Прости
вшись с несчастным нашим другом и оплакав горькую его участь, мы оставил
и его уже при последних минутах жизни и пошли в путь, а для ночлега избрали
удобное место в горах, покрытых лесом.
Опасность, в коей мы находились в продолжение дня, страх и беспрестанная
забота о сохранении своей жизни не оставляли нам времени на размышления
. Но теперь ночью, на досуге, первая мысль наша обратилась на чрезвычайное
многолюдство диких: мы не могли понять, как помещалось более двухсот чел
овек в шести хижинах. После мы уже узнали, что они с разных мест собрались
нарочно для нападения на нас: более пятидесяти человек в числе их находи
лось из того народа, который нападал на нас при кораблекрушении, и многие
даже были с мыса Гревиля
Мыс Гревиль (Гревиль, англ. Granvilir) Ц на западном берегу США, шта
т Вашингтон.
. Гибельное наше положение приводило нас в ужас и отчаяние, но более
всех страдал несчастный командир наш: лишившись супруги, которую он люби
л более самого себя, и не зная ничего о ее участи в руках варваров, Булыгин
мучился жестоким образом; нельзя было смотреть на него без крайнего сожа
ления и слез.
9, 10 и 11-го числа шел проливной дождь. Не зная сами, куда шли, мы бродили по лесу
и по горам, стараясь только укрыться от диких, которых мы страшились встр
етить в такую ненастную погоду, когда ружья наши были бы бесполезны. Голо
д изнурил нас совершенно; мы не находили грибов, ни других диких произвед
ений и принуждены были питаться древесными губками (наростами), подошвам
и от торбасов
Торбасами в Камчатке и Америке называются большие сапоги, кои наши
рыбаки именуют иногда бахилами.
, кишечными и горловыми камлеями
Камлея Ц платье покроем рубахи: кишечные
шьются из медвежьих кишек, а горловые Ц из горлов сивучей или морских ль
вов.
и лахтачными
Лахтак Ц выделанная сивучья кожа.
чехлами с ружей. Наконец и этого запаса не стало. Тогда мы решились
подойти опять к прежней реке, на берегу коей увидели две хижины; но как пог
ода тогда была чрезвычайно мокрая, то мы, опасаясь встретить тут большое
число диких, отошли от берега в лес верст на пять, поставили шалаш и ночева
ли. 12-го числа мы не имели уже ни куска пищи, а потому начальник наш послал о
тряд в лес сбирать по деревьям губки. Но можно ли было сим способом насыти
ть шестнадцать человек! Мы решились заколоть постоянного нашего друга, н
еизменного стража, верную собаку, и мясо разделили на всех поровну.
В это злополучное время Булыгин, собрав нас, со слезами на глазах сказал: «
Братцы! Мне в таких бедствиях прежде быть не случалось и теперь почти ума
своего лишаюсь и управлять вами более не в силах; я теперь препоручаю Тар
аканову, чтоб он управлял всеми вами, и сам из послушания его выходить не б
уду; сверх того, если вам не угодно, выбирайте из своих товарищей кого хоти
те». Однакож все единодушно изъявили свое согласие на предложение Никол
ая Исаковича; тогда он, написав карандашом о возведении меня на степень н
ачальника бумагу, сам первый ее скрепил своей рукой, а ему последовали и в
се другие, кто умел писать.
13 ноября шел сильный дождь, заставивший нас целый день пробыть на месте; м
ы съели остаток собачьего мяса и, не имея более пищи, согласились на друго
й день напасть на две виденные нами хижины.
14-го числа погода нам благоприятствовала: день был ясный. Подкравшись к х
ижинам и окружив оные, мы закричали, чтоб все находившиеся в них вышли вон
, но нашли только одного пленного мальчишку, лет тринадцати, который знак
ами показал нам, что люди все, испугавшись наших следов, переправились за
реку. Взяв здесь на каждого из нас по двадцати пяти рыб в связках, пошли мы
на прежний свой стан. Но едва успели отойти с версту от хижины, как увидели
бегущего за нами дикого, который кричал что-то для нас непонятное. Боясь,
чтоб он не открыл места нашего убежища, мы прицелились в него ружьями и те
м самым заставили от нас удалиться.
