Он уже понял, что в монастыре нельзя доверять незнакомцам. И все же послушался совета брата Сангена и пошел через лес по дальней южной тропе. Вполне вероятно, монастырский библиотекарь действительно хотел уберечь новичка от столкновения с братом Десмондом и его головорезами. Но не исключено, что милый и любезный брат Санген намеренно направил юношу прямо в лапы врагам. Как бы то ни было, Стивену оставалось одно – надеяться на лучшее, но готовиться к худшему.
Внезапно он подумал, что не отказался бы сейчас от общества Эспера Белого, и сам удивился этой мысли. Лесничий, спору нет, отличался грубоватым нравом и не слишком церемонился с юным послушником. Но, похоже, он всегда твердо знал, где правда, а где ложь.
Не говоря уж о том, что Десмонд Спендлав и все его подручные по сравнению с лесничим всего лишь стая щенят-молокососов. Сунься они только к нему, Эспер Белый расправился бы с ними в два счета. Да, на такую драку Стивен был бы не прочь поглядеть.
Впрочем, если бы Эспер Белый увидал сейчас Стивена, он не преминул бы посмеяться над жалким, слабосильным мальчишкой. Стивен приосанился и гордо огляделся по сторонам. Без сомнения, чтобы совладать с шайкой неприятелей, сил у него не хватит. Но пусть не думают, что им удалось запугать его, заставить ползать на брюхе. Пусть плоть его слаба, но дух крепок и несгибаем.
Все, что может сейчас Стивен, – это смело взглянуть в лицо врагам, какие бы пакости против него они ни замышляли. А еще ему остается надеяться, что из этой переделки он выйдет живым.
Стивен как раз утешался подобными соображениями, когда из зарослей, окружавших тропу, до него донесся голос, тихий, но угрожающий.
– Вот и он. Куда ты так торопишься, малыш?
Стивен глубоко вздохнул, призывая на помощь все свое мужество. Оно было совершенно необходимо, ибо из-за деревьев вышел Десмонд Спендлав собственной персоной. В темноте его глаза поблескивали злобными огоньками.
А мгновение спустя Стивен понял, что брат Десмонд разговаривает вовсе не с ним. Более того, он даже не заметил Стивена. Не дожидаясь, пока заклятый недруг исправит эту оплошность, Стивен юркнул за возвышавшийся у края тропы стог сена и принялся оттуда наблюдать за происходящим.
На этот раз жертвой, которую наметили себе брат Десмонд и его приспешники, оказался толстенький брат Эхан.
– Я тебе не малыш, – прошипел коротышка, затравленно глядя на столпившихся вокруг него мучителей.
– Я буду назвать тебя так, как мне угодно, – надменно изрек Десмонд. – Живо выкладывай, что тебе утром рассказал новенький. Надеюсь, он не посмел жаловаться и возводить на меня хулу?
– Он ни словом не обмолвился о том, что произошло с ним вчера, – послышался дрожащий голос брата Эхана.
– На редкость глупый ответ, жирняк. Если он в самом деле держал язык за зубами, спрашивается, откуда тебе известно, что с ним вчера что-то произошло. Отсюда я делаю вывод, что твой новый дружок успел наболтать лишнего. А ты его покрываешь. С твоей стороны это не слишком похвально, недомерок.
Брат Эхан вызывающе вздернул подбородок.
– С меня довольно твоих измывательств, Спендлав. Если хочешь, давай сразимся врукопашную. Один на один. Или ты смельчак только в окружении своих псов?
– Слыхали, парни, как этот курдюк жира вас назвал? – проскрежетал брат Десмонд.
– Конечно, они самые настоящие псы, – громко и раздельно повторил брат Эхан. – Мерзкие, злобные твари, которые бегут за своим вожаком, поджав хвосты. Трусы, привыкшие нападать стаей.
Круг угрожающе сомкнулся.
Эхан первым перешел в наступление и, сжав кулаки, бросился на брата Десмонда. Однако не сумел даже задеть противника. Один из пособников Десмонда нанес коротышке ловкий удар, и брат Эхан, явно не имевший большого опыта по части драк, потерял равновесие. Ноги его мелькнули в воздухе, и он полетел на спину, так громко шлепнувшись, что даже Стивен в своем укрытии услышал это.
