Он оделся и взглянул на часы. Всего лишь десять вечера. Он должен пойти к Раулю и вернуть то, что по праву принадлежит ему. Глава 6 Ко дню восемнадцатилетия отец подарил Раулю квартиру на площади Сант-Эразмо. Она размещалась на третьем этаже старинного дома, недавно капитально отремонтированного. Окна выходили на маленькую площадь, обрамленную колоннами, увитыми плющом.– Как красиво! – воскликнула Соланж, любуясь видом из окна.– Правда? Тебе нравится? – спросил Рауль.Рауль был счастлив. Раньше он не ценил по достоинству отцовский подарок, тем более что квартира вызывала у него в памяти неприятные воспоминания – именно отсюда, с площади Сант-Эразмо, увезли его в психиатрическую лечебницу. Но теперь здесь жила Соланж, и ничего прекрасней и гостеприимней этих комнат ни юноша, ни девушка желать не могли.Их золотистые загорелые тела сплелись на постели, потом Соланж и Рауль, оба гибкие и изящные, разомкнули объятия; одновременно глубоко вздохнули, переглянулись и улыбнулись.– Скажи, так всегда будет? – спросил Рауль.– Мы съели торт лишь наполовину, а ты уже спрашиваешь, будет ли второй, когда доедим кусок первого, – с упреком ответила Соланж и с улыбкой добавила: – Есть много способов быть несчастливым, кажется, тебе известны все…Он внимательно взглянул на нее, пытаясь понять, что скрывается за этой очаровательной улыбкой.– Ты не похожа на других, – сказал Рауль.– Не похожа? На кого я не похожа?– Ты вообще не такая, как все…Соланж перебирала в пальцах платиновую цепочку с бриллиантовой подвеской в форме сердца. Эту драгоценность от Памелатто купил Рауль, ожидая возвращения девушки из Рима. Он впервые в жизни делал подарок женщине и по лицу Соланж догадался, что выбор удачен.– Красиво, правда? – заметила она.Ему хотелось ответить так, чтобы девушка поняла, какая радость переполняет его, но на ум приходили только банальные слова.– Я рад, что тебе нравится, – сказал Рауль. – А почему ты ее не носишь?– Боюсь потерять, – прошептала Соланж ему на ухо. – Предпочитаю все время держать твой подарок в руках.– Если потеряешь, куплю тебе другое украшение, еще лучше, еще красивее.Впервые в жизни Рауль испытывал удовольствие, оттого что богат.Соланж поднялась с кровати и взяла сумочку, лежавшую на кресле.– У меня тоже есть кое-что для тебя, – сказала она.Юноша взглянул на возлюбленную с изумлением. Никогда еще женщины не делали ему подарков, кроме матери, разумеется.– По-моему, наступил священный момент обмена дарами, – пошутил он, а сам с нетерпением протянул руку.Она положила ему на ладонь простое гладкое серебряное колечко.– Это не дорогой, но очень знаменательный подарок, – объяснила Соланж.– А что он означает? – спросил Рауль, надевая кольцо на мизинец.– В наших местах, если девушка любит юношу, она дарит ему такое колечко. Если он не хочет связывать себя обязательствами, то возвращает ей подарок.Рауль привлек Соланж к себе и прошептал, целуя ее волосы:– И теперь ты хочешь узнать, оставлю я колечко себе или верну?– Да, Рауль, – ответила Соланж и решительным жестом сняла с его пальца кольцо. – А знаешь, что значит, если девушка забирает у него кольцо? Это значит, что она должна рассказать возлюбленному кое-что о себе, – неожиданно серьезно заявила Соланж. – А он потом сам решит, стоит ли принимать кольцо.Соланж высвободилась из объятий юноши, накинула махровый халат и присела на комод, стоявший у кровати.– Завтра ты уже не простишь мне, что я умолчала о некоторых вещах. Опьянение первых дней пройдет, и ты спросишь, кто я такая, откуда, чем занималась до того, как с тобой познакомилась. – И Соланж печально добавила: – Моя мать говорила – любовь что яркий огонь, вспыхивает и быстро гаснет.Рауль тоже накинул халат и подошел к девушке.– Мне трудно найти нужные слова. Я не умею разговаривать с женщинами. А ты – первая женщина в моей жизни, – покраснев, признался он. – Мне тоже надо много тебе сказать…– Знаю, – ответила Соланж и поцеловала его в губы.– Что ты знаешь? – спросил Рауль, и в голосе его проскользнуло раздражение. – Что ты первая женщина в моей жизни? Что я должен тебе многое сказать?– Не перебивай меня! – решительно заявила Соланж.Она любила Рауля и знала: если она ему не расскажет все сама, он уйдет.