– Хотелось бы с ним поболтать. Может, вы не отдаете себе отчет, синьора Летициа, но скоро вас могут призвать к ответу. Вы совершили несколько ошибок. И вот тогда я вам могу очень пригодиться… Повторяю, нам лучше стать друзьями…Когда немцы ушли, Аличе жалобно спросила: – Почему дядя сделал мне больно?– Он нечаянно, – солгала Роза. – Скоро пройдет. – И она погладила покрасневшую щечку. – Давай, съешь конфетку.Роза вспомнила слова Ричарда, сказанные во время их последней встречи: «Германия запятнала себя ужасными преступлениями, каких не знала история. Ты сражаешься не на той стороне, Роза. Евреев в Германии преследуют, арестовывают, загоняют в концентрационные лагеря и убивают. Даже детей».В окно Роза увидела, как зажглись первые звезды. Здесь, в полутьме веранды, она чувствовала себя спокойно, но странная это была тишина и странное спокойствие. Они предвещали страдания и страх. Такая полная неподвижность иногда бывает перед грозой. Острая боль пронзила тело Розы, и она ощутила муку как молнию, что вспыхивает в долю секунды, пробивая тяжелые от дождя тучи.«Если они его ищут, значит, он на свободе», – подумала она о Ричарде.Может, он в Калифорнии. Потом боль опоясала бедра, и Роза поняла, что рожает, рожает сына мужчины, которого считала трусом и лжецом. А он говорил ей правду. РОЗАИмберсаго – 1943-й Глава 1 Зловещие разрывы, отдававшие металлическим лязгом, разносились по усеянному звездами небосводу. Казалось, звездный блеск порождает чудовищный хрип, что сгущается во мраке августовской ночи. Налеты союзнических самолетов, носившихся днем в воздухе серебряными птицами, а ночью превращавшихся в невидимых преследователей, стали теперь ежедневными. Итальянцы потерпели поражение на всех фронтах, смирились и бесконечно устали. Дома, развороченные бомбами, трупы под обломками, уцелевшие в поисках спасения. Люди привыкли сосуществовать со смертью, с разрухой, с лишениями, нищетой и голодом. Правда, вожди еще надеялись на решающую мощь секретного оружия.Семья Летициа теперь постоянно проживала на вилле в Имберсаго, подальше от военных объектов, в относительной безопасности.Звук моторов стал громче, и Роза проснулась. Она выглянула в открытую балконную дверь и потянулась к кроватке, где спал маленький Риккардо. Малыш заворочался, что-то сонно пробормотал, а потом снова заснул. Для него ночной грохот стал частью нормального мира и беспокоил не больше, чем порывы ветра, рвавшие листву на деревьях пасмурными ночами.– Риккардо, – прошептала Роза, вспомнив Ричарда.Ее незабываемое, но короткое счастье теперь воплотилось в ребенке, что носил имя любимого.Этот ночной налет проходил как-то иначе. Самолеты не просто пролетали над Имберсаго, но бомбили какую-то близкую цель. Они летели довольно низко. Выстрелы зениток рвались в воздухе, не причиняя воздушным машинам никакого вреда, словно праздничный фейерверк, и грозные эскадрильи неуклонно следовали намеченным курсом.Роза встала. Спать ей совершенно не хотелось. Снизу, из парка, донеслись обрывки разговора.– Похоже, бьют прямо по Милану, – сказал женский голос.– Не стоит волноваться, – ответил мужчина.Но и в его голосе ощущалась тревога.– Они сколько раз уже тут пролетали, и ничего…Роза высунулась в окно, но тут же замерзла в легкой шелковой рубашке, знавшей лучшие времена. Теперь она не обращала внимания на одежду, на прическу; забыла о макияже и о всех мелочах, столь важных для любой женщины. Ателье закрылись, приемы и показы мод не проводились, об элегантности люди позабыли.Розе исполнилось сорок три, и в волосах появились серебряные нити. Она посмотрела вдаль и подумала, не забыл ли Клементе открыть окна в городском доме – иначе стекла выбьет воздушной волной. Господи, почему ей приходят в голову такие глупости! Она беспокоится о стеклах, а не о бедном Клементе, оставшемся в одиночестве в особняке на улице Джезу. Бомбардировки не пощадили и цеха корпорации «Роза Летициа и сыновья», но большую часть продукции удалось спасти, укрыв в надежных местах.