— Уважаемые пассажиры, наш самолет, летящий по маршруту Вашингтон — Москва, опаздывает на три с половиной часа не по вине Аэрофлота. Самолет задержали агенты Федерального бюро расследований и сотрудники иммиграционных органов. Если, прилетев в Москву, вы обнаружите растерзанные чемоданы и пропавшие вещи, просим предъявить претензии органам власти США...
То, что мы услышали, сидя в удобных креслах самолета и удаляясь от Вашингтона, не было для нас новостью, ибо не только экипаж самолета, но и мы, пассажиры, только что пережили это в аэропорту Даллеса.
Во время регистрации билета в аэропорту я попросил место у окна, не предчувствуя, что вскоре, еще не поднявшись в воздух, увижу совершенно неожиданное зрелище.
Рослый подтянутый мужчина средних лет стоял у автоматически открывающихся стеклянных дверей и разговаривал сам с собой. Это, разумеется, не был какой-нибудь выбитый из колеи безработный, а сотрудник соответствующего ведомства с вмонтированной в одежду радиоаппаратурой. Вначале я не придал этому факту значения — ведь вся сегодняшняя Америка напоминает огромный рентгеновский экран, на котором виден каждый шаг человека не
только в магазине, банковской конторе, на улице, по и в собственной кухне. Под предлогом борьбы с преступностью в стране ведется массовое и тщательное просвечивание людей.
Нас посадили в вагончик, который должен был доставить к самолету. Дверь закрылась, но вагончик не сдвинулся с места. Что произошло? Я видел через стеклянную дверь снующих взад и вперед американцев. В узкую щель приоткрытых дверей проник слух, что в одном из чемоданов обнаружено оружие, поэтому проверяют багаж всех пассажиров.
— Везу три бутылки виски. Не разобьют?
— А у меня в чемодане подарок внуку — индейский лук со стрелой.
— Разве не знаете, что оружие везти нельзя? Может, из-за этого нас и задержали?
В моем кармане лежал вечерний выпуск «Вашингтон стар». Прочитал заметку о терроре в Атланте. Найден еще один, двадцать седьмой по счету, мертвый негритянский мальчик... Одна женщина попросила пить. Жажду почувствовали и другие пассажиры. Нас выпустили в зал аэропорта. Вернулся второй вагончик, достававший часть пассажиров к самолету, в котором хозяйничали американские агенты.
Служащий Аэрофлота сообщил, что нас покормят за счет Аэрофлота в кафе аэропорта. Продвигаться вперед черепашьими темпами в очереди было приятнее, нежели стоять неподвижно на месте.
Стали поговаривать, будто американцы намереваются надолго задержать самолет. Кое-что нам было известно, строились всевозможные догадки.Некоторые факты из истории похищения нашего самолета стали известны лишь позднее, когда в Москве и Вашингтоне состоялись пресс-конференции со свидетелями событий.
Американская печать вначале сообщила, что из советского самолета были изъяты три ящика с «приборами оборонного назначения». Во время захвата самолета были конфискованы запасные части навигационных систем, приобретенные ранее и привезенные для гарантийного ремонта. Кстати, согласно действующим законам, этими системами обязаны пользоваться советские пассажирские самолеты, направляющиеся в США. Газета «Нью-Йорк таймс», проверив факты, сообщила, что упомянутое обо-
рудование было приобретено у компании «Норден системс» по выданным властями лицензиям. Это подтвердило и министерство торговли США. Служащие таможни международного аэропорта Вашингтона заблаговременно проверили груз и дали разрешение на его погрузку в самолет... Однако в то время мы, пассажиры самолета, еще не знали этого. В голову лезли разные мысли.
«Америка дала мировой цивилизации небоскребы, автомобили и жевательную резинку»,— вспомнились слова одного знакомого американца.Из 50 самых высоких домов мира 45 стоят на земле США. Долгое время поражал головокружительный 102-этажный Эмпайр стейт билдинг высотой в 1250 футов (1 фут = 30,48 сантиметра). Недавно этого каменного нью-йоркского рекордсмена затмил выросший неподалеку от набережной Гудзона Центр международной торговли в 110 этажей. На этот гигант высотой 1353 фута, оцененный в 5 миллиардов долларов, мы поднялись на быстроходном лифте за 57 секунд. Заходило солнце, и виден был окрашенный в розовые тона, изрезанный гранями небоскребов горизонт. Какими ничтожными казались под ногами другие нью-йоркские великаны! Как могуч человек, умеющий создавать подобные творения! Однако сейчас и Центр международной торговли лишился короны самого высокого дома. В Чикаго небо рассекает насчитывающий 109 этажей, но высотой в 1450 футов Сирс-билдипг.
