– спросила она.Джон Купер-младший расхохотался.– Вы самая милая и самая умная девушка в мире.– А вы очень загадочный начальник, – с улыбкой парировала Роза.– Вы мне очень нравитесь, мисс Роза.– Я польщена.– Но я должен уволить вас, – произнес мистер Купер-младший.После того как он сказал это, у него словно гора с плеч свалилась.– Наверное, мне следует упасть в обморок, – пошутила Роза.– Не я принял такое решение, – попытался объяснить Джон.– Это дела не меняет.– Вы правы, мисс Роза. Но мой дед считает, что ваши небесные подвиги несовместимы с работой в универмаге.– А я думала, что служащих ценят по тому, какой доход они приносят хозяевам…– К сожалению, все не так просто.– Понимаю.В глубине души Роза даже обрадовалась. У нее уже не было времени, чтобы заниматься продажей дамского белья. Но девушке было досадно, что с ней обошлись несправедливо.Джон Купер-младший встал из-за стола и подошел к ней.– Мисс Роза, у вас возникнут проблемы из-за потери работы?– Возможно.– Могу я что-нибудь сделать для вас?Он действительно был огорчен и искренне готов помочь. Роза решила воспользоваться моментом.– Мистер Купер, вы выполните мою просьбу?– Да, только не просите меня убить дедушку.– Нет. У вас есть большой ангар южней Виллиджа, вы им давно уже не пользуетесь.Джон Купер уставился на картину в строгой раме, изображавшую бригантину в разбушевавшемся море, и наконец вспомнил.– Ах да! У нас есть старый склад. Когда построили новый, в восточной части города, тот забросили.– Если вы действительно хотите помочь, сдайте мне ангар и участок земли вокруг склада.Летая вместе с Руджеро, Роза видела эти постройки сверху, потом они вместе с Пьером Луиджи осмотрели склад и пришли к выводу: для ремонта самолетов лучшего места не придумаешь.– Что вы задумали, мисс Роза? – поинтересовался Купер.– Сначала скажите, сдадите склад?– Вполне возможно.– А что скажет дедушка?– Дедушка ничего не имеет против летающих Роз, при условии, что они не работают по совместительству в его универмаге. Так что вы задумали?– Завод по производству самолетов, мистер Купер, – призналась Роза.– Ну знаете… – ошеломленно пробормотал молодой человек. – Это же… – Вы хотите сказать, это безумие?– Как человек воспитанный, от комментариев воздержусь. Но подумал я именно так!– А мы все-таки будем строить и продавать самолеты!– Кто будет строить?– Мой брат и мой жених. А я буду продавать.– Продавать? Как дамские комбинации? – пошутил Купер, отказываясь принимать Розу всерьез.– Да, как дамские комбинации, – не сдавалась Роза. – Более того, я уже вписала ваше имя в список наших клиентов.– Чтобы я покупал самолет? Никогда!– Именно вы.– А зачем он мне?– Чтобы доставлять товары в универмаги по всей стране.– А у нас единственный большой универмаг здесь, в Нью-Йорке.– Надо смотреть дальше. – Роза повернулась к окну и показала рукой на панораму города. – Посмотрите подальше, за эти небоскребы. Во всех больших городах Америки будут филиалы фирмы «Купер и Тейлор». А самолетам расстояния – не проблема. Поверьте, мистер Купер, вам самолет куда нужней, чем мне. Скоро десятки, сотни предпринимателей на воздушном транспорте будут пересекать Атлантику до самого Тихого океана. Что вы скажете на это, мистер Купер?Молодой человек заговорил серьезно:– Скажу, что мой дед прав. Вас надо увольнять. У вас явно что-то с головой не в порядке.И он покрутил указательным пальцем у виска.– Более того, вы, по-моему, совсем свихнулись. Но вы чертовски привлекательны, мисс Роза, – с улыбкой добавил он, не в силах устоять против очаровательной, умной, сообразительной девушки. – И я помогу вам. Считайте, что склад ваш, – заключил он.– Считайте, что я вас расцеловала, – воскликнула Роза.Глаза ее сияли от радости.