Он подумал с некоторым удовлетворением: кроме того, с такими деньгами им будет чем прикрыть свои зады, так что вдове не придется преподносить свою семью родным в качестве нищих.– И вы не напиваетесь на святые дни и поминаете вашу мать у каждой усыпальницы Дрианон? – Теперь в голосе женщины было больше юмора, чем иронии. – Позвольте мне уложить детей, а потом я расскажу то, что знаю. Все, чего я прошу, – чтобы вы зашили этого ублюдка крепче, чем гузку праздничной птицы.Она посмотрела на котелок над огнем и закусила губу.– Вы бы сходили куда-нибудь поесть; нам нечем поделиться, мне очень жаль.Куранты пробили три часа ночи, когда Казуел наконец приблизился к рыночной площади и трактиру. Ликование переполняло его, несмотря на отрыжку от пирога, начиненного, как он сейчас подозревал, кониной. Дунул ветер, принеся с собой теплый мыльный запах.– Аллин! – вдруг испуганно и вместе с тем виновато воскликнул маг. – А, ерунда, ну что может случиться в прачечной?Тем не менее он ускорил шаг, но в дверях столкнулся с мужчиной, который, выпив лишку, почему-то решил, что самое время обсудить, во что ему обойдется стирка белья.– Извините. – Протиснувшись мимо него, Казуел увидел Аллин, поглощенную разговором с прачкой.– Если он злоупотребляет, можешь остаться здесь. Будешь стирать белье, ничего больше. Мы о тебе позаботимся.– Добрый вечер, ваша честь, – громко приветствовала его рыжая и встала перед Казуелом с переброшенным через руку плащом.Аллин вскочила – щеки красные, свежевымытые волосы завиваются колечками от влажного воздуха.– Ты готова? – коротко спросил маг, отдавая марку за вычищенный плащ. – Пора возвращаться в трактир. Я хочу выехать рано утром.Прачка чмокнула Аллин на прощание.– Ты знаешь, где мы, дорогая.Казуел нетерпеливо цыкал, пока девушка повязывала шаль.– Вы нашли вдову? – поинтересовалась Аллин, пробираясь вслед за ним к трактиру в тусклом свете луны.– Нашел. – К магу вернулось хорошее настроение. – Знаешь, это должно быть весьма просто. По ее словам, лорд Армайл понятия не имеет, что стоит у него на полках. Он унаследовал библиотеку вместе с титулом. Думаю, я должен найти нечто, способное впечатлить Узару, а может, даже Планира.Кроме того, лишняя марка убедила вдову отрицать, что ей известно об этой библиотеке, если кто-то еще будет спрашивать, – Дарни или Шив, например. Но Казуел решил не обременять девушку этими подробностями.Он вошел в трактир и удивленно застыл на пороге. Внутри было столь же оживленно, как прежде.– Простите, я заказывал комнату.Он протянул руку к служанке. Ее волосы уже выскользнули из шпилек, фартук был испачкан элем и едой.– Вон дверь на лестницу. Найдете наверху горничную, она покажет.Девица прошмыгнула мимо, по пути собрав со стола горсть графинов.– Извините… – с возмущением вякнул Казуел, но служанка уже ушла.– Пойдем, – раздраженно бросил он Аллин и протолкался через кутящих фермеров к лестнице.Наверху он обнаружил свой дорожный мешок, впихнутый под кровать в общей комнате, где разместились еще девять постояльцев.Маг вышел в узкий коридор и поманил издерганную горничную с охапкой поношенных одеял.– Все верно, ваша честь. Вы там, а барышня в женской комнате наверху.– Мы говорили о двух спальнях! – взбеленился он.– Какие спальни в рыночный день?Женщина хотела идти дальше, но Казуел не пустил ее, и она раздраженно добавила:– Скандалить бесполезно. Не нравится эта кровать – не надо, я десять раз могу ее пересдать.Ее тон вогнал мага в краску.– Ну, тогда ладно.Он проводил Аллин наверх, до длинной мансарды, и немного успокоился, увидев там группу чистых, прилично одетых фермерских жен. Затем вернулся к своей кровати и вытащил дорожный мешок, решив сделать заметки перед сном.