Стивен судорожно сглотнул застрявший в горле ком. Инстинкт самосохранения твердил ему, что соваться в разборку ни в коем случае нельзя. Но лесничий, о котором юноша вспоминал совсем недавно, вновь пришел ему на ум. Ему казалось даже, что он ощущает на себе укоризненный взгляд Эспера Белого. Конечно, лесной бирюк не блистал хорошими манерами, но никогда в жизни не стал бы спокойно наблюдать, как банда расправляется с беззащитным одиночкой.
– Проклятые трусы! – что есть мочи завопил Стивен. Возможно, этот крик сорвался с губ помимо его воли. По крайней мере, он не помнил, в какой именно момент принял решение вмешаться.
Мучители мигом позабыли о своей жертве. Брат Десмонд и еще четверо опрометью бросились на крик. В мгновение ока они оказались рядом со стогом.
Стивен притаился за горой ароматного сена. Конечно, можно было попытаться спастись бегством, но он понимал: брат Десмонд и его подручные куда проворнее и шансов убежать у него практически нет.
Для того чтобы закопаться в сено, не хватало времени, и Стивену оставалось лишь взобраться на самую верхушку стога. Оказавшись там, он затаил дыхание и принялся наблюдать за своими преследователями.
– Наверняка он сиганул в заросли, – предположил один из приспешников Десмонда. – Или прячется за стогами.
– Отыщите мерзавца. Да побыстрее, – распорядился брат Десмонд.
Несмотря на то что уже совсем стемнело, Стивен отчетливо видел лицо главаря, испускавшее нечто вроде слабого свечения.
– Святой Тайв, сделай так, чтобы никто из них не поглядел вверх, – мысленно взмолился Стивен.
Возможно, святой и правда решил помочь Стивену, а скорее всего, никому из шайки Десмонда просто не пришло в голову взглянуть на верхушку стога – так или иначе, все монахи-разбойники устремились в лес и принялись обшаривать придорожные заросли.
Однако обнаружить беглеца под деревьями им не удалось. За полосой деревьев и кустарника открывался луг, где негде было укрыться. Несомненно, вскоре преследователи должны были понять, что совершили ошибку и на самом деле Стивен не успел добраться до зарослей, а прячется совсем близко.
Стивен не стал выжидать и бесшумно соскользнул с другой стороны стога.
Двое монахов сторожили брата Эхана. Один уселся на грудь несчастного коротышки, придавив его к земле, другой сосредоточенно возился с каким-то мешком.
Они заметили Стивена в ту самую секунду, когда тот ударил в челюсть монаха, взгромоздившегося на брата Эхана. Зубы мучителя громко лязгнули. Его товарищ издал звук, похожий на рев разгневанного быка, и швырнул в Стивена свой мешок.
Удар, и весьма ощутимый, пришелся в спину, которой и так уже немало досталось накануне. Похоже, мешок был набит яблоками или чем-то столь же твердым. Стивен рухнул на колени, ощущая во рту привкус крови.
В следующее мгновение брат Эхан подскочил к нему и потянул за рукав.
– Вставай скорей, идиот несчастный! Эти гады сейчас вернутся.
Стивен распрямил дрожавшие ноги. Монах, которого он ударил в челюсть, не подавал признаков жизни. Второй, тот, что метнул в него мешок, валялся на земле и громко стонал.
– Бежим! – повторил брат Эхан и пустился наутек.
Стивен счел за благо последовать его примеру. Вслед им неслись голоса брата Десмонда и его головорезов – они приказывали беглецам остановиться, осыпая их угрозами, но это лишь придавало прыти.
Вслед за Эханом, проявившим неожиданное для такого толстяка проворство, Стивен добежал до кромки леса; не снижая скорости, они продирались сквозь чащу, так что ветви хлестали их по лицам, и наконец оказались на тропе, ведущей на вершину холма.
Стивен ощущал, что его легкие вот-вот разорвутся. Мешок с яблоками ударил его по почкам, и теперь многострадальная поясница Стивена буквально разламывалась.
Обежав вокруг холма, они выскочили на опушку. Стояла кромешная тьма, но, судя по тому, как уверенно двигался брат Эхан, он совершенно не боялся заблудиться.
Как раз в тот момент, когда Стивен почувствовал, что больше не в состоянии сделать ни шага, брат Эхан схватил его за рукав и подал знак опуститься на землю.
– Похоже, нас не догонят, – выдохнул он. – Посидим здесь, выждем время. Впрочем, в монастыре эти подонки всегда сумеют выбрать подходящий момент и место, чтобы с нами разделаться. Думаю, сейчас они попросту решили, что не стоит тратить силы на погоню. Добыча и так никуда не уйдет.
