— Что вы имели меня сказать?— Я имел вас сказать, что пани Быстрова от имени вашей фирмы заключила со мной договор, по которому я выплатил ей, а значит и вам, оговоренную сумму. И вы не можете без достаточно веских оснований разорвать контракт в одностороннем порядке. Если вы это сделаете, я подам в суд и, поверьте, разорю вас до трусов.Лицо Прохазки стало a la кошер, то есть без единой кровинки.— Что он говорит?Полетаев поспешил на помощь несчастному толстяку и постарался перевести угрозу как можно деликатнее:— Господин Деланян сказал, что госпожа Быстрова заключила от имени и по поручению вашей фирмы договор, и теперь вы как владелец фирмы обязаны следить за его исполнением и надлежащим соблюдением.— Но я ничего ей не поручал! Она это сделала без моего согласия!Деланян понял его вопль без всякого перевода:— К сожалению, суд это вряд ли заинтересует. Детективное агентство берется за несложное поручение, назначая слишком высокую плату, а само даже не собирается его выполнять. Это может квалифицироваться как мошенничество. И судить будут именно вас.На лице Прохазки появилось плаксивое выражение:— Что же мне делать?— Да ничего сверхъестественного. — Полетаев решил взять на себя роль миротворца. — Насколько я понял, господин Деланян не требует, чтобы вы непременно выполнили его поручение, но вы обязаны сделать все для того, чтобы его выполнить. Так что, боюсь, вам придется идти с нами.— Свят, свят, свят… — застонал Прохазка. — Я знал, что это плохо кончится.К ним подошел один из полицейских:— Дамы и Панове, я попросил бы вас вернуться в свои номера и написать все, что вы знаете по поводу инцидента, произошедшего со слечной Чижиковой.— Но мы ничего не знаем! — зашумели туристы.— Не волнуйтесь, это формальность, но, увы, необходимая.— Так что же, нам здесь до ночи сидеть?— Мы хотели успеть на теплоход, у нас экскурсия…— Вы все равно не сможете это сделать, — полицейский посмотрел на часы, — он уже отчалил.— «От пристани отчалил теплоход…» — замурлыкал Ример и, вскинув рюкзак на плечо, зашагал вверх по лестнице. Глава 32 1 Обхватив плечи руками, Даша шагала из одного угла комнаты в другой. Кузина каллиграфическим почерком выводила слова объяснительной записки.— Я не буду писать о том инциденте.— О каком именно? — Даша продолжала мотаться из стороны в сторону.— Когда Деланян уронил на Прохазку свой завтрак, — как можно равнодушнее сказала Катя.Замерев на полпути к окну, Даша обернулась:— Почему? Ты полагаешь, это имеет какое-то отношение к смерти Чижиковой?— Не знаю. — Кузина вновь склонилась над листом бумаги. — Не знаю, поэтому и не буду.Даша подскочила к сестре и зашептала:— Ты все прекрасно знаешь! Как только Чижикова хотела назвать имя того, с кем разговаривала Амалия, разговор был немедленно прерван. Это не случайность!Катя попробовала возразить:— Да, но она ясно дала понять, что ее невестка говорила с женщиной…— Ну и что? — Даша повысила голос. — Лично я просто уверена, что Чижикову убил Артур. Вдруг это какая-то международная мафия, торгующая вечной жизнью?Медленно отложив ручку, Катя откинулась на спинку кресла и взглянула сестре прямо в глаза:— Что ты несешь?— Яйца в сетке! Слушай, Амалия Чижикова говорила о меде, и жена Римера говорила о меде.— Ну и что?— А то! У Деланяна в книжке ведь тоже рецепт с медом. Значит, это он их убил. И тетку Чижикову тоже он. Чтобы замести следы.— У тебя есть доказательства?— Прямых пока нет. Но косвенных сколько угодно.— Поделись.— Начнем с того, что он хочет меня съесть.Катя даже не улыбнулась:— Ты хочешь об этом написать? Давай. Там, куда тебя упекут, Артур и впрямь тебя не достанет…Даша вспыхнула:— Как ты не понимаешь, само его появление подозрительно. Зачем богатому успешному молодому мужчине спонсировать вашу семью? Ему что, деньги девать некуда?— Насколько я поняла, он делал это из-за тебя… — Катя пожала плечами, но, заметив, как побледнела ее кузина, поспешила пояснить: — Я имею в виду не твой цвет волос, а то, что Артур и вправду мог быть в тебя когда-то влюблен.— Влюблен! — Даша горько расхохоталась. — Двадцать пять лет назад! Я даже не помню, как он тогда выглядел. — Произнеся эту фразу, она вдруг осеклась.Катя вопросительно посмотрела на притихшую сестру:— Что еще?