От увиденного у Казуела перехватило дыхание. Он разом забыл обо всех мелких неприятностях с этим трак тиром.– Рэпонин! Да чтоб их всех чума взяла!Кто-то рылся в его вещах! Казуел содрогнулся от отвращения при мысли о грязных подлецах воришках, шаривших в его белье, каким бы незначительным ни был причиненный ими беспорядок. Он проверил, все ли книги на месте, выложив их на кровать, и полез на дно сумки за пакетом бумаг и писем. На нем все еще имелась его собственная печать, но, поднеся ближе свечу, маг увидел грязные предательские пятна там, где сургуч был поднят горячим лезвием ножа. Трясущимися от негодования руками он сломал печать и просмотрел свои записи.– Приветствую вас.Казуел обернулся, удивленный, что к нему обращаются на странно официальном тормалинском. Невысокий блондин в опрятной дорожной одежде занял соседнюю кровать.– Вечер добрый, – буркнул маг.– А вы далеко заехали от дома. – Незнакомец встряхнул одеяла и улыбнулся.Какое этому коротышке дело, далеко он заехал или нет?– Путешествую по торговым делам, – сдержанно ответил Казуел.– Вижу, вы торгуете книгами? – Глаза блондина были голубые и холодные, несмотря на теплоту его улыбки.– Среди прочего. – Почему бы этому не в меру любопытному типу самому не ответить на несколько вопросов, подумал Казуел. – Я не узнаю ваш акцент, откуда вы?– Из Мандаркина, – еще шире улыбнулся коротышка. – Здесь явно намного теплее.Если ты мандаркинец, то я – алдабрешец, мысленно хмыкнул маг. Этой лжи могли бы поверить крестьяне, которые никогда не уезжали дальше чем на десять лиг от своего дома, но Казуел встречал в Хадрумале мандаркинцев, и у них был совсем другой выговор. Коротышка врал как сивый мерин.Маг нарочито зевнул.– Извините, я ложусь спать.Он снял сапоги и бриджи и залез под мягкие одеяла, посулив себе хорошую ванну и полную смену белья в первой же приличной гостинице.– Одному Рэпонину ведомо, как можно спать при таком шуме, – проворчал Казуел, так и не дождавшись, когда стихнет гам из пивной.Пьяные полураздетые мужики начали входить в комнату, и маг съежился под одеялами, дабы хоть как-то отгородиться от этого мерзкого сборища. Постепенно комната успокоилась, густую темноту тревожил только редкий храп, изредка обрываемый пинком с соседней кровати.Удивительно, он, казалось, едва закрыл глаза, а утренний свет уже струился в щели ставен и горничная стучала в дверь, объявляя завтрак. Казуел неохотно выбрался из одеял. В висках стучало, глаза болели, будто в них насыпали песка, – он совсем не отдохнул после этой ночи, полной странных и неожиданных снов. Разговоры с Узарой и другими магами, которых он знал в Хадрумале, подглядывание за Ралсером и Дарни, всевозможная нелогичная чушь и воспоминания – все смешалось, ворочаясь в его дремлющем уме.Аллин вскоре оставила попытки занять его разговором во время завтрака, и в путь они отправились в угрюмом молчании. Гончарня Травора, Дридский тракт, к западу от Эйрога, 16-е предосени Я проснулась рано, тело немного затекло, но я не жаловалась. Джерис еще крепко спал; я нежно поцеловала его взлохмаченную голову и выскользнула из комнаты. Холодная вода окончательно разбудила меня, и я начала улавливать движение в доме. Я вытащила из-под подушки книгу; мне не хотелось объяснять, почему я придержала ее. Как бы узнать, где спальня Шива? Если положить эту книгу к остальным, маг ничего не скажет, я в этом не сомневалась.За дверью раздались тяжелые шаги. Приоткрыв ее, я увидела спину Дарни, направляющегося к лестнице.– Так что там с Коналлом? Когда он приезжает?Ответа я не услышала, но было ясно, что он говорит с Шивом. Как только они спустились, я выскользнула в коридор, тихонько закрыла дверь и заглянула в соседнюю комнату. В ней лежало снаряжение Дарни, поэтому я пошла дальше. В следующей комнате точно жил Шив: на комоде громоздились книги, а возле кровати стояли те таинственные сундуки. Я шмыгнула носом и потерла рукой рот.