Иногда мне кажется, что мы уже проиграли войну против мужчин…В ее взгляде промелькнуло нешуточное отчаяние.Даника была заинтригована. До сих пор ей казалось, что Чилла Бьюкенен абсолютно неуязвима. Она была так в себе уверена, так жизнерадостна. Не то, что Даника… Но сейчас в ней обнаружилось совсем другое. Беззащитность, что ли?.. Даника так толком и не поняла, что за боль прятала в себе Чилла – сестра Майкла быстро сумела взять себя в руки.Но за ужином Даника внимательно слушала Чиллу, чтобы не пропустить ничего, что могло подтвердить ее подозрения. Один раз Чилла обмолвилась о своем бывшем муже, Джеффри, но довольно спокойно. Ну и выдержка у нее, – восхищалась Даника.Чилла, со своей стороны, тоже бросала на Данику задумчивые взгляды, а когда подали десерт, она вдруг отложила вилку и воскликнула:– Теперь я, кажется, припоминаю! Даника Маршалл… Ну конечно, я уже слышала это имя. Скажи, ты когда-нибудь занималась теннисом?– Да, но очень давно, – кивнула она.Она заметила, что в глазах Майкла мелькнуло смущение. Похоже, самому Майклу это уже было известно.– Насколько я помню, ты делала большие успехи, – продолжала как ни в чем не бывало Чилла. – У тебя был высокий рейтинг.– Я была четвертой в стране, – сказала Даника.– А потом ты бросила спорт, – наморщив лоб, сказала Чилла. – Это было так неожиданно и необъяснимо.– Чилла, не уверен, что Данике хочется вспоминать об этом… – перебил ее Майкл.– Все в порядке, Майкл, – успокоила Даника, пожимая руку Майкла. – Я не возражаю против этого разговора.Возможно, именно потому, что ее восхищала блестящая журналистская карьера Чиллы, ей вдруг захотелось рассказать и о своем, хотя и прервавшемся, взлете… А может быть, ей хотелось, чтобы Майкл знал о том, что и у нее были собственные достижения. Или просто ударил в голову хмель…– В восемь лет я впервые занялась теннисом, играла в нашем клубе. Тренер сказал, что у меня талант, и родители зацепились за это. Стали брать для меня уроки. Зимой два раза в неделю, а летом каждый день. Когда я стала участвовать в соревнованиях и побеждать, они пришли в неописуемый восторг… – Даника сделала паузу, вдруг засомневавшись, а стоит ли рассказывать обо всем об этом, но потом продолжила свою историю:– В моем отце всегда сидел спортивный азарт. От него это передалось и мне. Он внушал мне, что я могу стать лучшей теннисисткой в стране. Он гордился мной, а это побуждало меня к упорным тренировкам. В двенадцать я поступила в специальный интернат. Там у меня появился личный тренер… – Она слегка приподняла бровь. – Мне составили особое расписание для соревнований и освобождали от других занятий. Нельзя сказать, что мои одноклассницы меня любили, но их можно понять. В общем, когда мне исполнилось четырнадцать, родители решили отправить меня в теннисную академию во Флориде…– Я слышала о ней, – проговорила Чилла.Даника кивнула.– Арман был замечательным тренером. Он только начал вести курс в академии. Я жила в его доме вместе с несколькими другими спортсменками… – Она взглянула на Майкла. – Там была и Рэгги Никольс. Мы были знакомы и раньше, но по-настоящему подружились там. Вообще-то в учебе всегда преобладает дух соперничества, но нас с Рэгги это не разделило.– Это и понятно, – заметила Чилла. – Вы вместе тренировались.– Просто мы нравились друг другу. Рэгги часто побеждала на корте, но я никогда не воспринимала ее как свою конкурентку и соперницу. Возможно, с этого и начались все проблемы…– Проблемы? – переспросил Майкл.– Ну да. У меня было недостаточно развито чувство спортивного азарта, самолюбия… Поэтому я не могла рассчитывать на полный успех.– Но ведь у тебя была серьезная травма, – возразил он, невольно проговорившись о том, что ему было известно гораздо больше, чем думала Даника.Даника бросила на него удивленный взгляд.– В газетах всего не сообщали. Они об этом и понятия не имели. Несколько месяцев стали для меня настоящей агонией. Я достигла того предела, когда спорт уже не доставлял мне никакой радости. Победы значили для меня слишком мало. С одной стороны, я не могла рассчитывать на чемпионство, а с другой – меня заставляли…– Домашние? – спросил Майкл.Поколебавшись, она кивнула.