И что же, вы хотите предложить мне свое участие и помощь?– Вы правы, мне бы хотелось быть вам полезной в этом деле, – подтвердила она.– Но зачем вам это нужно? – поинтересовался он.Она была готова к этому вопросу.– Меня увлекает сама идея, вы сами произвели на меня огромное впечатление, – честно призналась Даника. – Я закончила колледж, но по специальности мне не довелось работать – я рано вышла замуж. У меня нет детей, зато есть свободное время. Я ищу что-то, что могло бы всерьез заполнить мою жизнь… А позавчера мне пришло в голову, что мы с вами могли бы собрать необходимый материал и подготовить книгу… Во всяком случае, я предлагаю вам свою заинтересованную помощь. Располагайте мной, как считаете нужным.Воцарилось молчание. Джеймс Брайант задумчиво смотрел на свою гостью.– Интересное предложение. Но с чего вы взяли, что у вас достаточно опыта и умения, чтобы… стать моим соавтором? Вы ведь сами сказали, что не работали по специальности.Впервые Даника увидела в добродушном старичке былого государственника – строгого и внимательного. Его тон почти не изменился, но она явственно услышала в его голосе начальственные нотки.– Не подумайте, что я так самонадеянна, – сказала она. – Дело в том, что мой муж и я ведем большую общественную работу. Мне приходилось общаться с влиятельными людьми, я умею с ними разговаривать и хорошо их знаю. Я с детства слышала о политике, ведь мой отец – Уильям Маршалл. Он стал сенатором, когда я была еще девочкой…– Что ж вы сразу об этом не сказали? – удивился экс-министр.– Я вообще не хотела об этом говорить, – вырвалось у нее. – Мне не нравится требовать к себе внимания потому, что я дочь сенатора… Я и сама по себе что-то значу… Почему бы нам не попробовать? Вы же ничего не теряете.Джеймс Брайант размышлял целую минуту.– А почему вы решили, что мою… или, скажем, нашу книгу станут покупать? – спросил он.– Но это же очевидно! Вы столько лет находились на вершине пирамиды власти, ваше имя широко известно и окружено неким романтическим ореолом. Если книга выйдет интересной и живой, то, я уверена, издатели за нее ухватятся – особенно в провинции…Она заранее просчитала этот ход, но других козырей у нее, увы, не было.Джеймс тоже понимал это. Но его увлекла уверенность Даники в успехе.– Итак, – спросил он, – в чем конкретно заключается ваше предложение?Она облегченно вздохнула.– Я хочу, чтобы мы немного побеседовали, а затем я попробую обратиться в издательства. Если мне удастся кого-нибудь заинтересовать, мы начнем работать по-настоящему…– А как именно мы будем работать? Должен признаться, у меня не хватит терпения сидеть и писать.Вспомнив о своей первой встрече с этим человеком, Даника сказала:– Вы можете просто рассказывать, а я буду задавать вопросы. Мы запишем наши разговоры на пленку, а потом приведем в порядок. Вот тут-то и пригодятся мои организаторские способности.– Мне кажется, вы упрощаете дело, – проговорил Брайант, приподнимая брови. – Но, признаюсь, все это звучит очень заманчиво. Вы, конечно, хотите, чтобы ваша работа была оплачена?Об этом она тоже подумала. В деньгах она не нуждалась, но быть самостоятельной ей не помешает. Если работа с Джеймсом Брайантом пойдет успешно, она приобретет определенные профессиональные навыки.– Если дело пойдет и мы сумеем заинтересовать издателей, тогда и поговорим об авансе и гонораре, – сказала она. – Я не могу судить о том, насколько финансовая сторона важна для вас. Прибыль едва ли будет большая… – Даника перевела дух. – Но, как я понимаю, для нас с вами это не главное?– Вы правильно понимаете, – усмехнулся он. – Вы действительно думаете, что издатели этим заинтересуются?Даника поняла, что она победила.– Я уже говорила, что мы с вами ничем не рискуем… И терять нам нечего.
