Пока он выяснял, что они затевают, и отдавал распоряжения задержать лодку, он потерял из виду Тзэма. И потом, он позволил себе отвлечься на мальчишескую дерзость, а теперь вот жрецы убиты. Все же он достиг невозможного: поцеловал принцессу, дочь самого Шакунга. Какая бы вонючая крыса из Южного города не отдала бы за это свою правую руку? Уж он то знал…
Во дворе стояла старуха и держала в руках ножницы – он и их не сразу заметил. Она двинулась прочь, пошатываясь; ударив ребром ладони по затылку, он повалил ее и забрал ножницы. Удар был не очень силен, она еще будет жить и на дыбе расплатится за свою глупость. Он этим займется.
Гхэ надеялся, что беглецов уже задержала стража у ворот, если же нет, то уплыть им все равно не удастся: вооруженные воины наверняка уже задержали лодку.
Гхэ убедился, достаточно ли остро наточен его меч, и, не удостаивая убитых жрецов повторного взгляда, заспешил вдоль по коридору. Ему еще предстояло оправдать себя перед другими джиками и перед жрецами. Ему следовало покончить с Хизи сразу же после того, как их губы встретились, когда она была еще счастлива, а коридоры дворца не наполнились трупами жрецов. Но сентиментальность и неуверенность помешали ему это сделать. Вернее сказать, надежда. Надежда на то, что эта глупая девчонка не решится бежать, а останется во дворце и примет любую участь, которую бы ни послала ей Река. А сейчас не избежать ему объяснений…
Перкар сидел на краю пристани и смотрел, как вода набегает на сваи. Вдруг Цэк пронзительно завопил. Перкар оглянулся. Цэк, в ужасе выпучив глаза, вглядывался в конец улицы. Перкар также взглянул туда.
Восемь вооруженных воинов маршировали по направлению к пристани. Они были одеты в одинаковые юбки в черную и синюю полоску и голубые плащи поверх кольчуг. Черные волосы были заправлены под стальные шлемы.
– Кто они? – спросил Перкар у Цэка.
– Нунвэги, – процедил Цэк. – Отборная гвардия Короля.
Воины не делали попыток начать переговоры или как-то объясниться. Перкару было все понятно: Шакунг послал гвардейцев, чтобы отыскать свою дочь. Служа Королю, они служат Реке. Уж они-то, без всяких сомнений, враги Перкара. И все же они были люди, и потому Перкар с неохотой шагнул на сходни корабля Цэка и вытащил Харку.
Старший воин – он шел впереди остальных – взглянул на Перкара и сказал сухо:
– Варвар, я предоставляю тебе единственную возможность не стать призраком. Мы Нунвэги, Королевские гвардейцы, и мы здесь по делу Короля.
– Что это за дело?
Старший воин взглянул на него с отвращением.
– Если ты тут замешан, варвар, тебя следует арестовать. Ясно?
– Мне ясно только, что хозяин лодки не разрешает вам прикасаться к ней, – как можно спокойнее сказал Перкар. Он знал, что, если будет спокоен, ему удастся протянуть время. И потом, он ожидал, что скажет ему Харка, как уже бывало не раз.
Старший воин сделал знак – и воины рассыпались, намереваясь окружить Перкара, хотя для этого им пришлось бы перескочить на борт корабля.
– Дай им бой, – посоветовал Харка. – Не позволяй зажать себя на корабле. Там они запросто окружат нас. А на пристани у нас будет место, чтобы маневрировать.
Перкар подождал, пока воины не подойдут к кораблю вплотную. Тогда, издав воинственный клич Ворона, с которым побеждал его отец, Перкар спрыгнул на пристань.
Старший воин первым встретил его и первым погиб. Харка, отразив удар второго воина, выбил из рук меч и прорубил доспехи. Смертельно раненный воин был потрясен не столько тяжестью раны, сколько ловкостью и неожиданностью удара. Перкар увернулся от рухнувшего на него тела и бросился к двум другим воинам, которые еще не успели вступить в бой. Один из них упал, когда споткнулся первый, а Перкар в это время отрубил голову третьему. Что-то холодное и тяжелое коснулось его поясницы. Противнику удалось его ранить. Перкар зарычал, обернулся и снес воину голову.
Если бы все они кинулись на Перкара разом, для него настал бы конец. Но он с рычанием уворачивался, отпрыгивал и крушил. Пусть он пошатывался от боли, не чуя под собой ног, – противники ничего не замечали, кроме того, что он все еще держится, а трое из них убиты.
Перкар, вместе с нахлынувшей болью, ощутил, что силы его восстанавливаются. Воины окружили его, но он уже был готов к нападению.