— Послушай, а я ведь действительно не помню, как он тогда выглядел. Я вообще не помню его в своей группе!Катя побарабанила пальцами по полировке журнального столика:— А многих ты помнишь в своей детсадовской группе?— Ну, не многих, но… Наташа Варланкина, Дима Воронин… Света Гусева… еще кто-то был…— Вот именно: кто-то! — Катя казалась рассерженной. — Если бы ты всех помнила, а его нет… Нет, это не доказательство.— Да? — Даша вскочила. — А я вот сейчас добуду тебе такие доказательства, что закачаешься. — Быстрым шагом она покинула номер. 2 Как всегда, на подполковника Полетаева было любо-дорого смотреть, словно ни смертей, ни ураганов в этом мире не существовало. Выбритый и надушенный, он восседал в своем номере за обеденным столом в прелестном домашнем костюме — переливчато-синем стеганом халате, отороченном сиреневым атласом, и синего бархата мягких брюках. На кармашке красовался шитый золотом вензель: «С.П.».Даша, проигнорировав тщательно созданную атмосферу вкушения пищи, обрушилась на эфэсбэшника со свойственным ей темпераментом:— Палыч! Скажи честно — это ты нас от полиции отмазал?— Какая все-таки неприятная у тебя манера выражаться. — Он снял с салфетки кольцо и развернул ее у себя на коленях. — Просто отвратительная.— Простите, сэр. — Даша сморщила веснушчатый носик. — Небось в Прагу звонил, Томека просил, а?Синие глаза смотрели на нее ласково, почти по-отечески:— Вам, мадам, до этого нет абсолютно никакого дела. Ты, кстати, зачем пожаловала? Выразить мне благодарность?Даша подняла глаза к потолку и задумалась:— Честно говоря, у меня к тебе одна маленькая просьба, так, ерунда…— Ерунда, говоришь? — Подполковник перестал излучать добро. — Не сомневаюсь. К сожалению, существует одно маленькое «но»: у меня обед.— Ну и что? — Она взяла стул и без приглашения подсела к столу. — Тоже мне, невидаль. Ты каждый день обедаешь…Полетаев не дал ей развить мысль:— Да, я обедаю каждый день и намерен поступать так и в дальнейшем. А еще я предполагаю насладиться едой в приятственном расположении духа. — Он строго посмотрел на нарушительницу пищевой цепочки. — Мы с вами, Дарья Николаевна, знакомы всего год, а я уже нуждаюсь в помощи гастроэнтеролога. Ваш темперамент пагубно влияете на мой желудочный тракт. Хотите — присоединяйтесь, я с большим или меньшим удовольствием разделю с вами свою трапезу, но я категорически, — подполковник возвысил голос и постучал кончиком ножа по столу, — слышите, категорически запрещаю вам говорить об убийствах… Хотя нет, я запрещаю вам говорить обо всем. До конца обеда я запрещаю вам говорить о чем бы то ни было. Спасибо за понимание — и приятного аппетита.С этими словами подполковник заправил накрахмаленную салфетку за воротник и придвинул к себе блюдо с закусками.Даша демонстративно отодвинулась от стола и скрестила руки на груди. Почти десять минут она сидела молча, с трудом сдерживая недовольство. Но вскоре ей это надоело, и она принялась кидать многозначительные взгляды на часы. Трапезничающий подполковник делал вид, что его это не касается. Мало ли кто куда спешит! Он неспешно отправлял в рот очередной кусок.Даша начала злиться. Она заподозрила, что Полетаев все рассчитал заранее и весь этот спектакль, включая скатерть, салфетку и его дурацкий домашний костюм, устроен с одной-единственной целью — вывести ее из себя. Но, к счастью, все в этом бренном мире имеет свой конец. И самый длительный обед тоже. Полетаев с сожалением сложил приборы на пустой тарелке.Незваная гостья мысленно возблагодарила Всевышнего.— Рада видеть вас наконец сытым. Десерт будет?— Увы, не додумался. Надеюсь, вы дадите мне хотя бы десять минут на переваривание…— Да ты что, Палыч! — не выдержала Даша. — За десять минут можно слона переварить, не то что паршивый кусок свинины.— Это была не свинина, — оскорбился подполковник.— Мне наплевать, чей труп ты ел. Скажи, будешь мне помогать или нет?При слове «труп» Полетаева передернуло, он раздраженно швырнул на стол салфетку.— Опять еда не в прок… Ладно, говори, что тебе надобно.— Мне надобно… тьфу! Мне нужен список всех, с кем я ходила в детский сад.Рука Полетаева застыла в воздухе:— Как?