Том Кастер, Бостон, его племянник, Оти Рид, лейтенант Кук. Они были отважными бойцами. Они не дрогнули и встретили свой конец как подобало солдатам.
Вместе они сражались. Вместе завоевали славу.
И вместе погибли.
А на далеком холме Бентин и Рено пришли к выводу, что Кастер заметил основные силы противника и попытался объединиться с войсками Гиббона или Терри.
Бентин и Рено сочли, что их бросили на произвол судьбы. Они проделали трудный марш, не спали почти три дня и оказались в отчаянном положении. Их душила горечь. И страх.
Пришла ночь. Воды не было, подкрепление не появлялось.
Зато солдаты знали, что где-то поблизости таятся тысячи сиу и шайенов, ожидая утра. Чтобы перебить врагов.
По торжествующему виду индейцев Сабрина поняла, что они одержали великую победу над белыми.
Погибших сиу подняли на помосты. Шайенов похоронили в ущельях.
Воины обыскивали убитых противников и уродовали трупы.
Женщины помогали им.
Многие женщины оплакивали своих близких, погибших во время недавней битвы при Роузбаде, и теперь стремились отомстить белым. Их рубили топорами, им отсекали пальцы, головы и ступни. Их резали ножами.
Те, кто выжил, ненадолго обманули смерть: их уничтожали, и их смерть была ужасна.
Все это Сабрина знала со слов Земляной Женщины. К этому времени она утратила даже способность думать. Погибло немало сиу и шайенов, по лагерю разносились пронзительные скорбные вопли. Предстояло еще одно переселение: сиу не живут там, где лежат погибшие. Лагерь переместился вниз по реке. Индейцы помнили, что поблизости ждут солдаты.
Утром сражение должно возобновиться. Вожди собрались на совет. Некоторые из воинов были убеждены, что они одержали победу над войском Крука. Другие уверяли, что солдаты явились с разных сторон.
Слоан по-прежнему мучился в лихорадке. Земляная Женщина вместе с Сабриной всю ночь ухаживала за ним.
Где-то посреди ночи Сабрина заснула, окончательно выбившись из сил после двухдневного бодрствования. Проснувшись, она обнаружила, что рядом никого нет.
Вскочив, она выглянула из шалаша, но не нашла Слоана. Земляная Женщина принесла кофе и предложила его Сабрине, но у той слезы подступали к глазам.
— Где же…
— Ушел посмотреть поле боя.
— О Господи! Земляная Женщина, можно ли догнать его?
— Не делай этого.
— Пожалуйста! Я не могу иначе! Земляная Женщина колебалась.
— Сражение продолжается — не там, в другом месте. Когда бой завершится, вожди прикажут нам перебираться на новое место. Мы одержали великую победу, но если солдаты найдут нас, она станет поражением.
— Прошу тебя, Земляная Женщина!
Индианка подозвала юношу, ведущего на поводу лошадь, что-то сказала ему, и тот кивнул. Вскочив в седло, он протянул руку. Сабрина быстро взобралась на круп лошади.
Поездка заняла около двадцати минут.
Они остановились перед морем трупов. Такого Сабрине еще не доводилось видеть.
Посреди поля высилась одинокая фигура. Юноша помог Сабрине спешиться. Стараясь не смотреть под ноги, Сабрина пробралась к Слоану. По ее щекам катились слезы.
Остановившись в десяти футах за его спиной, она прошептала:
— Слоан!
Он не обернулся, и она подступила ближе. Боясь прикоснуться к Слоану, Сабрина обошла его, отводя взгляд от земли, залитой кровью и усеянной мертвыми телами.
Минуту ей казалось, что Слоан не видит ее. Он был, как и подобало воину сиу, в набедренной повязке. На бледном лице ярко выделялись темные глаза.
— Слоан! — нерешительно повторила она, и тут слезы полились рекой. Она упала бы на колени, если бы не боялась задеть труп.
Наконец Слоан сдвинулся с места, взял ее за плечи и привлек к себе. Пройдя несколько футов, они сели на землю. Он крепко обнимал ее, стараясь утешить, и Сабрина заметила, что у самого Слоана влажные щеки. Он оплакивал друзей.
Проследив направление его взгляда, Сабрина увидела скорчившийся труп.
Это был Кастер.
Мертвые вокруг него были изуродованы, а тело Кастера осталось целым. Только его уши были окровавлены.
— Шайены… — начал Слоан, но голос подвел его. Сглотнув, он заговорил снова: — Шайены считали его братом. Ему не отрубили руки, чтобы в следующей жизни он мог сражаться. Ему проткнули уши, чтобы в другой жизни он лучше слышал и помнил обещание не воевать с шайенами.
