Клинок воткнулся в черное тело чудища, но Безумный бог этого даже не заметил. Проскочив мимо Апада, он ринулся к Капаке. Чудом его остановила стрела, которая впилась между глаз. Чудище споткнулось, и Капака, отскочив, занес свой меч и поразил ударом огромную голову. Перкар с удивлением обнаружил, что сам он бежит, занеся меч и дико крича. Длинная, почти человечья рука потянулась к юноше, и Перкар ударил сплеча. Клинок поразил руку чудища возле запястья, но, казалось, удар пришелся о камень. Рукоятка меча зазвенела, и у Перкара онемела ладонь. Капака наступал вновь и вновь, ссекая слой за слоем с плеч и шеи чудища. Атти пытался подняться на ноги: грудь его была залита кровью. Перкар, отдышавшись, напал на Безумного бога сзади. Вновь подскочил Атти и ударил топором, размахнувшись так, будто рубил дрова, а не сражался. Топор врезался в заднюю ногу и рассек ее.
Никогда прежде Перкару не доводилось слышать такого вопля: он напоминал звериный вой, точнее не подобрать было сравнения для этих ужасных звуков, которые, казалось, проникают до самых костей. Безумный бог метнулся к Атти, который упал вместе с топором. Все еще воя, чудище рухнуло на землю.
– По коням! – завопил Нгангата, который не переставал пускать стрелы. – По коням! Нам не убить его, нужно бежать!
Капака уже давно это понял: он держался за седло, собираясь сесть на коня. Атти пытался подняться на ноги: листва вокруг него была в крови. Эрука так и стоял, словно во сне, пока Перкар не схватил его за руку и не подвел к лошади, после чего сам поспешил вскарабкаться на менга. Апад уже был в седле. Нгангата помедлил, пустив еще три стрелы, – Перкар увидел, как они вонзились в глаза Безумного бога. И тут же отряд их пустился в бегство под громкий стук копыт. Перкар, едва не лежа на конской шее, нахлестывал менга.
– Он был сонный и неуклюжий, – сказал Нгангата. – Но теперь он проснулся!
– А наши лошади! Наши вьюки! – завопил, оглянувшись, Апад.
– Нет! – вмешался Капака. – Я запрещаю. Придется их оставить.
Листья и ветки хлестали их, словно по собственной воле. Шестеро всадников перевалили одну гряду холмов, за ней – другую. Где кончаются владения Безумного бога? Оклик Апада стоял в ушах. Катасапал остался позади – там, с черным чудищем! Перкар едва не повернул менга. Перкар был владельцем всего трех вещей: ему принадлежали меч, менг и Катасапал. Если он утратит Катасапал, то будет владеть только двумя. Но важно было и другое: Перкар только что открыл в себе новую черту, которую не знал за собой прежде. Когда он впервые ударил Безумного бога мечом, его сомнения и страх исчезли, потому что их захлестнуло новое чувство. Оно было… огромно и напоминало гнев или ярость, но только значительно тверже и холоднее. Значительно ярче. Перкару хотелось вновь и вновь поражать бога мечом, пока он не будет убит или меч не сломается. И теперь… почему бы не сразиться опять?
Потому что сам он погибнет, напомнил себе Перкар, и никогда не убьет бога, которого собирался убить. Теперь Перкар знал. Любого бога можно убить, и Перкар способен сделать это. Нужно только иметь подходящий меч.
Отряд их все ехал вперед. Наступила ночь, но они продолжали свой путь при свете полной луны. Перкар ощущал в ладони приятное покалывание. Он ударил Безумного бога и остался жив. Что ему теперь не по силам?
Под утро Атти соскользнул с седла и упал на землю. Перкару уже приходилось отирать его кровь, и он старался не вспоминать об этом. Но сейчас он был ближайшим к своему рыжеволосому спутнику и потому спешился. Атти уже пытался подняться на ноги.
– Погоди немного, – сказал Перкар. – Давай-ка осмотрим рану.
– Помоги ему залезть на лошадь, – призвал Эрука. – То чудище, наверное, гонится за нами.
Капака и Нгангата подъехали так, что кони их оказались позади Перкара и Атти.
– Взгляни на него, – велел Капака Ападу.
– Некое божество позаботилось о тебе, подсказав надеть кольчугу, – сказал Перкар Атти.
Прочные кольца стальной кольчуги были разорваны когтями Безумного бога, три рубца в руку длиной пролегли от грудины до промежности. Когти глубоко вонзились в тело, и раны кровоточили, но внутренности не были задеты.
