Он не боится ходить в одиночку.
На следующий год Дакс и Роберт переселились в главный спальный корпус, где они должны были жить до окончания школы, каждый год перемещаясь с самого верхнего этажа на нижний. Теперь они уже считались «старшими» в сравнении с прочими учениками, которые жили в другом корпусе. Так они оказались в одной комнате с Сергеем, потому что старшие мальчики жили по трое.
Таковы были правила в школе, основанные на убеждении, что три — это гораздо лучше, чем два или четыре. Четыре человека обычно разбивались на пары, а расселить мальчиков по двое было неэкономно. Дакс и Роберт уже начали распаковывать вещи, когда раздался стук в дверь. Роберт открыл. На пороге стоял Сергей с чемоданом.
Трудно сказать, кто из них был удивлен больше. Сергей взглянул на листок, который держал в руке, потом на номер комнаты.
— Да, все правильно.
Он поставил чемодан посередине комнаты. Дакс с Робертом молча смотрели на него.
— Я к вам не напрашивался, — сказал Сергей. — Мой сосед уехал, и комендант направил меня сюда.
Ребята продолжали молчать. После той драки Сергей и Дакс старались избегать друг друга.
Вдруг Сергей улыбнулся, улыбка его была теплой и искренней.
— Я рад, что на этот раз нам не придется драться, — весело сказал он. — Не уверен, что мои кости выдержали бы это.
Дакс и Роберт переглянулись и улыбнулись в ответ.
— Как у тебя с литературой? — спросил Роберт. Сергей покачал головой.
— Совсем плохо.
— А с математикой, физикой, химией? Сергей опять скорбно покачал головой.
— А в чем же тогда ты силен? — спросил Роберт. — Кое в каких предметах нам необходима помощь.
— Не знаю, — смутился Сергей. — Но с этим у меня плохо.
— А история, география, государственное право? — спросил Дакс.
— Да и с ними не лучше.
Дакс посмотрел на Роберта, хитро улыбаясь одними глазами.
— Нам нужен сосед, который смог бы научить нас чему-нибудь. А от тебя, похоже, мало толка.
— Это точно, — грустно ответил Сергей.
— Ну хоть какая-то польза от тебя есть? Сергей подумал несколько секунд, и лицо его радостно засияло.
— Я знаю семнадцать способов онанизма. Ребята разом поклонились ему.
— Добро пожаловать в наш клуб!
5
Черный лимузин остановился возле поля для игры в поло, и из него вылез Хайме Ксенос. Он вгляделся в гущу игроков и лошадей и прищурился.
— А где Дакс?
— Он в той команде, которая в красных майках и белых шапочках, — сказал Котяра. — Смотрите, вон он.
Лошадь вырвалась из свалки и помчалась к кромке поля. Стройный юноша, сидящий на ней, гнал клюшкой по земле мяч, тщательно контролируя его, не давая ускользнуть.
Наперерез ему скакал игрок из команды противника. Дакс повернул лошадь и ударом клюшки отпасовал мяч через все поле своему товарищу по команде. Тот, в свою очередь, послал мяч вперед, где Дакс, оказавшийся в одиночестве, отправил его в ворота, после чего, развернув лошадь, присоединился к своей команде в центре поля.
— Мсье Ксенос?
Консул обернулся. Голос принадлежал худому морщинистому человеку, от которого пахло лошадьми.
— Да?
— Я тренер Фернан Арнуиль. Для меня большая честь познакомиться с вами.
Хайме Ксенос наклонил голову.
— Очень рад.
— И я рад, что вы выбрали время приехать. Наблюдали за сыном?
— Только несколько минут. Должен признаться, что я не знаком с этой игрой.
— Что вполне понятно, — вежливо ответил тренер. — К большому сожалению, в последние годы популярность этой игры упала. — Тренер кивнул в сторону машины. — Я считаю, что не последнюю роль в этом сыграло развитие машиностроения.
Ксенос кивнул.
— Молодые люди не желают больше обучаться верховой езде, их больше интересуют автомобили. Вот почему очень важно, чтобы ваш сын продолжал развивать свой талант.
— Значит, он делает успехи? Арнуиль кивнул.
— Он как будто воскрешает добрые старые дни. Ваш сын создан для этой игры, такое впечатление, что он родился в седле.
— Лестно это слышать. — Консул посмотрел на поле. Игра продолжалась, Дакс снова рвался вперед, направляя лошадь коленями и стараясь не упустить мяч.
— Он понимает, что мяч ему не удержать, — пояснил тренер. — Посмотрите, как он отдал пас своему товарищу по команде через все поле.