– Тогда… почему… мы… побежали? – пробормотал Стивен, с трудом переводя дыхание. Грудь его ходила ходуном.
– Если бы не ты, я бы ни за что не стал рыпаться, – проворчал брат Эхан. – Но ты их ужасно разозлил. Чего доброго, они под горячую руку прикончили бы нас обоих. Завтра Десмонд непременно поймает нас, но уже поодиночке. К тому времени его злоба малость поостынет. Конечно, нам достанется, но, надеюсь, жить будем.
– Они не осмелятся нас убить! – выпалил Стивен. – Неужели им сойдет это с рук?
– Ах ты наивный мальчик, ничего-то ты не знаешь про житье-бытье в нашем святом братстве, – невесело усмехнулся брат Эхан. – Двух месяцев не прошло с тех пор, как они убили послушника. Сломали парню шею и бросили его в колодец. Все решили, что это несчастный случай, что бедолага сам упал, когда набирал воду. Запомни, эти ребята шутить не любят. Еще хорошо, что сторожить меня они оставили Инеста и Диониса. Из всех бандитов Десмонда эти двое – самые неповоротливые и неуклюжие. От остальных бы нам ни за что не уйти. Она придавили бы нас как мух, можешь мне поверить.
Эхан помолчал и добавил:
– Но все равно… Ех данка'звес, понял? Спасибо. Ты хороший парень. Намного лучше, чем кажешься с первого взгляда. Хотя дурень, конечно, редкостный.
– Я просто не мог стоять в стороне и смотреть, как они тебя колотят, – признался Стивен.
– Скоро ты поймешь, что здесь лучше всегда оставаться в стороне, – буркнул Эхан. – Выучишь это правило на собственной шкуре.
– Если бы мы объединились и дали им отпор…
– Об этом и думать забудь. Но не переживай особенно. В конце концов они оставят тебя в покое. Мне тоже поначалу приходилось несладко. Десмонд и его братия долго не давали мне проходу. Но уже целый год, как они меня пальцем не тронули. Вот только сегодня…
– Они набросились на тебя, потому что ты утром разговаривал со мной, так ведь?
– Хотя ты и дурень, но не лишен догадливости.
Стивен молча вперился взглядом в темноту. Они долго сидели, не двигаясь, не проронив ни слова. Наконец дыхание у обоих выровнялось, и буря, бушевавшая в их душах, превратилась в легкий ветерок.
– Пойдем, – скомандовал брат Эхан. – Пора возвращаться в дортуар.
Только тут Стивен вспомнил о мешке с провизией, который по-прежнему висел у него на поясе.
– Я должен отнести еду часовым, на сторожевые башни.
– Ничего, придется им сегодня обойтись без ужина.
– Но это приказ отца настоятеля.
– Братья, стоящие в дозоре, не так уж худы. Небольшое воздержание пойдет им на пользу. Они не будут на тебя в обиде.
– Фратекс велел мне отнести часовым ужин, и я сделаю это, – упрямо повторил Стивен.
Эхан пробормотал что-то на своем родном языке, но так тихо, что Стивен ничего не разобрал.
– Хорошо, – кивнул головой толстяк. – Если ты так упорствуешь в своей глупости, я не буду тратить время на бесполезные уговоры. Все, что я могу для тебя сделать, – показать самый короткий обратный путь в монастырь.
9. Наказание
У Энни перехватило дыхание, когда пальцы Родерика слегка коснулись ее груди. Возможно, это вышло случайно. Никогда прежде он не позволял себе подобных прикосновений. Но нынешнее их свидание не походило на все предыдущие. Впервые их поцелуи стали столь страстными и ненасытными, пробуждая в обоих желание чего-то большего.
Нет, его руки не ошиблись. Они вновь вернулись к ее груди. Первым, пробным касанием он лишь хотел проверить, как она к этому отнесется. Теперь его пальцы обрели смелость и уверенность. Они жгли ее сквозь тонкую ткань платья, и соски, отвечая на впервые изведанную ласку, внезапно стали выпуклыми и напряженными.
Губы Родерика тоже казались непривычно настойчивыми. Они покрывали ее шею торопливыми поцелуями, слегка покусывая нежную кожу. Энни прижималась к юноше спиной, и его дыхание шевелило волосы у нее на затылке, одна рука по-прежнему ласкала грудь, а другая, проникнув под платье, гладила шелковистый живот, опускаясь все ниже и ниже. Воистину Родерик оказался отважным исследователем неведомых мест.
