Мой отец погиб во время войны у местечка с названием Манассас, а мать не смогла с этим смириться. Мне захотелось понять, почему происходят такие беды, как война. Я отправился путешествовать по Америке в поисках ответов и некоторое время провел среди коренных жителей. А потом я уехал оттуда и оказался здесь.
Миссис Уэстбрук, – продолжал он, бросив взгляд на Сару, рассматривавшую браслет вместе с Адамом, – боюсь, что у нас серьезные трудности. Я все утро изучал здесь местность и должен сказать, что для строительства лучшее место то, где находятся руины. Несомненно, те, кто жили здесь в давние времена, сделали свой выбор не случайно. В других местах грунт либо песчаный и слишком сыпучий, либо почва заболоченная, кроме того, есть угроза затопления при разливах реки. Вам с мужем придется решать: строить дом здесь или непосредственно на ферме.
Хью торопился домой с новостями для Джоанны. Щурясь от мартовского солнца, он увидел приближающегося всадника и узнал его. Это был Джеко, владелец семи тысяч акров земли к северо-востоку от «Меринды».
– Можно с тобой поговорить, Хью?
Хью утомила жара и дорога, и к тому же ему не терпелось увидеть Джоанну.
– Что у тебя, Джеко? – спросил он.
Тучный Джеко соскочил с седла. Он обливался потом.
– Я к тебе насчет прислуги, Хью. Хочу спросить, не наймешь ли ты мою Пиони.
– Какой прислуги?
– Сегодня утром я был в городе и слышал от Полл Грамерси, что твоя жена собирается нанять прислугу помогать ей по дому, потому что она ждет ребенка.
Хью оторопело молчал.
– Пиони хорошая девушка, Хью. Пусть она не такая уж смышленая, но честная и тихая. Ей скоро восемнадцать. Не думаю, что ей найдется жених. Мы с женой беспокоимся о ее будущем. Что скажешь, Хью?
Хью почти не слышал, что говорит ему Джеко. Мыслями он вернулся на несколько дней назад. Ему вспомнилось, что Джоанне нездоровилось по утрам, он припомнил особое выражение, которое ему случалось замечать на ее лице. Вспомнил он также, что она уезжала в Камерон в приподнятом настроении.
Хью вернулся в реальность.
– Так ты говоришь, что тебе сказала об этом Полл Грамерси? – Хью знал, что вдова Грамерси была местной повивальной бабкой.
– Думаю, ты не в обиде, что я вот так к тебе сразу приехал. Знаю, что к тебе девушки толпами повалят, чтобы их наняли, как только об этом прознают. А моя Пиони, она…
Джеко умолк, и Хью смотрел в сторону своего домика и думал: «Так, значит, Джоанна ходила к повивальной бабке».
– Хью, так ты подумаешь о моей просьбе?
Он перевел взгляд на Джеко. Все в районе знали историю бедняжки Пиони Джексон. Жена Джеко пахала поле, когда у нее начались роды за два месяца до срока. Рядом никого не оказалось, чтобы послать за помощью, и Сэл, которой было всего семнадцать, пришлось справляться со всем самой, и, промучавшись почти сутки, она родила своего первого ребенка. Все в один голос заявляли, что ребенок не выживет, но он выжил. Пиони выросла славной девушкой, тихой и послушной, только немного обделенной умом.
– Я поговорю с женой, Джеко, – пообещал Хью, – но думаю, Пиони ей подойдет. А теперь я поеду, если ты не возражаешь. – Хью собирался уйти, но Джеко стоял на месте, отгоняя от лица мух, и было видно, что он еще не все сказал.
– Хью, – помявшись, начал он. – Ты, наверное, слышал о моих неприятностях.
– Меня здесь не было, я работал на дальних пастбищах. А что стряслось?
– На мое стадо напала чесотка. В этом году настрига мне не видать.
Новость ошеломила Хью. Он знал, какого труда стоит Джеко вести дела на ферме. Такая потеря могла обернуться для него полным крахом. А у Джеко было шестеро детей, и они ждали седьмого.
– Извини, я ничего не знал, – ответил Хью.
– Могу поклясться, что здесь не обошлось без этого мерзавца Макгрегора, – говорил Джеко, вытирая носовым платком вспотевшее лицо. – Он уже давно мечтает прибрать к рукам мою ферму. Готов поспорить, что он запросто мог запустить в мое стадо овцу с заразой. Помнишь Роба Джоунза? У него еще была ферма рядом со мной. Так вот, он разорился, и Макгрегор приложил к этому руку.