Направив Харку на самый опасный участок, Перкар, отчаянно крутя мечом, бросился вперед. Он перерубил меч и отсек руку одному воину, ранил в бедро другого, хотя тот пронзил ему ребро, и кровь потекла теплой струйкой. Перкар пожалел, что на нем нет кольчуги, которая отразила бы удар.
Теперь их осталось трое. Это были самые упорные бойцы, один из них даже ухитрился ранить Перкара в грудь, но он и их прикончил и только потом уже склонился над досками пристани, кашляя кровью. Обернувшись к Цэку, чтобы попросить воды, Перкар увидел, что корабль уже отчалил от пристани: Цэк в безумной спешке устанавливал парус.
– Подожди! – позвал его Перкар.
– Прости, дружище, – крикнул ему Цэк. – Я ничем не могу тебе помочь! Ты убит, хоть и сам пока не знаешь.
– Я не собираюсь умирать! – настаивал Перкар. – Возвращайся!
– Я с тобой не договаривался! – кричал Цэк. – Великан с девочкой уже, наверное, схвачены. Все кончено, варвар! Я расскажу всем, как ты сражался!
– Не надо рассказывать! Возвращайся!!!
Но Цэк не ответил. Парус его наполнился береговым бризом, и маленький корабль стал набирать скорость.
Перкар чуть не завопил от ярости, но только выплюнул сгусток крови.
– Осторожнее! – предупредил Харка. – У тебя пробиты легкие.
– Я скоро поправлюсь?
– Довольно скоро. Нас связывают еще пять душевных нитей. Если ты подождешь хоть немного – их станет шесть.
– Долго надо ждать?
– Еще полдня.
– Я буду ждать здесь, – сказал Перкар. – Столько, сколько смогу. Если сюда придут еще пятеро воинов, я буду биться и с ними.
Прислонясь к свае и положив Харку на колени, Перкар настороженно ждал. В нескольких шагах от него толпа зевак глазела и на Перкара, и на убитых им королевских воинов. Двое еще были живы и стонали, и прохожие перевязывали им раны. Перкар сомневался, что они выживут. Позднее Перкар удивлялся, почему ранее он никогда ни с кем не вступал в бой. Он слышал, что убивать становится легче, когда к этому привыкаешь. Но еще легче убивать, когда на тебя нападают бесчестно: восемь против одного. У Перкара, конечно, был Харка – и гвардейцы даже не подозревали об этом. Они думали, что перед ними одинокий варвар с обыкновенным мечом. Что ж, тем хуже для них – они не имели Пираку, они вели себя бесчестно.
В толпе появился страж порядка и изумленно уставился на Перкара и мертвых воинов. Он схватился было за меч, но Перкар только покачал головой, и страж исчез в толпе. Наверняка он отправился за подкреплением.
– Спеши со своей девочкой, великан, – мысленно повторял Перкар.
Хизи и Тзэм прошли уже пять улиц. Кровь сочилась сквозь повязку на руке Тзэма, но рана, казалось, его не заботила. Он быстрыми шагами шел впереди Хизи, и люди испуганно шарахались от него.
Для Хизи город сейчас представлялся мешаниной картинок, лиц, красок, обрушившихся на нее. Хизи некогда было осмыслить увиденное. Новизна эта уже была испачкана кровью, пронизана болью, яростью и страхом. Она как бы вновь очутилась в подземелье и теперь искала спасительный выход.
Хизи казалось, что они будут бежать и бежать. Воздух тут был насыщен испарениями, пахло рыбой и еще чем-то неприятным.
– Пристань, – отчетливо произнес Тзэм таким знакомым, привычным голосом. Толпа раздвинулась перед ними, устрашенная видом Тзэма.
Хизи была поражена тем, что Река, которая лежала и плескалась справа от нее, не казалась такой грозной и огромной, как сверху, когда она представлялась обнимающей весь мир. Чайки кружились над водой, борясь с ветром, который дул на них с берега, где они могли найти какой-то корм.
Потом Хизи заметила трупы мертвых гвардейцев, кровь и, наконец, его. Это был, вне всякого сомнения, человек из ее снов, хотя он был не похож ни на одну грезу, которая являлась ей. Он был весь выпачкан кровью, и лицо его было красным от ярости. Он был одет в крестьянскую одежду и напоминал крестьянина на поле жатвы, который только присел ненадолго отдохнуть, положив серп на колени. Но это был он. Хизи чувствовала сладковатый металлический запах, это пахла его кровь – она распознала ее, как будто уже пробовала раньше, это не Хизи – это Река в ней узнала этот запах.
Но и юноша узнал Хизи. Он странно сверкнул глазами и улыбнулся.
