В путеводителе гробница характеризовалась как «глубокая», и Шмидт настаивал, чтобы я не испытывала судьбу. Говорил он, как обычно, громко, так что, если в группе и был кто-то, кто не знал еще о моей фобии, теперь о ней узнали все.— Не будьте дураком, Шмидт, — сказала я. — Я не упущу такой возможности ни за что на свете.Вниз, вниз, вниз продвигались мы, и если вы думаете, что я не считала шагов, то глубоко заблуждаетесь. Лестничные марши вели вниз, наклонные галереи вели вниз, и когда мне казалось, что мы наконец дошли до конца, открывались новые ступеньки, ведущие еще глубже, и новые галереи. Квадратные колонны в последней комнате сохраняли живописный слой и надписи. Это почти все, что я помню. Все силы уходили на to, чтобы поддерживать на лице выражение хладнокровного безразличия.Кроме того, неприятное ощущение создавали жара, спертый воздух и пыль. Когда настало время выбираться наверх, лицо у Шмидта было багровым и мне не нравилось, как тяжело он дышал. Я шла медленно, чтобы быть рядом с ним, мы часто останавливались передохнуть, тревога о Шмидте отодвинула далеко на задний план мои собственные переживания. Я знала, что он никогда не признается в своей слабости, и готова была лягнуть Фейсала за то, что он озабоченно сказал:— Герр доктор, может быть, вам лучше пойти на террасу для отдыха и выпить чего-нибудь прохладительного, чем осматривать следующую гробницу? Тем более что гробница Хоремхеба — самая глубокая в Долине, воздух там тяжелый и жара...Шмидт чуть не подавился от кашля, пытаясь скрыть одышку. Но прежде чем он успел что-нибудь ответить, я заявила:— Не знаю, как вы, Шмидт, а с меня хватит. Где эта терраса для отдыха?За отдых проголосовали все, поэтому мы вернулись ко входу и сели в вагончик трамвая. Солнце стояло уже высоко, в его лучах все скалы казались теперь одинаково желтовато-коричневыми. Палитра вообще выцвела и обеднела — цветовыми пятнами оставались только чистое синее небо над головой да яркие одежды некоторых туристов.Шмидт потягивал второй стакан лимонада (он, конечно, хотел пива, но я не позволила), когда Лэрри, с которым мы обсуждали увиденные в гробницах рельефы, вдруг запнулся прямо посреди фразы. Пробормотав «извините меня», он встал и направился к выходу.Там его ждал Шредер со шляпой в руке, лысина его блестела от пота. Мне — и не только мне — показалось немного странным, что он не подошел к нам. Все замолчали и уставились на них. Все, кроме Джона. Бросив беглый взгляд на Шредера, он откинулся на стуле и прикрыл глаза. Джон не сказал ни слова с тех пор, как мы сюда пришли.Через несколько минут Шредер ушел, а Лэрри вернулся, качая головой и улыбаясь:— Я не устаю повторять, что он относится к своим обязанностям слишком серьезно. Так, несущественные мелочи насчет сегодняшнего приема.— А давно он у вас работает? — простодушно спросила я.— Дайте подумать... — Лэрри повернулся к вездесущему Эду. — Когда он пришел? Года два назад?— Около того, — ответил Эд и вернулся к своему пиву. Он был не слишком разговорчивым собеседником.Если Эд помнит, когда появился Шредер, стало быть, сам он служит у Лэрри более двух лет. Я напомнила себе, что больше не интересуюсь всем этим.Шмидт разделался с еще одним стаканом лимонада и двумя конфетами и был готов продолжать экскурсию. Я судорожно соображала, как отговорить его, но тут Лэрри предложил:— Сегодня слишком хороший день, чтобы проводить его в подземелье. Как насчет того, чтобы пройтись к Дейр аль-Бахари, Вики? Он расположен в излучине реки к югу отсюда, за теми холмами, с которых открывается чудесный вид на храм. А автобус сможет нас там подобрать, правда, Фейсал?Фейсал кивнул, а Шмидт воскликнул:— Прекрасная идея! Я тоже пойду.— Но герр директор, — запротестовал Фейсал, — это длинный и тяжелый переход. Он займет минут сорок пять... — Фейсал многозначительно оглядел кругленькую фигуру Шмидта и добавил: — Может быть, и больше.Более того, Шмидта никто не приглашал. Но я не стала этого подчеркивать. Такая прогулка все же меньшее из двух зол. Для Шмидта худшее испытание — пыльное, безвоздушное пространство подземных гробниц.— Мы пойдем потихоньку, — сказал Лэрри, ободряюще кивнув мне.