– Травма плеча стала предлогом. Лучшего и не придумаешь. Это все упростило. Конечно, если бы я хотела продолжать заниматься спортом, мне бы ничего не стоило разработать плечо. Но я предпочла этого не делать.– Можно представить, как отреагировал твой отец, – сказала Чилла.– Вряд ли ты себе это представляешь. Сначала он пытался возложить вину на Армана, потом на лечащего врача, а потом, естественно, дошло дело и до меня.Майкл чувствовал, что воспоминания причиняют Данике боль.– Но все-таки ты настояла на своем, – сказал он.– Чего это стоило! – вздохнула она. – Но я была уверена, что мне никогда не стать чемпионкой. Первые места для меня ничего не значили. Покончив со спортом, я облегченно вздохнула, хотя долгое время чувствовала себя не в своей тарелке: не так-то просто расстаться с амбициями, которые в тебя вколачивались годами…– Особенно, если у тебя нет никакого желания становиться суперзвездой… Впрочем, ты все-таки была четвертой в стране! Разве отцу этого не было достаточно?– Он хотел видеть меня первой. Так всегда было.На лице Майкла было написано сочувствие, а Чилла задумчиво проговорила:– Да тут интересная история получается.Майкл яростно сверкнул на нее глазами.– И не думай об этом!– Само собой, – торопливо согласилась сестра. – Просто мне пришло в голову, что однажды Даника сама напишет обо всем этом. Если будет желание. Черт, книжные магазины забиты автобиографиями спортсменов – и все полная чепуха. А здесь реальная история жизни!– Это… слишком личное, – прошептала Даника.Вдруг она испугалась, что наболтала слишком много лишнего. Чилла была настоящая акула журналистики. Если она только вытащит эту историю на свет… Даника даже содрогнулась. Снова она пренебрегла советами матери и мужа держать язык за зубами. Они всегда призывали ее к бдительности, а она не послушалась и подвела их. Глава 7 Эта мысль засела в ней словно заноза. Вечером, когда Майкл провожал ее домой, он попытался ее успокоить.– Она будет молчать, Даника. Я ее хорошо знаю. Она никогда никого не предаст.Даника крепко сжала его руку.– Я сама спрашиваю себя, зачем все это рассказала. Обычно я предпочитаю не говорить об этом периоде моей биографии…– И хорошо сделала, что рассказала. Тут нечего стыдиться.– Не знаю, не знаю. Я едва знакома с Чиллой. Я не рассказывала тебе об этом раньше, а сегодня что-то на меня нашло…– Может, потому что в Чилле есть храбрость, которой недостает мне самому, – вздохнул он. – Мне казалось, что эта тема может быть болезненной для тебя. Может быть, я испугался.– Испугался? Чего?– Того, что сую нос не в свое дело.– Тебя все касается. Я хочу, чтобы ты это знал… – Даника поймала себя на том, что говорит почти как Блейк.Но не успела она раскаяться в том, что сказала, Майкл быстро возразил:– Нет, Даника. Мне позволено не все. Есть вещи, о которых запрещено спрашивать.– Это о чем же?– О том, что происходит между тобой и Блейком.Она нервно рассмеялась.– Да теперь уже ничего не происходит. Все, что от него требовалось, уже произошло. Если ты уж так хочешь знать.– Дело не во мне. Господи, значит, до такой степени плохо… – Он на минуту закрыл глаза, словно стараясь не думать об ее признании, а потом спросил:– А почему ты мне раньше не рассказывала о теннисе?– Потому что не хотела, чтобы ты считал меня неудачницей.– Неудачницей? С какой стати! В твоей жизни наступил момент, когда ты должна была принять самостоятельное решение. И ты его приняла.– Но я могла бы продолжать заниматься спортом. Я могла напрячься и добиться больших результатов…– Например, могла бы переключиться на баскетбол, ведь тебе не было и двадцати… – Они подошли к дверям ее дома, и он обнял ее за талию. – Ты сделала выбор, Даника. Ты поступила так, как для тебя лучше.– Я тоже убеждала себя в этом. Но меня не покидали сомнения. Я пошла по пути наименьшего сопротивления. Вот в этом все дело.– Это твой отец так думает? – спросил Майкл.– Иногда нет никакой разницы между тем, что думает он и что думаю я, – сказала Даника.Майкл крепко обнял ее за плечи.– Тут ты ошибаешься. У тебя совсем иной образ мыслей. Ты не похожа на него. Вы совершенно разные люди, и не нужно идти по его стопам. Ты – другая, ты – самостоятельная личность.Даника едва заметно улыбнулась.– Ах какой проницательный!