— Не встречал большую ложь, чем эта! — воскликнул Хаус. — И под ней стоят подписи двух официальных лиц: народных комиссаров Чичерина и Луначарского.
— Для Москвы, — сказал президент, — стало неожиданным решение Красного Креста вернуть детей морским путем. Да еще и с заходом в американские порты. А потом и другое наше решение — временно разместить колонию во французском Бордо. Москва получила козырную карту и решила дать противнику бой на его собственной территории.
— Как это может быть? — спросил Аллен.
— В Нью-Йорке большая русская община. Многие эмигранты приветствовали свержение царя и сочувствуют новой власти. Немало и радикально настроенных журналистов. Достаточно полистать газеты. Но главное оружие большевиков — это Людвиг Мартенс.
— Я слышал это имя. Но мало что о нем знаю.
— Хаус, вы лучше об этом скажете.
— Господин президент, я могу лишь повторить то, что говорил прежде. Он профессиональный революционер. С самых первых шагов — с Владимиром Лениным. Четыре года назад Мартенс вместе с семьей приехал к нам в страну.
— Но разве его место, как революционера, не в Европе?
— Им заинтересовалась английская разведка. Вот почему он бежал в Америку. Но, приехав к нам, Мартенс стал обвинять в несвободе и Соединенные Штаты.
— Не он первый, не он последний, — заметил Аллен.
— Дело обстоит не так просто. В прошлом году Мартенс ожидал прибытия в Нью-Йорк Максима Литвинова, которого Ленин назначил представителем Российской Федерации в США. Тот не получил визы. Тогда Чичерин, а он народный комиссар иностранных дел, назначил уже самого Мартенса представителем России в Америке. Но Государственный департамент не принял от него верительных грамот. Тем не менее в Нью-Йорке на сороковой улице появилась табличка с указанием советского представительства.
— Уверен, вам вскоре придется встретиться с господином Мартенсом лицом к лицу, — сказал президент.
— А вашим старшим мальчикам — еще раньше, — добавил Хаус. — У нас есть сведения, что он собирается пригласить их к себе. Легко догадаться, с какой целью. Но Людвиг Мартенс действует и официальным путем. Только что он обратился в Главное управление Красного Креста с письмом. Утверждает, что отправка петроградских детей во Францию, с которой Россия находится фактически в состоянии войны, является жестокостью. Советское правительство само готово взять на себя заботу об их возвращении домой. Сегодня это его заявление появилось и в газетах.
— Что бы вы ему ответили, мистер Аллен?
— Я бы сказал: Американский Красный Крест дал слово, что вернет детей родителям. И мы уже близки к этому. Самое трудное позади. Уверен, новый, тысяча девятьсот двадцать первый год они встретят дома, в России. Что касается Франции… Думаю, лучше направить «Йоми Мару» прямо в Балтийское море.
— Мне жаль этих детей, — сказал президент. — Их ждут родители. Но их ждет и голод. Они возвращаются к тому, от чего бежали.
И далее Вильсон сказал слова, которые Райли Аллен запомнил на всю жизнь:
— Не забывайте, «Отче наш» начинается с просьбы о хлебе насущном. Трудно хвалить Господа и любить ближнего на пустой желудок.
Из рассказа Владимира Смолянинова:
— Однажды один из наших воспитателей отозвал в сторону меня и еще трех старших ребят — Колю Иванова, Леню Дейбнера и Бориса Летунова. Он сказал, что нас хочет видеть советский торговый представитель Людвиг Мартенс. Но предупредил: никто об этом не должен знать. В назначенный день и в условленном месте нас будет ждать автомобиль.
Мы знали центр Нью-Йорка, и для нас не составило труда незаметно исчезнуть во время очередной экскурсии. Сначала нас отвезли в одно место, где переодели в новые костюмы, очень модные по тому времени. А уже потом доставили в торгпредство.
На самом деле это была небольшая и дешевая квартира всего из трех комнат. За столами сидели служащие, в основном девушки, и просматривали газеты, делая из них вырезки.
Нас провели в одну из комнат. Там мы увидели представительного мужчину средних лет, с пышными усами. Это и был Людвиг Мартенс. Нам подали апельсиновый сок и пирожные. Мартенс интересно и подробно рассказал о положении в России, о Гражданской войне, которая все еще продолжается. Мы убедились, что перед нами весьма образованный человек.
— Я знаю, вы рветесь домой, — сказал он. — Никто из вас не хочет во Францию. Там вас постараются разобщить. Будет поздно и бесполезно подать голос протеста. Вы должны это сделать сейчас — решительно и громко. Пока не поздно! Чтобы вас услышала вся Америка и весь мир.