Река, убитые, юноша-воин, – что-то тут еще должно было быть, какой-то штрих в картине. Тзэм вскрикнул от ужаса – и Хизи догадалась. Тут же юноша ледяным тоном подтвердил ее догадку.
– Наш приятель Цэк уже вывел корабль в канал, – сообщил Перкар. – Гвардию он не удостоил своим вниманием.
– Откуда они узнали? – взревел Тзэм. – Кто мог им сказать?
Хизи уже начала привыкать к толпе, к пристальным взглядам – сердитым, любопытным, испуганным…
– Не знаю, – сказал Перкар. – Надо уходить другой дорогой и как можно скорее. Ты ранен, – буркнул он Тзэму, нахмурившись.
– Стражники у дворцовых ворот пытались задержать нас.
Перкар встал и подошел вплотную, так, чтобы толпа не могла расслышать его слов.
– Городской страж только что прошел мимо, – промолвил он. – Наверное, пошел за подкреплением.
– Возможно, – согласился Тзэм, взглянув на лежащие на пристани трупы и на смертельные раны Перкара.
Перкар, с более близкого расстояния, имел большее сходство со своим двойником из снов, но тот казался гораздо моложе, и в нем было что-то мальчишеское. Но теперь он был весь в крови, и от этого выглядел старше. Перкар взглянул Хизи в глаза и опустился на одно колено.
– Перкар Кар Барку, – сказал он. – Я верю, это ты призвала меня, принцесса.
Хизи заколебалась, не зная, что ответить, но тут вдруг на улице страшно закричали:
– Стража идет!
Хизи не могла сказать с уверенностью, хотел ли ее предупредить некто из толпы, или предвкушал новое побоище.
– Сюда, – взревел Тзэм, и вновь они тяжело побежали по булыжной мостовой. Быстро темнело, и ветер ускорял приближение ночи, затягивая небо пологом туч. Хизи то и дело взглядывала на Перкара – ей хотелось о многом расспросить его. Ее удивляло, что он все еще жив, несмотря на свои ужасные раны.
– Бежим к Южным Воротам, – на бегу выдохнул Тзэм, – там меньше всего стражи. Возможно, нам удастся прорваться.
Южные Ворота? Что-то шевельнулось в памяти у Хизи. Она отчаянно пыталась вспомнить. Бегом они обогнули угол, и Перкар задержался, чтобы рассеять толпу, которая преследовала беглецов по пятам в надежде увидеть новую стычку. Тзэм чуть не поскользнулся в какой-то грязной луже.
И Хизи вспомнила.
– Тзэм! – закричала она. – Тзэм! Водостоки!
– Что? – переспросил Тзэм, остановившись. Он весь рожал. Хизи вспомнила, что ему трудно бежать.
– Новые водостоки, над которыми сейчас работает Йэн. Они проходят поблизости от Южных Ворот.
– Не понимаю, принцесса.
– Мы можем пройти под стеной. Только помоги мне отыскать Угольную улицу.
XI
ИЗМЕНЧИВЫЙ
Помимо пережитых за день испытаний, им предстояло теперь войти в сырое подземелье. Теснота его переходов и тьма были связаны для Перкара не с самыми приятными воспоминаниями.
– Мы сейчас под Лунной улицей. – Хизи указала на решетку в потолке, сквозь которую лился слабый свет.
Перкар, проходя, взглянул наверх. К решетке приникло несколько человек, преследовавших беглецов с самой набережной. Рано или поздно это должно было привлечь внимание стражников.
– Далеко ли еще? – спросил Тзэм.
– Не очень. Вот сейчас начнутся конструкции новой сети, и потому входная решетка перемещена. Отсюда до стены всего несколько ярдов.
– А что, если вход охраняется? – спросил Перкар.
– Посмотрим.
– Уж лучше бы мы прошли через ворота. Сражаться на лестнице не слишком-то удобно!
– У ворот могут оказаться лучники, – предположил Тзэм.
– Понятно.
– Нам не придется карабкаться наверх, – пояснила Хизи. – Вход располагается на склоне холма.
Перкару было любопытно, отчего принцессе так хорошо известны входы и выходы водостоков. Но что бы там ни было, он не мог не восхищаться грандиозной сетью подземных и наземных каналов, которая отводила от города нечистоты и дождевую воду и орошала поля. Уж он-то никогда не мог ее изучить, даже вряд ли задумался об этом.
Они с трудом пробирались по слякоти.
– Девочка напоминает богиню, – сообщил ему Харка.
– Что? – очень тихо прошептал Перкар, опасаясь, как бы попутчики не сочли его за безумца.
– Она не богиня, но похожа на богиню. Это странно.
