Из раскрытого окна струился морской воздух с легким запахом смолы, какой обычно пропитывали корабельные снасти. В одеялах, словно колбаса в кожуре, лежал толстый человек, бледное лицо которого напоминало хлебную опару. Курчавая спутанная борода вполне сошла бы за шерсть охотничьей собаки, натасканной на водоплавающую дичь. Над лежащим склонилась хорошенькая блондинка (это ее муж ударил Дакара ножом). Она гладила Безумного Пророка по голове, приговаривая:
— Бедненький ты мой! Ты бы знал, как я вся извелась. Я всегда буду помнить о тебе и молить Эта, чтобы сохранил и твою драгоценную память.
— Что вовсе ни к чему!
С этими словами Асандир двинулся к алькову. Позади шел король.
Кухарка вскрикнула и отпрянула от Дакара. Даже груда одеял не помешала увидеть, как тот вздрогнул — то ли от удивления, то ли от страха. Рука Безумного Пророка моментально выпорхнула из кружевных недр кухаркиных нижних юбок. Страдалец закатил светло-карие глаза так, что стали видны белки.
На мгновение все вокруг как будто замерло. Раненый ученик Асандира побледнел еще сильнее, пробормотал неразборчивое проклятие и затих. Казалось, что он впал в забытье. Но только казалось.
— Вон! — коротко приказал Асандир.
Кухонная красотка, позабыв про стыд, задрала юбки выше колен и метнулась к двери, волоча за собой развязанные тесемки.
Когда в коридоре смолкли ее торопливые шаги, Асандир пинком ноги закрыл дверь. Потянулись тягостные секунды. В спальне установилась такая тишина, что звук сгружаемых за стенами двора бочек с элем врывался сюда раскатами грома. Звук этот был не единственным признаком внешнего мира. Оттуда доносились голоса солдат — происходила смена караула. Булочник на чем свет стоит ругал своего ленивого мальчишку-помощника. Звуковой фон дополнялся повизгиванием разыгравшихся щенят, скрипом телег, проезжающих по городскому рынку, и пронзительными криками наглых прожорливых чаек. Однако гробовая тишина спальни тут же вбирала и гасила все внешние звуки.
Вначале Асандир обратился к хмурому и задумчивому королю, стоявшему чуть поодаль.
— Я убедительно прошу, чтобы тайны магов не становились предметом досужей болтовни при дворе. Однако тебе самому не мешает знать, до какой степени мой ученик всех вас дурачил.
Подойдя к кровати, Асандир безжалостно сорвал с пророка все одеяла.
Закусив губу, Дакар лежал неподвижно, точно бревно, а учитель столь же безжалостно срывал окровавленные тряпки с того бока, куда вонзился нож ревнивого мужа.
Пропитанное кровью тряпье удивления не вызывало. Удивительнее было другое: вместо кровоточащей смертельной раны взору короля открылась розовая кожа, гладкая и без единой царапинки.
Король Эльдир шумно глотнул воздух.
— Дакару от роду пятьсот восемьдесят семь лет, — сообщил королю Асандир. — Как видишь, он умеет продлевать себе жизнь и не дряхлеть. А справиться с болезнью или раной для него вообще пустяки.
— Значит, никакой смертельной опасности не было, — произнес Эльдир, в голосе которого улавливалась закипавшая ярость.
Король стоял, скрестив на груди руки и чуть склонив голову набок. Его лицо, носящее следы первого и не слишком удачного знакомства с бритвой, стремительно и густо багровело. Сейчас Эльдиру не требовалась ни корона, ни прочие атрибуты власти. Перед Дакаром стоял настоящий король, не собиравшийся прощать обман.
— Выходит, ты мне наврал, а я понапрасну отправил своего лучшего гонца, велев ему догнать и воротить твоего учителя? Это что же, ради твоей прихоти я дал ему лучшую в королевстве лошадь, приказав, если понадобится, загнать ее насмерть?
Голый, вполне здоровый, но слишком тучный, чтобы скрыться в складках перины, Дакар запустил свои мясистые пальцы в шевелюру. Он облизал сухие губы, отодвинулся подальше от Асандира и пролепетал:
— Я… виноват.
Он с какой-то обреченностью пожал плечами, что отнюдь не растрогало юного властителя.
— Будь ты моим подданным, я бы приказал тебя казнить. Эльдир тут же взглянул на мага. Глаза Асандира сейчас были похожи на лезвие только что заточенного меча.