Издалека донеслись приглушенные звуки стрельбы. Слоан неловко поднялся. Сабрина поняла, что он прислушивается. Он привлек ее к себе, словно пытаясь уберечь от ужаса, смерти и бедствия.
— Это… немыслимо! — прошептал он. — Но как бы я хотел, чтобы ты поняла: такое же горе постигло и сиу…
— Я видела убитых женщин и детей, — отозвалась Сабрина.
— Значит, и белые — убийцы, и сиу — убийцы, а я принадлежу к обоим народам, — с горечью заключил он. — И не могу примирить их.
— Когда-то тебе удавалось поддерживать мир между ними. Ты спас немало жизней белых и сиу, — возразила Сабрина.
Слоан отстранился и посмотрел ей в глаза. Она смертельно боялась всего, что окружало их. И скорбела о погибших. Слоан прерывисто вздохнул.
— Я вижу, как они пали, и пытаюсь представить себе, что они чувствовали перед смертью. Они решили сражаться до конца, выстоять, но… — Он осекся. — Это невыносимо. Мне больно думать об этих людях, моих друзьях, Я жил среди них, смеялся с ними, играл в бейсбол… И все-таки я считаю, что это побоище было последней великой битвой с индейцами, последним отпором, который сиу дали белым. Теперь никто не станет испытывать сочувствия к индейцам. Все устали от войны с ними, от горя и смерти. Люди потребуют, чтобы армия уничтожила язычников. Господи, что же нам делать?
Сабрина ощутила его муку, гнев и скорбь и вместе с тем непреодолимую силу. Слоан был ранен, он едва держался на ногах, однако стремился защищать ее до последнего вздоха.
Приложив ладони к щекам Слоана, Сабрина мысленно взмолилась о том, чтобы больше они никогда не узнали боль разлуки.
— Мы выжили, — произнесла она. — Земляная Женщина сказала мне, что выживать труднее всего. Мы выжили, и теперь нам надо строить будущее.
Слоан устремил на нее взгляд черных глаз. Внезапно Сабрина испугалась: неизвестно, хотел ли он выжить.
— Я люблю тебя, Слоан! — прошептала она. — Если ты должен воевать, не затевай войну против меня и нашего ребенка. Ребенок будет белым… и сиу. Он выживет, Слоан, и все мы будем жить с надеждой на будущее и мир.
— Что ты сказала? — прошептал он.
— Я…
Но ей не понадобилось повторять свои слова. Он крепко прижал жену к себе, дрожа всем телом, и Сабрина испугалась. Но он ослабил объятия.
— Я люблю тебя. Я выживу. — Коснувшись ее щек, он продолжал: — Не надо больше смотреть на трупы, они и так навсегда останутся в нашей памяти.
Он повел ее прочь от ужасающего зрелища смерти и бедствия. Сабрина заметила, что у подножия холма стоит рослый мужчина, удерживая на поводу пегого коня. Слоан подсадил Сабрину в седло и вскочил следом.
В тот день состоялся краткий бой между индейцами и войсками под командованием Бентина и Рено. Но совет вождей решил, что надо уходить, и увел свой народ. Остатки отряда Рено, по-прежнему считавшего, что Кастер бросил его на произвол судьбы, ликовали. Им удалось выйти к реке и после нескольких дней трудного марша и ожесточенных сражений наконец-то отдохнуть и перекусить, наблюдая за отступлением индейцев.
Двадцать седьмого июня генерал Терри получил донесение от разведчиков-индейцев о страшной битве, в которую ввязался отряд Кастера. На поле боя люди генерала Терри нашли горы изувеченных трупов.
Последовали расспросы и споры, о побежденных слагались легенды, в том числе и об Оти Кастере.
Но сначала предстояло похоронить погибших.
А затем исполнить еще более тяжкий долг: сообщить вдовам и детям о том, что их мужья и отцы уже никогда не вернутся домой.
Еще неделю Слоан и Сабрина прожили среди сиу: индейцы не хотели, чтобы Слоан сообщил солдатам о том, где находится лагерь.
Слоан медленно оправлялся от ран, лихорадка возобновилась. Сабрина радовалась тому, что они не предприняли попытки вернуться к белым, и вместе с тем тревожилась, видя, что Слоану необходима помощь врача. Но по прошествии семи дней Высокий Человек привез радостную весть: совет вождей согласился отпустить Кугуара-в-Ночи и его женщину.
Через три дня Сабрина и Слоан оказались на берегу Иеллоустона и поднялись на пароход.