Атти отчаянно бранился, пока Перкар стаскивал с него кольчугу и рубаху.
– У меня есть три длинные льняные ленты, – сказал Капака. – Я вез их в дар Владыке Леса.
– Сбереги их, – предложил Атти.
– У меня еще есть другие подарки, – ответил Капака.
Перкар отрезал от лент несколько кусков. И вновь, под ругательства Атти, плотно перевязал раны Атти. Кровь проступала сквозь льняное полотно, но еще до перевязки она почти перестала течь из ран.
Перкар помог Атти сесть на лошадь и подал ему кувшин с водой. Атти с жадностью выпил несколько глотков.
– Что ж, надо идти, если вы готовы, – сказал Капака. Ветви за его спиной начали усиленно раскачиваться, хотя ветра не было.
– Я могу ехать, – сказал Атти. – У меня только на миг закружилась голова.
– Сюда, – сказал Нгангата, пришпоривая лошадь.
Перкару показалось, что он видит нечто на стволах деревьев. Некие знаки, едва заметные при бледном свете луны.
– Сюда, – прошептал Нгангата. – Видите огонь?
Луна уже зашла, и потому приходилось ехать медленнее. Перкар заметил слабый, бледный цветок пламени, на который указывал Нгангата. Сам он ни за что бы его не заметил: веки его отяжелели от усталости и готовы были сомкнуться. Безумный бог казался ему теперь полузабытым, давним сном.
– Кто бы это мог быть? – поинтересовался Эрука. – Может быть, у них есть немного воти?
– У них нет воти, – ответил Нгангата.
По извилистой тропке они обогнули несколько ближних к поляне деревьев. И там, при свете мерцающего пламени, Перкар впервые увидел настоящих альвов.
Вид Нгангаты показался Перкару при первой встрече диковинным, но теперь юноша понял: их проводник принадлежит к человеческому роду в значительно большей степени, чем альвы. Пятеро альвов столпились возле огня, стоя прямо, точь-в-точь как люди. У них были узкие бедра и широкие плечи, очень сильные мышцы. Их руки и ноги походили на человеческие, но туловища были слишком клинообразны. Тонкие, серебристые волосы ниспадали на бледную кожу. Странные головы, широкие плоские лица. Скулы казались твердыми, как камни. Альвы не имели ни лба, ни подбородка, черепа над толстыми дугами бровей были почти плоскими, густые белые волосы связаны в пучки. Массивные, но скошенные нижние челюсти незаметно переходили в мускулистые шеи. Глаза напоминали глубокие водоемы – темные, загадочные. Они то мерцали торопливо, то застывали и таили причудливые мысли, которые Перкар не мог уловить.
Нгангата сказал им что-то на том же звонком прищелкивающем языке, на котором он разговаривал с богом. Что Перкару говорила однажды богиня Ручья?
Что некоторые боги, воплощаясь, берут дыхание и кровь у людей? Наверное, в землях альвов боги берут их кровь и потому принимают вид альвов.
– О чем они разговаривают? – раздраженно спросил Апад.
– Они говорят, что Безумный бог не будет преследовать нас здесь. Говорят, что Владыка их края – Ханацалькабицн. Ханацалькабицн и Вфанагритицн старые враги.
– Фанатре… – Капака попытался повторить имя на чужом языке. – Кто?..
– Вфанагритицн. Так зовут Безумного бога, с которым мы вчера сражались.
– Но здесь он не будет нас преследовать. А местный бог, Хана… как там дальше?
Нгангата посовещался с одним альвой, двое других что-то добавили. Перкар с удивлением обнаружил, что среди них есть женщина. Сложением и мускулатурой она не отличалась от мужчин, но была немного меньше, и Перкар заметил две округлые груди.
Нгангата слушал и переводил.
– Людям можно пройти к Владыке Леса по землям альвов, но запрещается рубить лес и строить жилища. Вфанагритицн обезумел, когда люди причинили ему вред, пришли и убили его деревья. Они говорят, что стоны умирающих деревьев свели его с ума.
Перкар заметил также, что возле огня есть постройка. Несколько молодых деревьев, посаженных рядом и переплетенных в некое подобие ограды, грубое и уменьшенное подобие дамакуты. Крыша постройки была покрыта корой и плетеными половиками. Оказывается, альвы строили жилища! Странно, что никогда прежде он не слышал об этом.
Альвы закончили разговор. Они все опустились на корточки и сели, где кому удобнее. Женщина отошла на несколько шагов от костра и присела по большой нужде.