Доказать только я ничего не могу, но Роб продал ферму Макгрегору, и теперь этот негодяй до меня добирается.
– Но почему ты так уверен, что за этим стоит Колин Макгрегор?
– Да потому, что он подослал ко мне своего посредника и предлагал ссуду. Тут уж яснее ясного, что у него на уме, Хью. Если я возьму деньги, а на следующий год на меня свалится еще какая-либо напасть, и я снова останусь в прогаре, он приберет к рукам мою ферму.
Глядя в честное открытое лицо Джеко, Хью едва сдерживался, чтобы не выругаться. Он думал о том, как разительно изменился Колин Макгрегор за какой-нибудь год после смерти жены и нерожденного ребенка. Им овладела ненависть, желание мстить всем. А еще он оказался в плену жадности и скупал все земли в округе, не церемонясь в выборе средств для достижения цели. Казалось, он позабыл, что такое совесть и порядочность. Такая политика стала вызывать недовольство и других фермеров. Хью подозревал, что Макгрегор посматривает и на «Меринду».
– Мне не по душе, когда людей сгоняют с земель, Джеко, – сказал Хью. – Передай посланцу Макгрегора, что ты отказываешься от сделки с ним. Деньги тебе дам я.
– Ты это серьезно, Хью? – недоверчиво переспросил Джеко. – А ты сможешь?
Хью подумал о доме, который они собирались строить, о задуманной им покупке дорогого племенного барана, о колодцах, которые он собирался бурить. И теперь еще… ожидался ребенок. Но он осмотрел стадо, и настриг этого года обещал быть богатым.
– Не беспокойся, Джеко, – сказал он. – Я как-нибудь справлюсь. А на следующий год, когда закончится стрижка, ты вместе со всеми повезешь шерсть в Мельбурн.
Джеко уехал, а Хью поднялся по ступеням веранды и вошел в дом, где было значительно прохладнее. Джоанны в доме не оказалось, но на столе он увидел ее шляпу с корзинкой, а рядом еженедельные газеты и журналы, которые она всегда для него покупала. Он снова вышел на веранду и увидел, что кто-то еще въезжает во двор. Это был молодой человек по имени Тим Форбз. Он нанялся в Камероне рассыльным и также ездил с поручениями. Ехал он быстро, и Хью заметил на боку лошади почтовую сумку.
– Вам срочная посылка, мистер Уэстбрук. – объявил посыльный. – Вот она. Вам нужно за нее расписаться.
Хью поставил свою подпись и получил квадратную коробку, завернутую в упаковочную бумагу и перевязанную шпагатом. Хью увидел, что посылка предназначалась Джоанне. Пришла она из Бомбея от адвоката, присылавшего Джоанне раз в три месяца положенное содержание. Хью поспешил к реке и встретил там Джоанну вместе с Адамом и Сарой в обществе архитектора из Мельбурна.
С криком: «Папа!» – к нему бросился Адам и тут же спросил: «А это что у тебя?»
– Это что-то для твоей мамы. Здравствуйте, мистер Макнил, – поздоровался Хью и пожал руку архитектору. – Вижу, вы нас нашли без труда.
– Мы с вашей женой обсуждали место для дома.
– Прежде чем вы продолжите, мистер Макнил, – сказал Хью, обнимая Джоанну за талию, – хочу отметить, что при встрече год назад я хотел что-то в американском духе. У вас это называется стиль южных плантаций, с колоннами и фронтонами. Мы передумали. Мы с женой решили, что дом должен быть австралийским, соответствующим климату и окружающей природе. Мы хотим, чтобы наш дом показывал, что мы живем здесь, в Австралии, а не был отражением тех мест, откуда мы приехали или где хотели бы быть.
– Что-то не так? – спросил Хью, заметив нахмуренный лоб Макнила.
– Хью, – сказала Джоанна. – Есть одна сложность. – И она объяснила ему, что смущение вызывали священные руины.
– Но это единственное место, где мы можем построить дом, – возразил Хью. – Здесь прочная скалистая платформа, хороший сток и при разливе реки дом не пострадает.
– Но это Место Мечтаний, оно священно, – сказала Джоанна.
– Но, Джоанна, аборигены здесь больше не живут. Они даже сюда не приходят. Они забыли об этом месте. Они забывают о своих заветных местах Мечтаний. А нам надо где-то строить дом. Мы не можем и дальше жить в этой хибаре.
Увидев на лице Джоанны огорчение и тревогу, Хью обратился к Филипу Макнилу:
– А что думаете вы?
