Поморщившись, он сказал:
– Ты можешь не спрашивать меня об этом? Главное, что нам хорошо вместе, а остальное просто не имеет значения.
– Нет, имеет.
– Я не хочу говорить об этом, Сэм.
Она вдруг почувствовала, что у нее внутри все похолодело. Саманта пожала плечами, как бы извиняясь перед ним. Черт ее дернул заговорить об этом!
– Но я уже начала.
– Тогда оставим все как есть. Прямо сейчас.
Она прижала руки к его груди. У него была мягкая и теплая кожа. Она почувствовала, как сильно бьется под ее ладонью его сердце.
– Может быть, ты скрываешься от властей или не платишь налоги? Я хочу сказать, что, возможно, ты совершил какое-нибудь преступление?
Запрокинув голову, он горько рассмеялся.
– Нет, ничего такого я не совершил. По крайней мере, меня ни разу не поймали на горячем.
– Тогда в чем дело? – не унималась она. – Расскажи мне.
– О Сэм, давай не будем об этом говорить, – тихо сказал он и, взяв ее руку, поднес к своим губам. Он поцеловал каждый ее палец, а потом провел губами по ладони. Она ощутила покалывание от его жесткой щетины. Взяв ее другой рукой за ягодицу, он прижал девушку к себе, и она ощутила, как грубая ткань его бриджей трется о нежную кожу на ее животе. Он взял ее руку и прижал к своему паху.
Его член был уже твердым и готовым к действию.
Положив свою руку поверх ее руки, он расстегнул первую пуговицу. Саманта понимала: он хочет, чтобы она прикоснулась к его члену, однако она пока не решалась сделать это.
– Марвин! Пожалуйста, поверь мне.
Обхватив ладонями лицо Саманты, он заставил ее посмотреть ему прямо в глаза.
– Давай оставим все как есть, – прошептал он и прижался губами к ее губам.
И она подчинилась ему потому, что он понимал ее тело лучше, чем она сама. Потому, что он, словно наркотик, проник в ее кровь. И, самое главное, потому, что она любила его.
Они снова занимались любовью. Однако на этот раз все было по-другому. Она пыталась разговаривать с ним посредством своего тела, силой своей любви. Иначе он просто не стал бы ее слушать. Она говорила ему: я останусь с тобой, я буду уважать и любить тебя.
Возможно, сейчас он не испытывал таких же чувств, как она, но придет время, и он тоже полюбит ее. Она знала это. Сквайр Биггерс сказал, что Марвин – ее судьба. Теперь она поверила его словам.
И если она может удержать его только силой своей страсти, то пусть так и будет.
Он был ее рыцарем на белом коне. Человеком, который спас ее от унылой, неустроенной жизни. И именно этого мужчину она полюбила.
Поздно ночью Йель сел, облокотившись на спинку кровати. Саманта спала у него на руках. Сам он так и не смог уснуть. Его одолевали муки совести.
Он оказался в довольно затруднительном положении. Почему он не назвал ей свое настоящее имя, когда она умоляла сказать ей правду?
Он просто боялся того, что она узнает: их брак – всего лишь фикция. Ведь в разрешении на брак указано имя Марвина Брауна, а не Йеля Кардерока.
А еще ему очень не хотелось увидеть разочарование в ее прекрасных и таких доверчивых глазах. Сейчас она считает его героем, и… черт возьми, это очень приятно.
Он дал согласие на этот безрассудный брак только из благородного негодования. Жители деревни не имели никакого права так жестоко оскорблять Саманту. И когда он произносил свою брачную клятву, обещая оберегать и защищать ее, то он действительно намеревался ее исполнить.
Конечно, после того как он, не удержавшись, протянул к ней свои чертовы руки – и надо признать, ни капли об этом не сожалел, – его планы несколько изменились. Сначала он хотел просто купить ей дом, обеспечить безбедное существование, а потом навсегда исчезнуть из ее жизни. Сейчас же он отчетливо сознавал, что не сможет этого сделать.
Он наклонился и поцеловал ее волосы. Они пахли лесным костром, свежим ветром и еще их сладкими любовными утехами. Его милая и нежная Саманта…
Почему она призналась ему в любви?
Он даже подумал о том, что будет счастлив, если она поедет вместе с ним на Цейлон, однако сразу же отбросил эту мысль.