– Ах, Роза, хотел бы я когда-нибудь встретить женщину, похожую на вас, – растроганно произнес Джон Купер-младший.А про себя он молился, чтобы задумка этих сумасшедших итальянцев провалилась. Только тогда Роза вернется к нему. Да и, по правде говоря, какое будущее у этих несуразных металлических стрекоз, что трещат по воскресеньям в Луна-парке на Стейтен-Айленде? Глава 8 Роза сидела рядом с Ивецио на раскладной кровати в углу комнаты. На ней был шелковый костюм цвета слоновой кости, очень легкий и воздушный, подчеркивавший прекрасную фигуру. Скулы казались еще выше, и на похудевшем лице застыло решительное выражение. Похудел и Ивецио, как обычно мрачный, безмолвный, неподвижный.– Ивецио, я сегодня выхожу замуж, – сообщила равнодушному брату Роза. – Я выхожу за Руджеро Летициа, – терпеливо продолжала она, взяв руки Ивецио в свои. – Он хороший парень. Отцу бы не очень понравилось, что он южанин, но работать Руджеро умеет. Я должна выйти замуж, Ивецио.Роза словно искала для себя оправданий.– Я обещала отцу, что создам новую семью. У меня родятся дети, они будут носить фамилию Летициа, но в жилах у них будет кровь Дуньяни. Внукам Иньяцио Дуньяни я должна обеспечить будущее.Роза разговаривала с братом, но, в сущности, пыталась ответить себе, почему она решилась выйти за Руджеро Летициа.– Я выхожу замуж, – сказала Роза, – потому что даже самой сильной женщине нужен рядом мужчина. Мне много предстоит сделать. Когда-нибудь, Ивецио, мы вернемся домой, в Италию. Америка – чудесная страна, но она похожа на театр. Здесь интересно, повсюду огни, публика, но нельзя всю жизнь прожить в театре. Если я выйду замуж за американца, он не захочет в Милан. А Руджеро хоть и сицилиец, но все-таки итальянец. Что скажешь, Ивецио?Белая тюлевая фата закрывала ей глаза, но она заметила, что Ивецио на мгновение задержал взгляд на лице сестры.– И ты хочешь вернуться домой, правда?Она обняла и поцеловала брата.– Конечно, мы вернемся не завтра и не через год. Но когда взлетят наши самолеты, мы пересечем океан. Знаешь, Ивецио, я больше не буду жить с вами. Я же не могу перебраться в эту квартиру с мужем. О тебе будут заботиться Пьер Луиджи и Клементе. А я буду забегать. Каждый день… Обещаю…Она крепко поцеловала брата в щеку и заметила, что по щеке его пробежала слеза. Расплакалась и Роза. Впервые Ивецио среагировал на ее слова.В комнате появился Клементе.– Скорей, синьорина Роза, скорей. Внизу ждет Пьер Луиджи, а Руджеро уже в церкви.Роза еще раз поцеловала Ивецио и обняла Клементе, который залился краской.– Думаешь, я буду счастлива? – сквозь слезы спросила она.– Конечно, синьорина Роза, – ответил Клементе.– Останься с Ивецио, – попросила она.– Конечно, не волнуйтесь, синьорина Роза.Клементе открыл дверь, и Роза сбежала вниз по лестнице. Она еще не успела спуститься на первый этаж, как вдруг Ивецио медленно поднялся с кровати.– Роза, – тихо позвал он.– Ивецио, ты заговорил?! – потрясенно произнес Клементе.– Роза, моя маленькая Роза, – повторил Ивецио.Потом он глубоко вздохнул и рухнул на пол. Жизнь его угасла в тот момент, когда Роза оставила дом.Клементе успел к выходу новобрачных из церкви. Немногочисленные друзья осыпали Розу и Руджеро рисом. Никогда еще Роза не выглядела такой прекрасной. Она не была влюблена, но, пожалуй, чувствовала себя счастливой. Этот брак открывал перед ней будущее. Стоит ли ей сообщать, что Ивецио умер?«Завтра скажу», – решил Клементе.
