Темно-голубые глаза женщины внимательно смотрели ю Сергея, он почувствовал, что краснеет, и отвел рзгляд.
— Ну, как она тебе?
— Какое это имеет значение, — ответил Сергей, но, увидев удивленный взгляд бригадира, добавил:
— Все в порядке. Вполне возможно, что это будет здорово.
— Вот и хорошо. Она милая, тебе будет хорошо с ней.
— Она замужем?
Бригадир возмущенно посмотрел на Сергея.
— За кого ты меня принимаешь? Я не такой дурак, чтобы заставлять тебя тратить время на одиноких женщин.
У миссис Харви Лейкоу было двое детей школьного возраста, четыре миллиона долларов, оставленных родителями, и муж, твердо убежденный в том, что если этим летом он уедет из Америки, Рузвельт найдет способ помешать его делам.
— В этом году я не могу уезжать, — сказал он. — Никто не знает, какую подлость выкинет этот парень из Белого дома.
— А что он может сделать? Ну даже если и сделает, у нас все равно останется достаточно денег.
— Ты как будто не понимаешь, что сейчас в стране депрессия, — с раздражением ответил муж. — Рузвельт хочет передать все этим чертовым профсоюзам.
— А ты собираешься помешать ему? Муж сердито вскочил.
— Да, Боже мой! По крайней мере ему не достанется мой бизнес!
Она промолчала. Это был не его бизнес, в действительности не его. Компанию много лет назад основал ее отец и после их свадьбы взял Харви к себе на работу. После смерти отца она унаследовала контрольный пакет акций, и Харви автоматически стал президентом. Но об этом теперь как-то уже все позабыли.
— Я еду к себе в офис.
— А еду в Париж. Одна, если ты не хочешь ехать со мной, — сказала она, внезапно приняв оешение.
— Но ты ведь будешь скучать, ты же там никого не знаешь.
Она молча ждала, когда он все же предложит поехать вместе, но он так и не сделал этого. И вот теперь, проведя неделю в одиночестве в парижском отеле, она вспомнила его слова. Да, ей было скучно, ей было одиноко в городе, который не любит одиноких женщин.
Выйдя из ванной, она посмотрела на себя в большое зеркало. Ей было тридцать восемь, и хотя фигура потеряла девическую стройность, она все равно выглядела моложе своих лет. Груди до сих пор оставались упругими, они никогда не были у нее слишком большими, поэтому не обвисли от собственной тяжести, живот по-прежнему оставался плоским.
Но самым привлекательным в ней были глаза: большие, темно-голубые, лучистые, не утратившие внутреннего огня. Внезапно, без всякой причины, они наполнились слезами. Разозлившись на себя, она схватила халат и, закутавшись в него, вышла в гостиную. Раздался стук в дверь.
— Войдите, — сказала она, доставая из пачки сигарету.
Это был бригадир посыльных.
— Ваши газеты, мадам, — сказал он и, заметив у нее в руках незажженную сигарету, услужливо поднес спичку.
— Спасибо, — сказала она, быстро заморгав глазами. Но он успел заметить слезы.
— Не нужен ли мадам автомобиль на вечер?
Поколебавшись, она покачала головой. Женщина не может никуда пойти одна. Ей снова предстоял ужин в номере. Но когда она сидела в одиночестве за большим столом, ее не радовала даже вкусная еда. Бригадир внимательно посмотрел на нее.
— Может быть, мадам нужен сопровождающий на вечер?
Она посмотрела не бригадира и устыдилась своих мыслей.
— Жиголо?
Бригадир заметил на ее лице легкую гримасу отвращения.
— Конечно нет, мадам.
Она вспомнила женщин, которых видела в сопровождении жиголо. Это сразу бросалось в глаза, а она не могла допустить, чтобы люди смотрели на нее так же, как на этих женщин.
— Мне не нужен жиголо.
— Я даже и думать об этом не смел, мадам. Но здесь, в отеле, находится молодой человек, который видел вас, мадам, и очень хотел бы познакомиться.
— Молодой человек? — она почувствовала, что это ей льстит. — Не жиголо?
— Нет, мадам, — сказал бригадир и добавил доверительным тоном:
— В его жилах течет королевская кровь. Она замялась.
— Ну, не знаю.
Заметив ее нерешительность, бригадир быстро заговорил:
— Если мадам спустится в вестибюль, я устрою так, что мадам сможет поговорить с этим молодым человеком. И если он понравится мадам, я вас познакомлю. А если нет, — бригадир пожал плечами, — молодой человек, несмотря на свое разочарование, подчинится воле мадам и больше не будет ее беспокоить.
