Действительно, если искомый дом не притаился сразу за плотно стоящими деревьями, то больше ему вроде как и быть негде — остров был слишком мал. Даша начала сомневаться. Но ведь зачем-то Полетаеву приснился этот сон! Значит, надо искать.— Николай, мы в самом начале пути. Будем искать.Ример вздохнул:— Тогда пошли…Они стали карабкаться на вершину небольшого холма и уже через минуту стояли на абсолютно пустой поляне, если не считать одинокой высоченной сосны.— Ну?.. — спросил Ример.Даша сложила руки за спиной и огляделась. Потом посмотрела на звездное небо, уже изрядно затянутое тучами.— А давайте обойдем остров вокруг.Ример многозначительно кашлянул:— Что ж… Других дел у нас все равно больше нет.На обход островка понадобилось минут семь.— Вы знаете, если бы здесь росли баобабы, — флегматично произнес Ример, закуривая сигарету, — я бы почувствовал себя Маленьким Принцем.— Говорила, что надо ехать сюда утром! — Даша была сердита на весь белый свет, но больше всего в этот момент она ненавидела Полетаева. — Я уверена, что ваша супруга ездила именно сюда, но разве ночью мы сможем…Послышался отчетливый хруст. Даша вздрогнула и мертвой хваткой вцепилась в Римера. Тот замер.— Там кто-то есть? — полувопросительно-полуутвердительно произнес он и отбросил сигарету.— А вдруг это медведь?Молодая женщина была близка к истерике. В самом деле, если огромная невыспавшаяся зверюга начнет гонять их по крошечному пятачку, торчащему посреди водной глади, пиши пропало.— Вы случайно не в курсе, медведи умеют плавать?— Откуда я знаю! — отмахнулся Ример. Мысль о голодном медведе и его вывела из равновесия. — А они действительно здесь водятся?— Не знаю. — Дашины зубы непроизвольно начали выстукивать дробь. — По телевизору говорят, что в этих краях волки овец задирают…Справа донесся отчетливый шорох.Даша отпустила руку вдовца и бросилась бежать. Ример кинулся следом. Почти сразу они оказались на противоположном берегу острова.— Смотрите, здесь лодка! — Удивление пересилило страх. — Вы не помните, она была здесь, когда мы приехали?— Нет… — Ример выглядел растерянным. — Но по-моему… Что это?Послышалось слабое жужжание. Они вытянули шеи.— Катер?.. Точно, катер! Но кто мог знать, что мы здесь?— А если они не знают? — прошептала Даша. — Вдруг кто-то еще хочет завладеть деньгами вашей жены?— Вы по-прежнему считаете, что они находятся здесь? — тоже шепотом спросил Ример.— Я уже не знаю. Давайте заляжем где-нибудь и посмотрим, кто и зачем сюда мчится на всех парах.— А как же волки?Вопрос остался без ответа: катер приблизился к островку, и Даша бросилась на землю, увлекая за собой Римера. 7 Катер причалил метрах в десяти от того места, где укрылась парочка. На фоне ночного неба, чуть более светлого, чем вода, показался силуэт, принадлежащий, скорее всего, мужчине. Мужчина спрыгнул в воду и подтащил катер к берегу. Затем он протянул руку и помог сойти женщине.— Осторожно, не повредите ножку, — послышался знакомый голос.Даша недоуменно нахмурилась, но тут же хлопнула себя по лбу:— Виктор Семенович! Но с кем это он?Ример сжал ей руку и шикнул:— Тс-с-с!Прибывшие направлялись точно в их сторону.— Вы думаете, мы сможем ее найти? — Голос заслуженного туриста выдавал сомнение.— Да-да! У меня очень точный информация. — Последовал хрипловатый кокетливый смешок.Тут настала Дашина очередь шикать, потому что Ример от удивления чуть не выскочил из засады.— Это же тетя Мария!— Вижу! Вернее, слышу.— Но что они здесь делают?Даша озадаченно молчала. В ее голове разом пронеслась сотня предположений — от разнузданного секса до обрядовых действий.— Может, у них любовь? — неуверенно предположила она.— Какая в… еще любовь! — зашипел Ример. — Им обоим уже завещание писать пора!— Итак?.. — У Виктора Семеновича был непривычно бодрый голос.Послышался шелест бумаги.— Так… одинокая боровица. Есть!— Кто, простите, одинокая?— Боровица! Я не помню, как это будет по-русски. Вот это есть это дерево… — Чижикова указала на стоящее посередине поляны дерево.— А, так это дерево есть сосна! — Виктор Семенович заговорил по-русски так же, как и его дама, то есть с сильным нерусским акцентом.