Дакс пригнулся в седле и ударил по мячу, который пролетел между ногами его лошади. Товарищ по команде поймал мяч и помчался вперед, в то время как Дакс продолжал увлекать за собой игроков противника.
— Великолепно! — тренер повернулся к консулу. — Вам, наверное, интересно, почему я попросил вас приехать?
Консул кивнул.
— В следующем году вашему сыну исполнится шестнадцать и он сможет выступать в регулярных соревнованиях, проводимых между школами.
— Отлично.
— Но для этого у него должны быть собственные лошади. Правила очень жестки на этот счет.
— А если у него их не будет?
Арнуиль пожал плечами, как типичный галлиец.
— Тогда он не сможет выступать, как бы хорошо он ни играл.
Хайме Ксенос снова посмотрел на поле.
— Сколько нужно лошадей?
— Минимум две, — ответил тренер, — хотя лучше три и даже четыре. По свежей лошади на каждый тайм. Консул продолжал смотреть на поле.
— А сколько стоит такая лошадь?
— Тридцать — сорок тысяч франков.
— Понятно, — задумчиво ответил Ксенос.
Тренер прищурился и пристально посмотрел на него.
— Если вам трудно найти таких лошадей, — дипломатично заметил он, — я могу подыскать спонсора, и вам это будет менее обременительно.
Ксенос прекрасно понял тренера и выдавил из себя улыбку.
— Если вы считаете, что Даксу стоит продолжать выступать, то у него будут собственные лошади.
— Я рад, что вы так настроены, ваша светлость. Вы об этом не пожалеете. Ваш сын станет одним из величайших игроков нашего времени.
Они обменялись рукопожатием, и консул посмотрел вслед Арнуилю — маленькому кривоногому человеку, который пошел на поле. Консулу было интересно, что по этому поводу думает Котяра. Он вернулся в автомобиль и подождал, пока Котяра протиснется за руль.
— Ну, что скажешь? Котяра пожал плечами.
— Но ведь это просто игра. Ксенос покачал головой.
— Это больше, чем просто игра. Это игра для тех, кто может себе это позволить.
— Тогда не будем в ней участвовать.
— Но мы не можем позволить себе не участвовать в ней.
— Но и участвовать тоже не можем, — возразил Котяра. — Слишком уж тут мною всяких требований.
— Но таким образом Дакс может стать символом нашей страны, и французы помогут нам.
— Тогда попросите президента прислать сто шестьдесят тысяч франков на лошадей.
Консул посмотрел на Котяру и неожиданно улыбнулся.
— Котяра, ты гений.
Но Котяра не понимал, о чем говорит консул, он внимательно посмотрел на него в зеркало заднего вида.
— Не деньги, а лошадей, — сказал Ксенос. — Наши выносливые пегие пони, похожие на горных козлов, должны как нельзя лучше подойти для этой игры. Уверен, что президент будет рад прислать несколько пони.
Тренер поймал Дакса, когда тот выходил из раздевалки после игры.
— Я только что говорил с твоим отцом, — сказал он. — Он уверил меня, что в будущем году у тебя будут собственные лошади.
— Он так сказал?
Тренер кивнул.
Дакс бросил взгляд на поле.
— Отец здесь?
— Вон там, в конце, рядом с воротами. Но Дакс уже и сам заметил автомобиль и побежал к нему через поле. Отец вылез из машины и обнял его.
— Почему ты не сказал мне, что приедешь? — спросил Дакс.
Отец улыбнулся. Дакс здорово вырос, он был ему уже по плечо. Еще год, и он уже не сможет смотреть на него сверху вниз.
— Я не был уверен, сумею ли приехать.
— Я рад, что ты приехал. — Отец впервые приехал к нему в школу.
— Мы можем где-нибудь здесь выпить чая?
— В деревне есть кафе. Они сели в машину.
— Тренер сказал, будто ты пообещал, что в следующем году у меня будут собственные лошади.
— Да.
— Но где мы возьмем деньги? — спросил Дакс. — Мы не можем себе этого позволить. Консул улыбнулся.
— Президент пришлет нам четыре горных пони. Дакс молча смотрел на отца.
— Что-то не так? — спросил консул.
Лицо его светилось такой убежденностью, что у Дакса просто не хватило смелости сказать, что для подготовки хороших лошадей для игры в поло требуются годы тренировки. Напротив, Дакс взял отца за руку и крепко пожал ее.
— Это чудесно.
— Не будь дураком, — сказал Сергей. — Поехали с нами на лето в Канны. У отца Роберта там вилла и яхта.
— Нет. Мне надо заниматься с лошадьми, чтобы подготовить их к осени.
