– А по-моему, не меня, а тебя!Джеффри нервно хохотнул.– И это ей удалось… Ты только погляди на этого парня! Это совсем не ее тип.– Скорее всего, она берет у него интервью.– Надеюсь. – Он помолчал и не сводил глаз с бывшей жены. – А она неплохо выглядит. Как на твой взгляд?– Ты прав.– Неудивительно, что у нее полно ухажеров.Майкл криво усмехнулся.– Но ни одного постоянного, – сказал он. – Вообще ничего серьезного. Она сыта этим по горло. Ты же не слепой, дружище. После тебя она и глядеть ни на кого не желает.– Неужели? – пробормотал Джеффри, переводя на Майкла недоверчивый взгляд. – Брось трепаться! Она была так избалована вниманием мужчин, что приручить ее не было никакой возможности.– Оба вы хороши, – заметил Майкл. – Может, тебе снова попытать счастья?Джеффри поспешно затряс головой.– У нас слишком разные взгляды. Да и работа тоже.– Тут все дело в доверии… Разве тебе не хочется остепениться? Завести семью? – Майкл смущенно умолк, потому что сам об этом мечтал.– Конечно, хочется, – признал Джеффри. – Но разве с Чиллой можно остепениться? Разве можно представить, что она девять месяцев будет ходить беременной и перестанет гоняться за сенсациями по всему городу?– Да уж, – улыбнулся Майкл. – Она родит ребенка прямо на перекрестке, сунет в сумку и помчится дальше.– Она настоящая кенгуру. Будет прыгать с ребенком в сумке.– Или вроде индианок, которые таскают своих малышей за спиной… Впрочем, от этого они их любят не меньше.– Ты на что намекаешь? – поинтересовался Джеффри.– Да ни на что… Смотри, она идет сюда!И правда, Чилла уже подходила к их столику, а ее спутник остался расплачиваться с официанткой.– Какие люди! – проговорила Чилла. Она наклонилась и чмокнула Майкла в щеку. Потом как ни в чем не бывало потрепала по плечу Джеффри. – Привет, Джефф! Как поживаешь?– Прекрасно, Чилла. Просто замечательно. Мы тут с Майклом ведем интересную беседу.– О чем это?– О кенгуру.Чилла метнула на Майкла быстрый взгляд, а затем повернулась к Джеффри.– Уж не подумываешь ли ты взять одну себе на воспитание?– Одна у меня уже была.– Ты не рассказывал.– Это сугубо конфиденциальная информация, – серьезно сказал Джеффри.– Надеюсь, ты умел управляться с ней лучше, чем Майкл со своей собакой, – многозначительно обронила Чилла.– Увы, мне не повезло, – вздохнул Джеффри. – Нам пришлось расстаться. Так было лучше и для нее, и для меня. Но я по ней скучаю. У нее были свои достоинства…– У всех у нас есть достоинства, – подтвердила Чилла и похлопала Джеффри по широкой спине. – Ладно, мне пора.Она прижалась щекой к его щеке, сделала ручкой Майклу и откланялась.– Глупая кенгуру! – проворчал Джеффри.Майкл посмотрел на друга, но ничего не сказал. Он заметил, что рядом с Чиллой у Джеффри возбужденно заискрились глаза, а на щеках его сестры заиграл румянец. Он был уверен, что между ними по-прежнему существовало сильное взаимное чувство. И оба они были ему так дороги!.. Ничему он так не радовался бы, как если бы они вновь соединили свои судьбы. Увы, в этом он был бессилен. Да и свою собственную любовь он, похоже, не мог довести до счастливого финала.
– Привет, Даника!– Майкл, ты где?– Теперь уж, наконец, дома. Как здесь чудесно! Все в цвету!– Знаю. Я была там пару недель назад. Было замечательно. С тобой было бы еще лучше… Ты уже переделал все свои дела?– Да. Летом можно опять садиться за книгу.– У меня та же история.– Ты не шутишь? Неужели ты уже закончила собирать материал?– Да. Теперь Джеймс отправляется в Ньюпорт, и мне пора трогаться. Все пленки расшифрованы. Есть любопытнейшие куски.– Все получится, Даника! Я тебе и раньше это говорил.– Я помню. Но теперь, когда у меня в руках такая кипа материалов, я с ужасом думаю, что все это придется привести в божеский вид и собрать книгу…– Главное, начать, – успокоил Майкл. – У меня всегда так: самое худшее – стадия подготовки. Когда погружаешься в работу, дело спорится.