В эту минуту зазвонил телефон.– Ответь, пожалуйста, – попросил Рауль. – Скажи, что меня нет дома.Соланж подняла трубку.– Говорит Риккардо Летициа, – произнес уверенный голос на том конце провода. – Я хочу поговорить с сыном.Соланж не могла скрыть волнения.– Это я, Татуированная Звезда, – произнесла она. – Здравствуй, Риккардо… Да… Рауль здесь, со мной… Конечно, сейчас передам трубку.Они переглянулись, во взгляде Рауля мелькнули удивление и страх. Соланж сохраняла спокойствие.– Твой отец, – сказала она, протягивая ему трубку.– Привет, папа! – произнес Рауль.– Мне сказали, что ты на «отлично» сдал историю искусств. Поздравляю!Отец разговаривал с сыном впервые после того, как Рауль уехал в Лос-Анджелес с Санджи, но тон у Риккардо был такой, словно они расстались только вчера.– Спасибо, папа!Всякий раз, беседуя с отцом, Рауль чувствовал себя не в своей тарелке. Что-то мешало ему говорить непринужденно, оставаться самим собой.– Ты только поэтому позвонил? – холодно осведомился Рауль.– Да, пожалуй, – со вздохом ответил Риккардо. – Тебе что-нибудь нужно?– Нет, не думаю. А тебе?Раулю показалось, что отец чем-то расстроен.– Мне много что нужно, но этого никто мне дать не может, – задумчиво произнес Риккардо Летициа.Впервые за много лет живое чувство проскользнуло в разговоре отца с сыном.– Во всяком случае, я всегда готов тебе помочь, – произнес Рауль.– Как у тебя дела с девушкой? – спросил Риккардо.Ему хотелось спросить у Рауля, где он с ней познакомился. Но из осторожности отец не стал задавать сыну вопросы.– Хорошо. Очень хорошо, – ответил Рауль.– Зайди как-нибудь в ближайшие дни, – попросил Риккардо.Просьба прозвучала необычно, и Рауль даже встревожился.– Конечно, папа!Юноша прижал трубку к уху, но услышал лишь щелчок. Отец прервал разговор.– Интересно, что ему было нужно? – произнес Рауль, обращаясь не столько к Соланж, сколько к самому себе.– Не знаю, Рауль, – ответила девушка. – Но я знаю, что нужно мне. Хочу, чтобы ты меня выслушал.Но им снова не удалось начать разговор – кто-то звонил в дверь. Рауль прошел в кухню и нажал кнопку видеодомофона – на экране появилось лицо Сильвано Санджорджо.– Наш общий друг, – с усмешкой сообщил Рауль девушке.– Пошли его к черту, – сказала Соланж.Появление Санджи показалось ей опасным. Она насторожилась.– Почему я должен послать его к черту? – с улыбкой спросил Рауль.– Сама не знаю, – пробормотала Соланж.Снова позвонили, и Рауль нажал кнопку, открывая дверь.– Похоже, тебе не хочется оставаться со мной наедине, – сказала Соланж.– Может, и так, – ответил Рауль.– Ну, хочешь ты или нет, все равно узнаешь то, что я собиралась тебе сказать.Соланж чувствовала: поздний визит Санджи не предвещает ничего хорошего.Рауль открыл дверь. Сильвано заявил с порога:– И ты называешься моим другом!– Настоящий друг говорит мало, но действует быстро, – парировал Рауль. – А ты действуешь быстрее некуда…Сильвано прошел в гостиную, налил себе виски в хрустальный бокал, уселся на диван и закинул ногу на ногу.– Зачем пришел? – грубо спросил Рауль.– Пришел забрать то, что принадлежит мне…– Здесь ничего твоего нет. Здесь только я и моя девушка.– Ты прекрасно знаешь, что я говорю о ней.– Соланж с тобой не пойдет. Она не желает!– Ну, конечно! – усмехнулся Санджорджо. – Прекрасный принц решил забрать свою Золушку. А кончится сезон любви, и что ей останется? За спиной – мятая постель, а впереди – ничего! Я же из нее сделал звезду.Он огляделся, надеясь увидеть Соланж.– Это не ты из нее сделал звезду, а она помогла вернуть процветание твоей фирме, которая уже дышала на ладан, – с вызовом произнес Рауль.– Значит, между нами все кончено? – с горькой улыбкой спросил Сильвано.– Может, между нами ничего и не было, – ответил Рауль.– Я очень любил тебя, – признался Санджи.– Так сильно, что из любви ко мне подбросил эту гадость – наркотики…Сильвано побледнел и произнес:– Откуда ты узнал?– В семье Летициа все рано или поздно узнают то, что необходимо знать.Сильвано попытался защититься, изображая благодетеля:– Я это сделал для твоего же блага. Соланж – неподходящая женщина для тебя.– Много ты в этом понимаешь! – вспыхнул Рауль.– Она тебе не подходит! – истерически взвизгнул Сильвано.