– Отвратительные твари, – сказал Эрука.
Нгангата угрюмо кивнул.
– Конечно. Они позволили нам остановиться неподалеку от них. Завтра они поведут нас к Владыке Леса.
– Что ты им за это пообещал? – ехидно спросил Апад. – Наши жизни?
Нгангата покачал головой.
– Нет. Они находят людей очень забавными. Любят рассказывать о них истории. Если они будут путешествовать вместе с нами, у них появится много новых историй.
– А ты? Ты тоже рассказываешь им о нас истории?
– Да.
– Так я и думал.
Нгангата пропустил его слова мимо ушей.
– Они сказали, что мы можем остановиться чуть выше этого места. Они говорят также, что мы можем взять головню из их костра, чтобы развести огонь.
– Скажи, что я благодарен им, – сказал Капака.
– У них нет такого слова, – ответил Нгангата. – Я могу сказать им только: «Этого достаточно» или: «Вы можете разделить с нами отдых».
– Скажи им: «Этого достаточно».
Перкар был рад, что они спали несколько поодаль от стоянки альвов, потому что, решись они напасть на их отряд, никаких надежд на победу не было бы. Было бы неплохо укрыться подальше от их взглядов – так смотрят дети или глубокие старики… Закрывая глаза, Перкар подумал о том, что может сниться альвам, если только они видят сны. Об этом можно было бы спросить Нгангату, который наверняка видит и сны альвы, и человеческие сны.
ИНТЕРЛЮДИЯ
ВО ДВОРЕ ЧЕРНЫХ ИВ
Ше Лу Йид Шадун, Шакунг, правитель Нола, Король пяти земель и прилегающей пустыни, глядел на Нияса, своего визиря, из-под полуопущенных век. Сквозь высокие, узкие окна зала лился оранжевый свет – солнце вот-вот должно было зайти. Король обсуждал государственные дела с того самого часа, как лучи солнца падали из противоположного окна под сходным углом. Но близился желанный отдых и ужин в уединении, в собственных покоях. Нужно было сосредоточиться еще на нескольких делах. Трудная задача, если дела эти невыносимо скучны. Только что, например, Нияс прочитал отчет о налогах, полученных от порта Вун Йанг, находившегося в шестнадцати милях вниз по реке. Ше Лу надеялся, что следующий вопрос будет немного интереснее.
– Еще одно дело, господин, довольно личного и даже, возможно, не слишком приятного свойства.
Нияс напрягся, ожидая, что скажет Король.
– Продолжай, – сказал Ше Лу.
– Это касается вашей дочери Хизи.
– Новая жалоба от библиотекаря? Я надеялся, мы покончили с этим вопросом. – Ше Лу хмуро взглянул на складки своего хитона.
– Разумеется, господин. Но сейчас я намереваюсь говорить о другом.
– Хорошо.
Ше Лу продолжал хмуриться, потому что Нияс огляделся вокруг – не услышит ли кто, на ком лежит запрет, о чем они говорят. Как будто кто-то мог подойти к трону незамеченным. Наверное, вопрос был довольно щекотливого свойства.
– Вы помните происшествие в Зале Мгновений?
– Конечно. Трое гвардейцев и жрец погибли, прежде чем эту тварь сумели прогнать. Жрецы, очевидно, пребывали в беспечности и за политическими играми позабыли изгнать злых духов из Зала Мгновений.
Сказав так, Ше Лу сердито сверкнул глазами, но не на Нияса, а на бледного, пухлого коротышку, который сидел на приступке трона справа от правителя. Человек этот – представитель от жрецов, некто Дэ Йид Шэн – густо покраснел, но ничего не ответил. Да и что он мог сказать, не посоветовавшись со жрецами более высокого ранга?
Нияс конечно же угадал его мысли и покачал головой.
– Записи отмечают, – заговорил жрец, – что зал был окурен накануне праздника, и мы вновь зажгли воскурения, когда появился демон. И потому тут нельзя обнаружить недосмотр…
– Что-то, значит, было сделано неправильно. Я все еще обнаруживаю следы нападения всюду, куда бы ни пошел. Это был демон, судя по его силе, а не просто призрак. Он явился, как если бы его кто-то вызвал. Но я его не вызывал.
– Наверное, он пробудился и проскользнул сюда, когда вы вызывали Духов Реки, – предположил жрец мальчишески звонким, певучим голосом.
– Я бы почувствовал это, – сузив глаза, отрезал Ше Лу. – Я достаточно владею своими способностями, чтобы избежать появления таких тварей!
