– окликнула его Саманта. Он остановился.
– Что такое?
– Твой брат хотел бы поговорить с тобой. Я надеюсь, что наши с тобой разногласия не помешают тебе оказать ему эту маленькую услугу. Он хочет, чтобы ты ехал в экипаже вместе с нами.
– Почему это?
– Потому что он глава семьи, а еще потому, что он очень ценит тебя.
Йель презрительно усмехнулся в ответ, однако во второй половине дня все-таки сел в экипаж. Он даже спокойно, без раздражения и злости, ответил на вопросы своего старшего брата, которого интересовала торговая компания Йеля.
Саманту тоже очень заинтересовал его рассказ. Йель, оказывается, был не только богатым, но и очень дальновидным и практичным предпринимателем, который, впрочем, к большому неудовольствию своего брата, так и не потрудился купить себе новую шляпу.
Этой ночью Саманта не спала. Она лежала в постели и ждала Йеля. Он тихо прокрался в комнату где-то ближе к полуночи. От него сильно пахло табаком. Похоже, он все это время сидел в пивной.
Саманта молча лежала, слушая, как он поспешно раздевается. Однако когда он потянулся за подушкой, она окликнула его.
Йель тихо чертыхнулся и отступил назад. Он уже снял рубашку, но бриджи еще были на нем.
– Саманта?
– Что?
– Ты меня до смерти напугала. Я думал, ты уже спишь, – сказал он и бросил на пол подушку. – Не возражаешь, если я возьму покрывало?
– Бери, конечно, – ответила она. Похоже, он не собирался снова приставать к ней. Саманта не могла понять, радует ее это или, наоборот, раздражает.
Она подождала, пока он уляжется, а потом сказала:
– Твой брат очень благодарен тебе за то, что ты согласился сесть в экипаж и поговорить с ним.
– Рад, что мне удалось доставить ему удовольствие, – ответил он, зевая.
– Он старше тебя.
– Угу.
Саманта беспокойно ворочалась в постели.
– Он сказал, что вы совсем не знаете друг друга.
Йель приподнялся и посмотрел на нее.
– В чем дело, Саманта? – недовольно спросил он. – Ты решила устроить мне допрос?
– Мне просто интересно, – возразила она.
– Да неужели! – фыркнул Йель. Поразмыслив немного над ее словами, он глубоко вздохнул. – Когда мы приедем в Лондон, ты будешь проводить с моими родственниками много времени, и ты увидишь, что они из себя представляют. Вот тогда ты и поймешь, как нелепы все заявления Вейланда о том, что мы сплоченная и дружная семья.
Он снова лег на пол, подложив руки под голову. Саманта подвинула свою подушку ближе к краю кровати, чтобы лучше его слышать.
– Дело в том, что все мы чужие друг другу, – начал Йель свой рассказ. – Моя мать была второй женой отца. Он женился на ней, чтобы у Вейланда и у моей сестры Твайлы – ты с ней тоже познакомишься в Лондоне – была мать. А еще для того, чтобы потешить свое самолюбие. Ведь моя мать была намного моложе его. Она дочь какого-то новоиспеченного баронета, весьма привлекательная. Как только она появилась в обществе, о ней сразу же заговорили.
Это Саманту нисколько не удивило, потому что она хорошо знала старого герцога. Ему всегда нравились красивые женщины.
– Ты похож на нее? – спросила Саманта.
– Да, но лучше бы я был похож на отца. Тогда, может быть, мне жилось бы намного легче. Их брак оказался сплошным недоразумением. Отец с матерью постоянно ссорились. Вейланд хорошо относился к моей матери, а вот Твайла ее просто ненавидела. Ей в то время было лет семь или восемь. Однако хуже всего то, что моя мать была из тех девушек, которые никогда не превращаются во взрослых женщин. Такие, как она, всю жизнь остаются детьми. Даже мне это было понятно. Ей хотелось, чтобы о ней кто-то постоянно заботился. Конечно же, у нее были слуги. Подожди немного, и ты сама увидишь наш дом в Лондоне. Там даже у слуг есть свои слуги. Однако она требовала, чтобы отец все время занимался только ею одной. Кончилось все тем, что он просто возненавидел этот ее глуповатый лепет.
– Неужели он не любил ее?
– При чем здесь любовь? Это довольно странное понятие, – сказал он. – Ах да, я и забыл… Ты ведь веришь в любовь.
– А ты разве не веришь?
– Я редко верю тому, что нельзя пощупать, попробовать на вкус или хотя бы увидеть.
