Из-под левых колес выскакивали камешки и улетали вниз.
Кавалькада почти достигла вершины Орланского перевала. Дорога еще больше сузилась. Гулкое эхо разносило по горам разговоры и перебранку возниц. Диган выслал вперед полторы дюжины солдат, велев им расчистить дорогу. Телеги могли здесь двигаться только цепочкой, прижимаясь к скалам. Лошади и мулы боялись высоты не меньше людей. Понимая, сколько бед способно натворить даже одно перепуганное животное, возницы шли рядом, держа лошадей под уздцы.
Торговые караваны, перевозившие товары через Орланский перевал, предпочитали телегам навьюченных тюками лошадей. В городах Лизаэра не раз предупреждали об этом, но принц остался глух ко всем советам. Он по-прежнему ехал во главе кавалькады и не слишком удивился, когда впереди показались трое всадников, преграждавших ему путь.
Их гнедые лошади выглядели почти одинаково: у каждой была шелковистая грива и такой же шелковистый хвост. Ветер раздувал края шерстяных попон. Каждый всадник держал в руках поводья, украшенные золотистым бисером. Подъехавший Диган покосился на незнакомцев. Всего-то трое? Неужели дозорные, посланные на расчистку дороги, не сумели их перехватить? Командующий раздраженно ударил хлыстом по своему сапогу и уже открыл рот, чтобы выругаться.
Слова застряли у него в горле, когда он заметил, что главарь этой странной тройки сидит в женском седле. Женщина! Диган пригляделся к остальным. Ее спутниками были совсем молодой парень, которому явно не исполнилось и двадцати, и старик. Всадница сидела очень прямо и вообще держалась вызывающе. Поверх дорогих одежд из черного шелка был наброшен плащ с королевским гербом Тайсана, и все это как-то не вязалось с седыми, коротко стриженными волосами. Так стриглись наемники-головорезы и… клановые варвары. На перевязи блестел меч, и само его положение подсказывало Дигану, что женщина умеет владеть оружием.
— Даркарон нас всех побери! — буркнул Диган и повернулся к Лизаэру. — Это еще что за балаган?
Лизаэр взмахнул рукой, приказывая кавалькаде остановиться.
— Это не балаган. Перед нами — Манолла Ганли, предводительница кланов Камриса и, если верить ее родословной, — полномочная наместница Тайсана.
Приветственно улыбаясь, принц двинулся ей навстречу.
— Судя по ее явно не церемониальному мечу, госпожа Манолла промышляет охотой на изаэрских торговцев. Иначе откуда бы взялось ее великолепное облачение? Сегодня я почти все утро ждал ее появления.
— Ты что же, раньше уже встречался с ней? — Диган одернул полы плаща и почти беззвучно засмеялся. — Ты опять что-то задумал.
Мысль эта развеселила Дигана, и он двинулся вперед.
Лизаэр ехал первым, на пятнадцать шагов опережая свой почетный караул. Приблизившись, он натянул поводья и остановил коня. Золотистые, освещенные солнцем волосы вполне заменяли принцу королевскую корону. Происхождение позволяло Лизаэру заговорить первым.
— Приветствую тебя, госпожа Манолла. Произнеся эти слова, он кивнул старику, в котором узнал советника Маноллы Ташэна. Затем дружески улыбнулся выросшему мальчику. Он помнил, с каким благоговейным восторгом этот мальчишка прислуживал ему тогда, во время их недолгой остановки у камрисских варваров. Давно это было, еще до победы над Деш-Тиром и всех прочих событий. Тогда Лизаэра восхитила железная прямота и честность Маноллы.
— Я еду возрождать Авенор. Надеюсь, эта новость обрадует всех вас. Приглашаю вас присоединиться. Довольно прятаться по ущельям. Собирай свои кланы, Манолла, и давайте вместе поднимать из развалин славный город, некогда бывший столицей верховных королей Тайсана!
— Союз с варварами?
Диган побледнел. Он не поверил своим ушам.
— Ты с ума сошел! Ты восстановишь против себя правителей всех тайсанских городов!
Ташэна слова принца откровенно сбили с толку. Внука Маноллы захлестнули противоречивые чувства, и он поспешно отвернулся. Только предводительница сохраняла самообладание. Ее плечи слегка вздрогнули и вновь неподвижно застыли.
Лизаэр наклонился к своему разъяренному главнокомандующему.