– Даника, ты говоришь, что ты ничего не теряешь? А как же время? На это уйдет уйма времени! – грохотал по телефону отец.Даника отодвинула трубку и спокойно сказала:– У меня есть время, папа. И у Джеймса Брайанта тоже. Мы оба никуда не спешим. Если работа растянется на год – ничего страшного. Этот материал не устареет.– На мой взгляд, это вообще пустая затея, – резко заявил отец.Чтобы сдержаться, Даника закусила губу – она дала себе слово, что ни за что не станет злиться. Еще накануне она говорила с Блейком и знала, что тот собирается звонить отцу. В глубине души она надеялась, что отец воспримет новости доброжелательно. Он и сам мог издать подобную книгу воспоминаний… Увы, напрасно надеялась.– Тогда зачем тебе это нужно? – раздраженно продолжал отец.– Папа, ну как ты не хочешь понять?..– Но ведь прежде тебе же не приходило в голову работать?– Откуда ты знаешь? Что вообще ты знаешь о моей жизни?! Впервые я почувствовала, что смогу добиться чего-то самостоятельно. У меня много свободного времени, я могу работать дома.– Хорошо, доченька! Не будем ссориться. Кажется, ты говорила, что нужно будет ходить к Брайанту.– Да. Но только иногда. Мы всегда можем договориться об удобном времени. Он живет совсем рядом.– Вообще-то мне не по душе, что ты будешь работать. По-моему, и Блейку тоже.– У Блейка, насколько я поняла, не было возражений.Как ни удивительно, ее муж воспринял новости довольно спокойно, во всяком случае, он не стал отговаривать Данику. Видимо, Блейк решил сначала справиться о мнении тестя.– Просто Блейк дипломатичный человек, – заявил отец. – Не то что я. Скажу тебе прямо: мне не нравилось, что ты сидела все лето в Мэне вместо того, чтобы быть рядом с Блейком. Ты его жена. А жена Блейка Линдсея не должна работать. И дочь Уильяма Маршалла тоже. Лучше бы позаботилась о потомстве.– Папа! Прошу тебя! Ты же знаешь: в том, что случилось, нет моей вины. Зачем ты делаешь мне больно?!Но ее отец уже не мог остановиться.– Говорю тебе: ты делаешь большую ошибку. Какого дьявола ты суешься туда, о чем понятия не имеешь?– Ты хочешь сказать, что у меня ничего не получится? – резко спросила Даника. – Что моя затея обречена на неудачу?– Не исключено.– Спасибо за моральную поддержку.– Ирония тебе не идет, Даника. Я же хочу тебе только хорошего.– Неужели, папа? А как же мое мнение? Я больше не маленькая девочка. Мне двадцать восемь лет, и у меня могут быть свои планы.– Твои планы – работать с этим старым пустомелей? – взорвался отец. – Как ты думаешь, сколько экземпляров тебе удастся продать?– Я же говорю, дело не в этом. Главное, что я хочу сделать что-то сама.Отец ответил не сразу.– Ты уверена в том, что делаешь, Даника? – спросил он потом. – Эта твоя идея работать… Может, это из-за ребенка? Тебя можно понять. Но со временем, дорогая, ты придешь в себя…– Я уже пришла в себя, папа, – чуть слышно проговорила она.– Говори разборчивее, не мямли!– Нет, ничего.Внезапно на нее навалилась усталость.– Послушай, – продолжал отец, – почему тебе не отложить это ненадолго. Сейчас не очень подходящее время. Живи, как жила. Занимайся тем, чем обычно занималась. Будь рядом с Блейком. Расслабься… Кто знает, может, тебе снова удастся забеременеть. В этом случае работу все равно придется прервать…Ну уж это чересчур, решила Даника.– Папа, мне пора бежать! – сказала она. – Блейк вот-вот вернется, а я еще не одета. Передай привет маме, хорошо? Целую вас!– Но она как раз хотела с тобой поговорить!– Нет, в другой раз! Я должна бежать. Я перезвоню.
Но Даника торопилась напрасно. Прошло два часа, а Блейка все не было. Когда минул еще час, Даника разделась, облачилась в ночную рубашку и легла в постель. Когда вернулся Блейк, она не спала: Даника дожидалась его с одной-единственной целью – сообщить, что завтра с утра собирается отправиться в Мэн, если к восьми вечера она не вернется, пусть ужинает без нее.
