Следя за длительными процессами в экономике, они должны был
и бы использовать свои товарные запасы при неизбежных подъемах спроса и
возобновлять их во время падений. Какова бы ни была их прошлая способнос
ть к этому, она должна была бы возрасти при нынешних информационных техн
ологиях и при изощренной математике синхронных ассортиментов. Циклы за
пасов должны были бы ослабеть. Но одна из загадок экономики состоит в том,
что все эти улучшения в управлении запасами не привели к их ослаблению. Л
юди, контролирующие инвестиции в образование запасов или отказывающие
ся делать такие инвестиции, следуют сильным тенденциям роста и спада Ц
скорее ухудшая их, чем улучшая. По мере уменьшения абсолютной величины з
апасов по отношению к производству возрастает текучесть запасов Ц под
обно тому, как опасность свалиться в пропасть возрастает, когда бегут по
ее краю.
Теоретически у капитализма вовсе не должно быть деловых циклов. По мере
падения или роста спроса должны падать или подниматься цены и заработна
я плата, но не объем производства. Предложение и спрос должны обеспечива
ть использование всех факторов производства, какие согласны на их испол
ьзование. Уволенные рабочие должны быстро находить новую работу, предла
гая работать за меньшую плату. Предприниматели должны в случае необходи
мости увольнять своих прежних рабочих, отказывающихся работать за сниж
енную плату, чтобы освободить места для тех, кто согласен. Но, по-видимому,
рынки Ц в особенности рынки труда Ц не так уж быстро и легко очищаются с
нижением заработной платы и цен. Объемы производства приспосабливаютс
я быстрее, чем заработная плата или цены Ц а должно было бы происходить к
ак раз обратное.
Вследствие этого капитализм порождает спады. Они являются частью капит
алистической системы. От них нельзя избавиться. Но недостаточно знать, ч
то они будут, надо еще знать, как часто они будут повторяться, насколько он
и будут глубокими и как быстро будут происходить восстановления. До 90-х г
г. спады, происходившие после Второй мировой войны, были короткими, неглу
бокими и нечастыми, потому что правительства, в частности правительство
Соединенных Штатов, сразу же оказывали помощь при начале или угрозе спад
а, облегчая свою денежную или налоговую политику.
Примером может служить спад 1980-1981 гг. В 1982 и 1983 г. Соединенные Штаты пришли на по
мощь с большими снижениями ставки процента (трехмесячные процентные ст
авки при учете векселей упали с 1981 до 1983 г. на 39%) и с большим пакетом налоговых
стимулов (при президенте Рейгане значительное снижение налогов и крупн
ый пакет мер бюджетного стимулирования с 1981 до 1983 г. привели к росту государ
ственного дефицита на 263%) (2). Общий контроль и регулирование спроса в духе К
ейнса процветали даже при консервативном правительстве Рейгана. Подоб
но автомобилю «Феррари» с жесткой педалью, экономический рост быстро дв
инулся в течение первых двенадцати месяцев после того, как Пол Волкер об
ъявил свои драматические изменения в денежной политике. В результате эт
ого агрессивного стимулирования спроса остальной мир вышел из своего с
пада путем ускоренного экспорта на быстро растущий американский рынок.
Потеря Америкой ее позиций в глобальной экономике серьезно повлияет на
суровость деловых циклов будущей эпохи. Сравните деятельность правите
льства в начале 1980-х гг. с тем, что произошло через десять лет, после спада 1990-
1991 гг. Впервые после Второй мировой войны здесь не было американского лок
омотива. Соединенные Штаты не пришли на помощь с большими снижениями про
центных ставок и массивным усилением налоговой стимуляции. Вместо этог
о они положились на скромные снижения процентных ставок, рассчитывая вы
звать таким образом умеренный подъем в Америке. Но этот умеренный подъем
в Америке был уже недостаточен, чтобы вытянуть из спада остальной мир.