— Зачем понапрасну тратить время и силы, обучая нашу новую армию тактике наемных головорезов? Как бы ты ни относился к варварам, а сражаться они умеют. Такие союзники нам очень бы пригодились.
Лошадь Маноллы ударила копытами и попятилась назад. Наместница ослабила поводья, неотрывно глядя на принца. Зрачки ее бледно-янтарных глаз превратились в две черные точечки. Впрочем, краешком глаза Манолла видела и недоумение Ташэна, и взбудораженность своего внука, еще не научившегося держать чувства в узде. Заметила она и то, как телохранители принца вскинули короткие луки. Эти не промахнутся. Но на лице женщины не отразилось ни испуга, ни возмущения.
— Помнится, я не приносила тебе клятвы верности, и Содружество Семи не давало тебе согласия на королевское правление, — сказала предводительница. — Ты хочешь, чтобы бойцы моих кланов стали солдатами твоей армии? Как у тебя хватает смелости предлагать мне подобную нелепость? У нас нет причин для участия в твоих войнах.
— Ты в этом уверена?
От внимания Лизаэра не ускользнуло, что под плащ с символом королевской власти Манолла надела черную одежду кайдена — «тени позади трона». Ответ предводительницы немного опечалил принца. Скрестив руки на луке седла, Лизаэр вздохнул:
— Молю Эта, чтобы тебя обманным путем не заставили приносить клятву на верность где-нибудь в другом месте. Я был бы искренне огорчен. Подобная клятва на верность Повелителю Теней стоила жизни почти всем кланам северного Ратана.
— Не забывай, они защищали своего наследного принца, — возразила Манолла.
— И посылали своих детей добивать наших раненых, — тут же бросил ей Лизаэр. — Или эта горькая правда не дошла до ваших краев? И вы не знаете, что своим вероломством и магией их наследный принц за один день погубил семь тысяч наших солдат? Наследный принц Ратана, как ты его называешь, — беспринципный убийца. Злодей, готовый пировать на крови невинных жертв.
— Маги Содружества совсем по-другому рассказывали о том побоище.
Лицо Маноллы оставалось непроницаемым, точно маска. Внук ее сидел в седле не шелохнувшись; лицо его приобрело меловую бледность. Пусть привыкает. Быстрее повзрослеет.
— И Джирет Валерьентский — его рассказ тоже был другим. У него вторжение итарранцев отняло родителей и всех сестер. Сам он чудом уцелел.
— Поверь, мне искренне жаль всех, кого обманул и погубил Аритон. А он умеет кружить головы. Если жертвами его обаяния становились взрослые, рассудительные люди, что же тогда говорить о детях и зеленых юнцах? Не веришь? Посмотри на своего внука. Сколько ему? Семнадцать, кажется? Аритону ничего не стоило бы повлиять на него.
Юноша вскинул голову. Молчаливый, готовый разрыдаться от такого предательства, он дотронулся каблуками до лошадиных боков. Лошадь послушно повернулась, повернув и своего всадника спиной к тому, кто пять лет назад так убедительно говорил о справедливом правлении.
— Да, Майен был просто покорен, — подтвердила Манолла, скривив губы и глядя на внука. Тот теперь стал весь красный, его била дрожь. — Но его покорил не Аритон Ра-танский, а ты. Это тобой он искренне восхищался, тебя он любил, тебе хранил свою верность, пока проклятие Деш-Тира не сделало вас с Аритоном смертельными врагами. Знаешь, принц, давай не будем притворяться и отрицать очевидные истины. Ты стремишься найти и убить своего кровного брата, который за все эти годы не сделал ни одной попытки пойти на тебя войной. В городах мечтают расправиться с Аритоном, но мои бойцы никогда не станут твоими союзниками по расправе. И твоих ложных притязаний на Авенор мы тоже не признаем. Мы долго ждали. Подождем еще. А клятву верности мы принесем одному из твоих наследников, которого Содружество сочтет достойным продолжателем династии Илессидов.
Ветер играл золотым гербом на плаще Маноллы. Ледяной воздух пах хвоей. Здесь, на высоте, дышалось труднее. Лизаэр и таисанская наместница напряженно и сосредоточенно глядели друг на друга. Они оба сказали все, что могли. Их ничто не объединяло, зато слишком многое разделяло.
— Неужто мы с тобой теперь враги? — наконец нарушил молчание принц. — Жаль, очень жаль. Я ожидал не такого исхода. И все же я не буду торопиться с выводами. Ты и твои бойцы в любое время вольны изменить свое решение. — Улыбнувшись с истинно королевским великодушием, Лизаэр добавил: — Если передумаешь, дай мне знать. А пока пусть дарует тебе Эт свою милость.
