– Вы знаете о свадьбе? – Ее взгляд тревожно блуждал – она поглядывала на эскалатор. На лице была нервная улыбка, такая усмешка предшествует заявлениям вроде «простите, я не виновата».
– Так ты поэтому нас избегала? – настаивала я. – Из-за Вивиан и Джулиана?
Она не успела ответить – в примерочную с длиннющим платьем из поскрипывающего атласа вошла продавщица. На лице ее не было видно глаз – только рот, расплывшийся в улыбке, как у продавца подержанных машин.
– Мисс де Кок, или правильнее сказать, миссис Блейк-Бовингтон-Смит? Ваше свадебное платье!
Катастрофа – это печь, в которой, приобретая новую форму, плавятся и деформируются личности. Я медленно повернулась, чтобы посмотреть в лицо своей подруге – выражение ее лица стало таким жестким, а глаза такими холодными, что она выглядела совершенно незнакомым мне человеком.
– Но… она… ты же… – комната опрокинулась. – Эта женщина уже замужем! – информировала я Конвульсивную Улыбку, когда шум в ушах слегка затих.
– Брак аннулирован, – Анушка размотала ножки-спагетти и схватила вуаль из тафты, шуршащую, словно змея в траве. – Дариус счастливо проживает со своим южноафриканским другом Норбертом, который меняет полотенца в гостинице.
– Аннулирован?
– Да, брак недействителен, – развивала тему Кейт, – потому что один из партнеров сознательно отказывается исполнять супружеские обязанности. Достаточное основание для того…
– Я знаю, что это значит! – Я почувствовала резкую боль в солнечном сплетении. – Ты выходишь замуж за Джулиана… и даже не позвонила мне?
– Послушай, куколка. Не ты ли говорила мне, что надо перестать быть такой милой? – Она одарила меня язвительным взглядом. – Не ты ли говорила, что «красивое поведение» ни к чему хорошему не приводит? Не ты ли говорила, что, мол, пусть красиво себя ведут мечтатели и монархи…
– Ты определенно опаздываешь на занятия в группе поддержки недееспособных подруг, куколка, – напомнила Кейт, нависая над ней.
– Кто бы говорил!.. Мне надоело, что вы постоянно указываете мне, что делать. Джулиан – идеальный материал для супружества. Несмотря на ваши заумные книжки и напыщенные речи, вы по глупости просто не разглядели этого, – Анушка предательски скривила накрашенные губки.
Я трясла ее за плечи.
– Ты не Анушка де Кок! Только прикидываешься. Настоящая Энни ходит где-то там, правда ведь?
Она отмахнулась.
– К тому же он прекрасный юрист. Джулиан сделал так, что мой брак с Дариусом канул в брачную лету. Что означает – никакой палимонии. А еще аннулированы ужасные обвинения за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии. Какой я была глупенькой! Я направляла усилия явно не в ту сторону! Новые лейбористы собираются отменить право наследования пэрства. А учитывая, сколько Джулиан сделал для партии… – сказала она хладнокровно и самодовольно, облизывая розовым язычком зубы совершенной формы, – и его работу с жертвами пыток… я уверена, он будет вознагражден… пожизненным титулом баронета, как минимум!
Я горько усмехнулась – такой смешок издал Ретт Батлер, когда осознал, что его любимый Юг поджарили за милую душу, а жена оказалась обычной потаскушкой. В холодном свете логики все выглядело очевидным. Девушки из Клуба благородных девиц считают, что брак – это лошадка, и если с нее падаешь, нужно поскорее запрыгнуть снова. К тому же она так хотела мужчину. Уж поверьте, по сравнению с Анушкой даже каннибалы выглядели вегетарианцами. Ее любовные письма были адресованы «до востребования». Джулиану, Королю Ипохондрии, не терпелось жениться и понизить риск сердечных заболеваний. Он бы уже ослаб, если бы не наступление Постоянно Поправляющих Волосы Куколок. И Наездница снова заполучила мужичка.
Уже не в силах бороться, я с грустью смотрела на нее.
– Наверное, так утомительно накладывать макияж на два лица каждое утро.
– Окунись в цистерну с омолаживающим кремом – у тебя шея, как у ящерицы, – выплюнула она.
За последнее время я поняла одну вещь: потери и сердечная боль не делают тебя сильнее. Просто люди начинают думать, что ты сильнее. Анушка скрылась в святилище шикарных примерочных. Взглянув в огромное зеркало, я едва узнала себя. Это лицо принадлежало прежней жизни, от которой меня отделяли галактики несчастий и горя. Телевизионную программу обо мне следовало бы назвать «И это ваша жизнь???».