— Я хочу знать имена, фамилии, клички всех, с кем я ходила в садик, — по слогам произнесла Даша. — Неужели для вашего ведомства это так сложно?— Клички детсадовцев тридцатилетней давности? — Подполковник выглядел озадаченным. — Да нет. В общем нет. Но зачем…— Почему это тридцатилетней? — в свою очередь напряглась Даша. — Мне всего тридцать. Я выгляжу на тридцать пять?— Когда ты злишься, то выглядишь на все тридцать десять. Так зачем тебе это понадобилось?— Пока не могу сказать. — Даша старалась быть максимально вежливой. — Просто надо, и все.— Ах вот как! — подполковник отлично понимал, что является хозяином положения. — В таком случае — извини.— Палыч…— Не могу, это слишком дорогая прихоть.— Палыч…Полетаев выглядел неумолимым.— Мы существуем на деньги налогоплательщиков, и я сомневаюсь, что они согласятся оплачивать твою сентиментальность. Тем более что ты-то российским налогоплательщиком как раз и не являешься…— О'кей. — Даша подняла руки вверх. Она устала от бесконечных препирательств. — Так и быть, скажу. Артур утверждает, что у нас с ним был один горшок на двоих, но я почему-то этого не помню.— Ага! — Полетаев мгновенно преобразился. Он уже не походил на откушавшего барина, которому досаждают мухи. — Ты хочешь сказать, что за давностью лет к твоему горшку может примазаться любой желающий?Даша с секунду переваривала формулировку, но, не найдя в ней существенных противоречий, кивнула:— Йес. Ведь наша детсадовская дружба была единственной причиной, по которой мы приняли Артура как родного. И даже взяли с собой в поход.— Ну, положим, ты польстилась на его деньги. — Полетаев, как всегда, не собирался деликатничать.— Да как ты смеешь!— Но ты же взяла у него деньги?Даша терзала уголок скатерти:— Если ты о том, что Артур платит по договору, то это оплата услуг нашего агентства. Лично я с этого вообще ничего не имею. Кроме зарплаты, конечно. — Она сверкнула глазами. — И за эти гроши я не только рискую своей жизнью, но еще стираю, готовлю и убираю!— Я все понял, — подполковник остановил ее движением руки, — судьба Золушки по сравнению с твоей просто голливудский сон. Ладно, пиши адрес или номер своих яслей, к вечеру… Что еще?Вместо радости на Дашином лице читалась растерянность.— Я не помню…— Чего не помнишь? Номера или адреса?— Да ни того ни другого. Давно же было.— Эх, память девичья! — Подполковник снисходительно улыбнулся. — Ничего страшного. Пиши адрес, где ты проживала в то время. Вряд ли тебя возили на другой конец Москвы. Садик должен находиться где-то рядом.Однако Даша не разделяла его оптимизма:— Там вокруг много садиков было. Только маленьких, в подъездах домов. Район-то старый, военный, там чуть ли не в каждом доме был садик. — И принялась стенать: — О Боже, ну почему я такая бестолковая!— Главное, не нервничай. — Встав у Даши за спиной, Полетаев положил руки ей на плечи. — Ничего страшного не произошло, я тебе помогу вспомнить. Закрой глаза, расслабься.Даша моментально напряглась. Подполковник улыбнулся и принялся делать массирующие движения.— Все хорошо, все спокойно, — вкрадчивым голосом начал он свой сеанс. — Тебе пять лет. Ты прелестное кудрявое создание, еще не умеешь разговаривать…— Это в пять-то лет? — возмутилась Даша и попыталась обернуться.Но эфэсбэшник удержал ее голову затылком к себе:— Раннее утро. Ты просыпаешься, мама кормит тебя кашей…— Я ненавидела кашу.— Хорошо, она кормит тебя тем, что больше всего любишь, вы одеваетесь и выходите на улицу. Представила?Даша пожала плечами:— Более или менее.— Вы выходите из подъезда… Куда вы поворачиваете — направо, налево?— Обратно домой. — Даша чуть дернула плечом. — Мама, как всегда, забыла мешок с одеждой и гостинцами.Полетаев вздохнул.— Н-да… Наследственность. Но не отвлекайся. Вы вернулись, забрали мешок… Кстати, почему мешок? У вас не было сумки?— Детям для садика шили такой специальный мешок, — пояснила Даша, — чтобы легче было в шкафчик повесить.— Ладно, пусть будет мешок. Вы его забрали, выходите на улицу и?..— …И возвращаемся обратно. Мама не помнит, выключила ли она газ и утюг.Полетаев закрыл глаза и беззвучно досчитал до десяти.— Послушай, твоя мама хоть раз тебя доводила до садика?— Конечно! — Даша рассердилась. — Она же не дурочка.