Горное эхо несколько раз повторило дерзкий смех Маноллы.
— Незачем приплетать сюда Творца. Поскольку однажды ты за моим столом принес клятву гостя, тебе будет позволено покинуть эти места верхом и при оружии. Но с твоими людьми мы поступим по-иному.
— Что за наглость?
Сигнал, поданный Ташэном, ограничил недовольство Дигана одной этой фразой.
Окрестные горы ожили, задвигались. Оттуда послышались негромкие звуки — нечто среднее между шипением и мурлыканием. Лошади, запряженные в самую первую повозку, вдруг дернулись назад и тут же шумно повалились на придорожные камни. Возница пронзительно закричал, и вскоре его крик потонул среди испуганных криков других возниц. Из шеи каждой убитой лошади торчало древко стрелы с характерным для камрисских кланов оперением. Лучники стреляли метко. Лошади бились в недолгих судорогах, поднимая град мелких камешков, и затихали.
Лизаэр не двинулся с места и величественным жестом простер обе руки. Эти варвары только слышали о его даре рукотворного света. Теперь увидят. Точнее, успеют увидеть, подумал Диган, глядя, как на кончиках пальцев Лизаэра дрожат маленькие огоньки. Достаточно одного огненного залпа, чтобы накрыть их всех. Огонь проникнет во все щели, где скрываются лучники, и испепелит их дотла. Приготовившись к решительным действиям, Диган выхватил меч и велел наемникам взять в плен всех троих. От такого подарка мэр Эрданы явно не откажется. Более того, охотно заплатит кругленькую сумму за удовольствие судить и казнить их где-нибудь на главной городской площади.
Но Принц Запада не успел нанести огненного удара по лучникам. Они опередили его, выпустив второй залп стрел. Одна из них раздробила камень под самым брюхом Лизаэрова коня, и тот с громким ржаньем присел на задние ноги. Если позволить ему встать на дыбы, можно вылететь из седла прямо в пропасть. Принцу не оставалось иного, как вцепиться в поводья и вонзить в конские бока острые шпоры. Внимание Лизаэра сместилось, отчего рукотворная молния ударила совсем в другое место, раскалив камни и не причинив никому вреда.
Среди грохота копыт и стука камней послышался требовательный голос Маноллы:
— Не пытайся использовать против нас свой дар, Лизаэр Илессидский. Прикажи солдатам бросить оружие, иначе следующий залп не пощадит никого из твоих спутников.
— Неужели ты этого добивался? — выкрикнул взбешенный Диган.
Злоба душила его, а горечь унижения повергала в отчаяние. Кое-как сдерживая вихляющего мерина, Диган оглянулся назад. Зрелище было удручающим. Ближайшая телега, которую тащили волы, валялась перевернутой. Самих волов постигла та же участь, что и лошадей. Горделивая кавалькада принца была заперта с обоих концов и целиком находилась во власти варваров.
— Вот истинная суть твоего служения! — в отчаянии завопил Диган, и его звериный крик ветер понес по окрестным долинам. — Да ты просто прислужница Повелителя Теней!
— Ошибаешься, — невозмутимо отчеканила Манолла. — Я служу лишь Тайсанскому королевству, служить которому в свое время поклялась. Будучи наместницей, я поддерживаю законность и вершу королевское правосудие вплоть до того дня, когда Содружество Семи объявит о законном преемнике.
Диган с трудом удерживал своего перепуганного гнедого.
— Разбой и убийство — ты это называешь правосудием?
— Перестаньте сопротивляться нам, и мы не покусимся ни на чью жизнь.
Манолла слегка кивнула старику. Тот спешился и передал поводья ее внуку. Старик только выглядел дряхлым; на самом деле он с неожиданным проворством взял на себя командование дозорными. Диган видел, как варвары в запыленных кожаных одеждах рассыпались цепью и приготовились к грабежу.
Заключительные слова Маноллы были краткими и напоминали приговор, вынесенный после недолгого суда.
— Мы заберем только оружие и товары, предназначавшиеся для подкупа городских властей. Можете не сомневаться: золото, которое вы намеревались истратить на армию, чтобы уничтожать нас и наших собратьев, послужит более достойной цели.
