А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

»
– Чего тебе надо, Джулиан? – спросила она тихо, когда ей удалось немного успокоиться.
Джулиан медленно повернулся к ней. На его отвратительной физиономии опять заиграла улыбка. Его хлыстик валялся на кресле. Теперь он поднял его и подошел поближе.
– Для начала, – зашипел он, – ты прекратишь указывать мне, что делать. Это ясно?
Она судорожно сглотнула и кивнула в ответ:
– Извини.
Он затряс головой, как капризный ребенок.
– Нет-нет, не так! Ты поторопилась. К тому же я знаю, что ты врешь. Ты еще пожалеешь, но это будет позже.
Подняв хлыстик, Джулиан опустил его ей на плечо.
– Слушай меня, Кэтти. Завтра утром мы с тобой отправимся в Лондон. Ты будешь оставаться в моем городском доме, пока мне этого хочется, и будешь делать все, что я тебе прикажу. Капрал Блейни утверждает, что ты шлюха, хотя мне трудно в это поверить. Но если это так, тем лучше. Это значит, что ты быстро усвоишь правила моих маленьких забав. Кое-какие из них могут тебя удивить, даже если у тебя и в самом деле большой опыт.
Кэтрин содрогнулась.
– А что ты предлагаешь взамен? – спросила она, сама не узнавая своего голоса.
– Я сделаю так, что Джеймс не попадет под трибунал. Как видишь, все очень просто.
Кровь отлила от ее лица. «Думай, думай!» – твердила она себе.
– Только попробуй донести на него, и его отец лишит тебя наследства. Он выбросит тебя из дома!
– Но он не узнает, что это я! Тебе не следовало показываться на балу, моя дорогая. Сотня людей тебя видели, а такое лицо, как твое, не забывается. Любой из гостей мог бы рассказать Денхольму о рыжеволосой красотке, проводившей рождественские праздники в Уэддингстоуне.
Именно это имел в виду Бэрк, когда говорил ей, что она не должна была спускаться вниз из своей комнаты! Теперь она горько пожалела об этом, но было уже слишком поздно.
– Итак? – С какой-то извращенной лаской Джулиан провел рукоятью хлыста по ее горлу. – Ты согласна?
– Нет.
Он задохнулся от возмущения:
– Что значит «нет»? Думаешь, я этого не сделаю? Позволь тебя заверить…
– Я не сомневаюсь, что сделаешь. Но я не согласна на твои условия. Я поеду с тобой завтра и буду твоей любовницей или рабыней, или чем захочешь. Но только на один месяц, Джулиан. Не больше.
– Опять ты говоришь мне, что ты намерена делать! – капризно протянул Джулиан, подталкивая ее хлыстиком. – Учти, это в последний раз!
Внезапно его инфантильное раздражение улетучилось, сменившись лихорадочным возбуждением.
– Месяц, говоришь? Ладно, пусть будет месяц. Все равно, мне раньше надоест. Пошли, давай-ка выпьем за наш уговор. Не качай головой, Кэтти, ты будешь пить, когда я скажу. На, держи.
От тягучего сладкого шерри ее чуть не вырвало, но она все-таки сумела сделать глоток. Джулиан взял ее за руку и отвел прочь от двери.
– Тебе не страшно, а? – спросил он, сложив губы бантиком в жеманной улыбочке. – Небось думаешь, что сумеешь меня перехитрить, удрать от меня? Так знай: ничего у тебя не выйдет! Даже если возможность представится, ты ею не воспользуешься, потому что тебе отлично известно, что я предприму в этом случае.
– Как ты узнал, что я люблю его? – вдруг спросила Кэтрин. – Я сама этого не знала.
– Мы больше не будем о нем говорить, – терпеливо пояснил Джулиан, словно учитель, объясняющий задачу нерадивой ученице. – А может, ты пытаешься отвлечь мое внимание? Тянешь время? Зубы мне заговариваешь? Распростись с этой мыслью раз и навсегда. Наш единственный в своем роде договор вступает в силу с этой минуты.
Он швырнул хлыст на кушетку.
– Хорошо, что твое платье расстегивается спереди. Мне нравится видеть лицо женщины, когда я ее раздеваю. Особенно если это против ее воли.
Кэтрин осталась недвижима, когда он положил руки ей на грудь; это заставило его улыбнуться. Он расстегнул первую пуговицу.
– Нет, я передумал. Хочу, чтобы ты сделала это сама. Так будет лучше на первый раз – как знак твоей покорности. Да, Кэтти, расстегни платье, чтобы я мог посмотреть на тебя.
Дрожа всем телом, она принялась сверху вниз расстегивать платье. Дыхание вырывалось у нее из груди прерывистыми глотками, частыми и неглубокими. Лицо Джулиана маячило перед нею неясно, как в тумане.