Несмотря на то, что она решила не спускаться в вестибюль для встречи с молодым человеком, она тщательно занялась макияжем. Теперь из зеркала на нее глядели большие темно-голубые, сияющие глаза, в которых появился давно забытый блеск. Почувствовав себя молодой и возбужденной, она принялась убеждать себя, что только посмотрит на него. Посмотрит и уйдет, в этом нет ничего плохого.
Сидя в вестибюле, она чувствовала себя неуютно, ей казалось, что все знают, зачем она пришла сюда. Она посмотрела на часы и решила подождать еще десять минут. Уже собираясь встать, чтобы вернуться в номер, она увидела, как в отель вошли бригадир и молодой человек.
Ее первое впечатление было, что он очень молод, но потом она вспомнила, как читала где-то, что французы предпочитают женщин старше себя. Второй мыслью было, что он очень высок. Стоя рядом с низеньким посыльным, он казался еще выше, а широкие плечи и пышные темные волосы действительно придавали ему царственный вид. Она решила, что ему года двадцать четыре, но в этой ошибке был виноват, отчасти, ее собственный возраст. На самом деле Сергею не было и двадцати.
Его темные глаза оглядывали вестибюль, и, когда внезапно их взгляды встретились, она увидела, что он покраснел. Она удивленно подумала, что бригадир не обманул ее, так покраснеть может только человек, действительно жаждущий встречи.
Когда Сергей отвел взгляд, она, ни о чем не думая, кивнула бригадиру и тут же, ужаснувшись собственной смелости, поспешила к лифту.
За все годы замужества у нее не было ни одной любовной связи, поэтому ей казалось, что они находятся в каком-то нереальном мире. Время остановилось, и если это и не была любовь, то во всяком случае сильное увлечение. И вот теперь, три недели спустя, она открыла Сергею дверь, держа в руках письмо.
Сергей понял, что все кончено, и почувствовал сожаление, потому что ему очень нравилась эта спокойная, умная женщина.
— Тебе пора уезжать? — спросил он. Она кивнула.
— Завтра.
— Тогда сегодня ночью я покажу тебе Париж, которого ты еще не видела. Мы будем гулять всю ночь. Она помолчала, потом сказала:
— Хватит с меня Парижа.
Сергей поставил свой бокал и протянул к ней руки. Она безмолвно прильнула к нему, и он почувствовал, что ее щеки мокры от слез. Они долго сидели молча. Hi улице уже стемнело и зажглись фонари.
— Надо заказать поесть, ты, наверное, проголодался, — наконец сказала она.
— Я не голоден.
Они снова замолчали, глядя на сверкающие фонари.
— Париж очень красив ночью, — сказала она и взяла его за руки. — Я никогда не была молодой. Теперь я понимаю это.
— Ты всегда будешь молодой.
— Теперь буду, благодаря тебе.
— Я провожу тебя на пароход, — внезапно сказал он.
— Нет, — она покачала головой. — Лучше, если в поезде, который увезет меня к пароходу, я буду одна.
— Я буду скучать без тебя.
— Я тоже.
— И все-таки ты возвращаешься к семье, к тем, кто тебя любит.
— А ты? — спросила она. — Что ты будешь делать?
— Не знаю. Отец хочет, чтобы я приехал к нему в Германию. Я не хочу ехать, но...
— Ты не должен ехать туда! Сергей пожал плечами.
— Там наверняка найдется для меня какое-нибудь дело. Все лучше, чем бездельничать и слоняться по Парижу.
— Нет, ты не прав. То, что делают нацисты, просто ужасно. Ты не должен принимав в этом участия. Президент Рузвельт говорит...
— Ваш презцдент еврей, — оборвал ее Сергей. — Отец пишет, что его настоящая фамилия Розелфельд и что он снюхался с коммунистами.
Она засмеялась, но тут же остановилась, увидев недоуменное выражение на его лице.
— Ты напоминаешь мне моего мужа. Он тоже постоянно повторяет подобные глупости. Она заметила, что Сергей обиделся.
— Извини, — сказала она, пытаясь загладить свою резкость. — Но, видишь ли, это не правда. Я имею в виду, что наш президент еврей.
Сергей промолчал.
— Тебе надо найти работу.
— Где? Кто меня возьмет? Я ничего не умею делать.
Она почувствовала в его голосе неподдельное отчаяние и притянула его к себе. Тепло его тела одурманило ее, и уже позже, гораздо позже она смущенно прошептала ему в ухо:
— Тогда, в вестибюле, ты хотел познакомиться именно со мной? Или неважно с кем?