Еще немного, и Зак уже мог давать концерт в память обо мне.
41
Пинаколада, сковородка и ты
К началу декабря мой портрет можно было уже вставлять в рамку.
В то утро было назначено слушание по моему делу. Воздух был едким и терпким. Притащившись в магистратский суд на Боу-стрит, я почувствовала запах огромного грызуна. Роттерман занимал большую часть зала суда и был как никогда жирен. Его необъятная туша навалилась на соседнюю скамью.
– Знаешь что? – протянул он с воодушевлением.
– Ты переспал с кем-то неродным?
– Ты отправишься в тюрьму! – накладка у него с головы исчезла, ее сменили трансплантированные волосы. Выглядели они так, словно на череп наклеили лобковые волосы. – И никто уже не спасет т'ою жалкую задницу. А с судимостью у те'я ноль шансов снова быть с Заком, как только мы переберемся в Штаты. Так что я пришел позлорадствовать.
И это неудивительно. Я точно знала, что Роттерман действовал в соответствии с инструкцией «Как быть полной сволочью».
– По закону, по закону… Мои права… – Я чувствовала себя в полном дерьме.
Я знала, что вляпалась не на шутку. Стала жертвой обстоятельств, и они давили на меня, словно стенки гроба. Язык парализовало от страха. Пытаясь побороть накопившуюся тревогу, я сфокусировала взгляд на зеленом линолеуме. Теперь я уже была не так цинично настроена по отношению к юристам, уж поверьте… Хотя это не относилось к бесплатно предоставленному мне адвокату, которого, казалось, сера в собственном ухе интересовала намного больше, чем моя невиновность.
Может быть, все-таки правда победит, и я буду спасена. Да уж, конечно…
* * *
Оторвав взгляд от пола, я увидела, как в зал вошел Джулиан. Кровь в моих венах застыла, оставив на стенках тормозной след. Агент Зака был не менее моего сражен его появлением. Кадык Роттермана прыгал через золотую цепь, как через скакалку.
– Как продвигается развод? – взревел он. – Знаешь, почему тропическим циклонам так часто дают женские названия?.. Потому что они приходят мокрыми, пускают пыль в глаза, а когда уходят, забирают с собой дом! – Его смех был таким же фальшивым, как волосы.
Мозг силился привести в движение сердце, а Джулиан медленно сканировал взглядом зал суда. Внезапно он рассмеялся. Сначала я подумала, что его насмешил мой вид стюардессы «Люфтганзы» – шарфик, серьги с жемчугом и благопристойный шерстяной костюм нейтральных тонов. Думаю, это его повеселило, но потом я вспомнила о своей прическе. Кейт предположила, что для выяснения моей вины пряди волос могут отправить на анализ ДНК. Копаясь в Интернете, она обнаружила, что, если я покрашусь, в волосах не останется ни малейшего намека на косяк, раскуренный с Закери. Ясное дело, я провела всю ночь у нее дома, обесцвечивая волосы. Полумеры не в моем стиле, поэтому я сбрила и каждый волосок на теле. Утром, чтобы очистить водопровод от моих волос, Кейт пришлось вызывать мастера.
– А где твой сутенер? – прохладно спросил Джулиан, оценивая мой внешний вид. Я с облегчением заметила, что его губы уже не прикрывали лохматые усики. – А теперь прошу меня извинить, у меня есть кое-какая работа, – сказал он со зловещей улыбкой, направляясь к представителю угрозыска, который стоял у стойки с моим адвокатом, группой мужчин в серых костюмах и арестовавшим меня полицейским. Джулиан тихо посовещался с ними и указал пальцем в мою сторону. Полицейский кивнул и отошел, прервав их товарищескую беседу. При виде наручников я невольно напряглась. Угрожающе нарастая надо мной, он прочистил горло. Моноспектакль продолжался.
– Господин Роттерман, я полагаю? – спросил он у глыбы, гноящейся возле меня. – У меня есть ордер на ваш арест и выдачу Соединенным Штатам для судебного разбирательства. Вам предъявлено обвинение в рэкете, шантаже и переправке наркотиков через государственную границу.
Потоки извергаемых ругательств не помогли – Роттермана вывели из зала суда и потащили в камеру при полицейском участке на Боу-стрит.
– Как тебе это удалось? – спросила я Джулиана, когда ко мне вернулся дар речи.