– А как же чувства? – спросила Саманта, беспокойно заерзав на кровати.
– Чувства обманчивы, Сэм, – резко ответил он. – Помнишь, тебе тоже показалось, что ты любишь меня?
Да, так оно и было… И Саманта решила, что он прав.
– Расскажи мне эту историю до конца, – попросила она, обняв подушку.
– Да тут уже и нечего рассказывать. Отец надеялся, что у него будут еще сыновья. Мама и родила ему сына. Герцог всегда ценил в людях ум и здравомыслие, а так как моя мать не обладала ни тем, ни другим, она вскоре до смерти надоела ему. После моего рождения он вообще перестал с ней общаться. Когда мне было шесть лет, она умерла от сыпного тифа. Вот и вся история.
Однако Саманта услышала еще и то, что он не высказал словами.
– Мне было очень тяжело, когда я потеряла свою мать год назад. Я просто не могу себе представить, что бы я чувствовала, если бы была шестилетним ребенком, – сказала она. Сейчас она лежала почти на самом краю кровати. С этого места она хорошо видела Йеля.
Он молча смотрел на горевший в камине огонь. Пожав плечами, он произнес:
– Тогда я потерял не только мать. Я потерял почти все. После ее смерти меня немедленно отослали из дома, отправили в школу. Отцу не хотелось, чтобы я болтался у него под ногами, напоминая о неудачном браке. Кроме того, я никогда не соответствовал его представлениям об идеальном сыне.
– И каковы же эти представления?
– Что? Они все воплотились в Вейланде. Он всегда делал то, что требовал от него отец, и никогда не задавал лишних вопросов.
– А ты, наверно, слишком часто задавал ему всяческие вопросы?
Йель что-то тихо пробурчал, а потом ответил ей:
– С годами я, наконец, понял, что глупо дразнить зверя в его собственном логове. Конечно, теперь, когда я стал старше, я лучше понимаю отца. Он во многом был прав. Особенно в том, что касалось меня. Он называл меня мечтателем, – сказал Йель, улыбнувшись Саманте. – По его мнению, это самое худшее, что можно сказать о человеке. Он часто повторял, что все мечтатели – глупцы.
– Но это не так, – возразила Саманта. Убрав назад волосы и опираясь на локоть, она свесилась с кровати. – Я всегда завидовала мечтателям. Эти люди видят то, чего не видим мы, и поэтому наш мир им кажется лучше, чем он есть на самом деле. Мой отец был мечтателем. Я же всегда была человеком практичным. И как я ни старалась измениться, у меня так ничего и не получилось. Похоже, я не способна на безрассудные поступки.
– Люди меняются, Сэм. Это очень непросто, но вполне возможно. Возьмем хотя бы меня в качестве примера. Я – законченный прагматик.
– И ты уже больше не мечтаешь?
– По крайней мере, я в этом не признаюсь.
– Это, наверное, тяжело – быть таким, каким ты хочешь? – спросила она.
– Такие люди обречены на одиночество, – сказал Йель. – Когда отец дал объявление в газеты о том, что лишает меня наследства, все мои друзья моментально испарились. Хозяин квартиры, в которой я жил, выставил меня вон. Даже моя любовница дала мне пинка под зад.
Проведя пальцами по краю матраса, Саманта сказала:
– Я чувствовала то же самое, когда жители Спраула хотели выселить меня из дома викария. До сих пор злюсь на них за то, что они так жестоко со мной обошлись. Как же ты справился со всеми своими несчастьями?
– Я напился в стельку и записался на торговый корабль, который плыл в Китай. Я бы не советовал тебе этого делать.
Она улыбнулась.
– Это просто невозможно. Я не могу представить себя работающей возле огромной корабельной мачты.
– Сейчас я бы тоже так не поступил. Когда я протрезвел и осознал, что я натворил, то попытался сбежать с корабля. За это меня жестоко избили.
Услышав, как Саманта сочувственно вздохнула, он покачал головой.
– Для меня это стало самым лучшим уроком. Я был идеалистом, ничего не понимающим в жизни. Той ночью, зализывая раны, я поклялся, что докажу всем и каждому, что они во мне жестоко ошибались. Я решил найти свою дорогу в жизни, и мне это удалось.
Зевнув, он потер лицо рукой. Похоже, ему очень хотелось спать. С Саманты же весь сон как рукой сняло. Она обдумывала его слова.
– Почему ты вернулся в Англию? – спросила она, подперев подбородок рукой.
– Что ты имеешь в виду?
– Почему ты вернулся именно сейчас?