Чтобы глобальная капиталистическая система, спроектированная после Вт
орой мировой войны, могла хорошо работать, она нуждалась в доминирующем
экономическом локомотиве Ц в стране, которая могла действенно помогат
ь другим странам улучшать свое экономическое положение, поскольку ей не
приходилось беспокоиться о своем собственном экономическом положении
(3). Но в первой половине 1990-х гг. Соединенные Штаты уже не были такой страной.
Было очевидно, что вершители американской политики вовсе не стремились
столь же активно помогать остальному миру выйти из этого спада. В течени
е спада 1990-1991 гг. американские ставки процента, направленные против спада, б
ыли очень скромными и не применялось никакого налогового стимулирован
ия; ставки процента были возвращены к прежним значениям задолго до того,
как они могли бы укрепить подъем или помочь подъему других стран. Поскол
ьку такой отказ от более активных действий не имел оправдания во внутрен
них условиях, это изменение американской политики помощи другим страна
м выглядело весьма драматично. Инфляция в Америке была низкой и снижалас
ь дальше. Прежде Америка всегда готова была помогать в борьбе с мировым с
падом, даже в ущерб себе. Теперь она не хотела помочь даже без собственных
затрат.
Без американского глобального экономического локомотива восстановле
ние после спада происходило очень медленно Ц и в Европе, и в Японии. В Евр
опе это восстановление шло лучше, чем в Японии, но все же недостаточно сил
ьно, чтобы устранить упорные, все более казавшиеся неизменными двузначн
ые проценты безработицы. При анемичном темпе роста 2,1% в 1994 г. безработица в б
ольшей части Европы все еще возрастала. В техническом отношении официал
ьным концом спада считаются два квартала положительного роста, но в дейс
твительности можно было бы определить реальный конец спада как снижени
е безработицы, а этого нельзя было предвидеть. В некоторых европейских с
транах, таких, как Финляндия и Швеция, возвращение к уровню ВВП 1990 г. не ожид
алось до 1996 г.
Оказалось, что Европа не могла использовать политику снижения ставок пр
оцента для стимуляции роста, поскольку германская политика высоких про
центных ставок (предназначенная для борьбы с инфляцией вследствие восс
оединения с Восточной Германией и для привлечения капиталовложений в В
осточную Германию) сковывала денежную политику всех других стран. По сущ
еству Германия стала якорем, удерживающим Европу от быстрого восстанов
ления. В конце концов Италия и Англия не выдержали: летом 1992 г. они были выну
ждены оторваться от зоны немецкой марки и провести значительную деваль
вацию. Это позволило им снизить свои ставки процента, и со снижением став
ок процента и снижением затрат вследствие девальвации валют их рост уск
орился. Но большая часть европейских стран связана с паритетом германск
ой марки, высокими ставками процента и медленным ростом. Выигрыш Англии
и Италии сопровождается проигрышем остальной Европы.
Немцы попросту не пожелали заменить американский глобальный локомотив
региональным европейским экономическим локомотивом. Без глобального
или регионального локомотива Европа страдает в середине 90-х гг. от двузна
чной безработицы и ведет свои дела при таких высоких или приближающихся
к ним уровнях безработицы в течение, почти десяти лет, без надежды на улуч
шение в обозримом будущем.
Национальная политика с кейнсианскими антициклическими стимулами про
сто исчезла. Непосредственно после спада 1990-1991 гг. только Япония и Соединен
ные Штаты снизили ставки процента, чтобы стимулировать спрос, и ни одна с
трана даже не пыталась вести антициклическую налоговую политику Ц сни
жать налоги или увеличивать расходы. Летом 1992 г. Италия, Франция и Соединен
ное Королевство, которые именно в это время должны были бы стимулировать
свою экономику, все повышали ставки процента, чтобы защитить свою валют
у.
Такое бездействие можно объяснить некоторым сочетанием страха перед и
нфляцией, неспособности контролировать структурный дефицит бюджета и
ростом глобальной экономики, в которой кейнсианская политика в рамках о
дной страны стала невозможной. Но так или иначе, в итоге получилось безде
йствие.