– Четкого мнения у меня нет, мистер Уэстбрук, но, возможно, удастся найти другое подходящее место. Мне надо провести исследование грунта, проверить уровни грунтовых вод и все такое прочее. Если вы отказались от дома в американском стиле, я постараюсь сделать проект, позволяющий решить проблему. – Он улыбнулся. – Это нелегко, но мне нравятся трудные задачи. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел еще здесь побродить и осмотреться.
– Конечно, пожалуйста.
Макнил зашагал прямиком через лес назад к реке, и, недолго поколебавшись, за ним последовали Сара с Адамом.
– Хью, откуда посылка? – спросила Джоанна.
– Что сказала Полл Грамерси? – взволнованно ответил вопросом на вопрос Хью.
– Откуда ты узнал, что я виделась с ней? Ах, Хью, я хотела сделать тебе сюрприз.
– Поверь, что это на самом деле неожиданность. И что же она сказала?
– Миссис Грамерси все подтвердила. У нас будет ребенок.
– А кого ты хочешь, мальчика или девочку? – спросил он, обнимая и целуя ее.
– Надеюсь, что для тебя будет сын. Но мне хотелось бы девочку. Я всегда хотела маленькую девочку.
– Мне тоже представляется девочка. Сестер у меня не было, матери своей я не знал. Я всегда думал о том, как хорошо было бы иметь дочь.
Он снова поцеловал ее и крепче обнял это чудо – женщину, которая так неожиданно вошла в его жизнь полтора года назад и круто изменила ее. Он вспомнил о балладе подсказанной вдохновением еще в позапрошлое Рождество:
Через просторы бурных морей
Пришла она в край золотой…
Это была самая длинная из всех написанных им когда-либо баллад. Работа над ней близилась к концу. И вдруг ему в голову пришло будущее название: «Мечтания – посвящается Джоанне».
– Посылку только что доставил Тим Форбз, – объяснил Хью, вручая ей посылку. – Она пришла срочной почтой.
– Это от мистера Дрекслера, – удивилась Джоанна и принялась распаковывать посылку.
– А теперь послушай мои новости, – сказал Хью. – Помнишь, Джоанна, я рассказывал тебе о человеке по имени Финч? Я познакомился с ним в Мельбурне, когда в прошлый раз возил шерсть в гавань.
Джоанна порылась в памяти и вспомнила, как в ноябре Хью рассказывал ей о неком мистере Финче, хозяине барана особой породы. Как объяснил ей Хью, это было животное французской породы рамбулье и оно обладало всеми качествами, которые требовались Хью для скрещивания с мериносовой овцой. Он надеялся вывести породу, достаточно выносливую для засушливых равнин Квинсленда. Но баран не продавался.
– Сегодня я получил телеграмму от Финча. Он принял решение вернуться в Англию и предлагает мне купить у него барана. Это необыкновенное животное, Джоанна, крупное и закаленное, с мощным скелетом и длинноволокнистым руном. По словам Финча, с него можно получить двадцать пять фунтов немытой шерсти. Подумай только, Джоанна, если мне удастся соединить этого барана с моими лучшими мериносами, мы сможем значительно продвинуться по пути создания породы, которую можно было бы повсеместно разводить в Квинсленде и Новом Южном Уэльсе. Я так давно мечтал о выведении новой породы, что теперь, когда она почти у меня в руках, я не могу упустить своей шанс.
– Конечно нет! – согласилась она, заражаясь его волнением. – А когда можно будет его купить?
– Мне надо срочно ехать в Мельбурн. Финч дал шанс мне первому, но найдутся и другие покупатели. – Он умолк, глядя на нее. – Итак, у нас будет малыш, – он рассмеялся. – Разве не смешно, что мужчина узнает о беременности жены, когда сообщает ему новость другой мужчина.
– Не знаю, кто упаковывал эту посылку, но постарался на совесть, шпагат не хочет рваться, – посетовала Джоанна.
– Что, по-твоему, мог прислать тебе Дрекслер?
– Просто не могу себе ничего представить. И срочная доставка обошлась ему недешево. Посмотри на эти марки, – сказала Джоанна. Кроме чеков, приходивших из конторы Дрекслера в Бомбее, Джоанна ничего другого от адвоката не получала. Но она ждала от него известий только через год, когда ей исполнится двадцать один год и придет время вступать в наследство.
– Ой, Хью, – вспомнила она о письме, – вот получила сегодня от Патрика Лейтропа – того человека, который упоминается в дневнике моей матери.