На пути нашем в овраге находилась речка, у которой товарищи мои с моего со
гласия расположились отдыхать и завтракать; а я с промышленником Овчинн
иковым и одним алеутом в это время вздумал подняться на близлежащую гору
, чтоб осмотреть окружные места. Овчинников поднялся первый и лишь ступи
л на самую вершину горы, как я увидел, что он был поражен стрелой в спину. Я т
отчас закричал следовавшему за ним алеуту выдернуть у него из спины стре
лу, но в самую эту минуту и его ранили. Тогда я, оборотясь, увидел на горе про
тив нас, за речкой, множество колюжей, а сверх того человек двадцать бежав
ших, чтоб отрезать нас троих от наших товарищей; между тем стрелы сыпалис
ь на нас, как град. Я тотчас выстрелил по ним из винтовки и ранил одного в но
гу. Тогда дикие, подхватив его на плечи, ударились бежать; а мы, соединясь с
о своими товарищами, достигли благополучно ночлега, где, осмотрев ранены
х, нашли, что раны их были не опасны. На сем месте для восстановления сил св
оих пищей и для отдохновения раненых пробыли мы двое суток.
Здесь мы изобрели и утвердили новый план нашим действиям. Время года не п
озволяло нам уже достичь гавани, чтоб встретить там ожидаемое судно, ибо
неизвестно, когда мы будем в состоянии переправиться через реку. И для то
го мы решились итти вверх по ней, доколе не встретим озера, из коего она вы
текает, или на ней самой удобного для рыбной ловли места, где, укрепясь, зи
мовать, а весной уже действовать, смотря по обстоятельствам. После сего, д
остигнув реки, шли мы беспрестанно вверх по ней, а удалялись в горы тогда т
олько, когда встречали непроходимую чащу или утесы, но вскоре опять выхо
дили к ее берегам. Ненастные погоды, почти беспрерывно продолжавшиеся, м
ного препятствовали успеху нашего путешествия; мы подавались вперед ве
сьма медленно. К счастию, нередко попадались нам жители, ездившие по реке
на лодках; некоторые из них, по приглашению нашему, приставали к берегу и п
родавали нам рыбу за бисер, пуговицы и другие мелочи.
В несколько дней прошли мы довольно большое расстояние по излучинам рек
и, но, взяв оное по прямой черте, не более как верст двадцать, и, наконец, вдр
уг очутились подле самых дверей двух хижин. Мы спросили продажной рыбы и
получили весьма малое количество: жители отзывались, что более не имеют,
и этот недостаток приписывали большой воде, покрывшей заколы, через кои
рыба уходит. Крайность заставила нас прибегнуть к насильственным мерам,
которые, впрочем, совесть наша совершенно оправдывала: жители довели нас
до последней степени человеческого злополучия, следовательно мы имели
полное право не только силой взять необходимое для нашего существовани
я от их единоземцев, но даже и мстить им, а потому с нашей стороны и то может
почесться уже великодушием, что мы не хотели сделать им никакого вреда. И
так, грозным, повелительным голосом приказали мы обитателям хижин немед
ленно вынести к нам всю рыбу, у них бывшую. Требование наше тотчас было исп
олнено, и мы взяли на каждого из нас рыбы по связке в подъем человека, да дв
а мешка, сделанные из тюленьих кож, с икрой. За все это заплатили диким бис
ером и корольками, и как казалось, к совершенному их удовольствию. Потом, в
ыпросив у них двух человек пособить нам донести запас до первого ночлега
, мы пошли в путь и, отойдя версты две, расположились ночевать. Диким за тру
ды дали мы по бумажному платку и отпустили их.
На другой день поутру прибыли в нашу ставку двое колюжей и очень смело во
шли в шалаш: один из них был хозяин хижины, где мы взяли рыбу, а другой незна
комый. Они принесли на продажу пузырь китового жира. Потолковав с нами ко
е о чем, незнакомый спросил у нас, не хотим ли мы выкупить у его соотечеств
енников нашу женщину Анну, разумея под сим именем госпожу Булыгину. Пред
ложение это всех нас удивило и обрадовало, а Булыгин, услышав эти слова, вн
е себя был от радости. Мы тотчас открыли переговоры о выкупе. Булыгин пред
ложил ему последнюю шинель за свою супругу; к шинели я прибавил свой новы
й китайчатый халат; все прочие наши товарищи, не исключая даже и алеутов, т
акже каждый прибавлял что-нибудь: кто камзол, а кто шаровары, и, наконец, из
сих вещей составилась порядочная груда; но дикий уверял, что землякам ег
о этого мало, и требовал в прибавок четырех ружей. Мы ему не отказали, но об
ъявили, что прежде заключения условия хотим видеть Анну Петровну.