От друзей, встреченных на борту, Сабрина узнала, что десять дней назад Скайлар родила мальчика. Сабрина сокрушалась о том, что не поспела к родам, но знала, что Скайлар поймет и простит ее.
На следующий день Слоан встретился с генералом Терри и рассказал ему обо всем, что знал и видел.
В каюту на пароходе, которую он занимал вместе с Саб-риной, Слоан вернулся в мрачном настроении.
Сабрина встревожилась:
— Надеюсь, генерал Терри ни в чем не обвинил тебя? Господи, Слоан, после всего, что…
Она не договорила: Слоан сжал ее лицо в ладонях и поцеловал. Очень медленно и крепко. Так крепко, что поцелуй взволновал Сабрину, и не просто взволновал…
Она ощутила возбуждение.
Последние несколько недель они провели вдвоем, но не были близки. Раны Слоана и воспоминания об увиденном мешали им предаваться любви.
Но время шло, душевные и физические раны затягивались. Слоан знал, что шрамы от ран, нанесенных Серой Цаплей, останутся на его теле навсегда, и еще более глубокие шрамы останутся в душе: ни он, ни Сабрина не смогут забыть трагедию, разыгравшуюся в долине Литл-Бигхорн.
Как много времени прошло! Что сделал с ней этот поцелуй!
— Слоан, скажи мне…
— Нет, лучше ты скажи. Ты говорила, что любишь меня.
— Да. — Она печально улыбнулась.
— Потому, что я убил Серую Цаплю? Сабрина покачала головой:
— Я любила тебя еще до этого.
— Когда же ты поняла? — допытывался он.
— Я…
— Ответ мне уже известен, — перебил он. — Меня неудержимо влекло к тебе с той ночи, когда мы познакомились. Помнишь?
— Разве такое можно забыть?
— Вот и хорошо. В Шотландии ты вела себя смело, решительно и независимо, а я убеждал себя, что мне нужен ребенок. Но я кривил душой: я хотел заполучить тебя.
— Правда? — выдохнула Сабрина.
— Истинная правда. А потом ты потеряла ребенка, и я боялся, что ты возненавидишь меня. Но это не имело значения. Я пытался стать тебе опорой, потому что не мыслил жизни без тебя. А потом, когда я увидел тебя в Мэйфэйре…
— Договаривай.
— Ты флиртовала возмутительнейшим образом…
— Ничуть! Я давно не виделась с тобой и пыталась убедить себя, что хочу развода.
— Из-за моей смешанной крови?
Она покачала головой:
— В глубине души я понимала, что могу влюбиться в тебя и пожелать ответной любви. Я знала, что тебя влечет ко мне, но этого было мало. Я многого боялась.
— По-моему, той ночью в Мэйфэйре я понял, что люблю тебя.
Она улыбнулась и легко поцеловала его в губы, прошептав:
— Признаюсь, мне до сих пор досадно вспоминать, что в ночь нашего знакомства ты принял меня за дешевую потаскуху.
— Не припомню, чтобы я говорил об этом. Приподняв бровь, Сабрина с запинкой призналась:
— А я немного ревновала тебя.
— Вот как! — Он был явно польщен.
— Поверь, вспоминать об этом неприятно! — возмущенно сообщила она.
— Ну что же, теперь у тебя не будет поводов для ревности. С тех пор, как мы встретились, я не прикасался ни к одной женщине.
Сабрина вздохнула:
— Слоан, я люблю тебя! Я так тебе благодарна! Он отвел с ее лба волосы.
— Я восхищаюсь тобой, Сабрина. Клянусь беречь и лелеять тебя до самой смерти.
Она жадно прильнула к нему, затем стала быстро срывать с себя одежду. В страсти он стал нетерпеливым и сокрушительно нежным.
Слоан целовал ее тело, наслаждаясь каждым дюймом плоти, касался ее ступней, бедер, груди и губ. Волна невообразимой нежности захлестнула ее, обдав жаром, заставляя отвечать на страстные ласки. Она гладила его спину, дразнила языком, ощущая соблазнительные прикосновения восставшей плоти. Когда они наконец соединились, оба обезумели от желания и взлетели на самую вершину блаженства одновременно. Этот взрыв насытил их и лишил сил, вызвав чувство, родственное благоговению.
Лежать рядом с ним было невыразимо приятно. Сабрина с радостным изумлением сознавала, что испытания судьбы пережили не только они сами, но и их любовь.
Неожиданно Сабрина заволновалась:
— Ты не сказал, чем кончился разговор с генералом Терри.
Долгое время Слоан молчал.
— Я попросил отставки.
— Что? Но ведь ты…
— Нет, мне нельзя оставаться в армии. Времена господства индейцев в прериях завершились, и я… хочу заняться чем-нибудь другим. Надеюсь, ты мне поможешь.