Сжимая в руке меч, Диган пришпорил коня. Животное качнулось и сразу же неуклюже шарахнулось в сторону — невесть откуда взявшаяся девица со свирепым лицом и шрамами на руках сумела завладеть поводьями. Жестом она велела Дигану слезть. Чьи-то сильные руки бесцеремонно схватились за его меч.
— Хочешь вместе со мной на тот свет? — тяжело дыша, спросил у варвара Диган. — Сейчас я тебе доставлю такое удовольствие.
— Не валяй дурака, господин главнокомандующий, — сердито одернул его Лизаэр. — Ты мне нужен живым.
Если бы глаза Дигана умели метать огонь, он бы сейчас испепелил Маноллу взглядом. Но этого итарранец не умел. Более того, от удара, нанесенного самолюбию, у него свело челюсти, и он был не в состоянии произнести ни слова. Он едва дышал и даже не заметил, как спешился, или же его просто вытащили из седла. Еще одно потрясение Диган испытал, мысленно оценив положение, в котором они оказались. Даже если кому-то вздумалось бы вскочить на лошадь и бежать, путь загораживали перевернутые телеги и туши убитых лошадей и мулов. А если бы он рискнул дать варварам бой, его солдатам было бы негде укрыться. Варвары, точно крысы, выползали из всех щелей, привлеченные добычей. В считаные минуты Диган остался без драгоценностей и кошелька. Единственным его ответом были проклятия, которые он выдавливал из себя сквозь зубы. У командующего забрали плащ и изящный кинжал в ножнах, купленный им в пару к мечу. Сзади доносилась отчаянная ругань наемников: их лишали самого дорогого, что у них было, — оружия, испытанного в боях. Те, кто поопытней и поумней, сами молча бросали оружие, понимая, что жизнь все-таки дороже любых мечей и кинжалов. Наконец проклятия стихли; гибнуть от варварских стрел не хотелось никому.
Бойцы Маноллы действовали умели и проворно. Словно горные козы, они взбирались на кручи и прыгали по шатким обледенелым камням. Вскоре кавалькаду Лизаэра уже можно было именовать пешей процессией. Избавив людей принца от оружия и груженых повозок, варвары избавили их и от своего общества, оставив на краю ущелья вблизи брода через реку Валендаль. Манолла сдержала слово: никто из спутников Лизаэра не пострадал. Диган напрасно беспокоился за свою сестру — госпоже Талите достались лишь несколько колких замечаний да косых взглядов. Но ни она, ни остальные не были склонны простить разбойников.
Никто уже не помнил, сколько проклятий вызывали эти медлительные, скрипучие телеги, пока кавалькада двигалась по дорогам Атании. Теперь они превратились в символ униженного достоинства и оскорбленной гордости.
Манолла не забыла про клятву гостя, оставив Лизаэру коня. Сейчас на нем ехала Талита. Диган и Лизаэр шли рядом. Принц держался замкнуто. Его обувь (впрочем, как и обувь большинства его спутников) не годилась для пеших переходов. Спотыкаясь на щербатых камнях, он быстро натер ноги. Лизаэр совершенно равнодушно отнесся к тому, что он единственный сохранил при себе оружие. Диган тоже молчал. Так они и шли, пока ущелье не перечеркнули тени и день не сменился синими сумерками. Дигану казалось, что принц сильнее остальных переживает случившееся. Бросив на него обеспокоенный взгляд, Диган заметил в глазах Лизаэра лукавые огоньки.
Будущий главнокомандующий Авенора решил, что ему почудилось. Какие тут шутки? Диган резко повернулся к принцу и задел щекой еловую ветку.
— Провалиться мне в Ситэр, тебе никак весело?
— Ну вот, теперь у тебя камзол в еловых иглах, — ответил Лизаэр и вдруг лучезарно улыбнулся. — А ты до сих пор переживаешь, что лишился коня?
Безоружный главнокомандующий отупело взирал на принца. Чтобы не наговорить дерзостей, он отыгрывался на замшелых камешках, поддевая их носками сапог и отшвыривая прочь. Он вспоминал слова верховного управителя Итарры, сулившего ему великое будущее. Болтовня, обыкновенная пьяная болтовня. Сейчас Диган сознавал это сильнее, чем когда-либо. Лизаэр пытался расшевелить его, бросая шутливые замечания. Диган только хмурился и наконец не выдержал:
— Эт милосердный! Я собственными глазами видел, как ты обугливал вековые деревья. Что тебе помешало расправиться с Маноллой и ее отребьем?
Лизаэр не ответил.