— Ты просто напрасно потеряешь время, — убежденно сказал Сергей. — Из этих горных козлов ты никогда не сделаешь лошадей для игры в поло.
— Тренер считает, что у меня есть шанс.
— Не понимаю, почему твой отец не купил нормальных лошадей? Все знают, что вы, южноамериканцы, набиты деньгами.
Дакс улыбнулся — если бы Сергей знал правду.
— Если все получится, это будет очень полезно для моей страны. Как обычно говорит мой отец: возможно, это убедит европейцев, что мы можем кое-что еще, кроме выращивания кофе и бананов.
Сергей поднялся.
— Я собираюсь в деревню, там в кафе появилась новая официанточка. Пойдешь со мной?
Дакс покачал головой. Свои пять франков он мог потратить с большим толком.
— Нет, я буду готовиться к экзаменам. Сергей ушел, а Дакс остался сидеть за своим столом. Почувствовав усталость, он поднялся и подошел к окну, устремив взгляд на лужайку и аккуратные клумбы. Он жил во Франции уже три года.
Внезапно его охватила тоска по лесу, он заскучал по диким, пустынным горам. Здесь повсюду царил порядок. Здесь нельзя было испытать радости, отыскав новую тропу в горах. Здесь везде были уже готовы.
И, наверное, так было во всех цивилизованных страдах. Даже его отец, всегда готовый соблюдать и уважать законы, не считал повсеместные ограничения правильными. С каждой новой неудачей, с каждым новым разочарованием он все больше и больше замыкался в себе. Предательство Рамиреса было только началом.
Были случаи более изощренные и губительные, были лживые обещания поддержать Кортегуа в ее стремлении добиться политической и финансовой независимости от Америки и Англии. На лице отца появились морщины, которых Дакс не видел раньше, а в поступках — нерешительность, что свидетельствовало о том, что он начинает стареть. Последние три года, сплошь сопровождавшиеся неудачами, сделали свое дело.
Дакс все это прекрасно понимал, и иногда ему хотелось крикнуть отцу, что такая жизнь не для них, что им нужно вернуться домой к полям и горам, в тот мир, который они понимали. Но слова эти так и остались невысказанными. Он знал, что отец не будет его слушать, просто не сможет. Он еще крепко верил в то, что сумеет выполнить свою миссию и добиться успеха.
Раздался осторожный стук.
— Войдите, — крикнул Дакс оборачиваясь. Открылась дверь, и в комнату вошел барон де Койн. Дакс не был знаком с ним.
— Я отец Роберта. А ты, наверное, Дакс?
— Да, мсье.
— Где Роберт?
— Он скоро вернется.
— Можно присесть? — Не дожидаясь ответа, барон опустился на стул и бегло осмотрел комнату. — Мало что изменилось с тех пор, как я был здесь.
— Не сомневаюсь.
Внезапно барон посмотрел на Дакса.
— Я считаю, что на самом деле редко что меняется, как бы нам ни хотелось этого.
— Не знаю, мсье. — Дакс не совсем уловил смысл слов, сказанных бароном. — Наверное, это зависит от того, что мы хотим изменить. Барон кивнул.
— Рорберт упоминал, что ты, возможно, проведешь лето вместе с нами.
— Боюсь, нет, мсье. Но я очень благодарен вам за приглашение.
— А почему ты не можешь поехать?
— Я тренирую кортегуанских пони для игры в поло, — сказал Дакс и почувствовал неубедительность своего ответа.
Барон понимающе кивнул.
— Очень похвально. Я буду внимательно следить за твоими успехами. Если ты выиграешь, это поднимет престиж твоей страны. Тогда Франция увидит, что Кортегуа умеет что-то еще, кроме выращивания кофе и бананов.
Дакс изумленно уставился на барона. Так, почти слово в слово, говорил его отец. Дакс почувствовал прилив душевных сил. Если такой человек, как отец Роберта, рассуждает подобным образом, то, возможно, дела не так уж плохи. Может быть, еще есть надежда на то, что отец выполнит свою миссию.
6
Сильвия начала собирать тарелки, и Дакс поднялся из-за стола. Спустя некоторое время он вышел на улицу. Арнуиль и Котяра удобно устроились в креслах, Котяра принялся сворачивать сигарету.
Арнуиль несколько минут молчал, потом сунул в рот окурок сигары и подождал, пока Котяра дал ему прикурить.
— Парню, наверное, скучно. Он никогда не улыбается, — наконец сказал он.
Клубы дыма окутали лицо Котяры, он промолчал.
— Ему не надо было оставаться здесь и работать все лето, — продолжал тренер. — Надо было уехать вместе с друзьями.
Котяра пожал плечами.