– Я позвонил следователю и, воспользовавшись старыми данными, когда Роттерман еще был моим клиентом, рассказал все, что мне известно о нем, его банде и их проблемах в Штатах. Они проверили эту информацию через ФБР и выяснили его настоящее имя. Он оказался в розыске, и из ФБР поступило требование о выдаче преступника. Мы предположили, что он достаточно нагл и сегодня утром объявится в суде, чтобы позлорадствовать, когда тебя признают виновной. Как выяснилось, Роттерман был осведомителем Скотланд-Ярда по наркотикам, так что именно он, скорее всего, и подкинул их тебе.
Его рука ровно покоилась на моей спине.
– Я также убедил Дэнни де Лито выступить свидетелем по этому делу. Так что сейчас он находится под охраной и отзывается только на имя Черил… – Он подтолкнул меня к свету в конце коридора, что было довольно символично, и открыл тяжелые двери. – А обвинения против тебя будут сняты, Бек.
– Но, Джулз… – Я была ошеломлена, я запуталась. – Ты не должен быть здесь. Сегодня день твоей свадьбы?
Он пожал плечами.
– Нет закона, запрещающего нам оставаться друзьями.
– Я имею в виду, что нам нечего терять. Мы уже разведены… – Мы стояли друг против друга, словно иностранные сановники на дипломатическом приеме.
– Я… я скучала по тебе, – призналась я. – Ты был моим лучшем мужем.
– Я тоже все еще скучаю по тебе, но теперь постепенно приближаюсь к цели, – усмехнулся он. Тон его был отстраненным, но доброжелательным, как у экскурсовода. – Ну, – поддразнил он меня, – ты собиралась сказать, сколько тебе лет, до того, как поклянешься на Библии?
– Вообще-то я нашла более изящный способ становиться старше… пластическая операция.
Мои слова вызвали у него улыбку.
– Чтобы оставаться молодым, нужно заводить друзей старше себя.
– Так поэтому Анушка выходит за тебя замуж? Но что скажет священник?.. Объявляю вас мужем-отцом и женой? – и прикусила язык. Я же обещала себе соблюдать такт, а это было для меня все равно, что пройтись по канату, я обещала вести себя сообразно сложившимся обстоятельствам.
– Ты против этого? – Джулиан сосредоточил все внимание на мне. – Назови мне хоть одну причину, почему мне не стоит на ней жениться? – произнес он тихо.
За долгое время мои ощущения могли извратиться, так что я решила не принимать в расчет двусмысленные нотки в его словах. Сжала губы, стараясь не выкрикнуть: «Потому что она тебя не любит!.. Потому что тебя люблю я!» Вместо этого я выдавила напряженную улыбку.
– Саймон будет твоим свидетелем? – спросила я вежливо, сделав вид, что ситуация не имеет для меня значения.
Он кивнул.
– Ты же знаешь, он теперь с Селестией.
– Да. Кажется, я помню, он обещал ей найти Переднюю Форникальную Эрогенную Зону.
– О боже. Только не это. Новая эрогенная зона. Я все еще ищу последнюю.
«Ты нашел ее», – хотела я сказать, дотронувшись до головы и сердца, как клон слабоумных героинь Барбары Картланд. Но решительно закрыла рот и ничего не сказала. Разве я недостаточно портила ему жизнь? Что Джулиан мог увидеть в такой низко падшей женщине, как я? Да меня пора внести в справочник «Кто есть Никто». С обесцвеченными волосами, без работы (я была настолько без средств, что вскоре мне пришлось бы приняться за свой «косметический фонд»). Я, как магнит, притягивала к себе всевозможные катастрофы.
– Бекки…
Джулиан повернулся ко мне. На его лице было странное выражение, голубые глаза казались бездонными. В воздухе витала недосказанность. Но вдруг теплота на его лице растаяла, глаза сфокусировались где-то позади меня. Он рефлексивно поднял брови, и его лицо исказилось досадой.
Я обернулась и увидела, как, заставляя прохожих оборачиваться на свою попу, Закери важной походкой направляется в нашу сторону мимо канареечно-желтых офисов газеты «Геральд трибьюн». Он напоминал варвара, готового насиловать и грабить: разорванная футболка, украшенная коброй, медузообразные волосы и трехдневная щетина.
– Спасибо те'е, парень! – Закери протянул Джулиану руку, который автоматически пожал ее. – Те'ерь я свободен!!! – Зак с силой дернул кулаком, отведя руку назад. – Йесссс!.. Со мной говорили ФБР. Они сказали, что у меня все в порядке. Контракт Ротти никак ме'я не связывает по закону, да ведь и гангстер отправится в тюрьму, пра'льно, адвокат?