— Но ты же готовился ударить по лучникам, засевшим на склоне!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Кавалькада почти достигла вершины Орланского перевала. Дорога еще больше сузилась. Гулкое эхо разносило по горам разговоры и перебранку возниц. Диган выслал вперед полторы дюжины солдат, велев им расчистить дорогу. Телеги могли здесь двигаться только цепочкой, прижимаясь к скалам. Лошади и мулы боялись высоты не меньше людей. Понимая, сколько бед способно натворить даже одно перепуганное животное, возницы шли рядом, держа лошадей под уздцы.
Торговые караваны, перевозившие товары через Орланский перевал, предпочитали телегам навьюченных тюками лошадей. В городах Лизаэра не раз предупреждали об этом, но принц остался глух ко всем советам. Он по-прежнему ехал во главе кавалькады и не слишком удивился, когда впереди показались трое всадников, преграждавших ему путь.
Их гнедые лошади выглядели почти одинаково: у каждой была шелковистая грива и такой же шелковистый хвост. Ветер раздувал края шерстяных попон. Каждый всадник держал в руках поводья, украшенные золотистым бисером. Подъехавший Диган покосился на незнакомцев. Всего-то трое? Неужели дозорные, посланные на расчистку дороги, не сумели их перехватить? Командующий раздраженно ударил хлыстом по своему сапогу и уже открыл рот, чтобы выругаться.
Слова застряли у него в горле, когда он заметил, что главарь этой странной тройки сидит в женском седле. Женщина! Диган пригляделся к остальным. Ее спутниками были совсем молодой парень, которому явно не исполнилось и двадцати, и старик. Всадница сидела очень прямо и вообще держалась вызывающе. Поверх дорогих одежд из черного шелка был наброшен плащ с королевским гербом Тайсана, и все это как-то не вязалось с седыми, коротко стриженными волосами. Так стриглись наемники-головорезы и… клановые варвары. На перевязи блестел меч, и само его положение подсказывало Дигану, что женщина умеет владеть оружием.
— Даркарон нас всех побери! — буркнул Диган и повернулся к Лизаэру. — Это еще что за балаган?
Лизаэр взмахнул рукой, приказывая кавалькаде остановиться.
— Это не балаган. Перед нами — Манолла Ганли, предводительница кланов Камриса и, если верить ее родословной, — полномочная наместница Тайсана.
Приветственно улыбаясь, принц двинулся ей навстречу.
— Судя по ее явно не церемониальному мечу, госпожа Манолла промышляет охотой на изаэрских торговцев. Иначе откуда бы взялось ее великолепное облачение? Сегодня я почти все утро ждал ее появления.
— Ты что же, раньше уже встречался с ней? — Диган одернул полы плаща и почти беззвучно засмеялся. — Ты опять что-то задумал.
Мысль эта развеселила Дигана, и он двинулся вперед.
Лизаэр ехал первым, на пятнадцать шагов опережая свой почетный караул. Приблизившись, он натянул поводья и остановил коня. Золотистые, освещенные солнцем волосы вполне заменяли принцу королевскую корону. Происхождение позволяло Лизаэру заговорить первым.
— Приветствую тебя, госпожа Манолла. Произнеся эти слова, он кивнул старику, в котором узнал советника Маноллы Ташэна. Затем дружески улыбнулся выросшему мальчику. Он помнил, с каким благоговейным восторгом этот мальчишка прислуживал ему тогда, во время их недолгой остановки у камрисских варваров. Давно это было, еще до победы над Деш-Тиром и всех прочих событий. Тогда Лизаэра восхитила железная прямота и честность Маноллы.
— Я еду возрождать Авенор. Надеюсь, эта новость обрадует всех вас. Приглашаю вас присоединиться. Довольно прятаться по ущельям. Собирай свои кланы, Манолла, и давайте вместе поднимать из развалин славный город, некогда бывший столицей верховных королей Тайсана!
— Союз с варварами?
Диган побледнел. Он не поверил своим ушам.
— Ты с ума сошел! Ты восстановишь против себя правителей всех тайсанских городов!
Ташэна слова принца откровенно сбили с толку. Внука Маноллы захлестнули противоречивые чувства, и он поспешно отвернулся. Только предводительница сохраняла самообладание. Ее плечи слегка вздрогнули и вновь неподвижно застыли.
Лизаэр наклонился к своему разъяренному главнокомандующему.
— Зачем понапрасну тратить время и силы, обучая нашу новую армию тактике наемных головорезов? Как бы ты ни относился к варварам, а сражаться они умеют. Такие союзники нам очень бы пригодились.