– Она мой враг, Харка? – еле выдохнул Перкар. – Река послала меня сюда, чтобы спасти ее – или остановить?
– Возможно, это не Дух Реки призвал тебя, а сама девочка.
– Ты говоришь, она похожа на богиню. Неужто она сильнее Реки? Может ли она принудить к чему-то Владыку Вод?
Харка поразмыслил, прежде чем ответить.
– Нет, – наконец сказал он.
– Все, кто преследует ее, служат Реке. Имперская стража, жрецы. И все же она одной с Рекой крови.
– Восставшее дитя?
– Но зачем ему понадобился варвар, чтобы расправиться с ней?
– Наверное, никто из служащих Реке не может это сделать. Только чужак.
– Не очень убедительно. В моих снах она просила у меня помощи. И потому мне следует ее убить.
– Только в том случае, если она, а не Река, твой враг. Вспомни, что Братец Конь говорил об огромном божестве, чья голова не знает, что делают ноги.
– Я предпочел бы, чтобы все было проще, – пробормотал Перкар, но уже громче. Тзэм услышал и бросил резкий взгляд через плечо.
– Ты всегда упрощаешь, – сказал Харка. – Это основная черта твоей натуры.
Слова Харки могли бы и не удивить Перкара, и все же они прозвучали для него неожиданно.
– Мы после над этим поразмыслим, – прошептал он и, принюхавшись к воздуху, спросил: – Чем это пахнет?
– Нечистотами, – ответил Тзэм.
– Нет-нет, – задыхаясь, сказала Хизи. – Я тоже почувствовала. Это воскурения, значит, неподалеку жрецы.
– Над нами у ворот? – с надеждой спросил Тзэм.
– Мы еще не под воротами, – ответила Хизи полузадушенным голосом. Казалось, она вот-вот разрыдается. И не удивительно: девочка ее возраста не привыкла к картинам насилия. Хизи угадала: аромат спускался не из верхних решеток, но плыл вдоль подземного канала.
– Что это значит? – поинтересовался Перкар.
– Жрецы спустились вниз, – заметил Тзэм. – И с ними, наверное, воины.
В отчаянии беглецы заторопились: Тзэм впереди, Перкар замыкая, Хизи между ними, защищенная их силой, телами и мечами.
Тзэм ненадолго замедлил шаг, тяжело дыша. Перкар видел, насколько неважно выглядит раненый.
– Сюда! – сказал Тзэм.
Они смогли различить выход из подземелья, хоть это было и трудно во тьме. Но в слабом свете различались черные силуэты людей. Запах благовоний стал ощутимее.
Гхэ медлил – как и его противники. Наконец-то он настиг их. Конечно же Хизи должна была помнить об этих водостоках, после того как он привлек к ним ее внимание. Он коснулся острия меча – убедиться, что яд на месте. Гхэ скользнул в коридор подземелья, навстречу беглецам. Конечно, они уже заметили жрецов и пришли к какому-то решению. Возможно, девчонка опять прибегнет к своей Магической Силе, как она это сделала у ворот. Но на этот раз ей не удастся никого убить: жрецы позаботились о защите. Воскурения, изгоняющие духов и демонов, обезвредят ее чары. Во всяком случае, так утверждают жрецы. Гораздо больше Гхэ думал о варваре, который один расправился с восемью гвардейцами. Конечно, гвардейцев переоценивают, сами они к этому особенно склонны, но воин оказался весьма искусным. Гхэ предстояло проявить двойную ловкость – и главное, напасть неожиданно. Он бесшумно пробирался вперед, пока наконец не заметил юбку варвара.
– Что-то движется, – предупредил Харка.
– Что именно?
– Не разберу, воскурения мешают мне.
Хизи обернулась, услышав бормотание Перкара. Не ей ли он что-то говорит? Серые глаза юноши застыли неподвижно. Кровь струйкой текла из его груди, чуть правее сердца. Перкар согнулся, и вдруг из тьмы к ней шагнула тень, имевшая очертания человека. Хизи взвизгнула и отскочила, но невидимый кулак успел опуститься ей на лицо, разбив губы. Тень прыгнула на Тзэма. Хизи отчаянно размахивала руками, пытаясь удержать равновесие. Во рту Хизи почувствовала привкус меди – и с ужасом осознала, что это кровь. Она сплюнула в воду.
Хизи пыталась схватить призраков, пляшущих вокруг, мысленно поразить их. Тень плясала вокруг Тзэма, поблескивало лезвие меча. Гнев вскипел в ней, пронизав то существо, что в ней обитало; Хизи мысленно направила этот гнев на незнакомца в черном плаще. Но она почувствовала, как сила ее иссякает, словно ее выпивал воздух. Воскурения, подумала она. Они выкуривают меня, будто я была призраком.