В 70-х и 80-х гг. инфляция, казалось, не исчезала, каков бы ни был уровень безраб
отицы Ц в Испании безработица достигала 22%, между тем как инфляция все ещ
е была близка к 5%, и ожидалось ее повышение (5). Чтобы помешать ускорению инф
ляции, национальные правительства, казалось, все время тормозили свою эк
ономику, так что подходящий момент для ускорения как будто никогда не мо
г наступить.
Если правительства намерены вести антициклическую финансовую политик
у, они должны быть способны и готовы повышать налоги и сокращать расходы
во время бумов, чтобы иметь экономическую свободу снижать налоги и повыш
ать расходы во время спадов. Кейнсианская политика не требует постоянно
го крупного государственного дефицита. Кто не способен повышать налоги
и сокращать расходы при бумах, тот не сможет долгое время снижать налоги
и увеличивать расходы при спадах. В 1981-1982 гг. президент Рейган снизил налоги
и увеличил расходы, но полностью провалился, когда в середине 80-х гг. пришл
о время повышать налоги и сокращать расходы. Вместо этого он предсказал
безболезненное возвращение к сбалансированным бюджетам (согласно докт
рине экономики предложения, рост должен был быть столь энергичным, что г
осударственные бюджеты вернулись бы к равновесию без надобности повыш
ать налоги или сокращать расходы); но это предсказание не оправдалось. На
логовые дивиденды 60-х гг. более не существовали. Даже в период быстрого ро
ста государственные расходы, большей частью связанные с престарелыми, в
озрастали быстрее государственных налоговых поступлений.
Поскольку все правительства имеют большие структурные дефициты бюджет
а, которые со временем могут только увеличиться, ни одно из них не чувству
ет себя способным бороться со спадами, снижая налоги или увеличивая расх
оды в периоды спада. Если бы какое-нибудь из них проявило хоть малейшую го
товность увеличивать расходы во время спадов, то это побудило бы избират
елей требовать не временного, а постоянного повышения расходов. В длител
ьной перспективе такое повышение пришлось бы уравновесить более высок
ими налогами, нежелательными в экономическом отношении и неосуществим
ыми в политическом. Поскольку повышение налогов после спадов стало поли
тически невозможным, нынешние правительства живут в финансовой тюрьме,
из которой они не могут найти выход.
Кейнсианская антициклическая политика блокируется также возникновен
ием глобальной экономики, делающей невозможной национальную кейнсианс
кую экономику ни для какой отдельной страны, кроме величайших стран мира
. Мировые финансовые, рынки перемещают теперь вокруг света столько денег
и с такой быстротой, что денежная политика должна приспосабливаться к и
х диктату Ц а не к внутренним потребностям экономики. Чтобы не пострада
ть от бегства капиталов, правительствам часто приходится повышать став
ки процента, когда вялость внутреннего спроса и неиспользуемые ресурсы (
человеческие и физические) требовали бы прямо противоположного Ц сниж
ения ставок процента. Попытки рефляции, когда другие этого не делают, поп
росту приводят к проблемам с платежным балансом. Проблемы эти состоят в
том, что импорт растет быстрее экспорта; что стоимость валюты падает, уск
оряя инфляцию из-за повышения импортных цен; что слабо увеличивается вн
утренняя занятость из-за непомерных расходов на импорт. Все эти попытки
завершаются в конце концов быстрым отступлением к строгой экономии под
угрозой бегства капиталов.
Вследствие этого спады приходится терпеть Ц с ними нельзя бороться. Нов
ые правительства, встретившись с высокой безработицей, часто говорят о с
тимулировании, но в конце концов принимают меры строгой экономии (повыше
ние налогов и сокращение расходов), прямо противоположные тому, что реко
мендовал бы лорд Кейнс и что они сами обещали в своих предвыборных кампа
ниях. Французские социалисты, придя к власти в начале 80-х гг. на основе прог
раммы полной занятости, пытались добиться этой цели, осуществив рефляци
ю применением классической кейнсианской денежной и налоговой политики
. Но они полностью провалились, едва начав эту политику, и были вынуждены п
ерейти к политике строгой экономии. Десятью годами позже новое консерва
тивное правительство Франции также обещало активно бороться с безрабо
тицей, но к концу 1995 г. оно тоже пыталось навязать стране политику строгой э
кономии. Франция Ц четвертая в мире экономическая держава. Если и она не
может действовать независимо, то национальная денежная и налоговая пол
итика теперь явно невозможна для любой отдельной страны, кроме, может бы
ть, «большой тройки» (Соединенные Штаты, Япония и Германия). В глобальной э
кономике, где невозможно кейнсианское стимулирование в пределах одной
страны, не существует локальных механизмов борьбы со спадами.