Сергей почувствовал, какого ответа она ждет.
— Да, именно с тобой. Мне хотелось этого с того самого момента, когда я впервые увидел тебя.
Было пять часов утра, но бригадир поджидал Сергея на выходе из отеля.
— Ну как? Сколько она тебе дала?
Сергей уставился на него, потом равнодушно, почти с пренебрежением вытащил из кармана чек. Бригадир схватил его и громко присвистнул.
— Ты хоть знаешь, какая тут сумма? Сергей покачал головой, он даже не посмотрел на чек.
— Пять тысяч долларов!
Сергей молчал, он все еще думал о женщине, оставшейся в номере отеля.
— У тебя, видно, стальная пушка, — грубо пошутил бригадир и засмеялся. — Ты ее, наверное, так ублажил, что у нее крыша поехала.
Сергей посмотрел на бригадира. Конечно, он понимал, почему чек на такую большую сумму. Она хотела, чтобы он остался в Париже, а не ехал к отцу.
Бригадир придвинулся поближе.
— Ну как она, ничего? Некоторые из этих американок просто созданы для этого.
Сергей обдал бригадира холодным взглядом.
— Ладно, ладно, не обращай внимания, она все равно завтра уезжает. Тут в отеле есть еще одна дама, которая видела тебя в вестибюле. Когда она поинтересовалась, я сказал, что ты освободишься через два дня. Она хотела бы пообедать с тобой завтра вечером.
Сергей резко повернулся и пошел прочь. Бригадир, продолжая держать в руках чек, удивленно посмотрел ему вслед и крикнул:
— Она хочет, чтобы ты был в смокинге, потому что после обеда вы поедете с ней на вечеринку к ее друзьям.
14
— Похоже, мы все-таки не едем домой.
— Значит, остаемся? — спросил Котяра. Дакс покачал головой.
— Нет. Президент решил, что я должен выполнить волю отца и поехать учиться в колледж. Но не в Сан-дхерст, а в Гарвард.
На лице Котяры появилось недоуменное выражение.
— В Соединенные Штаты.
— В Соединенные Штаты! — взорвался Котяра. — Президент что, из ума выжил? Они же нас ненавидят! Они нас убьют!
— Президент знает, что делает. Это один из лучших университетов мира.
Марсель, стоявший возле стола, поинтересовался:
— Не туда ли собирается твой друг Роберт? Дакс кивнул. Котяра поднялся.
— Мне это не нравится, там полно гангстеров и индейцев. Нас всех убьют, пока мы будем спать. Я смотрел их фильмы.
Дакс рассмеялся.
— Неужели такой толстый может чего-то бояться? Котяра гордо выпрямился.
— Никогда. — Он направился к двери, потом остановился. — Но я не буду спать без ножа под подушкой!
Марсель подождал, пока дверь за Котярой закроется, потом повернулся к Даксу.
— Я бы хотел поговорить с тобой, — нерешительно произнес он.
— О чем?
— Я собираюсь уйти из консульства.
— Понимаю.
Заявление Марселя не удивило Дакса. Он всегда недоумевал, как Марсель служит за то жалование, которое ему выплачивала Кортегуа.
— Конечно, я останусь еще на некоторое время, чтобы помочь новому консулу разобраться с делами, — добавил Марсель.
— Моя страна будет очень признательна тебе. У тебя есть какие-нибудь планы? Марсель покачал головой.
— Мне почти тридцать, самое время заняться делом. Я еще точно не знаю каким, но если не попытаться сейчас, то потом будет поздно.
На самом деле это не было правдой. Уже была заключена сделка с бароном и Христополусом. У племянника грека не ладилось дело с кораблями, и он страстно желал вернуться к игорному бизнесу. Христополус решил отозвать его во Францию, но для этого он еще год должен был заниматься кораблями. Марселя отправляли в Макао под предлогом руководства казино, на самом же деле ему предстояло изучать в Китае бизнес, а также закупить как можно больше грузовых кораблей.
Марселю удалось скопить немного денег, о которых никто не знал, и он хотел использовать их в качестве стартового капитала. Он собирался сам купить корабли и передать их синдикату, но не в собственность, а в долгосрочную аренду. Арендной платы хватило бы на расходы, и корабли так и остались бы у него. Марсель был уверен, что без труда сумеет уладить этот вопрос с синдикатом. Ведь это снизит их начальные инвестиции, так что они еще скажут ему спасибо за сохранность капиталов.