А как обстоят дела со вторым изобретением американцев — автомобилем? Каждый пятый американец связан с производством или обслуживанием автомашин. Они запрудили улицы, породили энергетический кризис. Но неожиданно американский автомобиль оказался нокаутированным па рынке его японским собратом. За последние три года производство автомобилей в США сократилось на 30 процентов. Только в 1980 году четырехколесная индустрия Детройта понесла убытки в 4 миллиарда долларов. 200 тысяч рабочих потеряли работу. В то же время ежедневно в американских портах с японских судов разгружается по 6 тысяч «тойот», «датсунов», «мазд» и «хонд». Японские автомобили оккупировали 23 процента американского рынка. Ведется война без пушек и атомных бомб. Автомобильные короли Детройта утверждают, будто японские автомобили пользуются большим спросом только потому, что потребляют меньше бензина. Это правда, но они умалчивают, что у американцев имеются серьезные пре~
тензии к компаниям Форда, Крейслера и «Дженерал моторе». Нормальная конкурентная борьба явно невыгодна дяде Сэму. Существуют два выхода: или принять меры по ограничению импорта, или совершенствовать производство автомобилей в стране. Первый вариант ухудшил бы японо-американские отношения, а второй вряд ли возможен, так как автомобильная промышленность Японии не стоит на месте.
Глубокие потрясения переживает и третье «американское изобретение» — жевательная резинка.«Ренессанс жевательной резинки!» — такую пропитанную оптимизмом рекламу я видел в вагонах нью-йоркского метро.
Купив новый «Пеперминт», я обнаружил в массе каплю густой жидкости с приятным вкусом и запахом. Она, очевидно, и положила начало ренессансу жевательной резинки. Сейчас в США миллионы натуральных и искусственных зубов вновь с большим азартом жуют мягкую и неубывающую массу.
Сидя в душном вагончике в аэропорту Даллес, я, возможно, не думал бы о небоскребах, автомобилях и жевательной резинке, если бы у меня на коленях не лежал номер «Вашингтон стар» со статьей, утверждающей, что нынешняя администрация США не сама избрала, а вынуждена проектировать свою внутреннюю и внешнюю политику, глядя на мир сквозь призму «советской угрозы». Этот непрестанно повторяемый миф и напомнил мне жевательную резинку. Подобная жевательная резинка с каплей дегтя внутри действительно переживает в США бум.
Одни сначала думают, а потом говорят. Другие сначала говорят, а потом думают. Государственный секретарь США А. Хейг в первой же своей публичной речи обвинил Советский Союз в поддержке мирового терроризма. Это его безответственное заявление было встречено с удивлением даже в ЦРУ. Однако спецслужба получила указание подготовить документ, подтверждающий слова А. Хейга. Доклад получился настолько неубедительным, что госдепартамент отклонил его. Затем такое же задание было поручено разведке Пентагона. И у нее ничего не получилось. Не нашла фактов. Тогда за дело взялся национальный совет по разведке. Но и его постигла неудача. И в это трудное для госсекретаря США время, когда ему не сумели помочь три главные разведывательные организации страны, на помощь пришла никому не известная Клер
Стерлинг со своей 309-страничной книгой «Сеть террора». Эта книга лжи и клеветы писалась лихорадочно и издана одновременно в США, Англии, Франции, Италии, Мексике, Испании и других странах. У книги 16 разделов, а у ее автора — ни грамма совести. Мадам Стерлинг затушевала все жуткие террористические акты и преступления фашистов и правых экстремистов в разных местах планеты.
У всех религий есть свои священные писания. Теперь такое писание получила и новая администрация США. Его часто цитирует А. Хейг. «Сеть террора» я видел в киоске печати в аэропорту Даллес. Она была безмолвным свидетелем позорных действий американских органов власти по отношению к нам — пассажирам задержанного самолета ИЛ-62. Однако об этом в следующем издании книги наверняка не будет сказано ни слова...