– Может быть, чьи-то заклинания оказались более сильными…
– Прекрати! – повелел Ше Лу. – Я расследую это дело и говорить буду с более знающими и опытными, чем ты. Не желаю обсуждать это далее. И при чем тут моя дочь?
К своей досаде, он вдруг понял, что упустил самую суть дела.
– Ваша дочь, – ответил Нияс, – находилась в Зале Мгновений вместе со своим телохранителем как раз в ту минуту, когда вдруг явилось это чудище.
Нияс многозначительно взглянул на Короля.
– И что же?
Нияс вздохнул.
– Вспомните, господин, что Хизи вот-вот исполнится… двенадцать лет.
– Да что ты? Да…
– Вот именно. Конечно, тут может быть всего только совпадение, но кто знает…
– За моей дочерью наблюдают?
Жрец не удержался от самодовольной ухмылки. Ше Лу почувствовал неодолимое желание ударить этого дурака по макушке, но усилием воли он поборол его. Ты стал Королем только потому, напомнил он себе, что умел противостоять подобным искушениям. Брат его был рожден с гораздо большей силой, но ему недоставало самообладания.
– Постоянного наблюдения за ней не велось. На это не было королевского распоряжения.
– Полагаю, сейчас необходимо за ней понаблюдать. И все же невероятно, чтобы моя дочь…
– Даже вы не ведаете волю Реки, – напомнил ему визирь.
– Да-да. Назначь кого-нибудь наблюдать за ней.
– Господин, – пропел жрец. – Этим занимаются жрецы.
– Я именно это и предполагал, – угрюмо проговорил Ше Лу.
– Если позволите, я передам ваше пожелание старшим жрецам.
Ше Лу побарабанил пальцами по подлокотнику трона и устало оглядел помещение. Черные колонны, которые поддерживали свод и в честь которых был назван зал, казалось, вызывали у него досаду. Как и жрец. Ибо ничего нельзя было делать открыто. До этих самых пор.
– Хорошо, – сказал наконец Ше Лу. – Но я хочу знать, кто это будет.
– Я полагаю, что человек этот мне уже известен. Если позволите, я скажу вам о нем, господин.
– Говори.
– Это новый джик, недавно прошедший посвящение. Он обнаруживает незаурядные способности. Он будет очень внимателен.
– Почему джик? – раздраженно спросил Ше Лу. – Почему за моей дочерью должен наблюдать убийца?
– О господин! Джики не убийцы. Они жрецы.
– Да. Жрецы, убивающие людей.
Дэ помрачнел.
– Так принято, господин. За отпрысками Шакунгов всегда наблюдают джики. И за вами наблюдал джик, когда вы были ребенком.
Ше Лу с недоумением воззрился на визиря:
– Это правда, Нияс? Ты был визирем моего отца.
Нияс утвердительно кивнул.
Ше Лу прекратил барабанить пальцами по подлокотнику и взглянул на жреца.
– Хорошо. Пришлите его ко мне, да скажите, чтобы был повнимательнее. Я питаю большие надежды насчет замужества дочери.
– Слушаюсь, господин. Если вы только даете свое позволение…
Ше Лу тяжело вздохнул, отпил силы из Реки и почувствовал, как она расходится, вибрируя, по его жилам. Мысленно он направил свой палец на жреца и коснулся его крохотной, хрупкой души. Он надавил несколько сильнее, чем требовалось; жрец содрогнулся, и глаза его закатились.
– Ты можешь говорить о моей дочери, и ни о чем больше, – приказал он и, помедлив, освободил жреца.
Тот осел в своем кресле, лоб его покрыла испарина. Ше Лу улыбнулся: настроение его несколько улучшилось. Он мог бы запретить, не касаясь души жреца, но ему хотелось помучить его. Ведь они не обсуждали ничего важного. Жрецу было позволено присутствовать при обсуждении имперских дел, финансовых вопросов в частности, чтобы у жрецов не было повода жаловаться. Но, приказав ему молчать об этих делах, Ше Лу заставит жрецов подозревать, что их посланец скрывает какие-то секреты. Пусть бьются над разгадкой…
– Итак, – заявил Ше Лу. – Что там у нас дальше, Нияс?
– Ничего особенного, господин. Налоги с Южного города…
Скрывая ярость за любезной улыбкой, Ше Лу поглубже уселся на троне, готовый до конца перетерпеть все трудности слишком долгого дня.
