И, наконец, самое удивительное: временами, когда он пристально смотрел на нее, ему казалось, что он видит в ее чертах что-то до боли знакомое. Но, скорее всего он ошибался – ведь дочка провинциального викария, наверное, никогда не появлялась в светском обществе.
– Рис, что же ты молчишь? – услышал он вдруг голос Уиндема. – О чем задумался? Может, о мисс Фэрли? Скажи, неужели ты и впрямь не заметил, что она на редкость красива? Ведь только слепой не разглядит такой красоты. И если не обращать внимания на ее старомодное платье и благочестивые рассуждения… – Уиндем внезапно умолк, потом вдруг спросил: – А может, тебе именно это в ней и понравилось?
– Она очень даже неглупа, – пробормотал Рис с таким видом, словно не слышал вопрос приятеля. – Кроме того, весьма самоуверенна. Разве не забавно разрушить ее иллюзии?
– Что ты имеешь в виду? – Уиндем взглянул на него с некоторым удивлением.
– Видишь ли, она утверждает, что ее невозможно соблазнить, – проговорил граф с усмешкой.
– Рис, о чем ты?! – воскликнул художник в притворном ужасе. – Неужели ты уже успел обсудить с мисс Фэрли все тонкости обольщения?
– Я решил немного развлечься и расширить жизненный опыт мисс Фэрли, – изрек граф с таинственным видом.
– Жизненный опыт? Что имеется в виду? Рис с удивлением взглянул на приятеля:
– Уиндем, неужели непонятно?
– О Боже, Роуден! Неужели вы собираетесь…
– Нет-нет, – с улыбкой перебил граф. – Я вовсе не намерен лишать ее невинности, просто хочу, чтобы она не была такой наивной.
Тут Уиндем нанес очередной удар, но рука его дрогнула, и шары раскатились в разные стороны. Сокрушенно покачав головой, он пробормотал:
– И что же ты собираешься предпринять?
– Пока не решил, – ответил Рис, пожав плечами.
Однако граф лукавил; он уже знал, как воздействовать на мисс Фэрли. У нее было очень живое воображение, и она не могла не прислушиваться к его речам. Рис не сомневался, что именно словами сумеет пробудить дремлющие чувства девушки.
Едва заметно улыбнувшись, он точным ударом загнал шар в намеченную лузу.
Глава 4
Переступив на следующее утро порог столовой, Сабрина сразу же увидела сидевшего за столом Джеффри. Сердце девушки радостно подпрыгнуло.
Но молодой человек, увидев ее, не столько обрадовался, сколько удивился:
– Сабрина?! Почему ты здесь?
– Джеффри, ты ведь очень удивлен, не так ли? – спросила она с улыбкой.
– Да, конечно, признаюсь. И я очень рад тебя видеть. Но ради всего святого, что ты здесь делаешь? Я никак не ожидал увидеть тебя в доме моего скандально известного кузена.
Сабрина снова улыбнулась, на щеках ее появились очаровательные ямочки.
– Видишь ли, я компаньонка леди Кэпстроу, а твой кузен пригласил ее в гости.
Джеффри внимательно посмотрел на девушку, потом шепотом спросил:
– Сабрина, ты не могла бы уделить мне немного времени? Я хотел бы после завтрака поговорить с тобой с глазу на глаз.
Молодой священник смотрел на нее с нежностью, и сердце девушки затрепетало.
Стараясь ничем не выдать своего волнения, Сабрина покосилась на Мэри с мужем и мистера Уиндема, сидевших неподалеку. Но они, по-видимому, были целиком поглощены завтраком, а синьоры Ликари и графа Роудена еще не было в столовой.
– Да, Джеффри, конечно, поговорим, – ответила Сабрина с улыбкой. – Но где?
Он осмотрелся, затем прошептал:
– В глубине дома есть желтая гостиная, я помню ее с детства… Так вот, слушай и запоминай.
Время, от времени озираясь, Джеффри объяснил девушке, как найти желтую гостиную, потом добавил:
– Когда закончишь завтракать, извинись и скажи, что тебе надо выйти минут на пятнадцать. Итак, я жду тебя…
«Выходит, Джеффри все предусмотрел», – с удивлением подумала Сабрина и вдруг поняла, что ей очень нравится такая таинственность.
– Ты уже говорил с графом насчет наш… – Сабрина осеклась и в смущении добавила: – Насчет твоей миссионерской поездки, я хотела сказать.
Джеффри молча окинул взглядом желтую гостиную, – здесь и впрямь все было выдержано в желтых тонах.