Чувствуя, как сжигающее ее желание все усиливается и сдерживать его становится невыносимо, Энни повернулась в объятиях Родерика и приникла к его губам со страстью, которой не знала прежде. Руками принцессы тоже овладел исследовательский пыл – они начали путешествие от его шеи и вскоре опустились ниже, отважно скользнув под расстегнутую рубашку. Губы их вновь соединились в поцелуе, и обоих накрыла жаркая, сладостная волна, которая унесла с собой последние опасения и остатки здравого смысла. Позабыв обо всем, Энни прижималась к юноше все сильнее, одержимая желанием слиться с ним воедино. Щеки ее горели, бедра плавно покачивались.
Наконец они разжали объятия. Оба дышали тяжело, точно загнанные лошади. Внезапно душой Энни овладели испуг и стыд. Но когда Родерик коснулся ее щеки, прикосновение его было бережным и осторожным, а устремленные на нее темные глаза сулили бесконечную преданность и счастье.
В гробнице, где проходило их свидание, царило безмолвие, нарушаемое лишь потрескиваньем единственного факела, укрепленного на стене. Они находились в центральной комнате, где обрели последнее прибежище тела покинувших этот мир предков Энни и где вся семья собиралась для погребальных ритуалов. Энни не могла припомнить, когда подобный ритуал совершался в последний раз: смерть давно уже обходила королевскую семью стороной. Однако юная принцесса ощущала присутствие своих усопших предков, которые спали вечным сном в пышных покоях огромной гробницы. Дожидаясь Родерика, она произнесла молитву, в которой просила прощения за то, что нарушает их сон.
– Ты самая красивая на свете. Никто не может с тобой сравниться, – взволнованно шептал Родерик. – Когда я встретил тебя впервые, ты была не такой. Нет, ты показалась мне красивой, очень красивой, но… – Он замолчал, подбирая слова. – Знаешь, каждый раз, когда я вижу тебя вновь, я замечаю, что от тебя исходит свет. И этот свет с каждой нашей новой встречей становится все сильнее и ярче.
Энни не знала, что на это ответить; все слова внезапно вылетели у нее из головы. Пламя, горевшее в глазах Родерика, обжигало ее, и она, склонив голову, припала к его груди, так что ее макушка касалась подбородка юноши.
– Это любовь, – донесся до Энни его голос. – Любовь сделала тебя прекрасной. Невыразимо прекрасной.
– Что? – Она оторвала голову от груди Родерика и взглянула ему в глаза, чтобы проверить, не шутит ли он.
– Я знаю, что не имею на это никакого права, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя, Энни.
На этот раз она не стала отворачиваться, а пристально смотрела на его лицо, которое приближалось к ее лицу. Губы приоткрылись и соединились с ее губами.
Но когда долгий, бесконечно долгий поцелуй все же закончился, Энни резко оттолкнула Родерика.
– Завтра я должна уехать, – выпалила она, отчаянным усилием сдерживая подступившие к глазам слезы.
– Уехать? Но почему? И куда?
– Отец отсылает нас в Кал Азрот. Мы едем все вместе – мать, сестры, брат и я. Отец считает, что здесь, в Эслене, нам угрожает опасность. По-моему, это полная ерунда. Уж если здесь мы в опасности, то там, в глуши, расправиться с нами еще проще.
– Завтра? Ты сказала, вы едете завтра? – голос Родерика дрожал, как у человека, испытывающего сильнейшую боль. – И надолго?
– Не знаю. Мне же никто не считает нужным все объяснить толком. Скорее всего, мы пробудем там несколько месяцев, до тех пор пока эта заваруха с Салтмарком не останется позади.
– Я не вынесу такой долгой разлуки, – хрипло прошептал он.
– Мне не хочется уезжать. Ужасно не хочется. – Энни ласково провела рукой по его щеке. – Но у нас с тобой еще есть время, Родерик. Давай не будем его терять. Завтра нас ждет разлука, но сейчас мы вместе.
Поцелуй сначала был осторожен, почти робок, но в течение нескольких мгновений губы и руки юноши обрели прежнюю смелость и настойчивость. Когда его пальцы принялись нежно теребить сосок Энни, она засмеялась от удовольствия. Кто бы мог подумать, что прикосновения мужских рук могут быть так приятны. Они и знать не знала о подобных изумительных, невероятных ощущениях.
Неумелыми пальцами он пытался расшнуровать ее корсаж, впиваясь губами в границу меж тканью и шелковистой кожей. Эти влажные прикосновения прожигали Энни насквозь, и с каждым новым поцелуем она чувствовала, как растет охватившее ее возбуждение.