Джулиан почти незаметно кивнул. Его лицо было цвета тумана.
– Ротти мертв, как динозавр, черт… Да. Поганый зверь, пра'льно? – сказал он воодушевляясь. – Неудивительно, что эти уроды, ну, вымерли, что ли…
Я ухмыльнулась. Две грамматические ошибки, неправильное произношение и совершенно некорректное высказывание. Слава богу. Наконец-то Зак вновь стал нормальным.
– В общем, Бек, по крайней мере, я все равно выступаю в Нью-Йорке, в «Мэдисон-Сквер-Гарден». Еду домой. Се'дня вечером. И не вернусь. Так что я хотел те'я спросить… – Он взглянул на свою блестящую спортивную машину, незаконно припаркованную у края тротуара. – Я знаю, ты не захочешь, чтобы те'я видели в машине, похожей на презерватив, – он улыбнулся, – хотя вообще-то она подходит к твоей новой прическе, цыпа. Может, поедешь со мной? Можешь занять место Ротти на «Конкорде».
Я резко развернулась в сторону Джулиана… но его уже не было – он испарился, исчезнув в молочной дымке. Я неистово оглядывалась по сторонам, но ничего не могла разглядеть. Казалось, весь Ковент-Гарден был освещен лампочкой в сорок ватт.
– Ох, Зак. – Я глубоко вдохнула.
Этот мужчина до сих пор был настолько сексуальным, что я отваживалась смотреть только на отдельные части его тела. Шея. Лодыжки. Икры. Ягодицы. Что может приносить большее эстетическое наслаждение, чем аппетитная попка в обтягивающих джинсах «Левис» модели 501.
– Ты так ярок, так стремителен, так своеобразен… не говоря уже о твоем либидо, противостоять которому невозможно, но…
Закери любовно посмотрел на меня, лукаво приподняв брови.
– Ка'да я приеду домой и посмотрю эти слова в словаре, мне будет приятно, верно?
– Да, тебе будет приятно.
Я застенчиво поцеловала его в щеку. Он пахнул костром и ирисками. Но у моей туристической визы на планету Либидо истек срок годности.
Он подбросил ключи от машины и легко поймал их одной рукой.
– Ну?
– Интересно, у тебя есть песни об избалованных и разочарованных тридцатитрехлетних женщинах, которые оставляют своих мужей в погоне за мечтой… а теперь хотят к ним вернуться?
– Так, – он сконцентрировал на мне свой топазовый глаз. – У те'я ко мне больше ниче нет?
Я дернула его за волосы.
– Идеальный перетрах на одну ночь превратился в целый год значимых отношений.
– Они ведь и правда были значимыми, да?
– Да… Но я буду только стеснять тебя, Зак. Почему бы тебе не спеть мне что-нибудь вроде «Мне так жаль, это было так прекрасно, но у нас никогда ничего не получится…»?
Зак на секунду прижал меня к своему горячему телу, пробрался к машине, уселся за руль, включил мотор и исчез. Фары цвета яичного желтка колыхались в грязном свете, пока тот не поглотил его.
Я тяжело уселась на ледяной край тротуара около женщины в запятнанных трусах и сером лифчике, укутанной в одеяло от Армии спасения. Она что-то бормотала себе под нос. Одиночество взвыло бы, глядя на меня. Я чувствовала, как иссыхаю. Меня колотила дрожь. Пожилая женщина предложил глотнуть из бутылки… Но какой смысл? Все сразу выльется у меня из глаз.
* * *
Когда через несколько часов Кейт на полной скорости влетела в свою квартиру в Блумсберри, она обнаружила меня на полу гостиной. Я сидела скорчившись и вполне сошла бы за когтеточку ее омерзительной кошки.
– Что случилось?
– Джулиан расстроил планы Роттермана. Он рассказал о нем всем – органам, ФБР и ЦРУ, – и они приехали и арестовали его. А с меня на радостях сняли все обвинения.
– Он пошел на это? Ничего себе! Ты сказала, что все еще любишь его? – требовательно спросила она.
– Нет.
– Почему, черт возьми, нет?
– Потому что он меня не любит. После всего, что я ему причинила.
– Ты дуреха, каких свет не видывал! Роттерман был его клиентом, так ведь? А Джулиан юрист. Парень нарушил свои профессиональные обязательства. Адвокат выдал сведения о своем бывшем клиенте! За такое его могут отстранить от работы! Ты понимаешь?
– Отстранить? – Я с ужасом уставилась на нее. Шок волной прокатился по всему телу, словно на мне испытывали ядерное оружие. – Но он же любит свою работу!