— Заманчивый план, — заметил Джон, — я тоже с вами, если не возражаете.— Да, это будет чудесная прогулка, — с готовностью подхватила Мэри.— Нет, — Джон повернулся к жене, — для тебя в твоем положении это слишком утомительно.У Мэри отвисла челюсть и лицо залилось очаровательным румянцем. Не знаю, на что было похоже в тот момент мое лицо, но уверена, что очаровательным оно не выглядело.— Кто-нибудь еще? — спросил Лэрри после минуты общего замешательства. — Хорошо, тогда мы встретимся с остальными после прогулки.Эд не сказал ни слова, но я ничуть не удивилась, увидев, что и он составляет нам компанию. Он попытался поддержать Шмидта на первом, самом трудном этапе путешествия, на крутом подъеме из Долины, но был с негодованием отвергнут. Как только мы достигли вершины холма, Шмидт вытер вспотевшее чело и задыхаясь, но победоносно выпалил:— Ха! Столько шума из-за какой-то легкой прогулки. Вот если бы вы взошли на Цугшпице или на Маттерхорн... — На этом у него кончилось дыхание, поэтому он замолчал. Мы все были встревожены, кроме Джона — тот, идиот, широко улыбался.Видом наслаждались несколько дольше, чем он того заслуживал, чтобы дать Шмидту передышку, и Лэрри показывал нам, где чьи знаменитые гробницы находятся. Над Долиной, словно охраняющий ее страж, возвышался пирамидальный пик, носивший название Хозяйка Запада.Следующая часть пути пролегала через скалистое горное плато. Дорожка была неровная, но пологая, и Шмидт доблестно шагал впереди. Джон поспешал за ним. Я тоже стала ускорять шаг, но Лэрри тронул меня за руку:— Я хочу поговорить с вами, Вики. Для этого, собственно, и затеял прогулку.Я взглянула на него через плечо. Эд шел на некотором расстоянии позади нас, заложив руки в карманы.— О чем? — спросила я. Лэрри понизил голос:— О нашем общем друге. Его фамилия Буркхардт.Я споткнулась о камень величиной не более пинг-понгового мячика. Лэрри поддержал меня.— Простите. Вы не знали?— Я ничего не знаю, — пролепетала я. — Подлец Бурк...— Давайте больше не будем произносить это имя вслух, хорошо? Не поймите меня превратно, Вики, — его лицо озарилось милой, умоляющей улыбкой, — я не веду двойную жизнь подобно супергероям комиксов. Просто меня проинформировало египетское правительство. Они знают, сколько усилий я прилагаю ради улучшения отношений между Египтом и Западом и как искренне забочусь о чудесных древностях этой страны. Сегодня вечером я объявлю... Впрочем, вы услышите это в свое время. Мысль о том, что кто-то может использовать эту поездку как прикрытие, чтобы разрушить то, ради чего я работал...— Понимаю.— Знаю, что понимаете. И не могу выразить, как я — все мы — признательны вам за то, что вы делаете. Именно ради вашей безопасности мне не рекомендовали вступать с вами в контакт до сих пор. Теперь ситуация изменилась.— Так мистер Шредер приходил как раз за тем, чтобы сообщить вам...— Что холодильная установка не сломалась, Вики. Это была умышленная диверсия. Починить установку не представляется возможным, ее требуется заменить. Одному Богу известно, сколько на это уйдет времени. Продолжение круиза придется отменить. Хамид сообщит об этом по нашем возвращении на теплоход. Вы ведь понимаете, что это означает?Я не сводила глаз со Шмидта, который оживленно жестикулировал. До меня доносились звуки, напоминающие завывание койота, и отдельные слова — что-то насчет небес, мамы и паровозных гудков.— Не уверена, — медленно выговорила я. — А что предложат пассажирам, кроме возмещения убытков?— Это само собой. Но, я полагаю, большинство захочет на несколько дней остаться в Луксоре, поскольку это кульминационная точка путешествия. К счастью — или к несчастью для туристской индустрии, — здесь в отелях полно свободных мест. После чего...Он вопросительно посмотрел на меня.— Кое-кто может решить вернуться в Каир, — тихо проговорила я. — Рано или поздно в Каире соберутся все. В Каире, где находится Каирский музей.— Да, Вики, есть ли у вас какие-нибудь предположения относительно того, кто эти люди?— Да, — я указала рукой, — вот он. Шмидт и Джон стояли, ожидая нас.— Только не Антон! — воскликнул Лэрри.— Не будьте смешным. Он. — Я не могла даже произнести его имя.— Мистер Тригарт? — Интонация Лэрри была почти скептической. Он замедлил шаг. — Но он хорошо известный...