Лицо подполковника выражало сомнение.— Хорошо. Тогда давай с того места, как вы уже идете. Прекрасное раннее утро. Светит солнышко, у тебя новые сандалики…— Знаешь, Палыч, — Даша все-таки обернулась, — я всегда не могла понять, почему родители покупают мне именно сандалии. Я так хотела туфли! До сих пор их помню: небесно-голубые, с большими белыми пряжками… А родители говорили, что они натрут ногу и вообще такая обувь мне на один день…Полетаев тяжело вздохнул и вернулся к столу:— Дашка, от тебя повеситься можно. Ты можешь вспомнить, как долго вы шли, проходили ли автобусную остановку или молочный магазин? Может, какое-нибудь необычное дерево или детская площадка… Пригодится любая мелочь.— Знаешь, — Даша подперла голову рукой, — если бы я там оказалась, то сразу бы вспомнила, а так… У меня пространственное воображение плохо развито.— Все ясно. — Полетаев достал из сумки переносной компьютер.Даша заинтересовалась:— Что ты собираешься делать?— Что, что… Свяжусь с ребятами, попрошу, чтобы они с камерой обошли район вокруг твоего бывшего дома. Как только увидишь что-то знакомое, сразу скажешь. — Всем своим видом подполковник демонстрировал вынужденное подчинение судьбе.— Прости, я не совсем поняла, что ты сейчас хочешь сделать.Разматывая провода, Полетаев терпеливо пояснил:— Я сейчас через спутник свяжусь с Москвой и попрошу прочесать район, где ты жила. А ты будешь сидеть здесь и следить за принимаемой картинкой. Как только узнаешь, сообщишь.На веснушчатом лице вспыхнул восторг:— Правда?Подполковник снисходительно усмехнулся:— Если бы вместо того, чтобы заниматься поиском сокровищ и прочей ерундой, ты хоть иногда читала научно-популярные журналы, то знала бы, как далеко шагнул технический прогресс. Конечно, это стоит денег, зато какая экономия времени!Даша моментально скуксилась, как всегда, когда подполковник пытался ее уесть:— Ой-ой-ой — какие мы продвинутые! На это денег налогоплательщиков, конечно, не жалко. Вы, часом, в морской бой с Пентагоном по спутниковой связи не играете?Ей показалось или Полетаев действительно смутился:— Как тебе такое только в голову пришло!— Уж пришло! — Она встала. — Знаешь, вместо планируемого телемоста я лучше сестру спрошу. Катька в этом садике когда-то практику проходила, должна помнить…— А сразу, конечно, нельзя было сказать, — проворчал эфэсбэшник и раздраженно клацнул мышью по строчке «Избранное». Глава 33 1 Ровно через три часа Даша вошла в номер Деланяна, проигнорировав основные правила хорошего тона, то есть без стука и приветствия.— Итак, у меня к тебе возникло несколько вопросов, — заявила она с порога.Деланян, который собирался принять ванну и по этому случаю был практически без всего, несколько смутился:— А… Это не может подождать?— Нет.— Гм. Тогда привстань, пожалуйста, ты сидишь на моих брюках.Даша молча вытащила из-под себя спортивные штаны и швырнула ими в Артура. Он стал догадываться, что происходит что-то не то, и мгновенно перестал стесняться. Так и не надев брюк, он уселся на кровать и положил ногу на ногу.— Я слушаю тебя.— Расскажи мне, пожалуйста, поподробнее о том дне, когда ты увидел меня в первый раз.— ?!— Ну, твои чувства, переживания. Тайные мечты.— Странный вопрос. Но если для тебя это так важно… — Артур пожал плечами. — Я думал об одном: надо найти любой предлог, лишь бы провести эти две недели с тобой. Потому и придумал историю с домом. Это преступление?— Нет. Если не считать того факта, что по твоему изначальному утверждению наша первая встреча состоялась лет эдак двадцать пять назад.— Ах, вот ты о чем… — Если Деланян и смутился, то вида не подал. — Я думал, тебя больше интересует современность.Даша широко улыбнулась:— Ошибочка вышла. Меня, как никогда, интересуют дела давно минувших дней. Что так поразило тебя в моем сопливом детстве, что свои чувства ты пронес через годы и расстояния, не разменяв по мелочам?— Даша, прости, что тебе от меня надо?— Мне надо знать, за каким чертом тебе понадобилось врать?— Врать?Даша развернула лист бумаги:— Это официальная справка о том, что детские ясли-сад номер такой-то ни-ко-гда не посещал Артур Рафаилович Деланян тысяча девятьсот семидесятого года рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46