— В чем? — спросила она, приподнявшись на локте.
— Сначала я хочу построить дом. У меня есть земля — рядом с домом Ястреба.
— Дом? Звучит заманчиво.
— Разумеется, нам придется обзавестись скотом. У нас обоих есть деньги, но их лучше приберечь.
Сабрина кивнула:
— Я согласна.
Слоан пристально вгляделся в ее глаза.
— А потом у нас появятся дети. Тот ребенок, которого мы ждем сейчас, и еще десяток других.
— Насчет десятка не знаю, но я была бы рада иметь несколько детей.
Он усмехнулся:
— По правде сказать, я мечтаю не об одном десятке детей, а о множестве.
— Что?!
— О школе, Сабрина. Я хочу открыть школу. Учить детей индейцев обычаям народа, победившего их, и открывать белым тайны обычаев сиу. Это будет решающая битва…
— Самая трудная из тех, что ты когда-либо вел, — заверила его Сабрина.
— Так ты согласна помочь мне? Сабрина радостно прильнула к нему.
— Больше мы с тобой никогда не расстанемся, — пообещала она.
Он с улыбкой поцеловал ее, принимая клятву.
Эпилог
Слоан поднимался вверх по склону к могучему дубу. Это дерево возвышалось над холмом, откуда открывался прелестный вид.
Построенный Слоаном дом в долине был просторным и уютным. На верхнем этаже располагались спальни. Сабрина и Слоан надеялись, что первым у них родится мальчик, но на свет появились близнецы — девочка и мальчик, Джилл и Закари. А теперь, два года спустя, Сабрина вновь ждала малыша.
Стоя на вершине холма, Слоан видел внизу жену и улыбался: ее талия начинала округляться.
Сабрина ставила бокалы с лимонадом на стол возле дома. Скайлар беседовала с Сабриной и шила, Ястреб увлекся разговором с дедом Слоана, который решил переселиться на Запад, как только познакомился с правнуками.
Эта сцена была пронизана домашним уютом и спокойствием. Близнецы играли со своими кузенами — Джошуа, которому минуло два с половиной года, и Кэтлин, которая уже начинала ходить. Все дети были на удивление миловидны. Как ни странно, дочь Ястреба уродилась блондинкой. У сына Слоана, синеглазого крепыша, были темные волосы, а у дочери — янтарные глаза и светлые кудри, унаследованные от тети. По-видимому, во всех детях преобладала кровь белых, но в их облике отчетливо просматривались черты, свойственные индейцам. Особенно привлекали взгляд их выразительные лица. Слоан считал, что в детях соединились достоинства обоих народов.
Именно об этом он и мечтал.
Сегодня они впервые услышали незнакомый акцент. Дэвид прибыл из Шотландии вместе с женой Шоной и детьми, чтобы показать им Америку. Молодое поколение шотландцев внесло свой вклад в веселую суету на лужайке.
Все-таки они выжили. Им пришлось нелегко.
Белые люди не простили индейцам убийства Кастера и его солдат. В политических кругах разразилась буря: каждый старался свалить вину на другого, пытаясь выяснить, кто отдал роковой приказ.
В ноябре полковник Рейнальд Маккензи выиграл решающую битву против степных племен. Все больше индейцев переселялось в резервации.
Бешеный Конь капитулировал, заявив, что мечтает о вечном мире.
Но позднее он был арестован, не выдержал тюремного заключения и сбежал. Он считал себя предателем, поскольку больше не мог сражаться за свой народ.
Он погиб от рук индейцев — такой печальный конец ему предсказали еще в детстве.
Завершение пути великого воина было плачевным. Слоан искренне скорбел и о смерти Кастера, и о гибели Бешеного Коня.
Часть отрядов сиу отправилась в Канаду, предпочитая Белую Мать, королеву Викторию, правительству США.
В горы Блэк-Хилс пришла цивилизация.
Слоан и Сабрина открыли школу, в которой теперь преподавали трое новых учителей и овладевала знаниями почти сотня учеников. Сюда приходили дети из резерваций и дети белых поселенцев, учась уживаться друг с другом. Предубеждение и ненависть между ними были еще слишком сильны, и Слоан понимал, что они не скоро исчезнут. Он знал, что завоевывать мир нелегко, и был готов к долгому и трудному пути.
Улыбка осветила лицо Сабрины: она увидела мужа на вершине холма. Отставив кувшин с лимонадом, она извинилась перед Скайлар и начала подниматься по склону навстречу Слоану.
Слоан терпеливо ждал, пока жена одолеет трудный подъем.