– Но тебя он любит сильнее. Мать твою, Бекки, да вы просто предназначены друг для друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Так ты поэтому нас избегала? – настаивала я. – Из-за Вивиан и Джулиана?
Она не успела ответить – в примерочную с длиннющим платьем из поскрипывающего атласа вошла продавщица. На лице ее не было видно глаз – только рот, расплывшийся в улыбке, как у продавца подержанных машин.
– Мисс де Кок, или правильнее сказать, миссис Блейк-Бовингтон-Смит? Ваше свадебное платье!
Катастрофа – это печь, в которой, приобретая новую форму, плавятся и деформируются личности. Я медленно повернулась, чтобы посмотреть в лицо своей подруге – выражение ее лица стало таким жестким, а глаза такими холодными, что она выглядела совершенно незнакомым мне человеком.
– Но… она… ты же… – комната опрокинулась. – Эта женщина уже замужем! – информировала я Конвульсивную Улыбку, когда шум в ушах слегка затих.
– Брак аннулирован, – Анушка размотала ножки-спагетти и схватила вуаль из тафты, шуршащую, словно змея в траве. – Дариус счастливо проживает со своим южноафриканским другом Норбертом, который меняет полотенца в гостинице.
– Аннулирован?
– Да, брак недействителен, – развивала тему Кейт, – потому что один из партнеров сознательно отказывается исполнять супружеские обязанности. Достаточное основание для того…
– Я знаю, что это значит! – Я почувствовала резкую боль в солнечном сплетении. – Ты выходишь замуж за Джулиана… и даже не позвонила мне?
– Послушай, куколка. Не ты ли говорила мне, что надо перестать быть такой милой? – Она одарила меня язвительным взглядом. – Не ты ли говорила, что «красивое поведение» ни к чему хорошему не приводит? Не ты ли говорила, что, мол, пусть красиво себя ведут мечтатели и монархи…
– Ты определенно опаздываешь на занятия в группе поддержки недееспособных подруг, куколка, – напомнила Кейт, нависая над ней.
– Кто бы говорил!.. Мне надоело, что вы постоянно указываете мне, что делать. Джулиан – идеальный материал для супружества. Несмотря на ваши заумные книжки и напыщенные речи, вы по глупости просто не разглядели этого, – Анушка предательски скривила накрашенные губки.
Я трясла ее за плечи.
– Ты не Анушка де Кок! Только прикидываешься. Настоящая Энни ходит где-то там, правда ведь?
Она отмахнулась.
– К тому же он прекрасный юрист. Джулиан сделал так, что мой брак с Дариусом канул в брачную лету. Что означает – никакой палимонии. А еще аннулированы ужасные обвинения за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии. Какой я была глупенькой! Я направляла усилия явно не в ту сторону! Новые лейбористы собираются отменить право наследования пэрства. А учитывая, сколько Джулиан сделал для партии… – сказала она хладнокровно и самодовольно, облизывая розовым язычком зубы совершенной формы, – и его работу с жертвами пыток… я уверена, он будет вознагражден… пожизненным титулом баронета, как минимум!
Я горько усмехнулась – такой смешок издал Ретт Батлер, когда осознал, что его любимый Юг поджарили за милую душу, а жена оказалась обычной потаскушкой. В холодном свете логики все выглядело очевидным. Девушки из Клуба благородных девиц считают, что брак – это лошадка, и если с нее падаешь, нужно поскорее запрыгнуть снова. К тому же она так хотела мужчину. Уж поверьте, по сравнению с Анушкой даже каннибалы выглядели вегетарианцами. Ее любовные письма были адресованы «до востребования». Джулиану, Королю Ипохондрии, не терпелось жениться и понизить риск сердечных заболеваний. Он бы уже ослаб, если бы не наступление Постоянно Поправляющих Волосы Куколок. И Наездница снова заполучила мужичка.
Уже не в силах бороться, я с грустью смотрела на нее.
– Наверное, так утомительно накладывать макияж на два лица каждое утро.
– Окунись в цистерну с омолаживающим кремом – у тебя шея, как у ящерицы, – выплюнула она.
За последнее время я поняла одну вещь: потери и сердечная боль не делают тебя сильнее. Просто люди начинают думать, что ты сильнее. Анушка скрылась в святилище шикарных примерочных. Взглянув в огромное зеркало, я едва узнала себя. Это лицо принадлежало прежней жизни, от которой меня отделяли галактики несчастий и горя. Телевизионную программу обо мне следовало бы назвать «И это ваша жизнь???».
Еще немного, и Зак уже мог давать концерт в память обо мне.