В Соединенных Штатах действительность сложнее. Хотя структурный бюдже
тный дефицит помешал правительству Клинтона применить антициклически
е налоговые меры, чтобы ускорить восстановление после спада 1991-1992 гг. (такие
меры были предложены, но затем оставлены), опыт показывает, что Соединенн
ые Штаты все еще могли бы, если бы захотели, действовать в одиночку. В случ
ае спада начала 90-х гг. Соединенные Штаты успешно использовали снижение с
тавки процента, чтобы помочь восстановлению после спада. Но Соединенные
Штаты Ц единственная страна, не беспокоящаяся, что произойдет со стоимо
стью ее валюты. Импорт составляет небольшую часть ее ВВП, американцы не з
анимают деньги в иностранной валюте, лишь немногие американцы проводят
отпуска за границей, и американский рынок столь обширен, столь конкурент
ен и столь важен, что экспортеры предпочитают назначать цены в долларах
Ц поддерживая долларовые цены неизменными даже при снижении стоимост
и доллара (то есть по существу снижая американские цены, выраженные в соб
ственной валюте). Вследствие этого стоимость доллара мало влияет и на вн
утреннюю стоимость жизни, и на темп инфляции. Вдобавок остальной мир гот
ов давать деньги взаймы Америке в ее собственной валюте, так что Америка
может финансировать дефициты платежного баланса гораздо дольше, чем те,
кому приходится занимать деньги в какой-нибудь чужой валюте. Как и во все
х случаях, низкие ставки процента ведут к снижению стоимости доллара; но,
в отличие от всех других случаев, американцев это не беспокоит. Это верно
лишь для Америки, но не для кого-нибудь другого.
В Германии и Японии никто не знает, что случится, если они попытаются вест
и энергичную рефляционную политику. Достаточно ли они велики, чтобы все
еще сохранять национальную экономическую независимость, или они тоже п
отеряли эту независимость? В случае Германии никто этого не знает, потом
у что в последнее время она не пыталась этого делать.
Хотя Япония, подобно Соединенным Штатам, перешла к пониженным ставкам пр
оцента, чтобы противодействовать спаду, эта мера не подтолкнула японску
ю экономику, как это произошло с американской. Большая разница между эти
ми двумя странами состояла в том, что у них произошло с богатством. В Соеди
ненных Штатах фондовая биржа испытывала бум, создавая большее личное бо
гатство и большее потребление, между тем как в Японии фондовая биржа пот
ерпела крах, разрушив, как мы видели, большую массу личного богатства. Пад
ение чистой стоимости на 36% должно было иметь огромные отрицательные пос
ледствия и для потребления, и для инвестиционных расходов. По всей вероя
тности, Япония могла бы осуществить рефляцию, но лишь в том случае, если бы
она пожелала структурно перестроиться, перейдя от экономики, ориентиро
ванной на экспорт, к экономике внутренней ориентации. Со своей экспортно
-ориентированной экономикой она чересчур зависела от роста в остальной
части мира, чтобы снова привести в движение свою экономическую машину.