Пока Джоанна пыталась сладить с неподатливым шпагатом, Хью распечатал конверт и стал читать вслух: «Глубоко уважаемая мисс Джоанна, пишу вам ответ на несколько ваших посланий. Прошу извинить за задержку с ответом, но я был долгое время в отъезде. Так как я много путешествую, моим постоянным адресом остается «Риджент отель» в Калифорнии. При необходимости со мной можно связаться через хозяйку гостиницы миссис Роббинз.
Я действительно учился вместе с вашим дедушкой в Кембридже в Крайстс-Колледж с 1826 по 1829 год. Мы готовились принять духовный сан англиканской церкви. Хорошо помню Джона и его молодую жену. Я был шафером на их свадьбе. Найоми, такая прелестная и горячо любящая, и Джон, исполненный решимости и желания преуспеть на своем поприще. Но в Австралию он отправился не как миссионер, мисс Друри. И его записи – это не проповеди. Можно говорить об этом с полной уверенностью».
– Но если это не проповеди, то что тогда, интересно знать, – сказал Хью и продолжил читать: «Джон так и не закончил курс в Кембридже, поскольку обнаружил, что жизненный путь духовного лица его не привлекает. Могу предположить, что ваш дед хотя и не признавал этого никогда, но был в определенной степени агностиком. Для него большой интерес представляло не проповедовать Библию, а заниматься подтверждением ее положений. Особенно его интересовало описание рая – Эдема.
У него была теория, что Господь, разочаровавшись в Адаме и Еве, решил создать второй рай, в другой части света. Джон считал, что отыщет этот второй рай в Австралии. Читая сообщения о найденном в Сиднейской колонии первобытном народе, людях, не знавших грамоты и колеса, которые ходили нагие и не занимались земледелием, он решил, что это и есть Эдем – второй рай, откуда прародители изгнаны не были. Свою теорию он основывал на том, что австралийские аборигены испытывают страх перед змеей и почитают ее, а потому у них не могло возникнуть искушение сорвать плод с Древа познания. Не знаю, удалось ли Джеку подтвердить свою теорию.
Мисс Друри, вы пишете о сохранившихся бумагах вашего деда. Возможно, это записи его впечатлений о людях, которых он изучал».
Хью перешел ко второй странице.
«По вашим словам, записи определенным образом зашифрованы. Для записи лекций часть из нас использовали тот или иной вид скоростного письма. Я пользуюсь системой собственного изобретения, далекой от совершенства. А ваш дед, насколько я помню, весьма преуспел в этом умении. Если вы пришлете мне образец записей, возможно, я бы смог их расшифровать.
Весьма сожалею, мисс Друри, что не располагаю другими интересующими вас сведениями. В частности, мне не известно, куда именно в Австралии отправились ваши дедушка с бабушкой. Один факт, однако, мне запомнился. Я провожал их, когда они отправлялись в свое путешествие в 1830 году, сорок три года назад. Их корабль имел довольно причудливое название. Как точно он назывался, вспомнить я не могу, но, по-моему, это было название какого-то мифического животного или что-то наподобие того. В какой порт корабль направлялся, я, к великому сожалению, не помню, но если вам удастся установить название корабля, вы сможете определить, где ваши родственники сошли на берег».
– Что за мифическое животное? – задумчиво проговорил Хью.
– Может быть, это единорог, – предположила Джоанна. – Или гидра. Знаешь, Хью, где-то должны храниться списки кораблей, прибывающих в Мельбурн и Сидней. Я поеду в Мельбурн вместе с тобой. Мы будем искать корабль с мифологическим названием.
– Я попрошу Фрэнка Даунза нам помочь. У него в городе друзья повсюду.
– Хью, ну я никак не могу справиться с этой веревкой.
– Дай-ка, я попробую. – Он разорвал шпагат, снял бумагу с сургучом и подал коробку Джоанне. Внутри, обложенная соломой, обнаружилась коробка меньшего размера. Сверху лежало письмо. Она пробежала его глазами.
– Хью! Я могу получить наследство уже сейчас! Мистер Дрекслер пишет, что, поскольку я вышла замуж, мне не нужно ждать до следующего дня рождения. А это немалая сумма. Что мы будем с ней делать?
– Джоанна, эти деньги твои. Родители оставили их тебе, тебе ими и распоряжаться.
– Я хочу использовать их для поисков Карра-Карра, – сказала Джоанна после недолгого раздумья. – И моя мать употребила бы эти деньги для такой же цели. А остальные мне бы хотелось отложить для нашей дочери, ей на будущее.