Зловещий грохот разрывов нарастал, напоминая рычание какого-то фантастического чудовища. Роза отошла от окна и склонилась над маленьким Риккардо, спавшим сном невинности. Шепча нежные слова, она осторожно взяла малыша на руки и положила на свою кровать, а сама легла рядом. Ей нужно было чувствовать, что сын здесь, в трудные минуты в нем черпала Роза силы, чтобы жить.Неожиданно небо над Миланом зажглось сотнями бенгальских огней, а звезды исчезли. Эти факелы, пылавшие в небе, освещали город каким-то мистическим светом. Сердце Розы наполнилось болью и состраданием. Что же будет разрушено сегодня ночью в ее любимом Милане? Мост, вокзал, электростанция или дом какого-нибудь несчастного миланца? Она посмотрела на сына, вдохнула запах ребенка и подумала о Ричарде. Она очень его любила, но, не будь с ней сейчас белокурого малыша, она с трудом бы вспомнила, что Ричард Тильман спал когда-то в этой постели.Мрачно завыл ветер войны, а следом заухали взрывы. Десять, двадцать, сто страшных взрывов, освещенных багровыми сполохами. Земля ходуном ходила, словно во время землетрясения, и густые облака пыли поднимались в небо. Одни бенгальские огни гасли, но тут же вспыхивали другие. Ни на миг не прекращалась смертельная иллюминация.Бомбардировка закончилась, и зазвонил телефон.– Кто это? – спросила Роза.– Синьора Роза, – раздался знакомый голос Клементе.Верный слуга, похоже, был в отчаянии. У Розы перехватило дыхание.– Клементе, – закричала она, – Клементе! Как ты?– Со мной все в порядке, синьора Роза. Но вокруг…Бедный Клементе! Роза не представляла, что случилось в Милане, но по голосу дворецкого поняла, что в городе творится ужасное. Слава Богу, Клементе жив!– Что там? – спросила Роза.– Дом устоял. Но по стенам пошли трещины. А вокруг настоящий ад. Проспект Витторио-Эмануэле разрушен. Улица Монтенаполеоне горит.– Господи! – не выдержала Роза.– Люди кричат на улицах, совершенно обезумев.До Розы по телефону донесся вой пожарной сирены. Судя по звукам, на город обрушилась вторая волна бомбардировок. Снова огни, снова оглушительный свист, разрывы бомб.– Бросай все и приезжай сюда, – закричала Роза. – Немедленно, слышишь, Клементе! Отвечай…Ответа она не дождалась, потому что именно в эту минуту разговор прервался. Напрасно надрывалась Роза – телефон молчал. Пьер Луиджи появился на пороге, когда Роза положила трубку.– Кто звонил? – спросил он.– Клементе.– Что-то случилось? – встревожился брат.– Не знаю. Мы как раз разговаривали, потом снова начали бомбить, и связь оборвалась.Роза была насмерть перепугана: кто знает, что случилось с Клементе?Пьер Луиджи попытался успокоить сестру:– Может, просто провода перебиты. Я тоже не смог дозвониться до цехов.– Может, и так, – согласилась Роза. – Когда этот ад прекратится, поедем в Милан.– Не исключено, что раньше Клементе доберется до Имберсаго, – сказал Пьер Луиджи.Огни взрывов постепенно гасли, и тишина спасительным бальзамом пролилась на окружающие поля.– Хочу выйти на улицу, – сказала Роза.– Пошли, – произнес Пьер Луиджи, протягивая сестре халат.Роза положила сына в кроватку, позвала служанку и пошла вместе с Пьером Луиджи по тропинке вверх, на площадку, где стояла она два года назад с Аличе Д'Урбино, за несколько дней до рождения Риккардо. Теперь девочка с родителями скрывалась в монастыре на озере Изео. Монахи регулярно получали от семьи Летициа немалые дары. Как и предсказывал Ричард, постыдные гонения на евреев не миновали и Италию.Огонь пожирал город. Зловещая красота пожара притягивала взгляды людей, собравшихся на площадке и наблюдавших за трагедией. Роза, Альберто, Джулио и Пьер Луиджи глаз не могли оторвать от страшной картины. Они горько скорбели о погибших, но рады были тому, что им удалось выжить.Юноши отвернулись, не в силах больше смотреть на догорающий город.– И когда это кончится? – спросил Альберто.Джулио ничего не ответил.– Как ты думаешь, дуче убили? – спросил младший брат.– Наверное, он бежал в Испанию, – ответил Джулио.– Пошли домой, может, удастся дозвониться до Клементе, – вздохнула Роза.Обитатели виллы Имберсаго потянулись по тропинке вниз, к дому.– Если бы они знали, куда бить, – прошептала Роза брату, – если бы летчики знали расположение немецких военных объектов, кончились бы эти варварские бомбардировки города. Война проиграна, Пьер Луиджи.