Тзэм оперся о стену – Хизи не видела, тяжело ли он ранен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Во дворе стояла старуха и держала в руках ножницы – он и их не сразу заметил. Она двинулась прочь, пошатываясь; ударив ребром ладони по затылку, он повалил ее и забрал ножницы. Удар был не очень силен, она еще будет жить и на дыбе расплатится за свою глупость. Он этим займется.
Гхэ надеялся, что беглецов уже задержала стража у ворот, если же нет, то уплыть им все равно не удастся: вооруженные воины наверняка уже задержали лодку.
Гхэ убедился, достаточно ли остро наточен его меч, и, не удостаивая убитых жрецов повторного взгляда, заспешил вдоль по коридору. Ему еще предстояло оправдать себя перед другими джиками и перед жрецами. Ему следовало покончить с Хизи сразу же после того, как их губы встретились, когда она была еще счастлива, а коридоры дворца не наполнились трупами жрецов. Но сентиментальность и неуверенность помешали ему это сделать. Вернее сказать, надежда. Надежда на то, что эта глупая девчонка не решится бежать, а останется во дворце и примет любую участь, которую бы ни послала ей Река. А сейчас не избежать ему объяснений…
Перкар сидел на краю пристани и смотрел, как вода набегает на сваи. Вдруг Цэк пронзительно завопил. Перкар оглянулся. Цэк, в ужасе выпучив глаза, вглядывался в конец улицы. Перкар также взглянул туда.
Восемь вооруженных воинов маршировали по направлению к пристани. Они были одеты в одинаковые юбки в черную и синюю полоску и голубые плащи поверх кольчуг. Черные волосы были заправлены под стальные шлемы.
– Кто они? – спросил Перкар у Цэка.
– Нунвэги, – процедил Цэк. – Отборная гвардия Короля.
Воины не делали попыток начать переговоры или как-то объясниться. Перкару было все понятно: Шакунг послал гвардейцев, чтобы отыскать свою дочь. Служа Королю, они служат Реке. Уж они-то, без всяких сомнений, враги Перкара. И все же они были люди, и потому Перкар с неохотой шагнул на сходни корабля Цэка и вытащил Харку.
Старший воин – он шел впереди остальных – взглянул на Перкара и сказал сухо:
– Варвар, я предоставляю тебе единственную возможность не стать призраком. Мы Нунвэги, Королевские гвардейцы, и мы здесь по делу Короля.
– Что это за дело?
Старший воин взглянул на него с отвращением.
– Если ты тут замешан, варвар, тебя следует арестовать. Ясно?
– Мне ясно только, что хозяин лодки не разрешает вам прикасаться к ней, – как можно спокойнее сказал Перкар. Он знал, что, если будет спокоен, ему удастся протянуть время. И потом, он ожидал, что скажет ему Харка, как уже бывало не раз.
Старший воин сделал знак – и воины рассыпались, намереваясь окружить Перкара, хотя для этого им пришлось бы перескочить на борт корабля.
– Дай им бой, – посоветовал Харка. – Не позволяй зажать себя на корабле. Там они запросто окружат нас. А на пристани у нас будет место, чтобы маневрировать.
Перкар подождал, пока воины не подойдут к кораблю вплотную. Тогда, издав воинственный клич Ворона, с которым побеждал его отец, Перкар спрыгнул на пристань.
Старший воин первым встретил его и первым погиб. Харка, отразив удар второго воина, выбил из рук меч и прорубил доспехи. Смертельно раненный воин был потрясен не столько тяжестью раны, сколько ловкостью и неожиданностью удара. Перкар увернулся от рухнувшего на него тела и бросился к двум другим воинам, которые еще не успели вступить в бой. Один из них упал, когда споткнулся первый, а Перкар в это время отрубил голову третьему. Что-то холодное и тяжелое коснулось его поясницы. Противнику удалось его ранить. Перкар зарычал, обернулся и снес воину голову.
Если бы все они кинулись на Перкара разом, для него настал бы конец. Но он с рычанием уворачивался, отпрыгивал и крушил. Пусть он пошатывался от боли, не чуя под собой ног, – противники ничего не замечали, кроме того, что он все еще держится, а трое из них убиты.
Перкар, вместе с нахлынувшей болью, ощутил, что силы его восстанавливаются. Воины окружили его, но он уже был готов к нападению.
Направив Харку на самый опасный участок, Перкар, отчаянно крутя мечом, бросился вперед. Он перерубил меч и отсек руку одному воину, ранил в бедро другого, хотя тот пронзил ему ребро, и кровь потекла теплой струйкой. Перкар пожалел, что на нем нет кольчуги, которая отразила бы удар.