Он не стоит ее любви. Да и не нужна ему эта ее любовь, убеждал он себя. Кроме того, что им известно друг о друге? Он ведь не наивный влюбленный дурачок и прекрасно знает, что пылкие чувства, рождающиеся в постели, очень быстро проходят. Он – ее первый мужчина, и, естественно, она думает, что любит его. Рано или поздно им все это надоест, и они смертельно устанут друг от друга. Ничего не поделаешь, такова жизнь. За последние годы у него было много женщин, и все его любовные романы заканчивались одинаково.
Когда-то он был таким же, как Сэм, и свято верил в то, что самое важное в жизни – это любовь, а все остальное просто не имеет значения. Это было до того, как он встретил Салли, то есть леди Гарретт. Она поведала ему о том, что самое главное в жизни – это деньги и власть, а любовь – это всего лишь средство для достижения желаемого.
Господи, каким же он тогда был глупым! Он до сих пор помнит прекрасное лицо Салли. Она, словно живая, стоит у него перед глазами. Он ясно видит белокурые волосы и смеющиеся зеленые глаза самой красивой женщины в Лондоне.
Однако, как оказалось, она вовсе не любила его. Как только Салли узнала о том, что его лишили наследства, она сразу же отказалась встречаться с ним. Их связывало обыкновенное плотское желание.
– Так же и у нас – всего лишь удовлетворение плотских желаний, – сказал он спящей Саманте.
Однако Сэм – не леди Гарретт. Она простая сельская девушка, дочь викария, которая все видит в черно-белых красках. Оттенки серого цвета еще не проникли в ее простой и уютный мирок.
Ему очень не хотелось разочаровывать ее. Пусть кто-нибудь другой познакомит ее со всем этим серым разнообразием.
Если он признается ей в том, что женился на ней под вымышленным именем, то навсегда потеряет ее доверие.
И Йель понял, что не сможет сделать этого. Однако корабль ждет его. Ему нужно немедленно заняться делами своей флотилии. Нельзя надолго оставлять без присмотра такое огромное предприятие. Всем известно, что время – деньги, а он тратит это драгоценное время в какой-то Богом забытой деревушке под названием Спраул.
Йелю вдруг показалось, что он слышит суровый голос отца. Что сказал бы его старик, узнай он о том, что его нелюбимый сын снова попал в переделку?
А что, если он не будет раскрывать Саманте своего настоящего имени и их брак все будут считать вполне законным?
Что ж, эта мысль не так уж и плоха. Обняв Саманту, он еще крепче прижал ее к себе. Как Йель и планировал раньше, он купит Саманте небольшой дом. Тот, который ей понравится, Она по-прежнему останется миссис Браун, а он будет навещать ее два раза в год, изображая из себя мистера Брауна.
Так живут многие супружеские пары, и они не станут исключением.
Теперь ему остается только придумать убедительную историю…
– Ты моряк? – удивленно спросила Саманта.
Они сидели за столом друг напротив друга в дальнем конце общего зала гостиницы «Медведь и буйвол». Марвин настоял на том, чтобы они спустились сюда и позавтракали вместе с остальными. Мистер и миссис Седлер приветствовали новобрачных веселыми шутками.
На Саманте было ее коричневое платье. В нем она выглядела далеко не так привлекательно, как в своем прекрасном свадебном наряде, который сейчас висел на крючке в их комнате. Она пребывала в мечтательном и радостном настроении, но в то же время слегка волновалась. Пора им с Марвином начинать супружескую жизнь.
Он подождал, пока Эмма поставит на стол тарелки с едой и кружки с элем, а потом рассказал ей о том, чем зарабатывает на жизнь.
– Что же ты теперь скажешь сквайру? – спросила она. – Ведь вчера ты согласился работать у него в конюшне.
– Я должен был что-нибудь сказать ему для того, чтобы предотвратить скандал. Я просто не могу без моря. Оно в моей крови, – произнес Марвин, потом поднес ко рту кружку с элем и осушил ее наполовину. – Ты понимаешь меня, не так ли? – спросил он и вытер рот тыльной стороной ладони.
Саманта задумчиво погладила пальцем трещинку на деревянном столе и сказала:
– Кажется, понимаю. Я… я просто не могу представить тебя с маленькой, испачканной сажей косичкой.
Он весело рассмеялся в ответ. Утром он разбудил ее своими ласками, и они снова занимались любовью. Теперь он был в прекрасном расположении духа. Похоже, ее муж – крепкий мужчина. Он очень любит плотские утехи. Однако, как выяснилось, в этом деле она ничуть не уступала ему.
– Далеко не все моряки носят такие косички, – сказал он ей.
– Но я других не видела. Ты неплохо одеваешься, не так, как моряки обычно.
– Неужели ты забыла, что это чужие вещи?