В квартире было только две комнаты да еще крохотная прихожая, кухня и ванная.– Нравится? – гордо спросил Руджеро Летициа.– Очень здорово, – ответила Роза.Наконец-то она вырвалась из Бенда. Скромное жилище в Виллидже было для Розы шагом вперед в сравнении с теснотой на Малберри-стрит.Руджеро перенес жену через порог на руках. Прежде чем опустить Розу на постель, он страстно ее поцеловал. Будучи женихом, он никогда себе этого не позволял. Теперь его страсть была освящена таинством брака.Только в этот день Роза поняла, что ее новое положение налагает на нее определенные обязанности. У нее было много оснований, чтобы принять предложение Руджеро Летициа, не хватало лишь одного, на котором держится брак, – любви.И сейчас, несмотря на всю свою решительность и амбиции, она была лишь молоденькой, растерянной женщиной, насмерть перепуганной перспективой брачной ночи. Супружеская постель не внушала ей, как матери, тяжелых мыслей о сексе и грехе, о наслаждении и раскаянии; не думала Роза пока и о детях. Свадебное ложе внушало ей лишь страх. Любовь в памяти Розы была связана с объятиями в сене, где Стефано Канци подарил ей наслаждение и возможность ощутить себя женщиной.Будет ли ей так же хорошо с Руджеро Летициа? Роза надела ночную рубашку из креп-сатина цвета розового дерева, с крылышками вместо рукавов и глубоким вырезом на спине. Это одеяние, напоминавшее скорее вечернее платье, преподнесли ей бывшие коллеги из универмага «Купер и Тейлор». Она была в домашних шлепанцах на каблучке, отделанных страусиным пухом. Роза тщательно расчесала черные кудри и взглянула в зеркало. На нее смотрела очень красивая, очень испуганная и неуверенная в себе женщина. Роза не ощущала никакого желания, которое могло бы смягчить терзавшее ее чувство вины и оправдать хладнокровно принятое решение. Раньше ей все казалось ясным и понятным, а теперь неожиданно усложнилось и запуталось.Руджеро осторожно постучался в ванную:– Роза… с тобой все в порядке?Задумавшись, она не обратила внимания на то, что прошло уже немало времени.– Все прекрасно, – ответила она и открыла дверь.Лампа под абажуром мягко освещала комнату. Легкий ветерок касался занавесок, а от Розы исходил аромат «Арпеджио».– Ты такая красивая! – произнес Руджеро.Муж стоял у открытого окна и курил.– Я просто кажусь тебе красивой, – улыбнулась Роза.– Нет, – возразил Руджеро. – Ты прекрасна, умна, добра и воспитанна.Руджеро Летициа до сих пор не понимал, за что судьба подарила ему эту необыкновенную женщину.– А больше у меня достоинств нет? – шутливо спросила Роза, обнимая мужа.У Руджеро дрожь пробежала по телу.– Я люблю тебя, Роза, – произнес он, выбрасывая окурок за окно.– Не делай так, ты же не в Бенде, – упрекнула его жена.– Да, конечно, – признал Руджеро и покраснел.– Будь внимательней!– Ладно. Вижу, в Виллидже свои правила.– Респектабельность налагает определенные обязанности. Вроде пепельницы…– Или пижамы, – улыбнулся он, намекая на свое бело-голубое ночное одеяние. – Тот беспорядок, что царил на Малберри-стрит, имел свои преимущества.– Когда-нибудь мы переедем в богатый квартал, – уверенно заявила Роза. – Тебе следует научиться хорошим манерам.– Я уже и так в раю, – сказал Руджеро, обнимая жену. – Почему ты выбрала именно меня, Роза?– По-моему, это я – твоя добыча, – отшутилась она.Руджеро Летициа вовсе не ощущал себя ухватившим добычу охотником. Всю жизнь он относился одинаково к женщинам и к моторам, а теперь он чувствовал робость, точно юноша, впервые оказавшийся с женщиной. Нежные руки вокруг шеи, благоухание «Арпеджио», аромат женщины у самых губ – все сулило Руджеро райское блаженство.– Ты будешь со мной нежен? – прошептала ему на ухо Роза.– Я буду самым нежным из мужей, – пообещал Руджеро.