Голос Дакса вернул его к действительности.
— Мы подыщем кого-нибудь на твое место, — Дакс внезапно щелкнул пальцами. — Может, мой друг Сергей заинтересуется. Буквально в прошлом месяце он говорил мне, что ему нужна работа.
Но Сергея он не нашел. Консьержка сказала, что на прошлой неделе он упаковал вещи и уехал, не оставив нового адреса. Дакс предположил, что он отправился в Германию.
Сергей скучал, ничто так не нагоняло на него скуку, как азартные игры, будь то карты или рулетка. Уже один тот факт, что ему приходилось сидеть и ждать, приводил его в уныние. Даже старуха, поглощенная игрой, позабыла о нем.
Она совсем не была похожа на американку. Скорее, на очень мудрую, очень старую и очень богатую француженку, которая точно знала, чего хочет. Ей нужен был для компании молодой симпатичный человек, и Сергей полностью подходил ее требованиям. При первом взгляде на него в вестибюле отеля она поняла, что он согласится.
Они заключили вполне бесхитростное соглашение, по которому Сергей должен был выполнять обязанности ее компаньона. В день он получал две тысячи франков, плюс деньги на дополнительные расходы на одежду. Через два дня они уехали в Монте-Карло.
В казино ежедневно проходило два сеанса игры, и старуха посещала оба. Первое время Сергея удивляло тупое упорство, с каким они транжирила деньги, но вскоре он перестал думать об этом. Казалось, что у нее их неиссякаемый источник. Прошло две недели, а она без остановки продолжала сорить деньгами. И вот сегодня пошла уже третья неделя, и они снова сидели в казино.
Сергей медленно отошел от стола, вышел на террасу и посмотрел на гавань. На голубой глади воды сверкали белоснежные яхты, а позади гавани, на холме, возвышался дворец из розового камня. Он медленно спустился по ступенькам в сад.
После духоты казино в нос ударил сильный запах цветов. Сергей дошел до конца аллеи и остановился. Держа руки в карманах, он глядел на воду.
— Прекрасно, не правда ли?
Голос прозвучал сзади, и Сергей удивленно обернулся. Существовало неписаное правило, по которому не полагалось заговаривать на территории казино с незнакомыми людьми. На скамейке сидел пожилой человек, скрестив ладони на золотом набалдашнике трости. Его седые волосы и аккуратно подстриженная борода почти сливались с белым шелковым костюмом. Сергею не надо было объяснять, кто этот старик, хотя он и не видел его прежде.
Ходили слухи, что этот старик был крупнейшим в мире торговцем военным снаряжением и владельцем казино, в саду которого они сейчас находились. У него была самая большая и самая белая яхта.
Сергей непроизвольно ответил по-русски:
— Очень красиво, сэр Петр.
— Вы Сергей Никович?
— Да.
— Что слышно от вашего отца графа Ивана?
— Ничего, сэр Петр. Я получил от него лишь одно письмо, оно пришло вскоре после его отъезда в Берлин.
Взгляд старика был устремлен мимо Сергея на гавань. Он тихонько кивнул, не переведя взгляда.
— Не понимаю, почему эти глупцы убивают время за азартными играми, когда вокруг такая красота. Сергей промолчал. Взгляд старика остановился на Сергее.
— Ваш отец тоже зря тратит время, — произнес он мягким голосом. — Та матушка Россия, которую мы любили, потеряна для нас навсегда, мы никогда не вернем ее.
Сергей продолжал молчать.
— Но ведь ваш отец казак, — продолжил сэр Петр, — а что еще делать казаку, кроме как воевать? Даже если битва проиграна, он должен продолжать сражаться.
Философские нотки в голосе старика внезапно исчезли, голубые глаза стали острыми и пронзительными, мягкий голос приобрел твердость:
— Но у отца хоть, по крайней мере, есть причина так поступать. А у вас?
Сергей был так удивлен переменой, произошедшей в старике, что только что не раскрыл рот от удивления.
— Вы здесь с этой старой глупой курицей, у которой так много денег, что она не знает, что с ними делать. Поэтому она и проводит все время здесь. А вы за две тысячи франков в день пляшете вокруг нее, как кукла на веревочке.
Очевидно, старику было известно абсолютно все. Сергею нечего было сказать, и он просто смотрел на старика.
— Мне стыдно за вас, Сергей Никович! — с возмущением заявил старик и поднялся со скамейки. — Позор! Сергей наконец, обрел дар речи.
— Но что же мне оставалось делать?