Он долго молчал. Саманта уже подумала, что он не ответит на ее вопрос. Однако она ошиблась.
– Чтобы доказать отцу, что я достойный сын, – сказал он, горько усмехнувшись. – Я собирался проплыть на своем корабле по Темзе и пригласить отца подняться на борт. Я хотел, чтобы отец убедился в том, что я богат, и понял, что поступил со мной несправедливо. Однако этому не суждено осуществиться, – тихо и немного печально сказал он. – Отец умер, и теперь все это уже не имеет никакого значения.
Саманта прикоснулась к руке Йеля. Она была мягкой и теплой.
– Он гордился тобой, – прошептала она. – Он горько оплакивал твою смерть. Твой отец часто приходил к нам в дом и подолгу беседовал о тебе с моим отцом. Я подслушивала их разговоры.
Йель молча смотрел в потолок. Саманте даже показалось, что на его глазах заблестели слезы.
– Спи, Саманта, – наконец сказал он. – Нам предстоит долгая дорога. Завтра мы должны быть в Лондоне, поэтому мы будем ехать целый день.
Однако Саманте не хотелось спать. Ей нравилось разговаривать с ним вот так откровенно, можно сказать, по душам. Она глубоко вздохнула.
– Что случилось, Сэм? – раздраженно спросил Йель.
– Как ты узнал, что я не сплю?
– Ты постоянно ворочаешься в постели и так громко вздыхаешь, что даже мертвого разбудишь, – сказал он и снова зевнул. На этот раз Саманта не смогла удержаться и тоже зевнула.
– Почему ты не спишь? – спросил он.
– Мне в голову лезут всякие мысли.
Он понимающе улыбнулся.
– Я знаю одно хорошее средство. Это поможет тебе избавиться от тяжелых мыслей.
– Оставайся на полу, – ответила она, натянув одеяло до подбородка.
Он засмеялся.
– Скажи мне, что тебя беспокоит.
Она не хотела признаваться ему в том, что ей просто нравится разговаривать с ним. Чего доброго, он подумает, что она ненормальная.
– Это из-за Лондона? – спросил он. Он был не так уж далек от истины.
– Да, – ответила она. – Я бывала только в Морпете. Даже не могу себе представить, как там все будет.
– Тогда давай я расскажу тебе о Лондоне. По крайней мере, я еще кое-что помню.
И зазвучал его низкий бархатный голос. Сначала он описывал улицы Лондона, уделив особое внимание именно тем, которые вели к Пенхерсту – городской резиденции герцога Эйлборо. Он провел ее через парадный вход и показал мраморное фойе и огромную люстру на тысячу свечей. Он рассказал ей о последнем грандиозном бале, на котором ему довелось присутствовать. Его давали в честь старшего брата Йеля и Марион. Незадолго до этого бала состоялась их свадьба.
Она улыбнулась.
– Ты так интересно рассказываешь! Не понимаю, как ты смог оставить все это и уехать из Англии.
– О-о, ты просто еще не видела дикой и величественной красоты Цейлона.
– Тогда расскажи мне, – попросила она.
После того как он ступил на землю Британии, Саманта была первым человеком, которого заинтересовала эта сторона его жизни.
– Страна удивительная, – начал он свой рассказ. – Она еще древнее, чем Британия, однако такая отсталая, что просто больно и обидно.
Он рассказал ей о крепости под названием Сигирия, построенной на высокой скале. И еще – об огромных каменных львах, охраняющих вход в эту крепость.
– Лапы у этих львов такой высоты, что человек, стоящий на плечах у другого человека, не сможет дотянуться до самого верха.
– Кто же создал это чудо?
– Я не знаю всей истории до конца, – ответил он. – Цейлон – очень древняя страна, и в ней много всяких чудес и загадок.
После истории о крепости он рассказал о том, как купался в озере, окруженном густым тропическим лесом, с несколькими потрясающе красивыми водопадами.
– Целых три водопада! – сказал он. – Один больше другого.
– Это просто чудесно, – прошептала она.
– Так оно и есть.
– А вода там теплая? Или там можно купаться только летом?
– Там можно купаться круглый год.
Саманта слушала его тихий убаюкивающий голос и сама не заметила, как заснула.
Йель увидел, как закрылись ее глаза, и понял, что она уже спит.
Как все это, однако, забавно! Йель раньше никогда так не разговаривал с женщиной. Женщины в его жизни всегда занимали определенное место, но после того, как он встретил дочь сельского викария, все, похоже, начало меняться. Теперь он прислушивался к ее мнению. Нравится это ему или нет, но факт остается фактом.