Соединенные Штаты, Япония и Германия, составляющие вместе около 50% мирово
й экономики, могли бы координировать свою налоговую и денежную политику
, превратившись в совместный мировой локомотив. После биржевого краха в
октябре 1987 г. координированная денежная и налоговая политика быстро прив
ела к реакции роста. В середине 1987 г., по экономическим предсказаниям, ожида
ли, что 1988 год будет посредственным годом (6). В ноябре 1987 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
и бы использовать свои товарные запасы при неизбежных подъемах спроса и
возобновлять их во время падений. Какова бы ни была их прошлая способнос
ть к этому, она должна была бы возрасти при нынешних информационных техн
ологиях и при изощренной математике синхронных ассортиментов. Циклы за
пасов должны были бы ослабеть. Но одна из загадок экономики состоит в том,
что все эти улучшения в управлении запасами не привели к их ослаблению. Л
юди, контролирующие инвестиции в образование запасов или отказывающие
ся делать такие инвестиции, следуют сильным тенденциям роста и спада Ц
скорее ухудшая их, чем улучшая. По мере уменьшения абсолютной величины з
апасов по отношению к производству возрастает текучесть запасов Ц под
обно тому, как опасность свалиться в пропасть возрастает, когда бегут по
ее краю.
Теоретически у капитализма вовсе не должно быть деловых циклов. По мере
падения или роста спроса должны падать или подниматься цены и заработна
я плата, но не объем производства. Предложение и спрос должны обеспечива
ть использование всех факторов производства, какие согласны на их испол
ьзование. Уволенные рабочие должны быстро находить новую работу, предла
гая работать за меньшую плату. Предприниматели должны в случае необходи
мости увольнять своих прежних рабочих, отказывающихся работать за сниж
енную плату, чтобы освободить места для тех, кто согласен. Но, по-видимому,
рынки Ц в особенности рынки труда Ц не так уж быстро и легко очищаются с
нижением заработной платы и цен. Объемы производства приспосабливаютс
я быстрее, чем заработная плата или цены Ц а должно было бы происходить к
ак раз обратное.
Вследствие этого капитализм порождает спады. Они являются частью капит
алистической системы. От них нельзя избавиться. Но недостаточно знать, ч
то они будут, надо еще знать, как часто они будут повторяться, насколько он
и будут глубокими и как быстро будут происходить восстановления. До 90-х г
г. спады, происходившие после Второй мировой войны, были короткими, неглу
бокими и нечастыми, потому что правительства, в частности правительство
Соединенных Штатов, сразу же оказывали помощь при начале или угрозе спад
а, облегчая свою денежную или налоговую политику.
Примером может служить спад 1980-1981 гг. В 1982 и 1983 г. Соединенные Штаты пришли на по
мощь с большими снижениями ставки процента (трехмесячные процентные ст
авки при учете векселей упали с 1981 до 1983 г. на 39%) и с большим пакетом налоговых
стимулов (при президенте Рейгане значительное снижение налогов и крупн
ый пакет мер бюджетного стимулирования с 1981 до 1983 г. привели к росту государ
ственного дефицита на 263%) (2). Общий контроль и регулирование спроса в духе К
ейнса процветали даже при консервативном правительстве Рейгана. Подоб
но автомобилю «Феррари» с жесткой педалью, экономический рост быстро дв
инулся в течение первых двенадцати месяцев после того, как Пол Волкер об
ъявил свои драматические изменения в денежной политике. В результате эт
ого агрессивного стимулирования спроса остальной мир вышел из своего с
пада путем ускоренного экспорта на быстро растущий американский рынок.
Потеря Америкой ее позиций в глобальной экономике серьезно повлияет на
суровость деловых циклов будущей эпохи. Сравните деятельность правите
льства в начале 1980-х гг. с тем, что произошло через десять лет, после спада 1990-
1991 гг. Впервые после Второй мировой войны здесь не было американского лок
омотива. Соединенные Штаты не пришли на помощь с большими снижениями про
центных ставок и массивным усилением налоговой стимуляции. Вместо этог
о они положились на скромные снижения процентных ставок, рассчитывая вы
звать таким образом умеренный подъем в Америке. Но этот умеренный подъем
в Америке был уже недостаточен, чтобы вытянуть из спада остальной мир.