II
АЛЬВЫ И БОГИ
– Они нас задерживают, – пожаловался Эрука. – Зачем им нужно идти с детьми?
– Они задержали бы нас в любом случае, потому что у них нет лошадей, – пояснил Перкар.
– У нас тоже нет лошадей, – напомнил ему Эрука.
Перкар разозлился на желтоволосого певца, но гнев его тут же угас. Он и Эрука оказались в одинаковом положении – потеряли лошадей, которых было трудно достать. Но Эрука старался не унывать, и Перкар понимал, что должен подражать ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Никогда прежде Перкару не доводилось слышать такого вопля: он напоминал звериный вой, точнее не подобрать было сравнения для этих ужасных звуков, которые, казалось, проникают до самых костей. Безумный бог метнулся к Атти, который упал вместе с топором. Все еще воя, чудище рухнуло на землю.
– По коням! – завопил Нгангата, который не переставал пускать стрелы. – По коням! Нам не убить его, нужно бежать!
Капака уже давно это понял: он держался за седло, собираясь сесть на коня. Атти пытался подняться на ноги: листва вокруг него была в крови. Эрука так и стоял, словно во сне, пока Перкар не схватил его за руку и не подвел к лошади, после чего сам поспешил вскарабкаться на менга. Апад уже был в седле. Нгангата помедлил, пустив еще три стрелы, – Перкар увидел, как они вонзились в глаза Безумного бога. И тут же отряд их пустился в бегство под громкий стук копыт. Перкар, едва не лежа на конской шее, нахлестывал менга.
– Он был сонный и неуклюжий, – сказал Нгангата. – Но теперь он проснулся!
– А наши лошади! Наши вьюки! – завопил, оглянувшись, Апад.
– Нет! – вмешался Капака. – Я запрещаю. Придется их оставить.
Листья и ветки хлестали их, словно по собственной воле. Шестеро всадников перевалили одну гряду холмов, за ней – другую. Где кончаются владения Безумного бога? Оклик Апада стоял в ушах. Катасапал остался позади – там, с черным чудищем! Перкар едва не повернул менга. Перкар был владельцем всего трех вещей: ему принадлежали меч, менг и Катасапал. Если он утратит Катасапал, то будет владеть только двумя. Но важно было и другое: Перкар только что открыл в себе новую черту, которую не знал за собой прежде. Когда он впервые ударил Безумного бога мечом, его сомнения и страх исчезли, потому что их захлестнуло новое чувство. Оно было… огромно и напоминало гнев или ярость, но только значительно тверже и холоднее. Значительно ярче. Перкару хотелось вновь и вновь поражать бога мечом, пока он не будет убит или меч не сломается. И теперь… почему бы не сразиться опять?
Потому что сам он погибнет, напомнил себе Перкар, и никогда не убьет бога, которого собирался убить. Теперь Перкар знал. Любого бога можно убить, и Перкар способен сделать это. Нужно только иметь подходящий меч.
Отряд их все ехал вперед. Наступила ночь, но они продолжали свой путь при свете полной луны. Перкар ощущал в ладони приятное покалывание. Он ударил Безумного бога и остался жив. Что ему теперь не по силам?
Под утро Атти соскользнул с седла и упал на землю. Перкару уже приходилось отирать его кровь, и он старался не вспоминать об этом. Но сейчас он был ближайшим к своему рыжеволосому спутнику и потому спешился. Атти уже пытался подняться на ноги.
– Погоди немного, – сказал Перкар. – Давай-ка осмотрим рану.
– Помоги ему залезть на лошадь, – призвал Эрука. – То чудище, наверное, гонится за нами.
Капака и Нгангата подъехали так, что кони их оказались позади Перкара и Атти.
– Взгляни на него, – велел Капака Ападу.
– Некое божество позаботилось о тебе, подсказав надеть кольчугу, – сказал Перкар Атти.
Прочные кольца стальной кольчуги были разорваны когтями Безумного бога, три рубца в руку длиной пролегли от грудины до промежности. Когти глубоко вонзились в тело, и раны кровоточили, но внутренности не были задеты.
Атти отчаянно бранился, пока Перкар стаскивал с него кольчугу и рубаху.
– У меня есть три длинные льняные ленты, – сказал Капака. – Я вез их в дар Владыке Леса.
– Сбереги их, – предложил Атти.
– У меня еще есть другие подарки, – ответил Капака.
Перкар отрезал от лент несколько кусков. И вновь, под ругательства Атти, плотно перевязал раны Атти. Кровь проступала сквозь льняное полотно, но еще до перевязки она почти перестала течь из ран.