В постели он попытался сдержать собственное нетерпение, а Роза тщетно старалась скрыть свою холодность. Для него брачная ночь началась с торопливого, лихорадочного удовлетворения желания, для Розы – с неизбежной, неприятной близости. Руджеро ожидал встретить хрупкую преграду девственности и не встретил, а Роза ломала голову, как скрыть правду. Вот-вот он спросит, почему она так легко приняла в себя мужчину. И Роза искала оправдания…Страшный момент наступил сразу же, как только успокоилось тяжелое дыхание и стихли конвульсии оргазма. Роза сделала вид, что совершенно обессилена. Она отодвинулась от мужа и повернулась к открытому окну. Руджеро Летициа чувствовал себя оскорбленным и униженным. В памяти у него всплывали сентенции насчет женщин, что были в ходу у мужчин-сицилийцев. «Если женщина выходит замуж не девственницей, значит, она – шлюха, – говаривал его отец. – Легла с кем-то до тебя, ляжет с другим и после тебя. Девственность – знак женской чести. Когда мужчина обнаруживает, что по его пути уже кто-то прошел, он должен поступить как мужчина».Что это значило – «поступить как мужчина»? Выгнать из дома очаровательное создание, избравшее Руджеро спутником жизни? Руджеро испытывал такое желание, хотя и жил в самой свободной и раскрепощенной стране в мире, притом в 1920 году. Он прекрасно понимал, что судьба подарила ему умную, привлекательную жену, о которой любой мужчина может только мечтать. Почему, почему она предала его и теперь поставила перед жестоким выбором? Он сел на постели, зажег в темноте сигарету.– Не надо так воспринимать это, – спокойно, словно утешая мужа, произнесла Роза.– А как я должен, по-твоему, это воспринимать? – глухо отозвался Руджеро.Но он был доволен, что она первая сломала лед молчания.– Надо примириться…Руджеро вскочил с кровати. Сначала оскорбления, а теперь насмешки?!– С чем, с чем я должен примириться?– С тем, что не все мужчины устроены одинаково…Руджеро растерялся.– Что же, по-твоему, во всем виноват я? – взвизгнул он.– Я рассчитывала, что ты избавишь меня от унизительных объяснений. Если тебе так уж надо скрыть собственное, собственную… – Роза старалась найти верное слово и наконец подобрала такое, которое ей понравилось: – Твою собственную несостоятельность…Руджеро охватило бешенство.– Что? Что ты у меня обнаружила?– Будь добр, не повышай голоса.Роза тоже встала с кровати.– Ты ведешь себя грубо и вульгарно, – упрекнула она мужа.Руджеро, не прячась, нарочно швырнул сигарету в окно.– Приехали! – выкрикнул он. – Оказывается, я обидел тебя!..«Надо солгать, надо солгать, – твердила себе Роза. – Иначе все рухнет».Ей удалось остаться внешне спокойной, и она продолжала:– Послушай, Руджеро Летициа. О сексе я знаю только по обрывкам чужих разговоров. Я слышала, что в первый раз женщине больно и что у нее идет кровь.Роза почувствовала, что нашла правильный тон, и продолжала уверенней:– Ты сделал мне больно, Руджеро Летициа, но крови почему-то нет. А наслаждение, о котором рассказывают в любовных романах? Я ничего такого не почувствовала – только боль и унижение.Она решила окончательно добить мужа и сказала:– А теперь, после того, что случилось, ты все сваливаешь на меня. Но виноват только ты сам…Роза почувствовала удовлетворение от мастерски проведенной сцены и решила, что пора расплакаться. Ей не составило труда разразиться горячими слезами.– Может, мы вместе разберемся в том, что произошло, – пролепетала она, переходя от гнева к сочувствию. – Но нам нельзя ссориться…Она бросилась к Руджеро и припала к его груди.– Успокойся, успокойся, Роза.Ложь жены показалась Руджеро убедительней собственной правды.– Хорошо, – шмыгая носом, произнесла Роза.– Что-то вышло не так, – согласился Руджеро.Он уже готов был признать, что Роза невинна.– Это и я понимаю, – сказала она, поднимая на мужа прекрасные глаза. – Но что именно?– Если нет крови, – продолжал Руджеро, – это значит…Он смущенно замолчал.– Что это значит? – настаивала Роза.– Значит, она уже не девственница, – сказал Руджеро, не отказываясь, однако, от иного объяснения.– Или же? – спросила Роза, делая вид, что предположение мужа абсурдно.