– На это я и надеюсь… А как твой пес?– Чудовище! Ты его не узнаешь, когда увидишь.– Когда ты уезжал, он вел себя прилично у Греты и Пэта?– Шутишь? У них теперь весь дом вверх дном!– Майкл, как ты мог! У них было такое уютное гнездышко, – серьезно начала Даника, но не выдержала и рассмеялась.– Признаю, признаю – виноват, – повинился он.Как чудесно было слышать ее голос! Но еще приятнее было слышать ее смех.– Как они там поживают?– Прекрасно. Ждут не дождутся, когда ты приедешь. И я, надо сказать, тоже…Даника просияла от радости. Конечно, обсуждать это по телефону было небезопасно, но она не виделась с ним целую вечность – восемь месяцев и ужасно скучала.– Я приеду через пару недель.– И надолго? – спросил он как можно спокойнее.Это был ее сюрприз. Она приберегала его напоследок.– До осени, – ответила она невинным голосом.– До осени?! – Он уже смирился с тем, что теперь, когда Блейк получил высокую должность, она рано или поздно переберется в Вашингтон. – Милая, это же просто великолепно!– Я тоже так думаю. Мне очень хочется в Мэн – все восемь месяцев мысль об этом давала мне силы, – голос Даники дрогнул.Он помолчал, а потом спросил:– Неважные дела?Она старалась говорить как можно сдержаннее.– Пожалуй, ты недалек от истины. В Вашингтоне мне делать нечего.– Блейк весь в делах?– По горло. Занят еще больше, чем здесь. Но он обожает все это – приемы, власть… А я терпеть не могу.– И ты ему это сказала?– Конечно. Он ответил, что это только на четыре года, но я-то знаю, что это не так. Клейвлинга вполне могут переизбрать на второй срок, и тогда четыре года превратятся в восемь… Но даже если и нет, то Блейк все равно уже не сможет без этой жизни. Так что о семейном счастье мечтать и не приходится.Что мог на это ответить Майкл? Он мог бы уверить ее, что он, Майкл, готов дать ей то, о чем она так мечтает, но она это и так прекрасно знала. Теперь, как говорится, ход был за ней.– Что ж, – вздохнул он, – приедешь – по крайней мере, развеешься.– Если бы так! – горячо воскликнула она. – К сожалению, вместе со мной какое-то время собирается пожить мама.– Ну и сюрприз! В ней, что, еще не улеглись пробудившиеся материнские чувства?– Я и сама в растерянности, Майкл. Ничего не понимаю. Ей вдруг страстно захотелось, чтобы между нами установились доверительные отношения. В Вашингтоне мы встречаемся очень часто, и в Бостон она звонит мне два раза в неделю. Даже Блейк не звонит так регулярно. Знаешь, я думаю, она начала осознавать свою смертность…– Она что, заболела?– Нет-нет! Со здоровьем у нее все в порядке. Просто, оглядываясь на свою прошлую жизнь, она теперь, наверное, ищет, за что ей зацепиться, чем утешиться. И не находит…– Ты с ней об этом говорила?– О таких вещах мы не беседуем.– А надо бы, – заметил Майкл, – ты должна пойти ей навстречу. Может, даже лучше, что она приедет. Тогда между вами исчезнет отчуждение.– Не думаю, в моей душе накопилось столько обид. Ты помнишь, как я отреагировала на ее приезд прошлым летом?Еще бы ему не помнить!– Тогда ты была не в лучшей форме, Даника. Теперь у вас наладятся отношения. Ты познакомишь ее с соседями…– Она уже знакома с тобой, – рассмеялась Даника. – В этом-то все и дело. Она будет рядом… Притворяться будет так трудно…– Не тревожься, малышка! Пусть все идет, как идет. Всему свое время.– Пусть так, – согласилась она. – Майкл, я так рада, что ты вернулся! Как чудесно сознавать, что ты уже там!– Я всегда готов быть рядом, и ты это знаешь.– Да, – прошептала она.Она это знала. Где бы он ни был, он был готов примчаться к ней в любую минуту. Только бы она его позвала…– Береги себя, дорогая.– И ты тоже, Майкл.