Даша фыркнула и покрутила пальцем у виска. Ример тоже улыбался. А парочка продолжала ворковать:— Это стихотворение Амалия прятала в… Такая тетрадь… денник.— Дневник! — догадался Виктор Семенович.— Да, да, наверное. А зачем Амалия прятать это в дневник, если это просто так?— Вы, как всегда, правы! Прочтите его полностью, и думаю, мы сможем докопаться до истины.— Именно — докопаться! — с удовольствием повторила Чижикова. — Слушайте: «Одинокой бо… сосне отдам весь… м-м-м… все что иметь. Там, где кончатся ветки, упавшие в ледовый холод, там быть похоронен вся моя жизнь». Вы смог понять?— Я все понять! — Голос заслуженного туриста излучал силу и уверенность. — Если положить эту сосну верхушкой точно на север, то там, где кончатся ее ветки, и надо копать. Или искать.— Мы будем ее рубить? — удивилась Чижикова.— Ее не надо рубить. Необходимо просто узнать ее высоту.— Вы лезть на дерево? У вас нет… Такие всякие необходимые вещи…Виктор Семенович пребывал на вершине блаженства.— Моя дорогая пани, может, я не выгляжу восемнадцатилетним юношей, но моей спортивной форме позавидуют и подростки. — С этими словами Виктор Семенович ловко запрыгнул на дерево, крепко обхватил его руками и ногами и медленно, сантиметр за сантиметром, начал подтягиваться.Даша прыснула в ладони.— Вот уж воистину — седина в бороду, бес в ребро… — прошептал Ример.В отличие от них, Чижикова была на седьмом небе. Не было сомнений, что благородный рыцарь совершает сей невероятный поступок только ради нее.Виктор Семенович уже достиг нижней ветви, когда позади залегших в засаде раздался отчетливый хруст. Даша, полностью поглощенная зрелищем форсирования сосны, от неожиданности взвилась метра на полтора и выскочила из кустов. Чижикова издала истошный вопль и рухнула в обморок. Едва Даша оправилась от первого потрясения, как послышался треск, затем последовал удар по голове, и в глазах потемнело. 8 Очнулась Даша от дикой боли в спине.— …А вдруг у нее перелом?— Это самое хреновое…— Да вряд ли, этот чертов турист весит не больше шестидесяти килограммов.— Да, но он упал на нее с высоты трех метров. Умножь шестьдесят на коэффициент ускорения — под двести килограммов получится. Представь, тебя по хребтине навернут мешком в два центнера…— Да ладно, оклемается…Даша с трудом приоткрыла глаза. Над ней склонились три лица: Полетаева, Деланяна и Римера.— Вы следили за нами? — простонала она.— Ну что я говорил! — Полетаев не испытывал и малейшего угрызения совести. — Разумеется, следили. Представь, мы даже видели, как вы целовались.Ример уставился на подполковника. Даше было так плохо, что она никак не отреагировала.— Это был медведь? — только и прошептала она.Мужчины рассмеялись:— Нет. Это был Виктор Семенович. Когда ты заверещала и выскочила на поляну, он от страха свалился с дерева.— Не от страха, а от неожиданности, — послышался слабый голос. — Я был уверен, что мы одни на этом острове.— Так он жив? — вяло удивилась Даша.Если она чуть не умерла, находясь на земле, то что могло случиться с человеком, падавшим с такой верхотуры!— Он же прямо на тебя свалился, — заметил Деланян. — А ты мягкая.Даша закашлялась. Каждый вздох отзывался мучительной болью.— А что вы здесь делаете?— Лично я следил за тобой, — честно признался Полетаев. — Мне было интересно, с чего это ты решила уединиться с этим господином. А Артур Рафаилович ко мне присоединился.В отношениях Полетаева и Деланяна явно наметился прогресс — раньше они не обращались друг к другу даже по фамилиям.— Понятно. — Даша подняла голову и с вызовом посмотрела на тетку Чижикову. — А вы что тут делали посреди ночи?— Какое ваше дело? — возмутилась та. И хоть голос ее дрожал, в нем по-прежнему слышались интонации мизантропа со стажем.— А… я помню, — к Даше начала возвращаться память, — вы хотели измерить высоту дерева.— Что они хотели сделать? — переспросил Полетаев.— Виктор Семенович хотел забраться на сосну, чтобы измерить ее высоту.— Но почему таким диким способом? — вскричал Деланян.Полетаев тоже был удивлен. Он закинул голову, пытаясь прикинуть высоту, которую планировал форсировать заслуженный турист, и пожал плечами.