Теперь их осталось трое. Это были самые упорные бойцы, один из них даже ухитрился ранить Перкара в грудь, но он и их прикончил и только потом уже склонился над досками пристани, кашляя кровью. Обернувшись к Цэку, чтобы попросить воды, Перкар увидел, что корабль уже отчалил от пристани: Цэк в безумной спешке устанавливал парус.
– Подожди! – позвал его Перкар.
– Прости, дружище, – крикнул ему Цэк. – Я ничем не могу тебе помочь! Ты убит, хоть и сам пока не знаешь.
– Я не собираюсь умирать! – настаивал Перкар. – Возвращайся!
– Я с тобой не договаривался! – кричал Цэк. – Великан с девочкой уже, наверное, схвачены. Все кончено, варвар! Я расскажу всем, как ты сражался!
– Не надо рассказывать! Возвращайся!!!
Но Цэк не ответил. Парус его наполнился береговым бризом, и маленький корабль стал набирать скорость.
Перкар чуть не завопил от ярости, но только выплюнул сгусток крови.
– Осторожнее! – предупредил Харка. – У тебя пробиты легкие.
– Я скоро поправлюсь?
– Довольно скоро. Нас связывают еще пять душевных нитей. Если ты подождешь хоть немного – их станет шесть.
– Долго надо ждать?
– Еще полдня.
– Я буду ждать здесь, – сказал Перкар. – Столько, сколько смогу. Если сюда придут еще пятеро воинов, я буду биться и с ними.
Прислонясь к свае и положив Харку на колени, Перкар настороженно ждал. В нескольких шагах от него толпа зевак глазела и на Перкара, и на убитых им королевских воинов. Двое еще были живы и стонали, и прохожие перевязывали им раны. Перкар сомневался, что они выживут. Позднее Перкар удивлялся, почему ранее он никогда ни с кем не вступал в бой. Он слышал, что убивать становится легче, когда к этому привыкаешь. Но еще легче убивать, когда на тебя нападают бесчестно: восемь против одного. У Перкара, конечно, был Харка – и гвардейцы даже не подозревали об этом. Они думали, что перед ними одинокий варвар с обыкновенным мечом. Что ж, тем хуже для них – они не имели Пираку, они вели себя бесчестно.
В толпе появился страж порядка и изумленно уставился на Перкара и мертвых воинов. Он схватился было за меч, но Перкар только покачал головой, и страж исчез в толпе. Наверняка он отправился за подкреплением.
– Спеши со своей девочкой, великан, – мысленно повторял Перкар.
Хизи и Тзэм прошли уже пять улиц. Кровь сочилась сквозь повязку на руке Тзэма, но рана, казалось, его не заботила. Он быстрыми шагами шел впереди Хизи, и люди испуганно шарахались от него.
Для Хизи город сейчас представлялся мешаниной картинок, лиц, красок, обрушившихся на нее. Хизи некогда было осмыслить увиденное. Новизна эта уже была испачкана кровью, пронизана болью, яростью и страхом. Она как бы вновь очутилась в подземелье и теперь искала спасительный выход.
Хизи казалось, что они будут бежать и бежать. Воздух тут был насыщен испарениями, пахло рыбой и еще чем-то неприятным.
– Пристань, – отчетливо произнес Тзэм таким знакомым, привычным голосом. Толпа раздвинулась перед ними, устрашенная видом Тзэма.
Хизи была поражена тем, что Река, которая лежала и плескалась справа от нее, не казалась такой грозной и огромной, как сверху, когда она представлялась обнимающей весь мир. Чайки кружились над водой, борясь с ветром, который дул на них с берега, где они могли найти какой-то корм.
Потом Хизи заметила трупы мертвых гвардейцев, кровь и, наконец, его. Это был, вне всякого сомнения, человек из ее снов, хотя он был не похож ни на одну грезу, которая являлась ей. Он был весь выпачкан кровью, и лицо его было красным от ярости. Он был одет в крестьянскую одежду и напоминал крестьянина на поле жатвы, который только присел ненадолго отдохнуть, положив серп на колени. Но это был он. Хизи чувствовала сладковатый металлический запах, это пахла его кровь – она распознала ее, как будто уже пробовала раньше, это не Хизи – это Река в ней узнала этот запах.
Но и юноша узнал Хизи. Он странно сверкнул глазами и улыбнулся.
Река, убитые, юноша-воин, – что-то тут еще должно было быть, какой-то штрих в картине. Тзэм вскрикнул от ужаса – и Хизи догадалась. Тут же юноша ледяным тоном подтвердил ее догадку.