– Зато ты – идеальная девка для любого сводника!Раулю хотелось унизить Сильвано, а тому только и нужен был предлог для того, чтобы рассказать правду о Соланж.– Насчет сводников спроси Соланж, – крикнул Сильвано, – она в них лучше разбирается. Лучшей шлюхи в казино Акапулько не было. Ей же заплатили, чтобы она бросилась тебе на шею!Рауль сумел сдержать ярость.– Чтобы добиться своего, ты готов прибегнуть к грязной клевете, – спокойно сказал он.– Говорю тебе: Соланж Мартинес – шлюха!За спиной у Рауля раздался насмешливый голос Соланж:– А шлюху можно купить, как корову на рынке!Девушка тем временем успела одеться и вышла в гостиную. Казалось, она собирается уйти. Однако Соланж прошла через всю комнату и села на табурет около бара, как раз напротив Сильвано и Рауля.– Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня между вами пробежала черная кошка, – с улыбкой произнесла она.– Соланж! – взмолился Санджи. – Пойдем со мной! Тобой будет восхищаться весь мир. Думаешь, он для тебя что-нибудь сделает? Надеешься, женится? И думать об этом забудь…– До того как ты явился, я все делал, чтобы она почувствовала себя человеком, – произнес Рауль.Он сел рядом с девушкой, взял ее за руку и продолжал:– Я думаю, Соланж выбрала меня…Она взглянула на юношу благодарно, но сказала:– По-моему, Санджи еще не открыл всего. Послушай его. Он ведь не отступит, потому что знает: я для него потеряна. Он не упустит шанс унизить меня.– Послушай, мальчик мой, – обратился Санджи к Раулю. – Ты не станешь жить с женщиной, которая тебя не любит. Она ни одного человека в жизни не любила. Ей нужны только деньги и разврат. За деньги она продавала себя в Акапулько. И со мной поехала в погоне за славой и успехом. А теперь околдовала тебя в надежде на выгодный брак.Санджорджо глотнул виски и внимательно посмотрел на юношу и девушку.Он ненавидел обоих за то, что они ускользнули от него, но и любил их. Они были живым воплощением его тайных грез.– Ты зарвался, портняжка, – холодно произнес Рауль, назвав Сильвано прозвищем, придуманным Риккардо Летициа.– Вы оба – наглецы и бездельники, – сказал мертвенно-бледный Санджи. – Вам не надо быть гениальными, не надо творить волшебство, не надо создавать. Вам достаточно только появиться – и мир у ваших ног. Вы воплощаете то, чего я так и не добился! Ненавижу, ненавижу!И крупные слезы заструились по щекам Сильвано.– Избавь нас от твоих истерик! – с нарочитой грубостью произнесла Соланж. – Лучше продолжай сенсационные разоблачения…– Змея, ядовитая змея! – простонал Санджи.– Думаешь, на меня подействуют твои выходки? Расскажи Раулю, как Джиджи Лопес нашел меня в казино Акапулько. Расскажи, как он заплатил кучу денег за Татуированную Звезду. И не забудь про совращение Рауля, которое началось с того, что я бросилась под его машину! Я так старалась, что едва не погибла под колесами…– Ты это пыталась мне сказать? – спросил юноша.– Это и еще кое-что… Но, думаю, Санджи расскажет лучше.В ней проснулась жажда самоуничижения. Соланж захотела довести свою исповедь до конца.Санджорджо смотрел на девушку с ужасом. На его лице проступило то странное выражение смертельной тоски, которое он иногда замечал, когда смотрелся в зеркало у себя в гардеробной. Он чувствовал, что от этого ощущения ему уже никогда не избавиться. Словно страшное проклятье навек легло на облик художника.– Думаю, она все расскажет лучше меня, – устало произнес Санджи. – Но есть еще кое-какие мелочи, которые тебе полезно было бы узнать…– Прекрати, Санджи, – с презрением сказал Рауль.– А знаешь, кто тебе подсунул эту женщину? Кто сделал несчастным и тебя и меня?– Скажи, скажи… Так тебе станет легче…– Твой отец… Лопес следовал инструкциям Риккардо Летициа. Твой отец был уверен: только одна женщина способна оторвать тебя от меня… Соланж Мартинес.– Очень интересно… – побледнев, выговорил Рауль.Ему показалось, что чья-то безжалостная рука крепко сдавила ему сердце.– Правда, Соланж не знала, как тебе нравилось заниматься любовью со мной, – продолжал Сильвано.– Удар прямо в цель, – произнесла девушка.– Ну, теперь она знает, – прервал ее Рауль. – Но почему из всех женщин отец выбрал именно тебя?