— Вы могли бы пойти работать, как это сделал ваш отец. Он не стыдился честного труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Ну, как она тебе?
— Какое это имеет значение, — ответил Сергей, но, увидев удивленный взгляд бригадира, добавил:
— Все в порядке. Вполне возможно, что это будет здорово.
— Вот и хорошо. Она милая, тебе будет хорошо с ней.
— Она замужем?
Бригадир возмущенно посмотрел на Сергея.
— За кого ты меня принимаешь? Я не такой дурак, чтобы заставлять тебя тратить время на одиноких женщин.
У миссис Харви Лейкоу было двое детей школьного возраста, четыре миллиона долларов, оставленных родителями, и муж, твердо убежденный в том, что если этим летом он уедет из Америки, Рузвельт найдет способ помешать его делам.
— В этом году я не могу уезжать, — сказал он. — Никто не знает, какую подлость выкинет этот парень из Белого дома.
— А что он может сделать? Ну даже если и сделает, у нас все равно останется достаточно денег.
— Ты как будто не понимаешь, что сейчас в стране депрессия, — с раздражением ответил муж. — Рузвельт хочет передать все этим чертовым профсоюзам.
— А ты собираешься помешать ему? Муж сердито вскочил.
— Да, Боже мой! По крайней мере ему не достанется мой бизнес!
Она промолчала. Это был не его бизнес, в действительности не его. Компанию много лет назад основал ее отец и после их свадьбы взял Харви к себе на работу. После смерти отца она унаследовала контрольный пакет акций, и Харви автоматически стал президентом. Но об этом теперь как-то уже все позабыли.
— Я еду к себе в офис.
— А еду в Париж. Одна, если ты не хочешь ехать со мной, — сказала она, внезапно приняв оешение.
— Но ты ведь будешь скучать, ты же там никого не знаешь.
Она молча ждала, когда он все же предложит поехать вместе, но он так и не сделал этого. И вот теперь, проведя неделю в одиночестве в парижском отеле, она вспомнила его слова. Да, ей было скучно, ей было одиноко в городе, который не любит одиноких женщин.
Выйдя из ванной, она посмотрела на себя в большое зеркало. Ей было тридцать восемь, и хотя фигура потеряла девическую стройность, она все равно выглядела моложе своих лет. Груди до сих пор оставались упругими, они никогда не были у нее слишком большими, поэтому не обвисли от собственной тяжести, живот по-прежнему оставался плоским.
Но самым привлекательным в ней были глаза: большие, темно-голубые, лучистые, не утратившие внутреннего огня. Внезапно, без всякой причины, они наполнились слезами. Разозлившись на себя, она схватила халат и, закутавшись в него, вышла в гостиную. Раздался стук в дверь.
— Войдите, — сказала она, доставая из пачки сигарету.
Это был бригадир посыльных.
— Ваши газеты, мадам, — сказал он и, заметив у нее в руках незажженную сигарету, услужливо поднес спичку.
— Спасибо, — сказала она, быстро заморгав глазами. Но он успел заметить слезы.
— Не нужен ли мадам автомобиль на вечер?
Поколебавшись, она покачала головой. Женщина не может никуда пойти одна. Ей снова предстоял ужин в номере. Но когда она сидела в одиночестве за большим столом, ее не радовала даже вкусная еда. Бригадир внимательно посмотрел на нее.
— Может быть, мадам нужен сопровождающий на вечер?
Она посмотрела не бригадира и устыдилась своих мыслей.
— Жиголо?
Бригадир заметил на ее лице легкую гримасу отвращения.
— Конечно нет, мадам.
Она вспомнила женщин, которых видела в сопровождении жиголо. Это сразу бросалось в глаза, а она не могла допустить, чтобы люди смотрели на нее так же, как на этих женщин.
— Мне не нужен жиголо.
— Я даже и думать об этом не смел, мадам. Но здесь, в отеле, находится молодой человек, который видел вас, мадам, и очень хотел бы познакомиться.
— Молодой человек? — она почувствовала, что это ей льстит. — Не жиголо?
— Нет, мадам, — сказал бригадир и добавил доверительным тоном:
— В его жилах течет королевская кровь. Она замялась.
— Ну, не знаю.
Заметив ее нерешительность, бригадир быстро заговорил:
— Если мадам спустится в вестибюль, я устрою так, что мадам сможет поговорить с этим молодым человеком. И если он понравится мадам, я вас познакомлю. А если нет, — бригадир пожал плечами, — молодой человек, несмотря на свое разочарование, подчинится воле мадам и больше не будет ее беспокоить.