Положив трубку, Майкл опустил голову и долго сидел не шевелясь. Однако в душе у него все ликовало. Даника будет принадлежать ему все лето!Впрочем, не так все просто. Даника не принадлежала ему настолько, насколько бы ему этого хотелось.Он часто говорил о Данике и Блейке с Чиллой. Майкл помнил тревогу Даники и ее сомнения. Несколько раз, приезжая в Вашингтон, Чилла видела Блейка, наблюдала за ним, но всякий раз он являл собой образец респектабельности и не давал повода заподозрить его в супружеской неверности. Даже на вечеринках без жены он как будто не проявлял ни малейшего интереса к другим женщинам, не пытался ни за кем ухаживать… Из всего этого Майкл заключил, что Блейк был довольно бесчувственным человеком. К несчастью, Даника была соединена с ним брачными узами, и Майкл не знал, что предпринять.За несколько дней до отъезда в Мэн Данике неожиданно позвонила ее подруга Рэгги Никольс.– Даника, не составишь ли мне компанию на денек-другой? – поинтересовалась она.– Ты, что, сможешь ко мне приехать? – обрадовалась Даника. – Рэгги, это замечательно! Я старалась залучить тебя к себе почти год. Извести меня, когда ты прилетаешь, я встречу тебя в аэропорту.– У тебя уже есть такая возможность. Я только что прилетела.– Так ты в аэропорту? – воскликнула Даника.– Вот именно.– Я мигом. Подождешь минут пятнадцать?– Конечно. Куда я денусь?! Буду ждать у стоянки на выезде.– Прекрасно! Неужели я наконец тебя увижу…– Если поспешишь, – рассмеялась подруга.Даника бросила трубку, схватила ключи и плащ, бросилась к машине. Столько времени они не виделись! Даника ожила, она так соскучилась в одиночестве! Рэгги была самой близкой ее подругой.Рэгги она увидела сразу. Торопливо обогнув проезжающую тележку, она бросилась к подруге.– Как я рада тебя видеть, Рэгги Никольс! Привет!– Тсс! – зашипела та. – Я путешествую инкогнито. Видишь, я в черных очках.Она действительно была в огромных черных очках, однако же Даника сразу ее узнала.– Ты превосходно выглядишь! – воскликнула Даника.– Да что ты? Тот же нос картошкой, – усмехнулась Рэгги, встряхивая волосами. – Те же мышиные хвостики.– Ты просто прелесть! – возразила Даника. – Давай, заберем твой чемодан, и вперед! Не хочу делить тебя с аэропортом!По дороге на Бикон-хилл Рэгги рассказала, что только что вернулась из Франции с чемпионата, а впереди у нее кубок Англии. И вот несколько дней она решила провести в Бостоне – просто отдохнуть.– Надеюсь, здесь спокойно? – спросила Рэгги. Улыбка ее была самой ослепительной, но в голосе слышалась давняя усталость.Да, с возрастом все победы даются особенно нелегко.– Лучшего времени и не выбрать, – заверила ее Даника. – Блейк сейчас в Вашингтоне, а я собиралась в Мэн. Позвони ты через неделю – меня бы уже не застала…– А как дела у Блейка?– Отлично. Он доволен назначением, полон планов, занят выше головы.– А у тебя, наверное, чемоданное настроение?– Вовсе нет. Ты же знаешь, я терпеть не могу Вашингтон. Я бываю там только по необходимости… Но лучше расскажи о себе, – попросила она. – Как проходит турне, что происходит в жизни?Рэгги начала рассказывать только час спустя, когда, оставив дома вещи, они пешком отправились в центр города – поужинать в ресторане.– Чем дальше, тем труднее, – вздохнула Рэгги, когда подруги заняли свои места за столиком. – Как и все, я не становлюсь моложе.– Но ты в потрясающей форме, Рэгги! Опыт позволяет тебе компенсировать физическую силу…– Несколько лет подряд я и сама себе это внушала. Но, знаешь, это больше не срабатывает. У молодых прекрасная техника, Даника. Они атлетически развиты, и у них потрясающее чувство корта… А у меня стали ужасно болеть колени и спина… Иногда я просто с ног валюсь от усталости.Даника пристально посмотрела на подругу.– Но в этом году ты выиграла первенство, не так ли?– Ну да, об этом я и говорю.