Руджеро выглядел смущенным, словно взрослый, объясняющий ребенку текст «Камасутры». Он был сбит с толку, поскольку уже не сомневался в невинности Розы. Теперь ему придется признать, что он ошибался.– Наверное, такое случается, если женщина как-то не так устроена. Говорят, иногда крови не бывает. Так говорят… – уточнил он.– Я рада, что ты не виноват, – сказала Роза и коснулась губ мужа легким поцелуем.– Я не хотел тебя обидеть, – извинился Руджеро. – Просто я слишком тебя люблю, Роза. Ревность. Понимаешь?Она прекрасно понимала, что муж будет потрясен, если узнает, что другой мужчина взял то, что по праву принадлежит ему. Но Руджеро Летициа никогда не узнает всей правды, навеки сокрытой вместе с другими тайнами семьи Дуньяни.– Понимаю, – ответила она.– У тебя до меня не было мужчин? – неуверенно спросил он.– Нет, Руджеро. Ты – единственный мужчина в моей жизни. Отныне и навсегда.Роза была готова на любую ложь, лишь бы добиться осуществления своих планов. Если ложь может послужить ключом к заветной двери в страну мечты, она будет лгать.Руджеро опрокинул жену на постель и обнял, как самый нежный влюбленный. Сомнения развеялись, желание сжигало его, и он отдался новому, еще не испытанному наслаждению. Именно эту женщину он хотел, именно так воображал свою первую брачную ночь. А недоразумение едва не уничтожило самый прекрасный миг в его жизни. Руджеро старался доставить жене радость. Он овладел ею нежно, осыпая ее тело поцелуями, а Роза отвечала ему страстными вздохами. И Руджеро поверил, что она счастлива.На самом деле ласки мужа совсем не возбуждали Розу, а сладострастные вздохи выражали скорей облегчение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
В квартире было только две комнаты да еще крохотная прихожая, кухня и ванная.– Нравится? – гордо спросил Руджеро Летициа.– Очень здорово, – ответила Роза.Наконец-то она вырвалась из Бенда. Скромное жилище в Виллидже было для Розы шагом вперед в сравнении с теснотой на Малберри-стрит.Руджеро перенес жену через порог на руках. Прежде чем опустить Розу на постель, он страстно ее поцеловал. Будучи женихом, он никогда себе этого не позволял. Теперь его страсть была освящена таинством брака.Только в этот день Роза поняла, что ее новое положение налагает на нее определенные обязанности. У нее было много оснований, чтобы принять предложение Руджеро Летициа, не хватало лишь одного, на котором держится брак, – любви.И сейчас, несмотря на всю свою решительность и амбиции, она была лишь молоденькой, растерянной женщиной, насмерть перепуганной перспективой брачной ночи. Супружеская постель не внушала ей, как матери, тяжелых мыслей о сексе и грехе, о наслаждении и раскаянии; не думала Роза пока и о детях. Свадебное ложе внушало ей лишь страх. Любовь в памяти Розы была связана с объятиями в сене, где Стефано Канци подарил ей наслаждение и возможность ощутить себя женщиной.Будет ли ей так же хорошо с Руджеро Летициа? Роза надела ночную рубашку из креп-сатина цвета розового дерева, с крылышками вместо рукавов и глубоким вырезом на спине. Это одеяние, напоминавшее скорее вечернее платье, преподнесли ей бывшие коллеги из универмага «Купер и Тейлор». Она была в домашних шлепанцах на каблучке, отделанных страусиным пухом. Роза тщательно расчесала черные кудри и взглянула в зеркало. На нее смотрела очень красивая, очень испуганная и неуверенная в себе женщина. Роза не ощущала никакого желания, которое могло бы смягчить терзавшее ее чувство вины и оправдать хладнокровно принятое решение. Раньше ей все казалось ясным и понятным, а теперь неожиданно усложнилось и запуталось.Руджеро осторожно постучался в ванную:– Роза… с тобой все в порядке?Задумавшись, она не обратила внимания на то, что прошло уже немало времени.