– Наш приятель Цэк уже вывел корабль в канал, – сообщил Перкар. – Гвардию он не удостоил своим вниманием.
– Откуда они узнали? – взревел Тзэм. – Кто мог им сказать?
Хизи уже начала привыкать к толпе, к пристальным взглядам – сердитым, любопытным, испуганным…
– Не знаю, – сказал Перкар. – Надо уходить другой дорогой и как можно скорее. Ты ранен, – буркнул он Тзэму, нахмурившись.
– Стражники у дворцовых ворот пытались задержать нас.
Перкар встал и подошел вплотную, так, чтобы толпа не могла расслышать его слов.
– Городской страж только что прошел мимо, – промолвил он. – Наверное, пошел за подкреплением.
– Возможно, – согласился Тзэм, взглянув на лежащие на пристани трупы и на смертельные раны Перкара.
Перкар, с более близкого расстояния, имел большее сходство со своим двойником из снов, но тот казался гораздо моложе, и в нем было что-то мальчишеское. Но теперь он был весь в крови, и от этого выглядел старше. Перкар взглянул Хизи в глаза и опустился на одно колено.
– Перкар Кар Барку, – сказал он. – Я верю, это ты призвала меня, принцесса.
Хизи заколебалась, не зная, что ответить, но тут вдруг на улице страшно закричали:
– Стража идет!
Хизи не могла сказать с уверенностью, хотел ли ее предупредить некто из толпы, или предвкушал новое побоище.
– Сюда, – взревел Тзэм, и вновь они тяжело побежали по булыжной мостовой. Быстро темнело, и ветер ускорял приближение ночи, затягивая небо пологом туч. Хизи то и дело взглядывала на Перкара – ей хотелось о многом расспросить его. Ее удивляло, что он все еще жив, несмотря на свои ужасные раны.
– Бежим к Южным Воротам, – на бегу выдохнул Тзэм, – там меньше всего стражи. Возможно, нам удастся прорваться.
Южные Ворота? Что-то шевельнулось в памяти у Хизи. Она отчаянно пыталась вспомнить. Бегом они обогнули угол, и Перкар задержался, чтобы рассеять толпу, которая преследовала беглецов по пятам в надежде увидеть новую стычку. Тзэм чуть не поскользнулся в какой-то грязной луже.
И Хизи вспомнила.
– Тзэм! – закричала она. – Тзэм! Водостоки!
– Что? – переспросил Тзэм, остановившись. Он весь рожал. Хизи вспомнила, что ему трудно бежать.
– Новые водостоки, над которыми сейчас работает Йэн. Они проходят поблизости от Южных Ворот.
– Не понимаю, принцесса.
– Мы можем пройти под стеной. Только помоги мне отыскать Угольную улицу.
XI
ИЗМЕНЧИВЫЙ
Помимо пережитых за день испытаний, им предстояло теперь войти в сырое подземелье. Теснота его переходов и тьма были связаны для Перкара не с самыми приятными воспоминаниями.
– Мы сейчас под Лунной улицей. – Хизи указала на решетку в потолке, сквозь которую лился слабый свет.
Перкар, проходя, взглянул наверх. К решетке приникло несколько человек, преследовавших беглецов с самой набережной. Рано или поздно это должно было привлечь внимание стражников.
– Далеко ли еще? – спросил Тзэм.
– Не очень. Вот сейчас начнутся конструкции новой сети, и потому входная решетка перемещена. Отсюда до стены всего несколько ярдов.
– А что, если вход охраняется? – спросил Перкар.
– Посмотрим.
– Уж лучше бы мы прошли через ворота. Сражаться на лестнице не слишком-то удобно!
– У ворот могут оказаться лучники, – предположил Тзэм.
– Понятно.
– Нам не придется карабкаться наверх, – пояснила Хизи. – Вход располагается на склоне холма.
Перкару было любопытно, отчего принцессе так хорошо известны входы и выходы водостоков. Но что бы там ни было, он не мог не восхищаться грандиозной сетью подземных и наземных каналов, которая отводила от города нечистоты и дождевую воду и орошала поля. Уж он-то никогда не мог ее изучить, даже вряд ли задумался об этом.
Они с трудом пробирались по слякоти.
– Девочка напоминает богиню, – сообщил ему Харка.
– Что? – очень тихо прошептал Перкар, опасаясь, как бы попутчики не сочли его за безумца.
– Она не богиня, но похожа на богиню. Это странно.
– Она мой враг, Харка? – еле выдохнул Перкар. – Река послала меня сюда, чтобы спасти ее – или остановить?
– Возможно, это не Дух Реки призвал тебя, а сама девочка.