В первый день их путешествия он едва не сошел с ума от ревности, когда она, чтобы позлить его, делала вид, что ей интереснее общаться с Вейландом. Именно поэтому он и купил лошадь. Он хотел показать им обоим, что у него действительно много денег, что он человек серьезный, солидный и независимый.
А теперь он не знал, что ему делать с этой лошадью. Впрочем, как и со своей женой.
К несчастью, он уже успел привязаться к ним обеим.
Протянув руку, он прикоснулся к согнутым пальцам Саманты. От его нежного прикосновения они сразу расслабились. Интересно, подумал он, она ему нравится потому, что постоянно спорит с ним? Или же наоборот – она кажется ему гордой и неприступной именно потому, что очень нравится ему?
Йель снова улегся на пол, поправив под головой подушку. Он так и не понял, хочет ли найти ответ на этот вопрос или нет.
ГЛАВА 11
Проснувшись утром, Саманта обнаружила, что спала, уткнувшись лицом в пуховую подушку, на которой прошлой ночью спал Йель. Она уловила его запах. Этот особый мужской, ни с чем не сравнимый запах.
Он давно проснулся и ушел. Ее разбудил стук закрывшейся за ним двери. Покрывало снова лежало на кровати.
Блаженно растянувшись на постели, Саманта представила, как он набрасывает на нее это покрывало.
И тут раздался громкий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в комнату вошла Ленгстон, горничная, приставленная к ней вчера вечером.
– Пора вставать, миледи, – заявила Ленгстон. – Его светлость желает отправиться в дорогу с первыми лучами солнца. Ему очень хочется как можно быстрее попасть в Лондон.
Саманта кивнула в ответ и села на кровати. Миледи. Интересно, она когда-нибудь привыкнет к тому, что к ней так обращаются? Она чувствовала себя обманщицей. Ведь на самом деле она не жена и не леди.
Ее муж упрямо отказывался от всех своих титулов и хотел, чтобы его считали обычным человеком. Может быть, это отразилось и на ней?
Достав из гардероба черное платье Саманты, Ленгстон пренебрежительно поморщилась. Она ничего не сказала, однако Саманта поняла: настоящие леди не носят платья из грубого черного хлопка. Саманта сшила его перед похоронами матери. Однако даже она, человек совершенно неискушенный в вопросах моды, сознавала, что это платье безвкусное и довольно убогое.
Ей очень хотелось надеть свое свадебное платье, однако она понимала, что только замерзнет в нем.
– Когда вы приедете в Лондон, – сказала Ленгстон, взявшись за чистку платья Саманты, – сразу же обратитесь к герцогине с просьбой помочь вам подобрать новый гардероб. Ее светлость вращается в высшем свете. Вы можете также посетить модистку с Оксфорд-стрит. Ее зовут мадам Милье. Сошлитесь на меня и скажите, что это я вам ее порекомендовала.
У Саманты все внутри сжалось. Если слуги такие высокомерные и заносчивые, то что же тогда из себя представляет их госпожа – герцогиня Эйлборо? Как бы ей хотелось, чтобы рядом с ней сейчас была простая и милая Дженни, а не Ленгстон, которая слишком хорошо видит все недостатки Саманты.
– И еще одно маленькое замечание, миледи, – сказала Ленгстон, помогая Саманте надеть платье. – Вы приехали с севера. Иногда местные женщины говорят с ужасным акцентом. Из-за него в приличном обществе вас могут поднять на смех. Там не любят ни шотландцев, ни этот северный акцент.
Она улыбнулась, глядя, как Саманта опускает свою нижнюю юбку до самых лодыжек.
– Я рассказала вам об этом для вашего же блага. Не желаете ли, миледи, чтобы я уложила ваши волосы по последней столичной моде?
– М-да, пожалуйста, – пробормотала Саманта. Она вдруг устыдилась своей речи. Вздохнув, она села перед туалетным столиком.
С помощью расчески Ленгстон ловко разделила волосы Саманты и закрутила их в два больших узла над ушами. Потом, взяв шпильки, она принялась закреплять ими прическу.
Посмотрев на себя в зеркало, Саманта пришла в ужас.
– Погоди минутку, – попросила она Ленгстон. – Я даже не знаю, что и сказать.
– Это сейчас самая модная прическа, – ответила Ленгстон, закрепляя последнюю шпильку. – Вы же не хотите отстать от моды?
Посмотрев в зеркало, Саманта заметила вопросительный взгляд горничной.
– Нет, не хочу, но мне кажется, что все это выглядит несколько нелепо, – робко пробормотала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Что такое?