Саманта улыбнулась ему.
– Я помню об этом. Однако я также хорошо помню, во что ты был одет, когда приехал в Спраул. Я бы ни за что не подумала, что ты, Марвин, – моряк, – ответила она. Марвин. Она уже успела привыкнуть к его имени. Это имя может носить только добрый, сильный и честный человек. Саманта гордилась тем, что стала миссис Марвин Браун.
– Да, я моряк, – решительно заявил он. Наклонившись над столом, он взял ее за руки. – Дело в том, что я не могу взять тебя с собой в море, Сэм, – тихо произнес он. – Но после плавания я всегда буду возвращаться домой, к тебе, моя жена.
Удивленная Саманта отшатнулась назад.
– Будешь возвращаться домой, ко мне?
– Точно. Сегодня мы с тобой начинаем новую жизнь. Мы уедем из Спраула навсегда.
– Куда же мы поедем? – осторожно спросила она.
– Куда угодно. Ты можешь остаться в Нортумберленде и поселиться где-нибудь возле моря, а можешь поехать в Лондон, если, конечно, захочешь.
Саманта не отрываясь смотрела на него. Он радостно улыбался, однако она почувствовала, что все на самом деле не так хорошо, как он говорит. Она отняла свои руки и положила их на стол. Ей не хотелось, чтобы он заметил, как они дрожат.
– Как часто мы будем видеться? – спросила она, погладив большим пальцем свою обручальную ленточку.
– Каждый раз, когда корабль будет приплывать в порт. Тебе не о чем беспокоиться. Я человек состоятельный. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Мы возьмем компаньонку, чтобы тебе было не так одиноко.
После его слов улыбка словно застыла на ее лице.
– Я не знаю ни одного моряка, который был бы богатым, – сказала она и пристально посмотрела на него, ожидая ответа.
Она, может быть, так ничего бы и не заметила. Но его лицо оказалось так близко, что она уловила в его глазах легкую тень сомнения и даже досады.
– Ах, Сэм, – произнес он мягким, нежным голосом. – Поверь мне, что так лучше. Если я все время буду рядом с тобой, все время буду докучать тебе, то очень скоро ты захочешь избавиться от меня. А вот когда я вернусь домой после долгого плавания, то ты точно мне обрадуешься.
Ее обидели не его слова, а то, с какой легкостью он произнес их.
– Я обрадуюсь, если ты все время будешь рядом со мной.
– О да. Однако это невозможно.
Тяжело вздохнув, Саманта опустила взгляд в свою тарелку. Похоже, мясо уже давно остыло.
– Ночью я сказала, что люблю тебя. И это чистая правда. Я знаю, что ты не любишь меня, но… ведь ты совсем меня не знаешь. Дай мне время, – сказала она и с мольбой посмотрела на него. – Я знаю, что иногда на кораблях в море выходят и женщины.
Его лицо сразу стало серьезным.
– Такая жизнь не для замужней дамы. Я не хочу подвергать тебя опасности.
– Но, если бы я захотела…
– Нет.
Он так решительно и твердо произнес свое «нет», что все ее надежды тут же испарились. Теперь ей оставалось только постараться, чтобы он не заметил, как сильно она расстроилась. Саманта взяла вилку и наколола на нее кусочек мяса. Она чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она не будет плакать и попытается взять себя в руки. Он может разозлиться, увидев ее слезы.
– Я буду скучать по тебе, – в конце концов, сказала она.
Обойдя вокруг стола, он сел рядом с ней и обнял ее за плечи.
– Сэм, не стоит расстраиваться, ведь я пока еще не уезжаю. Сначала мы должны найти дом для тебя. Мы с тобой еще долго будем вместе, – сказал он, и она ощутила его горячее дыхание на своей щеке. – Я уверен, пройдет еще не один месяц, прежде чем я смогу оторваться от тебя.
Он произнес слово «месяц» так, как будто для него этот период времени был равен целой жизни. Для Саманты же все эти месяцы промелькнут как несколько минут. А потом им придется расстаться, и она останется одна.
– Сэм? – тихо позвал он.
Положив вилку на стол, она склонила голову и уставилась на свои колени.
– Ночью мне приснилось, что у нас с тобой родился ребенок.
Он тут же убрал руки с ее плеч.
– Ребенок? – удивленно спросил он.
– Это вполне может случиться. Помнишь, чем мы с тобой вчера занимались весь вечер?
Он не ответил ей.
Она почувствовала, как густо покраснели ее щеки.