– А что в коробке?
– Не знаю. Мистер Дрекслер пишет, что это было оставлено у него на хранение моими родителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Миссис Уэстбрук, – продолжал он, бросив взгляд на Сару, рассматривавшую браслет вместе с Адамом, – боюсь, что у нас серьезные трудности. Я все утро изучал здесь местность и должен сказать, что для строительства лучшее место то, где находятся руины. Несомненно, те, кто жили здесь в давние времена, сделали свой выбор не случайно. В других местах грунт либо песчаный и слишком сыпучий, либо почва заболоченная, кроме того, есть угроза затопления при разливах реки. Вам с мужем придется решать: строить дом здесь или непосредственно на ферме.
Хью торопился домой с новостями для Джоанны. Щурясь от мартовского солнца, он увидел приближающегося всадника и узнал его. Это был Джеко, владелец семи тысяч акров земли к северо-востоку от «Меринды».
– Можно с тобой поговорить, Хью?
Хью утомила жара и дорога, и к тому же ему не терпелось увидеть Джоанну.
– Что у тебя, Джеко? – спросил он.
Тучный Джеко соскочил с седла. Он обливался потом.
– Я к тебе насчет прислуги, Хью. Хочу спросить, не наймешь ли ты мою Пиони.
– Какой прислуги?
– Сегодня утром я был в городе и слышал от Полл Грамерси, что твоя жена собирается нанять прислугу помогать ей по дому, потому что она ждет ребенка.
Хью оторопело молчал.
– Пиони хорошая девушка, Хью. Пусть она не такая уж смышленая, но честная и тихая. Ей скоро восемнадцать. Не думаю, что ей найдется жених. Мы с женой беспокоимся о ее будущем. Что скажешь, Хью?
Хью почти не слышал, что говорит ему Джеко. Мыслями он вернулся на несколько дней назад. Ему вспомнилось, что Джоанне нездоровилось по утрам, он припомнил особое выражение, которое ему случалось замечать на ее лице. Вспомнил он также, что она уезжала в Камерон в приподнятом настроении.
Хью вернулся в реальность.
– Так ты говоришь, что тебе сказала об этом Полл Грамерси? – Хью знал, что вдова Грамерси была местной повивальной бабкой.
– Думаю, ты не в обиде, что я вот так к тебе сразу приехал. Знаю, что к тебе девушки толпами повалят, чтобы их наняли, как только об этом прознают. А моя Пиони, она…
Джеко умолк, и Хью смотрел в сторону своего домика и думал: «Так, значит, Джоанна ходила к повивальной бабке».
– Хью, так ты подумаешь о моей просьбе?
Он перевел взгляд на Джеко. Все в районе знали историю бедняжки Пиони Джексон. Жена Джеко пахала поле, когда у нее начались роды за два месяца до срока. Рядом никого не оказалось, чтобы послать за помощью, и Сэл, которой было всего семнадцать, пришлось справляться со всем самой, и, промучавшись почти сутки, она родила своего первого ребенка. Все в один голос заявляли, что ребенок не выживет, но он выжил. Пиони выросла славной девушкой, тихой и послушной, только немного обделенной умом.
– Я поговорю с женой, Джеко, – пообещал Хью, – но думаю, Пиони ей подойдет. А теперь я поеду, если ты не возражаешь. – Хью собирался уйти, но Джеко стоял на месте, отгоняя от лица мух, и было видно, что он еще не все сказал.
– Хью, – помявшись, начал он. – Ты, наверное, слышал о моих неприятностях.
– Меня здесь не было, я работал на дальних пастбищах. А что стряслось?
– На мое стадо напала чесотка. В этом году настрига мне не видать.
Новость ошеломила Хью. Он знал, какого труда стоит Джеко вести дела на ферме. Такая потеря могла обернуться для него полным крахом. А у Джеко было шестеро детей, и они ждали седьмого.
– Извини, я ничего не знал, – ответил Хью.
– Могу поклясться, что здесь не обошлось без этого мерзавца Макгрегора, – говорил Джеко, вытирая носовым платком вспотевшее лицо. – Он уже давно мечтает прибрать к рукам мою ферму. Готов поспорить, что он запросто мог запустить в мое стадо овцу с заразой. Помнишь Роба Джоунза? У него еще была ферма рядом со мной. Так вот, он разорился, и Макгрегор приложил к этому руку.
Доказать только я ничего не могу, но Роб продал ферму Макгрегору, и теперь этот негодяй до меня добирается.