– Ты говоришь, она похожа на богиню. Неужто она сильнее Реки? Может ли она принудить к чему-то Владыку Вод?
Харка поразмыслил, прежде чем ответить.
– Нет, – наконец сказал он.
– Все, кто преследует ее, служат Реке. Имперская стража, жрецы. И все же она одной с Рекой крови.
– Восставшее дитя?
– Но зачем ему понадобился варвар, чтобы расправиться с ней?
– Наверное, никто из служащих Реке не может это сделать. Только чужак.
– Не очень убедительно. В моих снах она просила у меня помощи. И потому мне следует ее убить.
– Только в том случае, если она, а не Река, твой враг. Вспомни, что Братец Конь говорил об огромном божестве, чья голова не знает, что делают ноги.
– Я предпочел бы, чтобы все было проще, – пробормотал Перкар, но уже громче. Тзэм услышал и бросил резкий взгляд через плечо.
– Ты всегда упрощаешь, – сказал Харка. – Это основная черта твоей натуры.
Слова Харки могли бы и не удивить Перкара, и все же они прозвучали для него неожиданно.
– Мы после над этим поразмыслим, – прошептал он и, принюхавшись к воздуху, спросил: – Чем это пахнет?
– Нечистотами, – ответил Тзэм.
– Нет-нет, – задыхаясь, сказала Хизи. – Я тоже почувствовала. Это воскурения, значит, неподалеку жрецы.
– Над нами у ворот? – с надеждой спросил Тзэм.
– Мы еще не под воротами, – ответила Хизи полузадушенным голосом. Казалось, она вот-вот разрыдается. И не удивительно: девочка ее возраста не привыкла к картинам насилия. Хизи угадала: аромат спускался не из верхних решеток, но плыл вдоль подземного канала.
– Что это значит? – поинтересовался Перкар.
– Жрецы спустились вниз, – заметил Тзэм. – И с ними, наверное, воины.
В отчаянии беглецы заторопились: Тзэм впереди, Перкар замыкая, Хизи между ними, защищенная их силой, телами и мечами.
Тзэм ненадолго замедлил шаг, тяжело дыша. Перкар видел, насколько неважно выглядит раненый.
– Сюда! – сказал Тзэм.
Они смогли различить выход из подземелья, хоть это было и трудно во тьме. Но в слабом свете различались черные силуэты людей. Запах благовоний стал ощутимее.
Гхэ медлил – как и его противники. Наконец-то он настиг их. Конечно же Хизи должна была помнить об этих водостоках, после того как он привлек к ним ее внимание. Он коснулся острия меча – убедиться, что яд на месте. Гхэ скользнул в коридор подземелья, навстречу беглецам. Конечно, они уже заметили жрецов и пришли к какому-то решению. Возможно, девчонка опять прибегнет к своей Магической Силе, как она это сделала у ворот. Но на этот раз ей не удастся никого убить: жрецы позаботились о защите. Воскурения, изгоняющие духов и демонов, обезвредят ее чары. Во всяком случае, так утверждают жрецы. Гораздо больше Гхэ думал о варваре, который один расправился с восемью гвардейцами. Конечно, гвардейцев переоценивают, сами они к этому особенно склонны, но воин оказался весьма искусным. Гхэ предстояло проявить двойную ловкость – и главное, напасть неожиданно. Он бесшумно пробирался вперед, пока наконец не заметил юбку варвара.
– Что-то движется, – предупредил Харка.
– Что именно?
– Не разберу, воскурения мешают мне.
Хизи обернулась, услышав бормотание Перкара. Не ей ли он что-то говорит? Серые глаза юноши застыли неподвижно. Кровь струйкой текла из его груди, чуть правее сердца. Перкар согнулся, и вдруг из тьмы к ней шагнула тень, имевшая очертания человека. Хизи взвизгнула и отскочила, но невидимый кулак успел опуститься ей на лицо, разбив губы. Тень прыгнула на Тзэма. Хизи отчаянно размахивала руками, пытаясь удержать равновесие. Во рту Хизи почувствовала привкус меди – и с ужасом осознала, что это кровь. Она сплюнула в воду.
Хизи пыталась схватить призраков, пляшущих вокруг, мысленно поразить их. Тень плясала вокруг Тзэма, поблескивало лезвие меча. Гнев вскипел в ней, пронизав то существо, что в ней обитало; Хизи мысленно направила этот гнев на незнакомца в черном плаще. Но она почувствовала, как сила ее иссякает, словно ее выпивал воздух. Воскурения, подумала она. Они выкуривают меня, будто я была призраком.
Тзэм оперся о стену – Хизи не видела, тяжело ли он ранен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42