Он остановил ее прежде, чем она дошла до последней застежки.
– Стоп! Вот так. Соски еще не совсем видны – отлично! Намек на наготу почему-то выглядит более соблазнительно и непристойно, чем сама нагота. А теперь позволь рассказать тебе о том, что мне особенно нравится делать.
Когда он закончил, Кэтрин сказала:
– Все это смехотворно. Я постараюсь не смеяться.
Злобная судорога перекосила лицо Джулиана. Он стремительно наклонился и схватил хлыст.
– О, тебе будет не до смеха, поверь мне.
С этими словами он провел ременным концом хлыста вверх и вниз по ее груди. Ей пришлось напрячь все силы, чтобы не закричать. Джулиан сунул руку за вырез расстегнутого платья.
– Я уже однажды это делал, ты знаешь? Потискал тебя, пока ты спала. Схожу по тебе с ума с тех самых пор. А теперь ложись на кушетку. Лицом вниз.
Несмотря на всю свою решимость, Кэтрин начала плакать. Но в эту самую минуту, пока он все еще стоял, обхватив ладонью ее грудь, дверь распахнулась и с оглушительным грохотом ударилась о стену. Испуганный крик Кэтрин резко оборвался, когда она поняла, что на пороге стоит, раскачиваясь, Бэрк, сжимая в руке горлышко бутылки и глядя на них налитыми кровью глазами.
Ей хотелось броситься к нему, но этот убийственный взгляд удержал ее на месте. Кэтрин отступила на шаг от Джулиана, прикрываясь руками и спрашивая себя, кто же заговорит первым. На мгновение ей показалось, что все это происходит уже не впервые. Но нет, в тот раз появление Юэна помешало им с Бэрком на полу амбара. Неизменным и тогда, и сейчас осталось лишь одно: Бэрк все понял превратно. «Так что же хуже, – спросила она себя с растущим ощущением безнадежности в душе, – жить в плену у Джулиана или быть спасенной Бэрком?»
Бэрк бесконечно проигрывал в уме варианты, чем они тут занимаются, и все же не верил своему воображению до самой последней минуты. Ему тошно было смотреть, как она стоит полуголая, с широко раскрытыми глазами, словно ждет от него чего-то. Что ж, скоро она своего дождется. Он швырнул бутылку из-под бренди об стену у нее за спиной и довольно усмехнулся, увидев, как она подскочила на месте, с трудом подавив в груди новый панический возглас. Ему понравилось, как она теперь выглядит: перепуганная до полусмерти, пытающаяся что-то ему сказать молящим взглядом своих громадных синих глаз. Впрочем, ему еще больше понравилось, как выглядит Джулиан: точно крыса, угодившая в капкан. «Так тебе и надо, червяк, извивайся», – с удовлетворением подумал Бэрк, двинувшись к нему, но тотчас же вынужден был остановиться и удивленно заморгал: этот мерзкий слизняк вытащил из кармана и навел на него пистолет. Маленький серебряный дамский пистолетик. Кэт стояла, прижав обе руки ко рту, из ее груди вырывались какие-то слабые, неясные звуки. Бэрк вдруг вспомнил, что она сделала в прошлый раз, когда на него был наставлен пистолет, и в голове у него немного прояснилось.
– Не подходи ближе, Джеймс, а не то мне придется стрелять.
Испитое, потасканное лицо Джулиана вытянулось в нервном напряжении.
– Я вообще не понимаю, из-за чего весь этот переполох, дорогой мой братец? Можешь получить ее обратно, когда она мне надоест, – продолжал он. – Ну, скажем, через месяц. Я же ее не насилую, она пошла со мной по собственной воле. Не правда ли, миссис Пелл?
Он искоса бросил злобный взгляд на Кэтрин, по-прежнему держа Бэрка на мушке. Она не двинулась и не произнесла ни слова.
– Зачем? – сквозь стиснутые зубы поинтересовался Бэрк.
Кэтрин опустила руки и попыталась заговорить, но губы у нее слишком сильно дрожали. Наконец ей удалось выговорить:
– Из-за денег.
Звук ее голоса словно эхом отдался в маленькой комнате. На какой-то миг все трое оцепенели, не двигаясь и даже как будто не дыша. Потом Бэрк, сцепив пальцы, заложил руки за голову и посмотрел на потолок. Джулиан расслабился и бросил на Кэтрин взгляд, полный злорадного торжества. Именно в этот момент Бэрк выбил у него из рук пистолет и ринулся в атаку.
Схватка оказалась короткой, но кровавой.
– Ты его убьешь! – завизжала Кэтрин.
