Только иначе. А еще они – счастливые. В них горит любовь… Ну так что же? – повторил он.– Ты о чем?– Как насчет того, чтобы выпить? Тогда ты мне отказала.– Я испугалась. Уж слишком ты был привлекательным.– И теперь боишься?– Еще чего! – воскликнула она. – Я хочу, чтобы ты за мной побегал!Она пустилась бежать вдоль берега вслед за псом, но ее ноги вязли в песке по щиколотку, и бежать было нелегко. Майкл настиг ее в три прыжка.– А больше ты ничего не хочешь? – проговорил он, крепко прижав ее к себе. – Женщине в твоем положении ни к чему бегать!Она спорила. Просто от радости, что они снова вместе, она забыла обо всем на свете. В том числе и о своем «положении». А ведь ей так хотелось рассказать Майклу именно об этом!– Представляешь, Майкл… – начала она, широко раскрывая глаза. – Я слышала, как у ребенка бьется сердце!– Да что ты! – вырвалось у него.Она кивнула.– Я была сегодня у доктора Рэндалла. Он приложил фонендоскоп к моему животу и дал мне послушать.Майкл изумленно поднял брови.– А как?– Тик-так, тик-так… Прекрасное, здоровенькое сердечко. В следующем месяце, если пойдешь со мной к врачу, тоже послушаешь. – Он широко улыбнулся, любуясь ею, а она добавила: – Теперь я чувствую, как ребенок шевелится. Время от времени он проявляет активность. Внутри у меня словно что-то булькает.– Когда я тоже смогу поздороваться со своим малышом?– Как только у него подрастут ручки и ножки, – засмеялась Даника, – и он начнет сильнее колотить ими в мой живот. Тебе достаточно будет приложить ладони…– Как раз об этом я только и мечтаю, – сказал Майкл и повел ее к дому.Скоро они уже сидели на полу перед пылающим камином и пили горячий шоколад. Они уже успели наговориться и теперь в теплых отблесках пламени словно впали в сладкую истому. Майкл наклонился к Данике и положил голову ей на плечо.– Прямо гипнотизм какой-то, правда? – прошептал он.– Да, – промурлыкала она, – обстановка подходящая…Он припал губами к ее шее, а потом проговорил:– Ты так чудесно пахнешь. Это похоже на сон.Она улыбнулась в ответ.– Об этом я всегда мечтала. Чтобы у меня был дом, в камине горел огонь, и со мной были любимый мужчина и ребенок…Майкл сунул руки ей под свитер и стал поглаживать ее круглый живот.– Хорошо тебе! – пробормотал он.Она закрыла глаза. Ей было необыкновенно уютно в его объятиях. А когда его руки скользнули выше и накрыли ее груди, она прошептала:– А так еще лучше!Ее голос дрогнул. Ей показалось, что ее подхватило и несет могучее течение. Все происходило словно во сне. Она почувствовала, что Майкл поднял ее и перенес на подушки, которые он снял с кресла.Даника открыла глаза и увидела, что он на нее смотрит.– Я так давно этого ждал, – прошептал он, и его руки снова скользнули ей под свитер.Он стал стягивать свитер, а она выгнулась и подняла вверх руки, чтобы ему помочь. Освободив Данику от свитера, он принялся за ее блузку.– Скажи, если будет холодно, – попросил он негромко, но она знала, что не замерзнет: во-первых, в комнате жарко пылал камин, а во-вторых, рядом был Майкл. Ощущая его близость, она медленно таяла.Он снял ее блузку, а затем потянулся и принялся расстегивать лифчик. Когда и лифчик был снят, он сел, поджав под себя ноги, и стал рассматривать ее. Его взгляд снова и снова скользил по округлостям ее тела, по набухшим грудям и потемневшим соскам и возвращался к ее тугому животу. Дрожащими от волнения руками он принялся стаскивать с нее джинсы, пока живот полностью не обнажился. Тогда, по-прежнему не отрывая взгляда от ее тела, он нежно погладил ее живот.– Ты такая… красивая! – прошептал Майкл, исследуя кончиками пальцев каждую пядь ее тела.Даника лежала на спине, заложив руки за голову, и затуманенными глазами смотрела на Майкла. С ее губ слетел тихий стон: Майкл коснулся пальцами ее темных сосков. Ей было так хорошо, что она смежила веки и повернула голову набок. Он трогал ее повсюду – медленно и удивленно.Потом он снял с нее джинсы и колготки. Очередь была за трусиками. Он тоже снял их. Даника оказалась нагой.Открыв глаза, она увидела, что его взгляд скользит по ее согнутым в коленях ногам. В его глазах было столько любви и восхищения, что она не смогла даже протестовать.