– Твой брат хотел бы поговорить с тобой. Я надеюсь, что наши с тобой разногласия не помешают тебе оказать ему эту маленькую услугу. Он хочет, чтобы ты ехал в экипаже вместе с нами.
– Почему это?
– Потому что он глава семьи, а еще потому, что он очень ценит тебя.
Йель презрительно усмехнулся в ответ, однако во второй половине дня все-таки сел в экипаж. Он даже спокойно, без раздражения и злости, ответил на вопросы своего старшего брата, которого интересовала торговая компания Йеля.
Саманту тоже очень заинтересовал его рассказ. Йель, оказывается, был не только богатым, но и очень дальновидным и практичным предпринимателем, который, впрочем, к большому неудовольствию своего брата, так и не потрудился купить себе новую шляпу.
Этой ночью Саманта не спала. Она лежала в постели и ждала Йеля. Он тихо прокрался в комнату где-то ближе к полуночи. От него сильно пахло табаком. Похоже, он все это время сидел в пивной.
Саманта молча лежала, слушая, как он поспешно раздевается. Однако когда он потянулся за подушкой, она окликнула его.
Йель тихо чертыхнулся и отступил назад. Он уже снял рубашку, но бриджи еще были на нем.
– Саманта?
– Что?
– Ты меня до смерти напугала. Я думал, ты уже спишь, – сказал он и бросил на пол подушку. – Не возражаешь, если я возьму покрывало?
– Бери, конечно, – ответила она. Похоже, он не собирался снова приставать к ней. Саманта не могла понять, радует ее это или, наоборот, раздражает.
Она подождала, пока он уляжется, а потом сказала:
– Твой брат очень благодарен тебе за то, что ты согласился сесть в экипаж и поговорить с ним.
– Рад, что мне удалось доставить ему удовольствие, – ответил он, зевая.
– Он старше тебя.
– Угу.
Саманта беспокойно ворочалась в постели.
– Он сказал, что вы совсем не знаете друг друга.
Йель приподнялся и посмотрел на нее.
– В чем дело, Саманта? – недовольно спросил он. – Ты решила устроить мне допрос?
– Мне просто интересно, – возразила она.
– Да неужели! – фыркнул Йель. Поразмыслив немного над ее словами, он глубоко вздохнул. – Когда мы приедем в Лондон, ты будешь проводить с моими родственниками много времени, и ты увидишь, что они из себя представляют. Вот тогда ты и поймешь, как нелепы все заявления Вейланда о том, что мы сплоченная и дружная семья.
Он снова лег на пол, подложив руки под голову. Саманта подвинула свою подушку ближе к краю кровати, чтобы лучше его слышать.
– Дело в том, что все мы чужие друг другу, – начал Йель свой рассказ. – Моя мать была второй женой отца. Он женился на ней, чтобы у Вейланда и у моей сестры Твайлы – ты с ней тоже познакомишься в Лондоне – была мать. А еще для того, чтобы потешить свое самолюбие. Ведь моя мать была намного моложе его. Она дочь какого-то новоиспеченного баронета, весьма привлекательная. Как только она появилась в обществе, о ней сразу же заговорили.
Это Саманту нисколько не удивило, потому что она хорошо знала старого герцога. Ему всегда нравились красивые женщины.
– Ты похож на нее? – спросила Саманта.
– Да, но лучше бы я был похож на отца. Тогда, может быть, мне жилось бы намного легче. Их брак оказался сплошным недоразумением. Отец с матерью постоянно ссорились. Вейланд хорошо относился к моей матери, а вот Твайла ее просто ненавидела. Ей в то время было лет семь или восемь. Однако хуже всего то, что моя мать была из тех девушек, которые никогда не превращаются во взрослых женщин. Такие, как она, всю жизнь остаются детьми. Даже мне это было понятно. Ей хотелось, чтобы о ней кто-то постоянно заботился. Конечно же, у нее были слуги. Подожди немного, и ты сама увидишь наш дом в Лондоне. Там даже у слуг есть свои слуги. Однако она требовала, чтобы отец все время занимался только ею одной. Кончилось все тем, что он просто возненавидел этот ее глуповатый лепет.
– Неужели он не любил ее?
– При чем здесь любовь? Это довольно странное понятие, – сказал он. – Ах да, я и забыл… Ты ведь веришь в любовь.
– А ты разве не веришь?
– Я редко верю тому, что нельзя пощупать, попробовать на вкус или хотя бы увидеть.
– А как же чувства? – спросила Саманта, беспокойно заерзав на кровати.