Перкар помог Атти сесть на лошадь и подал ему кувшин с водой. Атти с жадностью выпил несколько глотков.
– Что ж, надо идти, если вы готовы, – сказал Капака. Ветви за его спиной начали усиленно раскачиваться, хотя ветра не было.
– Я могу ехать, – сказал Атти. – У меня только на миг закружилась голова.
– Сюда, – сказал Нгангата, пришпоривая лошадь.
Перкару показалось, что он видит нечто на стволах деревьев. Некие знаки, едва заметные при бледном свете луны.
– Сюда, – прошептал Нгангата. – Видите огонь?
Луна уже зашла, и потому приходилось ехать медленнее. Перкар заметил слабый, бледный цветок пламени, на который указывал Нгангата. Сам он ни за что бы его не заметил: веки его отяжелели от усталости и готовы были сомкнуться. Безумный бог казался ему теперь полузабытым, давним сном.
– Кто бы это мог быть? – поинтересовался Эрука. – Может быть, у них есть немного воти?
– У них нет воти, – ответил Нгангата.
По извилистой тропке они обогнули несколько ближних к поляне деревьев. И там, при свете мерцающего пламени, Перкар впервые увидел настоящих альвов.
Вид Нгангаты показался Перкару при первой встрече диковинным, но теперь юноша понял: их проводник принадлежит к человеческому роду в значительно большей степени, чем альвы. Пятеро альвов столпились возле огня, стоя прямо, точь-в-точь как люди. У них были узкие бедра и широкие плечи, очень сильные мышцы. Их руки и ноги походили на человеческие, но туловища были слишком клинообразны. Тонкие, серебристые волосы ниспадали на бледную кожу. Странные головы, широкие плоские лица. Скулы казались твердыми, как камни. Альвы не имели ни лба, ни подбородка, черепа над толстыми дугами бровей были почти плоскими, густые белые волосы связаны в пучки. Массивные, но скошенные нижние челюсти незаметно переходили в мускулистые шеи. Глаза напоминали глубокие водоемы – темные, загадочные. Они то мерцали торопливо, то застывали и таили причудливые мысли, которые Перкар не мог уловить.
Нгангата сказал им что-то на том же звонком прищелкивающем языке, на котором он разговаривал с богом. Что Перкару говорила однажды богиня Ручья?
Что некоторые боги, воплощаясь, берут дыхание и кровь у людей? Наверное, в землях альвов боги берут их кровь и потому принимают вид альвов.
– О чем они разговаривают? – раздраженно спросил Апад.
– Они говорят, что Безумный бог не будет преследовать нас здесь. Говорят, что Владыка их края – Ханацалькабицн. Ханацалькабицн и Вфанагритицн старые враги.
– Фанатре… – Капака попытался повторить имя на чужом языке. – Кто?..
– Вфанагритицн. Так зовут Безумного бога, с которым мы вчера сражались.
– Но здесь он не будет нас преследовать. А местный бог, Хана… как там дальше?
Нгангата посовещался с одним альвой, двое других что-то добавили. Перкар с удивлением обнаружил, что среди них есть женщина. Сложением и мускулатурой она не отличалась от мужчин, но была немного меньше, и Перкар заметил две округлые груди.
Нгангата слушал и переводил.
– Людям можно пройти к Владыке Леса по землям альвов, но запрещается рубить лес и строить жилища. Вфанагритицн обезумел, когда люди причинили ему вред, пришли и убили его деревья. Они говорят, что стоны умирающих деревьев свели его с ума.
Перкар заметил также, что возле огня есть постройка. Несколько молодых деревьев, посаженных рядом и переплетенных в некое подобие ограды, грубое и уменьшенное подобие дамакуты. Крыша постройки была покрыта корой и плетеными половиками. Оказывается, альвы строили жилища! Странно, что никогда прежде он не слышал об этом.
Альвы закончили разговор. Они все опустились на корточки и сели, где кому удобнее. Женщина отошла на несколько шагов от костра и присела по большой нужде.
– Отвратительные твари, – сказал Эрука.
Нгангата угрюмо кивнул.
– Конечно. Они позволили нам остановиться неподалеку от них. Завтра они поведут нас к Владыке Леса.
– Что ты им за это пообещал? – ехидно спросил Апад. – Наши жизни?
Нгангата покачал головой.
– Нет. Они находят людей очень забавными. Любят рассказывать о них истории. Если они будут путешествовать вместе с нами, у них появится много новых историй.