Кстати, я обнаружил в этой книге фамилию знакомого журналиста, лауреата литературной премии имени А. Толстого Виталия Кобыша. Стерлинг пишет, что Кобыш 14 июля 1978 года во Франции встретился с руководителями действующей в Испании террористической организации басков с целью гальванизации ее деятельности. Возвратившись в Москву, я спросил у своего друга Виталия, знает ли он, что о нем пишет Клер Стерлинг.
— Знаю,— усмехнулся он.— Жаль только, что она сама не знает, что пишет. Во-первых, июль 1978 года я провел в Москве, во-вторых, за всю свою жизнь не встречал ни одного баска, в-третьих, во Франции я бывал лишь десять лет назад...
В Вашингтоне к отелю «Хилтон» подъезжает множество туристов. Американцы желают собственными глазами, а не с экрана телевизора увидеть то место, где было совершено покушение на их президента. Они из уст гида узнают, что в тот роковой вечер Джон Хинкли за две секунды выпустил шесть пуль, которые попали в четверых, что ранившая Рональда Рейгана пуля отскочила от лимузина, что супруга президента в то время находилась в Лос-Анджелесе и видела террористический акт по телевизору, что пистолет, из которого стрелял Джон Хинкли,— западногерманского производства, что в 1980 году США импортировали из-за границы 298 689 единиц стрелкового оружия...
Не всех туристов привлекают видевшие трагические события стены отеля «Хилтон». Некоторые с раннего утра стоят возле Белого дома. Тот, у кого хватает терпения в солнцепек черепашьим шагом ползти вперед, 3 часа спустя попадает в резиденцию президентов США. Мне повезло — в очереди у самых ворот Белого дома я увидел вилъ-нюсцев — Аушру Стасюнайте, Раймондаса Катилюса и По-виласа Стравинскаса. Они предложили присоединиться к ним. Мог ли я отказаться?
В Белом доме мне доводилось бывать и раньше, когда здесь жили Дуайт Эйзенхауэр, Джон Кеннеди, Линдон Джонсон. Менялись президенты, неизменным оставался дворец. Мы остановились у сквера, названного именем Кеннеди. Американцы обменивались впечатлениями.
— Когда, наконец, будет установлен подлинный убийца Кеннеди?
- Никогда!
— Но ведь у нас есть Федеральное бюро расследований!
— Поэтому мы и не знаем и не узнаем правды!
Терроризм — постоянный спутник американской жизни. Джон Кеннеди, Роберт Кеннеди, Мартин Лютер Кинг, Джон Лепной — это лишь несколько жертв страшного террора. Корни этих преступлений следует искать не на освещенной неоновыми огнями рекламы поверхности общественной жизни, а значительно глубже.
Когда в Риме было совершено покушение на папу Иоанна Павла II, телекомментатор Эн-Би-Си обратился к вице-президенту США Дж. Бушу с просьбой сказать, что надо делать, чтобы остановить страшную волну терроризма, охватившую мир.
— Не знаю,— ответил он.
Трудно поверить в искренность его слов. Сами американцы опубликовали документы, доказывающие, что Центральное разведывательное управление активно участвовало в убийстве национального героя Конго Патриса Лу-мумбы, в фашистском перевороте в Чили и в уничтожении там тысяч невинных людей, организовало попытки убить Фиделя Кастро. Дж. Буш был директором ЦРУ, поэтому больше других знает, почему в Соединенных Штатах Америки нашли теплое пристанище и надежную защиту военные преступники, бежавшие на Запад с оккупированных «третьим рейхом» территорий, почему покровительствуют воздушным пиратам Бразинскасам, совершившим уголовное террористическое преступление в советском самолете. Вице-президент США не может не знать, что терроризм
на нашей планете не утихнет до тех пор, пока государственная политика США будет строиться на провокациях и терроризме.
Когда у Альберта Эйнштейна спросили, каким оружием люди будут пользоваться в третьей мировой войне, он ответил:
— Не знаю. Но если она произойдет, то в четвертой мировой войне люди будут пользоваться каменными топорами.
Думать о будущем человечества обязаны все. Те, в чьих руках большая сила, обязаны испытывать большое чувство ответственности.