– Чувства обманчивы, Сэм, – резко ответил он. – Помнишь, тебе тоже показалось, что ты любишь меня?
Да, так оно и было… И Саманта решила, что он прав.
– Расскажи мне эту историю до конца, – попросила она, обняв подушку.
– Да тут уже и нечего рассказывать. Отец надеялся, что у него будут еще сыновья. Мама и родила ему сына. Герцог всегда ценил в людях ум и здравомыслие, а так как моя мать не обладала ни тем, ни другим, она вскоре до смерти надоела ему. После моего рождения он вообще перестал с ней общаться. Когда мне было шесть лет, она умерла от сыпного тифа. Вот и вся история.
Однако Саманта услышала еще и то, что он не высказал словами.
– Мне было очень тяжело, когда я потеряла свою мать год назад. Я просто не могу себе представить, что бы я чувствовала, если бы была шестилетним ребенком, – сказала она. Сейчас она лежала почти на самом краю кровати. С этого места она хорошо видела Йеля.
Он молча смотрел на горевший в камине огонь. Пожав плечами, он произнес:
– Тогда я потерял не только мать. Я потерял почти все. После ее смерти меня немедленно отослали из дома, отправили в школу. Отцу не хотелось, чтобы я болтался у него под ногами, напоминая о неудачном браке. Кроме того, я никогда не соответствовал его представлениям об идеальном сыне.
– И каковы же эти представления?
– Что? Они все воплотились в Вейланде. Он всегда делал то, что требовал от него отец, и никогда не задавал лишних вопросов.
– А ты, наверно, слишком часто задавал ему всяческие вопросы?
Йель что-то тихо пробурчал, а потом ответил ей:
– С годами я, наконец, понял, что глупо дразнить зверя в его собственном логове. Конечно, теперь, когда я стал старше, я лучше понимаю отца. Он во многом был прав. Особенно в том, что касалось меня. Он называл меня мечтателем, – сказал Йель, улыбнувшись Саманте. – По его мнению, это самое худшее, что можно сказать о человеке. Он часто повторял, что все мечтатели – глупцы.
– Но это не так, – возразила Саманта. Убрав назад волосы и опираясь на локоть, она свесилась с кровати. – Я всегда завидовала мечтателям. Эти люди видят то, чего не видим мы, и поэтому наш мир им кажется лучше, чем он есть на самом деле. Мой отец был мечтателем. Я же всегда была человеком практичным. И как я ни старалась измениться, у меня так ничего и не получилось. Похоже, я не способна на безрассудные поступки.
– Люди меняются, Сэм. Это очень непросто, но вполне возможно. Возьмем хотя бы меня в качестве примера. Я – законченный прагматик.
– И ты уже больше не мечтаешь?
– По крайней мере, я в этом не признаюсь.
– Это, наверное, тяжело – быть таким, каким ты хочешь? – спросила она.
– Такие люди обречены на одиночество, – сказал Йель. – Когда отец дал объявление в газеты о том, что лишает меня наследства, все мои друзья моментально испарились. Хозяин квартиры, в которой я жил, выставил меня вон. Даже моя любовница дала мне пинка под зад.
Проведя пальцами по краю матраса, Саманта сказала:
– Я чувствовала то же самое, когда жители Спраула хотели выселить меня из дома викария. До сих пор злюсь на них за то, что они так жестоко со мной обошлись. Как же ты справился со всеми своими несчастьями?
– Я напился в стельку и записался на торговый корабль, который плыл в Китай. Я бы не советовал тебе этого делать.
Она улыбнулась.
– Это просто невозможно. Я не могу представить себя работающей возле огромной корабельной мачты.
– Сейчас я бы тоже так не поступил. Когда я протрезвел и осознал, что я натворил, то попытался сбежать с корабля. За это меня жестоко избили.
Услышав, как Саманта сочувственно вздохнула, он покачал головой.
– Для меня это стало самым лучшим уроком. Я был идеалистом, ничего не понимающим в жизни. Той ночью, зализывая раны, я поклялся, что докажу всем и каждому, что они во мне жестоко ошибались. Я решил найти свою дорогу в жизни, и мне это удалось.
Зевнув, он потер лицо рукой. Похоже, ему очень хотелось спать. С Саманты же весь сон как рукой сняло. Она обдумывала его слова.
– Почему ты вернулся в Англию? – спросила она, подперев подбородок рукой.
– Что ты имеешь в виду?
– Почему ты вернулся именно сейчас?
Он долго молчал. Саманта уже подумала, что он не ответит на ее вопрос. Однако она ошиблась.