— Разве он плохо готовит пони?
— Хорошо, а кроме того, эти пони просто рождены для поло, это будет настоящая революция в игре. Но все-таки отцу надо было бы проследить, чтобы парень развлекался.
Котяра вынул изо рта сигарету и посмотрел на нее. Не так плохо для французского табака, возможно, несколько сладковат, но, в общем, ничего.
— Дакс не похож на других мальчишек. В один прекрасный день он станет лидером нашей страны, а может быть, и президентом.
— Даже Наполеон когда-то был мальчиком, — ответил трекер. — Но я уверен, что он не лишал себя юношеских забав во имя своей цели.
— Наполеон стал солдатом добровольно, ему не пришлось быть воином уже в возрасте шести лет.
— А Даксу пришлось?
Котяра посмотрел на тренера и кивнул.
— Когда Даксу еще не было семи лет, президент лично дал ему автомат, и Дакс расстрелял убийц своей матери и сестры.
Некоторое время тренер молчал.
— Неудивительно, что он никогда не улыбается.
Ночь была тихой, с запада дул прохладный ветерок, Дакс вошел в конюшню. Услышав его шаги, лошади заржали, и Дакс угостил каждую куском сахара, который постоянно таскал в кармане. Зайдя в стойло, он ласково потрепал лошадей по холкам, и они снова тихонько заржали.
— Мы все скучаем по дому, — прошептал Дакс. Лошадям не нравились тесные стойла, они привыкли к просторным коралям.
— Дакс? — раздался от двери голос Сильвии.
— Я здесь, с лошадьми.
— А что ты там делаешь? — с любопытством спросила девушка, подходя к нему.
Дакс посмотрел на нее через барьер.
— Решил немного побыть с ними. Ведь они тоже оторваны от дома.
Сильвия облокотилась на барьер.
— Так ты чувствуешь себя одиноким, Дакс? Дакс посмотрел на нее, она была первой, кто задал ему такой вопрос. Он помялся.
— Иногда.
— У тебя дома осталась девушка?
На какое-то мгновение Дакс подумал об Ампаро, которую не видел уже три года. Интересно, как она сейчас выглядит. Он покачал головой.
— По правде говоря, нет. Однажды, когда мне было девять лет, одна девочка решила выйти за меня замуж. Но теперь она уже выросла, а тогда ей было только семь лет и она была очень легкомысленной.
— А у меня есть парень, — сказала Сильвия, — но он сейчас служит на флоте. Его уже нет полгода, и пройдет еще столько же, пока он вернется.
Дакс снова посмотрел на Сильвию, сейчас он впервые подумал о ней как о девушке. До сих пор она была для него безликой фигурой — одной из тех, кто постоянно крутился возле конюшни, скакал на лошадях и валял дурака. Ничего, кроме длинных волос, не указывало на ее принадлежность к женскому полу, никаких округлостей не угадывалось под мужской рубашкой с закатанными рукавами и узкими хлопчатобумажными брюками. Внезапно Дакс почувствовал в ней женственность.
— Извини, — сказал Дакс, сам не понимая точно, за что извиняется. Может быть, за то, что сейчас она, как и он, и лошади, была такой одинокой.
Лошади снова заржали, Дакс дал Сильвии несколько кусочков сахара.
— Они хотят, чтобы ты их угостила.
Сильвия взяла сахар и пролезла в стойло между загородками. Лошади потянулись к ней, требуя своей доли. Она засмеялась. Одна лошадь толкнула ее мордой, и Сильвия отшатнулась к Даксу. Он непроизвольно обнял ее.
Несколько секунд Сильвия, подняв голову, смотрела ему прямо в глаза, потом Дакс резко отстранил ее. Низ живота у него заныл, он сам удивился, как хрипло прозвучал его голос:
— Думаю, с них хватит.
— Да. — Казалось, Сильвия чего-то ждет.
Дакс почувствовал комок в горле, кровь застучала в висках. Он повернулся и стал пролезать через заграждение, но голос Сильвии остановил его.
— Дакс!
Дакс посмотрел на нее, одна нога у него была уже занесена над перекладиной.
— Мне тоже одиноко.
Он продолжал стоять не двигаясь. Сильвия подошла к нему и коснулась рукой его окрепшей плоти. У Дакса вырвался болезненный стон, он притянул Сильвию к себе, и все напряжение юности и одиночества вылилось в яркую вспышку пламени.
