– А как в Кротении празднуют Фьюссенал?
– Мы обмениваемся медальонами с засушенными цветами, – начала Остра. – Потом делаем файнглест в каком-нибудь священном месте и пьем молодое вино.
– А что такое файнглест? – полюбопытствовала Серевкис.
– Это своеобразное плетеное сооружение, украшенное цветами, – пояснила Энни. – Кажется, этот обычай пришел к нам с Лира.
– А, – улыбнулась Серевкис. – Ну конечно, помню. У нас тоже был такой обычай. Только, кажется, мы называли его иначе. Знаете что? Я хочу вам кое-что показать. Идите за мной. По-моему, я уже видела здесь одно из таких священных мест.
Они прошли мимо беспорядочно растущих оливковых деревьев, украшенных разноцветными бумажными фонариками, вдоль бокового крыла здания к небольшому, огороженному стеной саду.
Там рядом с сучковатым дубом стояла сплетенная из цветов дама. Ее глаза были сделаны из красного мака, юбка – из золотистых прутьев и апельсиновой кожуры, а кисти рук – из фиолетовых астр.
Энни стало не по себе. Плетеная дама настолько походила на женщину из видений, что тотчас навеяла на девушку мрачные воспоминания о черных розах и рогатом лесном чудовище.
– Похоже? – спросила Серевкис. – Это вы называете файнглестом?
– Нет, – поспешно бросила Энни, чувствуя прилив неприятной тошноты. – Вернее сказать, да. Думаю, что это и есть файнглест. Но в Кротении у нас было все не так. Мы плели конусы или высокие корзинки. Наши плетенки были совсем не похожи на эту… Они вообще не напоминали по виду людей.
Но тут Энни вспомнила, что «файнглест» по-лирски означает «зеленая женщина», и волнение захлестнуло ее еще сильнее.
– Давайте уйдем отсюда, – предложила она.
При свете фонарей ей почудилось, будто цветочная дама, улыбнувшись, собралась сделать шаг навстречу.
– Лично мне она кажется очень симпатичной, – заметила Остра.
– Я ухожу.
С этими словами Энни развернулась и направилась в сторону дома, где бушевало веселье.
– Что это с ней? – удивилась Серевкис, скорее озадаченная, чем рассерженная выходкой подруги.
Энни прибавила шагу, желая побыстрее удалиться от сада, ночного неба, лугов и деревьев и поскорее оказаться в спасительном окружении фонарей, людей и вина.
Когда девушки вернулись в просторный двор замка, к ним навстречу, улыбаясь, устремилась графиня. На ней было вышитое золотом и серебром платье, несколько вычурное и чересчур изобилующее цветочными украшениями.
– Дорогая моя, – обратилась она к Энни. – Какое личико! Надеюсь, вам у нас весело.
– Да, каснара, – солгала Энни. – Я очень благодарна вам за ваше гостеприимство.
– Пустяки, – бросила графиня, одарив ее еще более лучезарной улыбкой. – Мне это ничего не стоит. Что же касается вас, моя дорогая, то у меня есть один сюрприз.
Энни в недоумении захлопала глазами. Разумеется, она уже встречала графиню в самом начале празднества, но не имела ни малейшего представления о том, чем обязана ее особому расположению.
– Пройдемте сюда, – сказала графиня, отведя ее в сторону, после чего шепнула Энни на ухо: – Войдите в мой дом через большую дверь, слева там будет лестница. Поднимитесь по ней, потом пройдете вперед по коридору, который выходит в мой лавандовый сад. Там вы отыщете одного молодого человека, который очень жаждет вашего общества.
– Я… Молодого человека?
Казалось, графиня была очень довольна собой.
– Судя по вашей внешности, вы как раз та особа, которую он мне описывал. Думаю, вы знаете, кого я имею в виду.
– Благодарю вас, графиня.
Внешне Энни старалась сохранять хладнокровие, несмотря на то что у нее в груди творилось нечто странное, а мысли в голове принялись скакать, как ошалелые.
Не иначе как Родерик уже получил ее письмо. И уже успел приехать сюда. Узнал про этот праздник, втерся в доверие к графине, произведя на нее впечатление своими сильными чувствами и желанием видеть возлюбленную. К тому же где еще он мог с ней встретиться, если не здесь и не сейчас? Заявись Родерик в монастырь, его бы наверняка не пустили и на порог. Возможно, он уже пытался проникнуть туда, но ей об этом никто не сказал.
– Что все это значит? – удивилась Серевкис.
– Ничего, – рассеянно бросила в ответ Энни. – Она попросила Остру и меня сделать ей одно одолжение. Только и всего.