– Знаешь, со стороны это совсем не заметно, – мягко возразила Даника. – Я наблюдала трансляцию по телевизору и видела перед собой сильную спортсменку в прекрасной форме… Но, конечно, нам уже не восемнадцать лет. – Даника разделывала вилкой принесенную форель. – Ты думала о том, чтобы уйти из спорта?– Кажется, у меня нет другого выбора. Победы достаются мне не так легко, как прежде. Теперь они просто убивают меня. – Рэгги немного помолчала. – Помнишь, как мы начинали в теннисной академии у Армана? Каждый год мы участвовали в нескольких соревнованиях и мало-помалу поднимались вверх. Это так захватывало!– Только не меня, – вздохнула Даника.– Да, пожалуй, – согласилась Рэгги. – У тебя не было необходимости таким образом подниматься вверх по лестнице.– Я никогда не стремилась забраться на самую вершину.– Ну да, а я теперь как раз забралась на нее… – Рэгги сделала большой глоток вина и поставила бокал на стол. – Теперь мне куда больнее падать. Я была на самом верху, пожалуй, даже слишком долго…– Успех не такая уж плохая штука.– Может быть. Но когда это постоянно впрыскивается тебе в кровь, и ты уже не можешь без этого жить… – Рэгги посмотрела на Данику. – Теперь я спрашиваю себя: кто я такая, где я нахожусь. Конечно, я могла бы уже теперь уйти из спорта и некоторое время купаться в своей популярности. Но популярность быстро поблекнет. Приходят новые, перспективные теннисистки… Словом, я не знаю, куда мне податься. Вот в чем проблема.Даника не знала, что и сказать.– А ты говорила об этом с Моникой? – наконец спросила она.Моника Крейтон вот уже семь лет была тренером Рэгги.– Моника… – вздохнула Рэгги. – Она уже начинает посматривать на сторону. Конечно, она в этом не признается, но, понятно, не прочь сменить меня на какое-нибудь молодое дарование. Она же понимает, что рано или поздно я уйду. Ей тоже нужно подумать о будущем. На ее месте я бы поступила точно так.– Неужели вы никогда не говорили с ней о том, что ты будешь делать, когда уйдешь из спорта?– Я сама не знаю, откуда же ей знать? С шести лет я держу в руках теннисную ракетку и всегда знала, к чему я стремлюсь. Никогда никаких сомнений. Теннис был моим будущим. Но вдруг я словно погрузилась в потемки…– Если ты откажешься от участия в турнирах, это не значит, что нужно вообще бросать теннис. Ты можешь перейти на тренерскую работу.Рэгги шумно вздохнула.– Я уже думала об этом. Конечно, могу. Но только играть и тренировать – это не одно и тоже. Одно дело быть на корте, а другое дело следить за происходящим с тренерской скамейки…– Ты будешь гордиться своими учениками.– Возможно. Но, кто знает, вдруг из меня получится никудышный тренер? Все нужно начинать заново.– Тогда открой свою школу. Желающих заниматься теннисом сотни. А твое имя широко известно.– Может быть. Но боюсь, мне это будет просто скучно. Всю жизнь я только и жила от турнира к турниру. Без этой вечной лихорадки я себя не мыслю… – Рэгги в отчаянии махнула рукой.– Глядя на тебя, этого не скажешь, – заметила Даника. – Честное слово, Рэгги, всегда есть какой-то выбор…Рэгги пристально посмотрела на подругу.– Теперь мне кажется, что ты поступила правильно, когда решила покончить с теннисом. Я отдала бы все на свете, лишь бы оказаться на твоем месте. Взгляни на себя: у тебя муж – член президентской команды; у тебя целых три дома; ты по гроб жизни материально независима.– Хорошо там, где нас нет, – грустно улыбнулась Даника.– А в чем дело, подруга, – удивилась Рэгги, – с Блейком проблемы? Вы вроде бы давно притерлись? Или все дело в ребенке – ты все еще переживаешь?Даника жестом остановила Рэгги и кивнула официантке, чтобы та принесла счет.Они медленно шли по центру города, и Даника рассказывала Рэгги о своей жизни с Блейком.– Он меня почти не видит, Рэг. Даже когда я рядом, он смотрит на меня, как на пустое место. Или как на мебель.– Негодяй! – возмутилась Рэгги. – Какого черта он не замечает, какое ему досталось сокровище?