Чтобы глобальная капиталистическая система, спроектированная после Вт
орой мировой войны, могла хорошо работать, она нуждалась в доминирующем
экономическом локомотиве Ц в стране, которая могла действенно помогат
ь другим странам улучшать свое экономическое положение, поскольку ей не
приходилось беспокоиться о своем собственном экономическом положении
(3). Но в первой половине 1990-х гг. Соединенные Штаты уже не были такой страной.
Было очевидно, что вершители американской политики вовсе не стремились
столь же активно помогать остальному миру выйти из этого спада. В течени
е спада 1990-1991 гг. американские ставки процента, направленные против спада, б
ыли очень скромными и не применялось никакого налогового стимулирован
ия; ставки процента были возвращены к прежним значениям задолго до того,
как они могли бы укрепить подъем или помочь подъему других стран. Поскол
ьку такой отказ от более активных действий не имел оправдания во внутрен
них условиях, это изменение американской политики помощи другим страна
м выглядело весьма драматично. Инфляция в Америке была низкой и снижалас
ь дальше. Прежде Америка всегда готова была помогать в борьбе с мировым с
падом, даже в ущерб себе. Теперь она не хотела помочь даже без собственных
затрат.
Без американского глобального экономического локомотива восстановле
ние после спада происходило очень медленно Ц и в Европе, и в Японии. В Евр
опе это восстановление шло лучше, чем в Японии, но все же недостаточно сил
ьно, чтобы устранить упорные, все более казавшиеся неизменными двузначн
ые проценты безработицы. При анемичном темпе роста 2,1% в 1994 г. безработица в б
ольшей части Европы все еще возрастала. В техническом отношении официал
ьным концом спада считаются два квартала положительного роста, но в дейс
твительности можно было бы определить реальный конец спада как снижени
е безработицы, а этого нельзя было предвидеть. В некоторых европейских с
транах, таких, как Финляндия и Швеция, возвращение к уровню ВВП 1990 г. не ожид
алось до 1996 г.
Оказалось, что Европа не могла использовать политику снижения ставок пр
оцента для стимуляции роста, поскольку германская политика высоких про
центных ставок (предназначенная для борьбы с инфляцией вследствие восс
оединения с Восточной Германией и для привлечения капиталовложений в В
осточную Германию) сковывала денежную политику всех других стран. По сущ
еству Германия стала якорем, удерживающим Европу от быстрого восстанов
ления. В конце концов Италия и Англия не выдержали: летом 1992 г. они были выну
ждены оторваться от зоны немецкой марки и провести значительную деваль
вацию. Это позволило им снизить свои ставки процента, и со снижением став
ок процента и снижением затрат вследствие девальвации валют их рост уск
орился. Но большая часть европейских стран связана с паритетом германск
ой марки, высокими ставками процента и медленным ростом. Выигрыш Англии
и Италии сопровождается проигрышем остальной Европы.
Немцы попросту не пожелали заменить американский глобальный локомотив
региональным европейским экономическим локомотивом. Без глобального
или регионального локомотива Европа страдает в середине 90-х гг. от двузна
чной безработицы и ведет свои дела при таких высоких или приближающихся
к ним уровнях безработицы в течение, почти десяти лет, без надежды на улуч
шение в обозримом будущем.
Национальная политика с кейнсианскими антициклическими стимулами про
сто исчезла. Непосредственно после спада 1990-1991 гг. только Япония и Соединен
ные Штаты снизили ставки процента, чтобы стимулировать спрос, и ни одна с
трана даже не пыталась вести антициклическую налоговую политику Ц сни
жать налоги или увеличивать расходы. Летом 1992 г. Италия, Франция и Соединен
ное Королевство, которые именно в это время должны были бы стимулировать
свою экономику, все повышали ставки процента, чтобы защитить свою валют
у.
Такое бездействие можно объяснить некоторым сочетанием страха перед и
нфляцией, неспособности контролировать структурный дефицит бюджета и
ростом глобальной экономики, в которой кейнсианская политика в рамках о
дной страны стала невозможной. Но так или иначе, в итоге получилось безде
йствие.