Потом он тихонько лежал в своей комнате, прислушиваясь к спокойному дыханию Котяры, спавшего на соседней кровати. Боль, мучившая его, исчезла. Внезапно в темноте прозвучал голос Котяры:
— Ты трахнул ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
На следующий год Дакс и Роберт переселились в главный спальный корпус, где они должны были жить до окончания школы, каждый год перемещаясь с самого верхнего этажа на нижний. Теперь они уже считались «старшими» в сравнении с прочими учениками, которые жили в другом корпусе. Так они оказались в одной комнате с Сергеем, потому что старшие мальчики жили по трое.
Таковы были правила в школе, основанные на убеждении, что три — это гораздо лучше, чем два или четыре. Четыре человека обычно разбивались на пары, а расселить мальчиков по двое было неэкономно. Дакс и Роберт уже начали распаковывать вещи, когда раздался стук в дверь. Роберт открыл. На пороге стоял Сергей с чемоданом.
Трудно сказать, кто из них был удивлен больше. Сергей взглянул на листок, который держал в руке, потом на номер комнаты.
— Да, все правильно.
Он поставил чемодан посередине комнаты. Дакс с Робертом молча смотрели на него.
— Я к вам не напрашивался, — сказал Сергей. — Мой сосед уехал, и комендант направил меня сюда.
Ребята продолжали молчать. После той драки Сергей и Дакс старались избегать друг друга.
Вдруг Сергей улыбнулся, улыбка его была теплой и искренней.
— Я рад, что на этот раз нам не придется драться, — весело сказал он. — Не уверен, что мои кости выдержали бы это.
Дакс и Роберт переглянулись и улыбнулись в ответ.
— Как у тебя с литературой? — спросил Роберт. Сергей покачал головой.
— Совсем плохо.
— А с математикой, физикой, химией? Сергей опять скорбно покачал головой.
— А в чем же тогда ты силен? — спросил Роберт. — Кое в каких предметах нам необходима помощь.
— Не знаю, — смутился Сергей. — Но с этим у меня плохо.
— А история, география, государственное право? — спросил Дакс.
— Да и с ними не лучше.
Дакс посмотрел на Роберта, хитро улыбаясь одними глазами.
— Нам нужен сосед, который смог бы научить нас чему-нибудь. А от тебя, похоже, мало толка.
— Это точно, — грустно ответил Сергей.
— Ну хоть какая-то польза от тебя есть? Сергей подумал несколько секунд, и лицо его радостно засияло.
— Я знаю семнадцать способов онанизма. Ребята разом поклонились ему.
— Добро пожаловать в наш клуб!
5
Черный лимузин остановился возле поля для игры в поло, и из него вылез Хайме Ксенос. Он вгляделся в гущу игроков и лошадей и прищурился.
— А где Дакс?
— Он в той команде, которая в красных майках и белых шапочках, — сказал Котяра. — Смотрите, вон он.
Лошадь вырвалась из свалки и помчалась к кромке поля. Стройный юноша, сидящий на ней, гнал клюшкой по земле мяч, тщательно контролируя его, не давая ускользнуть.
Наперерез ему скакал игрок из команды противника. Дакс повернул лошадь и ударом клюшки отпасовал мяч через все поле своему товарищу по команде. Тот, в свою очередь, послал мяч вперед, где Дакс, оказавшийся в одиночестве, отправил его в ворота, после чего, развернув лошадь, присоединился к своей команде в центре поля.
— Мсье Ксенос?
Консул обернулся. Голос принадлежал худому морщинистому человеку, от которого пахло лошадьми.
— Да?
— Я тренер Фернан Арнуиль. Для меня большая честь познакомиться с вами.
Хайме Ксенос наклонил голову.
— Очень рад.
— И я рад, что вы выбрали время приехать. Наблюдали за сыном?
— Только несколько минут. Должен признаться, что я не знаком с этой игрой.
— Что вполне понятно, — вежливо ответил тренер. — К большому сожалению, в последние годы популярность этой игры упала. — Тренер кивнул в сторону машины. — Я считаю, что не последнюю роль в этом сыграло развитие машиностроения.
Ксенос кивнул.
— Молодые люди не желают больше обучаться верховой езде, их больше интересуют автомобили. Вот почему очень важно, чтобы ваш сын продолжал развивать свой талант.
— Значит, он делает успехи? Арнуиль кивнул.
— Он как будто воскрешает добрые старые дни. Ваш сын создан для этой игры, такое впечатление, что он родился в седле.
— Лестно это слышать. — Консул посмотрел на поле. Игра продолжалась, Дакс снова рвался вперед, направляя лошадь коленями и стараясь не упустить мяч.
— Он понимает, что мяч ему не удержать, — пояснил тренер. — Посмотрите, как он отдал пас своему товарищу по команде через все поле.