– Я верю в то, что говорю, милая! И верю в тебя. Жаль только, что у тебя самой недостаточно этой веры.Тронутая его проникновенным тоном, нежными словами, Даника приподнялась на цыпочки и обвила руками его шею.– Ах, Майкл! – прошептала она, крепко прижимаясь к нему, когда он заключил ее в объятия.Из его горла вырвался сдавленный стон, и он принялся ласкать ее, а она, закрыв глаза, наслаждалась его теплом. Это было не только физическое наслаждение, но и эмоциональное. Как она желала этого! Как звало его ее сердце!Она чувствовала, как его губы касаются ее волос, ее шеи. Рядом с ним она становилась другой женщиной. Такого с ней прежде никогда не бывало.Повторяя шепотом ее имя, Майкл покрывал легкими поцелуями ее лоб, глаза, нос. Млея от неведомого до сих пор наслаждения, Даника откинула назад голову, и, когда его губы коснулись ее губ, у нее перехватило дыхание. Это было так сладостно, так чудесно. Его губы все настойчивее искали ее рот – волнуя, искушая, очаровывая.Она словно утратила собственную волю. Лишь наслаждалась и млела. Это было как сон. В конце концов она ответила ему поцелуем, в который вложила все, что накопилось в ее тоскующей по любви душе. Никогда она еще не целовала мужчину так страстно и безоглядно. И так сладко. Их губы ласкали друг друга, словно знакомились.Его лихорадочное возбуждение передалось и ей. Она прижималась к нему все крепче и крепче… Но вдруг, словно одновременно осознав запретность происходящего, они отпрянули друг от друга.Прижавшись друг к другу лбами, они пытались отдышаться.– Ах, Даника, я так давно этого хотел, – пробормотал Майкл.И она хотела того же. Только не могла в этом признаться. Она вообще не могла вымолвить ни слова, потому что в ее горле словно застрял ком.– Не сердись! – умоляюще прошептал он. – Я не смог сдержаться. Я люблю тебя, Даника, и черт меня побери, если я знаю, что с этим делать…Она судорожно сглотнула, а потом, шепча его имя, прижалась лицом к его горячей шее. «Я люблю, люблю тебя!» – хотелось сказать ей, но она не могла решиться.– Наверное, – проговорила она, переводя дыхание, – нам вообще не нужно видеться…– Не говори так! Прошу тебя, не надо! Ты мне так нужна. И я тебе нужен. Просто мы должны… держать себя в руках.– Ты уже говорил об этом.– Но мы должны попробовать внушить себе это еще раз. – Майкл старался придать своему голосу твердость, но, когда он взял ее лицо в свои ладони, его голос снова дрогнул. – Иногда я ненавижу Блейка и хочу, чтобы ты его бросила… Ты его любишь, Даника?– Я его жена, – прошептала она.Но все ее существо тянулось к мужчине, который не был ее мужем.– Но все-таки – любишь ты его?– Любить можно по-разному…– Любишь или нет? Не выкручивайся, не щади ни себя, ни меня. Мне нужно это знать.Она закрыла глаза и застонала, как от боли. «Совсем не так, как тебя, Майкл Бьюкенен!»– Ты должна его любить, Даника, – продолжал Майкл. – Тогда я могу сказать, что все, что произошло между нами, – просто самообман, иллюзия. Если бы я был в этом уверен, мне было бы легче держаться от тебя подальше. Скажи, скажи это!– Не могу! – воскликнула она, устремив на Майкла беспомощный взгляд.Она не могла лгать. Ни ему, ни себе. Она не знала, любила Блейка или нет. То, что она чувствовала к своему мужу, и то, что она испытывала к Майклу, было несопоставимо. Может быть, это и была иллюзия, но иллюзия, превосходящая любую реальность.– Не могу, – повторила она. – Но это ничего не меняет. – В ее голосе была горечь поражения. – Я замужем за Блейком. Я ношу его фамилию, у меня на руке обручальное кольцо и…– И его ребенок под сердцем, – договорил за нее Майкл. Он погладил ее плечи, руки, коснулся ее живота. – Жаль, что он не мой, – едва слышно проговорил он. Потом резко развернулся и пошел прочь, понимая, что не может, не должен остаться. Но уже дома он вдруг почувствовал запоздалое раскаяние. Не надо было уходить так, ведь он оставил ее в полном смятении.Майкл молча пересек гостиную, где с книгой сидела сестра, и, уединившись у себя в комнате, позвонил Данике.– Даника? Прости меня. Я не должен был расстраивать тебя…– Ты же не хотел делать мне больно, – возразила она. – Я и сама все понимаю.Ее голос дрожал.– Ты что, плакала?