– И я с вами, – собралась было увязаться за подругами Серевкис.
– Нет! – почти выкрикнула Энни, так что обратила на себя внимание нескольких монашек, среди которых была и сестра Касита. – Нет, – понизив голос, повторила она. – Графиня просила прийти только меня и Остру.
– Как таинственно! – язвительно произнесла Серевкис. – Можно подумать, вы затеваете что-то недозволенное.
– Нет, что ты. Это совсем не то, что ты думаешь, – попыталась разуверить ее Энни.
– А что я думаю? – приподняв бровь, спросила Серевкис.
– Я расскажу тебе обо всем позже, ладно? – пообещала Энни. – Пошли, Остра, – и, схватив подругу за руку, она потащила ее к двери, на которую указала хозяйка.
– Что тебе сказала графиня? – спросила Остра, когда они вошли через портик в дом и принялись подниматься но лестнице. – Куда мы идем?
Энни повернулась к подруге и, взяв ее за руки, возбужденным тоном произнесла:
– Мне кажется, там меня ждет Родерик.
– С чего ты взяла? – удивилась та.
– Я послала ему письмо. И рассказала, где меня можно найти.
– Что? Но как тебе это удалось?
– Потом объясню. Но это должен быть он.
Они дошли до конца коридора, который упирался в кованую железную дверь. За ней дул легкий ветер и шумела листва, а над выложенной плиткой стеной сверкали звезды. От предвкушения встречи Энни охватило нечто вроде оцепенения.
– Он должен быть здесь, – сказала она подруге.
– Может, мне не ходить дальше? – предложила Остра. – Чтобы успеть подать тебе сигнал тревоги на случай, если поблизости появится кто-нибудь из сестер.
– Нет. Пошли со мной. Я хочу удостовериться, что это он. Я дам тебе знать, когда будет нужно уйти.
– Ладно, – согласилась Остра не слишком радостно.
Девушки вместе вышли через дверь и оказались в маленьком, выложенном плиткой саду. Здесь в терракотовых горшках росли лимоновые и апельсиновые деревья, а в каменных коробах – лаванда, которая придавала воздуху особый аромат. Посреди сада над бассейном, по форме напоминавшим ракушку, бил небольшой фонтан.
В тени стоял какой-то мужчина. Энни могла разглядеть только его силуэт.
– Родерик? – затаив дыхание, произнесла она.
– Боюсь, от него пока нет никаких вестей, – ответил ей молодой человек.
Энни тотчас узнала его по голосу, и от разочарования у нее внутри все опустилось.
– Это вы! – вымолвила она.
Ступив в островок лунного света, Казио широко улыбнулся, снимая с головы шляпу.
– Я говорил вам, что нахожусь в гостях в этой стране, – начал он. – Должен сказать, в этом наряде вы выглядите совсем по-другому.
– Энни! – дернув за рукав, окликнула Остра. – Кто это? Откуда ты его знаешь? И что он имеет в виду?
– Меня зовут Казио Пачиомадио да Чиоваттио, – представился Казио, поклонившись. – А вы, судя по вашей красоте и грации, должно быть, приходитесь Фиене сестрой?
– Фиене? – ничего не понимая, удивилась Остра.
– Казио знает меня по моему настоящему имени, а не по тому, которым меня нарекли в монастыре, – пояснила Энни, надеясь, что подруга поймет намек.
Та поняла.
– А… – протянула она. – Понятно.
– Не осчастливите ли и вы меня своим настоящим именем? – обращаясь к Остре, спросил Казио.
– Это Маргри, – сказала Энни первое, что пришло в голову.
Казио приблизился к младшей из девушек, почтительно взял ее руку и поднес к своим губам.
– Держи с ним ухо востро! – предупредила подругу Энни. – Он имеет обыкновение источать мед там, где обычно применяют слова.
– Уж лучше мед, чем лимонный сок, – заметил Казио, слегка повернув голову. – Не значит ли это, что моя манера говорить вас раздражает, госпожа Фиена?
– Нет, – искренне призналась Энни. – Просто я ожидала увидеть Родерика.
– И вы разочарованы. Разумеется, да. Что же касается письма, то я его отправил. Возможно, погода на севере не слишком благоприятна. Есть сотня причин, которые могут задержать мужчину с ответом. И даже того, кто сильно влюблен.
Энни показалось, что в его словах сквозит некий намек.
– Маргри, – промолвила она, – не могла бы ты меня подождать в коридоре. И в случае чего подать сигнал. Обещаю, что расскажу тебе все без утайки. Но только позже.
– Как скажешь, – в словах Остры явно затаилась обида.
