- Довольно странно, должна тебе признаться.
Окинув комнату холодными зелеными глазами, она невесело рассмеялась.
- Ты знаешь, сколько раз я вытирала пыль с этих панелей, выбивала эти ковры, полировала эту мебель?
Она изумленно покачала головой, губы ее непроизвольно сжались в тонкую ниточку.
- Наверно, столько, что и сама не упомнишь.
- Я никогда и ничего не забываю, - скрипучим голосом сказала Эмма.
Она обошла библиотеку, с интересом разглядывая обстановку. Когда-то в молодости Эмма восхищалась этой комнатой, но теперь, особенно в сравнении с библиотекой в ее собственном доме, она показалась ей мрачной. Воздух, казалось, был пропитан унынием. Апрельское солнце, лившееся через высокие окна, безжалостно высвечивало предметы упадка. Персидские ковры на полу истерлись, их красно-голубая расцветка поблекла от времени, бархатные шторы на окнах выгорели, обивка кресел протерлась во многих местах. Даже рубинового цвета диван потемнел от грязи, его кожаная обивка потрескалась. Эмма подумала, что антик еще хорош и, очевидно, представляет большую ценность так же, как многие старинные книги в кожаных переплетах и картины со сценками охоты, но в целом библиотека оставляла унылое и очевидно заброшенное впечатление.
Эмма пожала плечами и, подойдя к окну, посмотрела наружу. Вдали, под ясным высоким небом цвета глаз ее покойной матери, черной полосой простирались дикие вересковые пустоши. Внезапно она ощутила жгучее желание пойти туда, вскарабкаться по знакомой тропинке через Баптистское поле к Рэмсденским скалам и еще выше, на Вершину Мира, к самому любимому месту ее матери; там, наверху, где свежий, живительный воздух пропитан тонким запахом лаванды и ароматами других цветов и трав. Но сегодня это было невозможно. Воспоминания бесконечным потоком захлестнули ее, увлекая за собой в прошлое. Эмма закрыла глаза и явственно услышала тонкие трели жаворонков, ее ноздри почуяли запах вереска после дождя, ощутила, как папоротник-орляк царапает ее босые ноги и холодный ветер обжигает ее щеки…
Блэки, погрузившись в собственные воспоминания, со своего места у камина неотрывно следил за Эммой. Он вспомнил тот день, много лет назад, когда он впервые встретил ее. Та бедная замухрышка с вересковой пустоши казалось, не имела ничего общего с этой величественной ослепительно красивой женщиной, что стояла сейчас перед ним. Блэки восхищенно покачал головой, в который раз изумившись, кем она стала. В свои тридцать четыре года Эмма Харт-Эйнсли была, несомненно, в самом расцвете своей красоты. Красоты столь ошеломляющей, что ослепляла надолго и никого не оставляла равнодушным. Сегодня на ней был модный и дорогой серебристо-серый костюм из шерстяного крепа, отделанный мехом соболя, и изящная соболья шапочка. Ворот серой шелковой блузки был заколот брошью с изумрудом, бесчисленные нитки жемчуга каскадом спадали с ее стройной шеи, а из-под модной короткой стрижки виднелись мерцавшие в ушах великолепные изумрудные серьги. Она производила впечатление не просто элегантной, но очень хорошо ухоженной и уверенной в себе женщины, окруженной аурой того неоспоримого могущества, которое приносят богатство и власть.
Неожиданно Эмма обернулась и заметила взгляд Блэки, внимательно рассматривающего ее. Она весело рассмеялась.
- Что это ты так на меня уставился? У меня комбинация виднеется из-под юбки?
Блэки усмехнулся.
- Нет, я просто любуюсь тобой, дорогая. Любуюсь и еще вспоминаю многое.
- Да, - медленно, с задумчивым лицом, проговорила Эмма, - это место навевает самые разные воспоминания.
Она мимолетно улыбнулась, подошла к письменному столу и положила на него свою серую замшевую сумочку.
- Ты права.
Блэки закурил сигарету, затянулся и повернулся к ней.
- Фарли тянет время. Интересно, что он этим хочет сказать?
- А кого это волнует. - Пожала плечами Эмма. - В любом случае нам некуда спешить.
Она уселась за стол, принадлежавший когда-то Адаму Фарли, откинулась на спинку кресла и, медленно стянув серыe замшевые перчатки, стала разглядывать свои руки, улыбаясь про себя каким-то собственным мыслям. Ее маленькие, сильные руки! Наверно, не самые красивые на свете, но сейчас они были белыми и мягкими, с отполированными, покрытыми розовым лаком ногтями, а не теми, красными и шершавыми от бесконечного мытья, отскребывания, чистки, руками маленькой служанки, рабыни этого угрюмого дома.
