Вооруженная таким образом, Ари первым делом нырнула в Вейкфидд-Мэлл и поступила так, как всегда поступала, когда ее донимала тоска, усталость или просто когда считала, что у нее появились лишние деньги: сразу же забралась в книжный магазин.Спустя какое-то время, облегчив кошелек на тридцать семь долларов и ощущая приятную тяжесть в сумке, она зашагала дальше. Решение принято, твердое, – перерыть все полки, но отыскать что-нибудь эдакое… утешающее и уютное, теплое: предстоит зима, надо же что-то носить. Но мысли разлетались, сосредоточиться на тряпочках никак не удавалось. Вся эта история с Максом не более чем легкий романчик, на лето, убеждала она себя. Всего лишь короткая связь, и все! Она просто переспала с мужчиной.Ари вздрогнула от грубости пришедшей на ум фразы. Вовсе это не ее стиль, а как насчет Макса?.. Она вернулась на стоянку и открыла машину. Ей бы сейчас загорать на пляже, как все население Род-Айленда. Но в воскресенье на пляже просто кошмар. Пусть себе наслаждаются выходным, нечего и пытаться отыскать свободное местечко на переполненном пляже. Местные жители по выходным всегда сидели дома, предпочитая заниматься покупками, уборкой или играть во дворе в гольф. Океан и дороги в эти дни принадлежат горожанам.А недурно бы проехать по набережной, взглянуть на толпы праздных людей, вдохнуть аромат лета, витающий в воздухе… Полюбоваться разноцветными туристами, осаждающими магазинчики… То есть – вернуться на место преступления. Но ведь нужно же отвезти матери покупки, и Ари выбрала более длинный, кружной путь. Проехала мимо пирса, мечтательно взглянула на окошко (кажется, оно из спальни Макса?) и свернула на извилистое Океаническое шоссе, ведущее в Галилею.Машину она припарковала в углу, за рыбным магазином, у знака «Личная стоянка», – дядя Гарри возражать не станет, это несомненно. А вообще с нарушителями его владений он безжалостен, и она его за это не винит. Скорлупа моллюсков, высохшая на жарком солнце, заскрипела под ее сандалиями, когда она вышла из машины и обернулась в сторону пролива. Гавань заполонили суда и суденышки всех размеров и форм. В воздухе стоял запах рыбы; в поисках пищи пронзительно кричали и метались над лодками чайки; оклики рыбаков далеко разносились над водой. Ну и хватит на все это смотреть, она рада, что у нее-то под ногами твердая почва. Ари толкнула входную дверь – Руфи, расположившаяся в шезлонге, радостно помахала ей рукой.– Что ты здесь делаешь? – Ари поверить не могла, что женщина на последних месяцах беременности по собственному желанию сидит в пропахшем рыбой магазине, отгоняя мух и попивая диетколу.– Я вроде бы должна отдыхать, – смущенно улыбнулась Руфи, – но мне что-то одиноко становится.– И кроме того, здесь я могу за ней следить, пока Кой рыбачит. – Пегги налила рыбную похлебку в котелок навынос и подмигнула Руфи. – А кто же еще, кроме меня, позаботится о моих будущих внучках?Ари опустила сумки с покупками на стол, открыла Холодильник, достала себе диетколы.– Ты так уверена, мам, что на этот раз – внучка?– Внучки, – поправила Руфи и похлопала себя по животу. – Здесь ведь двое, забыла?– После пяти внуков, всех я их обожаю, смотри меня не обмани.– Вот, все время я это слышу. – Руфи улыбнулась Ари.– Да нам побольше бы женщин в семье, – добродушно пояснила Пегги.– А Джой и Джимми? Женятся – тебе прибавление, – утешила Ари.– Да поможет Господь бедным, девочкам, которым они достанутся! – простонала мама.– Особенно не расслабляйся, – предупредила она Ари, едва дочь придвинула складной стул. – У меня поручение.– А не подождет? – Ари дернула кольцо на крышке и приникла к банке.– Никак! – И Пегги вручила ей белый пакет. – Осторожнее – горячо.– А зачем ты мне это даешь? – Ари с опаской взялась за пакет. – Президент «Коул продактс» заказал ленч.– Что-о?– Ну а как же! – Пегги подперла кулаками пышные бедра. – Ты ведь запретила мне называть его капитаном.– А почему это президент «Коул продактс» не может явиться сюда лично?– Он занят, А ты – нет. – Пегги вернулась к котлу на плите. – От тебя не убудет, если ты отнесешь ему ленч.– На твоем месте не стала бы спорить, – заметила Руфи.– Ладно, ты права. – Ари сунула банку с колой обратно в холодильник.