– Но почему ты так уверен, что за этим стоит Колин Макгрегор?
– Да потому, что он подослал ко мне своего посредника и предлагал ссуду. Тут уж яснее ясного, что у него на уме, Хью. Если я возьму деньги, а на следующий год на меня свалится еще какая-либо напасть, и я снова останусь в прогаре, он приберет к рукам мою ферму.
Глядя в честное открытое лицо Джеко, Хью едва сдерживался, чтобы не выругаться. Он думал о том, как разительно изменился Колин Макгрегор за какой-нибудь год после смерти жены и нерожденного ребенка. Им овладела ненависть, желание мстить всем. А еще он оказался в плену жадности и скупал все земли в округе, не церемонясь в выборе средств для достижения цели. Казалось, он позабыл, что такое совесть и порядочность. Такая политика стала вызывать недовольство и других фермеров. Хью подозревал, что Макгрегор посматривает и на «Меринду».
– Мне не по душе, когда людей сгоняют с земель, Джеко, – сказал Хью. – Передай посланцу Макгрегора, что ты отказываешься от сделки с ним. Деньги тебе дам я.
– Ты это серьезно, Хью? – недоверчиво переспросил Джеко. – А ты сможешь?
Хью подумал о доме, который они собирались строить, о задуманной им покупке дорогого племенного барана, о колодцах, которые он собирался бурить. И теперь еще… ожидался ребенок. Но он осмотрел стадо, и настриг этого года обещал быть богатым.
– Не беспокойся, Джеко, – сказал он. – Я как-нибудь справлюсь. А на следующий год, когда закончится стрижка, ты вместе со всеми повезешь шерсть в Мельбурн.
Джеко уехал, а Хью поднялся по ступеням веранды и вошел в дом, где было значительно прохладнее. Джоанны в доме не оказалось, но на столе он увидел ее шляпу с корзинкой, а рядом еженедельные газеты и журналы, которые она всегда для него покупала. Он снова вышел на веранду и увидел, что кто-то еще въезжает во двор. Это был молодой человек по имени Тим Форбз. Он нанялся в Камероне рассыльным и также ездил с поручениями. Ехал он быстро, и Хью заметил на боку лошади почтовую сумку.
– Вам срочная посылка, мистер Уэстбрук. – объявил посыльный. – Вот она. Вам нужно за нее расписаться.
Хью поставил свою подпись и получил квадратную коробку, завернутую в упаковочную бумагу и перевязанную шпагатом. Хью увидел, что посылка предназначалась Джоанне. Пришла она из Бомбея от адвоката, присылавшего Джоанне раз в три месяца положенное содержание. Хью поспешил к реке и встретил там Джоанну вместе с Адамом и Сарой в обществе архитектора из Мельбурна.
С криком: «Папа!» – к нему бросился Адам и тут же спросил: «А это что у тебя?»
– Это что-то для твоей мамы. Здравствуйте, мистер Макнил, – поздоровался Хью и пожал руку архитектору. – Вижу, вы нас нашли без труда.
– Мы с вашей женой обсуждали место для дома.
– Прежде чем вы продолжите, мистер Макнил, – сказал Хью, обнимая Джоанну за талию, – хочу отметить, что при встрече год назад я хотел что-то в американском духе. У вас это называется стиль южных плантаций, с колоннами и фронтонами. Мы передумали. Мы с женой решили, что дом должен быть австралийским, соответствующим климату и окружающей природе. Мы хотим, чтобы наш дом показывал, что мы живем здесь, в Австралии, а не был отражением тех мест, откуда мы приехали или где хотели бы быть.
– Что-то не так? – спросил Хью, заметив нахмуренный лоб Макнила.
– Хью, – сказала Джоанна. – Есть одна сложность. – И она объяснила ему, что смущение вызывали священные руины.
– Но это единственное место, где мы можем построить дом, – возразил Хью. – Здесь прочная скалистая платформа, хороший сток и при разливе реки дом не пострадает.
– Но это Место Мечтаний, оно священно, – сказала Джоанна.
– Но, Джоанна, аборигены здесь больше не живут. Они даже сюда не приходят. Они забыли об этом месте. Они забывают о своих заветных местах Мечтаний. А нам надо где-то строить дом. Мы не можем и дальше жить в этой хибаре.
Увидев на лице Джоанны огорчение и тревогу, Хью обратился к Филипу Макнилу:
– А что думаете вы?