Несмотря на то, что она решила не спускаться в вестибюль для встречи с молодым человеком, она тщательно занялась макияжем. Теперь из зеркала на нее глядели большие темно-голубые, сияющие глаза, в которых появился давно забытый блеск. Почувствовав себя молодой и возбужденной, она принялась убеждать себя, что только посмотрит на него. Посмотрит и уйдет, в этом нет ничего плохого.
Сидя в вестибюле, она чувствовала себя неуютно, ей казалось, что все знают, зачем она пришла сюда. Она посмотрела на часы и решила подождать еще десять минут. Уже собираясь встать, чтобы вернуться в номер, она увидела, как в отель вошли бригадир и молодой человек.
Ее первое впечатление было, что он очень молод, но потом она вспомнила, как читала где-то, что французы предпочитают женщин старше себя. Второй мыслью было, что он очень высок. Стоя рядом с низеньким посыльным, он казался еще выше, а широкие плечи и пышные темные волосы действительно придавали ему царственный вид. Она решила, что ему года двадцать четыре, но в этой ошибке был виноват, отчасти, ее собственный возраст. На самом деле Сергею не было и двадцати.
Его темные глаза оглядывали вестибюль, и, когда внезапно их взгляды встретились, она увидела, что он покраснел. Она удивленно подумала, что бригадир не обманул ее, так покраснеть может только человек, действительно жаждущий встречи.
Когда Сергей отвел взгляд, она, ни о чем не думая, кивнула бригадиру и тут же, ужаснувшись собственной смелости, поспешила к лифту.
За все годы замужества у нее не было ни одной любовной связи, поэтому ей казалось, что они находятся в каком-то нереальном мире. Время остановилось, и если это и не была любовь, то во всяком случае сильное увлечение. И вот теперь, три недели спустя, она открыла Сергею дверь, держа в руках письмо.
Сергей понял, что все кончено, и почувствовал сожаление, потому что ему очень нравилась эта спокойная, умная женщина.
— Тебе пора уезжать? — спросил он. Она кивнула.
— Завтра.
— Тогда сегодня ночью я покажу тебе Париж, которого ты еще не видела. Мы будем гулять всю ночь. Она помолчала, потом сказала:
— Хватит с меня Парижа.
Сергей поставил свой бокал и протянул к ней руки. Она безмолвно прильнула к нему, и он почувствовал, что ее щеки мокры от слез. Они долго сидели молча. Hi улице уже стемнело и зажглись фонари.
— Надо заказать поесть, ты, наверное, проголодался, — наконец сказала она.
— Я не голоден.
Они снова замолчали, глядя на сверкающие фонари.
— Париж очень красив ночью, — сказала она и взяла его за руки. — Я никогда не была молодой. Теперь я понимаю это.
— Ты всегда будешь молодой.
— Теперь буду, благодаря тебе.
— Я провожу тебя на пароход, — внезапно сказал он.
— Нет, — она покачала головой. — Лучше, если в поезде, который увезет меня к пароходу, я буду одна.
— Я буду скучать без тебя.
— Я тоже.
— И все-таки ты возвращаешься к семье, к тем, кто тебя любит.
— А ты? — спросила она. — Что ты будешь делать?
— Не знаю. Отец хочет, чтобы я приехал к нему в Германию. Я не хочу ехать, но...
— Ты не должен ехать туда! Сергей пожал плечами.
— Там наверняка найдется для меня какое-нибудь дело. Все лучше, чем бездельничать и слоняться по Парижу.
— Нет, ты не прав. То, что делают нацисты, просто ужасно. Ты не должен принимав в этом участия. Президент Рузвельт говорит...
— Ваш презцдент еврей, — оборвал ее Сергей. — Отец пишет, что его настоящая фамилия Розелфельд и что он снюхался с коммунистами.
Она засмеялась, но тут же остановилась, увидев недоуменное выражение на его лице.
— Ты напоминаешь мне моего мужа. Он тоже постоянно повторяет подобные глупости. Она заметила, что Сергей обиделся.
— Извини, — сказала она, пытаясь загладить свою резкость. — Но, видишь ли, это не правда. Я имею в виду, что наш президент еврей.
Сергей промолчал.
— Тебе надо найти работу.
— Где? Кто меня возьмет? Я ничего не умею делать.
Она почувствовала в его голосе неподдельное отчаяние и притянула его к себе. Тепло его тела одурманило ее, и уже позже, гораздо позже она смущенно прошептала ему в ухо:
— Тогда, в вестибюле, ты хотел познакомиться именно со мной? Или неважно с кем?