Солнце палило нещадно, но легкий ветерок с океана разгонял духоту. Уже легче, настроение у Ари поднялось. Она пересекла стоянку, прошла по растрескавшемуся тротуару к огромному зданию с фамилией Макса на вывеске и открыла тяжелую металлическую дверь с табличкой: «Частное владение. Проезда и прохода нет».Внутри пустынно, только у одной стены громадного помещения жужжат два больших агрегата. Стрелка с надписью «Офис» указывала в сторону металлической лестницы. Туда и направилась Ари, горя желанием увидеть, где Макс проводит свои рабочие часы на суше.Она услышала его голос прежде, чем заглянула в приоткрытую дверь: разумеется, отдает приказы. Черная телефонная трубка прижата к уху, темные волосы растрепались и упали на лоб, синие глаза глядят рассеянно, озабоченно. Но вот он поднял голову, увидел Ари – выражение лица мгновенно изменилось. Жестом пригласил ее войти и нетерпеливо склонился над телефоном – так и кажется, что тут же положит трубку.– Отлично. – Он помолчал и добавил с легким раздражением: – Что ж, пусть будет так.Ари ждала, разглядывая тесную комнату, громко называемую офисом.– Не хотела мешать вашим важным делам, – вежливо извинилась Ари, когда он положил трубку.Он улыбнулся счастливо и потянулся к Ари, обнял, усадил на колени.– Все в порядке, дела пока закончены.– Эй, – запротестовала она, – осторожнее, перевернешь свой ленч!– Это ты мне принесла?– Ну да. – И чмокнула его в губы. – Все горячее.– Придется подчиниться. – Он сжал вокруг нее кольцо рук. – Раз уж ты принесла мне поесть.– Ты же заказывал.Озадаченный взгляд на белый пакет – и Ари поняла, в чем дело.– Та-ак… ты вовсе не просил Пегги доставить тебе ленч.– Да нет, – признался он смущенно. – А что, надо было?– Мама сводничает, – объяснила Ари со смехом. – Послала меня сюда, вот похлебка.– Страшно рад тебя видеть. Все утро о тебе думал.– А мне хотелось посмотреть, где ты работаешь.– Изучай все, что пожелаешь. – Он открыл пакет, извлек картонную чашку с супом, пластмассовую ложку. – Хочешь со мной?– Нет, спасибо.– Внизу автомат с напитками. Пойду принесу нам что-нибудь.– Я с тобой.Он удивился, но не стал возражать, когда она последовала за ним вниз по лестнице.– Разбираюсь тут с бумагами, пытаюсь составить отчет за май и июнь, прежде чем уйду во вторник утром.– Надолго? – «Уйду» означает «уйду в море». Сердце у Ари замерло.– Как получится.– Надеюсь, что получится не очень надолго. – И подставила ему губы, когда он обнял ее за плечи. – Мне без тебя будет одиноко.– К встрече выпускников вернусь.Она отпрянула и подняла на него глаза.– А при чем здесь встреча выпускников?– Но ведь мы пойдем вместе.– Нет, не пойдем.Прежде чем ответить, Макс легонько прикоснулся поцелуем к ее губам.– Тебе понравится. Это очень важно.– Не думаю, что «важно» – подходящее слово для встречи по поводу пятнадцатилетия окончания школы.– Послушай, Ари, этим летом ты выбросила на свалку немало старья. Может, пора оглянуться на прошлое и избавиться еще от какой-то его части?Ари не понравилось, какой оборот приняла их беседа.– А может, это не твое дело.– А может, ты ошибаешься. Я вот думаю – именно оттуда берет начало все, что отдаляет тебя от семьи, наполняет страхом, когда говоришь о море, – все, от чего ты убегаешь.– А если и так, тебе-то какая разница?– Поделись со мной, Ари.– Ты собирайся утолить мою жажду холодной водой.Но Макс не принял ее нарочито легкого тона.– А тебе никогда не приходило в голову расспросить меня о моей семье? – И, не дожидаясь ответа, продолжал: – Ни разу ты не поинтересовалась ни моими родителями, ни сестрами, не спросила, где я вырос, почему стал рыбаком и как познакомился с Джерри. – Он опустил ладони ей на плечи, как бы давая понять: «Я настроен серьезно, не убегай». – Ни о чем не спросила, потому что не желаешь со мной сближаться, узнавать меня, становиться частью моей жизни.– У нас был прошлый вечер – и я не желаю тебя узнавать? – Она все еще делала вид, что они шутят.– Прошлый вечер – это неизбежное. Но это начало, а не конец. И мы с тобой, и этот вечер – все это не в безвоздушном пространстве.– Что ты от меня хочешь?– Ничего, кроме того, что ты могла бы мне дать, солнышко.