Кассета попала к его жене, и она его взревновала. Решила подать на развод, а в это время ее убили. Теперь вашего дядю могут обвинить в убийстве и краже, ведь пропали все деньги и украшения покойной.Ример присвистнул, но ничего не сказал.— Когда пан Чижик обратился в наше агентство, он сказал, что это была деловая встреча, они обсуждали чисто деловые проблемы. Та женщина — детектив.Хозяин потушил сигарету:— Да, дела… Вот старая ведьма!Даша сделала удивленное лицо. Ример пояснил:— Да сестра его, тетя Мария. Это ведь она потащила нас в тот ресторан. Говорит: «Снимите моего брата, я над ним подшучу». Нам-то что, мы сняли…— А как вы передали ей пленку? — Даша сжала кулаки. Если окажется, что оригинал он отдал сестре Чижика, то пиши пропало.— Переписал и отдал. Тетя Мария хотела получить кассету прямо из камеры, но я не дал.— Значит, эта пленка сейчас у вас?— Да. Вон в тумбе под телевизором.Даша с трудом сдержала желание броситься к тумбе и схватить заветную кассету. Неужели все окажется так легко и просто?— А не могли бы вы ее прокрутить, чтобы я убедилась, та ли это кассета? — как можно вежливее попросила она.— Да пожалуйста! — Ример открыл дверцу и принялся искать нужную пленку. — Только чем она вам поможет?— Пан Чижик сказал, что их лица — его и этой женщины-детектива — хорошо видны.— И что?— Есть специалисты, которые умеют читать по губам. Если окажется, что Чижик встречался с этой пани только для того, чтобы обсудить деловые проблемы, то все выдвинутое против него обвинение рухнет.— И что?— Значит, он не собирался бросать или убивать свою супругу. Значит, это сделал кто-то другой. Догадываетесь — кто?Ример резко обернулся:— То есть вместо дяди вы предлагаете мне посадить тетю?— Да не предлагаю я никого сажать! — Даша была поражена его логикой. — Просто должна восторжествовать справедливость. Вы разве так не думаете?Послышалось недовольное хрюканье.— Да мне-то какое дело! Я ведь с этого все равно ничего не буду иметь.Дашу покоробил столь откровенный цинизм:— Разве дело только в деньгах? Нельзя позволить осудить невиновного. Нельзя позволить убийце избежать наказания.— Но почему это обязательно должны быть мои дядя или тетя?— Потому что убийца знал, где находился тайник жертвы.— И что?— А то, что о тайнике знали только двое: мужчина и женщина. Лично я делаю ставку на слабый пол.— Согласен. — Хозяин поднял обе руки вверх. — По части разборок вы всех солнцевских умоете.Его манера выражать свои мысли оставляла желать лучшего, но Даша решила не обращать на это внимания:— К сожалению, следователи могут рассудить иначе. Пока пана Чижика не обвинили в убийстве по одной-единственной причине: в тот день его не было в Праге. Несколько человек готовы подтвердить, что он находился за двести километров оттуда. Но его могут признать организатором преступления. Вы понимаете?— Ну, в общем, да… Вот, я нашел кассету.Даша устроилась поудобнее и приготовилась устанавливать истину. Ей достаточно будет только взглянуть, чтобы без всяких слов понять, с какой именно целью встречались Чижик и женщина-детектив.Ример присел рядом, вооружившись пультом.— Нужная вам запись в самом конце. Вы только ее хотите посмотреть или всю пленку целиком?Даша хотела ответить, что достаточно будет просмотреть лишь конец, но поняла, что этим обидит хозяина.— Ну почему же, с удовольствием посмотрю все, что вы снимали. У вас так много пленок, вы, наверное, профессионал?Ример зарделся:— Ну, профессионал — громко сказано… Мне просто очень нравится снимать памятники архитектуры. В неожиданных ракурсах. У меня архив кассет на триста, думаю чего-нибудь замутить с ними… — Зажужжала перемотка. — А чего — жена у меня баба крутая, куда-нибудь да пристроит. Николай Фарид-Мулюков! — Он засмеялся. — Круто?— Фарид Сейфуль-Мулюков, — автоматически уточнила Даша. — А вы кто по профессии? — Даша ожидала, что хозяин назовет какую-нибудь творческую профессию и разговор станет совсем дружеским, ведь сама она по образованию искусствовед.— Да нет у меня никакой профессии. — Ример, казалось, даже оскорбился. — Просто я талантлив.Гостья не осмелилась возражать.