Большая и Малая луны полные. Гидеста: Распродажа белых шкур. Инглизская Морозная Ярмарка (Выплачивается премия за убитых волков). Далазор: Омельные Ярмарки. Катание на Проклятие-лошади. Тормалин: Монетные налоги. Зимние суды. Ночь Соулсиз. Постзима Посвящается Мизаену. Длится до конца второго новолуния Большой луны. Гидеста: Установление Черепа до 20-го дня; катание на санях после этого. Далазор: Клеймение и благословение стад. Покрытие кобыл. Тормалин: Венчание девиц первыми цветами. Благотворительная раздача товаров от патронов. Предвесна Посвящается Халкарион. Длится до конца второго новолуния Малой луны. Гидеста: Обряд Шага Дастеннина, когда ломается лед. Инглизская распродажа мехов. Далазор: Срезание рогов у барашков. Распродажа фуража на Гуртовой дороге. Тормалин: Украшение плуга, благословение семян. Укрепление дверных колючек. Весеннее Равноденствие Посвящается Рэпонину. Большая луна убывает, Малая прибывает. Гидеста: Скрепление горных контрактов. Инглиз: Аптекарская Ярмарка. Далазор: День Менестреля. Жеребьевка летних прав на воду. Тормалин: Налоги со стад. Созыв Домов. Воспевание цветения. Поствесна Посвящается Аримелин. Длится до двойного полнолуния Большой и Малой лун. Гидеста: Начало речного судоходства. Праздник Гор у Пика Джеррада. Далазор: Уплата за право перевозки по Элдричской земле. Состязания Ишелвода. Тормалин: Исполнение государственных повинностей. Благословение кораблей и сетей. Предлето Посвящается Острину. Длится до последней четверти второй Большой луны. Гидеста: Распродажа шерсти и Рынок Красок. Инглиз: Праздники доков. Далазор: Стрижка овец. Выкуривание Короля-Клеща. Украшение Кольца перьями. Тормалин: Сенокос. Обьезды полей. Дни поминовения в усыпальницах. Летнее Солнцестояние Посвящается Сэдрину. Большая луна в новолунии. Гидеста: Выборы в гильдиях. Инглиз: Умиротворение Гор. Далазор: Молочные ярмарки и сырные состязания. Костры белых ночей. Тормалин: Летние суды. Уплата земельных налогов. Выдача пособий от императора. Постлето Посвящается Ларазион. Длится до второго полнолуния Большой луны. Гидеста: Аптекарские Рынки. Распродажа сукна. Дни элевого поминовения в усыпальницах. Далазор: Коронование Камней. Омовение Стад. Тормалин: Рынок Роз. Ночи Пробуждения в усыпальницах. Заплетание кукурузной косы. Предосень Посвящается Дастеннину. Длится все новолуние, пока Большая луна не начнет прибывать. Гидеста: Закрытие горного сезона. Рудная десятина Горам. Далазор: Праздники Стад. Праздники Кузнецов. Тормалин: Жатва. Продажа Поросенка Острина. Распродажа морской соли. Осеннее Равноденствие Посвящается Дрианон. Большая и Малая полулуны. Гидеста: Ярмарка металлов и драгоценных камней. Инглиз: Распродажа каменной соли. Далазор: Ярмарки скота на Гуртовой дороге. Звучание Цепочки Рогов. Тормалин: Сбор налогов на мясо, молоко и шерсть. Обход границы. Постосень Посвящается Талагрину. Длится до второго полнолуния Малой луны. Гидеста: Прием подмастерий в гильдиях. Выплата денег наемным рабочим по окончании контракта. Далазор: Втыкание Зимнего кола. Распродажа шкур. Ярмарки орехов. Тормалин: Коронование пшеницы. Праздники Последнего Теленка. Открытые сборы дров. Предзима Посвящается Мэвелин. Длится до второго полнолуния Большой луны. Гидеста: Свечные аукционы в течение охотничьего сезона. Инглиз: Ледяные гонки. Далазор: Сжигание Чучела Хвори. Украшение деревьев-Часовых. Тормалин: Украшение усыпальниц зелеными ветками. Связывание веревками дорог. Инглиз, 10-е постосени Настала ночь для нашего маленького предприятия, и мы с Шивом отправились выполнять свою часть работы. Позже Джерис приведет недоумка племянника к нам в гостиницу для дружеской игры в руны. Шив оставил парочку заклятий, дабы никто потом не вспомнил, что видел этого олуха, а я оставила Джерису весьма специфический комплект костей для контроля за игрой. Несколько дней я обучала его своим приемам, и сочетание его ловких пальцев и наивной манеры могло оказаться вполне опустошительным. Я даже невольно замечталась о нашем с ним общем будущем: совместные ночи на уютной перине весьма способствовали таким идеям.