Дикий обещал доставить нам это удовольствие и тотчас отправился.
Вскоре соотечественники его привели ее на другой берег реки, прямо проти
в нас; мы просили привезти на нашу сторону; тогда они, посадив ее в лодку с д
вумя человеками и подвезя к нашему берегу на расстояние сажен пятнадцат
и или двадцати, остановились и начали с нами переговариваться. Я не в сила
х изобразить того положения, в каком находилась несчастная чета при сем
свидании. Анна Петровна и супруг ее заливались слезами, рыдали и едва мог
ли говорить; глядя на них, и мы все горько плакали; одни лишь дикие были неч
увствительны к сему горестному явлению. Она старалась успокоить своего
супруга и уверяла нас, что ее содержат хорошо и обходятся с нею человекол
юбиво, что взятые вместе с нею люди живы и находятся теперь при устье реки.

Поговорив с нею, мы стали рассуждать с дикими о выкупе и предлагали за нее
все прежние вещи и в прибавок одно испорченное ружье; но они стояли в свое
м и хотели непременно получить четыре ружья; когда же увидели, что мы реши
тельно на их требование ничего не отвечаем, то увезли ее немедленно за ре
ку.
В это время Булыгин, приняв на себя вид начальника, приказывал, чтоб я веле
л отдать требуемый дикими выкуп: но я ему представил, что у нас осталось то
лько по одному годному ружью на каждого человека, что мы не имеем никаких
инструментов для починки оных и что в ружьях состоит единственное наше с
пасение, следовательно, лишиться такого значительного числа ружей край
не неблагоразумно; а если взять еще в рассуждение, что эти самые ружья буд
ут тотчас употреблены против нас, то исполнение его приказания совершен
но нас погубит, и потому я просил его извинить меня, что в сем случае осмел
иваюсь его ослушаться. Но он, по причинам, ему, без сомнения, простительным
, не хотел уважить моих доводов, а старался убедить других ласками и обеща
ниями согласиться на его желание. Тогда я сказал твердо и решительно мои
м товарищам, что если они согласятся отдать колюжам хотя одно годное руж
ье, то я им не товарищ и тотчас последую за дикими. На это все до одного чело
века в голос отвечали, что покуда живы, с ружьями ни за что не расстанутся.
Мы чувствовали, что отказ сей должен был, как громом, поразить злосчастли
вого нашего начальника. Но что нам было делать! Жизнь и свобода человеку м
илее всего на свете, и мы хотели со хранить их.
После этого горестного происшествия шли мы несколько дней вверх по реке
и часто видели ходившие по оной лодки; из сего заключили, что вверху реки д
олженствовало быть не в дальнем расстоянии селение, которого нам достич
ь хотелось. Но выпавший 10 декабря еще первый глубокий снег уничтожил наше
намерение. Снег не сходил, а оттого мы никак не могли продолжать путь. Тепе
рь надлежало пещись, как бы провести зиму лучше и прокормиться. На сей кон
ец я велел при реке расчистить место и рубить лес для построения избы; а ме
жду тем мы жили в шалашах. Забота о доставлении себе пищи беспокоила нас б
олее всего.
Пока мы устраивали свое жилье, однажды под вечер приехала к нам лодка с тр
емя человеками, из них один молодой, проворный малый показался нам сыном
какого-нибудь тоёна, в чем мы и не ошиблись. На вопрос наш об их жилище он на
м сказал, что оно находится от нас весьма близко. Мы спросили, не возьмут л
и они с собою одного из наших людей, который купит у них рыбы, а они бы его к
нам опять доставили. На это предложение они тотчас с радостью согласилис
ь и начали чрезвычайно торопиться к отъезду: они, без сомнения, радовалис
ь, что имеют прекрасный случай захватить в плен так легко еще одного из на
с. Из наших промышленников Курмачев был готов ехать с ними, но когда они пр
иглашали, чтоб он скорее садился в лодку, мы потребовали, чтоб они вместо н
его оставили у нас аманата
Аманат Ц заложник.
. Это им крайне не понравилось, но делать было нечего, желание наше н
адлежало исполнить. Дикого мы строго караулили во всю ночь, а на другой де
нь освободили, когда привезли Курмачева. Он приехал, однакож, с голыми рук
ами. Колюжи ничего ему не дали и не продали. Жилище их состояло в одной хиж
ине, в которой Курмачев видел шестерых мужчин, кроме троих, к нам приезжав
ших, и двух женщин.