Сергей почувствовал, какого ответа она ждет.
— Да, именно с тобой. Мне хотелось этого с того самого момента, когда я впервые увидел тебя.
Было пять часов утра, но бригадир поджидал Сергея на выходе из отеля.
— Ну как? Сколько она тебе дала?
Сергей уставился на него, потом равнодушно, почти с пренебрежением вытащил из кармана чек. Бригадир схватил его и громко присвистнул.
— Ты хоть знаешь, какая тут сумма? Сергей покачал головой, он даже не посмотрел на чек.
— Пять тысяч долларов!
Сергей молчал, он все еще думал о женщине, оставшейся в номере отеля.
— У тебя, видно, стальная пушка, — грубо пошутил бригадир и засмеялся. — Ты ее, наверное, так ублажил, что у нее крыша поехала.
Сергей посмотрел на бригадира. Конечно, он понимал, почему чек на такую большую сумму. Она хотела, чтобы он остался в Париже, а не ехал к отцу.
Бригадир придвинулся поближе.
— Ну как она, ничего? Некоторые из этих американок просто созданы для этого.
Сергей обдал бригадира холодным взглядом.
— Ладно, ладно, не обращай внимания, она все равно завтра уезжает. Тут в отеле есть еще одна дама, которая видела тебя в вестибюле. Когда она поинтересовалась, я сказал, что ты освободишься через два дня. Она хотела бы пообедать с тобой завтра вечером.
Сергей резко повернулся и пошел прочь. Бригадир, продолжая держать в руках чек, удивленно посмотрел ему вслед и крикнул:
— Она хочет, чтобы ты был в смокинге, потому что после обеда вы поедете с ней на вечеринку к ее друзьям.
14
— Похоже, мы все-таки не едем домой.
— Значит, остаемся? — спросил Котяра. Дакс покачал головой.
— Нет. Президент решил, что я должен выполнить волю отца и поехать учиться в колледж. Но не в Сан-дхерст, а в Гарвард.
На лице Котяры появилось недоуменное выражение.
— В Соединенные Штаты.
— В Соединенные Штаты! — взорвался Котяра. — Президент что, из ума выжил? Они же нас ненавидят! Они нас убьют!
— Президент знает, что делает. Это один из лучших университетов мира.
Марсель, стоявший возле стола, поинтересовался:
— Не туда ли собирается твой друг Роберт? Дакс кивнул. Котяра поднялся.
— Мне это не нравится, там полно гангстеров и индейцев. Нас всех убьют, пока мы будем спать. Я смотрел их фильмы.
Дакс рассмеялся.
— Неужели такой толстый может чего-то бояться? Котяра гордо выпрямился.
— Никогда. — Он направился к двери, потом остановился. — Но я не буду спать без ножа под подушкой!
Марсель подождал, пока дверь за Котярой закроется, потом повернулся к Даксу.
— Я бы хотел поговорить с тобой, — нерешительно произнес он.
— О чем?
— Я собираюсь уйти из консульства.
— Понимаю.
Заявление Марселя не удивило Дакса. Он всегда недоумевал, как Марсель служит за то жалование, которое ему выплачивала Кортегуа.
— Конечно, я останусь еще на некоторое время, чтобы помочь новому консулу разобраться с делами, — добавил Марсель.
— Моя страна будет очень признательна тебе. У тебя есть какие-нибудь планы? Марсель покачал головой.
— Мне почти тридцать, самое время заняться делом. Я еще точно не знаю каким, но если не попытаться сейчас, то потом будет поздно.
На самом деле это не было правдой. Уже была заключена сделка с бароном и Христополусом. У племянника грека не ладилось дело с кораблями, и он страстно желал вернуться к игорному бизнесу. Христополус решил отозвать его во Францию, но для этого он еще год должен был заниматься кораблями. Марселя отправляли в Макао под предлогом руководства казино, на самом же деле ему предстояло изучать в Китае бизнес, а также закупить как можно больше грузовых кораблей.
Марселю удалось скопить немного денег, о которых никто не знал, и он хотел использовать их в качестве стартового капитала. Он собирался сам купить корабли и передать их синдикату, но не в собственность, а в долгосрочную аренду. Арендной платы хватило бы на расходы, и корабли так и остались бы у него. Марсель был уверен, что без труда сумеет уладить этот вопрос с синдикатом. Ведь это снизит их начальные инвестиции, так что они еще скажут ему спасибо за сохранность капиталов.
Голос Дакса вернул его к действительности.