– Ты слишком пристрастна в этом вопросе, Рэг, – возразила Даника. – В жизни Блейка много интересных вещей, но я не из их числа. Видишь, я такая эгоистка, что даже предпочла жить здесь, отдельно от него… Я все пыталась внушить себе: он занятой человек, бизнесмен, у него куча дел. Я говорила себе: даже если он не замечает меня, он все равно помнит обо мне… Мне как будто чего-то недостает, и я не хочу превратиться в сорокалетнюю дуру без профессии и без интересов. Как ужасно видеть, сколько уже потеряно…– Но твоя работа с Джеймсом Брайантом что-то возмещает?Даника писала подруге о задуманной книге.– Конечно. Я получаю от работы колоссальное удовольствие, но…– Что но?– Есть один мужчина, Рэг… – наконец решилась Даника.На целую минуту Рэгги лишилась дара речи.– Так, значит, другой мужчина? – наконец выговорила она.– Да, – сухо подтвердила Даника.– Ты, кажется, ни о ком в письмах не упоминала.– Упоминала, но только, конечно, не в этом смысле, – возразила Даника.Рэгги наморщила лоб.– Погоди, это тот парень из Мэна?Даника кивнула.– Об этом не знает ни одна живая душа. Ты первая, кому я призналась. Никому не проболтаешься?– Разве это на меня похоже? – обиделась Рэгги.В памяти Даники ожили девические воспоминания, когда они с Рэгги поверяли друг другу сердечные тайны и все такое.– Нет, конечно, – улыбнулась она в ответ.– И теперь не проболтаюсь. Майкл… Кажется, его так зовут?– Да. Майкл… Такого замечательного человека я еще не встречала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Привет, Даника!– Майкл, ты где?– Теперь уж, наконец, дома. Как здесь чудесно! Все в цвету!– Знаю. Я была там пару недель назад. Было замечательно. С тобой было бы еще лучше… Ты уже переделал все свои дела?– Да. Летом можно опять садиться за книгу.– У меня та же история.– Ты не шутишь? Неужели ты уже закончила собирать материал?– Да. Теперь Джеймс отправляется в Ньюпорт, и мне пора трогаться. Все пленки расшифрованы. Есть любопытнейшие куски.– Все получится, Даника! Я тебе и раньше это говорил.– Я помню. Но теперь, когда у меня в руках такая кипа материалов, я с ужасом думаю, что все это придется привести в божеский вид и собрать книгу…– Главное, начать, – успокоил Майкл. – У меня всегда так: самое худшее – стадия подготовки. Когда погружаешься в работу, дело спорится.– На это я и надеюсь… А как твой пес?– Чудовище! Ты его не узнаешь, когда увидишь.– Когда ты уезжал, он вел себя прилично у Греты и Пэта?– Шутишь? У них теперь весь дом вверх дном!– Майкл, как ты мог! У них было такое уютное гнездышко, – серьезно начала Даника, но не выдержала и рассмеялась.– Признаю, признаю – виноват, – повинился он.Как чудесно было слышать ее голос! Но еще приятнее было слышать ее смех.– Как они там поживают?– Прекрасно. Ждут не дождутся, когда ты приедешь. И я, надо сказать, тоже…Даника просияла от радости. Конечно, обсуждать это по телефону было небезопасно, но она не виделась с ним целую вечность – восемь месяцев и ужасно скучала.– Я приеду через пару недель.– И надолго? – спросил он как можно спокойнее.Это был ее сюрприз. Она приберегала его напоследок.– До осени, – ответила она невинным голосом.– До осени?! – Он уже смирился с тем, что теперь, когда Блейк получил высокую должность, она рано или поздно переберется в Вашингтон. – Милая, это же просто великолепно!– Я тоже так думаю. Мне очень хочется в Мэн – все восемь месяцев мысль об этом давала мне силы, – голос Даники дрогнул.Он помолчал, а потом спросил:– Неважные дела?Она старалась говорить как можно сдержаннее.– Пожалуй, ты недалек от истины. В Вашингтоне мне делать нечего.– Блейк весь в делах?– По горло. Занят еще больше, чем здесь. Но он обожает все это – приемы, власть… А я терпеть не могу.– И ты ему это сказала?