– Все прекрасно, – ответила она и открыла дверь.Лампа под абажуром мягко освещала комнату. Легкий ветерок касался занавесок, а от Розы исходил аромат «Арпеджио».– Ты такая красивая! – произнес Руджеро.Муж стоял у открытого окна и курил.– Я просто кажусь тебе красивой, – улыбнулась Роза.– Нет, – возразил Руджеро. – Ты прекрасна, умна, добра и воспитанна.Руджеро Летициа до сих пор не понимал, за что судьба подарила ему эту необыкновенную женщину.– А больше у меня достоинств нет? – шутливо спросила Роза, обнимая мужа.У Руджеро дрожь пробежала по телу.– Я люблю тебя, Роза, – произнес он, выбрасывая окурок за окно.– Не делай так, ты же не в Бенде, – упрекнула его жена.– Да, конечно, – признал Руджеро и покраснел.– Будь внимательней!– Ладно. Вижу, в Виллидже свои правила.– Респектабельность налагает определенные обязанности. Вроде пепельницы…– Или пижамы, – улыбнулся он, намекая на свое бело-голубое ночное одеяние. – Тот беспорядок, что царил на Малберри-стрит, имел свои преимущества.– Когда-нибудь мы переедем в богатый квартал, – уверенно заявила Роза. – Тебе следует научиться хорошим манерам.– Я уже и так в раю, – сказал Руджеро, обнимая жену. – Почему ты выбрала именно меня, Роза?– По-моему, это я – твоя добыча, – отшутилась она.Руджеро Летициа вовсе не ощущал себя ухватившим добычу охотником. Всю жизнь он относился одинаково к женщинам и к моторам, а теперь он чувствовал робость, точно юноша, впервые оказавшийся с женщиной. Нежные руки вокруг шеи, благоухание «Арпеджио», аромат женщины у самых губ – все сулило Руджеро райское блаженство.– Ты будешь со мной нежен? – прошептала ему на ухо Роза.– Я буду самым нежным из мужей, – пообещал Руджеро.В постели он попытался сдержать собственное нетерпение, а Роза тщетно старалась скрыть свою холодность. Для него брачная ночь началась с торопливого, лихорадочного удовлетворения желания, для Розы – с неизбежной, неприятной близости. Руджеро ожидал встретить хрупкую преграду девственности и не встретил, а Роза ломала голову, как скрыть правду. Вот-вот он спросит, почему она так легко приняла в себя мужчину. И Роза искала оправдания…Страшный момент наступил сразу же, как только успокоилось тяжелое дыхание и стихли конвульсии оргазма. Роза сделала вид, что совершенно обессилена. Она отодвинулась от мужа и повернулась к открытому окну. Руджеро Летициа чувствовал себя оскорбленным и униженным. В памяти у него всплывали сентенции насчет женщин, что были в ходу у мужчин-сицилийцев. «Если женщина выходит замуж не девственницей, значит, она – шлюха, – говаривал его отец. – Легла с кем-то до тебя, ляжет с другим и после тебя. Девственность – знак женской чести. Когда мужчина обнаруживает, что по его пути уже кто-то прошел, он должен поступить как мужчина».Что это значило – «поступить как мужчина»? Выгнать из дома очаровательное создание, избравшее Руджеро спутником жизни? Руджеро испытывал такое желание, хотя и жил в самой свободной и раскрепощенной стране в мире, притом в 1920 году. Он прекрасно понимал, что судьба подарила ему умную, привлекательную жену, о которой любой мужчина может только мечтать. Почему, почему она предала его и теперь поставила перед жестоким выбором? Он сел на постели, зажег в темноте сигарету.– Не надо так воспринимать это, – спокойно, словно утешая мужа, произнесла Роза.– А как я должен, по-твоему, это воспринимать? – глухо отозвался Руджеро.Но он был доволен, что она первая сломала лед молчания.– Надо примириться…Руджеро вскочил с кровати. Сначала оскорбления, а теперь насмешки?!– С чем, с чем я должен примириться?– С тем, что не все мужчины устроены одинаково…Руджеро растерялся.– Что же, по-твоему, во всем виноват я? – взвизгнул он.