Дакс пригнулся в седле и ударил по мячу, который пролетел между ногами его лошади. Товарищ по команде поймал мяч и помчался вперед, в то время как Дакс продолжал увлекать за собой игроков противника.
— Великолепно! — тренер повернулся к консулу. — Вам, наверное, интересно, почему я попросил вас приехать?
Консул кивнул.
— В следующем году вашему сыну исполнится шестнадцать и он сможет выступать в регулярных соревнованиях, проводимых между школами.
— Отлично.
— Но для этого у него должны быть собственные лошади. Правила очень жестки на этот счет.
— А если у него их не будет?
Арнуиль пожал плечами, как типичный галлиец.
— Тогда он не сможет выступать, как бы хорошо он ни играл.
Хайме Ксенос снова посмотрел на поле.
— Сколько нужно лошадей?
— Минимум две, — ответил тренер, — хотя лучше три и даже четыре. По свежей лошади на каждый тайм. Консул продолжал смотреть на поле.
— А сколько стоит такая лошадь?
— Тридцать — сорок тысяч франков.
— Понятно, — задумчиво ответил Ксенос.
Тренер прищурился и пристально посмотрел на него.
— Если вам трудно найти таких лошадей, — дипломатично заметил он, — я могу подыскать спонсора, и вам это будет менее обременительно.
Ксенос прекрасно понял тренера и выдавил из себя улыбку.
— Если вы считаете, что Даксу стоит продолжать выступать, то у него будут собственные лошади.
— Я рад, что вы так настроены, ваша светлость. Вы об этом не пожалеете. Ваш сын станет одним из величайших игроков нашего времени.
Они обменялись рукопожатием, и консул посмотрел вслед Арнуилю — маленькому кривоногому человеку, который пошел на поле. Консулу было интересно, что по этому поводу думает Котяра. Он вернулся в автомобиль и подождал, пока Котяра протиснется за руль.
— Ну, что скажешь? Котяра пожал плечами.
— Но ведь это просто игра. Ксенос покачал головой.
— Это больше, чем просто игра. Это игра для тех, кто может себе это позволить.
— Тогда не будем в ней участвовать.
— Но мы не можем позволить себе не участвовать в ней.
— Но и участвовать тоже не можем, — возразил Котяра. — Слишком уж тут мною всяких требований.
— Но таким образом Дакс может стать символом нашей страны, и французы помогут нам.
— Тогда попросите президента прислать сто шестьдесят тысяч франков на лошадей.
Консул посмотрел на Котяру и неожиданно улыбнулся.
— Котяра, ты гений.
Но Котяра не понимал, о чем говорит консул, он внимательно посмотрел на него в зеркало заднего вида.
— Не деньги, а лошадей, — сказал Ксенос. — Наши выносливые пегие пони, похожие на горных козлов, должны как нельзя лучше подойти для этой игры. Уверен, что президент будет рад прислать несколько пони.
Тренер поймал Дакса, когда тот выходил из раздевалки после игры.
— Я только что говорил с твоим отцом, — сказал он. — Он уверил меня, что в будущем году у тебя будут собственные лошади.
— Он так сказал?
Тренер кивнул.
Дакс бросил взгляд на поле.
— Отец здесь?
— Вон там, в конце, рядом с воротами. Но Дакс уже и сам заметил автомобиль и побежал к нему через поле. Отец вылез из машины и обнял его.
— Почему ты не сказал мне, что приедешь? — спросил Дакс.
Отец улыбнулся. Дакс здорово вырос, он был ему уже по плечо. Еще год, и он уже не сможет смотреть на него сверху вниз.
— Я не был уверен, сумею ли приехать.
— Я рад, что ты приехал. — Отец впервые приехал к нему в школу.
— Мы можем где-нибудь здесь выпить чая?
— В деревне есть кафе. Они сели в машину.
— Тренер сказал, будто ты пообещал, что в следующем году у меня будут собственные лошади.
— Да.
— Но где мы возьмем деньги? — спросил Дакс. — Мы не можем себе этого позволить. Консул улыбнулся.
— Президент пришлет нам четыре горных пони. Дакс молча смотрел на отца.
— Что-то не так? — спросил консул.
Лицо его светилось такой убежденностью, что у Дакса просто не хватило смелости сказать, что для подготовки хороших лошадей для игры в поло требуются годы тренировки. Напротив, Дакс взял отца за руку и крепко пожал ее.
— Это чудесно.
— Не будь дураком, — сказал Сергей. — Поехали с нами на лето в Канны. У отца Роберта там вилла и яхта.
— Нет. Мне надо заниматься с лошадьми, чтобы подготовить их к осени.