Когда Сабрина остановилась рядом, он молча обнял ее. Сабрина одарила его взглядом сияющих синих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Вместе они сражались. Вместе завоевали славу.
И вместе погибли.
А на далеком холме Бентин и Рено пришли к выводу, что Кастер заметил основные силы противника и попытался объединиться с войсками Гиббона или Терри.
Бентин и Рено сочли, что их бросили на произвол судьбы. Они проделали трудный марш, не спали почти три дня и оказались в отчаянном положении. Их душила горечь. И страх.
Пришла ночь. Воды не было, подкрепление не появлялось.
Зато солдаты знали, что где-то поблизости таятся тысячи сиу и шайенов, ожидая утра. Чтобы перебить врагов.
По торжествующему виду индейцев Сабрина поняла, что они одержали великую победу над белыми.
Погибших сиу подняли на помосты. Шайенов похоронили в ущельях.
Воины обыскивали убитых противников и уродовали трупы.
Женщины помогали им.
Многие женщины оплакивали своих близких, погибших во время недавней битвы при Роузбаде, и теперь стремились отомстить белым. Их рубили топорами, им отсекали пальцы, головы и ступни. Их резали ножами.
Те, кто выжил, ненадолго обманули смерть: их уничтожали, и их смерть была ужасна.
Все это Сабрина знала со слов Земляной Женщины. К этому времени она утратила даже способность думать. Погибло немало сиу и шайенов, по лагерю разносились пронзительные скорбные вопли. Предстояло еще одно переселение: сиу не живут там, где лежат погибшие. Лагерь переместился вниз по реке. Индейцы помнили, что поблизости ждут солдаты.
Утром сражение должно возобновиться. Вожди собрались на совет. Некоторые из воинов были убеждены, что они одержали победу над войском Крука. Другие уверяли, что солдаты явились с разных сторон.
Слоан по-прежнему мучился в лихорадке. Земляная Женщина вместе с Сабриной всю ночь ухаживала за ним.
Где-то посреди ночи Сабрина заснула, окончательно выбившись из сил после двухдневного бодрствования. Проснувшись, она обнаружила, что рядом никого нет.
Вскочив, она выглянула из шалаша, но не нашла Слоана. Земляная Женщина принесла кофе и предложила его Сабрине, но у той слезы подступали к глазам.
— Где же…
— Ушел посмотреть поле боя.
— О Господи! Земляная Женщина, можно ли догнать его?
— Не делай этого.
— Пожалуйста! Я не могу иначе! Земляная Женщина колебалась.
— Сражение продолжается — не там, в другом месте. Когда бой завершится, вожди прикажут нам перебираться на новое место. Мы одержали великую победу, но если солдаты найдут нас, она станет поражением.
— Прошу тебя, Земляная Женщина!
Индианка подозвала юношу, ведущего на поводу лошадь, что-то сказала ему, и тот кивнул. Вскочив в седло, он протянул руку. Сабрина быстро взобралась на круп лошади.
Поездка заняла около двадцати минут.
Они остановились перед морем трупов. Такого Сабрине еще не доводилось видеть.
Посреди поля высилась одинокая фигура. Юноша помог Сабрине спешиться. Стараясь не смотреть под ноги, Сабрина пробралась к Слоану. По ее щекам катились слезы.
Остановившись в десяти футах за его спиной, она прошептала:
— Слоан!
Он не обернулся, и она подступила ближе. Боясь прикоснуться к Слоану, Сабрина обошла его, отводя взгляд от земли, залитой кровью и усеянной мертвыми телами.
Минуту ей казалось, что Слоан не видит ее. Он был, как и подобало воину сиу, в набедренной повязке. На бледном лице ярко выделялись темные глаза.
— Слоан! — нерешительно повторила она, и тут слезы полились рекой. Она упала бы на колени, если бы не боялась задеть труп.
Наконец Слоан сдвинулся с места, взял ее за плечи и привлек к себе. Пройдя несколько футов, они сели на землю. Он крепко обнимал ее, стараясь утешить, и Сабрина заметила, что у самого Слоана влажные щеки. Он оплакивал друзей.
Проследив направление его взгляда, Сабрина увидела скорчившийся труп.
Это был Кастер.
Мертвые вокруг него были изуродованы, а тело Кастера осталось целым. Только его уши были окровавлены.
— Шайены… — начал Слоан, но голос подвел его. Сглотнув, он заговорил снова: — Шайены считали его братом. Ему не отрубили руки, чтобы в следующей жизни он мог сражаться. Ему проткнули уши, чтобы в другой жизни он лучше слышал и помнил обещание не воевать с шайенами.