– Что вам нужно? – довольно резко обратилась Энни к Казио, когда они остались наедине.
К ее удивлению, он замешкался с ответом, как будто не мог подобрать подходящих слов, чего прежде она за ним не замечала.
– Не знаю, – наконец выдавил он. – Графиня предложила мне устроить эту встречу. Пожалуй, я просто хотел узнать, как ваши дела.
Энни почувствовала, что немного расслабилась и утратила былую настороженность.
– У меня все хорошо. А что с вашей рукой? Она забинтована.
– Пустяки. Обычная царапина. Небольшая неосторожность в обращении с клинком.
– Клинком? Вы дрались на дуэли?
– Какая там дуэль! – перейдя на небрежно-развязный тон, сказал он. – Всего каких-то пять бандитов. И дело с концом!
– Правда?
Он вновь заколебался.
– Нет, – наконец признался он.-Я практиковался со своим учителем. Он был на меня зол.
– Из-за чего?
– Он считает, что я стал слишком рассеян и разучился защищаться. Пожалуй, он прав.
Энни почувствовала какой-то странный прилив тепла.
– И почему же вы стали таким рассеянным? – невинным тоном осведомилась она.
– Полагаю, вы сами знаете. – Его глаза заблестели в темноте, и на мгновение…
– Я уже сказала вам, Казио.
– Что вы мне сказали? – мягко переспросил он. – Вы даже не назвали мне своего настоящего имени. И после этого еще беретесь упрекать меня в нечестности.
– Что ж, я это заслужила, – немного помолчав, согласилась с ним она и, подняв на него глаза, произнесла: – Меня зовут Энни.
Он взял ее руку. Поначалу она хотела отдернуть пальцы, но почему-то не сделала этого.
– Приятно познакомиться с вами, Энни, – с этими словами он слегка прикоснулся губами к ее руке.
– Теперь я могу забрать руку обратно? – спросила она.
– Она всегда была вашей.
– А вы вообще-то отправили мое письмо?
– Да. И надеюсь, что оно дойдет до адресата. Все еще надеюсь.
– Почему?
– Иногда расстояние усиливает любовь. А иногда уничтожает ее. Думаю, вы заслужили узнать, какой из этих двух вариантов имеет место в вашем случае.
– Родерик меня любит, – не без упрека в голосе бросила Энни.
– Тогда пусть это докажет.
– Уж не влюбились ли и вы? – спросила Энни и пожалела об этом сразу после того, как слова сорвались с ее уст. Но Казио не спешил с ответом. Немного помолчав, он заговорил совсем другим, нерешительным тоном:
– Мне кажется, люди не могут влюбиться настолько быстро.
Его слова прозвучали так искренне, что огорчили ее куда больше, чем признание в любви, которое она ожидала услышать.
– В таком случае, что вы от меня хотите? – спросила она.
– Узнать вас получше, – тихо ответил он.
Энни почувствовала, что у нее пересохло в горле.
– И как вы собираетесь это сделать? – усмехнувшись, произнесла она. – Глядеть на мою башню день напролет?
– Возможно. Если это единственный способ вас увидеть.
– Это смешно. – Энни оглянулась. – Нас могут услышать. Пора уходить.
– Когда я могу встретить вас вновь?
– Это невозможно.
И Энни, решительно повернувшись, вышла из сада.
Было трудно заставить себя ни разу не обернуться, но она поборола это искушение.
Топнув ногой от отчаяния, Казио глубоко вздохнул. Что с ним случилось? Что он вообще нашел в этой тощей, бледной как смерть, рыжеволосой ведьме?
Да ничего с ним не произошло. И все это вообразила себе графиня Орчавия, а не он.
Тихий звук заставил его встрепенуться и схватиться за Каспатор. Но напрасно, потому что причиной тому была вторая девушка, с соломенными волосами.
– Приятно было познакомиться, каснар Чиоваттио, – сделав реверанс, произнесла она.
– Погодите минуту. – Казио почувствовал в себе новый прилив вдохновения.
– Мне нужно идти за моей госпожой, – сказала та.
– Умоляю вас, каснара. Энни не успеет по вас соскучиться, если вы задержитесь на миг-другой, – и, помолчав, он спросил: – Вы сказали «госпожа». Что это значит?
– Я ее горничная.
– И тоже вместе с ней учитесь в монастыре?
– Да.
– И вас в самом деле зовут Маргри?
Прежде чем ответить, Остра оглянулась.
– Нет, каснар. Меня зовут Остра.
Вместо ответа Казно пустил в ход самую выразительную улыбку, какая только имелась у него в запасе.
– Это имя гораздо больше подходит такой обаятельной девушке, как вы, – промурлыкал он.
