— Верю! Верю… Да, собственно, в данном случае как раз и опасаться-то нечего.Владимир Александрович демонстративно пожал плечами:— Серьезно? В прошлый раз тоже…Собственно, вызова на контрольную встречу он ждал с того самого дня, когда передал связнику полученные в Прибалтике документы. Но такой поворот беседы все же застал Виноградова врасплох.— Ты прочитал то, что было в папке?— Разумеется! — Скрывать этот факт было глупо и бесполезно — Генерал все равно бы не поверил. — Как положено — первичная оценка полученной информации…— И что скажешь?— Во всяком случае — интересно. Мне так показалось…— Мне тоже! — старик подошел к окну и слегка отодвинул в сторону пыльную бархатную портьеру. Стало чуть посветлее, и в тающем утреннем полумраке стандартная обстановка конспиративной квартиры показалась Владимиру Александровичу ещё более скучной и нежилой.Снаружи противный, холодный ветер швырял по стеклам домов свинцовые россыпи дождевых струй. Улица нехотя пенилась грязными лужами.— Завидую — море, пляж…— Так вот вы и поезжайте! А чего? Сами сказали — дело пустяковое, опасности никакой…Еще не закончив фразу, Владимир Александрович уже готов был откусить себе язык:— Извините.— Сопляк… — Без особого гнева констатировал Генерал. По непонятным причинам он прощал Виноградову выходки, которые большинству его врагов, а тем более друзей ни за что не сошли бы с рук:— Недержание речи в нашем деле — пострашнее поноса!— Извините, — повторил Владимир Александрович.— Ладно! Тогда слушай внимательно. Есть такой городок на северном побережье Испании……От вокзала до гостиницы лучше всего добираться пешком. Впоследствии Владимир Александрович проверял — получилось действительно быстрее, чем на машине. Но это — если знать город или хотя бы ориентироваться по туристической схеме.А в первый день пришлось-таки взять такси — благо, на площади их было несколько. Чистенькие, с красивыми городскими гербами на сияющих белизной дверцах, машины выгодно отличались от своих разномастных собратьев из стран «третьего мира»:— «Дон Мануэль»! — скомандовал Виноградов надеясь, что произносит название отеля без акцента.Водитель кивнул, улыбнулся и о чем-то спросил.Майор сделал вид. что не расслышал.— Руссо? — поинтересовался водитель, запихивая в багажник его сумку с «аэрофлотовской» липкой наклейкой на видном месте.«Мать моя, ну и начало! Позор джунглям… — подумал пассажир. — Джеймс Бонд после такого непременно сделал бы себе харакири».Пришлось признаваться…— Эста муй бьен, — одобрил его неизвестно за что испанец. — Онопко… Никифоров. Си, синьор? «Овьедо»!Занятый самокопанием, Владимир Александрович даже не сразу сообразил, что речь идет о соотечественниках, выступающих с недавних пор за местный футбольный клуб.— Муй бьен! — повторил он вслед за водителем.— «Семана негра»?Майор вопроса не понял, но на всякий случай кивнул — чтобы не обижать собеседника.Как раз остановились на очередном светофоре… Водитель сунул руку куда-то вниз и протянул Виноградову пластиковый рекламный значек:— «Семана негра»!Простой, без затей черно-белый рисунок: силуэт убегающего мужчины — шляпа надвинута на глаза, короткие полы пиджака разметались в стороны… Впрочем, возможно, что первое впечатление подвело — и человек на картинке вполне мог оказаться вовсе не жертвой, а преследователем.— «Семана негра»… — гостеприимный испанец продолжал улыбаться до тех пор, пока пассажир не прикрепил значек на отворот куртки — Бьенвенидо!Только сейчас Владимир Александрович заметил, что такими же, как у него эмблемами заполнен весь город.Маленький бегущий человек… Бегущий за кем-то — или от кого-то.— Сеньор? — судя по вывеске над входом, они наконец добрались до цели. Виноградов расплатился — и даже в пересчете на наши рубли получилось довольно дешево:— Грациас.Благодаря прихваченной в мадридском аэропорту памятке для приезжих он примерно представлял размер полагающихся таксисту чаевых. Судя по всему, сумма устроила и водителя:— Бьенвенидо, руссо!Во всех справочниках напротив гостиницы «Дон Мануэль» стояли три звезды. И по праву — о чем свидетельствовали международный сертификат, вывешенный для всеобщего обозрения, и красавица-брюнетка за стойкой портье.