Она испугалась, что голова Джулиана расколется на части, если Бэрк еще раз ударит его затылком о стену. С большой неохотой Бэрк выпустил его, однако Джулиан оказался куда крепче, чем оба они ожидали. Вместо того чтобы шлепнуться на пол, он, кренясь на бок, кинулся к двери. Бэрк поймал его уже в коридоре. Кэтрин зажала уши ладонями, чтобы не слышать ужасных звуков драки. Через минуту они стихли. Бэрк ввалился в комнату и направился к ней. Она отпрянула, не сомневаясь, что теперь настала ее очередь, но оказалось, что его внимание привлек стоявший на письменном столе хрустальный графин с шерри. Он схватил графин и опрокинул содержимое себе в глотку, залив при этом весь перед рубашки, а потом вытер рот содранными до крови костяшками пальцев. Пустой графин постигла та же судьба, что перед тем бутылку из-под бренди: он разбился о стену. Только после этого Бэрк повернулся к Кэтрин.
Она вскинула руки, защищаясь. Он же совершенно пьян! Разговаривать с ним скорее всего бесполезно, но она все же решила попытаться.
– Бэрк…
Вот и все, что ей удалось сказать прежде, чем он схватил ее за запястья и заставил раскинуть руки в стороны, после чего разодрал на ней платье до пупа. Кэтрин закричала во всю мочь. Бэрк лишь рассмеялся в ответ и выпустил ее только для того, чтобы захлопнуть дверь ногой. Она огляделась в поисках какого-нибудь оружия.
– Не надо, не надо, – бормотала она непослушными, онемевшими от страха губами, пятясь от него и прикрывая правой рукой обнаженную грудь, а левую выставив впереди себя как щит.
Он чем-то швырнул в нее. Послышался звон. Взглянув себе под ноги, Кэтрин увидала на полу золотую монету. Бэрк скинул с себя камзол и вновь бросился на нее.
Ей нечем было защищаться, кроме правды.
– Джулиан меня з-з-заставил. – Язык не слушался ее, голос не поднимался выше шепота. – Он сказал, что е-если я с ним не поеду… Нет!
Кэтрин вскинула обе руки, заслоняясь от удара, не вместо этого он повернул ее кругом и молча содрал платье у нее с плеч. Страх и вновь проснувшаяся ярость придали ей сил для сопротивления, но их хватило всего на несколько секунд. Потом она почувствовала, как он стаскивает платье с бедер и швыряет его на пол. Ее охватила паника.
Бэрк с легкостью подтащил ее к кушетке. Она дрожала всем телом, и это еще больше возбуждало его. Страз делал ее уязвимой. Он опрокинул ее на спину и застави; раскинуть ноги, а у нее хватило сил лишь на то, чтобы смотреть на него умоляющим взглядом, бессильно качая головой. «И чего она так мечется из стороны в сторону? Лежала бы тихо, получила бы удовольствие», – неожиданно для себя подумал он, поглаживая нежную кожу ее бедер.
– Если ты это сделаешь, значит, ты ничем не лучше Джулиана, – прошептала она едва слышным шепотом.
– Заткнись, – отозвался он, расстегивая панталоны.
– Бэрк, я люблю тебя!
Перед глазами у него поплыла красная пелена, заволакивая все вокруг. Рыча, как зверь, он накрыл ее своим телом и стремительно овладел ею. Ее короткий полузадушенный крик едва не заставил его остановиться. Несмотря ни на что, ему все-таки хотелось пробудить в ней страсть, но она отвернула лицо вбок и закусила зубами костяшки пальцев.
– Кэт, – прошептал Бэрк, не двигаясь внутри ее, и попытался ее поцеловать.
Даже не сквозь зубы, а через нос она издала стон, в котором, помимо страха, явственно слышалось отвращение, и это вернуло Бэрку ледяную решимость. Несколько коротких, грубых толчков, и все было кончено. Он поднялся на ноги.
Подхватив с полу камзол, Бэрк направился к двери. Ему хотелось уйти как можно скорее. Уже взявшись рукой за дверную ручку, он обернулся и посмотрел на Кэт. Она свернулась в клубок, лежа на боку, растрепавшиеся волосы упали ей на лицо. Он опять окликнул ее по имени, сам не зная, зачем, а она в ответ прикрыла ухо рукой. Теперь уже его начала пробирать дрожь. Он открыл дверь и вышел.
* * *
Диана смотрела на снег за окном, провожая зачарованным взглядом кружащиеся и падающие снежинки. Мечтательная полуулыбка блуждала у нее на губах. Бал продолжался до самого рассвета, и в этот ранний час все еще спали: кроме нее, в столовой не оказалось ни души. Но она была слишком взволнована, чтобы спать, и не хотела завтракать в одиночестве у себя в комнате. Ей надо было с кем-то поделиться.