– Вам не следует со мной так говорить, каснар, – от смущения опустив глаза, пробормотала Остра.
– Пожалуйста, зовите меня просто Казио. – Он взял в руку прядь ее волос. – Такое впечатление, что они сплетены из чистого золота.
От его прикосновения девушка задрожала.
– Пожалуйста, мне надо идти, – пробормотала она, немного отпрянув назад.
– Еще одно мгновение. – Он подошел к ней еще ближе, Поначалу Казио показалось, что девушка вот-вот бросится бежать, но она этого не сделала. Тогда он притянул ее ближе и взял за руку.
– Скажите, а что, этот Родерик, с которым обручена Энни, очень хорош собой?
– Обручена? – от удивления глаза Остры предательски округлились.
«Ага! Попалась! – отметил про себя Казио. – Значит, они даже не обручены!»
– Ну, да. Это правда. Они помолвлены, – быстро нашлась Остра.
– Но ведь я вас не об этом спросил. Так ответьте же на мой вопрос, прекрасная Остра, – пропустив ее ложь мимо ушей, продолжал твердить свое Казио.
– Он… – Ее голос оборвался. – Я бы не сказала, что он очень хорош. Честно говоря, вы мне кажетесь гораздо краше его, несмотря на то, что я вас первый раз вижу.
– Благодарю вас, Остра. Очень мило с вашей стороны.
– Просто Энни бывает… немного упрямой.
– Ну и ладно, – сказал Казио. – Я не собираюсь ловить того, кто не хочет быть пойманным. – Он ласково пожал ее руку. – Спасибо, что оказали мне честь.
– Мне было очень приятно с вами познакомиться, Казио.
Он поклонился, но потом вдруг в ужасе сморщил лоб.
– Смотрите, что это? – воскликнул он, показывая на ее рот. – У вас что-то на губе.
– Что?
Она со страхом в глазах поднесла руку ко рту, однако он перехватил ее пальцы и, быстро опустив вниз, запечатлел на губах девушки поцелуй. Остра слегка вскрикнула и сделала пару шагов назад.
– Вы поняли, что это было? Это был поцелуй, – сказал он. – Но теперь все в порядке. Я его забрал.
Даже при тусклом свете Казио увидел, как вспыхнуло ее белокожее личико. Не проронив ни слова, Остра вырвалась из его рук и бросилась догонять свою госпожу.
Весьма довольный собой, Казио проводил ее взглядом. Он честно пытался помочь, но его любезность не растопила девичье сердце. Что ж, быть может, ревность лучше справится с этой задачей? Охваченный страстью охотника, он вновь вышел на след своей будущей жертвы. И, насвистывая, пошел глядеть на звезды.
7. Жертвоприношение
Опустившись на колени, Эспер припал к земле, разглядывая лежащий на дороге конский навоз.
– Они ушли недалеко, – кивнув сам себе, наконец заключил он. – И были здесь не далее чем вчера. Кроме того, в их рядах прибыло. По меньшей мере человек на десять.
Пытаясь постичь те тайные знаки, которыми столь искусно умел пользоваться лесничий, Стивен внимательно следил за тем, что делал его старший товарищ.
– Думаешь, вновь прибывшими были сефри? Тот самый Фенд с его бандой? – спросил он.
Эспер помрачнел.
– Ты разве забыл, что говорил твой собрат? – с некоторым укором произнес он. – Я имею в виду то, что они условились встретиться с Фендом в крепости Кал Азрот.
– Десмонд Спендлав никакой мне не собрат, – обиженно заявил Стивен, которого явно задело язвительное замечание Эспера. – Какие бы темные дела он ни затевал, они лежат исключительно на его совести. И не имеют никакого отношения к церкви.
– И после всего случившегося ты в этом по-прежнему твердо уверен? – заметил лесничий.
– Послушай, Эспер, – взывая к голосу разума, продолжал Стивен. – Фратекс спас нам жизнь. Сам рассуди: стал бы он это делать, если за всем этим безобразием стояла церковь?
– А ты сам подумай, – выпрямившись, произнес лесничий серьезным тоном.
Когда Эспер поставил вопрос ребром, Стивен почувствовал, что по-прежнему не способен отстоять свое мнение. Он вспомнил ту ночь в монастыре, когда Десмонд рассказывал о своем служении церкви. Как ни странно, он показался тогда Стивену не менее искренним, чем в момент истины, когда показал свое настоящее лицо – лицо убийцы и разбойника.