Владимир Александрович сразу же решил, что за такой очаровательный персонал отелю стоит повысить категорию… К тому же, девица вполне прилично лопотала по-английски. Майор на всякий случай поинтересовался наличием свободных номеров, убедился, что мест нет — и только после этого предьявил красавице изрядно помятый в дороге факс.— Вы тоже на «Черную неделю»?По счастью, Владимир Александрович моментально сообразил, что собеседница просто перевела так с испанского словосочетание «семана негра».— Да, конечно! Куда же еще…После недолгих и вежливых колебаний девушка удовлетворилась обьяснениями гостя из России о том, что его соотечественник, заказавший ранее проживание в «Доне Мануэле», приехать по семейным обстоятельствам — увы! — не сможет. И вместо него следует любить и жаловать именно синьора Виноградова.Словом, вскоре Владимир Александрович уже позвякивал ключиком на пути к лифту. Не пройдя, однако, и пары шагов, он наткнулся взглядом на очередной торопящийся в никуда чероно-белый силуэт. Посмотрел на лацкан собственной куртки, решительно повернулся и зашагал обратно — к стойке портье:— Простите, сеньора…— Сеньорита, — с очаровательной улыбкой поправила его девушка. — Что я могу для вас сделать?Английский у неё был отменным и Виноградов с трудом удержался от того, чтобы ответить старой казарменной шуткой солдат-янки… Красавица бы поняла, но начинать проживание в отеле со звонкой пощечины не хотелось — может быть, позже, когда понадобится скандал.— Простите, сеньорита, вы не могли бы мне дать карту города? И какие-нибудь туристические материалы.— С удовольствием! По-русски — вряд ли, но…И перед Владимиром Александровичем выросла пестрая стопка красочных, ярких путеводителей и буклетов.— Грациас, — судя по обложке, одна из брошюр целиком посвящалась этой самой загадочной «Черной неделе». Значит, имелся шанс обойтись без ненужных расспросов. — Сколько я вам должен?— Это бесплатно…— Всего доброго!Холл был по-прежнему пуст и майор поднялся к себе на этаж.… Следующее утро встретило Владимира Александровича головной болью. Cо стонами и неразборчивой бранью добравшись до душа, он долго поливал себя контрастными потоками воды, потом без энтузиазма почистил зубы и растерся бескрайним махровым полотенцем.Немного полегчало. Не одеваясь, Виноградов прошлепал мокрыми пятками по ковру — на пути к балкону попалась истерзанная постель и потребовалось некоторое волевое усилие, чтобы не завалиться обратно, досыпать.Вид из окна был действительно прелестный. Часть городского пляжа загораживало вычурное, в арабском стиле, здание какого-то банка — но зато справа, на некотором удалении, таяли в ярких солнечных лучах строгие очертания башен и крыш средневековой цитадели. Главную же часть обозреваемого пространства занимало море — яхт-клуб на набережной с идеально ровными стрелами пирсов, загадочное колыхание бесчисленных мачт, изумрудные волны и линия горизонта вдали.Часы показывали начало двенадцатого.Владимир Александрович вернулся к стенному шкафу и с усилием выволок из него сумку — слава Богу, анальгин оказался на месте. Разжевав, не запивая, противную горькую таблетку, майор заполз в кресло, прикрыл глаза и привычно стал ждать относительного облегчения…— Сеньор… Ви-но-гра-дов?— Си! — майор даже не сразу сообразил спросоня, что отвечает в трубку. Очевидно, он все-таки выключился на какое-то время, но рефлексы на телефонный звонок оказались сильнее.Собеседница что-то быстро и радостно сообщила по-испански. Каким-то непостижимым образом Владимир Александрович сообразил, что это дежурная из службы портье — оказывается, гость вчера попросил разбудить его в одиннадцать тридцать.— Данке шен, — почему-то на школьном немецком поблагодарил Виноградов и нажал на кнопку отбоя.Интересно, что ещё он умудрился успеть за прошедший вечер? Какие-то отрывочные воспоминания наползали одно на другое — голова больше не болела, подташнивать перестало, но ситуация требовала немедленного осмысления.