– Конечно. Он ответил, что это только на четыре года, но я-то знаю, что это не так. Клейвлинга вполне могут переизбрать на второй срок, и тогда четыре года превратятся в восемь… Но даже если и нет, то Блейк все равно уже не сможет без этой жизни. Так что о семейном счастье мечтать и не приходится.Что мог на это ответить Майкл? Он мог бы уверить ее, что он, Майкл, готов дать ей то, о чем она так мечтает, но она это и так прекрасно знала. Теперь, как говорится, ход был за ней.– Что ж, – вздохнул он, – приедешь – по крайней мере, развеешься.– Если бы так! – горячо воскликнула она. – К сожалению, вместе со мной какое-то время собирается пожить мама.– Ну и сюрприз! В ней, что, еще не улеглись пробудившиеся материнские чувства?– Я и сама в растерянности, Майкл. Ничего не понимаю. Ей вдруг страстно захотелось, чтобы между нами установились доверительные отношения. В Вашингтоне мы встречаемся очень часто, и в Бостон она звонит мне два раза в неделю. Даже Блейк не звонит так регулярно. Знаешь, я думаю, она начала осознавать свою смертность…– Она что, заболела?– Нет-нет! Со здоровьем у нее все в порядке. Просто, оглядываясь на свою прошлую жизнь, она теперь, наверное, ищет, за что ей зацепиться, чем утешиться. И не находит…– Ты с ней об этом говорила?– О таких вещах мы не беседуем.– А надо бы, – заметил Майкл, – ты должна пойти ей навстречу. Может, даже лучше, что она приедет. Тогда между вами исчезнет отчуждение.– Не думаю, в моей душе накопилось столько обид. Ты помнишь, как я отреагировала на ее приезд прошлым летом?Еще бы ему не помнить!– Тогда ты была не в лучшей форме, Даника. Теперь у вас наладятся отношения. Ты познакомишь ее с соседями…– Она уже знакома с тобой, – рассмеялась Даника. – В этом-то все и дело. Она будет рядом… Притворяться будет так трудно…– Не тревожься, малышка! Пусть все идет, как идет. Всему свое время.– Пусть так, – согласилась она. – Майкл, я так рада, что ты вернулся! Как чудесно сознавать, что ты уже там!– Я всегда готов быть рядом, и ты это знаешь.– Да, – прошептала она.Она это знала. Где бы он ни был, он был готов примчаться к ней в любую минуту. Только бы она его позвала…– Береги себя, дорогая.– И ты тоже, Майкл.
Положив трубку, Майкл опустил голову и долго сидел не шевелясь. Однако в душе у него все ликовало. Даника будет принадлежать ему все лето!Впрочем, не так все просто. Даника не принадлежала ему настолько, насколько бы ему этого хотелось.Он часто говорил о Данике и Блейке с Чиллой. Майкл помнил тревогу Даники и ее сомнения. Несколько раз, приезжая в Вашингтон, Чилла видела Блейка, наблюдала за ним, но всякий раз он являл собой образец респектабельности и не давал повода заподозрить его в супружеской неверности. Даже на вечеринках без жены он как будто не проявлял ни малейшего интереса к другим женщинам, не пытался ни за кем ухаживать… Из всего этого Майкл заключил, что Блейк был довольно бесчувственным человеком. К несчастью, Даника была соединена с ним брачными узами, и Майкл не знал, что предпринять.За несколько дней до отъезда в Мэн Данике неожиданно позвонила ее подруга Рэгги Никольс.– Даника, не составишь ли мне компанию на денек-другой? – поинтересовалась она.– Ты, что, сможешь ко мне приехать? – обрадовалась Даника. – Рэгги, это замечательно! Я старалась залучить тебя к себе почти год. Извести меня, когда ты прилетаешь, я встречу тебя в аэропорту.– У тебя уже есть такая возможность. Я только что прилетела.– Так ты в аэропорту? – воскликнула Даника.– Вот именно.– Я мигом. Подождешь минут пятнадцать?– Конечно. Куда я денусь?! Буду ждать у стоянки на выезде.– Прекрасно! Неужели я наконец тебя увижу…– Если поспешишь, – рассмеялась подруга.Даника бросила трубку, схватила ключи и плащ, бросилась к машине. Столько времени они не виделись! Даника ожила, она так соскучилась в одиночестве! Рэгги была самой близкой ее подругой.