– Я как-то не задумывалась об этом, но, проснувшись и вспомнив этот сон, я… я поняла, что хочу от тебя ребенка, – сказала Саманта, подняв голову и посмотрев на него. – Но если ты все время будешь в море, то нашему сыну придется расти без отца. У него будет унылое и безрадостное детство.
– Сыну? – едва слышно переспросил он.
– Да, сыну. Во сне я видела именно сына, – сказала она. Каждый мужчина хочет иметь сына. Неужели он – исключение? Ребенок – это один из многих способов привязать к себе Марвина.
Он так и не ответил ей, потому что в этот момент возле парадного входа в гостиницу раздался какой-то шум. Потом послышался громкий топот ног. Саманта увидела, как в общий зал входят слуги в знакомых темно-красных ливреях. На одном из этих слуг был огромный белоснежный парик.
– Я узнала человека в парике, – сказала Саманта, наклонившись к мужу. – Это Фенли, камердинер герцога Эйлборо.
– Эйлборо? – переспросил Марвин, медленно вставая из-за стола.
Как только у двери появились новые гости, мистер Седлер стремглав выбежал в коридор. Они услышали, как он сказал:
– Ваша светлость, вы оказали нам большую честь, посетив наше скромное заведение.
Так значит, герцог в Спрауле! Какой сюрприз! И Саманта тоже поднялась из-за стола, впрочем, как и все, кто в этот момент находился в общем зале.
– Это удивительно, – прошептала она мужу. – Новый герцог очень редко наведывается в свое родовое гнездо. После похорон своего отца он еще ни разу не был в Спрауле.
– Удивительно, – повторил за ней Марвин, явно не разделяя всеобщего ажиотажа.
В этот момент его светлость герцог Эйлборо медленно и величественно вошел в общий зал. Герцог был мужчиной среднего роста с большим аристократическим носом. На его голове уже появились первые залысины. Сквайр Биггерс следовал за ним буквально по пятам. Когда герцог остановился, чтобы поговорить с мистером Седлером, то сквайр едва не наступил ему на ногу.
– Я приехал сюда по одному неотложному делу. Теперь снова уезжаю. Однако я решил немного задержаться для того, чтобы поговорить с нашим дорогим сквайром. Я слышал, что вчера в Спрауле состоялась свадьба. Дворецкий сказал мне, что некий Марвин Браун, который гостит в деревне, женился на дочери викария. Это правда?
Все присутствующие сразу посмотрели на Саманту и Марвина. Мистер Седлер почтительно поклонился герцогу и ответил:
– Да, ваша светлость, это правда.
Слегка толкнув мужа локтем в бок, Саманта спросила:
– Герцог знает тебя?
Марвин не ответил ей.
– Странно, – сказал Эйлборо. – Марвин Браун был когда-то моим гувернером. Я его очень любил.
Снова вспомнили об этом несчастном гувернере. Здесь явно было что-то не так. Саманта вопросительно посмотрела на Марвина. Однако он даже не повернулся к ней. Марвин не отрываясь смотрел на герцога.
– Насколько я знаю, дочь викария – молодая женщина, – сказал герцог. – Мистеру Брауну сейчас, должно быть, уже далеко за восемьдесят. Он хороший человек. Я думал, что он умер несколько лет назад. Наверное, я ошибался, – сказал он, стягивая с рук перчатки. – Где же он? Я бы хотел увидеть его.
Мистер Седлер недоуменно воззрился на сквайра Биггерса. Тот только пожал плечами в ответ.
– Он здесь, в этом зале, ваша светлость, – сказал мистер Седлер, отступая назад.
– В этом зале? – переспросил герцог, внимательно оглядывая комнату. Он пытался найти Марвина Брауна.
В этот момент все смотрели на Саманту и Марвина. Все, кроме Эйлборо.
Наконец и герцог посмотрел на ее мужа. Сначала он широко раскрыл рот от удивления, а потом едва не перестал дышать.
Саманте даже показалось, что у него случился апоплексический удар. Она подалась вперед, однако Марвин положил ей на плечи руки и нежно, но довольно крепко прижал ее к себе.
– Не может быть, – пробормотал Эйлборо. – Это просто невозможно.
Глубоко вздохнув, ее муж расправил плечи.
– Да, брат, это я.
– Но мы думали, что ты умер, – сказал Эйлборо.
– Я не умер, – ответил Марвин и, словно фокусник, развел руки в стороны.
ГЛАВА 8
Совершенно сбитая с толку, Саманта посмотрела мужа. Как все это понимать? Неужели герцог – его брат? А почему тогда его фамилия Браун?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33