— Ты просто напрасно потеряешь время, — убежденно сказал Сергей. — Из этих горных козлов ты никогда не сделаешь лошадей для игры в поло.
— Тренер считает, что у меня есть шанс.
— Не понимаю, почему твой отец не купил нормальных лошадей? Все знают, что вы, южноамериканцы, набиты деньгами.
Дакс улыбнулся — если бы Сергей знал правду.
— Если все получится, это будет очень полезно для моей страны. Как обычно говорит мой отец: возможно, это убедит европейцев, что мы можем кое-что еще, кроме выращивания кофе и бананов.
Сергей поднялся.
— Я собираюсь в деревню, там в кафе появилась новая официанточка. Пойдешь со мной?
Дакс покачал головой. Свои пять франков он мог потратить с большим толком.
— Нет, я буду готовиться к экзаменам. Сергей ушел, а Дакс остался сидеть за своим столом. Почувствовав усталость, он поднялся и подошел к окну, устремив взгляд на лужайку и аккуратные клумбы. Он жил во Франции уже три года.
Внезапно его охватила тоска по лесу, он заскучал по диким, пустынным горам. Здесь повсюду царил порядок. Здесь нельзя было испытать радости, отыскав новую тропу в горах. Здесь везде были уже готовы.
И, наверное, так было во всех цивилизованных страдах. Даже его отец, всегда готовый соблюдать и уважать законы, не считал повсеместные ограничения правильными. С каждой новой неудачей, с каждым новым разочарованием он все больше и больше замыкался в себе. Предательство Рамиреса было только началом.
Были случаи более изощренные и губительные, были лживые обещания поддержать Кортегуа в ее стремлении добиться политической и финансовой независимости от Америки и Англии. На лице отца появились морщины, которых Дакс не видел раньше, а в поступках — нерешительность, что свидетельствовало о том, что он начинает стареть. Последние три года, сплошь сопровождавшиеся неудачами, сделали свое дело.
Дакс все это прекрасно понимал, и иногда ему хотелось крикнуть отцу, что такая жизнь не для них, что им нужно вернуться домой к полям и горам, в тот мир, который они понимали. Но слова эти так и остались невысказанными. Он знал, что отец не будет его слушать, просто не сможет. Он еще крепко верил в то, что сумеет выполнить свою миссию и добиться успеха.
Раздался осторожный стук.
— Войдите, — крикнул Дакс оборачиваясь. Открылась дверь, и в комнату вошел барон де Койн. Дакс не был знаком с ним.
— Я отец Роберта. А ты, наверное, Дакс?
— Да, мсье.
— Где Роберт?
— Он скоро вернется.
— Можно присесть? — Не дожидаясь ответа, барон опустился на стул и бегло осмотрел комнату. — Мало что изменилось с тех пор, как я был здесь.
— Не сомневаюсь.
Внезапно барон посмотрел на Дакса.
— Я считаю, что на самом деле редко что меняется, как бы нам ни хотелось этого.
— Не знаю, мсье. — Дакс не совсем уловил смысл слов, сказанных бароном. — Наверное, это зависит от того, что мы хотим изменить. Барон кивнул.
— Рорберт упоминал, что ты, возможно, проведешь лето вместе с нами.
— Боюсь, нет, мсье. Но я очень благодарен вам за приглашение.
— А почему ты не можешь поехать?
— Я тренирую кортегуанских пони для игры в поло, — сказал Дакс и почувствовал неубедительность своего ответа.
Барон понимающе кивнул.
— Очень похвально. Я буду внимательно следить за твоими успехами. Если ты выиграешь, это поднимет престиж твоей страны. Тогда Франция увидит, что Кортегуа умеет что-то еще, кроме выращивания кофе и бананов.
Дакс изумленно уставился на барона. Так, почти слово в слово, говорил его отец. Дакс почувствовал прилив душевных сил. Если такой человек, как отец Роберта, рассуждает подобным образом, то, возможно, дела не так уж плохи. Может быть, еще есть надежда на то, что отец выполнит свою миссию.
6
Сильвия начала собирать тарелки, и Дакс поднялся из-за стола. Спустя некоторое время он вышел на улицу. Арнуиль и Котяра удобно устроились в креслах, Котяра принялся сворачивать сигарету.
Арнуиль несколько минут молчал, потом сунул в рот окурок сигары и подождал, пока Котяра дал ему прикурить.
— Парню, наверное, скучно. Он никогда не улыбается, — наконец сказал он.
Клубы дыма окутали лицо Котяры, он промолчал.
— Ему не надо было оставаться здесь и работать все лето, — продолжал тренер. — Надо было уехать вместе с друзьями.
Котяра пожал плечами.
