Хизи поморщилась. Об этом она и не подумала. Она торопливо вытащила веревку, привязала лампу и спустила ее вниз к Тзэму. С тревогой она огляделась, не заметил ли их кто. Но во дворе, залитом лунным светом, стояла тишина. Хизи вскарабкалась на ограду. Свет лампы мерцал внизу. Это было колдовское зрелище: глубокая, залитая желтым светом яма и лицо Тзэма на ее дне. Глубоко вздохнув и держась за веревку, Хизи перевалилась через борт.
Она пожалела о том, что дышит, громко закашлявшись от окружившей ее вони. Дурной запах достигал края колодца, но он был несравним с тем смрадом, что стоял внутри. И вскоре она будет на самом дне! Однако Хизи спускалась и спускалась вниз, перебирая руками по веревке, в прочности которой, в отличие от Тзэма, не могла усомниться. Сплетенная из конопли веревка не подвела, и вскоре жесткие ладони Тзэма бережно обхватили Хизи и мягко опустили во что-то липкое и зловонное. Хизи, ошеломленная, вгляделась в зловонную жижу, доходившую ей почти до щиколоток. Вода здесь стояла почти недвижимо. Это значило, что вода из фонтанов не достигает водостоков; то же показывала и карта. Несмотря на ужасный смрад, Хизи ощутила радостное волнение. Она не ошиблась в своих разысканиях, все, что начерчено на карте, – все это совпало с действительностью.
– Пройди чуть вперед по коридору, принцесса, я должен втащить веревку, – напомнил ей Тзэм.
Хизи, взяв лампу у Тзэма, сделала несколько шагов вдоль водостока. Тзэм, ругаясь, принялся дергать за веревку, пытаясь стянуть вниз кочергу. Принцесса тем временем огляделась вокруг.
Коридор, вопреки ее ожиданиям, не был достаточно высок. Даже ей приходилось немного нагибаться, а уж Тзэм вынужден будет ползти на четвереньках. Но в ширину он был довольно просторен. Во всяком случае, Тзэм не застрянет тут, как пробка в узком горлышке бутылки.
Тзэм ругался все яростнее, пока наконец кочерга не свалилась вниз, прямо на него.
– Тзэм! Ты не пострадал?
– Мне станет гораздо лучше, принцесса, едва я поползу по этой грязи.
Хизи подавила смешок.
– Прости, Тзэм.
– Неси фонарь, принцесса, – скорбно предложил Тзэм.
Хизи кивнула и направилась по низкому коридору туда где протекала вода.
К счастью для Тзэма, вскоре они попали в более просторный коридор. Они миновали еще одну сливную яму, и водосток стал плавно спускаться вниз, к центральному проходу. Свод его был достаточно высоким, так что Тзэм мог свободно идти, даже не пригибаясь. Хизи читала, что через эти обширные водостоки использованная вода отводится к реке. Они были высоки и просторны, как дворцовые залы. Более того, пол по краям поднимался над стоком, и теперь не нужно было брести по воде. Это было большой удачей, потому что Хизи не знала, как глубок здесь водосток, возможно, вода покрыла бы ее с головой. Вода громко плескалась, стекая вниз из фонтанов. Здесь, в отличие от первого прохода, течение было быстрым.
– Куда сворачивать? – спросил Тзэм.
– Налево, – ответила Хизи. Она выучила путь по карте, и ей не приходилось часто заглядывать туда.
Выступ был достаточно широк даже для Тзэма. Он настаивал, что пойдет первым. Хизи стала спорить, но заметила вдруг, как впереди поблескивают огоньки: это были глаза встревоженных крыс. Хизи тут же передала фонарь своему телохранителю, и они двинулись дальше. В широких коридорах пахло не так отвратительно, как в колодце, через который они спустились. Воздух поступал вниз через водостоки и дождевые отводы. Над колодцами слышались голоса судачащих о всякой всячине слуг, и по спине у Хизи пробегал холодок. Она чувствовала себя невидимкой, которая за всеми наблюдает, но ее никто не видит и не слышит. Все же она сообразила, что кто-нибудь сверху может заметить свет их лампы, когда они проходят по дну сливных ям. Но этого не случилось, и ощущение собственной неуловимости окрепло.
– Сейчас мы входим в стоки, построенные при Второй Династии, – шепнула она Тзэму. – Они располагаются еще ниже и проходят над похороненным городом.
– Водостоки Второй Династии! – буркнул Тзэм. – Вот радость!
Наверху вода бурлила яростно, протекая с гораздо большим шумом, нежели в тесных неглубоких водостоках. С каждым шагом шум возрастал, и вскоре Хизи и Тзэм оказались у края глубокой сливной ямы. Она была очень просторна, с оградой из известняковых плит. Пол был тоже сложен из известняка, но более темного и казавшегося более древним.
