– Как он выглядел, этот предводитель?– Довольно представительный, высокий, седой.– Господи! Это был Гильс Хэмпстед, самое доверенное лицо деда. Ты заставил его чувствовать себя каким-то скотом с твоей кормежкой и водопоем. – Маргарет была возмущена бесцеремонной шуткой Джонатана. – А он как раз очень хорошо относился ко мне, катал Пэйшенс на лошади…– Он и прокатил бы ее на лошади прямо назад, в Клифтон, – резко оборвал ее рассердившийся Джонатан. – Ты этого хотела?– Нет, конечно, но я не думаю…Маргарет безнадежно вздохнула: видно, ей никогда не выиграть этого спора. Кроме того, она представила лицо деда, открывающего сундук, и рассмеялась.– А теперь слушай меня, Джонатан Кавендиш, – сказала она твердо, справившись с весельем. – Нам нужно поговорить раз и навсегда, или мы никогда не поладим. Я очень благодарна, что ты помогаешь мне противостоять Роберту и деду. Но на этом ты должен остановиться. Договорились?– Разумеется, – произнес он и показал, что им нужно повернуть за угол.– Тогда, – она остановилась, – я должна с тобой проститься.– Леди Маргарет, – заговорил он вдруг сухим и официальным тоном. – Вы только что согласились, чтобы я защищал вас от графа и виконта. Возможно, вы не отдаете себе отчета, но, открыто разгуливая по городу, вы подвергаете себя опасности быть схваченной их людьми, чего я не могу допустить. Мой долг – охранять вас и проследить, чтобы вы были надежно защищены.– Я не могла запретить тебе провожать нас, потому что только в конце пути узнала об этом, – вспыхнула Маргарет, – но я не желаю быть опекаемой никем, тем более тобой! Я сама обо всем позабочусь.Джонатан с удивлением смотрел на нее.– Маргаритка, что с тобой происходит? Ты на каждом шагу противоречишь сама себе.– Просто мы по-разному смотрим на вещи. Я согласилась, чтобы ты защищал меня, а по-твоему выходит, что тебе разрешено вмешиваться буквально во все, решать, что мне есть на обед, может, ты еще будешь выбирать мне платья?– Очень хотел бы, но, к сожалению, у меня есть некоторые срочные дела, поэтому мне просто не хватит на все времени.Маргарет вдруг со стыдом вспомнила, что ничего не спросила о его делах.– Как твой пленник? Убежал?– Ну почему же? Корнелиус с солдатами благополучно доставили его в Тауэр. Думаю, скоро мы узнаем, с кем он встречался в Клифтоне.– Да, чуть не забыла тебе сказать. Тот человек в плаще был обут в башмаки, которые носят косари, наверное, с ними и оказался в поместье, как ты думаешь?– Это совсем не обязательно. Скорее всего, он хотел сойти за косаря.– Жалко, тогда нельзя определить, кто он. Ничего не поделаешь, придется нам поискать другой ключ к разгадке.– Подожди, – остановил он ее. – Вот в этом отношении мы ничего вместе делать не будем, имей в виду.– Что же получается? – возмутилась Маргарет. – Ты настаиваешь, чтобы я принимала твою помощь, а от моей отказываешься. Как раз я могу помочь, потому что испанцы меня не знают.– Ошибаешься, теперь знают. После той ночи в Клифтоне можешь быть в этом уверена. Маргарет, пойми, ты даже не представляешь, какая тебе грозит опасность, если ты окажешься у них на пути. Обещай мне не вмешиваться, слышишь?Его лицо омрачилось, и Маргарет поняла, что не может пообещать оставаться в стороне. Она сама не знает, чего от себя ожидать, если увидит его в опасности.– Так ты обещаешь?Маргарет в замешательстве отвернулась и занялась выбором чайника, лихорадочно обдумывая, как бы сменить тему. Наконец нашла то, что искала, и продавец вручил ей большой блестящий чайник с нагревшейся на солнце ручкой.Она решительно повернулась к другу.– Знаешь, я буду чувствовать себя намного лучше, если смогу хоть самым малым отблагодарить тебя за заботу обо мне. Что, если я свяжу для тебя кружевной воротник?– Воротник из кружев? – Он смущенно потеребил бороду. – Что ж, спасибо, я не против. А можешь сделать тот узор, где маргаритки и колокольчики?Так, значит, он обращал внимание на те кружева, что она плела в Лулворте, но никогда не подавал вида, а только бранил ее за то, что много работает.– Ты имеешь в виду узор «лесная поляна», – спросила она медленно, чувствуя, что щеки загорелись. – Как на том кружеве, что я подарила твоей сестре на свадьбу?– Да, да, именно это.