Одевшись по облегченному варианту — плавки, шорты, футболка и что-то на ноги — Владимир Александрович спустился в холл. Кратчайший путь на улицу как раз лежал мимо гостиничного ресторана «Каса Пачин», в котором они вчера…— О, сеньор рус-ски! — официант показался смутно знакомым, и видимо определенные основания для этого имелись. Слишком уж много почтительного удивления читалось на его смуглой усатой физиономии.Очевидно, в ресторанчике наступил «мертвый час» — время завтрака миновало, а для обеда по здешним меркам было ещё слишком рано. Два местных, почти одинаковых старика равнодушно смотрели в углу телевизор, а на террассе блондинка с огромным бюстом кормила мороженым сына.— Буэнос диас! — кивнул майор. Есть не хотелось, но сообразительный официант уже выдавливал в стакан со льдом огромные оранжевые апельсины.Сок получился с мякотью — холодный и вкусный. Стало совсем хорошо… Владимир Александрович потянулся за бумажником, чтобы рассчитаться, но выяснилось, что необходимости в этом нет — завтрак входит в стоимость проживания.Поблагодарив, Виноградов отказался от места за столиком и направился через узкую полоску бульвара на пляж.… Вблизи море оказалось чуть прохладнее и грязнее, чем представлялось с балкона гостиницы — зато пляж содержался в идеальном порядке. Народу вокруг оказалось достаточно, но без толкотни — и никто не мешал друг другу. Искупавшись, Владимир Александрович походил немного по кромке прибоя, чтобы обсохнуть, а потом распластался на золотистом песке, подложив под голову скатанную одежду. С удовольствием закрыл глаза и принялся по кусочкам восстанавливать события минувшего вечера.Значит, так… Сначала он переоделся и принял душ. Потом обследовал номер — очень приличный, даже со встроенным в стол мини-баром. Дешево! За такую цену посреди курортного сезона у шведов или французов получишь в лучшем случае койку в студенческом общежитии.Потом Виноградов принялся устранять пробелы в теории.Что знает про Испанию современный россиянин? Дон Кихот, быки, коррида, ария Кармен из одноименной оперы, да дешевое вино в бумажных пакетах. Те, кто постарше, вспомнят Пассионарию и героическую борьбу интербригад против кровавого диктатора герералиссимуса Франко. Интеллигенция добавит пару слов про изумительный испанский период в творчестве старика Хэмингуэя… «Новые русские» обо всем этом даже не догадываются, зато без запинки перечислят шикарные отели на побережье, легко оперируя шестизначными суммами, оставленными в Коста-Браво, Коста-Дорада и Коста-дель-Соль.Например, про Астурию Виноградов слышал только что-то смутное насчет революционно настроенных горняков… Расположенная на самом севере страны, эта индустриальная провинция долгое время оставалась на обочине основных туристических маршрутов, и из соотечественников Владимира Александровича её посещали в основном экипажи швартующихся в Сантандере морских грузовозов.Впрочем, теперь ситуация стремительно менялась. Неустойчивый характер рыночной экономики, беспощадно ударивший некогда по местным шахтам и промышленным предприятиям, вынудил власти сделать все для избежания социального взрыва… В считанные годы экологически и политически неблагополучный регион превратился в чудесный комплекс живописных прибрежных курортов — так, что теперь относительно дешевая Астурия начала составлять серьезную конкуренцию привычным местам отдыха испанцев и их соседей по Европе. К тому же, с апреля до поздней осени нескончаемой чередой привлекали туристов и местных жителей разнообразные ярмарки, конкурсы и карнавалы.Что же касается «Черной недели»… За этим зловещим словосочетанием скрывался веселый и шумный международный фестиваль — традиционный праздник любителей триллеров и классических детективов.Из рекламной брошюры Владимир Александрович узнал, что вот уже не первый год, летом, город Хихон и его окресности на несколько дней и ночей предоставлялись в безраздельное распоряжение писателей, редакторов и просто поклонников остросюжетной литературы со всего мира. Десятки пишущих журналистов ведущих изданий Европы и обеих Америк, сьемочные бригады телевидения…Здесь принципиально не проводили серьезных торжественных заседаний — вместо них был огромный парк аттракционов, ресторанчики на каждом углу, танцы до утра и бесплатная роскошь человеческого общения.