– Так как же, Джеффри? – не выдержав, спросила Сабрина.
– Мне назначена встреча на завтра, – ответил он. – Граф будет меня ждать.
– Не слишком ли официально? Ведь вы все-таки родственники… Не проще ли обсудить все во время совместной прогулки?
– Нет-нет, Сабрина. – Джеффри покачал головой: – У нас совсем не такие отношения. Не настолько хорошие. – Он говорил очень медленно, тщательно подбирая слова. И девушке вдруг почудилось, что на лице его промелькнуло какое-то «хитроватое» выражение, как будто он пытался что-то утаить.
– А у вас когда-нибудь были хорошие отношения? Джеффри словно не расслышал вопроса. И теперь Сабрине уже показалось, что он чем-то встревожен. Тут он вдруг пристально посмотрел на нее и спросил:
– Тебе известно, что когда-то Рис был на грани разорения?
В такое верилось с трудом, и Сабрина невольно воскликнула:
– Не может быть!
– Очень даже может. Видишь ли, много лет назад дела семейства Гиллрей находились в плачевном состоянии, а потом… – Джеффри немного помолчал. – А потом вдруг случилось так, что восемнадцатилетний Рис становится обладателем огромного состояния. И никому не известно – в том числе и мне, – откуда у него появились деньги. Мне кажется, ему удалось создать… – Джеффри снова умолк и на сей раз, молчал довольно долго. – Во всяком случае, я могу сказать одно: Рис многого добился за последние годы.
– Неужели поэзия – такое прибыльное дело? – спросила Сабрина с усмешкой.
– Вряд ли. – Джеффри покачал головой, и было очевидно, что он совершенно не склонен шутить. – Я думаю, что Рис приобрел комиссию, то есть доверенность на управление, а затем он каким-то образом… Ох, не знаю… Знаю только одно: сейчас он очень богат.
– А каким он был в юности? – спросила Сабрина и тут же сама себе удивилась. «Какое мне до этого дело?» – подумала она. – Скажи, как он стал поэтом? Почему стал писать под таким странным псевдонимом… Распутник?
– Сабрина, много ли тебе известно о его поэзии? – Джеффри вдруг посмотрел ей прямо в глаза.
«Какая бестактность! – возмутилась Сабрина. – Какое у него право задавать мне подобные вопросы?»
– Нет, совсем не много, – ответила Сабрина. – Его поэзия сладострастна – вот и все, что мне известно о ней.
– Все верно, сладострастная и вульгарная, – проворчал Джеффри.
И Сабрина, взглянув на него, растерялась и даже смутилась. Ей вдруг показалось, что он ужасно зол на кузена, вот только почему?
– Джеффри, а ты что-нибудь читал из его поэзии? – спросила она.
– Да, читал.
Молодой священник еще больше помрачнел, и Сабрина решила, что лучше сменить тему:
– Скажи, Джеффри, а граф… Ну… какой у него характер?
– Понятия не имею, что он за человек. Мы с ним не виделись несколько лет. Надеюсь, в глубине его души найдется крупица сочувствия, чтобы поддержать мои миссионерские начинания, есть же у него деньги на оперных певиц, художников и актрис. Знаешь, не далее как сегодня утром я видел, как отсюда уезжали джентльмен с виолончелью и его рыжеволосая любовница.
Любовница?! Священник Джеффри говорил почти на том же языке, что и граф Роуден!
– Приехав вчера, я невольно стала свидетельницей ссоры, – понизив голос, сказала Сабрина, – граф ссорился с синьорой Ликари, и мне показалось, что они говорили о чем-то серьезном.
– Синьора София Ликари? Известная оперная певица?! – оживился Джеффри.
– Да, она. И ты знаешь, возможно, она – его любовница. Во всяком случае, я слышала об этом.
Джеффри нахмурился и проворчал:
– Кто тебе сказал об этом?
– Ну… Мэри, – призналась Сабрина.
Джеффри внимательно посмотрел на нее, затем подошел к ней почти вплотную и, ужасно смутившись, проговорил:
– Вот что, Сабрина… Если ты позволишь… Всего лишь небольшая вольность… Она тоже смутилась.
– Какая вольность, Джеффри? О чем ты?..
Он вдруг обнял ее, и у Сабрины тотчас промелькнуло: «Неужели Джеффри сейчас меня поцелует?»
И он действительно поцеловал ее. Его теплые губы прикоснулись к ее губам, но все произошло так быстро, что она даже не успела почувствовать, как это произошло, почувствовала лишь, что дыхание прервалось на миг и сердце забилось чуть быстрее.