Продолжая взирать на сокровенное место, открывшееся перед ним, он протянул руку и начал медленно гладить ее белое тело, мягкие волоски, темнеющие складки кожи. Даника шумно вздохнула, но не потому, что хотела остановить нетерпеливую руку, а от сладкой мучительной истомы. Только его ласки могли принести ей облегчение. Он подобрал ключ к ее сердцу, а значит, и к ее телу. И еще она знала, что ему очень нравится ее ласкать и он получает от этого огромное удовольствие, – не меньше, чем она сама.Она шире развела колени, и Майкл придвинулся ближе. Он ласкал ее очень медленно, не отрывая взгляда от ее глаз. Они улыбались друг другу. Скоро ее дыхание сделалось учащенным, а мысли стали путаться.– Я люблю тебя, Даника, – промолвил он, погружая палец в ее плоть.Она выгнулась дугой, закрыла глаза и закусила нижнюю губу, а он погрузил в нее второй палец и начал осторожные движения.Вцепившись в подушку, она повторяла его имя и жадно хватала ртом воздух.– Я люблю тебя, – снова прошептал он, и, не выдержав, она вскрикнула: нежные слова и ласки словно подняли ее в заоблачную высь.Потом она затаила дыхание, и в следующий момент ее тело начало содрогаться.Майкл не отводил от нее глаза, а его пальцы чувствовали судорожное напряжение ее плоти. Только когда напряжение ослабло и Даника бессильно откинулась назад, он вынул пальцы, провел рукой по ее телу, коснулся щеки. Она застенчиво улыбнулась и открыла глаза.– Мне всегда хотелось посмотреть, как ты кончаешь, – нежно проговорил он. – Но это было довольно трудно, поскольку я сам находился в тебе и терял голову… – Он улыбнулся. – Твоя страсть так же грациозна, как и все остальное в тебе.Слегка покраснев, Даника с трудом подняла руку и погладила его по колючей щеке.– Это ты пробудил во мне желание, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Как и вообще все хорошее, что только во мне было…– Значит, мы оба заслуживаем всяческих похвал, – ответил он.Она ненадолго задумалась, а потом сказала:– Однажды я прочла на блюдце такую надпись…Он протяжно вздохнул, а она погладила его по груди.– Нет, я серьезно! – продолжала Даника. – Это было сразу после того, как мы познакомились. Только тогда я думала о Блейке. Суть изречения заключалась в том, что если между мужчиной и женщиной зарождается любовь, то они уже не просто пара, а нечто гораздо большее… Тогда я подумала, какие мы с Блейком разные люди. Наш союз не сулил абсолютно ничего. Возможно, в глубине души я уже мечтала о тебе и догадывалась, что между нами может что-то произойти… – Она медленно поглаживала его грудь. Сначала бессознательно, а потом, когда почувствовала, как он напрягся, еще нежнее. – Как странно! Когда мы вместе, когда мы любим друг друга и сливаемся в одно целое, мне кажется, что есть что-то еще. Даже когда мы выпускаем друг друга из объятий, это все равно остается. Словно внутри меня осталось что-то, что есть часть тебя… Да сними ты наконец свой свитер! – вдруг воскликнула Даника.Усмехнувшись, Майкл стащил через голову свитер. Он обнял Данику, а она коснулась губами волос на его груди.– Ты так хорошо пахнешь! – прошептала она. – Что это за запах? Чем ты пользуешься?– Обыкновенное мыло, – снова усмехнулся он. – А еще лосьоном фирмы «Майкл».– Нет, дело не в мыле, – заметила она. – Это твой запах, и я его обожаю…– Ну и слава Богу, – пробормотал он, поглаживая ее живот. – Два человека – это и правда больше, чем пара. Особенно, если принять в расчет нашего малыша.– Само собой, – согласилась она и провела влажным языком по его соску. – Но мне хочется еще чего-то неземного…– Неземного? – выдохнул он. – Что ж, хорошее слово… Даника, ты сводишь меня с ума!Ее язык скользил по его груди, а ее дыхание воспламеняло его кожу. Даника опустила руку и нащупала под джинсами его восставшую плоть.– Тогда сними джинсы, – прошептала она.– Ты их сними!– Не могу. Я совсем ослабла. И ты в этом виноват. – Она улыбнулась и, откинувшись на подушку, сказала: – Раздевайся. Я буду смотреть.С приглушенным рычанием он перекатился на бок и стал срывать с себя джинсы, туфли, носки. Потом он привлек ее к себе и застонал, когда ее твердые соски коснулись его груди. Он обхватил ее за бедра и придвинулся ближе.Даника обвила руками его шею, и, обнявшись, они опустились на ковер перед жарким камином.