— Нормально! — одобрил тогда идею праздника обогатившийся новыми знаниями Виноградов. Сложил стопочкой пестрые, красочные буклеты и направился вниз — сейчас он чувствовал себя морально готовым к приему пищи…Описывать даже самый обыкновенный испанский ужин — дело неблагодарное. И никакое богатство словарного запаса помочь тут не в силах! Великолепие и непринужденность… Бумага просто не способна передать всю фантастическую гамму изумительных запахов и вкуса, когда терпкая влага рубинового вина кажется просто неотделимой от шелеста пальмы на набережной и прохладного, нежного ветра с моря.После такой еды мир видится добрым и в какой-то степени расположенным к либеральному демократизму. Хочется выпить ещё и сделать людям нечто хорошее.Снаружи, за пределами террассы «Каса Пачин» небо совсем потемнело и слилось с далекой кромкой волн на горизонте. День подошел к концу, но на смену ему уже торопился вечер, самое богатое событиями время фестиваля…Владимир Александрович собрался было рассчитаться, но передумал. В конце концов, для сна есть долгие январские ночи, а сейчас представлялась возможность и людей, так сказать, посмотреть — и себя показать.И действительно, вскоре пустых мест не осталось — даже пришлось выносить из прокуренного помещения под навес дополнительные стулья. Рассаживались сразу большими, человек по десять, кампаниями: шум, гам, звон посуды и хохот… Испанская, английская, французская речь моментально перемешалась с клубами табачного дыма — видимо, все здесь уже успели перезнакомиться и вели себя с непринужденностью творческой и околотворческой интеллигенции.Откровенно пьяных не было — но и трезвым ни одного из посетителей Виноградов назвать бы не решился. Тем более, что и в ожидании закусок столы не пустовали: одна за другой на скатерти появились бутылки «тинто», пиво и коктейли — в основном, разумеется, кола с ромом.Неожиданно разрозненный гул посетителей слился в единый радостный рев — это два парня в ресторанной униформе вынесли на всеобщее обозрение ящик с мутно-зелеными, причудливой формы бутылками. Наклейки на «таре» отсутствовали, а из горлышек торчали края ничем не прикрытых пробок.Владимир Александрович не знал, что это такое, а потому почувствовал себя одиноким, всеми покинутым странником:— Эй, хефе! — поднял он вверх указательный палец, подражая жестам и фразе носатого толстяка на противоположном конце террассы.Тут же, со скоростью атакующего миноносца, примчался один из официантов:— Сеньор?Виноградова в жизни обзывали по всякому, но именно такое обращение с каждым разом нравилось ему все больше.— Сайдра? — парень как по заказу держал в руках одну из загадочных стеклянных емкостей.— Си, — майор в очередной раз на всякий случай кивнул. И не ошибся.— Сеньор! — Откуда-то появился огромный стакан, официант звонко удалил пробку из горлышка и вытянул вверх до предела правую руку с бутылкой.Постепенно меняя угол наклона, парень выцедил тонкую бледную струйку, сразу же устремившуюся с высоты вниз, на пол — но вместо этого угодившую точнехонько на дно стакана, притаившегося у его левого бедра.— Грациас! — поблагодарил Владимир Александрович, принимая вспенившуюся жидкость. Зрелище было действительно впечатляющим — во всех уголках террассы одновременно с полдюжины кабальерос разного роста, возраста и комплекции проделывали то же самое, что Виноградовский официант.С неравным, конечно, успехом… Действия некоторых, явно приезжих, сопровождались женским визгом и шутливыми угрозами обрызганных соседей. И все равно — даже самые неловкие в этот момент походили на торреадоров.Поставив на скатерть перед Владимиром Александровичем заботливо закупоренную вновь бутылку, парень удалился.— Будь здоров! — сам себе пожелал майор и не без опаски пригубил напиток. На вкус он показался чуть кисловатым и явно не крепче простой деревенской бражки.Тогда Виноградов допил содержимое стакана до конца, вытянул пробку и аккуратно добавил себе ещё — на этот раз побольше, почти до краев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35