Замелькали знакомые силуэты крепостей и замков Южной Чехии, хозяин принялся комментировать съемку. Собрав всю волю в кулак, Даша терпеливо выслушивала истории, которые знала наизусть.— Я никогда не говорю в кадр, — пояснил кинооператор-любитель, — чтобы потом можно было отдельно озвучить. Звук вообще отключаю. А то, знаете, такие дурацкие комментарии: «Вот стоим мы на горе Афон и дружно дуем в микрофон».— Очень интересно, — вежливо заметила Даша. — Как приятно посмотреть на знакомые тебе места. Хоть и видишь их в сто первый раз, все равно бальзам на душу…Ример понял намек и закусил ус.— Хорошо, сейчас я перемотаю в конец… — сухо произнес он.— Вы меня неправильно поняли! — попыталась оправдаться гостья.Она испугалась, что обидела хозяина. Хотя ей и в правду до чертиков не хотелось терять время на пустые разговоры. К тому же была опасность, что «домашний кинотеатр» превратится в нечто большее. Жена в отъезде, дома одному скучно. А как только он сообразит, что с помощью этой кассеты можно немного и пошантажировать, то бог знает чем все может закончиться.Ример сделал постное лицо:— Да нет, я все понимаю. Вы это уже много раз видели и здесь совсем по другому делу…— Стоп!!!!!! — вдруг заорала Даша, выбросив руку вперед.Послышался грохот. Ример выронил пульт, тот упал на пепельницу, стоявшую на краю стола, и окурки вместе с пеплом высыпались на светлый ковер. Неизвестно, чего Даша испугалась больше — собственного крика или реакции хозяина. Тот сидел, словно над его головой промчалась колесница Фаэтона. Ни слова не говоря, Ример наклонился, собрал окурки и вышел из комнаты. Через минуту он вернулся, держа новую сигарету, руки его слегка подрагивали.— Если вас так раздражают мои съемки, могли бы сразу сказать. Не надо орать. Потом соседи расскажут жене, что я здесь посторонних баб насилую.Даша встала. Прижав руки к груди, она принялась объяснять, у нее даже слезы выступили на глазах:— Бога ради простите! У меня это вырвалось непроизвольно. Понимаете, произошло невероятное совпадение, буквально два часа назад один клиент попросил присмотреть для него в Чехии дом. Теперь представьте мое потрясение, когда на вашей кассете я вижу именно этот дом. Я крикнула «стоп» не потому, что не хотела больше видеть вашу пленку, а совсем наоборот. Я хочу рассмотреть получше, сравнить с имеющимся у меня снимком.Ример понемногу приходил в себя. Он остановил пленку и перемотал назад.— Какой именно? Этот?— Нет, нет! Пораньше… Я не сразу поняла, просто промелькнуло что-то знакомое, думала, что-то из архитектурных памятников, и только потом сообразила, что это тот самый дом… Вот! Вот он! Видите, белый, с балконом… Где вы его снимали?Ример не разделял ее восторга:— Понятия не имею.— Что значит — понятия не имеете?— То и значит. Это снимал не я.— Что значит не вы?! — Даша понемногу выходила из себя. — Вы пять минут расписывали, какой вы гений киноархитектуры, а теперь, оказывается, не можете связно рассказать о каком-то паршивом доме!— Да не снимал я его! Вы что, не видите, первоначальная запись стерта? Ваш паршивый дом писался уже поверх. Кто-то просто вставил первую попавшуюся кассету и…— Но кто это мог быть?— Кто-кто… Римма, конечно. Больше некому. Я никому не позволяю к своей камере даже приблизиться. — Он кивком указал на роскошный «Cannon». — Я и ей не разрешаю, но разве…— Подождите, кто такая Римма?— Как кто? Моя жена, конечно!— Вашу жену зову Римма? — поразилась Даша— А что?— Римма Ример?— Ну и что? — продолжал недоумевать хозяин.— Да ничего… — гостья хихикнула. — На болюсы хуато похоже.— На кого?!— Похоже на звук. Не на имя, а на звук. Понимаете?— Нет. — Римеру разговор был не понятен и не приятен. — Имя как имя.— Это не важно. Скажите, мы можем позвонить вашей жене?Хозяин посмотрел на часы:— Если хотите узнать что-нибудь новенькое из народного фольклора, то запросто.— Простите, какого фольклора?— Не знаю. Русского. Или, может, американского.— Почему американского?— Потому что она опять умотала к своей Харрис в Америку. А там аккурат часа четыре утра. Вы полагаете, что это настолько важно?— Для меня очень.Ример осторожно снял с губы прилипшую крошку табака, рассмотрел ее со всех сторон и щелчком отбросил в сторону. Лицо его приняло задумчивое выражение. Даша забеспокоилась:— Что-то не так?