– А ты? Ты тоже рассказываешь им о нас истории?
– Да.
– Так я и думал.
Нгангата пропустил его слова мимо ушей.
– Они сказали, что мы можем остановиться чуть выше этого места. Они говорят также, что мы можем взять головню из их костра, чтобы развести огонь.
– Скажи, что я благодарен им, – сказал Капака.
– У них нет такого слова, – ответил Нгангата. – Я могу сказать им только: «Этого достаточно» или: «Вы можете разделить с нами отдых».
– Скажи им: «Этого достаточно».
Перкар был рад, что они спали несколько поодаль от стоянки альвов, потому что, решись они напасть на их отряд, никаких надежд на победу не было бы. Было бы неплохо укрыться подальше от их взглядов – так смотрят дети или глубокие старики… Закрывая глаза, Перкар подумал о том, что может сниться альвам, если только они видят сны. Об этом можно было бы спросить Нгангату, который наверняка видит и сны альвы, и человеческие сны.
ИНТЕРЛЮДИЯ
ВО ДВОРЕ ЧЕРНЫХ ИВ
Ше Лу Йид Шадун, Шакунг, правитель Нола, Король пяти земель и прилегающей пустыни, глядел на Нияса, своего визиря, из-под полуопущенных век. Сквозь высокие, узкие окна зала лился оранжевый свет – солнце вот-вот должно было зайти. Король обсуждал государственные дела с того самого часа, как лучи солнца падали из противоположного окна под сходным углом. Но близился желанный отдых и ужин в уединении, в собственных покоях. Нужно было сосредоточиться еще на нескольких делах. Трудная задача, если дела эти невыносимо скучны. Только что, например, Нияс прочитал отчет о налогах, полученных от порта Вун Йанг, находившегося в шестнадцати милях вниз по реке. Ше Лу надеялся, что следующий вопрос будет немного интереснее.
– Еще одно дело, господин, довольно личного и даже, возможно, не слишком приятного свойства.
Нияс напрягся, ожидая, что скажет Король.
– Продолжай, – сказал Ше Лу.
– Это касается вашей дочери Хизи.
– Новая жалоба от библиотекаря? Я надеялся, мы покончили с этим вопросом. – Ше Лу хмуро взглянул на складки своего хитона.
– Разумеется, господин. Но сейчас я намереваюсь говорить о другом.
– Хорошо.
Ше Лу продолжал хмуриться, потому что Нияс огляделся вокруг – не услышит ли кто, на ком лежит запрет, о чем они говорят. Как будто кто-то мог подойти к трону незамеченным. Наверное, вопрос был довольно щекотливого свойства.
– Вы помните происшествие в Зале Мгновений?
– Конечно. Трое гвардейцев и жрец погибли, прежде чем эту тварь сумели прогнать. Жрецы, очевидно, пребывали в беспечности и за политическими играми позабыли изгнать злых духов из Зала Мгновений.
Сказав так, Ше Лу сердито сверкнул глазами, но не на Нияса, а на бледного, пухлого коротышку, который сидел на приступке трона справа от правителя. Человек этот – представитель от жрецов, некто Дэ Йид Шэн – густо покраснел, но ничего не ответил. Да и что он мог сказать, не посоветовавшись со жрецами более высокого ранга?
Нияс конечно же угадал его мысли и покачал головой.
– Записи отмечают, – заговорил жрец, – что зал был окурен накануне праздника, и мы вновь зажгли воскурения, когда появился демон. И потому тут нельзя обнаружить недосмотр…
– Что-то, значит, было сделано неправильно. Я все еще обнаруживаю следы нападения всюду, куда бы ни пошел. Это был демон, судя по его силе, а не просто призрак. Он явился, как если бы его кто-то вызвал. Но я его не вызывал.
– Наверное, он пробудился и проскользнул сюда, когда вы вызывали Духов Реки, – предположил жрец мальчишески звонким, певучим голосом.
– Я бы почувствовал это, – сузив глаза, отрезал Ше Лу. – Я достаточно владею своими способностями, чтобы избежать появления таких тварей!
– Может быть, чьи-то заклинания оказались более сильными…
– Прекрати! – повелел Ше Лу. – Я расследую это дело и говорить буду с более знающими и опытными, чем ты. Не желаю обсуждать это далее. И при чем тут моя дочь?
К своей досаде, он вдруг понял, что упустил самую суть дела.
– Ваша дочь, – ответил Нияс, – находилась в Зале Мгновений вместе со своим телохранителем как раз в ту минуту, когда вдруг явилось это чудище.