– Конечно, брат Десмонд на кого-то работает, – разумно предположил Стивен. – Возможно, даже на кого-то из церкви. Но не исключено и обратное. Мне лично кажется, что он немного не в своем уме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Мы обмениваемся медальонами с засушенными цветами, – начала Остра. – Потом делаем файнглест в каком-нибудь священном месте и пьем молодое вино.
– А что такое файнглест? – полюбопытствовала Серевкис.
– Это своеобразное плетеное сооружение, украшенное цветами, – пояснила Энни. – Кажется, этот обычай пришел к нам с Лира.
– А, – улыбнулась Серевкис. – Ну конечно, помню. У нас тоже был такой обычай. Только, кажется, мы называли его иначе. Знаете что? Я хочу вам кое-что показать. Идите за мной. По-моему, я уже видела здесь одно из таких священных мест.
Они прошли мимо беспорядочно растущих оливковых деревьев, украшенных разноцветными бумажными фонариками, вдоль бокового крыла здания к небольшому, огороженному стеной саду.
Там рядом с сучковатым дубом стояла сплетенная из цветов дама. Ее глаза были сделаны из красного мака, юбка – из золотистых прутьев и апельсиновой кожуры, а кисти рук – из фиолетовых астр.
Энни стало не по себе. Плетеная дама настолько походила на женщину из видений, что тотчас навеяла на девушку мрачные воспоминания о черных розах и рогатом лесном чудовище.
– Похоже? – спросила Серевкис. – Это вы называете файнглестом?
– Нет, – поспешно бросила Энни, чувствуя прилив неприятной тошноты. – Вернее сказать, да. Думаю, что это и есть файнглест. Но в Кротении у нас было все не так. Мы плели конусы или высокие корзинки. Наши плетенки были совсем не похожи на эту… Они вообще не напоминали по виду людей.
Но тут Энни вспомнила, что «файнглест» по-лирски означает «зеленая женщина», и волнение захлестнуло ее еще сильнее.
– Давайте уйдем отсюда, – предложила она.
При свете фонарей ей почудилось, будто цветочная дама, улыбнувшись, собралась сделать шаг навстречу.
– Лично мне она кажется очень симпатичной, – заметила Остра.
– Я ухожу.
С этими словами Энни развернулась и направилась в сторону дома, где бушевало веселье.
– Что это с ней? – удивилась Серевкис, скорее озадаченная, чем рассерженная выходкой подруги.
Энни прибавила шагу, желая побыстрее удалиться от сада, ночного неба, лугов и деревьев и поскорее оказаться в спасительном окружении фонарей, людей и вина.
Когда девушки вернулись в просторный двор замка, к ним навстречу, улыбаясь, устремилась графиня. На ней было вышитое золотом и серебром платье, несколько вычурное и чересчур изобилующее цветочными украшениями.
– Дорогая моя, – обратилась она к Энни. – Какое личико! Надеюсь, вам у нас весело.
– Да, каснара, – солгала Энни. – Я очень благодарна вам за ваше гостеприимство.
– Пустяки, – бросила графиня, одарив ее еще более лучезарной улыбкой. – Мне это ничего не стоит. Что же касается вас, моя дорогая, то у меня есть один сюрприз.
Энни в недоумении захлопала глазами. Разумеется, она уже встречала графиню в самом начале празднества, но не имела ни малейшего представления о том, чем обязана ее особому расположению.
– Пройдемте сюда, – сказала графиня, отведя ее в сторону, после чего шепнула Энни на ухо: – Войдите в мой дом через большую дверь, слева там будет лестница. Поднимитесь по ней, потом пройдете вперед по коридору, который выходит в мой лавандовый сад. Там вы отыщете одного молодого человека, который очень жаждет вашего общества.
– Я… Молодого человека?
Казалось, графиня была очень довольна собой.
– Судя по вашей внешности, вы как раз та особа, которую он мне описывал. Думаю, вы знаете, кого я имею в виду.
– Благодарю вас, графиня.
Внешне Энни старалась сохранять хладнокровие, несмотря на то что у нее в груди творилось нечто странное, а мысли в голове принялись скакать, как ошалелые.
Не иначе как Родерик уже получил ее письмо. И уже успел приехать сюда. Узнал про этот праздник, втерся в доверие к графине, произведя на нее впечатление своими сильными чувствами и желанием видеть возлюбленную. К тому же где еще он мог с ней встретиться, если не здесь и не сейчас? Заявись Родерик в монастырь, его бы наверняка не пустили и на порог. Возможно, он уже пытался проникнуть туда, но ей об этом никто не сказал.
– Что все это значит? – удивилась Серевкис.
– Ничего, – рассеянно бросила в ответ Энни. – Она попросила Остру и меня сделать ей одно одолжение. Только и всего.
– И я с вами, – собралась было увязаться за подругами Серевкис.