Хозяин сидел на диване, закинув нору на ногу, и перебирал лежащие перед ним пленки все с тем же задумчивым выражением.— Если бы вы знали, как тяжело сейчас заниматься творчеством! Особенно пока у тебя нет имени…Молодая женщина чуть пожала плечами. Она не понимала, к чему все эти речи.— Ведь все приходится покупать на свои деньги, а понравится материал или нет, неизвестно. Вы меня понимаете?— Честно говоря… Вы хотите, чтобы я вам в чем-то помогла?Ример посмотрел на свою гостью с неподдельным удивлением:— Разумеется, хочу.— Но чем же я могу вам помочь? У меня нет знакомых…— Девушка, мне не нужны ваши знакомые. Мне нужны ваши деньги.— Мои деньги?— Тысяча долларов — и кассета ваша. — Ример выпустил густую струю дыма.— Сколько?! — Даша медленно встала. — Да вы в своем уме! У меня и денег-то таких нет.— А сколько есть? — быстро спросил Ример.— Пятьсот, — простодушно ответила молодая женщина.— Бог с вами, — ответил кинолюбитель и протянул ей кассету. — Пятьсот так пятьсот. Что ж я, грабитель какой… 4 Даша вышла на улицу в слегка одурманенном состоянии. Она добыла кассету, которая поможет ей решить сразу два дела, но осталась без копейки. В принципе это не беда: на следующей неделе Артур заплатит еще пятьсот долларов, а если ей удастся разыскать дом, то и того больше. Эх, жалко, что не удалось сразу расспросить жену Римера, но он обещал с ней созвониться и узнать, где она сняла этот дом. И возможно, завтра уже оба дела будут закончены! Ей хотелось петь.Однако завтра — это завтра. Сейчас предстояло решить проблему поважнее, а именно — где ночевать. Ведь она умудрилась поругаться и с сестрой, и с Полетаевым. Ехать еще к кому-нибудь ей совсем не хотелось. Надо будет общаться, рассказывать, как дела, какие планы… Так что придется выбирать между шумным семейством сестры и молчаливой иронией подполковника.Прикинув все «за» и «против», Даша подняла руку, чтобы остановить машину. Во-первых, с Полетаевым можно и не разговаривать, во-вторых, не откажется же он оплатить такси. А в-третьих… Обдумывая мысль, которая пришла ей в голову, Даша назвала шоферу адрес и с задумчивой улыбкой откинулась на спинку сиденья. Глава 16 1 — Э, красавица моя, так дело не пойдет. — Полноватая дама, просочившаяся мимо Кержича, говорила по-английски хорошо, но с сильным русским акцентом. — Как это так — «я подумаю»?!— Понимай как знаешь, Римма, — хмуро ответила Элиза. — Но мне нужно время на размышление…— Да? Тебе нужно время, а мне нужны деньги! Или ты думаешь, что я такие бабки взяла под твои красивые глаза? Мне отдавать их надо. — Голос гостьи стал неприятно-угрожающим. — Поняла? Тютя…Римма Георгиевна слыла женщиной крутой во всех смыслах. У нее был крутой характер, крутые бока и необъяснимая любовь к «крутым» — большим и дорогим — машинам. Она их регулярно покупала, продавала, меняла, но с еще большим наслаждением она на них ездила. Росточка Римма Георгиевна была небольшого и рядом с очередным красавцем джипом выглядела энергичным норковым колобком, это смешило и впечатляло одновременно. Несмотря на свой возраст, госпожа Ример сохранила прекрасный цвет кожи и живые карие глаза — развратные и блестящие. Ее грубоватая импульсивность импонировала мужчинам, они легко поддавались магическому блеску ее глаз и никогда не жалели об этом. Римма Георгиевна любила секс с той всепоглощающей страстностью, на которую способны лишь невысокие полные женщины.У нее всегда было много любовников, и она умела найти ухажерам правильное применение — использовать на благо своего бизнеса. В результате к сорока с небольшим годам Римма Георгиевна имела на широкую ногу поставленное дело и надежные связи во всех финансовых сферах. Ей достаточно было поднять трубку, чтобы решить любую проблему, какой бы сложной та ни казалась.Однако сегодня Римма Георгиевна была просто вне себя.— Скажи мне, почему ты не хочешь подписать договор прямо сейчас?— Возникли непредвиденные обстоятельства, — упрямо повторила миссис Харрис.— Да плевать я хотела на твои обстоятельства! — взорвалась импульсивная гостья. — Ты мне голову-то не морочь! Если решила нас кинуть, то лучше так не шути, мои ребята шуток не понимают.