В 70-х и 80-х гг. инфляция, казалось, не исчезала, каков бы ни был уровень безраб
отицы Ц в Испании безработица достигала 22%, между тем как инфляция все ещ
е была близка к 5%, и ожидалось ее повышение (5). Чтобы помешать ускорению инф
ляции, национальные правительства, казалось, все время тормозили свою эк
ономику, так что подходящий момент для ускорения как будто никогда не мо
г наступить.
Если правительства намерены вести антициклическую финансовую политик
у, они должны быть способны и готовы повышать налоги и сокращать расходы
во время бумов, чтобы иметь экономическую свободу снижать налоги и повыш
ать расходы во время спадов. Кейнсианская политика не требует постоянно
го крупного государственного дефицита. Кто не способен повышать налоги
и сокращать расходы при бумах, тот не сможет долгое время снижать налоги
и увеличивать расходы при спадах. В 1981-1982 гг. президент Рейган снизил налоги
и увеличил расходы, но полностью провалился, когда в середине 80-х гг. пришл
о время повышать налоги и сокращать расходы. Вместо этого он предсказал
безболезненное возвращение к сбалансированным бюджетам (согласно докт
рине экономики предложения, рост должен был быть столь энергичным, что г
осударственные бюджеты вернулись бы к равновесию без надобности повыш
ать налоги или сокращать расходы); но это предсказание не оправдалось. На
логовые дивиденды 60-х гг. более не существовали. Даже в период быстрого ро
ста государственные расходы, большей частью связанные с престарелыми, в
озрастали быстрее государственных налоговых поступлений.
Поскольку все правительства имеют большие структурные дефициты бюджет
а, которые со временем могут только увеличиться, ни одно из них не чувству
ет себя способным бороться со спадами, снижая налоги или увеличивая расх
оды в периоды спада. Если бы какое-нибудь из них проявило хоть малейшую го
товность увеличивать расходы во время спадов, то это побудило бы избират
елей требовать не временного, а постоянного повышения расходов. В длител
ьной перспективе такое повышение пришлось бы уравновесить более высок
ими налогами, нежелательными в экономическом отношении и неосуществим
ыми в политическом. Поскольку повышение налогов после спадов стало поли
тически невозможным, нынешние правительства живут в финансовой тюрьме,
из которой они не могут найти выход.
Кейнсианская антициклическая политика блокируется также возникновен
ием глобальной экономики, делающей невозможной национальную кейнсианс
кую экономику ни для какой отдельной страны, кроме величайших стран мира
. Мировые финансовые, рынки перемещают теперь вокруг света столько денег
и с такой быстротой, что денежная политика должна приспосабливаться к и
х диктату Ц а не к внутренним потребностям экономики. Чтобы не пострада
ть от бегства капиталов, правительствам часто приходится повышать став
ки процента, когда вялость внутреннего спроса и неиспользуемые ресурсы (
человеческие и физические) требовали бы прямо противоположного Ц сниж
ения ставок процента. Попытки рефляции, когда другие этого не делают, поп
росту приводят к проблемам с платежным балансом. Проблемы эти состоят в
том, что импорт растет быстрее экспорта; что стоимость валюты падает, уск
оряя инфляцию из-за повышения импортных цен; что слабо увеличивается вн
утренняя занятость из-за непомерных расходов на импорт. Все эти попытки
завершаются в конце концов быстрым отступлением к строгой экономии под
угрозой бегства капиталов.
Вследствие этого спады приходится терпеть Ц с ними нельзя бороться. Нов
ые правительства, встретившись с высокой безработицей, часто говорят о с
тимулировании, но в конце концов принимают меры строгой экономии (повыше
ние налогов и сокращение расходов), прямо противоположные тому, что реко
мендовал бы лорд Кейнс и что они сами обещали в своих предвыборных кампа
ниях. Французские социалисты, придя к власти в начале 80-х гг. на основе прог
раммы полной занятости, пытались добиться этой цели, осуществив рефляци
ю применением классической кейнсианской денежной и налоговой политики
. Но они полностью провалились, едва начав эту политику, и были вынуждены п
ерейти к политике строгой экономии. Десятью годами позже новое консерва
тивное правительство Франции также обещало активно бороться с безрабо
тицей, но к концу 1995 г. оно тоже пыталось навязать стране политику строгой э
кономии. Франция Ц четвертая в мире экономическая держава. Если и она не
может действовать независимо, то национальная денежная и налоговая пол
итика теперь явно невозможна для любой отдельной страны, кроме, может бы
ть, «большой тройки» (Соединенные Штаты, Япония и Германия). В глобальной э
кономике, где невозможно кейнсианское стимулирование в пределах одной
страны, не существует локальных механизмов борьбы со спадами.