— Но, к сожалению, ты не являешься моим подданным, и я не могу оказать тебе эту милость.
Из-под пальцев Дакара текли струйки пота, змеясь по запястьям и капая на перину. Он дышал хрипло и прерывисто, и от каждого вдоха вздрагивали жировые складки на его коленях.
— Может, мне лучше подождать вас снаружи? — спросил Асандира король.
Исполненный истинно королевского достоинства, Эльдир удалился.
Оставшись наедине с учителем, Дакар стыдливо закрыл лицо ладонями и пробормотал:
— Эт милосердный! Если ты решишь опять послать меня на поиски развалин в песках, давай, ставь свои ловушки, и я безропотно туда отправлюсь.
— Насчет тебя у меня есть другие соображения. Асандир приблизился к ученику и совсем тихо, почти шепотом что-то ему сказал.
Тишину спальни прорезал отчаянный, хриплый крик Дакара, сменившийся жалостливым хныканьем.
Эльдир поспешил закрыть дверь, чтобы не слышать дальнейшей сцены. Однако маг рукой придержал дверь и, поспешно выйдя за королем, без колебаний задвинул засов. Повернувшись к королю, Асандир кратко пояснил:
— Кошмары. Думаю, до вечера ему хватит впечатлений. Проснется голодным, но ничуть не исправившимся. Увы, я его знаю.
Асандир перевел дух и со свойственным ему мрачноватым юмором спросил:
— Я тебе что-нибудь должен помимо стоимости золоченых пуговиц твоих гвардейцев?
— Не мне.
Эльдир вздохнул. Лицо короля напряглось. Изогнутые губы выдавали растерянность, вновь овладевшую этим властительным юношей.
— Старший сын городского управителя проиграл в карты фамильные драгоценности своей матери. Скорее всего, его раззадорил Дакар, но сделал это очень умело, исподтишка.
Не знаю, что заставило вашего ученика выпустить из хлева раскормленного борова, принадлежащего повару. Когда все бросились его ловить, боров вконец обезумел, прорвался в кладовые и перепортил всю пряжу, приготовленную к отправке в красильни Нармса. Теперь городская гильдия ремесленников жаждет крови Дакара. Когда началась потасовка на кухне, я сразу же приказал заковать Дакара в цепи.
Асандир усмехнулся. Его улыбка была недолгой, точно солнечный луч, блеснувший меж густых облаков.
— Я оставлял Дакара для твоей защиты. Не думал, что из-за него тебе придется выдержать серьезный урок на государственную мудрость.
Маг опустил руку королю на плечо и повел по коридору.
— Я исправлю эту ошибку. Рад, что тебе хватило благоразумия и разгильдяйство Дакара не обернулось бунтом ремесленников. Ты не нуждаешься в таком, с позволения сказать, защитнике, твой кайден Макиель сумеет обеспечить тебе надежную защиту. А Дакар получит свое. Я уже решил, как поступлю с ним. Уверен, нашему забулдыжному пророку очень не понравится это решение.
— Вы хотите продлить его наказание? — с мальчишеской порывистостью спросил Эльдир.
Потом, вспомнив о своем положении, юный король смолк и нагнулся за разбросанной одеждой.
— Что может быть хуже нескольких часов нескончаемых кошмаров?
— Очень немногое. Когда Дакар проснется, скажешь ему, чтобы собирался в путь, и объявишь о моем новом повелении. Я оставлю ему кое-какие деньги на дорогу. Скажешь Дакару, что отныне его обязанность — оберегать Аритона, принца Ратанского, от итарранских наемников-головорезов. В Итарре до сих пор мечтают казнить Аритона на главной площади.
Эльдир застыл на месте. Пять лет прошло, а в народе не переставали говорить о кровавой бойне, уничтожившей две трети солдат итарранской армии. Из бойцов северных кланов, присягнувших Аритону на верность и поклявшихся защищать его жизнь, уцелела едва ли десятая часть. Эльдир знал, что Аритон и его кровный брат явились на землю Этеры из другого мира, дабы исполнить пророчество и уничтожить господство Деш-Тира. Но вместе с собой они принесли и давнюю вражду, существовавшую между их династиями. Необходимость борьбы с Деш-Тиром на время притушила эту рознь, но она не исчезла.
Ее с новой силой разожгла другая давняя вражда — между кланами и городами. Кланы угрожали безопасности торговли, и торговые города Ратана объединялись для совместного противостояния варварам. Аритон, являвшийся наследным принцем Ратана и законным правителем этого королевства, был объявлен опасным преступником, подлежащим уничтожению на месте. Каждый торговый город, каждая гильдия мечтали лично расправиться с ним.