Ночь выдалась прохладная и темная, но улицы освещались факелами у дверей богачей и фонарями в руках наемных фонарщиков. Я глотнула можжевелового ликера, прихваченного из трактира, а затем полила им одежду и волосы. Но совсем немного: какой смысл превращаться потом в невидимку, если все вокруг начнут принюхиваться и удивляться, откуда так несет перегонным кубом? Мы нашли тихую таверну в респектабельном районе, за которым любят присматривать стражники, и я разыграла свое знаменитое представление пьяной слезливой спорщицы. Может, и мне стоит попробоваться на роль к Джудалу? Прошло немного времени, и хозяин таверны послал мальчишку за подмогой.– Пошли, дорогуша, найдем тебе славное местечко, чтобы как следует поспать.– Он сказал, что любит меня, он поклялся!– Конечно, любит.Стражник вынес меня наружу и затем решительно сопроводил в тюрьму. Судя по акценту, это был лескарец, к тому же ревностный, судя по блестящей нагрудной пластине.Я не видела Шива, следующего за нами, но дверь камеры недолго оставалась запертой. Невидимый воздушный вихрь подхватил меня, все закружилось, понеслось, и я сразу зажмурилась, а когда открыла глаза, то обнаружила, что стою рядом с магом. Не знаю, как только меня не вырвало, но вряд ли Шив поблагодарил бы меня за свои испачканные башмаки.– Пошли.Быстро, но стараясь не привлекать внимания, мы направились к дому Йении.– Я оставил иллюзию, что ты спишь, – прошептал маг.– Отличная мысль.Всегда есть нечто такое, что не приходит тебе в голову. Ах, вот бы уговорить Шива поработать со мной и Хэлис, когда все это закончится.Мы нашли укромный переулок у дома Иении, где ждал Дарни.– Она вернулась в семь и еще не выходила. Слуги ушли перед самыми сумерками.Я помрачнела. Мы знали, Йения должна ужинать со своим юристом, и рассчитывали на то, что она никогда не надевает ту цепь с вечерними платьями.– Ладно, возвращайся и помоги Джерису.Дарни ушел, а Шив навел на меня свои чары. Странное это было ощущение: я видела себя, но смутно, будто превратилась в тень. Я сняла плащ и бросила на ноги мага. Он вздрогнул, когда плащ стал видим.– Возвращайся в гостиницу, – прошептала я.– А если возникнут трудности? Что, если она вообще не собирается выходить? – Он смотрел куда-то мимо моего правого уха.– Это уже мое дело. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как ты тут слоняешься.Маг удалился, а я перешла улицу и спустилась по лесенке в кухонный двор. Ну что это за веселье, когда не нужно караулить, выжидать и держаться теней? Итак, что теперь: войти или нет? В конце концов, я невидимка и знаю, что слуги ушли. Стоит ли рискнуть, если Йения все еще там? И что она делает одна в пустом доме? А может, она вовсе не одна? Но так ли это плохо? Если она набивает цыпленка с красивым лакеем, вряд ли они услышат, как я играю в домашнюю кошку. Я только надеялась, что эта женщина имеет отдельную гардеробную и не хранит свои драгоценности в спальне. Возможно, страстная любовь и заставляет вас думать, что земля кружится, но она не может заставить шкатулки ни с того ни с сего открываться и вещи плыть по воздуху. Все же я решила войти; если это покажется невозможным, я снова выскользну наружу, и будем придумывать что-то другое.Внизу царил кромешный мрак, но замки открылись довольно быстро. Скользя по гладким плитам, я пробралась в гулкую темноту кухни. Застарелые запахи стирки и выпечки смешивались с запахом горячего металла плиты, дразня мою память: я выросла в подобном месте. Было незаметно, чтобы здесь готовился ужин, – значит, Йения со своим обожателем не собирается есть дома. Уже легче, но что происходит? Мы следили за ней несколько дней, и она была такой же постоянной, как дожди в Алдабреши. Что-то тут неладно, подумалось мне, когда я обогнула длинный выскобленный стол и направилась к двери. Я уже сожалела, что отпустила Шива. Хорошо бы он ждал меня снаружи, а еще лучше – здесь, внутри.Крадучись, я поднялась по лестнице в богато обставленный холл. По сравнению с ним, даже погруженным во мрак, тот дом, где я выросла, показался мне вдруг кричаще мишурным; Йения или ее покойный муж обладали не только деньгами, но и вкусом. В нишах поблескивали глянцевые вазы, проносимые за окнами фонари бросали скользящие пятна цвета на картины, развешанные по стенам. Сухие цветы в серебряных подставках наполняли воздух ароматом; дом дышал уверенностью, красотой и безмятежностью. По устланной ковром лестнице я проскользнула на второй этаж. Увы, его хозяйка вызывала теперь совсем иные чувства.