Лошадь Маноллы ударила копытами и попятилась назад. Наместница ослабила поводья, неотрывно глядя на принца. Зрачки ее бледно-янтарных глаз превратились в две черные точечки. Впрочем, краешком глаза Манолла видела и недоумение Ташэна, и взбудораженность своего внука, еще не научившегося держать чувства в узде. Заметила она и то, как телохранители принца вскинули короткие луки. Эти не промахнутся. Но на лице женщины не отразилось ни испуга, ни возмущения.
— Помнится, я не приносила тебе клятвы верности, и Содружество Семи не давало тебе согласия на королевское правление, — сказала предводительница. — Ты хочешь, чтобы бойцы моих кланов стали солдатами твоей армии? Как у тебя хватает смелости предлагать мне подобную нелепость? У нас нет причин для участия в твоих войнах.
— Ты в этом уверена?
От внимания Лизаэра не ускользнуло, что под плащ с символом королевской власти Манолла надела черную одежду кайдена — «тени позади трона». Ответ предводительницы немного опечалил принца. Скрестив руки на луке седла, Лизаэр вздохнул:
— Молю Эта, чтобы тебя обманным путем не заставили приносить клятву на верность где-нибудь в другом месте. Я был бы искренне огорчен. Подобная клятва на верность Повелителю Теней стоила жизни почти всем кланам северного Ратана.
— Не забывай, они защищали своего наследного принца, — возразила Манолла.
— И посылали своих детей добивать наших раненых, — тут же бросил ей Лизаэр. — Или эта горькая правда не дошла до ваших краев? И вы не знаете, что своим вероломством и магией их наследный принц за один день погубил семь тысяч наших солдат? Наследный принц Ратана, как ты его называешь, — беспринципный убийца. Злодей, готовый пировать на крови невинных жертв.
— Маги Содружества совсем по-другому рассказывали о том побоище.
Лицо Маноллы оставалось непроницаемым, точно маска. Внук ее сидел в седле не шелохнувшись; лицо его приобрело меловую бледность. Пусть привыкает. Быстрее повзрослеет.
— И Джирет Валерьентский — его рассказ тоже был другим. У него вторжение итарранцев отняло родителей и всех сестер. Сам он чудом уцелел.
— Поверь, мне искренне жаль всех, кого обманул и погубил Аритон. А он умеет кружить головы. Если жертвами его обаяния становились взрослые, рассудительные люди, что же тогда говорить о детях и зеленых юнцах? Не веришь? Посмотри на своего внука. Сколько ему? Семнадцать, кажется? Аритону ничего не стоило бы повлиять на него.
Юноша вскинул голову. Молчаливый, готовый разрыдаться от такого предательства, он дотронулся каблуками до лошадиных боков. Лошадь послушно повернулась, повернув и своего всадника спиной к тому, кто пять лет назад так убедительно говорил о справедливом правлении.
— Да, Майен был просто покорен, — подтвердила Манолла, скривив губы и глядя на внука. Тот теперь стал весь красный, его била дрожь. — Но его покорил не Аритон Ра-танский, а ты. Это тобой он искренне восхищался, тебя он любил, тебе хранил свою верность, пока проклятие Деш-Тира не сделало вас с Аритоном смертельными врагами. Знаешь, принц, давай не будем притворяться и отрицать очевидные истины. Ты стремишься найти и убить своего кровного брата, который за все эти годы не сделал ни одной попытки пойти на тебя войной. В городах мечтают расправиться с Аритоном, но мои бойцы никогда не станут твоими союзниками по расправе. И твоих ложных притязаний на Авенор мы тоже не признаем. Мы долго ждали. Подождем еще. А клятву верности мы принесем одному из твоих наследников, которого Содружество сочтет достойным продолжателем династии Илессидов.
Ветер играл золотым гербом на плаще Маноллы. Ледяной воздух пах хвоей. Здесь, на высоте, дышалось труднее. Лизаэр и таисанская наместница напряженно и сосредоточенно глядели друг на друга. Они оба сказали все, что могли. Их ничто не объединяло, зато слишком многое разделяло.
— Неужто мы с тобой теперь враги? — наконец нарушил молчание принц. — Жаль, очень жаль. Я ожидал не такого исхода. И все же я не буду торопиться с выводами. Ты и твои бойцы в любое время вольны изменить свое решение. — Улыбнувшись с истинно королевским великодушием, Лизаэр добавил: — Если передумаешь, дай мне знать. А пока пусть дарует тебе Эт свою милость.