– Четкого мнения у меня нет, мистер Уэстбрук, но, возможно, удастся найти другое подходящее место. Мне надо провести исследование грунта, проверить уровни грунтовых вод и все такое прочее. Если вы отказались от дома в американском стиле, я постараюсь сделать проект, позволяющий решить проблему. – Он улыбнулся. – Это нелегко, но мне нравятся трудные задачи. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел еще здесь побродить и осмотреться.
– Конечно, пожалуйста.
Макнил зашагал прямиком через лес назад к реке, и, недолго поколебавшись, за ним последовали Сара с Адамом.
– Хью, откуда посылка? – спросила Джоанна.
– Что сказала Полл Грамерси? – взволнованно ответил вопросом на вопрос Хью.
– Откуда ты узнал, что я виделась с ней? Ах, Хью, я хотела сделать тебе сюрприз.
– Поверь, что это на самом деле неожиданность. И что же она сказала?
– Миссис Грамерси все подтвердила. У нас будет ребенок.
– А кого ты хочешь, мальчика или девочку? – спросил он, обнимая и целуя ее.
– Надеюсь, что для тебя будет сын. Но мне хотелось бы девочку. Я всегда хотела маленькую девочку.
– Мне тоже представляется девочка. Сестер у меня не было, матери своей я не знал. Я всегда думал о том, как хорошо было бы иметь дочь.
Он снова поцеловал ее и крепче обнял это чудо – женщину, которая так неожиданно вошла в его жизнь полтора года назад и круто изменила ее. Он вспомнил о балладе подсказанной вдохновением еще в позапрошлое Рождество:
Через просторы бурных морей
Пришла она в край золотой…
Это была самая длинная из всех написанных им когда-либо баллад. Работа над ней близилась к концу. И вдруг ему в голову пришло будущее название: «Мечтания – посвящается Джоанне».
– Посылку только что доставил Тим Форбз, – объяснил Хью, вручая ей посылку. – Она пришла срочной почтой.
– Это от мистера Дрекслера, – удивилась Джоанна и принялась распаковывать посылку.
– А теперь послушай мои новости, – сказал Хью. – Помнишь, Джоанна, я рассказывал тебе о человеке по имени Финч? Я познакомился с ним в Мельбурне, когда в прошлый раз возил шерсть в гавань.
Джоанна порылась в памяти и вспомнила, как в ноябре Хью рассказывал ей о неком мистере Финче, хозяине барана особой породы. Как объяснил ей Хью, это было животное французской породы рамбулье и оно обладало всеми качествами, которые требовались Хью для скрещивания с мериносовой овцой. Он надеялся вывести породу, достаточно выносливую для засушливых равнин Квинсленда. Но баран не продавался.
– Сегодня я получил телеграмму от Финча. Он принял решение вернуться в Англию и предлагает мне купить у него барана. Это необыкновенное животное, Джоанна, крупное и закаленное, с мощным скелетом и длинноволокнистым руном. По словам Финча, с него можно получить двадцать пять фунтов немытой шерсти. Подумай только, Джоанна, если мне удастся соединить этого барана с моими лучшими мериносами, мы сможем значительно продвинуться по пути создания породы, которую можно было бы повсеместно разводить в Квинсленде и Новом Южном Уэльсе. Я так давно мечтал о выведении новой породы, что теперь, когда она почти у меня в руках, я не могу упустить своей шанс.
– Конечно нет! – согласилась она, заражаясь его волнением. – А когда можно будет его купить?
– Мне надо срочно ехать в Мельбурн. Финч дал шанс мне первому, но найдутся и другие покупатели. – Он умолк, глядя на нее. – Итак, у нас будет малыш, – он рассмеялся. – Разве не смешно, что мужчина узнает о беременности жены, когда сообщает ему новость другой мужчина.
– Не знаю, кто упаковывал эту посылку, но постарался на совесть, шпагат не хочет рваться, – посетовала Джоанна.
– Что, по-твоему, мог прислать тебе Дрекслер?
– Просто не могу себе ничего представить. И срочная доставка обошлась ему недешево. Посмотри на эти марки, – сказала Джоанна. Кроме чеков, приходивших из конторы Дрекслера в Бомбее, Джоанна ничего другого от адвоката не получала. Но она ждала от него известий только через год, когда ей исполнится двадцать один год и придет время вступать в наследство.
– Ой, Хью, – вспомнила она о письме, – вот получила сегодня от Патрика Лейтропа – того человека, который упоминается в дневнике моей матери.