— Мошенник. Я встречалась с ним и прежде. Не знаю, кто с ним еще, он — единственный, кого я узнала.— Но он не привез бы с собой беременную жену!.. — Лэрри выглядел потрясенным.— Почему? Прекрасное прикрытие, разве нет?Я услышала смех Джона. Шмидт обучал его новой песне. До меня донеслось несколько слов: «Проснувшись, увидел, что ноги мои в кандалах...»— Идите сюда! Вики, скорее, что вы там плететесь! — кричал Шмидт. — Здесь великолепный вид!— И еще одно, — быстро сказал Лэрри, — я хочу, чтобы во время пребывания в Луксоре вы остановились у меня. У меня здесь дом, как вы знаете...— Разумеется, знаю, вы ведь устраиваете там прием, не так ли?— Совершенно верно. Там вы будете в большей безопасности, чем в отеле. Антон, разумеется, тоже остановится у меня.У Шмидта слух, как у кошки.— Что это вы там обо мне говорите? — спросил он.— Потом скажу, — ответила я. — Это сюрприз.Шмидт обожает сюрпризы. Сияя, он потребовал, чтобы я немедленно восхитилась видом.Дворец женщины-фараона Хатшепсут лежал внизу перед нами. Его колоннады и внутренние дворики были контрастно очерчены ярким солнечным светом и глубокими тенями. Возможно, это самое изящное и идеально пропорциональное сооружение Древнего Египта. Я мечтала увидеть его.Но не при подобных обстоятельствах. Позади меня, засунув руки в карманы, сияя на солнце золотистой шевелюрой, Джон вполголоса напевал: «Спеть взволнованную песню может лишь тот, кто взволнован... Я взволнован, но волноваться мне осталось недолго».Песенка, видимо, вполне отвечала его мыслям. Глава восьмая I Хамид подождал, пока все соберутся на обед, после чего сделал объявление. Со стороны уже известных склонностью к ворчанью людей поднялся хор жалоб, но ропот и крики «Возмутительно!» постепенно стихали по мере того, как Хамид разворачивал перспективу новой программы. Обещания были гораздо более щедрыми, чем могло бы себе позволить большинство других компаний.После обеда нас перевезут в отель «Уинтер пэлэс», разумеется, все расходы компания берет на себя. Четыре дня мы будем осматривать древние Фивы и их окрестности, что было предусмотрено старой программой. Затем все, кто пожелает, могут продолжить на другом теплоходе путешествие в Асуан и вернуться обратно в Луксор. Вместо этого можно сразу улететь самолетом в Каир и провести там две недели в «Мина хаус» или одном из четырехзвездочных отелей.— Что скажете, Вики? — спросил Шмидт. — Что будем делать мы? Я лично голосую за Каир. Асуан sehr интересен, но кроме гробниц царедворцев...— Нет необходимости принимать решение немедленно.Я не могла отвести глаз от Джона. Когда он слушал Хамида, лицо его, кроме вежливого равнодушия, не выражало абсолютно ничего, словно устрица. У меня не было ни малейших сомнений относительно того, какое решение примет он. Ведь он знал обо всем заранее, наверное, даже сам руку приложил к поломке. Мэри тоже наблюдала за ним с несколько озабоченным выражением лица. Ее, разумеется, никто не спросит, но, будь я на ее месте (упаси Бог!), у меня были бы собственные причины предпочесть Каир.Брак под дулом пистолета, подумала я, смакуя про себя эту отвратительную фразу. Видно, отец Мэри не промах. Но ему все равно никогда бы не припереть к стенке такого мастера уверток, как Джон, если бы у того не было своих резонов надеть на себя брачное ярмо. Спелый, сочный плод манго, который я ела, вдруг приобрел вкус песка, когда в голове моей защелкал счетчик: должно пройти не менее шести недель, чтобы удостовериться в беременности, может быть, даже больше, еще несколько недель — на подготовку свадьбы...Месяцы! Это должно длиться уже несколько месяцев, тех самых, в течение которых он... навещал меня. А я между тем сидела и, как надоедливая идиотка из кантри-баллады, «хранила верность своему мужчине».С громким горловым звуком я проглотила противный кусок манго. Шмидт всполошился:— Что такое? Вас тошнит? Вас не может сейчас тошнить, мы...— Да не тошнит меня, черт возьми! Не суетитесь, Шмидт. Пойдемте лучше паковать вещи.Моя изящно обставленная каюта и симпатичный маленький балкончик никогда еще не казались мне такими привлекательными. Недолго пришлось наслаждаться шикарным туром, впрочем, у меня и не было возможности им насладиться. Мама всегда говорила, что если предложение кажется неправдоподобно заманчивым, возможно, так оно и есть.