Юный правитель Хэвиша не примыкал ни к одной из сторон; дела чужого королевства его не касались. Но представив себе, как Дакар с его любовью к заварухам присоединится к Повелителю Теней (так именовали Аритона) — человеку, которого половина северных земель мечтает видеть казненным, он не удержался от возгласа. Точнее, от странного звука, представлявшего собой нечто среднее между кашлем и стоном. Асандир вопросительно посмотрел на короля.
— Вряд ли вам требуются мои суждения, но честно ли подталкивать судьбу к тому, чтобы наследный принц Ратана оказался мертв?
— Значит, ты считаешь, что общество нашего пророка лишь ускорит гибель Аритона? — в свою очередь спросил Асандир, которого ничуть не задели слова короля. — По правде говоря, Аритон Фаленский вовсе не нуждается в помощи Дакара. Скорее наоборот. Аритон — единственный человек, способный вогнать Безумного Пророка хоть в какие-то рамки. Вдобавок они оба друг друга не переваривают. Так что забавная компания у них получится.

Прошение Лишра
Нет, проклятие Деш-Тира не ослабло и не исчезло. Оно лишь притаилось, дожидаясь своего часа. Доказательством тому явилась растущая лавина событий, внешне не всегда связанных между собой. Одно из них произошло в разгар лета, когда на землях западных кланов появились люди из кланов Ратана. Правильнее сказать, из остатков ратанских кланов. Нежданные гости желали видеть здешнюю предводительницу. Посланный за ней мальчишка отыскал Маноллу на небольшой опушке, устланной сырой хвоей. Стоя на коленях, предводительница свежевала оленью тушу. Выслушав новость, Манолла негромко вскрикнула и устремила на запыхавшегося вестника свои острые, как у хищной птицы, глаза.
— Дейлион-судьбоносец, но почему именно сейчас? Руки женщины были перепачканы оленьей кровью, в одной из них застыл нож, занесенный над месивом еще теплых внутренностей убитого зверя. Манолла — бессменная предводительница кланов Тайсана, потомок древнего аристократического рода — пружинисто вскочила на ноги. Трудно было поверить, что ей уже шестьдесят лет. Она почти не носила женских нарядов, предпочитая им удобную мужскую одежду из оленьей кожи, подпоясанную незатейливой кожаной бечевкой. Переступив через полуразделанную тушу, Манолла тряхнула головой, оглядела свои ладони, выбирая из них ту, что почище, и пригладила коротко стриженные волосы.
— Так ты говоришь, — обратилась она к мальчишке, — что эти люди — не просто связные из ратанских кланов?
— Нет, госпожа, это совсем другие люди. Они не похожи на посланцев из Ратана, что были у нас недавно.
Мальчишка уловил недовольство Маноллы. Дозорным, которые послали его сюда, оно не сулило ничего хорошего. Предводительница всегда требовала подробных донесений. Желая хоть как-то отвести беду от дозорных, юный вестник протараторил:
— У них в отряде пятнадцать человек, а за главного — такой высокий боец, его называют Рыжебородым. С ним пришел и командир их войск Каол.
— Джирет Рыжебородый? Молодой Валерьент, единственный наследник своего рода? — Манолла оглядела свою одежду, перепачканную в оленьей крови, и поморщилась. — Ты знаешь, кто это? Предводитель Дешира и граф северных земель!
Что же заставило этого человека пуститься в дальний путь и искать встречи с нею? Еще мальчишкой Джирет принес принцу Аритону клятву верности, скрепленную кровью. После гибели отца он стал тем, кем была и Манолла, — кайденом, что на древнем языке паравианцев означало «тень позади трона». От отца к нему по наследству перешел титул наместника Ратана… Манолла сердито хмыкнула.
Однако ее раздражение было недолгим, и вскоре женщина тихо рассмеялась. Раз гостей никто не ждал, не будет и столь ненавистных ей церемоний с необходимостью облачаться в парадные одежды.
— Если они явились к нам по делу, то переживут мой будничный наряд, — сказала она мальчишке и насмешливо вскинула брови. — Как ты думаешь, мне хватит времени, чтобы отмыться в ближайшем ручье? Теперь вот что. Наши охотники, скорее всего, сейчас где-то в самом низу ущелья. Нужно туда кого-нибудь послать и предупредить моего внука.