41
Пинаколада, сковородка и ты
К началу декабря мой портрет можно было уже вставлять в рамку.
В то утро было назначено слушание по моему делу. Воздух был едким и терпким. Притащившись в магистратский суд на Боу-стрит, я почувствовала запах огромного грызуна. Роттерман занимал большую часть зала суда и был как никогда жирен. Его необъятная туша навалилась на соседнюю скамью.
– Знаешь что? – протянул он с воодушевлением.
– Ты переспал с кем-то неродным?
– Ты отправишься в тюрьму! – накладка у него с головы исчезла, ее сменили трансплантированные волосы. Выглядели они так, словно на череп наклеили лобковые волосы. – И никто уже не спасет т'ою жалкую задницу. А с судимостью у те'я ноль шансов снова быть с Заком, как только мы переберемся в Штаты. Так что я пришел позлорадствовать.
И это неудивительно. Я точно знала, что Роттерман действовал в соответствии с инструкцией «Как быть полной сволочью».
– По закону, по закону… Мои права… – Я чувствовала себя в полном дерьме.
Я знала, что вляпалась не на шутку. Стала жертвой обстоятельств, и они давили на меня, словно стенки гроба. Язык парализовало от страха. Пытаясь побороть накопившуюся тревогу, я сфокусировала взгляд на зеленом линолеуме. Теперь я уже была не так цинично настроена по отношению к юристам, уж поверьте… Хотя это не относилось к бесплатно предоставленному мне адвокату, которого, казалось, сера в собственном ухе интересовала намного больше, чем моя невиновность.
Может быть, все-таки правда победит, и я буду спасена. Да уж, конечно…
* * *
Оторвав взгляд от пола, я увидела, как в зал вошел Джулиан. Кровь в моих венах застыла, оставив на стенках тормозной след. Агент Зака был не менее моего сражен его появлением. Кадык Роттермана прыгал через золотую цепь, как через скакалку.
– Как продвигается развод? – взревел он. – Знаешь, почему тропическим циклонам так часто дают женские названия?.. Потому что они приходят мокрыми, пускают пыль в глаза, а когда уходят, забирают с собой дом! – Его смех был таким же фальшивым, как волосы.
Мозг силился привести в движение сердце, а Джулиан медленно сканировал взглядом зал суда. Внезапно он рассмеялся. Сначала я подумала, что его насмешил мой вид стюардессы «Люфтганзы» – шарфик, серьги с жемчугом и благопристойный шерстяной костюм нейтральных тонов. Думаю, это его повеселило, но потом я вспомнила о своей прическе. Кейт предположила, что для выяснения моей вины пряди волос могут отправить на анализ ДНК. Копаясь в Интернете, она обнаружила, что, если я покрашусь, в волосах не останется ни малейшего намека на косяк, раскуренный с Закери. Ясное дело, я провела всю ночь у нее дома, обесцвечивая волосы. Полумеры не в моем стиле, поэтому я сбрила и каждый волосок на теле. Утром, чтобы очистить водопровод от моих волос, Кейт пришлось вызывать мастера.
– А где твой сутенер? – прохладно спросил Джулиан, оценивая мой внешний вид. Я с облегчением заметила, что его губы уже не прикрывали лохматые усики. – А теперь прошу меня извинить, у меня есть кое-какая работа, – сказал он со зловещей улыбкой, направляясь к представителю угрозыска, который стоял у стойки с моим адвокатом, группой мужчин в серых костюмах и арестовавшим меня полицейским. Джулиан тихо посовещался с ними и указал пальцем в мою сторону. Полицейский кивнул и отошел, прервав их товарищескую беседу. При виде наручников я невольно напряглась. Угрожающе нарастая надо мной, он прочистил горло. Моноспектакль продолжался.
– Господин Роттерман, я полагаю? – спросил он у глыбы, гноящейся возле меня. – У меня есть ордер на ваш арест и выдачу Соединенным Штатам для судебного разбирательства. Вам предъявлено обвинение в рэкете, шантаже и переправке наркотиков через государственную границу.
Потоки извергаемых ругательств не помогли – Роттермана вывели из зала суда и потащили в камеру при полицейском участке на Боу-стрит.
– Как тебе это удалось? – спросила я Джулиана, когда ко мне вернулся дар речи.