Наконец корсаж полетел на пол.
Теперь пальцы Родерика скользили вверх по ее чулкам, от колен к обнаженным бедрам. Неожиданно Энни охватило странное оцепенение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Внезапно он подумал, что не отказался бы сейчас от общества Эспера Белого, и сам удивился этой мысли. Лесничий, спору нет, отличался грубоватым нравом и не слишком церемонился с юным послушником. Но, похоже, он всегда твердо знал, где правда, а где ложь.
Не говоря уж о том, что Десмонд Спендлав и все его подручные по сравнению с лесничим всего лишь стая щенят-молокососов. Сунься они только к нему, Эспер Белый расправился бы с ними в два счета. Да, на такую драку Стивен был бы не прочь поглядеть.
Впрочем, если бы Эспер Белый увидал сейчас Стивена, он не преминул бы посмеяться над жалким, слабосильным мальчишкой. Стивен приосанился и гордо огляделся по сторонам. Без сомнения, чтобы совладать с шайкой неприятелей, сил у него не хватит. Но пусть не думают, что им удалось запугать его, заставить ползать на брюхе. Пусть плоть его слаба, но дух крепок и несгибаем.
Все, что может сейчас Стивен, – это смело взглянуть в лицо врагам, какие бы пакости против него они ни замышляли. А еще ему остается надеяться, что из этой переделки он выйдет живым.
Стивен как раз утешался подобными соображениями, когда из зарослей, окружавших тропу, до него донесся голос, тихий, но угрожающий.
– Вот и он. Куда ты так торопишься, малыш?
Стивен глубоко вздохнул, призывая на помощь все свое мужество. Оно было совершенно необходимо, ибо из-за деревьев вышел Десмонд Спендлав собственной персоной. В темноте его глаза поблескивали злобными огоньками.
А мгновение спустя Стивен понял, что брат Десмонд разговаривает вовсе не с ним. Более того, он даже не заметил Стивена. Не дожидаясь, пока заклятый недруг исправит эту оплошность, Стивен юркнул за возвышавшийся у края тропы стог сена и принялся оттуда наблюдать за происходящим.
На этот раз жертвой, которую наметили себе брат Десмонд и его приспешники, оказался толстенький брат Эхан.
– Я тебе не малыш, – прошипел коротышка, затравленно глядя на столпившихся вокруг него мучителей.
– Я буду назвать тебя так, как мне угодно, – надменно изрек Десмонд. – Живо выкладывай, что тебе утром рассказал новенький. Надеюсь, он не посмел жаловаться и возводить на меня хулу?
– Он ни словом не обмолвился о том, что произошло с ним вчера, – послышался дрожащий голос брата Эхана.
– На редкость глупый ответ, жирняк. Если он в самом деле держал язык за зубами, спрашивается, откуда тебе известно, что с ним вчера что-то произошло. Отсюда я делаю вывод, что твой новый дружок успел наболтать лишнего. А ты его покрываешь. С твоей стороны это не слишком похвально, недомерок.
Брат Эхан вызывающе вздернул подбородок.
– С меня довольно твоих измывательств, Спендлав. Если хочешь, давай сразимся врукопашную. Один на один. Или ты смельчак только в окружении своих псов?
– Слыхали, парни, как этот курдюк жира вас назвал? – проскрежетал брат Десмонд.
– Конечно, они самые настоящие псы, – громко и раздельно повторил брат Эхан. – Мерзкие, злобные твари, которые бегут за своим вожаком, поджав хвосты. Трусы, привыкшие нападать стаей.
Круг угрожающе сомкнулся.
Эхан первым перешел в наступление и, сжав кулаки, бросился на брата Десмонда. Однако не сумел даже задеть противника. Один из пособников Десмонда нанес коротышке ловкий удар, и брат Эхан, явно не имевший большого опыта по части драк, потерял равновесие. Ноги его мелькнули в воздухе, и он полетел на спину, так громко шлепнувшись, что даже Стивен в своем укрытии услышал это.
Стивен судорожно сглотнул застрявший в горле ком. Инстинкт самосохранения твердил ему, что соваться в разборку ни в коем случае нельзя. Но лесничий, о котором юноша вспоминал совсем недавно, вновь пришел ему на ум. Ему казалось даже, что он ощущает на себе укоризненный взгляд Эспера Белого. Конечно, лесной бирюк не блистал хорошими манерами, но никогда в жизни не стал бы спокойно наблюдать, как банда расправляется с беззащитным одиночкой.