Издалека донеслись приглушенные звуки стрельбы. Слоан неловко поднялся. Сабрина поняла, что он прислушивается. Он привлек ее к себе, словно пытаясь уберечь от ужаса, смерти и бедствия.
— Это… немыслимо! — прошептал он. — Но как бы я хотел, чтобы ты поняла: такое же горе постигло и сиу…
— Я видела убитых женщин и детей, — отозвалась Сабрина.
— Значит, и белые — убийцы, и сиу — убийцы, а я принадлежу к обоим народам, — с горечью заключил он. — И не могу примирить их.
— Когда-то тебе удавалось поддерживать мир между ними. Ты спас немало жизней белых и сиу, — возразила Сабрина.
Слоан отстранился и посмотрел ей в глаза. Она смертельно боялась всего, что окружало их. И скорбела о погибших. Слоан прерывисто вздохнул.
— Я вижу, как они пали, и пытаюсь представить себе, что они чувствовали перед смертью. Они решили сражаться до конца, выстоять, но… — Он осекся. — Это невыносимо. Мне больно думать об этих людях, моих друзьях, Я жил среди них, смеялся с ними, играл в бейсбол… И все-таки я считаю, что это побоище было последней великой битвой с индейцами, последним отпором, который сиу дали белым. Теперь никто не станет испытывать сочувствия к индейцам. Все устали от войны с ними, от горя и смерти. Люди потребуют, чтобы армия уничтожила язычников. Господи, что же нам делать?
Сабрина ощутила его муку, гнев и скорбь и вместе с тем непреодолимую силу. Слоан был ранен, он едва держался на ногах, однако стремился защищать ее до последнего вздоха.
Приложив ладони к щекам Слоана, Сабрина мысленно взмолилась о том, чтобы больше они никогда не узнали боль разлуки.
— Мы выжили, — произнесла она. — Земляная Женщина сказала мне, что выживать труднее всего. Мы выжили, и теперь нам надо строить будущее.
Слоан устремил на нее взгляд черных глаз. Внезапно Сабрина испугалась: неизвестно, хотел ли он выжить.
— Я люблю тебя, Слоан! — прошептала она. — Если ты должен воевать, не затевай войну против меня и нашего ребенка. Ребенок будет белым… и сиу. Он выживет, Слоан, и все мы будем жить с надеждой на будущее и мир.
— Что ты сказала? — прошептал он.
— Я…
Но ей не понадобилось повторять свои слова. Он крепко прижал жену к себе, дрожа всем телом, и Сабрина испугалась. Но он ослабил объятия.
— Я люблю тебя. Я выживу. — Коснувшись ее щек, он продолжал: — Не надо больше смотреть на трупы, они и так навсегда останутся в нашей памяти.
Он повел ее прочь от ужасающего зрелища смерти и бедствия. Сабрина заметила, что у подножия холма стоит рослый мужчина, удерживая на поводу пегого коня. Слоан подсадил Сабрину в седло и вскочил следом.
В тот день состоялся краткий бой между индейцами и войсками под командованием Бентина и Рено. Но совет вождей решил, что надо уходить, и увел свой народ. Остатки отряда Рено, по-прежнему считавшего, что Кастер бросил его на произвол судьбы, ликовали. Им удалось выйти к реке и после нескольких дней трудного марша и ожесточенных сражений наконец-то отдохнуть и перекусить, наблюдая за отступлением индейцев.
Двадцать седьмого июня генерал Терри получил донесение от разведчиков-индейцев о страшной битве, в которую ввязался отряд Кастера. На поле боя люди генерала Терри нашли горы изувеченных трупов.
Последовали расспросы и споры, о побежденных слагались легенды, в том числе и об Оти Кастере.
Но сначала предстояло похоронить погибших.
А затем исполнить еще более тяжкий долг: сообщить вдовам и детям о том, что их мужья и отцы уже никогда не вернутся домой.
Еще неделю Слоан и Сабрина прожили среди сиу: индейцы не хотели, чтобы Слоан сообщил солдатам о том, где находится лагерь.
Слоан медленно оправлялся от ран, лихорадка возобновилась. Сабрина радовалась тому, что они не предприняли попытки вернуться к белым, и вместе с тем тревожилась, видя, что Слоану необходима помощь врача. Но по прошествии семи дней Высокий Человек привез радостную весть: совет вождей согласился отпустить Кугуара-в-Ночи и его женщину.
Через три дня Сабрина и Слоан оказались на берегу Иеллоустона и поднялись на пароход.
От друзей, встреченных на борту, Сабрина узнала, что десять дней назад Скайлар родила мальчика. Сабрина сокрушалась о том, что не поспела к родам, но знала, что Скайлар поймет и простит ее.