Кто бы ни были эти ублюдки, они не проявили никакого милосердия. Ее изящные пальцы с накрашенными ногтями были зверски сломаны, осколки костей белели в разорванной плоти. На когда-то безупречном лице запеклась кровь из прокушенной губы – красноречивое свидетельство ее безмолвной муки, – и слезы превратили модный макияж в жалкую грязь. Клочья блестящих каштановых волос были выдраны с корнем, а оставшиеся слиплись от крови. Синяки на шее перестали темнеть, когда смерть наконец отпустила ее, но было видно, что удавку затягивали несколько раз. На запястьях и лодыжках виднелись следы чужих пальцев, а кровь и бледные пятна на зеленой атласной сорочке сказали мне, почему. Чем было изнасилование для этих гадов – частью пытки или наградой? Удар кинжала в глаз закончил ее мучения, но другой глаз, остекленевший и заплывший кровью, смотрел прямо на меня, его яркая голубизна потускнела после смерти. Этот глаз вопрошал: почему это случилось с ней?Я зажимала руками рот, пока не пришла в себя настолько, чтобы собраться с мыслями. Это был совершенно неожиданный бросок рун. Теперь надо узнать все что можно и убираться отсюда. Я потянулась к порванной сорочке, чтобы прикрыть истерзанную наготу, но вовремя остановилась. Если маги работают со Стражей, как знать, может, удастся выяснить, кто был здесь и зачем. Мне нельзя ни к чему прикасаться.С усилием оторвав глаза от бедного трупа, я оглядела комнату. Это был кабинет, и грабители обыскали его сверху донизу. Пол устилали пергаменты – порванные, растоптанные и окровавленные. Я сощурилась, благословляя свое лесное зрение. Это валялись серьезные документы, важные, даже на мой непросвещенный взгляд, торговые соглашения и денежные ведомости. Я снова взглянула на тело; эта зверская работа потребовала времени. Гении не вставляли кляп, не зажимали рот, не было вокруг губ синяков от чьей-то руки. Столь жестокое нападение должно было вызвать страшный шум. Почему никто не слышал ее криков? Почему Дарни не слышал ее? Я выглянула в окно. Отсюда был виден вход в переулок, где он караулил. Все произошло, когда она одевалась к ужину. Но где была горничная? Как вошли ее мучители?У одной стены стоял массивный металлический ящик, если не ошибаюсь, привинченный к ней болтами. Крышка была поднята, но как ее открыли, я, хоть убейте, понять не могла: нигде не обнаруживалось никаких ключей. Кругом валялись бумаги и заманчивая кучка мягких кожаных мешочков. Я ничуть не соблазнилась, но что-то выглядело странным. Разгребая вещи кончиком кинжала, я внимательнее посмотрела на содержимое, а затем присела хмурясь. Здесь точно были деньги, несколько монет затерялись между бумагами, но остальные исчезли. Сохранились кое-какие драгоценности в отдельных бархатных обертках, но восхитительные мешочки отполированных драгоценных камней были не тронуты.Что же это такое? Взломать сейф, чтобы похитить деньги, – много времени на это не требуется. Войти, выйти и сбыть все с рук в ту же ночь – идеальный план в отношении того, что можно быстро перепродать. Зачем оставлять прекрасные драгоценные камни, которые нельзя проследить, и брать легко опознаваемые украшения? Пытка – работа долгая да и рискованная в таком месте, как Инглиз, а главное, зачем вообще пытать? Если они хотели выбить информацию о ее торговле и имуществе, то оставили груды этой информации, растоптанной под ногами. Да, Йения была крупным игроком в своем деле, но здесь водилась рыба и покрупнее. Что она могла знать такого, что стоило бы этого риска в городе, где срезателям кошельков вытягивают шею за первую же провинность? Все это пахло очень и очень скверно. Я снова заглянула в сундук: поискать цепь или не стоит? Нет, бьюсь об заклад, она давно исчезла вместе с убийцами. Меня пробрал озноб: уж не за этим ли они охотились? Не знаю, почему мне в голову пришла такая мысль, не было для нее никакой причины, но меня охватила странная уверенность, что это именно так. Все, хватит, пора сматывать удочки.