– Нет! – почти выкрикнула Энни, так что обратила на себя внимание нескольких монашек, среди которых была и сестра Касита. – Нет, – понизив голос, повторила она. – Графиня просила прийти только меня и Остру.
– Как таинственно! – язвительно произнесла Серевкис. – Можно подумать, вы затеваете что-то недозволенное.
– Нет, что ты. Это совсем не то, что ты думаешь, – попыталась разуверить ее Энни.
– А что я думаю? – приподняв бровь, спросила Серевкис.
– Я расскажу тебе обо всем позже, ладно? – пообещала Энни. – Пошли, Остра, – и, схватив подругу за руку, она потащила ее к двери, на которую указала хозяйка.
– Что тебе сказала графиня? – спросила Остра, когда они вошли через портик в дом и принялись подниматься но лестнице. – Куда мы идем?
Энни повернулась к подруге и, взяв ее за руки, возбужденным тоном произнесла:
– Мне кажется, там меня ждет Родерик.
– С чего ты взяла? – удивилась та.
– Я послала ему письмо. И рассказала, где меня можно найти.
– Что? Но как тебе это удалось?
– Потом объясню. Но это должен быть он.
Они дошли до конца коридора, который упирался в кованую железную дверь. За ней дул легкий ветер и шумела листва, а над выложенной плиткой стеной сверкали звезды. От предвкушения встречи Энни охватило нечто вроде оцепенения.
– Он должен быть здесь, – сказала она подруге.
– Может, мне не ходить дальше? – предложила Остра. – Чтобы успеть подать тебе сигнал тревоги на случай, если поблизости появится кто-нибудь из сестер.
– Нет. Пошли со мной. Я хочу удостовериться, что это он. Я дам тебе знать, когда будет нужно уйти.
– Ладно, – согласилась Остра не слишком радостно.
Девушки вместе вышли через дверь и оказались в маленьком, выложенном плиткой саду. Здесь в терракотовых горшках росли лимоновые и апельсиновые деревья, а в каменных коробах – лаванда, которая придавала воздуху особый аромат. Посреди сада над бассейном, по форме напоминавшим ракушку, бил небольшой фонтан.
В тени стоял какой-то мужчина. Энни могла разглядеть только его силуэт.
– Родерик? – затаив дыхание, произнесла она.
– Боюсь, от него пока нет никаких вестей, – ответил ей молодой человек.
Энни тотчас узнала его по голосу, и от разочарования у нее внутри все опустилось.
– Это вы! – вымолвила она.
Ступив в островок лунного света, Казио широко улыбнулся, снимая с головы шляпу.
– Я говорил вам, что нахожусь в гостях в этой стране, – начал он. – Должен сказать, в этом наряде вы выглядите совсем по-другому.
– Энни! – дернув за рукав, окликнула Остра. – Кто это? Откуда ты его знаешь? И что он имеет в виду?
– Меня зовут Казио Пачиомадио да Чиоваттио, – представился Казио, поклонившись. – А вы, судя по вашей красоте и грации, должно быть, приходитесь Фиене сестрой?
– Фиене? – ничего не понимая, удивилась Остра.
– Казио знает меня по моему настоящему имени, а не по тому, которым меня нарекли в монастыре, – пояснила Энни, надеясь, что подруга поймет намек.
Та поняла.
– А… – протянула она. – Понятно.
– Не осчастливите ли и вы меня своим настоящим именем? – обращаясь к Остре, спросил Казио.
– Это Маргри, – сказала Энни первое, что пришло в голову.
Казио приблизился к младшей из девушек, почтительно взял ее руку и поднес к своим губам.
– Держи с ним ухо востро! – предупредила подругу Энни. – Он имеет обыкновение источать мед там, где обычно применяют слова.
– Уж лучше мед, чем лимонный сок, – заметил Казио, слегка повернув голову. – Не значит ли это, что моя манера говорить вас раздражает, госпожа Фиена?
– Нет, – искренне призналась Энни. – Просто я ожидала увидеть Родерика.
– И вы разочарованы. Разумеется, да. Что же касается письма, то я его отправил. Возможно, погода на севере не слишком благоприятна. Есть сотня причин, которые могут задержать мужчину с ответом. И даже того, кто сильно влюблен.
Энни показалось, что в его словах сквозит некий намек.
– Маргри, – промолвила она, – не могла бы ты меня подождать в коридоре. И в случае чего подать сигнал. Обещаю, что расскажу тебе все без утайки. Но только позже.
– Как скажешь, – в словах Остры явно затаилась обида.
– Что вам нужно? – довольно резко обратилась Энни к Казио, когда они остались наедине.