Горное эхо несколько раз повторило дерзкий смех Маноллы.
— Незачем приплетать сюда Творца. Поскольку однажды ты за моим столом принес клятву гостя, тебе будет позволено покинуть эти места верхом и при оружии. Но с твоими людьми мы поступим по-иному.
— Что за наглость?
Сигнал, поданный Ташэном, ограничил недовольство Дигана одной этой фразой.
Окрестные горы ожили, задвигались. Оттуда послышались негромкие звуки — нечто среднее между шипением и мурлыканием. Лошади, запряженные в самую первую повозку, вдруг дернулись назад и тут же шумно повалились на придорожные камни. Возница пронзительно закричал, и вскоре его крик потонул среди испуганных криков других возниц. Из шеи каждой убитой лошади торчало древко стрелы с характерным для камрисских кланов оперением. Лучники стреляли метко. Лошади бились в недолгих судорогах, поднимая град мелких камешков, и затихали.
Лизаэр не двинулся с места и величественным жестом простер обе руки. Эти варвары только слышали о его даре рукотворного света. Теперь увидят. Точнее, успеют увидеть, подумал Диган, глядя, как на кончиках пальцев Лизаэра дрожат маленькие огоньки. Достаточно одного огненного залпа, чтобы накрыть их всех. Огонь проникнет во все щели, где скрываются лучники, и испепелит их дотла. Приготовившись к решительным действиям, Диган выхватил меч и велел наемникам взять в плен всех троих. От такого подарка мэр Эрданы явно не откажется. Более того, охотно заплатит кругленькую сумму за удовольствие судить и казнить их где-нибудь на главной городской площади.
Но Принц Запада не успел нанести огненного удара по лучникам. Они опередили его, выпустив второй залп стрел. Одна из них раздробила камень под самым брюхом Лизаэрова коня, и тот с громким ржаньем присел на задние ноги. Если позволить ему встать на дыбы, можно вылететь из седла прямо в пропасть. Принцу не оставалось иного, как вцепиться в поводья и вонзить в конские бока острые шпоры. Внимание Лизаэра сместилось, отчего рукотворная молния ударила совсем в другое место, раскалив камни и не причинив никому вреда.
Среди грохота копыт и стука камней послышался требовательный голос Маноллы:
— Не пытайся использовать против нас свой дар, Лизаэр Илессидский. Прикажи солдатам бросить оружие, иначе следующий залп не пощадит никого из твоих спутников.
— Неужели ты этого добивался? — выкрикнул взбешенный Диган.
Злоба душила его, а горечь унижения повергала в отчаяние. Кое-как сдерживая вихляющего мерина, Диган оглянулся назад. Зрелище было удручающим. Ближайшая телега, которую тащили волы, валялась перевернутой. Самих волов постигла та же участь, что и лошадей. Горделивая кавалькада принца была заперта с обоих концов и целиком находилась во власти варваров.
— Вот истинная суть твоего служения! — в отчаянии завопил Диган, и его звериный крик ветер понес по окрестным долинам. — Да ты просто прислужница Повелителя Теней!
— Ошибаешься, — невозмутимо отчеканила Манолла. — Я служу лишь Тайсанскому королевству, служить которому в свое время поклялась. Будучи наместницей, я поддерживаю законность и вершу королевское правосудие вплоть до того дня, когда Содружество Семи объявит о законном преемнике.
Диган с трудом удерживал своего перепуганного гнедого.
— Разбой и убийство — ты это называешь правосудием?
— Перестаньте сопротивляться нам, и мы не покусимся ни на чью жизнь.
Манолла слегка кивнула старику. Тот спешился и передал поводья ее внуку. Старик только выглядел дряхлым; на самом деле он с неожиданным проворством взял на себя командование дозорными. Диган видел, как варвары в запыленных кожаных одеждах рассыпались цепью и приготовились к грабежу.
Заключительные слова Маноллы были краткими и напоминали приговор, вынесенный после недолгого суда.
— Мы заберем только оружие и товары, предназначавшиеся для подкупа городских властей. Можете не сомневаться: золото, которое вы намеревались истратить на армию, чтобы уничтожать нас и наших собратьев, послужит более достойной цели.