Нияс многозначительно взглянул на Короля.
– И что же?
Нияс вздохнул.
– Вспомните, господин, что Хизи вот-вот исполнится… двенадцать лет.
– Да что ты? Да…
– Вот именно. Конечно, тут может быть всего только совпадение, но кто знает…
– За моей дочерью наблюдают?
Жрец не удержался от самодовольной ухмылки. Ше Лу почувствовал неодолимое желание ударить этого дурака по макушке, но усилием воли он поборол его. Ты стал Королем только потому, напомнил он себе, что умел противостоять подобным искушениям. Брат его был рожден с гораздо большей силой, но ему недоставало самообладания.
– Постоянного наблюдения за ней не велось. На это не было королевского распоряжения.
– Полагаю, сейчас необходимо за ней понаблюдать. И все же невероятно, чтобы моя дочь…
– Даже вы не ведаете волю Реки, – напомнил ему визирь.
– Да-да. Назначь кого-нибудь наблюдать за ней.
– Господин, – пропел жрец. – Этим занимаются жрецы.
– Я именно это и предполагал, – угрюмо проговорил Ше Лу.
– Если позволите, я передам ваше пожелание старшим жрецам.
Ше Лу побарабанил пальцами по подлокотнику трона и устало оглядел помещение. Черные колонны, которые поддерживали свод и в честь которых был назван зал, казалось, вызывали у него досаду. Как и жрец. Ибо ничего нельзя было делать открыто. До этих самых пор.
– Хорошо, – сказал наконец Ше Лу. – Но я хочу знать, кто это будет.
– Я полагаю, что человек этот мне уже известен. Если позволите, я скажу вам о нем, господин.
– Говори.
– Это новый джик, недавно прошедший посвящение. Он обнаруживает незаурядные способности. Он будет очень внимателен.
– Почему джик? – раздраженно спросил Ше Лу. – Почему за моей дочерью должен наблюдать убийца?
– О господин! Джики не убийцы. Они жрецы.
– Да. Жрецы, убивающие людей.
Дэ помрачнел.
– Так принято, господин. За отпрысками Шакунгов всегда наблюдают джики. И за вами наблюдал джик, когда вы были ребенком.
Ше Лу с недоумением воззрился на визиря:
– Это правда, Нияс? Ты был визирем моего отца.
Нияс утвердительно кивнул.
Ше Лу прекратил барабанить пальцами по подлокотнику и взглянул на жреца.
– Хорошо. Пришлите его ко мне, да скажите, чтобы был повнимательнее. Я питаю большие надежды насчет замужества дочери.
– Слушаюсь, господин. Если вы только даете свое позволение…
Ше Лу тяжело вздохнул, отпил силы из Реки и почувствовал, как она расходится, вибрируя, по его жилам. Мысленно он направил свой палец на жреца и коснулся его крохотной, хрупкой души. Он надавил несколько сильнее, чем требовалось; жрец содрогнулся, и глаза его закатились.
– Ты можешь говорить о моей дочери, и ни о чем больше, – приказал он и, помедлив, освободил жреца.
Тот осел в своем кресле, лоб его покрыла испарина. Ше Лу улыбнулся: настроение его несколько улучшилось. Он мог бы запретить, не касаясь души жреца, но ему хотелось помучить его. Ведь они не обсуждали ничего важного. Жрецу было позволено присутствовать при обсуждении имперских дел, финансовых вопросов в частности, чтобы у жрецов не было повода жаловаться. Но, приказав ему молчать об этих делах, Ше Лу заставит жрецов подозревать, что их посланец скрывает какие-то секреты. Пусть бьются над разгадкой…
– Итак, – заявил Ше Лу. – Что там у нас дальше, Нияс?
– Ничего особенного, господин. Налоги с Южного города…
Скрывая ярость за любезной улыбкой, Ше Лу поглубже уселся на троне, готовый до конца перетерпеть все трудности слишком долгого дня.
II
АЛЬВЫ И БОГИ
– Они нас задерживают, – пожаловался Эрука. – Зачем им нужно идти с детьми?
– Они задержали бы нас в любом случае, потому что у них нет лошадей, – пояснил Перкар.
– У нас тоже нет лошадей, – напомнил ему Эрука.
Перкар разозлился на желтоволосого певца, но гнев его тут же угас. Он и Эрука оказались в одинаковом положении – потеряли лошадей, которых было трудно достать. Но Эрука старался не унывать, и Перкар понимал, что должен подражать ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42