– Видишь, – пояснила Хизи, – этот колодец выходит прямо в старую сеть. Здесь все времен Второй Династии или даже еще древнее.
Тзэм, красноречиво вздохнув, принялся разматывать веревку. Колодец был глубиной не менее пятнадцати футов. Ограда была слишком широка и не подходила для их испытанной кочерги. Тзэм оглянулся, соображая, за что бы ее можно было зацепить. Вдруг Хизи окликнула его.
– Что? – спросил Тзэм.
Девочка указала вниз.
– Инженеры часто спускались вниз, чтобы узнать, все ли в порядке, – пояснила Хизи. – Веревка нам не понадобится.
Несколько стальных скоб было вбито в стену колодца. Вероятно, они использовались в качестве лестницы.
– Угу, – ответил Тзэм.
Он наклонился и ухватился за первую скобу, потом нажал, навалившись всем свои весом. Скоба держалась крепко.
– Хорошо держит, – сообщил Тзэм.
Чуть поколебавшись, он стал спускаться вниз. Он вскрикнул, когда пятая скоба зашаталась под его непомерным весом, но удержался и не упал.
– Несколько скоб расшатались, – крикнул он Хизи когда достиг дна. – Нижние камни искрошились.
– Я осторожно, – пообещала Хизи.
Через несколько минут девочка уже стояла на дне колодца рядом с великаном.
– Что ж, – изрекла Хизи, озираясь при свете фонаря, – водостоки Второй Династии почти не отличаются от тех, что выстроены при Третьей.
– Тебе лучше знать, – согласился Тзэм.
Нижние коридоры были чуть уже верхних, и Хизи и Тзэму то и дело приходилось перепрыгивать через промоины. Иногда они задерживались у боковых протоков. Вода в них была стоячей. Хизи даже ахнула, заметив, как что-то огромное проплыло, вызвав рябь на поверхности.
Вскоре они увидели духов. Многие были бесплотны, как тот, посещавший ее комнату. Они ускользали во тьму, едва свет лампы падал на них. Но один из призраков казался довольно плотным. Он выглядел как человек и стоял там, где свет от фонаря растворялся во тьме. Хизи казалось, что глаза призрака смотрят на них с любопытством – если только духи способны испытывать любопытство.
– Если мы только встретимся с настоящим духом, вроде тех, что водятся в Зале Мгновений… – Тзэм не договорил.
– Я взяла кусочек ароматической смолы, – прошептала Хизи.
– Что? – расширив глаза от изумления, прошептал Тзэм.
– Я достала ее в одной из рак, – пояснила Хизи.
– Украла у жрецов?
– Украла – не слишком ли сильно сказано?
– Невероятно! – вздохнул Тзэм. – Что тут еще можно сказать?
– Тише, Тзэм. Я кое-что читала о духах. Чудовища вроде того, что мы видели в Зале Мгновений, встречаются очень редко. К тому же они всегда спят. Надеюсь, мы никого из них не разбудим.
– Надеюсь, – фыркнул Тзэм.
Какие бы странные, мертвые мысли ни посещали их таинственного наблюдателя, он потихоньку отступал и не пытался напасть.
Вскоре коридор расширился, и они вышли в небольшой зал. От противоположной стены коридор шел дальше. Зал заканчивался наверху просторным сводом, покрытым множеством трещин, сквозь которые пробивались шишковатые извивающиеся отростки.
– Корни, – догадалась Хизи. – Наверное, мы сейчас под каким-нибудь садом.
– А тут что? Похоже, это один из залов старого дворца, которые мы разыскиваем.
– Архитектура схожа, – ответила Хизи.
– Мне кажется, похороненный город – времен Первой Династии – все еще под нами.
– Мы на верхнем этаже, – с уверенностью сказала Хизи. Действительно, из угла комнаты вниз вела лестница. – Вот так мы спустимся в провалившийся дворец.
– По этой лестнице?
– Нет, пока еще нет.
Хизи взяла карту и поднесла ее поближе к лампе.
– Существуют боковые коридоры. Надо пройти еще шесть.
– Включая тот, что залит водой?
– Да, – кивнула Хизи.
Хизи и Тзэм двинулись дальше, считая по пути боковые ответвления водостоков. Призрак провожал их, безучастно глядя из сумрака.
– Следующий поворот, – прошептала Хизи. По коже ее пробегал странный колющий холодок. Еще несколько шагов, и они оказались в следующем зале верхнего этажа.
Шлепая по воде, Хизи довольно легко разыскала лестницу.