– Я рассчитывала, что ты избавишь меня от унизительных объяснений. Если тебе так уж надо скрыть собственное, собственную… – Роза старалась найти верное слово и наконец подобрала такое, которое ей понравилось: – Твою собственную несостоятельность…Руджеро охватило бешенство.– Что? Что ты у меня обнаружила?– Будь добр, не повышай голоса.Роза тоже встала с кровати.– Ты ведешь себя грубо и вульгарно, – упрекнула она мужа.Руджеро, не прячась, нарочно швырнул сигарету в окно.– Приехали! – выкрикнул он. – Оказывается, я обидел тебя!..«Надо солгать, надо солгать, – твердила себе Роза. – Иначе все рухнет».Ей удалось остаться внешне спокойной, и она продолжала:– Послушай, Руджеро Летициа. О сексе я знаю только по обрывкам чужих разговоров. Я слышала, что в первый раз женщине больно и что у нее идет кровь.Роза почувствовала, что нашла правильный тон, и продолжала уверенней:– Ты сделал мне больно, Руджеро Летициа, но крови почему-то нет. А наслаждение, о котором рассказывают в любовных романах? Я ничего такого не почувствовала – только боль и унижение.Она решила окончательно добить мужа и сказала:– А теперь, после того, что случилось, ты все сваливаешь на меня. Но виноват только ты сам…Роза почувствовала удовлетворение от мастерски проведенной сцены и решила, что пора расплакаться. Ей не составило труда разразиться горячими слезами.– Может, мы вместе разберемся в том, что произошло, – пролепетала она, переходя от гнева к сочувствию. – Но нам нельзя ссориться…Она бросилась к Руджеро и припала к его груди.– Успокойся, успокойся, Роза.Ложь жены показалась Руджеро убедительней собственной правды.– Хорошо, – шмыгая носом, произнесла Роза.– Что-то вышло не так, – согласился Руджеро.Он уже готов был признать, что Роза невинна.– Это и я понимаю, – сказала она, поднимая на мужа прекрасные глаза. – Но что именно?– Если нет крови, – продолжал Руджеро, – это значит…Он смущенно замолчал.– Что это значит? – настаивала Роза.– Значит, она уже не девственница, – сказал Руджеро, не отказываясь, однако, от иного объяснения.– Или же? – спросила Роза, делая вид, что предположение мужа абсурдно.Руджеро выглядел смущенным, словно взрослый, объясняющий ребенку текст «Камасутры». Он был сбит с толку, поскольку уже не сомневался в невинности Розы. Теперь ему придется признать, что он ошибался.– Наверное, такое случается, если женщина как-то не так устроена. Говорят, иногда крови не бывает. Так говорят… – уточнил он.– Я рада, что ты не виноват, – сказала Роза и коснулась губ мужа легким поцелуем.– Я не хотел тебя обидеть, – извинился Руджеро. – Просто я слишком тебя люблю, Роза. Ревность. Понимаешь?Она прекрасно понимала, что муж будет потрясен, если узнает, что другой мужчина взял то, что по праву принадлежит ему. Но Руджеро Летициа никогда не узнает всей правды, навеки сокрытой вместе с другими тайнами семьи Дуньяни.– Понимаю, – ответила она.– У тебя до меня не было мужчин? – неуверенно спросил он.– Нет, Руджеро. Ты – единственный мужчина в моей жизни. Отныне и навсегда.Роза была готова на любую ложь, лишь бы добиться осуществления своих планов. Если ложь может послужить ключом к заветной двери в страну мечты, она будет лгать.Руджеро опрокинул жену на постель и обнял, как самый нежный влюбленный. Сомнения развеялись, желание сжигало его, и он отдался новому, еще не испытанному наслаждению. Именно эту женщину он хотел, именно так воображал свою первую брачную ночь. А недоразумение едва не уничтожило самый прекрасный миг в его жизни. Руджеро старался доставить жене радость. Он овладел ею нежно, осыпая ее тело поцелуями, а Роза отвечала ему страстными вздохами. И Руджеро поверил, что она счастлива.На самом деле ласки мужа совсем не возбуждали Розу, а сладострастные вздохи выражали скорей облегчение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43