К ее удивлению, он замешкался с ответом, как будто не мог подобрать подходящих слов, чего прежде она за ним не замечала.
– Не знаю, – наконец выдавил он. – Графиня предложила мне устроить эту встречу. Пожалуй, я просто хотел узнать, как ваши дела.
Энни почувствовала, что немного расслабилась и утратила былую настороженность.
– У меня все хорошо. А что с вашей рукой? Она забинтована.
– Пустяки. Обычная царапина. Небольшая неосторожность в обращении с клинком.
– Клинком? Вы дрались на дуэли?
– Какая там дуэль! – перейдя на небрежно-развязный тон, сказал он. – Всего каких-то пять бандитов. И дело с концом!
– Правда?
Он вновь заколебался.
– Нет, – наконец признался он.-Я практиковался со своим учителем. Он был на меня зол.
– Из-за чего?
– Он считает, что я стал слишком рассеян и разучился защищаться. Пожалуй, он прав.
Энни почувствовала какой-то странный прилив тепла.
– И почему же вы стали таким рассеянным? – невинным тоном осведомилась она.
– Полагаю, вы сами знаете. – Его глаза заблестели в темноте, и на мгновение…
– Я уже сказала вам, Казио.
– Что вы мне сказали? – мягко переспросил он. – Вы даже не назвали мне своего настоящего имени. И после этого еще беретесь упрекать меня в нечестности.
– Что ж, я это заслужила, – немного помолчав, согласилась с ним она и, подняв на него глаза, произнесла: – Меня зовут Энни.
Он взял ее руку. Поначалу она хотела отдернуть пальцы, но почему-то не сделала этого.
– Приятно познакомиться с вами, Энни, – с этими словами он слегка прикоснулся губами к ее руке.
– Теперь я могу забрать руку обратно? – спросила она.
– Она всегда была вашей.
– А вы вообще-то отправили мое письмо?
– Да. И надеюсь, что оно дойдет до адресата. Все еще надеюсь.
– Почему?
– Иногда расстояние усиливает любовь. А иногда уничтожает ее. Думаю, вы заслужили узнать, какой из этих двух вариантов имеет место в вашем случае.
– Родерик меня любит, – не без упрека в голосе бросила Энни.
– Тогда пусть это докажет.
– Уж не влюбились ли и вы? – спросила Энни и пожалела об этом сразу после того, как слова сорвались с ее уст. Но Казио не спешил с ответом. Немного помолчав, он заговорил совсем другим, нерешительным тоном:
– Мне кажется, люди не могут влюбиться настолько быстро.
Его слова прозвучали так искренне, что огорчили ее куда больше, чем признание в любви, которое она ожидала услышать.
– В таком случае, что вы от меня хотите? – спросила она.
– Узнать вас получше, – тихо ответил он.
Энни почувствовала, что у нее пересохло в горле.
– И как вы собираетесь это сделать? – усмехнувшись, произнесла она. – Глядеть на мою башню день напролет?
– Возможно. Если это единственный способ вас увидеть.
– Это смешно. – Энни оглянулась. – Нас могут услышать. Пора уходить.
– Когда я могу встретить вас вновь?
– Это невозможно.
И Энни, решительно повернувшись, вышла из сада.
Было трудно заставить себя ни разу не обернуться, но она поборола это искушение.
Топнув ногой от отчаяния, Казио глубоко вздохнул. Что с ним случилось? Что он вообще нашел в этой тощей, бледной как смерть, рыжеволосой ведьме?
Да ничего с ним не произошло. И все это вообразила себе графиня Орчавия, а не он.
Тихий звук заставил его встрепенуться и схватиться за Каспатор. Но напрасно, потому что причиной тому была вторая девушка, с соломенными волосами.
– Приятно было познакомиться, каснар Чиоваттио, – сделав реверанс, произнесла она.
– Погодите минуту. – Казио почувствовал в себе новый прилив вдохновения.
– Мне нужно идти за моей госпожой, – сказала та.
– Умоляю вас, каснара. Энни не успеет по вас соскучиться, если вы задержитесь на миг-другой, – и, помолчав, он спросил: – Вы сказали «госпожа». Что это значит?
– Я ее горничная.
– И тоже вместе с ней учитесь в монастыре?
– Да.
– И вас в самом деле зовут Маргри?
Прежде чем ответить, Остра оглянулась.
– Нет, каснар. Меня зовут Остра.
Вместо ответа Казно пустил в ход самую выразительную улыбку, какая только имелась у него в запасе.
– Это имя гораздо больше подходит такой обаятельной девушке, как вы, – промурлыкал он.