Манолла закусила губу и с явным сожалением обвела глазами оленью тушу, которую вынуждена была оставить хищникам на пир. Мальчишка понял ее без слов.
— Госпожа Манолла, я умею свежевать туши и могу закончить твою работу.
— Спасибо, мой добрый помощник, но, говоря по совести, этим должен заняться Майен, — улыбнулась она.
Мальчишка покачал головой.
— Госпожа, твоему внуку тоже нужно встречать гостей. Если от вас обоих будет разить оленьей требухой, посланники принца Аритона могут посчитать это оскорблением и призвать династию Ганди к ответу.
— Ах ты, чертенок!
Манолла бросила разделочный нож и собралась было ухватить мальчишку за ухо, но тот сумел увернуться.
— Все эти громкие титулы еще болтаются на Джирете, как отцовские штаны. Парень немногим старше тебя. Пусть только заикнется насчет оскорбления — я попрошу его командира наломать березовых прутьев и отходить графа северных земель по мягким местам.
Собственная шутка понравилась Манолле, и она еще некоторое время усмехалась, спускаясь с лесистой горы вниз. Потом ее мысли вновь обратились к причинам, заставившим Джирета отправиться в дальний и опасный путь. День был пасмурным, и с наступлением ранних сумерек заметно похолодало. Ежась от ветра, Манолла добралась до лощины, которая служила летним пристанищем ее кланам. Сколько же лет пролетело вот так, незаметно? Манолла мысленно пересчитала годы и поняла: Рыжебородый — вовсе не детское прозвище. Джирет Валерьентский был на год старше ее Майена. Если и не мужчина, то уж явно не ребенок. Теперь понятно, почему ее вестника не рассмешили слова насчет березовых прутьев.
Манолле осточертела роль, которую ей приходилось играть, — роль суровой, вечно чем-то недовольной правительницы. Не отвечая ни на чьи приветствия, она шла меж припорошенных пылью шатров и хижин. В воздухе отвратительно пахло оленьими шкурами, развешанными вялиться на солнце. Хижина предводительницы ничем не отличалась от всех прочих. Стремительно войдя внутрь, Манолла стряхнула остатки воды с рукавов и откинула крышку сундука с одеждой.
Предводительница недолго размышляла над выбором наряда. Нет, только не эту темно-синюю мантию с вышитой золотом звездой — официальное одеяние наместницы. Манолла остановила свой выбор на черной блузе скромного покроя, надетой ею всего один раз. Традиция требовала прицепить к поясу саблю — символ власти, который она давным-давно с радостью передала бы законному королю.
Манолла оставалась наместницей Тайсана, но отнюдь не по своему желанию. Пророчество исполнилось, и ее господин — потомок династии Илессидов — явился, дабы возвестить о своем праве на королевский престол. Это было всего пять лет назад. Манолла помнила, как ликовала она, увидев принца Лизаэра Илессидского, как мечтала стать тем, кем и должна быть — тенью позади королевского трона. А потом… потом Лизаэр отправился на битву с Деш-Тиром. Но еще раньше маги Содружества Семи раскинули нити судьбы — совершили особое гадание, позволившее им заглянуть в будущее. Радость избавления от владычества Деш-Тира почти сразу же сменялась новой бедой — враждой между Лизаэром и его кровным братом Аритоном, прозванным Повелителем Теней. Маги увидели: братья бок о бок будут доблестно сражаться с Деш-Тиром, ибо только сочетание дара каждого из них позволит одолеть это исчадие неведомого зла. Однако прежде чем оказаться в заточении, Деш-Тир сумеет дать новую силу затихшей было вражде между братьями. Взаимная неприязнь перерастет в смертельную ненависть. Лизаэр забудет о своих обязательствах перед Тайсаном, направив все свои помыслы и действия на борьбу с Аритоном. Маги посчитали необходимым сообщить Манолле, что ее мечты о возвращении законного правителя Тайсана преждевременны.
Горечь от предательства Лизаэра не утихала в Манолле до сих пор, поэтому не случайно предводительница избрала черную блузу, накинув поверх не успевший высохнуть кожаный жилет. Верная своему решению, Манолла прицепила к поясу не саблю, а меч. Какой бы ни была причина, приведшая сюда посланников Аритона Ратанского, пусть они видят: она, Манолла Ганли, не является полновластной хозяйкой над кланами Тайсана.
Дверь ее хижины распахнулась от чьего-то резкого толчка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85