На следующий день Слоан встретился с генералом Терри и рассказал ему обо всем, что знал и видел.
В каюту на пароходе, которую он занимал вместе с Саб-риной, Слоан вернулся в мрачном настроении.
Сабрина встревожилась:
— Надеюсь, генерал Терри ни в чем не обвинил тебя? Господи, Слоан, после всего, что…
Она не договорила: Слоан сжал ее лицо в ладонях и поцеловал. Очень медленно и крепко. Так крепко, что поцелуй взволновал Сабрину, и не просто взволновал…
Она ощутила возбуждение.
Последние несколько недель они провели вдвоем, но не были близки. Раны Слоана и воспоминания об увиденном мешали им предаваться любви.
Но время шло, душевные и физические раны затягивались. Слоан знал, что шрамы от ран, нанесенных Серой Цаплей, останутся на его теле навсегда, и еще более глубокие шрамы останутся в душе: ни он, ни Сабрина не смогут забыть трагедию, разыгравшуюся в долине Литл-Бигхорн.
Как много времени прошло! Что сделал с ней этот поцелуй!
— Слоан, скажи мне…
— Нет, лучше ты скажи. Ты говорила, что любишь меня.
— Да. — Она печально улыбнулась.
— Потому, что я убил Серую Цаплю? Сабрина покачала головой:
— Я любила тебя еще до этого.
— Когда же ты поняла? — допытывался он.
— Я…
— Ответ мне уже известен, — перебил он. — Меня неудержимо влекло к тебе с той ночи, когда мы познакомились. Помнишь?
— Разве такое можно забыть?
— Вот и хорошо. В Шотландии ты вела себя смело, решительно и независимо, а я убеждал себя, что мне нужен ребенок. Но я кривил душой: я хотел заполучить тебя.
— Правда? — выдохнула Сабрина.
— Истинная правда. А потом ты потеряла ребенка, и я боялся, что ты возненавидишь меня. Но это не имело значения. Я пытался стать тебе опорой, потому что не мыслил жизни без тебя. А потом, когда я увидел тебя в Мэйфэйре…
— Договаривай.
— Ты флиртовала возмутительнейшим образом…
— Ничуть! Я давно не виделась с тобой и пыталась убедить себя, что хочу развода.
— Из-за моей смешанной крови?
Она покачала головой:
— В глубине души я понимала, что могу влюбиться в тебя и пожелать ответной любви. Я знала, что тебя влечет ко мне, но этого было мало. Я многого боялась.
— По-моему, той ночью в Мэйфэйре я понял, что люблю тебя.
Она улыбнулась и легко поцеловала его в губы, прошептав:
— Признаюсь, мне до сих пор досадно вспоминать, что в ночь нашего знакомства ты принял меня за дешевую потаскуху.
— Не припомню, чтобы я говорил об этом. Приподняв бровь, Сабрина с запинкой призналась:
— А я немного ревновала тебя.
— Вот как! — Он был явно польщен.
— Поверь, вспоминать об этом неприятно! — возмущенно сообщила она.
— Ну что же, теперь у тебя не будет поводов для ревности. С тех пор, как мы встретились, я не прикасался ни к одной женщине.
Сабрина вздохнула:
— Слоан, я люблю тебя! Я так тебе благодарна! Он отвел с ее лба волосы.
— Я восхищаюсь тобой, Сабрина. Клянусь беречь и лелеять тебя до самой смерти.
Она жадно прильнула к нему, затем стала быстро срывать с себя одежду. В страсти он стал нетерпеливым и сокрушительно нежным.
Слоан целовал ее тело, наслаждаясь каждым дюймом плоти, касался ее ступней, бедер, груди и губ. Волна невообразимой нежности захлестнула ее, обдав жаром, заставляя отвечать на страстные ласки. Она гладила его спину, дразнила языком, ощущая соблазнительные прикосновения восставшей плоти. Когда они наконец соединились, оба обезумели от желания и взлетели на самую вершину блаженства одновременно. Этот взрыв насытил их и лишил сил, вызвав чувство, родственное благоговению.
Лежать рядом с ним было невыразимо приятно. Сабрина с радостным изумлением сознавала, что испытания судьбы пережили не только они сами, но и их любовь.
Неожиданно Сабрина заволновалась:
— Ты не сказал, чем кончился разговор с генералом Терри.
Долгое время Слоан молчал.
— Я попросил отставки.
— Что? Но ведь ты…
— Нет, мне нельзя оставаться в армии. Времена господства индейцев в прериях завершились, и я… хочу заняться чем-нибудь другим. Надеюсь, ты мне поможешь.