– О, дорогая… прости меня, – прошептал Джеффри, отстранившись.
Сабрина внимательно посмотрела на него. Вид у него был необыкновенно счастливый, а вот она не очень-то радовалась тому, что он ее поцеловал; ей почему-то казалось, все должно было происходить как-то не так, и она даже испытывала некоторое разочарование.
– Тебе незачем извиняться, Джеффри. В конце концов, ты ведь предварительно спросил разрешения…
Он робко улыбнулся, и ей вдруг подумалось, что у него необыкновенно милая улыбка – только бы он почаще ей так улыбался.
«Что ж, возможно, Джеффри действительно будет улыбаться гораздо чаще, если его кузен проявит великодушие и щедрость, – подумала Сабрина. – А этот поцелуй… конечно же, он означает, что между нами уже существует какая-то связь, иначе Джеффри не решился бы меня поцеловать».
Все эти мысли ужасно волновали Сабрину, и еще ее одолевало любопытство: ей очень хотелось узнать, был ли этот поцелуй первый в жизни Джеффри или все-таки не первый. Она внимательно посмотрела на него, но по его внешнему виду трудно было что-либо определить – сейчас он вдруг показался ей каким-то чужим и незнакомым. Впрочем, она действительно знала его не так уж хорошо: они были знакомы не более года.
Почувствовав, что надо как-то сменить тему, Сабрина спросила:
– А чем ты намерен заниматься сегодня? Что мы будем делать вечером, когда соберутся все гости?
Джеффри с улыбкой пожал плечами:
– Ну, возможно, тебе придется развлекать всех своей игрой на фортепьяно.
Сабрина в раздражении покачала головой:
– Нет-нет, не говори глупости!
– Но ты ведь очень хорошо играешь, – заметил молодой человек.
Она действительно недурно играла, порой даже вдохновенно во время богослужений; причем у наиболее чувствительных прихожан во время ее игры на глаза наворачивались слезы. Но как ни странно, музыкальный дар Сабрины не радовал ее отца – напротив, викарий всегда хмурился, когда дочь садилась за фортепьяно.
– Я, конечно, сыграю, если меня попросят, – ответила Сабрина. – Но полагаю, что в таком искушенном обществе моя игра покажется весьма заурядной. Как ты думаешь, сегодня вечером синьора Ликари будет петь?
Джеффри взглянул на нее вопросительно, и она пояснила:
– Синьора Ликари – известная певица, и, говорят, у нее чудесный голос. И еще говорят, что она – любовница графа Роудена, – неожиданно добавила Сабрина. Ей вдруг пришло в голову, что это сообщение, возможно, расшевелит Джеффри и к проявлениям нежных чувств – уж теперь-то она была к этому готова. Но Джеффри не понял подсказки и не уловил ее настроения.
– Да, полагаю, она обязательно споет, если граф ее попросит, – заявил Джеффри. – Едва ли эта певица сумеет ему отказать.
– Но вчера, когда мистер Мамфри просил ее спеть, она отказалась, – заметила Сабрина.
– Отказалась? – удивился Джеффри. – Но почему?
– Сказала, что у нее не получится. Хотя она выразилась как-то иначе…
– Наверное, вчера она была не в духе, – сказал Джеффри с улыбкой. – Или не в голосе, если можно так выразиться.
Сабрина весело рассмеялась, так как прекрасно понимала, что хотел сказать молодой священник. Конечно же, он хотел сказать, что поэты, художники и артисты, ужасно капризные люди и что они слишком высокого о себе мнения.
«Забавно, очень забавно, – говорил себе Рис, осторожно отходя от приоткрытой двери, ведущей в желтую гостиную. – Как много можно узнать, случайно оказавшись в нужном месте в нужное время». Вчера он узнал, что мисс Фэрли очень любит читать, сегодня – что она неравнодушна к его кузену.
А кузен, как и всякий другой, не властен над природой, пусть даже он – священник. Да, человек слаб, с этим ничего не поделаешь. Разумеется, Рис никогда не следил за своими гостями – просто проходил мимо и случайно услышал знакомые голоса, доносившиеся из-за приоткрытой двери желтой гостиной. Остановившись из любопытства, он заглянул в комнату и увидел, что его кузен целуется с мисс Фэрли.
И ведь как все получилось! Риса очень заинтриговала любовная интрижка, обещавшая немало развлечений. Выходит, ему не будет скучно, так как он и сам сможет принять участие в этой игре. Что же касается мисс Фэрли, то теперь она по-настоящему его заинтересовала.