Дикие нас обманули; за то мы положили переведаться с ними иначе: посадив п
од караул гостей своих, мы отправили на их лодке к хижине с ружьями шесть ч
еловек, которые, взяв у них всю рыбу, вечером привезли домой; тогда мы заде
ржанных отпустили, одарив их чем могли. Вскоре за сим один старик привез к
нам в лодке девяносто кижучей (лососей) и продал за медные пуговицы.
Через несколько дней поспела наша изба, или казарма, и мы перебрались на н
овоселье. Она была квадратная, с будками по углам для часовых. Вскоре пото
м посетил нас тот же молодой тоенский сын, с которым мы имели дело. Мы опят
ь спрашивали у него продажной рыбы, но получили грубый отказ, за что, посад
ив его под караул, объявили, что не дадим ему свободы, доколе он не достави
т нам на зиму нужного количества рыбы. Мы требовали от него четырехсот ло
сосей и десяти пузырей икры, отметив ему количество это черточками на па
лке. Узнав, в чем состоит наше требование, он немедленно отправил своих то
варищей, а куда, нам было неизвестно. После того в продолжение недели прие
зжали они к нему два раза и говорили между собой потихоньку. Когда они был
и во второй раз, аманат наш стал просить, чтоб пропустили вниз по реке лодк
и с его людьми; мы на это охотно согласились, и через полчаса потом спустил
ось мимо вас тринадцать лодок, на которых было обоего пола до семидесяти
человек. Люди сии вскоре возвратились и доставили нам требуемое количес
тво рыбы и икры, а сверх того выпросили мы у них одну лодку, способную подн
ять до шести человек. Тогда мы отпустили задержанного молодого человека
, подарив ему испортившееся ружье, суконный плащ, ситцевое одеяло и китай
чатую рубаху. Имея теперь свою лодку, мы часто отправляли ее с вооруженны
ми людьми вверх по реке за рыбой.
Колюжи нас оставили, а мы, решив сию важную дипломатическую статью, на дол
гое время оставались единственными владетелями присвоенного себе учас
тка земли и вод и в продолжение уже всей зимы жили покойно и имели изобили
е в пище Люд
и, привыкшие к хлебу и разнородным яствам, назвали бы пропитание одной ры
бой голодом, но промышленники наши и в добрую пору в своих собственных се
лениях почти всегда питались рыбой, к которой им все приправа: и трава, и д
икие коренья, и раковины.
.
Целую зиму занимались мы составлением плана будущим нашим действиям. Я п
редложил, а товарищи мои приняли и утвердили построить другую лодку, вес
ною ехать вверх по реке, доколе будет можно, а потом, оставив лодки, итти в г
оры и, склоняясь к югу, выйти на реку Колумбию, по берегам коей обитают нар
оды не столь варварские, как те, с коими мы должны иметь здесь дело. К сему, в
прочем, весьма трудному в исполнении предначертанию побудила нас совер
шенная крайность; мы знали, что дикие при устье реки сбирали большие силы
с намерением делать нам все возможные препятствия в нашем пути вдоль мор
ского берега и производить беспрестанные над нами поиски. Мы приготовил
и лодки и ожидали только наступления теплых дней, как вдруг повстречалос
ь с нами неожиданное происшествие, совершенно уничтожившее все наши нам
ерения.
Булыгин объявил, что желает опять принять начальство над нами, и стал вхо
дить в распоряжения по команде. Я без малейшего прекословия возвратил ем
у право и был очень доволен, что избавился заботы и беспокойств, сопряжен
ных с должностью начальника в столь критическом положении. 8 февраля 1809 го
да, оставив наше жилище и в нем немалое количество рыбы, пустились мы вниз
по реке и остановились на том самом месте, где в прошлом году колюжи предл
агали нам на выкуп г-жу Булыгину. Мы видели цель нашего начальника и к чем
у дело клонилось, но, уважая его страдания и жалостное положение супруги
его, решились лучше подвергнуть себя опасности, чем сопротивлением дове
сти его до отчаяния. Здесь посетил нас один старик и подарил нам ишкат пар
еных квасных кореньев
«Ишкат» Ц из прутьев или кореньев сплетенная корзинка, ст
оль плотная, что не пропускает воды;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13