Рэгги она увидела сразу. Торопливо обогнув проезжающую тележку, она бросилась к подруге.– Как я рада тебя видеть, Рэгги Никольс! Привет!– Тсс! – зашипела та. – Я путешествую инкогнито. Видишь, я в черных очках.Она действительно была в огромных черных очках, однако же Даника сразу ее узнала.– Ты превосходно выглядишь! – воскликнула Даника.– Да что ты? Тот же нос картошкой, – усмехнулась Рэгги, встряхивая волосами. – Те же мышиные хвостики.– Ты просто прелесть! – возразила Даника. – Давай, заберем твой чемодан, и вперед! Не хочу делить тебя с аэропортом!По дороге на Бикон-хилл Рэгги рассказала, что только что вернулась из Франции с чемпионата, а впереди у нее кубок Англии. И вот несколько дней она решила провести в Бостоне – просто отдохнуть.– Надеюсь, здесь спокойно? – спросила Рэгги. Улыбка ее была самой ослепительной, но в голосе слышалась давняя усталость.Да, с возрастом все победы даются особенно нелегко.– Лучшего времени и не выбрать, – заверила ее Даника. – Блейк сейчас в Вашингтоне, а я собиралась в Мэн. Позвони ты через неделю – меня бы уже не застала…– А как дела у Блейка?– Отлично. Он доволен назначением, полон планов, занят выше головы.– А у тебя, наверное, чемоданное настроение?– Вовсе нет. Ты же знаешь, я терпеть не могу Вашингтон. Я бываю там только по необходимости… Но лучше расскажи о себе, – попросила она. – Как проходит турне, что происходит в жизни?Рэгги начала рассказывать только час спустя, когда, оставив дома вещи, они пешком отправились в центр города – поужинать в ресторане.– Чем дальше, тем труднее, – вздохнула Рэгги, когда подруги заняли свои места за столиком. – Как и все, я не становлюсь моложе.– Но ты в потрясающей форме, Рэгги! Опыт позволяет тебе компенсировать физическую силу…– Несколько лет подряд я и сама себе это внушала. Но, знаешь, это больше не срабатывает. У молодых прекрасная техника, Даника. Они атлетически развиты, и у них потрясающее чувство корта… А у меня стали ужасно болеть колени и спина… Иногда я просто с ног валюсь от усталости.Даника пристально посмотрела на подругу.– Но в этом году ты выиграла первенство, не так ли?– Ну да, об этом я и говорю.– Знаешь, со стороны это совсем не заметно, – мягко возразила Даника. – Я наблюдала трансляцию по телевизору и видела перед собой сильную спортсменку в прекрасной форме… Но, конечно, нам уже не восемнадцать лет. – Даника разделывала вилкой принесенную форель. – Ты думала о том, чтобы уйти из спорта?– Кажется, у меня нет другого выбора. Победы достаются мне не так легко, как прежде. Теперь они просто убивают меня. – Рэгги немного помолчала. – Помнишь, как мы начинали в теннисной академии у Армана? Каждый год мы участвовали в нескольких соревнованиях и мало-помалу поднимались вверх. Это так захватывало!– Только не меня, – вздохнула Даника.– Да, пожалуй, – согласилась Рэгги. – У тебя не было необходимости таким образом подниматься вверх по лестнице.– Я никогда не стремилась забраться на самую вершину.– Ну да, а я теперь как раз забралась на нее… – Рэгги сделала большой глоток вина и поставила бокал на стол. – Теперь мне куда больнее падать. Я была на самом верху, пожалуй, даже слишком долго…– Успех не такая уж плохая штука.– Может быть. Но когда это постоянно впрыскивается тебе в кровь, и ты уже не можешь без этого жить… – Рэгги посмотрела на Данику. – Теперь я спрашиваю себя: кто я такая, где я нахожусь. Конечно, я могла бы уже теперь уйти из спорта и некоторое время купаться в своей популярности. Но популярность быстро поблекнет. Приходят новые, перспективные теннисистки… Словом, я не знаю, куда мне податься. Вот в чем проблема.Даника не знала, что и сказать.– А ты говорила об этом с Моникой? – наконец спросила она.Моника Крейтон вот уже семь лет была тренером Рэгги.