В Соединенных Штатах действительность сложнее. Хотя структурный бюдже
тный дефицит помешал правительству Клинтона применить антициклически
е налоговые меры, чтобы ускорить восстановление после спада 1991-1992 гг. (такие
меры были предложены, но затем оставлены), опыт показывает, что Соединенн
ые Штаты все еще могли бы, если бы захотели, действовать в одиночку. В случ
ае спада начала 90-х гг. Соединенные Штаты успешно использовали снижение с
тавки процента, чтобы помочь восстановлению после спада. Но Соединенные
Штаты Ц единственная страна, не беспокоящаяся, что произойдет со стоимо
стью ее валюты. Импорт составляет небольшую часть ее ВВП, американцы не з
анимают деньги в иностранной валюте, лишь немногие американцы проводят
отпуска за границей, и американский рынок столь обширен, столь конкурент
ен и столь важен, что экспортеры предпочитают назначать цены в долларах
Ц поддерживая долларовые цены неизменными даже при снижении стоимост
и доллара (то есть по существу снижая американские цены, выраженные в соб
ственной валюте). Вследствие этого стоимость доллара мало влияет и на вн
утреннюю стоимость жизни, и на темп инфляции. Вдобавок остальной мир гот
ов давать деньги взаймы Америке в ее собственной валюте, так что Америка
может финансировать дефициты платежного баланса гораздо дольше, чем те,
кому приходится занимать деньги в какой-нибудь чужой валюте. Как и во все
х случаях, низкие ставки процента ведут к снижению стоимости доллара; но,
в отличие от всех других случаев, американцев это не беспокоит. Это верно
лишь для Америки, но не для кого-нибудь другого.
В Германии и Японии никто не знает, что случится, если они попытаются вест
и энергичную рефляционную политику. Достаточно ли они велики, чтобы все
еще сохранять национальную экономическую независимость, или они тоже п
отеряли эту независимость? В случае Германии никто этого не знает, потом
у что в последнее время она не пыталась этого делать.
Хотя Япония, подобно Соединенным Штатам, перешла к пониженным ставкам пр
оцента, чтобы противодействовать спаду, эта мера не подтолкнула японску
ю экономику, как это произошло с американской. Большая разница между эти
ми двумя странами состояла в том, что у них произошло с богатством. В Соеди
ненных Штатах фондовая биржа испытывала бум, создавая большее личное бо
гатство и большее потребление, между тем как в Японии фондовая биржа пот
ерпела крах, разрушив, как мы видели, большую массу личного богатства. Пад
ение чистой стоимости на 36% должно было иметь огромные отрицательные пос
ледствия и для потребления, и для инвестиционных расходов. По всей вероя
тности, Япония могла бы осуществить рефляцию, но лишь в том случае, если бы
она пожелала структурно перестроиться, перейдя от экономики, ориентиро
ванной на экспорт, к экономике внутренней ориентации. Со своей экспортно
-ориентированной экономикой она чересчур зависела от роста в остальной
части мира, чтобы снова привести в движение свою экономическую машину.
Соединенные Штаты, Япония и Германия, составляющие вместе около 50% мирово
й экономики, могли бы координировать свою налоговую и денежную политику
, превратившись в совместный мировой локомотив. После биржевого краха в
октябре 1987 г. координированная денежная и налоговая политика быстро прив
ела к реакции роста. В середине 1987 г., по экономическим предсказаниям, ожида
ли, что 1988 год будет посредственным годом (6). В ноябре 1987 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52