— Разве он плохо готовит пони?
— Хорошо, а кроме того, эти пони просто рождены для поло, это будет настоящая революция в игре. Но все-таки отцу надо было бы проследить, чтобы парень развлекался.
Котяра вынул изо рта сигарету и посмотрел на нее. Не так плохо для французского табака, возможно, несколько сладковат, но, в общем, ничего.
— Дакс не похож на других мальчишек. В один прекрасный день он станет лидером нашей страны, а может быть, и президентом.
— Даже Наполеон когда-то был мальчиком, — ответил трекер. — Но я уверен, что он не лишал себя юношеских забав во имя своей цели.
— Наполеон стал солдатом добровольно, ему не пришлось быть воином уже в возрасте шести лет.
— А Даксу пришлось?
Котяра посмотрел на тренера и кивнул.
— Когда Даксу еще не было семи лет, президент лично дал ему автомат, и Дакс расстрелял убийц своей матери и сестры.
Некоторое время тренер молчал.
— Неудивительно, что он никогда не улыбается.
Ночь была тихой, с запада дул прохладный ветерок, Дакс вошел в конюшню. Услышав его шаги, лошади заржали, и Дакс угостил каждую куском сахара, который постоянно таскал в кармане. Зайдя в стойло, он ласково потрепал лошадей по холкам, и они снова тихонько заржали.
— Мы все скучаем по дому, — прошептал Дакс. Лошадям не нравились тесные стойла, они привыкли к просторным коралям.
— Дакс? — раздался от двери голос Сильвии.
— Я здесь, с лошадьми.
— А что ты там делаешь? — с любопытством спросила девушка, подходя к нему.
Дакс посмотрел на нее через барьер.
— Решил немного побыть с ними. Ведь они тоже оторваны от дома.
Сильвия облокотилась на барьер.
— Так ты чувствуешь себя одиноким, Дакс? Дакс посмотрел на нее, она была первой, кто задал ему такой вопрос. Он помялся.
— Иногда.
— У тебя дома осталась девушка?
На какое-то мгновение Дакс подумал об Ампаро, которую не видел уже три года. Интересно, как она сейчас выглядит. Он покачал головой.
— По правде говоря, нет. Однажды, когда мне было девять лет, одна девочка решила выйти за меня замуж. Но теперь она уже выросла, а тогда ей было только семь лет и она была очень легкомысленной.
— А у меня есть парень, — сказала Сильвия, — но он сейчас служит на флоте. Его уже нет полгода, и пройдет еще столько же, пока он вернется.
Дакс снова посмотрел на Сильвию, сейчас он впервые подумал о ней как о девушке. До сих пор она была для него безликой фигурой — одной из тех, кто постоянно крутился возле конюшни, скакал на лошадях и валял дурака. Ничего, кроме длинных волос, не указывало на ее принадлежность к женскому полу, никаких округлостей не угадывалось под мужской рубашкой с закатанными рукавами и узкими хлопчатобумажными брюками. Внезапно Дакс почувствовал в ней женственность.
— Извини, — сказал Дакс, сам не понимая точно, за что извиняется. Может быть, за то, что сейчас она, как и он, и лошади, была такой одинокой.
Лошади снова заржали, Дакс дал Сильвии несколько кусочков сахара.
— Они хотят, чтобы ты их угостила.
Сильвия взяла сахар и пролезла в стойло между загородками. Лошади потянулись к ней, требуя своей доли. Она засмеялась. Одна лошадь толкнула ее мордой, и Сильвия отшатнулась к Даксу. Он непроизвольно обнял ее.
Несколько секунд Сильвия, подняв голову, смотрела ему прямо в глаза, потом Дакс резко отстранил ее. Низ живота у него заныл, он сам удивился, как хрипло прозвучал его голос:
— Думаю, с них хватит.
— Да. — Казалось, Сильвия чего-то ждет.
Дакс почувствовал комок в горле, кровь застучала в висках. Он повернулся и стал пролезать через заграждение, но голос Сильвии остановил его.
— Дакс!
Дакс посмотрел на нее, одна нога у него была уже занесена над перекладиной.
— Мне тоже одиноко.
Он продолжал стоять не двигаясь. Сильвия подошла к нему и коснулась рукой его окрепшей плоти. У Дакса вырвался болезненный стон, он притянул Сильвию к себе, и все напряжение юности и одиночества вылилось в яркую вспышку пламени.
Потом он тихонько лежал в своей комнате, прислушиваясь к спокойному дыханию Котяры, спавшего на соседней кровати. Боль, мучившая его, исчезла. Внезапно в темноте прозвучал голос Котяры:
— Ты трахнул ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85