— Мы подыщем кого-нибудь на твое место, — Дакс внезапно щелкнул пальцами. — Может, мой друг Сергей заинтересуется. Буквально в прошлом месяце он говорил мне, что ему нужна работа.
Но Сергея он не нашел. Консьержка сказала, что на прошлой неделе он упаковал вещи и уехал, не оставив нового адреса. Дакс предположил, что он отправился в Германию.
Сергей скучал, ничто так не нагоняло на него скуку, как азартные игры, будь то карты или рулетка. Уже один тот факт, что ему приходилось сидеть и ждать, приводил его в уныние. Даже старуха, поглощенная игрой, позабыла о нем.
Она совсем не была похожа на американку. Скорее, на очень мудрую, очень старую и очень богатую француженку, которая точно знала, чего хочет. Ей нужен был для компании молодой симпатичный человек, и Сергей полностью подходил ее требованиям. При первом взгляде на него в вестибюле отеля она поняла, что он согласится.
Они заключили вполне бесхитростное соглашение, по которому Сергей должен был выполнять обязанности ее компаньона. В день он получал две тысячи франков, плюс деньги на дополнительные расходы на одежду. Через два дня они уехали в Монте-Карло.
В казино ежедневно проходило два сеанса игры, и старуха посещала оба. Первое время Сергея удивляло тупое упорство, с каким они транжирила деньги, но вскоре он перестал думать об этом. Казалось, что у нее их неиссякаемый источник. Прошло две недели, а она без остановки продолжала сорить деньгами. И вот сегодня пошла уже третья неделя, и они снова сидели в казино.
Сергей медленно отошел от стола, вышел на террасу и посмотрел на гавань. На голубой глади воды сверкали белоснежные яхты, а позади гавани, на холме, возвышался дворец из розового камня. Он медленно спустился по ступенькам в сад.
После духоты казино в нос ударил сильный запах цветов. Сергей дошел до конца аллеи и остановился. Держа руки в карманах, он глядел на воду.
— Прекрасно, не правда ли?
Голос прозвучал сзади, и Сергей удивленно обернулся. Существовало неписаное правило, по которому не полагалось заговаривать на территории казино с незнакомыми людьми. На скамейке сидел пожилой человек, скрестив ладони на золотом набалдашнике трости. Его седые волосы и аккуратно подстриженная борода почти сливались с белым шелковым костюмом. Сергею не надо было объяснять, кто этот старик, хотя он и не видел его прежде.
Ходили слухи, что этот старик был крупнейшим в мире торговцем военным снаряжением и владельцем казино, в саду которого они сейчас находились. У него была самая большая и самая белая яхта.
Сергей непроизвольно ответил по-русски:
— Очень красиво, сэр Петр.
— Вы Сергей Никович?
— Да.
— Что слышно от вашего отца графа Ивана?
— Ничего, сэр Петр. Я получил от него лишь одно письмо, оно пришло вскоре после его отъезда в Берлин.
Взгляд старика был устремлен мимо Сергея на гавань. Он тихонько кивнул, не переведя взгляда.
— Не понимаю, почему эти глупцы убивают время за азартными играми, когда вокруг такая красота. Сергей промолчал. Взгляд старика остановился на Сергее.
— Ваш отец тоже зря тратит время, — произнес он мягким голосом. — Та матушка Россия, которую мы любили, потеряна для нас навсегда, мы никогда не вернем ее.
Сергей продолжал молчать.
— Но ведь ваш отец казак, — продолжил сэр Петр, — а что еще делать казаку, кроме как воевать? Даже если битва проиграна, он должен продолжать сражаться.
Философские нотки в голосе старика внезапно исчезли, голубые глаза стали острыми и пронзительными, мягкий голос приобрел твердость:
— Но у отца хоть, по крайней мере, есть причина так поступать. А у вас?
Сергей был так удивлен переменой, произошедшей в старике, что только что не раскрыл рот от удивления.
— Вы здесь с этой старой глупой курицей, у которой так много денег, что она не знает, что с ними делать. Поэтому она и проводит все время здесь. А вы за две тысячи франков в день пляшете вокруг нее, как кукла на веревочке.
Очевидно, старику было известно абсолютно все. Сергею нечего было сказать, и он просто смотрел на старика.
— Мне стыдно за вас, Сергей Никович! — с возмущением заявил старик и поднялся со скамейки. — Позор! Сергей наконец, обрел дар речи.
— Но что же мне оставалось делать?
— Вы могли бы пойти работать, как это сделал ваш отец. Он не стыдился честного труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85