– Нашла! – воскликнула Хизи.
– Я пойду первым, – решительно заявил Тзэм.
– Конечно, Тзэм, – согласилась Хизи.
Лестница, ступени которой были покрыты тонким слоем ила, была скользкой, но, в отличие от помещений под покинутым крылом, она не была завалена землей. Вода покрывала пол – по колено Тзэму и по пояс Хизи.
Тзэм хоть и не был знатоком архитектуры, сразу понял, где они находятся.
– Это усыпальница, – пробормотал он, указывая на тонкие изукрашенные колонны, бездействующий фонтан, в котором стояла вода, и на рельефные изображения на стенах.
– Да, – подтвердила Хизи. – Это усыпальница Первой Династии. Видишь королевскую печать Шакунгов?
– Какая огромная! Таких я раньше никогда не видел.
– Потому что Шакунг раньше был также и Первым Жрецом, – пояснила Хизи.
– А теперь разве не так?
Хизи покачала головой.
– Только символически. Во времена Первой Династии не было Верховного Жреца. Все зависело от воли Шакунга. Но после войны со жрецами власть императора и жрецов разделилась.
– Что-то раньше я никогда не слыхал про войну со жрецами, – признался Тзэм.
– Да, о ней предпочитают умалчивать.
– Куда теперь? Я не вижу ни одного выхода.
Похоже было на то, что все двери усыпальницы, ведущие в примыкающие к ней комнаты, замурованы.
– Да, вряд ли мы отсюда сумеем куда-нибудь попасть, – сказала Хизи. – Сейчас я обойду помещение, чтобы отметить, где мы находимся, и разглядеть получше.
– Что разглядеть?
– Барельефы. Может быть, они нам что-то подскажут.
– Понятно.
– Дай сюда фонарь.
Девочка подняла фонарь над священным водоемом и принялась разглядывать барельефы.
– Тзэм, посчитай, сколько ступенек в лестнице.
– Для чего, принцесса?
– Это очень важно.
Тзэм вздохнул и зашлепал к лестнице. Хизи поспешила воспользоваться случаем, прежде чем Тзэм успеет поймать ее. Вода в священном водоеме стояла вровень с оградой; Хизи поставила на нее лампу и вскарабкалась наверх. Отсюда она могла попасть в узкий проход, через который некогда вода наполняла водоем. С замирающим сердцем она стала туда протискиваться. Хизи была очень слаба, и ей удалось только втиснуться по локти, когда Тзэм окликнул ее.
– Принцесса! – завопил Тзэм и с громким плеском направился к ней через усыпальницу.
Хизи, отчаянно напрягая мышцы живота, старалась протиснуться в трубу. Там все было скользко, не за что было ухватиться. Еще усилие – и она втиснулась наполовину. Сцепив руки, Хизи продолжала извиваться. Крепкие пальцы сжали ее ступню. Хизи дико отбивалась, стараясь выскользнуть из железной хватки Тзэма и протиснуться дальше.
– Принцесса, – донесся до нее приглушенный голос Тзэма. Труба была настолько узка, что Хизи не могла бы ползти по ней даже на коленях.
– Прости, Тзэм, – крикнула она, надеясь, что он слышит ее голос. Здесь он звучал словно чужой и едва просачивался наружу. – Прости, но труба слишком узка для тебя, а это единственный путь. Я знаю, ты не разрешил бы мне идти одной.
– Чепуха, – услышала она ответ Тзэма. – Вылезай обратно и возьми фонарь.
Хизи достала маленький светильник из своей сумки. Она спокойно проверила, пропитан ли еще фитиль маслом. Опираясь локтями, она вынула также коробок спичек, завернутый в вощеную бумагу. Чиркнув одной спичкой о другую, Хизи зажгла лампу.
– Ты знала об этом, – взревел Тзэм, топая в воде ногами. – Ты заранее готовилась!
– Что же мне было делать, Тзэм!
– Принцесса, пожалуйста, – умолял Тзэм.
– Жди меня, Тзэм. Я скоро вернусь.
Держа перед собой маленький светильник, Хизи поползла на локтях.
Проход не был совершенно сухим, но и воды в нем было немного. Хизи была благодарна Тзэму за костюм, который он раздобыл для нее. Локти у нее болели, но Хизи представляла, насколько было бы хуже, если бы их не защищало полотно. Утешала и та мысль, что зловонная жижа не попадала прямо на кожу. Хизи вздохнула, потому что все еще слышала вопли Тзэма. Труба обладала свойством проводить даже самые отдаленные звуки. Хизи вспомнила, что жрецы переговариваются по трубам, находясь в разных усыпальницах, чтобы не посылать вестника.