– Проклятые трусы! – что есть мочи завопил Стивен. Возможно, этот крик сорвался с губ помимо его воли. По крайней мере, он не помнил, в какой именно момент принял решение вмешаться.
Мучители мигом позабыли о своей жертве. Брат Десмонд и еще четверо опрометью бросились на крик. В мгновение ока они оказались рядом со стогом.
Стивен притаился за горой ароматного сена. Конечно, можно было попытаться спастись бегством, но он понимал: брат Десмонд и его подручные куда проворнее и шансов убежать у него практически нет.
Для того чтобы закопаться в сено, не хватало времени, и Стивену оставалось лишь взобраться на самую верхушку стога. Оказавшись там, он затаил дыхание и принялся наблюдать за своими преследователями.
– Наверняка он сиганул в заросли, – предположил один из приспешников Десмонда. – Или прячется за стогами.
– Отыщите мерзавца. Да побыстрее, – распорядился брат Десмонд.
Несмотря на то что уже совсем стемнело, Стивен отчетливо видел лицо главаря, испускавшее нечто вроде слабого свечения.
– Святой Тайв, сделай так, чтобы никто из них не поглядел вверх, – мысленно взмолился Стивен.
Возможно, святой и правда решил помочь Стивену, а скорее всего, никому из шайки Десмонда просто не пришло в голову взглянуть на верхушку стога – так или иначе, все монахи-разбойники устремились в лес и принялись обшаривать придорожные заросли.
Однако обнаружить беглеца под деревьями им не удалось. За полосой деревьев и кустарника открывался луг, где негде было укрыться. Несомненно, вскоре преследователи должны были понять, что совершили ошибку и на самом деле Стивен не успел добраться до зарослей, а прячется совсем близко.
Стивен не стал выжидать и бесшумно соскользнул с другой стороны стога.
Двое монахов сторожили брата Эхана. Один уселся на грудь несчастного коротышки, придавив его к земле, другой сосредоточенно возился с каким-то мешком.
Они заметили Стивена в ту самую секунду, когда тот ударил в челюсть монаха, взгромоздившегося на брата Эхана. Зубы мучителя громко лязгнули. Его товарищ издал звук, похожий на рев разгневанного быка, и швырнул в Стивена свой мешок.
Удар, и весьма ощутимый, пришелся в спину, которой и так уже немало досталось накануне. Похоже, мешок был набит яблоками или чем-то столь же твердым. Стивен рухнул на колени, ощущая во рту привкус крови.
В следующее мгновение брат Эхан подскочил к нему и потянул за рукав.
– Вставай скорей, идиот несчастный! Эти гады сейчас вернутся.
Стивен распрямил дрожавшие ноги. Монах, которого он ударил в челюсть, не подавал признаков жизни. Второй, тот, что метнул в него мешок, валялся на земле и громко стонал.
– Бежим! – повторил брат Эхан и пустился наутек.
Стивен счел за благо последовать его примеру. Вслед им неслись голоса брата Десмонда и его головорезов – они приказывали беглецам остановиться, осыпая их угрозами, но это лишь придавало прыти.
Вслед за Эханом, проявившим неожиданное для такого толстяка проворство, Стивен добежал до кромки леса; не снижая скорости, они продирались сквозь чащу, так что ветви хлестали их по лицам, и наконец оказались на тропе, ведущей на вершину холма.
Стивен ощущал, что его легкие вот-вот разорвутся. Мешок с яблоками ударил его по почкам, и теперь многострадальная поясница Стивена буквально разламывалась.
Обежав вокруг холма, они выскочили на опушку. Стояла кромешная тьма, но, судя по тому, как уверенно двигался брат Эхан, он совершенно не боялся заблудиться.
Как раз в тот момент, когда Стивен почувствовал, что больше не в состоянии сделать ни шага, брат Эхан схватил его за рукав и подал знак опуститься на землю.
– Похоже, нас не догонят, – выдохнул он. – Посидим здесь, выждем время. Впрочем, в монастыре эти подонки всегда сумеют выбрать подходящий момент и место, чтобы с нами разделаться. Думаю, сейчас они попросту решили, что не стоит тратить силы на погоню. Добыча и так никуда не уйдет.
– Тогда… почему… мы… побежали? – пробормотал Стивен, с трудом переводя дыхание. Грудь его ходила ходуном.