Он поцеловал ее, жадно впиваясь в ее губы, словно хотел осушить до дна. Ее дрожащие пальцы снова обхватили его горячую плоть. Когда у него не осталось сил терпеть ее чудесную пытку, он раздвинул ее ноги и стал медленно входить в нее.Когда он погружался в нее, она шептала ему слова любви, потому что теперь наступила ее очередь. Она целовала его грудь, гладила и ласкала его. А она уже хорошо знала, как это делать!Теперь в их близости было особое очарование. Ей казалось, что они навсегда слились в одно целое. Им не нужно было бояться разлуки. Их не терзала тоска. Перед ними была одна лишь безбрежная любовь. Эпилог Блейк Линдсей занимал пост министра еще в течение года. После процесса он уже не мог чувствовать себя так же уверенно и перед началом новой кампании президентских выборов подал в отставку, которая была принята Клейвлингом. Он отправился в Детройт, где приступил к восстановлению находящегося в некотором упадке автомобилестроения. Учитывая его немалый опыт и высокое положение в недавнем прошлом, можно было рассчитывать, что ему удастся добиться успехов.Блейк поселился в том же городе, где жили его родные, однако виделся с ними редко. Больше он не женился.Чилла Бьюкенен так никогда и не написала историю Харлена Мэгнуссона. Она не сомневалась, что все, что он рассказал, было правдой, но потеряла к этому интерес. Теперь ее занимали другие истории, в которых не было недостатка. Словом, что было, то прошло. Спустя несколько месяцев Чилла и Джеффри пришли к заключению, что вместе жить все-таки лучше, и снова поженились.Джеффри остался вполне доволен проведенным расследованием: было наказано восемь компаний, принимавших участие в махинациях с запрещенными поставками, одиннадцать человек попали под суд, а затем еще несколько. Всего виновными были признаны двадцать два человека, и Джеффри приступил к новому расследованию. Он почувствовал себя гораздо лучше, когда после рабочего дня стал обсуждать служебные проблемы с супругой. Он напрочь избавился от женоненавистничества и весьма активно участвовал в воспитании ребенка, который у них вскоре родился.Джина Брэдли в самом деле оказалась превосходной свекровью. Тут Даника не ошиблась. Женщины искренне симпатизировали друг другу, и эта взаимная симпатия с годами только крепла.Отец Майкла, Джон, отнесся к Данике благосклонно. Его тешила мысль, что один из Бьюкененов похитил у Маршаллов их главное сокровище. Майкл, со своей стороны, не разубеждал отца в этом.
Что касается Элинор Маршалл, то все последующие годы она всеми силами старалась вернуть дочери недоданное ей внимание. Она вполне поправилась и часто навещала Данику. Она довольно скоро прониклась симпатией к Майклу. Майкл и Даника тоже обожали ее… Уильям Маршалл сначала дулся, но, когда родился малыш, стал ездить с женой в Мэн. Со временем он примирился с тем, что произошло, но его отношения с Майклом так и остались натянутыми. Впрочем, он души не чаял во внуке.
Майкл и Даника поженились в марте. То есть спустя три года после знакомства. Свадьба была скромной. На церемонии присутствовали лишь Грета и Пэт Маккейбы. Впрочем, Майкл и Даника этого и хотели.Через два месяца Даника родила дочку. Майкл был рядом с ней, держал ее за руку, говорил о том, как он любит ее и ребенка. В общем, все, как она мечтала. С самого начала Майкл сделался самым что ни на есть образцовым отцом. Особенно это стало заметно, когда малышка немного подросла. А через два года Даника родила сына, и любовь Майкла умножилась.В профессиональном отношении супруги активно трудились в качестве соавторов, однако литература была для них далеко не самым главным. Майкл продолжил преподавание в Гарварде, но оставался в университетском городке только вместе с Даникой. Даника чувствовала себя на седьмом небе. Она не только стала счастливой женой и матерью, но еще и сумела запустить на местном телеканале собственную программу, подобную той, что вела в Бостоне. Майкл и дети стали ее самыми горячими почитателями.Не было для нее большего счастья, как вспоминать о прожитых годах, когда долгими зимними вечерами она, Майкл и дети собирались у камина. Уютный семейный очаг – об этом она мечтала всю свою жизнь. Она любила и была любима. Ее душа была полна покоя и радости. Она сделала правильный выбор. Она была счастлива.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39