Когда в Вашингтоне были вынуждены перейти от конфронтации к переговорам, в международной жизни произошло немало позитивных изменений. С крыши здания, возведенного в годы «холодной войны», закапала вода, поливая пробившиеся ростки надежды.
Но всех ли это радовало? Политические «ястребы» собирались с силами, готовились к реваншу. Прошло десять лет, и лозунг конфронтации вновь вернулся в Белый дом. Практическое выражение этого — ход переговоров об ограничении ядерных вооружений в Европе, раздувание военного бюджета.
Министр торговли США Малькольм Болдридж издал директиву, как усовершенствовать язык служебных бумаг, как избежать бюрократических штампов. Директива требует, чтобы служащие писали коротко, как Эрнест Хемингуэй, и образно, как Зани Грей. Последний упомянут не случайно. Кто не знает его героев в широкополых шляпах? Министра торговли Болдриджа многие называют «ковбоем из Коннектикута» не только потому, что ему нравятся герои Зани Грея, но еще и потому, что он украсил свой кабинет седлами и скульптурами на темы «дикого Запада». Ковбоемания охватила Капитолий и Белый дом... Конгрессмен Клинт Робертс из штата Северная Дакота гордится сходством с ковбоем Мальборо... Под сенью широкополой шляпы начинается возрождение чувства собственного достоинства американцев... Только высокие сапоги могут помочь народу выбраться из трясины, в которую он угодил... Политические ковбои не ориентируются на инстинкты стада...
Эти слова я выписал из «Вашингтон стар», которую я читал, сидя в вагончике и дожидаясь завершения истории, напоминающей времена ковбоев «дикого Запада».Слово «ковбой» образовано из двух слов: «ков» — корова, «бой» — мальчик. Американский пастух отличается от пастушка из романа «Проданные годы» Ю. Балтушиса тем, что он не бегает босиком за коровами, а носит высокие сапоги и широкополую шляпу. Впоследствии слово «ковбой» приобрело обобщающий смысл, символ смелого и готового на все мужчины. Сейчас оно в американской печати, на телевидении и в повседневном языке подчас превосходит даже слово «доллар».
В Вашингтоне трудно найти магазин одежды, в котором не продавались бы широкополые шляпы, дискотеку, где не было бы ковбойских несен, столовую, в которой не подавалось бы жаркое «Дикий Запад».
Ковбойскому буму содействовал и сам Рональд Рейган. Он иногда расхаживает по Белому дому в огромных сапогах, подпоясавшись широким ремнем с большой блестящей бляхой. Сладкие голоса утверждают, что он и сейчас, стоит лишь ему захотеть, прекрасно сыграл бы роль главного героя «Дня Долины смерти». В Вашингтоне я побывал в ресторане, где меня вежливо обслужили «ковбои». К их широким ремням были прикреплены револьверы, разумеется ненастоящие, как и само ковбойское движение.
Для возврата к источнику патриотизма старых времен недостаточно приобретенной в магазине шляпы.Бороться с модой бессмысленно, ибо любая мода недолговечна. Мода начинается, словно торнадо, и через некоторое время угасает, словно пламя костра. Важнее, как человек мыслит, а не какую шляпу носит. Мыслящие американцы опасаются, как бы ковбойский авантюризм надолго не обосновался под сводами Белого дома.
Сотрудник Федерального бюро расследований Уильям Рудмаы, руководивший в аэропорту Даллес «ковбоями», пытавшимися спутать крылья самолета ИЛ-62, заявил сотрудникам советского посольства, что он «выполняет приказ сверху». Сотрудник госдепартамента Д. Фишер признал, что все это было совершено с ведома госдепартамента.
Когда этот террористический акт завершился конфузом, исполняющий обязанности пресс-секретаря Белого дома мистер Спикс свалил всю вину за события в международном аэропорту Вашингтона на таможенную службу. «Эта акция,— заявил он,— не имеет никакой связи с нашей внешней политикой».
Не имеет ли? Неужто мистер Спикс не знает, от кого зависит ясное или облачное небо международной жизни? Самолет по международным соглашениям является экстерриториальной зоной, на которую нет доступа сотрудникам другого государства без обоюдной договоренности. К счастью, наш самолет был захвачен американцами всего на три с половиной часа. Но меняет ли это суть дела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34