– Если бы не ты, я бы ни за что не стал рыпаться, – проворчал брат Эхан. – Но ты их ужасно разозлил. Чего доброго, они под горячую руку прикончили бы нас обоих. Завтра Десмонд непременно поймает нас, но уже поодиночке. К тому времени его злоба малость поостынет. Конечно, нам достанется, но, надеюсь, жить будем.
– Они не осмелятся нас убить! – выпалил Стивен. – Неужели им сойдет это с рук?
– Ах ты наивный мальчик, ничего-то ты не знаешь про житье-бытье в нашем святом братстве, – невесело усмехнулся брат Эхан. – Двух месяцев не прошло с тех пор, как они убили послушника. Сломали парню шею и бросили его в колодец. Все решили, что это несчастный случай, что бедолага сам упал, когда набирал воду. Запомни, эти ребята шутить не любят. Еще хорошо, что сторожить меня они оставили Инеста и Диониса. Из всех бандитов Десмонда эти двое – самые неповоротливые и неуклюжие. От остальных бы нам ни за что не уйти. Она придавили бы нас как мух, можешь мне поверить.
Эхан помолчал и добавил:
– Но все равно… Ех данка'звес, понял? Спасибо. Ты хороший парень. Намного лучше, чем кажешься с первого взгляда. Хотя дурень, конечно, редкостный.
– Я просто не мог стоять в стороне и смотреть, как они тебя колотят, – признался Стивен.
– Скоро ты поймешь, что здесь лучше всегда оставаться в стороне, – буркнул Эхан. – Выучишь это правило на собственной шкуре.
– Если бы мы объединились и дали им отпор…
– Об этом и думать забудь. Но не переживай особенно. В конце концов они оставят тебя в покое. Мне тоже поначалу приходилось несладко. Десмонд и его братия долго не давали мне проходу. Но уже целый год, как они меня пальцем не тронули. Вот только сегодня…
– Они набросились на тебя, потому что ты утром разговаривал со мной, так ведь?
– Хотя ты и дурень, но не лишен догадливости.
Стивен молча вперился взглядом в темноту. Они долго сидели, не двигаясь, не проронив ни слова. Наконец дыхание у обоих выровнялось, и буря, бушевавшая в их душах, превратилась в легкий ветерок.
– Пойдем, – скомандовал брат Эхан. – Пора возвращаться в дортуар.
Только тут Стивен вспомнил о мешке с провизией, который по-прежнему висел у него на поясе.
– Я должен отнести еду часовым, на сторожевые башни.
– Ничего, придется им сегодня обойтись без ужина.
– Но это приказ отца настоятеля.
– Братья, стоящие в дозоре, не так уж худы. Небольшое воздержание пойдет им на пользу. Они не будут на тебя в обиде.
– Фратекс велел мне отнести часовым ужин, и я сделаю это, – упрямо повторил Стивен.
Эхан пробормотал что-то на своем родном языке, но так тихо, что Стивен ничего не разобрал.
– Хорошо, – кивнул головой толстяк. – Если ты так упорствуешь в своей глупости, я не буду тратить время на бесполезные уговоры. Все, что я могу для тебя сделать, – показать самый короткий обратный путь в монастырь.
9. Наказание
У Энни перехватило дыхание, когда пальцы Родерика слегка коснулись ее груди. Возможно, это вышло случайно. Никогда прежде он не позволял себе подобных прикосновений. Но нынешнее их свидание не походило на все предыдущие. Впервые их поцелуи стали столь страстными и ненасытными, пробуждая в обоих желание чего-то большего.
Нет, его руки не ошиблись. Они вновь вернулись к ее груди. Первым, пробным касанием он лишь хотел проверить, как она к этому отнесется. Теперь его пальцы обрели смелость и уверенность. Они жгли ее сквозь тонкую ткань платья, и соски, отвечая на впервые изведанную ласку, внезапно стали выпуклыми и напряженными.
Губы Родерика тоже казались непривычно настойчивыми. Они покрывали ее шею торопливыми поцелуями, слегка покусывая нежную кожу. Энни прижималась к юноше спиной, и его дыхание шевелило волосы у нее на затылке, одна рука по-прежнему ласкала грудь, а другая, проникнув под платье, гладила шелковистый живот, опускаясь все ниже и ниже. Воистину Родерик оказался отважным исследователем неведомых мест.