— В чем? — спросила она, приподнявшись на локте.
— Сначала я хочу построить дом. У меня есть земля — рядом с домом Ястреба.
— Дом? Звучит заманчиво.
— Разумеется, нам придется обзавестись скотом. У нас обоих есть деньги, но их лучше приберечь.
Сабрина кивнула:
— Я согласна.
Слоан пристально вгляделся в ее глаза.
— А потом у нас появятся дети. Тот ребенок, которого мы ждем сейчас, и еще десяток других.
— Насчет десятка не знаю, но я была бы рада иметь несколько детей.
Он усмехнулся:
— По правде сказать, я мечтаю не об одном десятке детей, а о множестве.
— Что?!
— О школе, Сабрина. Я хочу открыть школу. Учить детей индейцев обычаям народа, победившего их, и открывать белым тайны обычаев сиу. Это будет решающая битва…
— Самая трудная из тех, что ты когда-либо вел, — заверила его Сабрина.
— Так ты согласна помочь мне? Сабрина радостно прильнула к нему.
— Больше мы с тобой никогда не расстанемся, — пообещала она.
Он с улыбкой поцеловал ее, принимая клятву.
Эпилог
Слоан поднимался вверх по склону к могучему дубу. Это дерево возвышалось над холмом, откуда открывался прелестный вид.
Построенный Слоаном дом в долине был просторным и уютным. На верхнем этаже располагались спальни. Сабрина и Слоан надеялись, что первым у них родится мальчик, но на свет появились близнецы — девочка и мальчик, Джилл и Закари. А теперь, два года спустя, Сабрина вновь ждала малыша.
Стоя на вершине холма, Слоан видел внизу жену и улыбался: ее талия начинала округляться.
Сабрина ставила бокалы с лимонадом на стол возле дома. Скайлар беседовала с Сабриной и шила, Ястреб увлекся разговором с дедом Слоана, который решил переселиться на Запад, как только познакомился с правнуками.
Эта сцена была пронизана домашним уютом и спокойствием. Близнецы играли со своими кузенами — Джошуа, которому минуло два с половиной года, и Кэтлин, которая уже начинала ходить. Все дети были на удивление миловидны. Как ни странно, дочь Ястреба уродилась блондинкой. У сына Слоана, синеглазого крепыша, были темные волосы, а у дочери — янтарные глаза и светлые кудри, унаследованные от тети. По-видимому, во всех детях преобладала кровь белых, но в их облике отчетливо просматривались черты, свойственные индейцам. Особенно привлекали взгляд их выразительные лица. Слоан считал, что в детях соединились достоинства обоих народов.
Именно об этом он и мечтал.
Сегодня они впервые услышали незнакомый акцент. Дэвид прибыл из Шотландии вместе с женой Шоной и детьми, чтобы показать им Америку. Молодое поколение шотландцев внесло свой вклад в веселую суету на лужайке.
Все-таки они выжили. Им пришлось нелегко.
Белые люди не простили индейцам убийства Кастера и его солдат. В политических кругах разразилась буря: каждый старался свалить вину на другого, пытаясь выяснить, кто отдал роковой приказ.
В ноябре полковник Рейнальд Маккензи выиграл решающую битву против степных племен. Все больше индейцев переселялось в резервации.
Бешеный Конь капитулировал, заявив, что мечтает о вечном мире.
Но позднее он был арестован, не выдержал тюремного заключения и сбежал. Он считал себя предателем, поскольку больше не мог сражаться за свой народ.
Он погиб от рук индейцев — такой печальный конец ему предсказали еще в детстве.
Завершение пути великого воина было плачевным. Слоан искренне скорбел и о смерти Кастера, и о гибели Бешеного Коня.
Часть отрядов сиу отправилась в Канаду, предпочитая Белую Мать, королеву Викторию, правительству США.
В горы Блэк-Хилс пришла цивилизация.
Слоан и Сабрина открыли школу, в которой теперь преподавали трое новых учителей и овладевала знаниями почти сотня учеников. Сюда приходили дети из резерваций и дети белых поселенцев, учась уживаться друг с другом. Предубеждение и ненависть между ними были еще слишком сильны, и Слоан понимал, что они не скоро исчезнут. Он знал, что завоевывать мир нелегко, и был готов к долгому и трудному пути.
Улыбка осветила лицо Сабрины: она увидела мужа на вершине холма. Отставив кувшин с лимонадом, она извинилась перед Скайлар и начала подниматься по склону навстречу Слоану.
Слоан терпеливо ждал, пока жена одолеет трудный подъем.
Когда Сабрина остановилась рядом, он молча обнял ее. Сабрина одарила его взглядом сияющих синих глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36