– Хорошо, договорились, – кивнула она, довольная, что ее уловка удалась. – Но, может быть, тебе еще что-нибудь нужно? Если я могу… – она замолчала.А вот об этом не нужно было спрашивать – он устремил на нее пристальный загоревшийся взгляд.– В Клифтоне мы это делали замечательно… Без сомнения, он намекал на поцелуи, которыми они обменивались в деревне.– Давай обсудим это в другой раз, – покраснев, быстро сказала Маргарет. – Сейчас нужно поторопиться, покажи мне лавки, про которые ты говорил.Джонатан понимающе улыбнулся и вежливо предложил ей руку, рукав на которой был закатан до локтя из-за жары. Прикоснувшись к его обнаженной коже, она ощутила томительный толчок в сердце и постаралась отвлечься разговором.– А почему ты думаешь, что Роберт будет меня искать утром?– Просто мне кое-что известно о его планах в Лондоне. Ты тоже хочешь о них знать?– Ну, вообще его планы меня не интересуют, если они не касаются меня.Джонатан остановился у окна и с внезапным интересом стал рассматривать ткацкий станок через стекло. Потом обернулся и подозвал проходившего мимо человека с темным от въевшейся копоти лицом. 26 Человек остановился перед Маргарет и Джонатаном на оживленной улице и дотронулся до шерстяной шляпы.– Чем могу служить, сэр?– Вот что, друг мой, – начал Джонатан. – Ты случайно не знаешь, сколько времени?– Как раз знаю. Только что пробило четыре часа.Маргарет внимательно посмотрела на них. Ей казалось, что уже гораздо больше четырех.– А не знаешь ли ты приличного места, где можно пообедать? Что бы ты посоветовал, а то мы люди приезжие.Человек быстро кивнул.– Таверна «Русалка», сэр. Многим она нравится.– А где можно развлечься потом?– Можно пойти в Шоурдич на представление. Или на петушиные бои.– Туда лучше идти одному или в компании? Озадаченная Маргарет переводила взгляд с одного на другого.– О, можно и в компании, – ответил парень и, сняв шляпу, стал беспечно крутить ее на пальце.Разговор продолжался, становясь для Маргарет все более непонятным. Наконец человек поклонился и быстро исчез в толпе. Джонатан снова предложил ей руку.– Ни о чем не спрашивай, делай вид, что ничего не произошло, – сказал он, понизив голос. – Просто иди.– О чем это вы говорили? – она смотрела прямо вперед, но быстро убрала руку.Он поймал и сжал ее пальцы теплой ладонью.– Это один из моих помощников. Он обучается искусству разведчика. Хорошо он это проделал?– Понятия не имею, хорошо или плохо. Все, что он говорил, не имело смысла.– А вот я узнал из его сообщения, что Роберт ходил ужинать в таверну «Русалка» с близкими друзьями. Пока он находится там, но, возможно, поедет в Шоурдич на представление или на петушиные бои. За нами следил парень виконта, но Сэмюэль подставил ему подножку, и он упал с лестницы.– Как узнал об этом твой помощник? – Маргарет остановилась.– Пойдем дальше, пожалуйста, – проговорил Джонатан, делая вид, что они обмениваются любезностями. – Посмотри, какой красивый дом.Они шли, прогуливаясь, не спеша. Он указывал ей на цветы в палисадниках у домов.– У меня есть люди, которые работают парами, выслеживая определенное лицо. Ты не видела партнера Сэмюэля, потому что он специально остановился у одной из витрин. Эта пара сообщает другой в условленном месте о том, что узнала, и тут же получает последние сведения о Роберте. Роберт тоже использует этот прием, хотя его люди гораздо хуже обучены. Как тот, который упал с лестницы. Парень даже не успел достать свою шпагу.– Ты хочешь сказать, что они схватились бы прямо на улице? Среди бела дня? – Маргарет была поражена.– Это происходит в Лондоне постоянно. Чаще, конечно, ночью. Ты никогда не бывала в столице?– Была, – начала Маргарет, – сразу после того, как мой отец…Она не смогла продолжать, потому что воспоминание о смерти отца сжало ей горло, и к глазам подступили слезы.– Не обращай внимания. Здесь стоит покупать?– Я знаю, это время было для тебя тяжелым, – мягко сказал он. – Если не хочешь, не рассказывай… Нет, давай лучше пойдем подальше.Он помог ей купить молоко, масло и мясо, кости для бульона. Цены были более чем выгодны, потому что, ревниво подумала Маргарет, Джонатан нравится буквально всем женщинам.