— В самом деле. Для чего-то ведь люди изобрели геометрию. Встали бы рядом с сосной и измерили длину своей тени, разделили, получили бы коэффициент…— Да, но здесь склон… — почесал подбородок Деланян, переводя взгляд с сосны на ее тень и обратно. — Может быть погрешность…— Ну так что? — Полетаев поднял прутик и принялся чертить на влажном песке какие-то сложные расчеты.— Да прекратите вы! — простонала Даша. — Мне только ваших котангенсов для полного счастья не хватало. Скажите, мне можно двигаться?— Кто его знает, — философски заметил подполковник и с сожалением посмотрел на недоконченное уравнение. — Пальпация на первый взгляд ничего не выявила.— Кто ничего не выявил?— Пальпация. Проще говоря, ощупывание.— Ты меня ощупывал?! — Гнев придал несчастной женщине силы. — А вы ему разрешили! — Это уже ко всем остальным.— Так он сказал, что он врач, — развел руками Ример. — Что, мне у него диплом посреди ночи требовать?— А если бы он вам представился бухгалтером? Вы бы ему все свои деньги отдали?Вдовец собрался ответить, но вмешался Деланян:— Хватит. Надо отсюда выбираться. У нас двое раненых, я отвезу их на катере, остальные воспользуются лодкой и катамараном…— Еще чего! — подала голос доселе безмолвная Чижикова. — Я тоже еду на катере.— Не получится. Один поведет лодку, а в катамаране должны сидеть двое…— Вы хотеть, чтобы я гребла?!— Не гребла, а крутила педали…— Я не буду ничего крутить!Полетаев зевнул и потянулся за портсигаром. Тихо постанывал Виктор Семенович. Луна окончательно скрылась за облаками, становилось холодно. Глава 24 1 Утром все, кроме пана Прохазки и семьи Дашиной кузины, выглядели, мягко говоря, неважно. Катя с удивлением вглядывалась в помятые лица участников ночного заплыва, но на расспросы не решалась. Краснощекий Гоша оказался менее наблюдательным. Он с легкой душой уплетал завтрак и обсуждал с сыновьями проблему транспортировки мотоциклов.— Папа, да мы можем прямо на них ехать! — уверял Кешка.— Правда, пап, — вторил брату Мишка, — вы пойдете пешком, а мы будем ехать впереди вас. И если какая опасность, то сразу вам скажем. А знаешь, что в лесу может быть? Медведь, например!..Послышался сдавленный смешок. Хихикал Ример, хотя ему, как вдовцу, полагалось быть сдержанным и скорбящим. Остальные тут же попрятали глаза. Катя не выдержала:— Что-то произошло, о чем я не должна знать? Виктор Семенович?Почему она решила обратиться именно к свекру, осталось неизвестным. Может, из-за того, что он был самым старшим, а может, выглядел хуже всех. Не каждому выпадает счастье свалиться с сосны в столь серьезном возрасте. Все с интересом ожидали ответа заслуженного туриста. Но сенсации не последовало. Открыв йогурт, Виктор Семенович нехотя пробормотал:— Катюша, у меня, наверное, давление поднялось. Плохо спал, теперь голова побаливает…Дашу передернуло от столь бессовестной лжи. После вчерашнего у нее болела не только голова, но еще спина и шея. Раздраженно отбросив ложечку, которой размешивала чай, она холодно отчеканила:— С бессонницей, Виктор Семенович, бороться надо. Тогда и голова в порядке будет. Причем не только у вас.Теперь уже и Гоша заинтересовался происходящим:— Рыжик, а ты почему так разговариваешь с моим папой? Вы поссорились?— Нет, мы не ссорились. — Даша дрожащей рукой намазывала бутерброд. — Просто твой папа сегодня ночью малым не свернул мне шею…Виктор Семенович метнул недобрый взгляд исподлобья и зло процедил:— Не надо было вести себя как дикая кошка.Катя отложила приборы:— О чем вы говорите? Вы вчера вечером куда-то ходили?Полетаев флегматично ответил за всех:— Да. Знаете ли, вчерашний вечер неудержимо звал к романтике. Мы разбились на пары и предприняли полуночную вылазку на близлежащий остров. Все получили огромное удовольствие.— На пары? — автоматически переспросила Катя и растерянно обвела взглядом присутствующих. Видимо, она никак не могла образовать из них пары. — Удовольствие?— Я по крайней мере. — Полетаев промокнул губы салфеткой. — Итак, многоуважаемые дамы и господа, думаю, настал подходящий момент обсудить наши дальнейшие планы.— Ерунда, — перебила его Даша. — Вас сюда никто не приглашал, и, следовательно, никакие профсобрания вы организовывать не уполномочены.