— А теперь, — сказал он, — у меня к вам есть секретное поручение. Давайте прибегнем к маленькой хитрости. Трое из вас выйдут и займутся якобы торговыми переговорами. Я же останусь с одним из вас, — он указал на Леонида Дейбнера. — И все ему объясню.
Так мы и поступили.
Мы сгорали от любопытства. Но Дейбнер и по пути в лагерь, и уже в Водсворте таинственно молчал. А когда мы спросили, тихо ответил:
— Обо всем узнаете в море…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГДЕ БРОСИТЬ ЯКОРЬ?
Простившись с президентом, Райли Аллен первым делом позвонил в Нью-Йорк. Мария его успокоила. Ей гораздо лучше. И она не одна. Рядом сестра Александра.
Затем он связался с Водсвортом. К телефону подошел Бремхолл.
— Барл, я задержусь в Вашингтоне.
— Когда вас ждать?
— Выеду ночным поездом.
— Уже виделись с президентом?
— Только что из Белого дома. Хорошая встреча. Приеду, расскажу…
Остаток дня он решил провести в штаб-квартире Красного Креста. Ему захотелось взглянуть на доклад, присланный из Парижа Олдсом, заведующим Европейским отделом. Это он, полковник Олдс, подал идею разместить русских детей во Франции.
Когда Рудольф Тойслер и Райли Аллен готовили пароход в рейс, они никак не думали, что маршрут Владивосток — Нью-Йорк — Петроград, такой понятный и единственно возможный, будет изменен. И начальник колонии, и русские воспитатели, и сами дети были уверены, что в начале октября «Йоми Мару» бросит якорь в Петрограде. В крайнем случае, в одном из балтийских портов.
Дети считали каждую милю — сколько их осталось за кормой и как много еще впереди. Перед тем как лечь спать, они вычеркивали в календаре прошедшую дату. Радовались каждому наступившему дню, но и были счастливы, что он закончился, приблизив встречу с родными. Даже пребывание в Америке, а это было их мечтой, детям хотелось сократить. И вот неожиданно Франция…
Будь это короткий привал на долгом пути домой, кто бы стал возражать! Каждому хотелось бы увидеть эту страну, услышать ее язык, знакомый по урокам в гимназии. Но, похоже, во Франции их ждет другое — очередной лагерь. Это они уже испытали на острове Русском, проведя там вместо двух-трех месяцев, как им обещали, целый год. Вот почему дети были единодушны в своем нетерпении — скорей домой! Как можно скорее!.. Никакие увещевания и доводы на них не действовали.
Аллену повезло. Его встретил доктор Кеппель, вице-президент Американского Красного Креста. Они уже виделись однажды, во время приема, устроенного мэром Нью-Йорка. Аллен обратил тогда внимание на стоящего рядом человека, еще молодого, но с заметной проседью, чем-то напоминавшего пастора. Все в нем было строгим: и черты лица, и прическа, и темный костюм. Но только не большие серые глаза.
Незнакомец спросил о чем-то незначащем. Слово за слово, они разговорились, и Аллен с удивлением узнал, что перед ним второе лицо в организации, с которой он связан вот уже два года.
— Хорошо, что зашли. — Кеппель крепко пожал руку Аллену. — У меня новость. Совсем свежая. Вчера я послал каблограмму полковнику Олдсу. И уже ответ. Хотите прочесть?
— Если возможно, я посмотрю не только эту каблограмму, но и все прежние.
— Не вижу необходимости. Мне жаль вашего времени. В каждом послании одно и то же. Олдс повторяет как заговоренный: Франция, Франция и еще раз Франция!..
— Да здравствует Франция?
— Да.
— Наверно, у него свои аргументы.
— Аргументы? — повторил Кеппель. — Я все больше убеждаюсь, что Олдс упрям и несговорчив. Дайте ему штурвал, и он не обойдет подводную скалу, а врежется в нее. Ладно, хватит об этом. Читайте вслух. Будет интересно послушать еще раз и узнать ваше мнение.
— Но здесь написано: «Конфиденциально. Лично Кеппелю».
— Все равно читайте. Это касается не только нас с вами. Здесь судьба тысячи человек.
— «Полагаю, — начал медленно читать Аллен, — что временная высадка колонии с применением силы скорее ускорит, нежели замедлит передачу детей их родителям и родственникам».
Когда Аллен дошел до слов «с применением силы», он остановился и посмотрел на Кеппеля. Тот кивнул головой:
— Читайте дальше.