Дверь распахнулась и, тяжело ступая, в библиотеку вошел Джеральд Фарли, с трудом волоча свое грузное тело. Он не заметил сидящей в тени Эммы и с протянутой для рукопожатия рукой устремился к Блэки.
- Добрый день, мистер О'Нил.
Он с нескрываемым любопытством разглядывал Блэки.
- Мне показалась знакомой ваша фамилия, когда вы назначали встречу. Теперь я вспомнил вас, вне всякого сомнения это вы приходили сюда кое-что починить, когда я еще был совсем молод.
- Верно, - сказал Блэки, делая шаг навстречу и пожимая протянутую руку Джеральда. - Рад снова встретиться с вами, мистер Фарли.
Блэки, много лет не видевший Джеральда, с изумлением смотрел на это, похожее на бегемота, жирное тело, обрюзгшее лицо с явными следами распутной жизни. Джеральд выглядел настолько отталкивающе, что Блэки даже передернуло от омерзения.
- У меня хорошая память на лица, - продолжал Джеральд. - Теперь, перед тем как перейти к делу, не могу ли я предложить вам чего-нибудь выпить?
- Нет, благодарю вас, - вежливо отказался Блэки.
- Но мне самому, как всегда после ленча, необходимо выпить бренди. - С этими словами Джеральд тяжело протопал к темному буфету орехового дерева и налил себе хорошую порцию коньяка. Поворачиваясь к Блэки со стаканом в руке, он вдруг заметил расположившуюся за письменным столом Эмму. Его поросячьи глазки широко раскрылись, недоуменное удивление появилось на оплывшем лице.
- Какого дьявола ты делаешь здесь? - загремел он.
- Я - с мистером О'Нилом, - скромно ответила Эмма, продолжая сидеть с бесстрастным видом.
- Проклятие, ты должна прекрасно знать свое место в этом доме, - взорвался Джеральд, все еще не веря собственным глазам. - Как ты посмела так обнаглеть, чтобы усесться за мой стол!
- Полагаю, что теперь этот стол - мой, - самым мягким тоном заявила Эмма, не сводя с него немигающего взгляда своих холодных глаз.
- Твой стол?! О чем, черт побери, ты болтаешь?
Джеральд прошел с воинственным видом на середину комнаты и обернулся лицом к Блэки.
- Что все это значит, О'Нил? Как вы это можете объяснить? Я продал Фарли-Холл компании „Дирфильд эстэйтс”. По телефону вы отрекомендовались представителем этой компании и сказали, что вас наняли реконструировать имение. В таком случае, скажите, ради Бога, что здесь делает эта женщина? Вы не имели права приводить ее сюда!
Не дожидаясь ответа Блэки, он всем своим чудовищным телом повернулся к Эмме.
- Убирайся! Убирайся, ты меня слышишь? - пронзительно завопил Джеральд. - Я не допущу, чтобы ты присутствовала на моей приватной встрече!
Эмма осталась совершенно невозмутимой. Не моргнув глазом, она мрачно улыбнулась.
- Я не намерена уходить, и у меня есть все права находиться здесь, мистер Фарли, - с холодным презрением произнесла Эмма. - Видите ли, компания „Дирфильд эстэйтс” - это я.
Какое-то время слова Эммы не доходили до одурманенного злобой мозга Джеральда, непонимающе уставившегося на нее. Но внезапно, будто избавившись от пелены, застилавшей ему глаза, он все понял и, запинаясь, пролепетал:
- Т-т-ты - „Дирфильд эстэйтс”?
- Именно так.
Эмма достала лист бумаги из сумочки и, пробежав по нему глазами, взглянула на Джеральда.
- Да, как я и думала, этот стол значится в описи имущества. Я приобрела его вместе с некоторыми другими предметами обстановки. Поскольку вы уже получили чек „Дирфильд эстэйтс” и погасили его, то теперь этот стол - мой, как, впрочем, и весь дом. Я заплатила за них.
Пошатываясь, Джеральд упал в кресло. Что такое она говорит? Она - владелица Фарли-Холл? Эмма Харт, их бывшая служанка? Нет, никогда! Он не мог в это поверить, эта мысль сводила его с ума. Он перевел взгляд на Блэки, молча, заложив руки в карманы, стоявшего у камина с легкой улыбкой на лице.
- Это правда? - неуверенно спросил Джеральд. - Она говорит правду?
- Да, - ответил Блэки, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица и думая про себя: „Бог мой, я бы многое потерял, если бы пропустил это представление!”
- Почему вы не сказали, что она приедет с вами, когда назначали эту встречу? - обвинительным тоном задал вопрос Джеральд.