– О чем ты? – с тревогой спросил брат.– Мне хотелось бы сообщить англо-американцам, где спрятаны наши самолеты. Те, что мы построили для немцев. Сообщить о расположении немецких танковых частей. Если бы они знали точно, куда бить, война бы кончилась.– Мы все устали, Роза, – сказал Пьер Луиджи. – Но, пожалуйста, воздержись от подобных речей.– Главное, не говорить такое майору Фрицу Эггеру, – усмехнулась сестра.Совместный проект был выполнен, новые бомбардировщики укрывали в надежном месте. Конечно, англо-американцы дорого бы дали, чтобы выяснить, где находится продукция корпорации «Роза Летициа и сыновья».– Этот эсэсовец меня терпеть не может, – призналась Роза.– Да, он ждет удобного момента, чтобы уничтожить нас всех, – согласился брат.– Ну и союзнички у нас! – вздохнула Роза, с отвращением представив безжалостного Эггера.– Хуже будет, когда они станут нашими врагами, – заметил Пьер Луиджи.– Думаешь, станут? – тревожно спросила Роза.– Не исключено, – кратко ответил брат.– По-моему, ты что-то знаешь, а мне не говоришь, – упрекнула его Роза.– Чем меньше знаешь, тем меньше рискуешь. Сейчас тяжелые времена, Роза, а у тебя маленький сын. Ты должна думать о нем. А война скоро кончится…Край неба уже рассветно розовел. Неожиданно у ворот виллы появился черный «Мерседес», а за ним – две итальянские военные машины.– Это еще что такое? – удивилась Роза.– Не знаю, – тихо ответил брат.Розе показалось, что в глазах Пьера Луиджи мелькнула тревога.– Пошли, лучше сразу узнать, какая участь нам уготована, – усмехнулся Пьер Луиджи и поспешил к дому. Глава 2 Генерал Витторио Марацци, командир легиона карабинеров, был главой жандармерии Ломбардии.Генерал – среднего роста, суровый с виду, но с открытой, сердечной улыбкой – первым делом извинился:– Простите за вторжение, мне очень жаль, синьора Летициа…Он ощущал неловкость, как всякий воспитанный человек, вторгшийся в такой час в чужой дом.– Никто не может упрекнуть военного за то, что он выполняет служебный долг, – любезно ответила Роза, поглядывая краем глаза на майора Эггера.Эсэсовец молчал, и это беспокоило Розу.Рассветные лучи солнца, проникнув в гостиную, скользили по стенам с яркой цветочной росписью прошлого века в форме медальонов.– Вынужден сообщить вам, синьора Летициа, – произнес генерал Марацци, – что целая эскадрилья бомбардировщиков «РЛ-79» только что была уничтожена.Как и догадывалась Роза, генерал от жандармерии и офицер СС не могли появиться у нее в доме без веской причины.– Уничтожены плоды двухлетнего труда, – вздохнул с сожалением Пьер Луиджи.– На этот раз летчики не промахнулись, – добавила Роза.Ей припомнился разговор с братом сразу после бомбардировки. Неужели небо услышало ее пожелания?Но тут до Розы донесся резкий, неприятный голос Эггера:– Английские бомбардировщики тут ни при чем…– Ни при чем? – недоуменно спросила Роза.– Да, синьора Летициа, – подтвердил генерал.– А кто же тогда? – удивленно произнесла женщина, переводя взгляд с генерала на эсэсовца.– А вы не знаете? – злобно прошипел немец.– Нет, – твердо ответила Роза. – Не знаю.– А ваш брат? Он, конечно, тоже не в курсе?И красноватые глаза Эггера уставились на Пьера Луиджи.– А ее брат, – сказал Пьер Луиджи, – хотел бы знать, почему на рассвете, после страшной ночи, вы врываетесь в чужой дом и устраиваете допрос без всяких объяснений.– Эскадрилью самолетов «РЛ-79» взорвали саботажники, – сообщил генерал Марацци.– Которым было прекрасно известно не только, где укрыты самолеты, но и как организована охрана, – добавил Эггер.– Они разбирались в сигнализации и, безусловно, имели на руках план завода, – уточнил генерал.– То есть мерзавцы точно знали, где и когда нанести удар, – продолжал Эггер. – Они не тронули итальянцев, расправились только с немецкими солдатами.– Очень жаль, – неуверенно произнесла Роза, – очень жаль ваших солдат и наши самолеты.Она не знала, как себя вести; новости обрушились на нее так неожиданно!– Кажется, синьора очень переживает, – издевательским тоном заявил немец.Роза решила не обращать внимания на слова Эггера.