Я последний раз заглянула в ящик: может, взять что-нибудь, подбросить племяннику? Нет, пусть он идиот да к тому же жадный, но он не заслуживает того, чтобы с головой увязнуть в этой трясине. А что-нибудь полезное для нас тут есть? Нет, ничего такого, что стоило бы риска связаться с этим преступлением.Я шагнула к двери и застыла, услышав внизу тихий шум. Идиотка, да это же просто кошка. А что, если нет? Я посмотрела на свои руки, по-прежнему довольно призрачные, и обругала себя за то, что не прислушивалась к курантам. Сколько еще я могу полагаться на эту удобную маскировку? Медленно перейдя в темный угол, я наклонилась над перилами. Темнота в колодце лестницы была чернильно-черной, но проходящий фонарь бросил в окно луч света, и я увидела, как тень быстро движется под лестницей. Стоя совершенно неподвижно, я наблюдала, как тень расщепилась, и темная фигура бесшумно побежала по коридору к кухне.С колотящимся сердцем я тихонько поднялась на следующий этаж, осторожно обходя украшения. То, что раньше казалось изящным убранством, теперь стало просто неудобным загромождением. Я остановилась, чтобы успокоить дыхание, и напрягла слух. Ничего не слышно, но радости от этого мало. Все двери вокруг были закрыты, а я не хотела рисковать – скрип петель мог выдать меня, как это ни маловероятно в таком ухоженном доме. Осторожно ступая по полированным половицам, я пошла по коридору. Которая из дверей в конце ведет к черной лестнице? Я прижимала лицо к каждой щели и была вознаграждена легким поцелуем сквозняка в губы. Я мысленно благословила Халкарион, когда ручка двери бесшумно повернулась и я нашла путь для слуг в подвал.Там не было никакого света вообще. Даже мое лесное зрение не справлялось с этой чернотой, и пришлось нащупывать ногой каждую ступеньку, подавляя страх, что чья-то рука вдруг вынырнет из тьмы, чтобы схватить меня. Сейчас нельзя было трусить, сейчас главное – выбраться отсюда прежде, чем заклятие Шива перестанет действовать. В левой руке я держала наготове кинжал, а правой вела по стене для равновесия. Палец наткнулся на неровность в дереве, и я остановилась. Что бы это могло быть? Не толще лезвия ножа, щель бежала вокруг лепного украшения панели, и, когда я нажала, панель чуть подалась. Я медленно выдохнула. Неужто дверь склада? Место как раз подходящее. Если я выйду отсюда, придется отложить руны на сезон: я израсходовала слишком много везения.Трясущимися пальцами я провела вокруг панели; где-то должен быть замок или задвижка. Ничего. Проклятие! Я потерла руки, пока не унялась дрожь, и попробовала снова. На этот раз я нашла кусочек лепнины, он скользнул вбок, открыв маленькую дырку. Замок. Задвижка была бы лучше, но я не потеряла ни минуты, взявшись за отмычку, а темная тишина давила со всех сторон.Готово. Быстрее, чем крыса выбегает из горящего амбара, я прошмыгнула в дверь и снова заперла ее за собой. Затем обернулась посмотреть, где нахожусь. Крыша терялась во мраке, но удалось разглядеть высокие стеллажи, уходящие от меня ровными рядами. Резко пахло свежей краской. Протянув руку, я нащупала успокаивающую гладкость сукна. Я быстро пошла к дальней стороне, где, точно знала, находятся двери. Я только надеялась, что там нет стражников, частных или нанятых гильдией, – еще одна вещь, которую следовало проверить заранее. Слабый запах, смутно напоминающий мокрую псину, подсказал мне, что вокруг меховые запасы, и я всмотрелась в черноту в поисках выхода.Впереди раздались шаги. Я застыла. Может, почудилось? Нет, вот он опять, щелчок оправленного сталью каблука по плитам. Я повернула в боковой проход и сунула руку в меха; нельзя ли где-нибудь спрятаться? Похоже, нет. А если забраться наверх? Стеллажи на вид прочные, но выдержат ли? Возможно, но пока я взвешивала риск, голова вдруг закружилась. Я поморгала, но голова кружилась все сильнее и сильнее, словно у меня внезапно начался жар. Я шагнула вперед, но не смогла вспомнить, в какую сторону шла. Я повернула обратно, но и это не казалось правильным; ноги у меня подкосились, руки затряслись. Высокие полки мехов надвинулись, скрещиваясь передо мной, давя на меня сверху вниз, доводя до истерики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46