Пока Джоанна пыталась сладить с неподатливым шпагатом, Хью распечатал конверт и стал читать вслух: «Глубоко уважаемая мисс Джоанна, пишу вам ответ на несколько ваших посланий. Прошу извинить за задержку с ответом, но я был долгое время в отъезде. Так как я много путешествую, моим постоянным адресом остается «Риджент отель» в Калифорнии. При необходимости со мной можно связаться через хозяйку гостиницы миссис Роббинз.
Я действительно учился вместе с вашим дедушкой в Кембридже в Крайстс-Колледж с 1826 по 1829 год. Мы готовились принять духовный сан англиканской церкви. Хорошо помню Джона и его молодую жену. Я был шафером на их свадьбе. Найоми, такая прелестная и горячо любящая, и Джон, исполненный решимости и желания преуспеть на своем поприще. Но в Австралию он отправился не как миссионер, мисс Друри. И его записи – это не проповеди. Можно говорить об этом с полной уверенностью».
– Но если это не проповеди, то что тогда, интересно знать, – сказал Хью и продолжил читать: «Джон так и не закончил курс в Кембридже, поскольку обнаружил, что жизненный путь духовного лица его не привлекает. Могу предположить, что ваш дед хотя и не признавал этого никогда, но был в определенной степени агностиком. Для него большой интерес представляло не проповедовать Библию, а заниматься подтверждением ее положений. Особенно его интересовало описание рая – Эдема.
У него была теория, что Господь, разочаровавшись в Адаме и Еве, решил создать второй рай, в другой части света. Джон считал, что отыщет этот второй рай в Австралии. Читая сообщения о найденном в Сиднейской колонии первобытном народе, людях, не знавших грамоты и колеса, которые ходили нагие и не занимались земледелием, он решил, что это и есть Эдем – второй рай, откуда прародители изгнаны не были. Свою теорию он основывал на том, что австралийские аборигены испытывают страх перед змеей и почитают ее, а потому у них не могло возникнуть искушение сорвать плод с Древа познания. Не знаю, удалось ли Джеку подтвердить свою теорию.
Мисс Друри, вы пишете о сохранившихся бумагах вашего деда. Возможно, это записи его впечатлений о людях, которых он изучал».
Хью перешел ко второй странице.
«По вашим словам, записи определенным образом зашифрованы. Для записи лекций часть из нас использовали тот или иной вид скоростного письма. Я пользуюсь системой собственного изобретения, далекой от совершенства. А ваш дед, насколько я помню, весьма преуспел в этом умении. Если вы пришлете мне образец записей, возможно, я бы смог их расшифровать.
Весьма сожалею, мисс Друри, что не располагаю другими интересующими вас сведениями. В частности, мне не известно, куда именно в Австралии отправились ваши дедушка с бабушкой. Один факт, однако, мне запомнился. Я провожал их, когда они отправлялись в свое путешествие в 1830 году, сорок три года назад. Их корабль имел довольно причудливое название. Как точно он назывался, вспомнить я не могу, но, по-моему, это было название какого-то мифического животного или что-то наподобие того. В какой порт корабль направлялся, я, к великому сожалению, не помню, но если вам удастся установить название корабля, вы сможете определить, где ваши родственники сошли на берег».
– Что за мифическое животное? – задумчиво проговорил Хью.
– Может быть, это единорог, – предположила Джоанна. – Или гидра. Знаешь, Хью, где-то должны храниться списки кораблей, прибывающих в Мельбурн и Сидней. Я поеду в Мельбурн вместе с тобой. Мы будем искать корабль с мифологическим названием.
– Я попрошу Фрэнка Даунза нам помочь. У него в городе друзья повсюду.
– Хью, ну я никак не могу справиться с этой веревкой.
– Дай-ка, я попробую. – Он разорвал шпагат, снял бумагу с сургучом и подал коробку Джоанне. Внутри, обложенная соломой, обнаружилась коробка меньшего размера. Сверху лежало письмо. Она пробежала его глазами.
– Хью! Я могу получить наследство уже сейчас! Мистер Дрекслер пишет, что, поскольку я вышла замуж, мне не нужно ждать до следующего дня рождения. А это немалая сумма. Что мы будем с ней делать?
– Джоанна, эти деньги твои. Родители оставили их тебе, тебе ими и распоряжаться.
– Я хочу использовать их для поисков Карра-Карра, – сказала Джоанна после недолгого раздумья. – И моя мать употребила бы эти деньги для такой же цели. А остальные мне бы хотелось отложить для нашей дочери, ей на будущее.
– А что в коробке?
– Не знаю. Мистер Дрекслер пишет, что это было оставлено у него на хранение моими родителями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60