- Меня не уполномачивали это делать, - ответил Блэки, доставая портсигар.
Джеральд молча уставился в стакан, который он продолжал держать в руке. Мстительные мысли, путаясь, метались в его воспаленной голове. Боже правый! Если бы он только знал, что эта маленькая шлюха хоть как-то связана с „Дирфильд эстэйтс”! Он бы никогда не продал им свой дом. Он должен сейчас же разорвать эту сделку. Да, именно так он и поступит! Но тут до него дошел смысл только что сказанных Эммой слов. Он погасил чек и уже истратил полученные по нему деньги. Они пошли на уплату части его карточных долгов. Его заманили в ловушку! Трясущейся рукой Джеральд поднял стакан и залпом выпил бренди.
Эмма кинула быстрый взгляд на Блэки, сверкнув зелеными глазами под отливающими золотом бровями. Она поднялась с места, подошла к честерфильду, села, грациозно скрестив ноги, и пристально посмотрела на Джеральда.
- По условиям договора вы должны немедленно освободить дом, - сказала она спокойным ясным голосом. - Даю вам на это еще одну неделю.
Джеральд заморгал глазами и замотал головой так энергично, что у него затряслись щеки.
- Это слишком малый срок, - проскулил он. - Вы должны дать мне больше времени.
- Одна неделя, - повторила Эмма. Она немного помолчала, и ее искрящиеся смехом глаза приобрели серьезное выражение.
- Далее, я должна убедительно просить вас немедленно забрать свои личные вещи из вашего кабинета на фабрике „Фарли”. Прямо сегодня, до пяти вечера. Иначе их упакуют в картонные коробки и выставят во двор, откуда вы сможете забрать их, когда вам вздумается. Повторяю, к пяти часам сегодня.
Джеральд, сидевший в кресле, задрожал и, будто пораженный громом, уставился на Эмму. Он беззвучно раскрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Совершенно ошарашенный, он сидел, глупо таращась на нее. Нарастающий ужас совершенно парализовал его.
Ледяным тоном Эмма продолжала:
- Если я не ошибаюсь, то, мне кажется, две недели назад вы продали фабрику компании „Дженерал ритейл трейдинг”, не так ли?
- Вам-то что за дело до этого? - прошипел, брызгая слюной, Джеральд, пытаясь собраться с духом. - „Дженерал ритейл трейдинг” - отделение компании „Проктор и Проктор”, принадлежащей моему другу Алану Проктору.
- Я прекрасно знаю о связях „Дженерал ритейл трейдинг” и „Проктор и Проктор”, - заявила Эмма. - Но вас ввели в заблуждение „Проктор и Проктор” - дочерняя компания „Эмеремм Компании” и уже много лет не принадлежит Алану Проктору. Он просто наемный служащий холдинговой компании.
Она сидела, внимательно следя за реакцией Джеральда на ее сообщение.
- Алан Проктор никогда не заикался мне об этом, - пробормотал Джеральд, и вдруг новая, еще более пугающая, нестерпимая догадка мелькнула в его кружащейся голове. - Кому принадлежит „Эмеремм”?
- Мне, - тонко улыбнулась Эмма, наслаждаясь выражением его лица. - Соответственно, именно я контролирую „Проктор и Проктор” и „Дженерал ритейл трейдинг” точно также, как „Дирфильд эстэйтс”.
Она подалась вперед, сложив руки на коленях.
- Следовательно, мне принадлежат все ваши фабрики, и Фарли-Холл тоже.
- Ты! - завизжал Джеральд, силясь подняться с кресла. - Это все ты!
Он упал обратно в кресло, охваченный неподвластной емy дрожью во всем теле. Острая боль пронзила его грудь с такой силой, что у него перехватило дух. Ему показалось, что его сию минуту хватит апоплексический удар. Только сейчас до него неожиданно дошло все сказанное Эммой, и он до конца осознал весь чудовищный смысл ее слов. Эмма Харт владела теперь всем, что раньше принадлежало ему. Почти все его предприятия перешли в ее руки. И их фамильный дом, их родовое поместье! Она растоптала его, отняла у него жизнь. Все, что у него осталось - кирпичный завод и несколько акций „Йоркшир морнинг газет”, - гроша ломаного не стоит. Он содрогнулся всем телом и закрыл лицо руками.
Блэки равнодушно взирал на него, не испытывая жалости к этому разоренному и раздавленному человеку, сидевшему перед ним. Он искоса взглянул на Эмму, молча и неподвижно сидевшую на диване, полностью владея ситуацией и своими нервами. Ее прекрасное лицо сейчас было похоже на бронзовую маску, глаза разили Джеральда, как стальные клинки. Блэки показалось, что воздух в комнате вибрировал от разлитой в нем ненависти, исходящей от Эммы. Он вздохнул и отвернулся. Он наконец понял, какая сила двигала Эммой все эти годы!