Глава 5
Сильвия Ламоре-Шонесси и Сюзанна Уайтлоу, леди Грантем, встречались, чуть ли не ежедневно, и, будь их воля, они бы не расставались ни на минуту. Но в подобной взаимной привязанности не было ничего удивительного: родные сестры, которых разлучили еще в детстве, Сильвия с Сюзанной лишь недавно нашли друг друга. Вместе им было хорошо, где бы они ни встретились. Конечно же, не являлся исключением и «Эмпориум» – крупный торговый дом, принадлежавший Тому Шонесси, мужу Сильвии. Однако «Эмпориум» был не только торговым домом, здесь же, в нижнем этаже, часто устраивались балетные и театральные представления, которые нередко удостаивал своим посещением сам король.
Вот и сейчас сестры сидели в одной из задних комнат «Эмпориума». И как часто случалось, они затронули тему необычайно важную для обеих – заговорили о своем общем детстве и о самых тяжелых воспоминаниях: тогда их, трех сестер, разбудили среди ночи, они от страха заплакали, а мать пыталась их успокоить… Последовавшие за этим события разлучили сестер, и даже виконт Кит, состоявший на службе в тайной королевской канцелярии, далеко не все узнал о той давней трагической истории, и более всего огорчало то, что ему так и не удалось отыскать Сабрину, одну из сестер. Впрочем, кое-что он все-таки нашел: вскоре после этих своих розысков виконт женился на Сюзанне, а через несколько месяцев вышла замуж и Сильвия – ее мужем стал Том Шонесси.
Что же касается ее сестер, то было известно следующее: их мать Анну Холт обвинили в убийстве мужа, поэтому Анна, опасаясь суда, бежала из Англии, бросив на произвол судьбы трех своих малолетних дочерей. После этого девочки воспитывались в приемных семьях и никогда больше не видели мать – хотя совсем недавно было установлено, что истинным убийцей их отца являлся мистер Морли, которому уже были предъявлены обвинения в убийстве и государственной измене.
Сюзанна с Сильвией, конечно же, не теряли надежды, они по-прежнему пытались отыскать и мать, и сестру Сабрину, о которой было известно только то, что ее удочерил какой-то помощник викария. А вот об Анне Холт было известно еще меньше: существовало предположение, что она в данный момент находилась в Италии.
– Кит уверяет, что расследование может затянуться на несколько лет, – с вздохом сказала Сюзанна. – И мистер Морли, прежде чем ему накинут веревку на шею, может просидеть в Тауэре еще очень долго. – Сюзанна снова вздохнула и сделала глоток чая из стоявшей перед ней чашки.
– Но ты ведь говорила, что имеются веские основания признать мистера Морли виновным в измене и в убийстве, – заметила Сильвия.
– Да, конечно, – согласилась Сюзанна. – Однако у Морли прекрасные адвокаты, которые очень умело, отстаивают интересы своего подзащитного на процессе в Вестминстере. Все дело в том, что Морли в прошлом был видным политиком. Поэтому Кит полагает, что защита приложит все силы, чтобы сохранить Морли жизнь. Разумеется, его вина совершенно очевидна, но линия защиты сводится к следующему: они признают государственную измену Морли, но начисто отвергают его причастность к убийству нашего отца, а также его намерение очернить имя нашей матери. Увы, у обвинения нет доказательств, что Морли подкупил свидетелей с целью обвинить Анну Холт в убийстве мужа. Правда, ходят слухи, что Морли приложил к этому делу руку, но всего лишь слухи, не более того. Но ведь он не раз пытался убить и меня, и моего мужа! – в волнении воскликнула Сюзанна. – Так неужели собранных обвинений недостаточно для того, чтобы припереть к стенке негодяя?
– Я все-таки надеюсь, что суд не затянется на год или более того, – сказала Сильвия. За прошедшие месяцы ей порядком надоело ежедневно слушать о том, что дело Морли в суде бесстыднейшим образом затягивается. Решив сменить тему, она проговорила: – Знаешь, давай лучше подумаем о том, как найти Сабрину.
Разумеется, они уже много раз об этом говорили, но так ничего и не придумали; трудность же состояла в том, что сестры не могли решить, с чего именно начинать поиски.
Но спокойно поговорить им не удалось. Из-за тонкой перегородки, отделявшей их комнату от раздевалки балерин, вдруг послышались громкие голоса – это Генерал, компаньон Тома Шонесси и одновременно главный хореограф, о чем-то спорил с Дейзи Джонс (та давно уже ушла с театральных подмостков, и теперь вела финансовую отчетность «Эмпориума», а также помогала ставить новые спектакли).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29