— Господи, да неужели нельзя перенести этот разговор на неделю? — Элиза встала и начала нервно прохаживаться.— «На неделю»? — тоненько передразнила гостья. — А почему не на месяц? Или на год? Это ведь ты платишь два процента в месяц с миллиона! Это ведь к тебе приходят каждую неделю с протянутой рукой: «Дай денег, дай!» И попробуй не дай! Ты, моя голуба, не понимаешь, с чем шутишь…— Все я понимаю. Но для того чтобы подписать договор, я сначала должна получить еще один сертификат. Неужели это не понятно?— Мне все понятно. — Римма присела и снизила тон. — Но и ты меня постарайся правильно понять. Я не могу вернуться в Москву с пустыми руками. Мне нужен договор и все бумаги, чтобы начать оформлять документы. Если я вернусь просто так, меня не поймут.— Всего одна неделя.Римма Георгиевна снова взорвалась:— Ты думаешь, мне заняться нечем, как только сидеть и ждать? Нужна тебе бумага, так дай денег кому следует…— Это у вас в России можно за взятку все решить, — с плохо скрываемой неприязнью произнесла миссис Харрис.Гостья разразилась гомерическим хохотом:— Эх, мать твою, а Америка типа кристально честная страна. Да чтоб ты знала — здесь берут и ртом, и попой, только давай. — Видя, что хозяйка сдаваться не собирается, Римма встала: — В общем, слушай сюда: даю сроку до вторника. В среду я возвращаюсь: и упаси тебя Господь не подготовить договор к этому времени. Я тебя вместе с твоим гребаным заводом с землей сровняю. Поняла?Элиза коротко кивнула.— Вот и хорошо. Умница, девочка. — Римма подошла и чмокнула хозяйку в макушку. — Хрен ли нам ругаться? Не чужие ведь… 2 Миссис Харрис на негнущихся ногах добралась до деревянного резного бара. Не глядя, выбрала первую попавшуюся бутылку и налила себе полный стакан.Нет, она оставит все, как было. Кержич обыкновенный сумасшедший, и ей надо просто обратиться в полицию… Хотя так не хочется скандала. Может, еще удастся его уговорить?Дрожащей рукой Элиза набрала знакомый номер.— Алло? Мистер Кержич? Хорошо, что я застала вас… — Она не знала, как начать. — Я хотела попросить вас больше никогда не появляться в моем доме. Если вы придете, я вызову полицию.Кержич молчал.— Алло, вы слышите меня?— Да, миссис Харрис, я прекрасно вас слышу.— Значит, вы не придете? — совсем по-детски спросила она.— Вас кто-то напугал?— Да. Вы меня напугали.— Понятно. А я думал, что дело в той женщине. Ну, той русской, которая к вам приходила.Элиза чуть не плакала:— И в ней тоже. Я очень боюсь ее. Прошу вас, Эвжен, оставьте меня в покое, я больше так не могу.Голос собеседника прозвучал мягко и успокаивающе:— Элиза, дорогая, я избавлю вас от забот. Доверьте это дело мне.Миссис Харрис повесила трубку и разрыдалась. Глава 17 1 Едва зазвонил будильник, Даша вскочила с кровати, схватила телефон и помчалась в ванную. За три секунды она умылась, вычистила зубы, но кран с водой оставила пущенным: пусть Полетаев думает, что она принимает ванну. Набрав домашний номер Римера, Даша накрыла голову полотенцем — для лучшей звукоизоляции. Трубку сняли почти сразу:— Да! — Голос Римера узнавался с трудом. — Что?!— Доброе утро, Николай, — медленно начала Даша, пытаясь понять, что же могло так взволновать человека в семь часов утра. Не ее же звонок, в самом деле. — Я вас разбудила?Вместо ответа послышались глухие всхлипывания.— Николай! Вы меня слышите? — Молодая женщина забеспокоилась не на шутку. — Что у вас происходит? Мне приехать?— Римма… — продолжал всхлипывать тот, — моя маленькая Римма…— Что с ней? С вашей супругой что-то случилось?— Она… Ее убили!Послышались гудки отбоя.— Убили… — Даша медленно стащила полотенце с головы и зажала им рот.— Так, — раздался сбоку голос. — Кого убили на этот раз?Даша взвизгнула и подпрыгнула. Полетаев на лету подхватил выпавшую из ее рук трубку.— Не порть имущество. Кому ты звонила? Кто умер?Прижав руку к сердцу, Даша пыталась успокоиться.— Ты долго будешь меня пугать? Что ты делаешь в моей ванной?— Я в своей ванной. Это во-первых. А во-вторых, хозяину всегда интересно узнать, зачем это мои гости встают в семь утра и, зажав телефон в зубах, бегут в ванную комнату.— Так ты следил за мной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46