Ни Даника, ни Майкл ни разу не позвонили друг другу. Не сговариваясь, они оба решили, что это делать не надо. Майкл не хотел, чтобы трубку снял Блейк, а Данике не улыбалось, чтобы в конце месяца Блейк получил телефонные счета за ее переговоры с Мэном. Но главное – для обоих было непереносимо после каждого разговора говорить друг другу «до свидания».Майкл не ожидал увидеть Данику. Он обрадовался, смутился, говорил что-то, торопясь, потом обнял Данику и повел ее в дом. В их распоряжении был всего лишь день, и Даника хотела использовать его так, как она сама хочет.Майкл с интересом выслушал рассказ об идее Даники и ее возможной работе с Джеймсом Брайантом.– Даника, это просто чудесно!– Может, я действительно ненормальная, Майкл? Я ведь понятия не имею, как пишутся книги. Я, конечно, много думала об этом, но одно дело думать, а другое писать. Куда меня все это приведет? Что я делаю?– Ты – молодчина! Целиком тебя поддерживаю и помогу всем, что в моих силах, – Майкл назвал имена нескольких издателей, которых, по его мнению, могла заинтересовать книга. Майкл предложил немедленно позвонить им, но Даника решительно отказалась. Услугами его литературного агента она тоже не пожелала воспользоваться.– Сначала я хочу попробовать сама, – заявила она. – Не хочу показаться тебе неблагодарной, но…Он коснулся рукой ее губ.– Не говори ничего. Я понимаю, ты стремишься к независимости. Мне очень хочется тебе помочь, облегчить твою жизнь. Но я должен постоянно напоминать себе, что ты хочешь решать все сама. Это необходимо тебе, как воздух. Кажется, мне удалось разобраться в твоем характере?Даника крепко сжала руку Майкла.– Спасибо, что ты меня понимаешь. Ты единственный. Мне хорошо и спокойно рядом с тобой. Господи! Да что это я все только о себе?! А что с твоей книгой, Майкл? Как продвигается работа?– Заканчиваю. Осталось работы на пару недель.– Замечательно! Ты рад?– Еще бы. Я показывал первую часть книги издателю, и он остался доволен. Не думаю, что будут проблемы.– У тебя усталый вид, – заметила Даника и тронула упрямую прядь над его лбом. – Поздно ложишься?– Да уж. Работа идет полным ходом… Но, знаешь, я все равно не знаю, куда себя деть… Ты понимаешь это?Даника смущенно кивнула.– Мне бы хотелось приезжать сюда почаще. В Бостоне так одиноко…– Там столько людей вокруг.– Все равно – город будто пустой, всем наплевать на тебя.Он протянул руку и взял ее за подбородок.– Я тебя понимаю. Я тоже стараюсь зарыться с головой в работу, чтобы не думать об этом.– У тебя, по крайней мере, есть собака – твой лучший друг.– Ты – мой лучший друг, – возразил Майкл.Даника хотела рассердиться, но потом сообразила, что сама провоцирует его. Хотя бы своим сегодняшним появлением. Она обняла его за талию и крепко прижалась к его груди.– Просто посидим так, Майкл! – попросила она. – Только одну минутку.– Ты играешь с огнем, – обескураженно пробормотал он.– Знаю… Но мне нужно это, Майкл! Обними меня!У него не было сил спорить, он и сам сгорал от желания обнять ее. У него были сильные, но нежные руки. В его объятиях она чувствовала себя в полной безопасности.– Господи, как я тебя люблю! – прошептал он, зная, что она не ответит ему тем же.Впрочем, уже то, что она была с ним рядом, было замечательно.Прошло несколько минут, а они не шевелились. Даника прижалась щекой к его ворсистому свитеру. Ах, как ее хотелось так же коснуться волос на его груди! Майкл чувствовал под своими ладонями ее податливую спину, ее крепкие груди на своей груди…Когда он ощутил прилив желания, то постарался переключиться мыслями на баскетбол, футбол или хоккей. Увы, это не помогало.– Ты нужна мне, Даника, слышишь? – проговорил он. – Когда ты уехала в Бостон, мне казалось, я смогу справиться со своими эмоциями. Но каждую ночь я просыпался и думал о тебе…Он заглянул ей в лицо и увидел, что она страдает так же, как и он.– Позволь любить тебя, милая! Позволь…– Не говори этого, – в испуге прошептала она.– Но почему? Сколько можно противиться очевидному? Это неизбежно, и мы оба понимаем это!– Но я замужем. Я не могу поступать бесчестно.– Ты уже поступила бесчестно, – сказал он и тут же пожалел о своих словах, потому что ее глаза наполнились слезами. Но он знал, что должен был это сказать. – Даника, сами твои чувства ко мне запретны, но ты же ничего не можешь с этим поделать. – Майкл кончиками пальцев коснулся лба Даники, провел по ее скулам, тронул губы. – Ты можешь не отвечать мне, но я знаю, ты любишь меня. Если мы займемся любовью, мы сделаем только то, что давно оба хотели.– Я не могу, – как заклинание повторяла она. – Не могу!..