– Да, но больше не плачу, – успокоила его она.– Ах, Даника, прости меня, – в отчаянии прошептал он.– Черт возьми, Майкл! Перестань! – яростно воскликнула она, словно черпая силу из этой безнадежной ситуации. – Если ты извиняешься за то, что поцеловал меня, то, заметь, я тебя тоже целовала. Мы оба виноваты в том, что позволяем увлечь себя этой игрой, этой призрачной близостью. И оба убеждаем себя, что держим под контролем свои чувства! Мне следовало не забывать про Блейка. Я его предала… Но сожаления не испытываю, – вырвалось у нее.Возникла напряженная пауза.– Значит, ты ни о чем не жалеешь? – переспросил Майкл.– Нисколько, – тихо ответила она. – Я была счастлива, я наслаждалась твоим поцелуем. Я не представляла себе, что такое возможно, а теперь представляю. Но больше этого не должно случиться. Слишком сильное искушение.Как хорошо, что она не пытается скрыть своих чувств! Майкл даже улыбнулся.– Все правильно, Даника. Но не будь к себе слишком строга. Я знаю, ты теперь будешь сидеть и обвинять себя во всех грехах. Что случилось – то случилось. Договорились?– Договорились… Знаешь что, Майкл?– Что?– Мне понравилась твоя сестра.– Я рад. По-моему, и ты понравилась ей.– Я увижусь с ней перед ее отъездом?– Я скажу ей, чтобы она заглянула к тебе. Хорошо?– Замечательно! – сказала Даника. – Как ты думаешь, я могу надеяться на то, что она не станет нигде рассказывать о нашем знакомстве? Ты понимаешь, мне бы не хотелось, чтобы до отца или до Блейка дошли…– Не беспокойся, Даника. Она будет нема, как рыба. Спокойной ночи.– Спокойной ночи, Майкл.– Что случилось, Майкл? – голос сестры вернул его к действительности.– И давно ты здесь стоишь? – спросил он, нахмурившись.Чилла сложила руки на груди и невозмутимо сказала:– Ты так стремительно промчался мимо меня, что я даже испугалась. Ты ничего не хочешь мне рассказать? Я же вижу, что ты сам не свой, у тебя все на лице написано. Да и у Даники тоже – я же не слепая.– Странно, я думал, что мы хорошо скрываем свои чувства…– Итак, что же между вами происходит?– Я думаю, это тебя не касается, – проворчал Майкл.– Брось, Майкл! Это я – Чилла, твоя сестра. Твоя лучшая половинка.– Хорошо, что ты упомянула о последнем. Обычно это не бросается в глаза.– Но ты не ответил на мой вопрос. Какого черта, что у тебя с ней?– Тебе она что, не нравится?– Ты знаешь, что нравится. Она очень мила. Умная, тонкая и симпатичная.– Она красавица! – горячо воскликнул Майкл.– Только она замужем, – сухо заметила Чилла.– Мне это прекрасно известно, – буркнул Майкл мрачно.– И все же, Майкл, что с тобой происходит?– Просто я пытаюсь не сойти с ума.– Но, кажется, все эти годы эта проблема перед тобой не возникала?– Это еще большой вопрос. Годы прошли, и где я оказался? Конечно, я добился успеха, материальной независимости. У меня есть друзья… Но мне нужно что-то еще.– Не думала, что ты еще о чем-то мечтаешь, – усмехнулась Чилла, подходя к нему. – У тебя было столько женщин… Интересно, с каких это пор ты почувствовал, что тебе чего-то не хватает?– С тех пор, как встретил ее. Даже не думал, что подобное возможно.– По-моему, ты говоришь не как человек, который пытается сохранить здравомыслие, а как безумец, задумавший самоубийство… Пойми, Майкл, это чужая женщина. Она никогда не будет твоей.– Целиком – может быть, и нет. Но, может быть, хотя бы отчасти… – Он решительно повернулся к сестре. – Ее семейная жизнь далека от совершенства. Именно поэтому она купила здесь дом. Ей казалось, что здесь, вдали от городской суеты, они с мужем смогут наладить отношения. Но он не приезжает сюда. То есть почти не приезжает. У меня такое чувство, что все эти его отъезды лишают ее покоя, здесь что-то не так. Она пытается это спрятать, но я же вижу…– Может быть, ты принимаешь желаемое за действительное? – предположила Чилла.– Нет, я уверен!– Ну и что ты хочешь этим сказать? Ты намерен терпеливо ждать, пока их брак не развалится? И на сколько лет ты рассчитываешь?– Господи, Чилла, ты говоришь так, словно я чудовище… – Он провел рукой по волосам, и без того растрепанным ветром. – Я бы отдал все на свете, лишь бы Даника была счастлива. Даже если их брак снова будет процветать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39