– Еще лишь несколько недель. «Никаких обещаний, никаких сожалений…» Помнишь?Он только вздохнул, устремив потемневший взгляд на ее решительное лицо.– Помню, да. – Его губы прикоснулись к ее, по том еще раз, сильнее, он как будто давал ей понять, что вовсе не шутит с ней.Несколько секунд прошло, пока Ари вернулась с небес на землю и зарылась лицом в плотную полосатую рубашку Макса. Он заговорил, и глухой рокот его голоса отозвался у нее в ушах:– Поужинаем сегодня вместе?Она кивнула, и его руки крепче обвились вокруг нее.– Можешь провести со мной ночь?– Не исключено. – При мысли, что ночь, целую долгую ночь, он будет рядом с ней, у нее перевернулось сердце.– Постарайся.– Да, попробую.Он выпустил ее из объятий, подвел к ярко-красному автомату с напитками и, пошарив в кармане, нашел мелочь. Ари машинально нажала на кнопку, взяла банку, открыла: Макс выбрал себе имбирный эль.– Можно мне устроить экскурсию сегодня?– Нет. Я никогда не закончу работу, если ты будешь поблизости. – И усмехнулся. – Ты самая настоящая помеха.Неохотно Ари направилась к двери.– Так я сама найду дорогу.– Заеду за тобой в восемь. Спасибо за ленч.– Пег благодари, не меня. – Ари кивнула ему на прощание и вышла.«Поеду сразу домой», – решила она: не хотелось созерцать, какое довольное лицо будет у матери. Все равно – отчаянные попытки не думать о Максимилиане Коуле потерпели поражение. Как ей объяснить самой себе свои чувства? Это все – после того, как она категорически, навсегда запретила себе влюбляться!– Моллюски – чудо, – ответила Ари на вопрос официантки, убирающей тарелки.– Ты еще от них не устала?– Макс – он сидел напротив нее в шумном ресторане Ньюпорта, вспомнил поездку на Блок-Айленд.Опять знакомым серым покрывалом на берег наползал туман, закрывая от их глаз прекрасный вид на океан.– Пока нет.Макс сегодня не мог оторвать от Ари глаз. Темные распущенные волосы локонами рассыпались по плечам, простого покроя платье кораллового цвета красиво оттеняло золотистую, покрытую легким загаром кожу. В ушах покачивались гроздья коралловых капелек, то и дело задевая изящную шею – вот как сейчас, когда она улыбнулась ему, склонив голову к плечу.– А ты? Как всегда, бифштекс?– Да, сегодня тоже.– Тебе бы понравилась в Монтане наша местная говядина.– Мне сегодня не хочется говорить о Монтане.– Не буду. – Ари отвела взгляд; пригубила вино, поставила бокал на стол. – О чем бы нам поболтать? Сам придумай.– Во-первых, желал бы узнать, – самое время положить конец этим смехотворным сводническим планам Ари, – сколько еще будут печатать это идиотское объявление? Сколько недель ты оплатила?– Не-есколько, – протянула она, уклоняясь от прямого ответа.– Несколько – это, по-твоему, сколько?– Шесть.– Шесть?! – Эта прелестная чертовка, кажется, едва удерживается от смеха. – За первую неделю я получил шестьдесят писем, и они все еще идут.– Я недооценила твою привлекательность.– Зато переоценила мое терпение.– Ты их все прочел?– Нет. Хотя одна дама прислала мне коробку конфет. – Он взял бокал и рассеянно покрутил его в пальцах за тонкую ножку.– Как это… мило. Полагаю, ты обязан ее поблагодарить.– Пожалуй. – Он не стал рассказывать Ари о шоколадках в форме эротической символики, о приложенном к подарку стихотворении, предлагавшем ему принять участие в ежемесячной секс-олимпиаде в Бостоне. Ари напустила на себя вид невинной овечки.– Я вовсе не имела в виду доставить тебе столько хлопот.– Так тебе и надо за то, что хотела избавиться от меня.– Может, ты и прав в чем-то. Но зато на сердце у меня было спокойно.Макс склонился к ней через стол, мечтая о поцелуе.– Да, кстати о покое. Поедем-ка домой, а?Ари, усмехнувшись, бросила салфетку на стол, приняла предложенную Максом руку, и они, обогнув столик, прошли через весь переполненный зал к выходу.Сверкающий белыми огнями, как новогодняя гирлянда, Ньюпортский мост устремился через залив Наррагансетта к берегу Джеймстауна. Слегка касаясь бедром ноги Макса, Ари сидела рядом с ним на переднем сиденье и разглядывала проплывавшие под мостом лодки и береговые огоньки ближайших островов. Полупрозрачный туман повис у самого горизонта, будто приглашая моряков оставить яркий, шумный залив и уйти в открытый океан.