— «Дети должны понять, — продолжал Аллен, — что с тех пор, как они покинули родину, там произошли радикальные перемены. Родители многих из них покинули Россию и теперь находятся в Европе. Мы постоянно уточняем списки детей.
Близ Бордо для размещения колонии приготовлены комфортные условия. Однако, учитывая ваши сообщения о настроениях русских детей, я и Фарренд на следующей неделе предполагаем быть в Лондоне, чтобы подготовить запасной вариант высадки колонии в южной части Англии. Думаю, для этой же цели подходит и Финляндия.
Но, пожалуйста, поймите, — интересам детей наиболее соответствует размещение в Бордо.
Полковник Олдс ».
— Что вы на это скажете? — спросил, чуть помедлив, Кеппель, давая Аллену время осмыслить прочитанное.
— К сожалению, полковник Олдс не единственный, кто предлагает прибегнуть к силе.
— Кого вы имеете в виду?
— Вчера я посетил французское посольство. И знаете, что они мне там сказали? Они назвали неповиновение детей «выставкой большевизма». И добавили: «Дети должны быть отшлепаны и посажены на судно».
Газета «Новое русское слово».
Нью-Йорк, 4 сентября 1920 года.
Детей хотят послать во Францию. Оттуда — к Врангелю, к белогвардейцам, на Марс… Только не в свободную Россию!
Если им нужно пушечное мясо, если они хотят одеть на старших детей солдатские шинели, чтобы с ружьем в руках выступить против своих родителей, — возьмите нас вместо них.
Они, не окрепшие еще дети, только вступают в жизнь… А мы прошли огонь, воду и медные трубы.
Если нужны жертвы, возьмите нас! Охотники найдутся. Только их не трогайте!
Дайте молодому поколению вырасти на пользу нашей дорогой родине!
С. Ерлакин.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
УЛЬТИМАТУМ
Главный администратор Водсворта, розовощекий и щеголеватый лейтенант Талбот, придя утром на работу, увидел главную экономку, склонившуюся над столом — в той же позе, что и накануне вечером, когда они расстались.
— Миссис Кемпбелл, похоже, вы совсем не спали?
— Спала, но проснулась чуть раньше солнца.
— А легли когда?
— Ждала, пока уснет лагерь.
— Разве это не забота воспитателей?
— Я должна пожелать детям спокойной ночи. Это мое правило и привычка. Где бы мы ни были, на пароходе или берегу.
— В одном сердце всем не хватит места.
— Лейтенант, вы еще молоды. Но со временем поймете — сердце без границ. Оно как Вселенная.
Столы Кемпбелл и Талбота рядом. Кто-то хорошо придумал — пусть служащие Красного Креста и военная администрация работают сообща. Тогда не будет проблем. База береговой охраны станет лагерем и для детей.
Ханна Кемпбелл опасалась, как бы в Водсворте не повторился Панамский канал. Тогда палуба «Йоми Мару» была завалена банановой кожурой и раздавленными плодами. Дети набивали свои рубашки апельсинами, манго, конфетами и другими угощениями. И прятали все это как белки — про запас. Под койками и в прочих местах.
Они и сейчас получали немало подарков. Но что-то останавливало детей. Не позволяло вести себя, как раньше. Наверно, образцовый порядок, царивший в военном лагере. В любое время им встречался человек с метлой. Солдаты высматривали на песчаных дорожках и в густой траве каждый опавший лист. А на деревьях не пропускали ни одной сухой ветки.
Талбот неожиданно рассмеялся.
— Что-то вспомнили? — спросила миссис Кемпбелл.
— Вашу вчерашнюю встречу с обувщиками.
— Это было так смешно?
— Очень…
Ханна пожала плечами.
Каждый день она занята осмотром и починкой одежды. Наступила осень, ясная и пригожая. Но осень — и преддверие суровой зимы, которая ждет детей в России. Кроме теплой одежды, каждому ребенку нужно приготовить и добротные башмаки. Где их купить? Какая фирма лучше?
— Советую обратиться в «Ковард шуз компани», — посоветовал Талбот. — Я и мои друзья пользуемся ее услугами. Это обувь не только превосходного качества, но и по умеренной цене.
Ханна решила начать с самых младших. Утром, дождавшись работников фирмы, она выстроила в шеренгу для снятия мерки первых сто мальчиков. Но обувщики со своими мерными лентами и блокнотами куда-то запропастились.
Дети стали проявлять нетерпение, вот-вот разбегутся.