У мясника приземистая пожилая торговка с доброй улыбкой подбросила им лишнюю косточку. Это Маргарет не задело. Ее взбесила девица в молочной с большими голубыми глазами и пышной грудью. Джонатан ущипнул ее за пухлую щечку, и та встала на цыпочки поцеловать его. По всему было видно, что это привычный для обоих ритуал. И, казалось, он знает всех женщин в Лондоне. Продавщицу лимонов. Девушку с пирожками. Эта крупная краснощекая особа, можно сказать, даром отдала им пирожки, лукаво подмигивая капитану. Джонатан поцеловал ей руку и сказал несколько комплиментов насчет того, какое это наслаждение – есть пирожки, которые она сделала своими прелестными ручками.– А ты, оказывается, ревнива, – заметил Джонатан, когда, остановившись в сторонке, они закусывали пирожками. – Так и кажется, что вот-вот взорвешься.У Маргарет после этого кусок застрял в горле, она поперхнулась и так сильно закашлялась, что ему пришлось похлопать ее по спине.– Не говори глупостей. Просто попало не в то горло, – проговорила она, наконец. – И можешь больше не бить меня.Он перестал шлепать, но руку не убрал. Она лежала, теплая и сильная, на ее плече.– Скажи мне, только правду, – попросил он. – Тебе не нравится, что я знаком со всеми этими женщинами?– Мне не нравятся сами женщины, – фыркнула она. – Они слишком развязны.– Но ты же не думаешь, что я их поощряю к этому?Она серьезно посмотрела на него. Что ж, раз он спрашивает…– Нет, не думаю. Они сходят с ума от Эль Магико, но ничего не знают о тебе, капитан Кавендиш.Его лицо затуманилось печалью. Он подвел ее к продавцу овощей.– О тебе я тоже ничего не знаю. Ты уже была в Лондоне, а я и не слышал об этом. Ты приезжала сюда сразу…– После смерти отца, – закончила она за него упавшим до шепота голосом.Она смотрела под ноги, ничего не видя, и испытывала необъяснимое желание рассказать ему обо всем.Джонатан обнял ее за плечи и притянул к себе.– Продолжай.– Мать каждый день уходила к своим адвокатам, а я оставалась в гостинице.Она помнила, как плакала в одиночестве от безысходного, горького отчаяния. Даже спустя пять лет это воспоминание отзывалось болью в душе.– Я не поблагодарила тебя за то, что ты оплатил похороны батюшки, – по-прежнему глядя под ноги, говорила она, стараясь овладеть собой. – Ты много помогал и был так щедр, чтобы сделать все достойным его положения. У меня могли бы быть свои деньги, но я забыла про подушку в ту ночь, и кружево испортилось. Я ведь забывала обо всем, когда была с тобой.Она спохватилась, что рассказывает ему слишком много, и умолкла.Джонатан остановился у лотка с пастернаком и вопросительно посмотрел на нее.– А какое отношение ко всему имела эта подушка?Он заслуживает того, чтобы знать, подумала Маргарет, в то же время опасаясь, что исповедь обернется против нее.– Ты хотел узнать правду, так слушай. Я постоянно продавала кружева, которые плела. Задолго до того, как познакомилась с тобой, почти с девяти лет. На эти деньги я покупала еду и все необходимое, потому что мать платила деньги за адвокатов и туалеты, в которых ездила в Лондон.Я делала хорошее кружево, и мне давали за него хорошую цену. Когда мы начнем продавать свои кружева здесь, мы сможем получать за них даже больше, – она гордо подняла голову, готовая встретить его упреки.– А твой отец? – Лицо Джонатана было взволнованным, но не сердитым. – Он разрешал это?– Вряд ли он об этом знал.– Я имею в виду расходы твоей матери, – он негодовал. – Он должен был сам распоряжаться деньгами.– Он слишком ее любил, чтобы отказывать ей. Отец любил нас обеих. Деньги для него ничего не значили. Когда они появлялись, он позволял матери их тратить. На жизнь оставалось очень мало. Если денег не хватало, он брал продовольствие в долг. Я уверена, ты не сможешь это понять, но отец любил меня больше всего на свете. Он разрешал мне делать все, что нравится.– Если он и любил тебя, то это чертовски проявлялось, – пробормотал Джонатан. – Но неважно, – продолжал он, не давая ей возразить. – Я знаю, что он любил тебя, и не хочу об этом спорить. Но не мог же он не замечать, что твои кружева исчезают из дома?– Я обманывала его, говорила, что подарила кому-нибудь, что еще не закончила, хотя на самом деле уже плела новое.