Ее лицо вспыхнуло радостью, когда в комнату вошел е брат, и тут же разочарованно вытянулось. Даже не заметив ее, он прошел прямо к буфету и начал стакан за стаканом жадно пить воду из серебряного кувшина.
Диана подошла к нему и поморщилась, когда в нос ей ударил винный перегар.
– Я-то думала, ты болен, а ты, оказывается, просто пьян.
Он все еще не переоделся со вчерашнего вечера, но его нарядный камзол был порван и перепачкан пятнами до неузнаваемости, а волосы, обычно аккуратно перехваченные сзади ленточкой, падали на лицо в полном беспорядке. Кожа выглядела землистой, над левым глазом запеклась безобразной коркой непромытая ссадина. Он повернулся на ее голос, однако его пустой взгляд ровным счетом ничего не выражал, и похоже было, что в голове у него так же пусто.
– Да ты и вправду болен, – в тревоге заметила Диана.
Бэрк покачал головой.
– Похмелье, – проговорил он, еле ворочая языком. Казалось, на произнесение одного лишь слова ушли все его силы.
Тут Диана разглядела слипшиеся от крови волосы и громадную шишку у него над ухом.
– Джейми, что с твоей головой?
– Ничего.
– О, Боже, это выглядит просто ужасно, позволь мне…
Он отшатнулся от ее протянутой руки и отвел глаза.
– Говорю тебе, ничего страшного! Оставь меня в покое, Ди.
– Ты уверен?
Бэрк кивнул, морщась от боли.
Диана вздохнула, глядя, как он трясущимися руками наливает кофе в чашку. Большая часть пролилась на стол. Бэрк поднял чашку обеими руками и, громко втягивая, выпил обжигающую жидкость в два больших глотка.
– Джейми, прошу тебя, можно мне с тобой поговорить? Выслушай меня, пожалуйста. Мне надо сказать тебе что-то очень-очень важное, а не то я просто л-л-лопну!
– Ну говори, – с трудом пробормотал он, наливая себе еще кофе.
Она огляделась:
– Только не здесь, а то вдруг кто-нибудь войдет. У меня доверительный разговор.
Бэрк зажмурил глаза от боли:
– Давай в холле.
Диана выпорхнула из комнаты как бабочка. Бэрк прошел за нею следом куда медленнее, двигаясь так, словно все его тело было сделано из хрупкого стекла.
– Ну что? – спросил он, когда они вышли на середину парадного вестибюля и остановились под массивным канделябром, свечи в котором к утру сгорели дотла.
Диана уже открыла было рот, но вдруг замерла, так и не сказав ни слова. Она крепко зажмурилась и прижала пальцы к губам, словно пробуя на вкус еще не высказанную новость. Даже в своем теперешнем состоянии Бэрк понял, что новость, в чем бы она ни состояла, действительно замечательная. Он с трудом повторил свой вопрос.
– Эдвин сделал мне предложение!
У него отвисла челюсть.
– Эдвин? – бессмысленно повторил он.
Диана торжественно кивнула и принялась рассказывать все по порядку, пока Бэрк пятился к нижней ступеньке парадной лестницы. Тут он наконец рухнул, бессильно привалившись плечом к перилам. К тому времени, как она закончила, его тело обвисло, словно из него вынули все кости.
– Джейми, да ты действительно болен!
– Кэтрин сказала ему, что ты его любишь?
Его пересохшие губы медленно и мучительно выговорили эти невероятные слова. Он как будто пытался уловить смысл ускользающей от понимания фразы на малознакомом языке.
– Да, но ты не должен ей говорить, что я тебе рассказала, потому что Эдвин говорит, что она сказала ему по секрету, и он не должен был рассказывать даже мне!
Сама запутавшись в головоломных повторах, Диана радостно засмеялась:
– Жду не дождусь, когда можно будет сообщить ей великую новость! Но сперва я хотела поделиться с тобой. Ничего не говори отцу: Эдвин придет сегодня после обеда просить моей руки. О, Джейми, поцелуй меня, я так счастлива!
Он справился с задачей с невероятным трудом. Диана вскочила и помчалась вверх по ступенькам.
– Погоди! Ее там нет.
Девушка удивленно замерла на месте, потом медленно спустилась назад:
– Она не у себя? А где же?
Бэрк беспомощно покачал головой:
– Я думал, она с тобой.
Вдруг он свесил голову между колен, чувствуя, как его прошибает пот, и судорожно сглотнул, но это не помогло: рот заполнялся слюной быстрее, чем он успевал глотать. Наконец ему все-таки удалось побороть приступ тошноты, сделав несколько глубоких и ровных вздохов, но, когда он поднял голову, его лицо было таким же белым, как и мраморный пол у него под ногами.
– Прошу прощения, милорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49