Сжимая в руке меч, Диган пришпорил коня. Животное качнулось и сразу же неуклюже шарахнулось в сторону — невесть откуда взявшаяся девица со свирепым лицом и шрамами на руках сумела завладеть поводьями. Жестом она велела Дигану слезть. Чьи-то сильные руки бесцеремонно схватились за его меч.
— Хочешь вместе со мной на тот свет? — тяжело дыша, спросил у варвара Диган. — Сейчас я тебе доставлю такое удовольствие.
— Не валяй дурака, господин главнокомандующий, — сердито одернул его Лизаэр. — Ты мне нужен живым.
Если бы глаза Дигана умели метать огонь, он бы сейчас испепелил Маноллу взглядом. Но этого итарранец не умел. Более того, от удара, нанесенного самолюбию, у него свело челюсти, и он был не в состоянии произнести ни слова. Он едва дышал и даже не заметил, как спешился, или же его просто вытащили из седла. Еще одно потрясение Диган испытал, мысленно оценив положение, в котором они оказались. Даже если кому-то вздумалось бы вскочить на лошадь и бежать, путь загораживали перевернутые телеги и туши убитых лошадей и мулов. А если бы он рискнул дать варварам бой, его солдатам было бы негде укрыться. Варвары, точно крысы, выползали из всех щелей, привлеченные добычей. В считаные минуты Диган остался без драгоценностей и кошелька. Единственным его ответом были проклятия, которые он выдавливал из себя сквозь зубы. У командующего забрали плащ и изящный кинжал в ножнах, купленный им в пару к мечу. Сзади доносилась отчаянная ругань наемников: их лишали самого дорогого, что у них было, — оружия, испытанного в боях. Те, кто поопытней и поумней, сами молча бросали оружие, понимая, что жизнь все-таки дороже любых мечей и кинжалов. Наконец проклятия стихли; гибнуть от варварских стрел не хотелось никому.
Бойцы Маноллы действовали умели и проворно. Словно горные козы, они взбирались на кручи и прыгали по шатким обледенелым камням. Вскоре кавалькаду Лизаэра уже можно было именовать пешей процессией. Избавив людей принца от оружия и груженых повозок, варвары избавили их и от своего общества, оставив на краю ущелья вблизи брода через реку Валендаль. Манолла сдержала слово: никто из спутников Лизаэра не пострадал. Диган напрасно беспокоился за свою сестру — госпоже Талите достались лишь несколько колких замечаний да косых взглядов. Но ни она, ни остальные не были склонны простить разбойников.
Никто уже не помнил, сколько проклятий вызывали эти медлительные, скрипучие телеги, пока кавалькада двигалась по дорогам Атании. Теперь они превратились в символ униженного достоинства и оскорбленной гордости.
Манолла не забыла про клятву гостя, оставив Лизаэру коня. Сейчас на нем ехала Талита. Диган и Лизаэр шли рядом. Принц держался замкнуто. Его обувь (впрочем, как и обувь большинства его спутников) не годилась для пеших переходов. Спотыкаясь на щербатых камнях, он быстро натер ноги. Лизаэр совершенно равнодушно отнесся к тому, что он единственный сохранил при себе оружие. Диган тоже молчал. Так они и шли, пока ущелье не перечеркнули тени и день не сменился синими сумерками. Дигану казалось, что принц сильнее остальных переживает случившееся. Бросив на него обеспокоенный взгляд, Диган заметил в глазах Лизаэра лукавые огоньки.
Будущий главнокомандующий Авенора решил, что ему почудилось. Какие тут шутки? Диган резко повернулся к принцу и задел щекой еловую ветку.
— Провалиться мне в Ситэр, тебе никак весело?
— Ну вот, теперь у тебя камзол в еловых иглах, — ответил Лизаэр и вдруг лучезарно улыбнулся. — А ты до сих пор переживаешь, что лишился коня?
Безоружный главнокомандующий отупело взирал на принца. Чтобы не наговорить дерзостей, он отыгрывался на замшелых камешках, поддевая их носками сапог и отшвыривая прочь. Он вспоминал слова верховного управителя Итарры, сулившего ему великое будущее. Болтовня, обыкновенная пьяная болтовня. Сейчас Диган сознавал это сильнее, чем когда-либо. Лизаэр пытался расшевелить его, бросая шутливые замечания. Диган только хмурился и наконец не выдержал:
— Эт милосердный! Я собственными глазами видел, как ты обугливал вековые деревья. Что тебе помешало расправиться с Маноллой и ее отребьем?
Лизаэр не ответил.
— Но ты же готовился ударить по лучникам, засевшим на склоне!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85