– С Блейком ты не испытываешь ничего подобного?– Но я с ним связана супружескими узами.– Ты не любишь его так, как любишь меня. Поверь, дорогая, нам будет хорошо! – продолжал он, не обращая внимания на жалобный стон, вырвавшийся из ее груди. – Я хочу трогать тебя, целовать везде. Я хочу увидеть тебя – увидеть всю! Я хочу тебя раздеть, чтобы в тебе запылал влажный огонь… Ты уже дрожишь, Даника!– Ты пугаешь меня, Майкл! Остановись, прошу тебя!– Я столько раз мысленно произносил эти слова! А ты была не со мной. – Она не ответила, и Майкл продолжал:– Ты ведь веришь мне, знаешь, как ты нужна мне?– Да… Но я не могу быть твоей. Я не свободна…– Ты свободна! Ты свободна сделать выбор! – Его голос дрогнул. – Ты тоже хочешь меня раздеть, Даника. Хочешь трогать меня, обнимать… Я знаю, ты давно этого хочешь, так чего же ты ждешь?! Перестань бороться с собой!Даника вырвалась из его объятий и вскочила с софы. Ее бросало то в жар, то в холод, она теряла голову.– Прекрати, Майкл! Прошу тебя! Я не могу сделать то, что ты хочешь. Не могу! Даже если и хочу этого сама!Ее отчаяние охладило его пыл куда эффективнее, чем мысли о баскетболе, футболе или хоккее. Он закрыл глаза, сделал несколько глубоких вздохов и, открыв глаза, резко поднялся на ноги.– Хорошо, любимая. Больше не буду. Но я хочу попросить тебя об одной вещи. Сделай это ради меня… Ты должна кое о чем подумать. Тебе известно, чего хочу я, чего хочет Блейк, чего хочет твой отец… – Он обнял ее за плечи, Даника даже не вырывалась. – Прошу тебя, заклинаю, подумай о том, что хочешь ты! – Тут он крепко прижал ее к себе, но уже в следующее мгновение отпрянул. – Я ни на чем не настаиваю. Не имею права. Ты пришла ко мне, и я хотел этого, и ты сама этого желала. Я хочу войти в тебя, но только тогда, когда ты сама этого захочешь!– Зачем ты говоришь такие вещи! – тихо простонала она, вся дрожа. – Я не могу…– Но ты не отталкиваешь меня…Наоборот, Даника сама прильнула к нему.– Это так чудесно, – прошептала она. – Я не могу оторваться от тебя.Майклу самому пришлось разорвать их объятие.– Запомни это, – сказал он. – Когда вернешься в Бостон, будешь вспоминать, как нам было хорошо. – Его взгляд скользнул по ее грудям, потом опустился ниже. – Представь, что было бы еще лучше, если бы можно было сбросить одежду. Никаких сомнений, никаких сожалений… Вспоминай об этом, Даника, потому что я тоже буду об этом вспоминать. Придет время, и мы поймем, как нам быть… – Он устало вздохнул и отстранился от нее.Наступило неловкое молчание, которое прервала Даника.– А как же нам быть сейчас?Он снова вздохнул.– А сейчас все остается по-прежнему.– Может, мне вообще не надо было приезжать?– Это было бы разумнее всего, но это невозможно. Мы оба это понимаем… Впрочем, вряд ли мы сможем встречаться часто…– Да, – печально сказала она. – Из-за Блейка и моей работы… А чем займешься ты, когда закончишь книгу?– Наверное, отдохну несколько недель. Может быть, съезжу в Вейл, покатаюсь на горных лыжах.– Счастливый, – вздохнула она.– А ты катаешься на лыжах?– Нет. Родители не позволяли. Не хотели, чтобы я рисковала теннисом, а потом Блейк был против… Черт возьми, лучше мне уйти! Так только больнее…Она решительно встала – уже далекая и чужая.– Ты будешь держать меня в курсе своих дел? – ровным голосом спросил он.– Конечно, – сквозь слезы проговорила она.– И будешь звонить, если возникнут проблемы с книгой?– Угу.Он нежно взял ее за подбородок и сказал:– Будешь вспоминать о том, что я говорил?В его взгляде было столько любви, что у Даники снова перехватило дыхание.– А как ты думаешь? – через силу улыбнулась она. – Знаешь, что я вычитала сегодня утром на моем чайном блюдечке?– Любопытно.– «Победа и поражение требуют равной смелости».– Надо же, какое умное блюдце! Интересно, кто сочиняет подобные премудрости?– Неглупые люди.– Если они такие умные, то почему не написали что-нибудь вроде: «Ты найдешь свою любовь в домике у моря в Мэне»?– На это их ума, видно, не хватило.– Ладно, – решительно проговорил он и, обняв ее за плечи, подвел к двери, – теперь тебе нужно идти, иначе я не смогу за себя поручиться. Мне хочется завалить тебя на кровать и до смерти замучить любовью. Если ты, конечно, не запросишь пощады.– Дикарь! – Она шутливо хлопнула его по плечу, вышла на крыльцо и направилась к машине.Пора было возвращаться в Бостон, хотя в глубине души ей ужасно хотелось, чтобы Майкл замучил ее любовью… Только об этом она и думала в последнее время и ничего не могла с собой поделать.
Полмесяца спустя, отбросив предосторожности, Майкл решился позвонить Данике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39