– Я позвонил следователю и, воспользовавшись старыми данными, когда Роттерман еще был моим клиентом, рассказал все, что мне известно о нем, его банде и их проблемах в Штатах. Они проверили эту информацию через ФБР и выяснили его настоящее имя. Он оказался в розыске, и из ФБР поступило требование о выдаче преступника. Мы предположили, что он достаточно нагл и сегодня утром объявится в суде, чтобы позлорадствовать, когда тебя признают виновной. Как выяснилось, Роттерман был осведомителем Скотланд-Ярда по наркотикам, так что именно он, скорее всего, и подкинул их тебе.
Его рука ровно покоилась на моей спине.
– Я также убедил Дэнни де Лито выступить свидетелем по этому делу. Так что сейчас он находится под охраной и отзывается только на имя Черил… – Он подтолкнул меня к свету в конце коридора, что было довольно символично, и открыл тяжелые двери. – А обвинения против тебя будут сняты, Бек.
– Но, Джулз… – Я была ошеломлена, я запуталась. – Ты не должен быть здесь. Сегодня день твоей свадьбы?
Он пожал плечами.
– Нет закона, запрещающего нам оставаться друзьями.
– Я имею в виду, что нам нечего терять. Мы уже разведены… – Мы стояли друг против друга, словно иностранные сановники на дипломатическом приеме.
– Я… я скучала по тебе, – призналась я. – Ты был моим лучшем мужем.
– Я тоже все еще скучаю по тебе, но теперь постепенно приближаюсь к цели, – усмехнулся он. Тон его был отстраненным, но доброжелательным, как у экскурсовода. – Ну, – поддразнил он меня, – ты собиралась сказать, сколько тебе лет, до того, как поклянешься на Библии?
– Вообще-то я нашла более изящный способ становиться старше… пластическая операция.
Мои слова вызвали у него улыбку.
– Чтобы оставаться молодым, нужно заводить друзей старше себя.
– Так поэтому Анушка выходит за тебя замуж? Но что скажет священник?.. Объявляю вас мужем-отцом и женой? – и прикусила язык. Я же обещала себе соблюдать такт, а это было для меня все равно, что пройтись по канату, я обещала вести себя сообразно сложившимся обстоятельствам.
– Ты против этого? – Джулиан сосредоточил все внимание на мне. – Назови мне хоть одну причину, почему мне не стоит на ней жениться? – произнес он тихо.
За долгое время мои ощущения могли извратиться, так что я решила не принимать в расчет двусмысленные нотки в его словах. Сжала губы, стараясь не выкрикнуть: «Потому что она тебя не любит!.. Потому что тебя люблю я!» Вместо этого я выдавила напряженную улыбку.
– Саймон будет твоим свидетелем? – спросила я вежливо, сделав вид, что ситуация не имеет для меня значения.
Он кивнул.
– Ты же знаешь, он теперь с Селестией.
– Да. Кажется, я помню, он обещал ей найти Переднюю Форникальную Эрогенную Зону.
– О боже. Только не это. Новая эрогенная зона. Я все еще ищу последнюю.
«Ты нашел ее», – хотела я сказать, дотронувшись до головы и сердца, как клон слабоумных героинь Барбары Картланд. Но решительно закрыла рот и ничего не сказала. Разве я недостаточно портила ему жизнь? Что Джулиан мог увидеть в такой низко падшей женщине, как я? Да меня пора внести в справочник «Кто есть Никто». С обесцвеченными волосами, без работы (я была настолько без средств, что вскоре мне пришлось бы приняться за свой «косметический фонд»). Я, как магнит, притягивала к себе всевозможные катастрофы.
– Бекки…
Джулиан повернулся ко мне. На его лице было странное выражение, голубые глаза казались бездонными. В воздухе витала недосказанность. Но вдруг теплота на его лице растаяла, глаза сфокусировались где-то позади меня. Он рефлексивно поднял брови, и его лицо исказилось досадой.
Я обернулась и увидела, как, заставляя прохожих оборачиваться на свою попу, Закери важной походкой направляется в нашу сторону мимо канареечно-желтых офисов газеты «Геральд трибьюн». Он напоминал варвара, готового насиловать и грабить: разорванная футболка, украшенная коброй, медузообразные волосы и трехдневная щетина.
– Спасибо те'е, парень! – Закери протянул Джулиану руку, который автоматически пожал ее. – Те'ерь я свободен!!! – Зак с силой дернул кулаком, отведя руку назад. – Йесссс!.. Со мной говорили ФБР. Они сказали, что у меня все в порядке. Контракт Ротти никак ме'я не связывает по закону, да ведь и гангстер отправится в тюрьму, пра'льно, адвокат?
Джулиан почти незаметно кивнул. Его лицо было цвета тумана.