– Сколько недель? – неожиданно прервал Макс молчание. Она поняла, о чем он.– Три. Мне нужно быть на работе двадцать восьмого августа.– У меня не хватит времени.– Для чего – не хватит? – спросила она все-таки, хоть и чуяла опасность.– Чтобы убедить тебя остаться.– Мы уже это обсуждали, Макс.– Такое не вредно и повторить.Ари не отвечала, думать о будущем не хотелось. Ну почему бы им не оставить все как есть?– У нас всего лишь легкий роман, Макс, – на лето.– А мне кажется, у нас гораздо большее. – Макс медленно выговаривал слова.– Ну, тогда, – она чуть повернулась на сиденье, чтобы видеть его четкий профиль на фоне темного окна, – у нас с тобой последний легкий роман в истории человечества.Обиженный, он только криво усмехнулся и снова уставился на дорогу, потом процедил:– Вроде получается так.Оставшийся путь до дома оба молчали. Поднимаясь по ступенькам к его двери, Ари боялась, что сердце ее своим стуком заглушит доносившийся через дорогу шум прибоя. Прикоснулся бы к ней или обнял, сделал хоть что-нибудь, лишь бы прижаться лицом к его белоснежной рубашке, вдохнуть чудесный запах его тела… Но самой сделать первый шаг?.. Нет! Он ждет от нее так много, а получится для него одно лишь разочарование. Он ждет, что она отдаст ему все, всю жизнь, – не только любовь, но свободу, профессию и… все, все. Вот с любовью как раз легко, Ари вздохнула, она и так подарила ему свое чувство, забыв о здравом смысле ради этого летнего приключения. Против Макса устоять непросто.– Ари? – Он заколебался у распахнутой двери. – Может быть, отвезти тебя домой? Может, ты предпочитаешь уйти?– Ты этого хочешь?Его глаза казались почти черными, на лице застыло бесстрастное выражение.– Конечно, нет. Но я предпочитаю не играть в легкие игры.Прохладный ветер коснулся ее обнаженных плеч, и Ари едва сдержала дрожь.– Я тоже – так.– Ты знаешь, как я хочу тебя, как хочу любить тебя сейчас.– Знаю, и я тоже хочу тебя. – Она прикоснулась к его щеке. – Больше, чем чего-либо за всю свою жизнь.– Так что же?– Мне нужно быть дома к девяти. В понедельник моя очередь чистить картошку.– А во вторник – моя очередь выходить в море.Макс поцеловал ее ладонь, которую она убрала с его щеки, и она едва удержалась, чтобы не показать ему, как он ей нужен, как она мечтает оказаться с ним наедине в его доме. Но нельзя, невозможно, ей придется держать себя в руках; если он поймет, что она влюбляется в него, – никогда не отпустит в Монтану.– Пойдем! – решительно потянул он ее за руку. – У нас так мало времени, не будем его терять.Он прав, еще как прав. Она все же вошла, опять вошла с ним в его дом. Так почему же это напоминание прозвучало такой унылой нотой в ее сердце? Макс вздохнул, обжигая своим жаром ее щеку, и притянул Ари к себе.– Я не обижу тебя, Ари.– Знаю, это единственное, в чем я не сомневаюсь. – Голос ее срывался.Он расстегнул ей платье на спине, провел теплыми, шершавыми ладонями по тонкому позвоночнику, по кружевам пояска. Легко справился с застежкой бюстгальтера и, когда платье ярким коралловым пятном упало к ее ногам, накрыл жадными ладонями ее груди. Его губы приникли к вершинке, дразня сосок, пока он не заострился и не отвердел от этого нежного прикосновения. Она вскинула руки, опустила ладони на его плечи, губы его скользнули вверх, к ямочке на горле, к шее, где покачивались коралловые серьги.Макс мечтал – пусть на ней будут длинные серьги во время их любви, он не забыл того мгновения на пароме, когда назвал ей свое имя и едва устоял против искушения коснуться жемчужных гроздьев у самого ее плеча. Устоял все же, потому что считал ее той самой девушкой, которая доставила столько хлопот Джерри. А теперь – Макс вдохнул едва уловимый аромат цветов – она доставляет немало хлопот ему самому. Но он справился бы с заботами и со всем, что появилось бы в его жизни вместе с ней. А сейчас он может, наконец, прикасаться к ней, наслаждаться любой частичкой ее тела – она готова дарить ему себя до самого утра. Макс осознал, что произнес последние слова вслух, лишь когда Ари прошептала:– Что ты?– До самого утра, – повторил он. – Мы можем любить друг друга до самого утра.Ари отстранилась и заглянула ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19