– В этой истории есть еще один неприятный момент, – осторожно начал генерал. – Видите ли, синьора Летициа, взрыв произошел в разгар вражеской бомбардировки…– Очевидно, все было оговорено заранее: саботажники знали о налете, а летчики – о готовящемся взрыве, – добавил эсэсовец.– Возможно и такое истолкование событий, – вежливо согласился Пьер Луиджи. – И мы примем во внимание ваши соображения. Но ничего больше мы сделать не можем…– Вы забываете, синьор Дуньяни, – жестко оборвал его немец. – Только мы четверо знали о самолетах практически все.– Настоящий детектив, – усмехнулась Роза, – если действовать по законам жанра, любой из нас может стать подозреваемым. И, соответственно, любой может оказаться виновным.Генералу явно не понравилось замечание Розы.– Мы ведем расследование, – официальным тоном произнес он. – Вы обязаны оказывать всяческое содействие властям, дабы обнаружить виновных. Рассуждения иного рода представляются здесь неуместными.Эггер не выдержал. Он вскочил с места и заорал:– Я обвиняю вас в организации взрыва собственных самолетов. Вы повинны в смерти четверых немецких солдат. Генерал Марацци, немедленно арестуйте обоих!После тяжелой ночи трое мужчин выглядели бледными и измотанными. Одна Роза казалась отдохнувшей и свежей, словно случившееся лишь добавило ей энергии. Эта беседа в гостиной казалась Розе страшным сном, но она уже угадывала истинные причины происшедшего и храбро набросилась на Эггера:– Вы сумасшедший, Эггер, настоящий сумасшедший!Генерал Марацци сделал вид, что не слышал требований эсэсовца арестовать хозяев дома без единой на то улики. Эггер подчинялся своему, немецкому, командованию, а генерал – итальянскому генеральному штабу. Промышленники такого уровня, как Летициа и Дуньяни, могут прямо обратиться к маршалу Бадольо, и тогда неприятностей не оберешься.– Спокойней, господа, – вмешался Марацци. – Будем вести себя разумно…– Майору Эггеру следует воздержаться от истерических припадков, – съязвила Роза.– Шлюха! – взвизгнул немец и размахнулся, чтобы влепить женщине пощечину.Но Пьер Луиджи опередил его, нанеся эсэсовцу сокрушительный удар в челюсть. Бывший провинциальный парикмахер не удержался на ногах и судорожно схватился за кобуру, вытаскивая револьвер. Но Марацци опередил немца.– Не заставляйте меня прибегать к крайностям, – сказал генерал, сжимая в руке оружие.Немец поднялся, пригладил неестественно белые волосы и вытер кровь, появившуюся в углу рта.– Мы еще встретимся, – пригрозил он брату и сестре, – и тогда мне никто не помешает…В красноватых глазах Эггера блеснул злобный огонек.– Отдохните, синьора Летициа, – посоветовал генерал. – Выспитесь, а потом продолжим беседу. И вы, инженер Дуньяни, – обратился он к Пьеру Луиджи, – подумайте, чем можете помочь следствию. Пойдемте, майор Эггер. Нам следует вернуться на место преступления и допросить свидетелей.– Хорошо, – покорно кивнул головой Эггер.– Майор, – остановил немца Пьер Луиджи. – По-моему, вам следует извиниться перед синьорой.– Я в долгу перед синьорой, – сказал Эггер и прищелкнул каблуками. – И очень скоро долг свой заплачу. А пока, синьора Летициа, примите мои извинения. У вас очень красивый мальчик, – добавил угрожающе немец, сверкнув золотыми зубами. – Блондин. И зовут его Риккардо. Красивое имя… Берегите сына, синьора Летициа. Сейчас очень тяжелые времена… и жестокие…Немец вышел из гостиной первым, за ним последовал генерал Марацци. Роза едва держалась на ногах. Она знала: эсэсовец способен на все. Как уберечь Риккардо? Может, война скоро кончится, тогда безжалостный Фриц Эггер исчезнет из ее жизни. Пока же у него нет доказательств, и он не тронет семью Летициа. К тому же Италия остается союзницей Германии, независимой страной, где есть собственное правительство.Когда машины с непрошеными гостями исчезли в конце аллеи, Роза бессильно рухнула в кресло и обхватила голову руками. Разговор с Эггером вымотал ее.– Господи, кто это сделал? Кто? Кто смог все устроить? – твердила она.Пьер Луиджи погладил сестру по голове и спокойно сказал:– Не надо ломать голову, Роза. Неужели не догадываешься?Роза подняла глаза и спросила испуганно и восхищенно:– Ты?– Я, – признался Пьер Луиджи.– Но как ты смог?– Ты имеешь в виду, как я осмелился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43