– Ротти мертв, как динозавр, черт… Да. Поганый зверь, пра'льно? – сказал он воодушевляясь. – Неудивительно, что эти уроды, ну, вымерли, что ли…
Я ухмыльнулась. Две грамматические ошибки, неправильное произношение и совершенно некорректное высказывание. Слава богу. Наконец-то Зак вновь стал нормальным.
– В общем, Бек, по крайней мере, я все равно выступаю в Нью-Йорке, в «Мэдисон-Сквер-Гарден». Еду домой. Се'дня вечером. И не вернусь. Так что я хотел те'я спросить… – Он взглянул на свою блестящую спортивную машину, незаконно припаркованную у края тротуара. – Я знаю, ты не захочешь, чтобы те'я видели в машине, похожей на презерватив, – он улыбнулся, – хотя вообще-то она подходит к твоей новой прическе, цыпа. Может, поедешь со мной? Можешь занять место Ротти на «Конкорде».
Я резко развернулась в сторону Джулиана… но его уже не было – он испарился, исчезнув в молочной дымке. Я неистово оглядывалась по сторонам, но ничего не могла разглядеть. Казалось, весь Ковент-Гарден был освещен лампочкой в сорок ватт.
– Ох, Зак. – Я глубоко вдохнула.
Этот мужчина до сих пор был настолько сексуальным, что я отваживалась смотреть только на отдельные части его тела. Шея. Лодыжки. Икры. Ягодицы. Что может приносить большее эстетическое наслаждение, чем аппетитная попка в обтягивающих джинсах «Левис» модели 501.
– Ты так ярок, так стремителен, так своеобразен… не говоря уже о твоем либидо, противостоять которому невозможно, но…
Закери любовно посмотрел на меня, лукаво приподняв брови.
– Ка'да я приеду домой и посмотрю эти слова в словаре, мне будет приятно, верно?
– Да, тебе будет приятно.
Я застенчиво поцеловала его в щеку. Он пахнул костром и ирисками. Но у моей туристической визы на планету Либидо истек срок годности.
Он подбросил ключи от машины и легко поймал их одной рукой.
– Ну?
– Интересно, у тебя есть песни об избалованных и разочарованных тридцатитрехлетних женщинах, которые оставляют своих мужей в погоне за мечтой… а теперь хотят к ним вернуться?
– Так, – он сконцентрировал на мне свой топазовый глаз. – У те'я ко мне больше ниче нет?
Я дернула его за волосы.
– Идеальный перетрах на одну ночь превратился в целый год значимых отношений.
– Они ведь и правда были значимыми, да?
– Да… Но я буду только стеснять тебя, Зак. Почему бы тебе не спеть мне что-нибудь вроде «Мне так жаль, это было так прекрасно, но у нас никогда ничего не получится…»?
Зак на секунду прижал меня к своему горячему телу, пробрался к машине, уселся за руль, включил мотор и исчез. Фары цвета яичного желтка колыхались в грязном свете, пока тот не поглотил его.
Я тяжело уселась на ледяной край тротуара около женщины в запятнанных трусах и сером лифчике, укутанной в одеяло от Армии спасения. Она что-то бормотала себе под нос. Одиночество взвыло бы, глядя на меня. Я чувствовала, как иссыхаю. Меня колотила дрожь. Пожилая женщина предложил глотнуть из бутылки… Но какой смысл? Все сразу выльется у меня из глаз.
* * *
Когда через несколько часов Кейт на полной скорости влетела в свою квартиру в Блумсберри, она обнаружила меня на полу гостиной. Я сидела скорчившись и вполне сошла бы за когтеточку ее омерзительной кошки.
– Что случилось?
– Джулиан расстроил планы Роттермана. Он рассказал о нем всем – органам, ФБР и ЦРУ, – и они приехали и арестовали его. А с меня на радостях сняли все обвинения.
– Он пошел на это? Ничего себе! Ты сказала, что все еще любишь его? – требовательно спросила она.
– Нет.
– Почему, черт возьми, нет?
– Потому что он меня не любит. После всего, что я ему причинила.
– Ты дуреха, каких свет не видывал! Роттерман был его клиентом, так ведь? А Джулиан юрист. Парень нарушил свои профессиональные обязательства. Адвокат выдал сведения о своем бывшем клиенте! За такое его могут отстранить от работы! Ты понимаешь?
– Отстранить? – Я с ужасом уставилась на нее. Шок волной прокатился по всему телу, словно на мне испытывали ядерное оружие. – Но он же любит свою работу!
– Но тебя он любит сильнее. Мать твою, Бекки, да вы просто предназначены друг для друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33