– Вам не следует со мной так говорить, каснар, – от смущения опустив глаза, пробормотала Остра.
– Пожалуйста, зовите меня просто Казио. – Он взял в руку прядь ее волос. – Такое впечатление, что они сплетены из чистого золота.
От его прикосновения девушка задрожала.
– Пожалуйста, мне надо идти, – пробормотала она, немного отпрянув назад.
– Еще одно мгновение. – Он подошел к ней еще ближе, Поначалу Казио показалось, что девушка вот-вот бросится бежать, но она этого не сделала. Тогда он притянул ее ближе и взял за руку.
– Скажите, а что, этот Родерик, с которым обручена Энни, очень хорош собой?
– Обручена? – от удивления глаза Остры предательски округлились.
«Ага! Попалась! – отметил про себя Казио. – Значит, они даже не обручены!»
– Ну, да. Это правда. Они помолвлены, – быстро нашлась Остра.
– Но ведь я вас не об этом спросил. Так ответьте же на мой вопрос, прекрасная Остра, – пропустив ее ложь мимо ушей, продолжал твердить свое Казио.
– Он… – Ее голос оборвался. – Я бы не сказала, что он очень хорош. Честно говоря, вы мне кажетесь гораздо краше его, несмотря на то, что я вас первый раз вижу.
– Благодарю вас, Остра. Очень мило с вашей стороны.
– Просто Энни бывает… немного упрямой.
– Ну и ладно, – сказал Казио. – Я не собираюсь ловить того, кто не хочет быть пойманным. – Он ласково пожал ее руку. – Спасибо, что оказали мне честь.
– Мне было очень приятно с вами познакомиться, Казио.
Он поклонился, но потом вдруг в ужасе сморщил лоб.
– Смотрите, что это? – воскликнул он, показывая на ее рот. – У вас что-то на губе.
– Что?
Она со страхом в глазах поднесла руку ко рту, однако он перехватил ее пальцы и, быстро опустив вниз, запечатлел на губах девушки поцелуй. Остра слегка вскрикнула и сделала пару шагов назад.
– Вы поняли, что это было? Это был поцелуй, – сказал он. – Но теперь все в порядке. Я его забрал.
Даже при тусклом свете Казио увидел, как вспыхнуло ее белокожее личико. Не проронив ни слова, Остра вырвалась из его рук и бросилась догонять свою госпожу.
Весьма довольный собой, Казио проводил ее взглядом. Он честно пытался помочь, но его любезность не растопила девичье сердце. Что ж, быть может, ревность лучше справится с этой задачей? Охваченный страстью охотника, он вновь вышел на след своей будущей жертвы. И, насвистывая, пошел глядеть на звезды.
7. Жертвоприношение
Опустившись на колени, Эспер припал к земле, разглядывая лежащий на дороге конский навоз.
– Они ушли недалеко, – кивнув сам себе, наконец заключил он. – И были здесь не далее чем вчера. Кроме того, в их рядах прибыло. По меньшей мере человек на десять.
Пытаясь постичь те тайные знаки, которыми столь искусно умел пользоваться лесничий, Стивен внимательно следил за тем, что делал его старший товарищ.
– Думаешь, вновь прибывшими были сефри? Тот самый Фенд с его бандой? – спросил он.
Эспер помрачнел.
– Ты разве забыл, что говорил твой собрат? – с некоторым укором произнес он. – Я имею в виду то, что они условились встретиться с Фендом в крепости Кал Азрот.
– Десмонд Спендлав никакой мне не собрат, – обиженно заявил Стивен, которого явно задело язвительное замечание Эспера. – Какие бы темные дела он ни затевал, они лежат исключительно на его совести. И не имеют никакого отношения к церкви.
– И после всего случившегося ты в этом по-прежнему твердо уверен? – заметил лесничий.
– Послушай, Эспер, – взывая к голосу разума, продолжал Стивен. – Фратекс спас нам жизнь. Сам рассуди: стал бы он это делать, если за всем этим безобразием стояла церковь?
– А ты сам подумай, – выпрямившись, произнес лесничий серьезным тоном.
Когда Эспер поставил вопрос ребром, Стивен почувствовал, что по-прежнему не способен отстоять свое мнение. Он вспомнил ту ночь в монастыре, когда Десмонд рассказывал о своем служении церкви. Как ни странно, он показался тогда Стивену не менее искренним, чем в момент истины, когда показал свое настоящее лицо – лицо убийцы и разбойника.
– Конечно, брат Десмонд на кого-то работает, – разумно предположил Стивен. – Возможно, даже на кого-то из церкви. Но не исключено и обратное. Мне лично кажется, что он немного не в своем уме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79