Хизи упорно боролась с ощущением, что окружена врагами. Ее мучило желание подняться и ползти хотя бы на четвереньках. Дыхание участилось, но она старалась ползти быстрее. Мысль о том, что дальний коней трубы замурован, неотвязно преследовала ее. Тогда ей придется протискиваться обратно, но вряд ли хватит на это сил. Хизи пробрала дрожь. Что с ней? Не сходит ли она с ума? Труба становилась все уже, а она все ползла и ползла!
Воздух становился все более спертым, и было слишком тесно, чтобы дышать полной грудью.
Хизи чуть не завизжала, когда наконец увидела впереди отверстие. Она поползла вперед, извиваясь так яростно, что нечаянно погасила лампу. Она не задержалась, чтобы вновь засветить ее, но проталкивалась все вперед и вперед. Труба стала расширяться. Хизи несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь выровнять дыхание. Последними двумя спичками она зажгла лампу.
Хизи знала, где сейчас находится, но было одно обстоятельство, о котором невозможно было судить по карте.
Древний Великий Зал еще хранил былое великолепие. Несмотря на то что на полу стояла вода и стены были испещрены выбоинами, он выглядел величественно. Потолок высился где-то высоко, недосягаемый для ее крохотного светильника. Мощные, украшенные резьбой колонны поднимались, вместе с контрфорсами поддерживая залитый сумраком купол, испещренный золотом и лазурью, которые просвечивали сквозь слой тины. Трон Шакунгов величественно возвышался над водой многоступенчатой пирамидой. По углам ступеней алебастровые волны стекали вниз, вечно стремясь к Реке. Труба открывалась прямо над первой ступенью, поднимавшейся из настоящей, покрывающей зал воды. Хизи осторожно выбралась из трубы и оказалась на ступенях трона. Хизи подняла лампу.
– Я пришла, Дьен! Где ты? – позвала она.
Голос ее трепетал в этой величественной бездне.
XI
ПРОКЛЯТЫЕ
Утренний свет разбудил Перкара. Ему снились город и девочка, снилась Река. Было очень холодно.
Холодный туман спускался с холмов, в листве щебетали первые птицы. Пер кару хотелось пить, во рту пересохло. Отыскав фляжку, он допил последние капли влаги. Вода жгла ему глотку, и Перкар ладонью нащупал место, где была рана. Кожу покрывала запекшаяся кровь, но рана уже затянулась.
– Осталась последняя душевная нить. Ты счастливец!
– Я не чувствую себя счастливым, – попытался проговорить Перкар, но из горла вырвался только неразборчивый хрип. Перкар все еще лежал придавленный убитой львицей. Отталкиваясь и извиваясь, он с трудом выбрался из-под нее. Стрела под тяжестью туши насквозь прошла через грудь Перкара; изловчившись, он завел руку за спину и вытащил ее, покрепче стиснув древко. Ту стрелу, что застряла между ребрами, он вынул без особого труда; кольчуга помешала ей глубоко вонзиться в тело.
Снимать доспехи было еще больнее, чем вытаскивать стрелы: многие кольца впечатались в его быстро затянувшиеся раны, которые опять стали кровоточить. Освободившись от доспехов, Перкар почувствовал себя лучше, по крайней мере двигаться было легче. Осталась одна нить…
– Конечно, она знала, – проговорил он еле слышным шепотом.
– Кто знал? Боги столь же беспечны, как и люди. Про меня ей ничего не было известно.
– Правда?
– Ведь прежде она не оборонялась от меня, не встречалась со мной в битве.
Морщась от болезненных ран, покрывающих все тело, Перкар поднялся на ноги и прислонился к дереву. Менг – вернее, то, что от него оставили волки, – лежал неподалеку. Перкар удивился, как это его тоже не съели. Апад не избежал этой участи – его растерзанное тело находилось всего в нескольких шагах, рядом с двумя убитыми им полумедведями. Три мертвых волка и львица – таковы были его успехи в сражении.
Меч, которым сражался Апад, лежал возле него, недвижим. Перкар подумал, не взять ли ему этот меч, куда более мощный, чем у него. Но меч Апада не спас его, а меч с нефритовым лезвием, на счастье или на беду, все-таки спас Перкара. Перкар положил меч друга ему на грудь и оставил там, жалея, что не успеет похоронить Апада. Надо спешить. Как знать, может быть, он еще сумеет помочь Канаке. Но он спел над мертвым «Песнь возвращения» и, пока пел, воскурял остатки фимиама. Для Апада, для менга и даже – после недолгих колебаний – для убитых врагов.
О, Руткируль, вернись туда,
Откуда ты пришла, беда, –
Ани-Валука, что горда,
Хозяйка горной тьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42