– Мы с ним хорошо знакомы…– В каком смысле?– В том самом… Где мужчина и женщина могут хорошо узнать друг друга? Естественно, в постели…Эта жестокая игра уже измучила Рауля, и он едва слышно спросил:– Что еще?– Насчет меня – больше нечего сказать, – ответила Соланж. – А насчет тебя?– Думаю, ваша честь, и мне добавить нечего, – с шутовской ухмылкой заключил Рауль. – Скажу лишь одно: окружающий мир – сплошное дерьмо. Стоит сделать один шаг, и заляпаешься с ног до головы…– А мы с тобой сделали немало шагов, – заметила девушка.– Уходи, Санджи, – твердо произнес Рауль. – Ты уже сделал все, что мог!Сильвано опустил голову и вышел, не произнеся ни слова. Рауль смотрел на Соланж, словно видел ее впервые в жизни. Его уже не волновало то, что она спала с незнакомцами в каком-то грязном заведении в Акапулько; он почти забыл об истории с наркотиками, подброшенными Санджи; но, представляя девушку в объятиях Риккардо Летициа, Рауль испытывал жестокую муку. Соланж улыбнулась и протянула юноше руку.– Прощай, Рауль! Я ухожу…Она решила уйти в ту минуту, когда увидела здесь Санджи. Девушка осторожно положила в пепельницу платиновую цепочку с бриллиантовым сердечком и произнесла:– Помнишь, я сказала, что тебе пока не стоит принимать мое серебряное колечко. Я была права. По той же причине мне не стоит принимать твой подарок, твое сердце.– Куда ты пойдешь?– Куда-нибудь… Туда, где не так много грязи… Глава 7 – Ты снова обвел меня вокруг пальца, точнее, попытался это сделать, – заявил Рауль с порога.Он вошел в кабинет отца на последнем этаже здания в Сеграте с решимостью любой ценой выяснить отношения.Риккардо дал ему возможность выговориться. Он молча смотрел на сына и улыбался.– Ты бы присел, – спокойно заметил отец.Рауль сел в кожаное кресло напротив огромного стола, напоминавшего укрепленный замок. Ему вдруг припомнилось, что всю жизнь его что-то отделяло от родителей: то письменный стол, то дверь, то стена равнодушного забвения или заслон жестких требований.– Тебе никогда не приходило в голову, что, прежде чем вломиться в чужую жизнь, следует постучать? – упрекнул сын отца.– Мне всегда некогда стучать, – небрежно заметил Риккардо. – И потом, я – твой отец…– Надо же! А я об этом как-то забыл… – иронически протянул Рауль.Тио Пепе, свернувшийся у ног Риккардо, приподнял одно ухо и прищурил глаз. Похоже, псу не понравилась интонация Рауля. С лица Риккардо исчезла улыбка; он казался бесстрастным, как всегда. Сын взглянул на отца и увидел самого себя: таким он станет лет через двадцать.Отец и сын походили друг на друга, как две капли воды: тот же рост, та же белокурая шевелюра, те же голубые глаза, то же обаяние. Одинаково закидывали они ногу на ногу и подносили к губам бокал. Но во взгляде Риккардо Рауль неожиданно уловил что-то новое: затаенную боль, участие, что делало отца более человечным и даже беззащитным.– Давай, выкладывай, – произнес Риккардо, зажигая сигарету. Он мимоходом взглянул на часы: через полчаса у него было намечено совещание, и он не собирался его откладывать.– Интересно, будешь ли ты столь же спокоен после того, как я выложу тебе все, что решил сказать, – усмехнулся Рауль.– Попробуй, мальчик, попробуй выскажи! – равнодушным тоном отозвался отец. – Попробуй, иначе не узнаешь, насколько хватит моего спокойствия.Рауль поудобней расположился в кресле, провел рукой по лбу и обнаружил, что по лицу его катится холодный пот. Почему-то вспомнилось детство: как ласкала его мать, изливая на сына всю нежность и любовь, пытаясь забыть собственное одиночество, вечно отсутствовавшего мужа. Почему именно сейчас нахлынули эти воспоминания, вернулось ощущение нежной ласки, от которой прерывалось дыхание. «Ты – мой! – твердила Раулю мать. – Ты никогда меня не оставишь… Утешение мое!» На огромной кровати мальчик чувствовал себя словно на облаке; он тонул и снова всплывал, млея от желания.– Попробуй, мальчик! Попробуй выскажись! – повторил Риккардо, и в голосе его проскользнула нотка нетерпения.Рауль в душе упрекал отца за его бьющую в глаза показную мужественность, которая подавляла сына, когда тот был еще подростком и плохо представлял себе отношения полов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43