Джеральд поднял голову и с ненавистью уставился на Эмму.
- Ты проклятая лицемерная сука! - прошипел он сквозь крепко стиснутые зубы. - Это ты стояла за всеми несчастьями, случившимися со мной в последние годы. Ты сознательно поставила себе цель украсть у меня мои фабрики. Ты разорила меня!
Эмма рассмеялась сардоническим смехом, и, впервые за сегодняшний день, ее яростная ненависть выплеснулась наружу.
- Ты считал пустыми словами мои угрозы в тот день, тринадцать лет назад, когда ты попытался изнасиловать меня? Я никогда не забывала этот день, а теперь и ты навсегда запомнишь его. Память о нем будет преследовать тебя до конца твоих дней, Джеральд Фарли!
Она холодно усмехнулась.
- Да, я разорила тебя, как и обещала тогда, когда ты силой ворвался в мой дом и напал на меня. Но ты сам, не подозревая об этом, помог мне. Ты сильно облегчил мою задачу. Если хочешь знать правду, то это ты сам себя разорил, а я просто немного тебе в этом помогла.
От злобы и чудовищного унижения Джеральд совершенно потерял голову. Пошатываясь, он встал. Ему хотелось схватить ее шею руками и давить, давить, пока жизнь не покинет ее. Он должен ее уничтожить. Сжигаемый ненавистью, с выпученными глазами на искаженном ужасом лице, он двинулся к Эмме, подняв руки, как бы желая ее ударить. Но Блэки, изумленный и разгневанный всем услышанным, резко рванулся вперед и перехватил готовую нанести удар руку Джеральда. Несмотря на свои гигантские размеры, тот, отягощенный своим громадным весом, был физически слаб и не имел никаких шансов устоять против силы и быстрой реакции Блэки, который резко развернул его и сгреб в охапку, прижав руки Джеральда к туловищу. Потом Блэки слегка ослабил хватку и принудил Джеральда опуститься обратно в кресло.
- Не вздумай повторить это, Фарли! - крикнул Блэки, стоя над ним с потемневшим от гнева, налившимся кровью лицом. - Если ты посмеешь даже дыхнуть в ее сторону, я так отделаю тебя, что ты пожалеешь об этом!
Тупо игнорируя предупреждение Блэки, Джеральд ворочался в кресле, пытаясь подняться и изрыгал грязные ругательства. Наконец, обливаясь потом, он сумел встать на ноги и злобно смотрел на Эмму. Казалось, что он хотел броситься на нее, но вдруг переменил решение и ринулся к Блэки. Но тот был готов к такому повороту событий и, быстро отступив в сторону, сжал правую руку в кулак и нанес Джеральду сокрушительный удар в челюсть. На багровом лице Джеральда промелькнуло недоумение, после чего он обмяк и рухнул к их ногам, перевернув по пути маленький столик красного дерева.
- О Боже! - воскликнула Эмма, поднимаясь со своего места на диване.
- Этот ублюдок сам напросился, - пробормотал Блэки, коротко, виновато взглянув на нее. - Почему ты мне не рассказала, что он тогда хотел тебя изнасиловать? Я бы избил его до полусмерти. Он остался бы калекой на всю жизнь после того, как я разобрался бы с ним.
- Знаю, и именно поэтому я никогда тебе об этом не говорила, Блэки, - спокойно сказала Эмма. - Я подумала, что лучше об этом промолчать. Мне не нужны были лишние осложнения, моя жизнь тогда и так была нелегкой.
Эмма подняла столик и устало улыбнулась.
- Но, спасибо тебе за то, что ты сейчас вмешался. Я уж подумала, что он действительно решил ударить меня.
Блэки вопросительно взглянул на нее, в который раз пораженный ее бесстрашием.
- Что значит - подумала? Я знаю, что он совершенно определенно угрожал тебе, этот подонок.
Эмма бросила взгляд на распростертого на полу Джеральда.
- А что делать с ним? Мы же не можем просто оставить его валяться здесь.
В черных глазах Блэки мелькнуло злобное выражение.
- Я мог бы придумать массу всего, что стоило бы с ним сотворить. Но, должен тебе сказать по правде, он не стоит того, чтобы садиться из-за него в тюрьму.
Блэки схватил кувшин с водой, стоявший на ореховом буфете, и без лишних церемоний выплеснул на Джеральда все его содержимое.
- Вот что надо с ним сделать, - произнес он, холодно наблюдая за Джеральдом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60