— Талбот, помогите мне, ради бога! Не отпускайте их ни на шаг. — Ханна сложила ладони рупором и начала как можно громче звать: — Эй, парни! Скорее за дело! Иначе мне не удержать этих энергичных человечков.
Обувщики выросли как из-под земли. И весело принялись за работу. Не прошло и часа, а они уже сняли мерку с ноги последнего ребенка.
— Мы вас ждем и завтра, — напомнила Ханна. — В то же время.
— Спасибо, миссис. Всегда к вашим услугам, — сказал старший из обувщиков. — Мое имя — Ковард. Я хозяин компании. Ваш заказ особый. Не похож ни на какой другой. Теперь наша компания попадет на страницы многих газет. Лучшую рекламу не придумаешь.
— Благодарите не меня, а лейтенанта. Это он порекомендовал вас.
Так начался вчерашний день. А закончился совсем иначе, лишив миссис Кемпбелл покоя и сна. И теперь она ждала Аллена, чтобы рассказать о случившемся.
Выйдя из вагона, Аллен застыл в раздумье. Куда прежде направиться? К Марии или на Стейтен-Айленд? Мария сказала, что ей гораздо лучше. Вот и хорошо! Вечером они пойдут в итальянский ресторанчик. Он давно обещал угостить ее настоящей пиццей.
А сейчас — на остров, к детям.
Стоявший у окна Талбот первым увидел Аллена.
— Миссис Кемпбелл, ваш шеф уже здесь.
— Райли, вы мне нужны! Очень нужны! — крикнула Ханна, тоже подойдя к окну.
Аллен поднял в приветствии обе руки:
— Спускайтесь!
— Я знаю, — сказала Ханна, выйдя из дома, — вы встречались с Вильсоном. У меня к вам сто вопросов. Но сначала о самом важном, самом близком.
— А о чем, думаете, был разговор с президентом? Ближе некуда. Вудро Вильсон хорошо осведомлен о делах колонии. Знаете, что поразило особенно? Большой глобус. Рядом с президентским креслом. Он следит за «Йоми Мару» с первого дня. Как только мы оставили Владивосток.
— А для чего вас пригласили в Белый дом?
— Не только для знакомства. Но и предупредить — детей подстрекают к непослушанию. Есть люди, которые пытаются нас оболгать, представить в дурном свете.
— Вернее, в нашем лице весь Красный Крест?
— Да. Противопоставить нас детям.
— Бунт на корабле?
— Вы точно сказали, Ханна.
— Так вот, дорогой мистер Аллен, бунт уже начался.
— Надеюсь, вы шутите?
— Мне не до шуток. Я не сомкнула этой ночью глаз.
— О боже! Хаус был ближе к истине, чем я думал. Немедленно рассказывайте, что случилось. И во всех подробностях. Впрочем, разрешите мне сначала раскурить трубку.
Они присели на скамейку. Ханна с удовольствием следила за движением его тонких пальцев, как он достает из деревянной коробочки щепотку табаку и умело набивает трубку. Будучи с мужем на Аляске, где они жили рядом с золотоискателями, она тоже пристрастилась к курению. Так же быстро и бросила. Из-за детей. Но тонкий сладкий запах медового табака по-прежнему заставлял трепетать ноздри.
Глаза Аллена сузились. Сделав длинную затяжку и откинувшись назад, он дал понять, что готов слушать.
— Вчера перед ужином, я была в это время в конторе, ко мне постучались трое мальчиков. Самых старших. Вели себя непривычно. Очень сухо. Сказали, что хотят видеть начальника колонии. Я ответила: вы в Вашингтоне, но, возможно, вернетесь еще сегодня. Они молча ушли. А после ужина визит повторился. На этот раз их было уже пятеро. И возглавлял их, так мне показалось, Леонид Дейбнер.
— Нам нужен полковник Аллен, — сказал он.
— Что за дело у вас? — спросила я.
— Мы должны сделать заявление.
— Мистер Аллен только что звонил. Он вернется завтра. Но и я могу вас выслушать.
Они о чем-то пошептались. После чего Леонид Дейбнер вышел вперед и сказал тем же официальным тоном:
— Мы провели собрание. Вместе с воспитателями. И вот наше решение — в Бордо мы не поедем. Мы требуем отправки в Петроград или в один из балтийских портов. Иначе — голодовка! На пароход нас могут посадить только силой.
По мере того, как говорила миссис Кемпбелл, лицо Аллена все больше темнело.
— Резолюция собрания у вас?
— Я ее отдала перевести. Они требуют ответа к завтрашнему дню. И оставляют за собой право передать заявление в газеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82