– Чтобы доказать отцу, что я достойный сын, – сказал он, горько усмехнувшись. – Я собирался проплыть на своем корабле по Темзе и пригласить отца подняться на борт. Я хотел, чтобы отец убедился в том, что я богат, и понял, что поступил со мной несправедливо. Однако этому не суждено осуществиться, – тихо и немного печально сказал он. – Отец умер, и теперь все это уже не имеет никакого значения.
Саманта прикоснулась к руке Йеля. Она была мягкой и теплой.
– Он гордился тобой, – прошептала она. – Он горько оплакивал твою смерть. Твой отец часто приходил к нам в дом и подолгу беседовал о тебе с моим отцом. Я подслушивала их разговоры.
Йель молча смотрел в потолок. Саманте даже показалось, что на его глазах заблестели слезы.
– Спи, Саманта, – наконец сказал он. – Нам предстоит долгая дорога. Завтра мы должны быть в Лондоне, поэтому мы будем ехать целый день.
Однако Саманте не хотелось спать. Ей нравилось разговаривать с ним вот так откровенно, можно сказать, по душам. Она глубоко вздохнула.
– Что случилось, Сэм? – раздраженно спросил Йель.
– Как ты узнал, что я не сплю?
– Ты постоянно ворочаешься в постели и так громко вздыхаешь, что даже мертвого разбудишь, – сказал он и снова зевнул. На этот раз Саманта не смогла удержаться и тоже зевнула.
– Почему ты не спишь? – спросил он.
– Мне в голову лезут всякие мысли.
Он понимающе улыбнулся.
– Я знаю одно хорошее средство. Это поможет тебе избавиться от тяжелых мыслей.
– Оставайся на полу, – ответила она, натянув одеяло до подбородка.
Он засмеялся.
– Скажи мне, что тебя беспокоит.
Она не хотела признаваться ему в том, что ей просто нравится разговаривать с ним. Чего доброго, он подумает, что она ненормальная.
– Это из-за Лондона? – спросил он. Он был не так уж далек от истины.
– Да, – ответила она. – Я бывала только в Морпете. Даже не могу себе представить, как там все будет.
– Тогда давай я расскажу тебе о Лондоне. По крайней мере, я еще кое-что помню.
И зазвучал его низкий бархатный голос. Сначала он описывал улицы Лондона, уделив особое внимание именно тем, которые вели к Пенхерсту – городской резиденции герцога Эйлборо. Он провел ее через парадный вход и показал мраморное фойе и огромную люстру на тысячу свечей. Он рассказал ей о последнем грандиозном бале, на котором ему довелось присутствовать. Его давали в честь старшего брата Йеля и Марион. Незадолго до этого бала состоялась их свадьба.
Она улыбнулась.
– Ты так интересно рассказываешь! Не понимаю, как ты смог оставить все это и уехать из Англии.
– О-о, ты просто еще не видела дикой и величественной красоты Цейлона.
– Тогда расскажи мне, – попросила она.
После того как он ступил на землю Британии, Саманта была первым человеком, которого заинтересовала эта сторона его жизни.
– Страна удивительная, – начал он свой рассказ. – Она еще древнее, чем Британия, однако такая отсталая, что просто больно и обидно.
Он рассказал ей о крепости под названием Сигирия, построенной на высокой скале. И еще – об огромных каменных львах, охраняющих вход в эту крепость.
– Лапы у этих львов такой высоты, что человек, стоящий на плечах у другого человека, не сможет дотянуться до самого верха.
– Кто же создал это чудо?
– Я не знаю всей истории до конца, – ответил он. – Цейлон – очень древняя страна, и в ней много всяких чудес и загадок.
После истории о крепости он рассказал о том, как купался в озере, окруженном густым тропическим лесом, с несколькими потрясающе красивыми водопадами.
– Целых три водопада! – сказал он. – Один больше другого.
– Это просто чудесно, – прошептала она.
– Так оно и есть.
– А вода там теплая? Или там можно купаться только летом?
– Там можно купаться круглый год.
Саманта слушала его тихий убаюкивающий голос и сама не заметила, как заснула.
Йель увидел, как закрылись ее глаза, и понял, что она уже спит.
Как все это, однако, забавно! Йель раньше никогда так не разговаривал с женщиной. Женщины в его жизни всегда занимали определенное место, но после того, как он встретил дочь сельского викария, все, похоже, начало меняться. Теперь он прислушивался к ее мнению. Нравится это ему или нет, но факт остается фактом.