– Моника… – вздохнула Рэгги. – Она уже начинает посматривать на сторону. Конечно, она в этом не признается, но, понятно, не прочь сменить меня на какое-нибудь молодое дарование. Она же понимает, что рано или поздно я уйду. Ей тоже нужно подумать о будущем. На ее месте я бы поступила точно так.– Неужели вы никогда не говорили с ней о том, что ты будешь делать, когда уйдешь из спорта?– Я сама не знаю, откуда же ей знать? С шести лет я держу в руках теннисную ракетку и всегда знала, к чему я стремлюсь. Никогда никаких сомнений. Теннис был моим будущим. Но вдруг я словно погрузилась в потемки…– Если ты откажешься от участия в турнирах, это не значит, что нужно вообще бросать теннис. Ты можешь перейти на тренерскую работу.Рэгги шумно вздохнула.– Я уже думала об этом. Конечно, могу. Но только играть и тренировать – это не одно и тоже. Одно дело быть на корте, а другое дело следить за происходящим с тренерской скамейки…– Ты будешь гордиться своими учениками.– Возможно. Но, кто знает, вдруг из меня получится никудышный тренер? Все нужно начинать заново.– Тогда открой свою школу. Желающих заниматься теннисом сотни. А твое имя широко известно.– Может быть. Но боюсь, мне это будет просто скучно. Всю жизнь я только и жила от турнира к турниру. Без этой вечной лихорадки я себя не мыслю… – Рэгги в отчаянии махнула рукой.– Глядя на тебя, этого не скажешь, – заметила Даника. – Честное слово, Рэгги, всегда есть какой-то выбор…Рэгги пристально посмотрела на подругу.– Теперь мне кажется, что ты поступила правильно, когда решила покончить с теннисом. Я отдала бы все на свете, лишь бы оказаться на твоем месте. Взгляни на себя: у тебя муж – член президентской команды; у тебя целых три дома; ты по гроб жизни материально независима.– Хорошо там, где нас нет, – грустно улыбнулась Даника.– А в чем дело, подруга, – удивилась Рэгги, – с Блейком проблемы? Вы вроде бы давно притерлись? Или все дело в ребенке – ты все еще переживаешь?Даника жестом остановила Рэгги и кивнула официантке, чтобы та принесла счет.Они медленно шли по центру города, и Даника рассказывала Рэгги о своей жизни с Блейком.– Он меня почти не видит, Рэг. Даже когда я рядом, он смотрит на меня, как на пустое место. Или как на мебель.– Негодяй! – возмутилась Рэгги. – Какого черта он не замечает, какое ему досталось сокровище?– Ты слишком пристрастна в этом вопросе, Рэг, – возразила Даника. – В жизни Блейка много интересных вещей, но я не из их числа. Видишь, я такая эгоистка, что даже предпочла жить здесь, отдельно от него… Я все пыталась внушить себе: он занятой человек, бизнесмен, у него куча дел. Я говорила себе: даже если он не замечает меня, он все равно помнит обо мне… Мне как будто чего-то недостает, и я не хочу превратиться в сорокалетнюю дуру без профессии и без интересов. Как ужасно видеть, сколько уже потеряно…– Но твоя работа с Джеймсом Брайантом что-то возмещает?Даника писала подруге о задуманной книге.– Конечно. Я получаю от работы колоссальное удовольствие, но…– Что но?– Есть один мужчина, Рэг… – наконец решилась Даника.На целую минуту Рэгги лишилась дара речи.– Так, значит, другой мужчина? – наконец выговорила она.– Да, – сухо подтвердила Даника.– Ты, кажется, ни о ком в письмах не упоминала.– Упоминала, но только, конечно, не в этом смысле, – возразила Даника.Рэгги наморщила лоб.– Погоди, это тот парень из Мэна?Даника кивнула.– Об этом не знает ни одна живая душа. Ты первая, кому я призналась. Никому не проболтаешься?– Разве это на меня похоже? – обиделась Рэгги.В памяти Даники ожили девические воспоминания, когда они с Рэгги поверяли друг другу сердечные тайны и все такое.– Нет, конечно, – улыбнулась она в ответ.– И теперь не проболтаюсь. Майкл… Кажется, его так зовут?– Да. Майкл… Такого замечательного человека я еще не встречала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39