– И он никогда ничего не замечал? – Джонатан хмуро посмотрел на пучок пастернака в своей руке. – Как же ты, девочка, распоряжалась деньгами?– Относила их мяснику или портному, как будто меня послали вернуть долг. Батюшка обычно оставлял деньги, причитающиеся слугам, в специальном месте: для кухарки – в маленьком горшочке на кухне, для горничной – на тарелке рядом с ее кроватью. Каждую субботу он клал деньги, если только не забывал. Так что мне легко было подкладывать туда монеты.– Похоже, ему уже просто нечего было класть, помнил он или нет.Маргарет услышала в его голосе сочувствие, и ей захотелось крикнуть в ответ, что она была богата и без денег. В ее жизни отец был самой большой ценностью, человеком, для которого душа была превыше всего. Он любил часами бродить по лесам и лугам, наблюдая, как жаворонок вьет гнездо, или, уговаривая лань поесть из его рук. Когда-то она каждый день, отложив кружево, уходила с ним в лес через Дорсет, упиваясь прогулкой и солнечным блеском, очарованная глубоким спокойствием от его присутствия, и до сих пор с благодарностью вспоминала эти дни.– Если ты думаешь, что я была несчастным ребенком, то ошибаешься, – упрямо настаивала она. – Отец очень любил нас с матерью, а я его просто обожала и не хотела, чтобы он был другим. Я была по-настоящему счастлива, что могла помогать ему. Но неудивительно, что твой отец не хотел видеть меня своей невесткой. Он ведь знал о том, что я плету кружева на продажу.– Он знал? Но откуда? – Джонатан удивленно уставился на нее.– Он сам часто покупал их у меня для своих знатных клиентов. По-моему, он сразу понял, что у нас не все в порядке с деньгами. Можешь ненавидеть меня за это, рассердиться, – я этого заслуживаю, потому что всегда скрывала это от тебя. Я притворялась девушкой твоей мечты, хотя не была ею. Я призналась в Клифтоне, что я грешница, и это правда.– Господи, не говори так, какая ты грешница? Джонатан не мог поверить услышанному. Его бедная нежная Маргаритка с девяти лет вынуждена была работать, когда отец был совершенно здоров и обязан был сам обеспечивать семью. Но тут же капитан поправил себя. Нет, здесь не только это.Дело в том, что она предпочитала работать, но почему?– Наверное, ты делала то, что считала необходимым, хотя я нахожу это скверным. Не отрицаю, что не понимал тебя. Вообще-то мы не могли бы все равно тогда пожениться. Не потому, что ты что-то утаивала от меня, и не потому, что мы были богаче. Дело в твоем происхождении, которое всегда будет с тобой.Сказав это, он вдруг подумал, что она похожа на норовистую кобылку, сбрасывающую с себя путы. Она ненавидела свое знатное происхождение, разлучившее их пять лет назад. Но теперь, он чувствовал, было что-то еще, кроме этого.– Ты не полюбил бы меня, если бы знал, – уверяла она. – Тебе нужна была уступчивая беспомощная девушка, чтобы ты мог о ней заботиться. Признай это.– Загвоздка как была, так и осталась в том, что ты отказываешься от моей помощи. А я могу тебе помочь и с продажей кружев, и во всем остальном.– Но я просто не хочу! – крикнула она, изменяясь в лице. – Я хочу делать все сама. Хочу работать, искать покупателей, продавать товар, получать за него деньги. Мне это нравится. Ты можешь понять?– Ты хочешь делать это одна или сама?– Какая разница? Странно, ведь только потому, что я хочу работать, все думают, будто я сошла с ума.– Это большая разница, – терпеливо возразил Джонатан. – Ты можешь что-то делать сама, но при этом иметь компаньонов, Мари и Бертранду. Почему не меня?– Потому что они не командуют мною. Кроме того, посмотри на себя. Ты же не допускаешь меня до своих дел!Настала его очередь разозлиться.– Да потому, что мои дела опасны. А ты даже не обещаешь мне, что перестанешь в них вмешиваться. Ты женщина, не забывай об этом, а для женщины это небезопасно, и я должен заниматься ими…Он чуть не сказал «один», но вовремя остановился.– Одинокий волшебник! – Маргарет иронически посмотрела на него.– Что будем делать?Она оглянулась, чтобы понять, где они находятся.– Овощи, – напомнил он. – Ты хотела купить овощей, вот, выбирай, что тебе нужно.Маргарет машинально взяла две золотистые луковицы, расстроенная тем, что им так трудно понять друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37