Несколько утешало приглашение Лэрри погостить у него. (Это, несомненно, произвело бы впечатление на мою маму.) Я видела в каком-то журнале фотографии его луксорского дома, это был не просто дом, а целая усадьба с прекрасными садами, бассейном и прочими штучками, которые богатые люди почитают необходимыми для счастья.К тому же я буду далеко-далеко от Джона и его беременной жены.Я вообще не умею аккуратно укладывать чемоданы, а в тот день и вовсе не была расположена к порядку и методичности, поэтому просто рассовала вещи по сумкам как попало и выставила багаж у двери. Еще раз проверив гардероб и выдвинув ящики стола, чтобы убедиться, что ничего не забыла, я открыла сейф.Пленки исчезли.Я приседала перед сейфом, шарила внутри рукой в надежде найти хоть что-нибудь — оружие, записку, коробку конфет — что угодно, лишь бы это свидетельствовало о внимании ко мне, когда зазвонил телефон. Я схватила трубку и закричала:— Что вам надо, Шмидт?— Боюсь, это всего-навсего я, — извиняющимся тоном тихо произнес мужской голос.— Лэрри?— Да. Надеюсь, вы примете мое приглашение? Я хотел подтвердить его лично, но вы ушли из ресторана прежде, чем я успел поговорить с вами.Значит, он не шутил. Легкая дрожь пробежала у меня по спине: я испытала некую смесь удовольствия, облегчения и новой тревоги. Ситуация, должно быть, и впрямь стала серьезной, раз он спешит перевезти меня в безопасное место.— Это очень любезно с вашей стороны. Вы уверены, что я не стесню вас?— Я уверен, что для вас это лучшее из всех возможных мест.Ему не понадобилось меня уговаривать.— Хорошо, — сказала я, — спасибо. А как насчет Шмидта?— Я уже поговорил с ним. Он сказал, что примет приглашение, если его примете вы. Следовательно, вопрос можно считать решенным. Встречаемся в холле, скажем, через полчаса.Мне нечего было делать в своей каюте, поэтому я отправилась в салон, где ожидала встретить Шмидта, поскольку Хамид сообщил, что там будет работать бар для тех, кто пожелает воспользоваться его услугами, — прощальный привет «Царицы Нила». Шмидт не пожелал в отличие от некоторых других, в частности Элис и Фейсала, что-то серьезно обсуждавших. Я подошла к ним.— Итак, что будет с вами, друзья?— Все друзья рано или поздно расстаются, — сказал Фейсал с театральным вздохом. — Мы расстанемся раньше, чем я надеялся, но еще несколько дней у нас есть. Здесь, в Луксоре, я буду по-прежнему сопровождать группу.— А потом?Его улыбка сделалась особенно ослепительной:— Потом произойдет нечто хорошее, по крайней мере для меня. Я пока не имею права говорить об этом. Вы пойдете со мной сегодня в Луксорский храм?Я покачала головой, и Фейсал окинул меня снисходительным мужским взглядом:— Будете наряжаться к приему? Ладно, пока. Он посмотрел на часы и встал.— Я не буду жить в отеле. Лэрри пригласил меня погостить у него.Элис испуганно глянула на меня, потом рассмеялась:— Поздравляю. Вы первая за много лет одинокая женщина, удостоившаяся этой чести.— У Лэрри будет достойный соперник, — пояснила я, — Шмидт тоже приглашен.Фейсал снова широко улыбнулся, он определенно был в превосходном настроении:— Лэрри не из тех, кто женится, как вы выражаетесь. И он для вас слишком стар. Вы не забыли, что обещали позволить мне показать вам ночную жизнь Луксора?— Буду рада. Спасибо, Фейсал.— Тогда до вечера. — Он ушел, подхватив по дороге Сьюзи. Я слышала ее возбужденный, притворно протестующий голос, когда он повел ее к выходу.— Вы действительно будете жить у Лэрри? — Элис не стала ждать ответа, а задумчиво продолжила: — Тогда с вами все будет в порядке. Его крепость может выдержать любую осаду.— А как же вы?— Я выбываю из игры. — Элис даже не старалась скрыть своего облегчения. — Меня попросили сопровождать группу, едущую в Асуан.— Значит, вы с... кем-то разговаривали?Салон постепенно пустел, но я все равно предпочла не называть имен.— Еще нет. Я должна встретиться с... кем-то сегодня после обеда в Луксорском храме. Но не думаю, что в моих услугах будут нуждаться и дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44