В первый день их путешествия он едва не сошел с ума от ревности, когда она, чтобы позлить его, делала вид, что ей интереснее общаться с Вейландом. Именно поэтому он и купил лошадь. Он хотел показать им обоим, что у него действительно много денег, что он человек серьезный, солидный и независимый.
А теперь он не знал, что ему делать с этой лошадью. Впрочем, как и со своей женой.
К несчастью, он уже успел привязаться к ним обеим.
Протянув руку, он прикоснулся к согнутым пальцам Саманты. От его нежного прикосновения они сразу расслабились. Интересно, подумал он, она ему нравится потому, что постоянно спорит с ним? Или же наоборот – она кажется ему гордой и неприступной именно потому, что очень нравится ему?
Йель снова улегся на пол, поправив под головой подушку. Он так и не понял, хочет ли найти ответ на этот вопрос или нет.
ГЛАВА 11
Проснувшись утром, Саманта обнаружила, что спала, уткнувшись лицом в пуховую подушку, на которой прошлой ночью спал Йель. Она уловила его запах. Этот особый мужской, ни с чем не сравнимый запах.
Он давно проснулся и ушел. Ее разбудил стук закрывшейся за ним двери. Покрывало снова лежало на кровати.
Блаженно растянувшись на постели, Саманта представила, как он набрасывает на нее это покрывало.
И тут раздался громкий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в комнату вошла Ленгстон, горничная, приставленная к ней вчера вечером.
– Пора вставать, миледи, – заявила Ленгстон. – Его светлость желает отправиться в дорогу с первыми лучами солнца. Ему очень хочется как можно быстрее попасть в Лондон.
Саманта кивнула в ответ и села на кровати. Миледи. Интересно, она когда-нибудь привыкнет к тому, что к ней так обращаются? Она чувствовала себя обманщицей. Ведь на самом деле она не жена и не леди.
Ее муж упрямо отказывался от всех своих титулов и хотел, чтобы его считали обычным человеком. Может быть, это отразилось и на ней?
Достав из гардероба черное платье Саманты, Ленгстон пренебрежительно поморщилась. Она ничего не сказала, однако Саманта поняла: настоящие леди не носят платья из грубого черного хлопка. Саманта сшила его перед похоронами матери. Однако даже она, человек совершенно неискушенный в вопросах моды, сознавала, что это платье безвкусное и довольно убогое.
Ей очень хотелось надеть свое свадебное платье, однако она понимала, что только замерзнет в нем.
– Когда вы приедете в Лондон, – сказала Ленгстон, взявшись за чистку платья Саманты, – сразу же обратитесь к герцогине с просьбой помочь вам подобрать новый гардероб. Ее светлость вращается в высшем свете. Вы можете также посетить модистку с Оксфорд-стрит. Ее зовут мадам Милье. Сошлитесь на меня и скажите, что это я вам ее порекомендовала.
У Саманты все внутри сжалось. Если слуги такие высокомерные и заносчивые, то что же тогда из себя представляет их госпожа – герцогиня Эйлборо? Как бы ей хотелось, чтобы рядом с ней сейчас была простая и милая Дженни, а не Ленгстон, которая слишком хорошо видит все недостатки Саманты.
– И еще одно маленькое замечание, миледи, – сказала Ленгстон, помогая Саманте надеть платье. – Вы приехали с севера. Иногда местные женщины говорят с ужасным акцентом. Из-за него в приличном обществе вас могут поднять на смех. Там не любят ни шотландцев, ни этот северный акцент.
Она улыбнулась, глядя, как Саманта опускает свою нижнюю юбку до самых лодыжек.
– Я рассказала вам об этом для вашего же блага. Не желаете ли, миледи, чтобы я уложила ваши волосы по последней столичной моде?
– М-да, пожалуйста, – пробормотала Саманта. Она вдруг устыдилась своей речи. Вздохнув, она села перед туалетным столиком.
С помощью расчески Ленгстон ловко разделила волосы Саманты и закрутила их в два больших узла над ушами. Потом, взяв шпильки, она принялась закреплять ими прическу.
Посмотрев на себя в зеркало, Саманта пришла в ужас.
– Погоди минутку, – попросила она Ленгстон. – Я даже не знаю, что и сказать.
– Это сейчас самая модная прическа, – ответила Ленгстон, закрепляя последнюю шпильку. – Вы же не хотите отстать от моды?
Посмотрев в зеркало, Саманта заметила вопросительный взгляд горничной.
– Нет, не хочу, но мне кажется, что все это выглядит несколько нелепо, – робко пробормотала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33