Чувствуя, как сжигающее ее желание все усиливается и сдерживать его становится невыносимо, Энни повернулась в объятиях Родерика и приникла к его губам со страстью, которой не знала прежде. Руками принцессы тоже овладел исследовательский пыл – они начали путешествие от его шеи и вскоре опустились ниже, отважно скользнув под расстегнутую рубашку. Губы их вновь соединились в поцелуе, и обоих накрыла жаркая, сладостная волна, которая унесла с собой последние опасения и остатки здравого смысла. Позабыв обо всем, Энни прижималась к юноше все сильнее, одержимая желанием слиться с ним воедино. Щеки ее горели, бедра плавно покачивались.
Наконец они разжали объятия. Оба дышали тяжело, точно загнанные лошади. Внезапно душой Энни овладели испуг и стыд. Но когда Родерик коснулся ее щеки, прикосновение его было бережным и осторожным, а устремленные на нее темные глаза сулили бесконечную преданность и счастье.
В гробнице, где проходило их свидание, царило безмолвие, нарушаемое лишь потрескиваньем единственного факела, укрепленного на стене. Они находились в центральной комнате, где обрели последнее прибежище тела покинувших этот мир предков Энни и где вся семья собиралась для погребальных ритуалов. Энни не могла припомнить, когда подобный ритуал совершался в последний раз: смерть давно уже обходила королевскую семью стороной. Однако юная принцесса ощущала присутствие своих усопших предков, которые спали вечным сном в пышных покоях огромной гробницы. Дожидаясь Родерика, она произнесла молитву, в которой просила прощения за то, что нарушает их сон.
– Ты самая красивая на свете. Никто не может с тобой сравниться, – взволнованно шептал Родерик. – Когда я встретил тебя впервые, ты была не такой. Нет, ты показалась мне красивой, очень красивой, но… – Он замолчал, подбирая слова. – Знаешь, каждый раз, когда я вижу тебя вновь, я замечаю, что от тебя исходит свет. И этот свет с каждой нашей новой встречей становится все сильнее и ярче.
Энни не знала, что на это ответить; все слова внезапно вылетели у нее из головы. Пламя, горевшее в глазах Родерика, обжигало ее, и она, склонив голову, припала к его груди, так что ее макушка касалась подбородка юноши.
– Это любовь, – донесся до Энни его голос. – Любовь сделала тебя прекрасной. Невыразимо прекрасной.
– Что? – Она оторвала голову от груди Родерика и взглянула ему в глаза, чтобы проверить, не шутит ли он.
– Я знаю, что не имею на это никакого права, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя, Энни.
На этот раз она не стала отворачиваться, а пристально смотрела на его лицо, которое приближалось к ее лицу. Губы приоткрылись и соединились с ее губами.
Но когда долгий, бесконечно долгий поцелуй все же закончился, Энни резко оттолкнула Родерика.
– Завтра я должна уехать, – выпалила она, отчаянным усилием сдерживая подступившие к глазам слезы.
– Уехать? Но почему? И куда?
– Отец отсылает нас в Кал Азрот. Мы едем все вместе – мать, сестры, брат и я. Отец считает, что здесь, в Эслене, нам угрожает опасность. По-моему, это полная ерунда. Уж если здесь мы в опасности, то там, в глуши, расправиться с нами еще проще.
– Завтра? Ты сказала, вы едете завтра? – голос Родерика дрожал, как у человека, испытывающего сильнейшую боль. – И надолго?
– Не знаю. Мне же никто не считает нужным все объяснить толком. Скорее всего, мы пробудем там несколько месяцев, до тех пор пока эта заваруха с Салтмарком не останется позади.
– Я не вынесу такой долгой разлуки, – хрипло прошептал он.
– Мне не хочется уезжать. Ужасно не хочется. – Энни ласково провела рукой по его щеке. – Но у нас с тобой еще есть время, Родерик. Давай не будем его терять. Завтра нас ждет разлука, но сейчас мы вместе.
Поцелуй сначала был осторожен, почти робок, но в течение нескольких мгновений губы и руки юноши обрели прежнюю смелость и настойчивость. Когда его пальцы принялись нежно теребить сосок Энни, она засмеялась от удовольствия. Кто бы мог подумать, что прикосновения мужских рук могут быть так приятны. Они и знать не знала о подобных изумительных, невероятных ощущениях.
Неумелыми пальцами он пытался расшнуровать ее корсаж, впиваясь губами в границу меж тканью и шелковистой кожей. Эти влажные прикосновения прожигали Энни насквозь, и с каждым новым поцелуем она чувствовала, как растет охватившее ее возбуждение.
Наконец корсаж полетел на пол.
Теперь пальцы Родерика скользили вверх по ее чулкам, от колен к обнаженным бедрам. Неожиданно Энни охватило странное оцепенение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79