Скорее всего, Полетаев ожидал подобную реакцию.— И вам не интересно, почему достопочтенный Виктор Семенович свалился в полночь с сосны на вашу лебединую шею, словно башмачок с ноги Золушки? — коротко спросил он.— Башмачок Золушки не весил семьдесят килограммов и не падал мне на шею. Впрочем, мне в любом случае это неинтересно. — Даша знала, стоит при подполковнике сказать "А", как он тут же вытащит из нее все остальные буквы алфавита.У Гоши с Катей пропал аппетит.— Папа упал тебе на шею?! — в один голос вскричали они.— Да, — сухо ответила Даша. — У пани Чижиковой ветер унес шарфик, который зацепился за макушку сосны, и Виктор Семенович, как истый джентльмен, бросился его доставать. К несчастью, в этот момент я проходила мимо…— Хватит чушь молоть! — вскипел Полетаев, забывая о всяких приличиях. — Зачем ты ночью поперлась с этим субъектом?— Это вы обо мне? — зевнул Ример. — Вам-то какое дело? Я хоть с женщиной поехал, а вы что там вдвоем собирались делать с этим Азазелло?Тут уже и Деланян не выдержал:— Лично я пытался выяснить, до какой степени может пасть человек! Только-только похоронить жену и сразу же уехать отдыхать с другой !— Насколько мне помнится, он ее даже не хоронил. Она так и осталась на чужбине. — Это сказал ушибленный Виктор Семенович.Ример обвел окружающих бесцветными глазами и хмыкнул:— Да плевать я на вас хотел. Дальше поеду один. — Он встал и направился к выходу. У самых дверей вдовец обернулся и небрежно бросил: — Угадайте, с кем поедет ваша леди?.. 2 По плану, составленному еще в Москве, от озера Липно до Чешского Крумлова туристы должны были идти пешком. Однако в связи с ночными событиями переход пришлось отменить. Деланян, Ример и Даша попросту не выспались, пани Чижиковой не позволяли возраст и обувь, а о Викторе Семеновиче и говорить не приходилось. Бодрость излучал только розовощекий Гоша, но и он категорически отказывался идти, тем более в сопровождение эскорта своих детей на мотоциклах. Кроме всего прочего, ему безумно хотелось знать, что же именно произошло, пока он спал.В холле гостиницы все молча дожидались, пока Даша рассчитается с портье. Настроение у большинства было подавленное, за исключением разве что близнецов, объевшихся «киндерами», и Полетаева, поглядывавшего на свой «Порше».— Удачной дороги вам, дамы и господа, — вежливо улыбнулся он. — Я буду в Чешском Крумлове немного раньше вас. — Думаю, минут на сорок. Успею и пообедать…— Для нас будет большой честью принять вас еще раз, — поклонился ему служащий гостиницы.— Пребывание у вас доставило мне немалое удовольствие, — ответил эфэсбэшник, протягивая щедрые чаевые.Он послал Даше прощальный поцелуй и, насвистывая, направился к сверкающей машине.— Чего он за нами таскается? — Гоша с нескрываемой завистью рассматривал темно-синее авто. — Ехал бы себе и ехал…— А тебе-то какая разница? — Катя пыталась привести в божеский вид перемазанных шоколадом детей.Супруги затеяли вялую перепалку.— Так, заканчиваем выяснять отношения, берем свои вещи и бодрой рысью на поезд! — Даша из последних сил старалась казаться веселой и полной жизненных сил. — Догоняйте!Перед отъездом Полетаев великодушно предложил перевезти мотоциклы и тяжеленные рюкзаки Гоши и Виктора Семеновича в своем роскошном автомобиле, поэтому задача путешественников существенно облегчилась. Гоша нес рюкзак жены, она и Даша тащили рюкзачки близнецов, а все остальные вещи распределили между собой мрачный Деланян, весело насвистывающий Ример и ненавидящий весь мир, кхекающий пан Прохазка.По дороге сестры перебрасывались ничего не значащими фразами, мужчины хранили молчание, и только Виктор Семенович, стараясь припадать на ушибленную ногу как можно незаметнее, волочился за теткой Римера в прямом и переносном смысле слова. Чижикова на ухаживания реагировала благосклонно. Она расцвела, как могла, и время от времени кокетливо обмахивалась хвостом животного, породу которого Даше так и не удалось выяснить.Даша с явным неудовольствием наблюдала картину сватовства туриста.— А что жена Виктора Семеновича? — тихо шепнула она на ухо кузине.— Какая? — рассеяно переспросила Катя.— Что какая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46