«Была любопытна Амит – теперь на веревке висит». Мать частенько рассказывала мне эту милую детскую сказочку, но, боюсь, она так и не подействовала. Хотя один урок я все же выучила, и этим уроком была осторожность. Единственный раз в жизни я пожалела, что мало знаю о магах. Вдруг Шив оплел эти ящики заклятиями, и стоит прикоснуться к ним, как он тут же помчится наверх? Что делал Дарни во дворе трактира – стерег эти сундуки? Или ждал меня, а они были только предлогом?У меня зачесались руки. Перебирая отмычки, я принялась рассуждать. Что, во имя Сэдрина, я теряю? Я же не собираюсь ничего брать, и даже если Шив узнает и вышвырнет меня из этого представления, – в чем я как-то сомневалась, – мне хуже не будет. Он не нарушит сделку по чернильнице, а половины ее стоимости хватит, чтобы нанять карету и с комфортом доехать до Кола. Сорград и Соргрен, поди, уже там – поработаю с ними, и дело с концом.Закрыв дверь, я взялась за ближайший сундук. Замок оказался сложный, но я и не с такими справлялась и вскоре подняла крышку. Внутри, до самого верха, лежали бархатные свертки. Я вытащила несколько и развернула. И озадаченно выдохнула. Там, несомненно, были ценные вещи, кольца и ожерелья из старого золота с драгоценными камнями, вычеркнувшие из моды десять поколений, но они лежали рядом с безделушками, которые можно купить за пару марок: хрустальной кружечкой с серебряной крышкой, цепочкой с ключами, какие носят экономки, ножницами и футлярчиком для ароматического шарика, игольником для заядлой вышивальщицы. Имелась пара кинжалов: один был украшен филигранью и самоцветами до такой степени, что им невозможно стало пользоваться, зато другой оказался простым и полезным ножом, каким режут мясо и хлеб. Самым странным выглядел сломанный меч. Обломки клинка потерялись, но рукоять из оленьего рога была завернута так же тщательно, как бесценный браслет рядом с ней. Истории об исчезнувших мечах, доказывающих право на престол, и сломанные клинки, выкованные заново, являются атрибутами лескарских романов – и лескарская политика недалеко ушла от всего этого, – но я не могла представить, чтобы Шив клюнул на подобного рода чушь.В коридоре зазвенели высокие голоса, послышался детский топот; я торопливо убрала все на место и заперла сундук. Дети нагрянули к Джерису, а я под шумок спустилась в столовую. Завтрак был беспорядочным, люди входили и выходили, поэтому до меня не сразу дошло, что к нам присоединился седовласый старик с вычурными манерами, не соответствующими его серьезному лицу.– Шив? – Я вопросительно повела бровью в сторону новоприбывшего.Маг проглотил недожеванный кусок.– Прости, то и дело забываю, что ты еще не всех знаешь. Это Коналл.– Очень приятно. – Я пожала протянутую руку.– Коналл, это Ливак. Собственно говоря, она – игрок, но любезно помогает нам раздобыть некоторые из труднодоступных вещей.Думаю, это звучит лучше, чем просто «взломщица», но что значит «любезно помогает»? Ладно, потом разберемся.– Джерис говорит, ты догадалась прихватить книги? – В глазах Коналла светился интерес.Упаси меня Сэдрин от магов и ученых! Когда же я наконец смогу вернуться к скромным, простым людям: лошадиным барышникам, мошенникам, игрокам и тому подобным?– Вы не могли бы перейти в кабинет? Мне нужно убраться.Харна занялась своими обычными домашними делами, а мы удалились в соседнюю комнату.– Очень интересно! – Коналл довольно потер руки. – «Альманах» Гериода! Я видел всего одну копию, и то сильно искаженную – Он пролистал Альманах, жадно всматриваясь в мелкий почерк. – Вы проверили смену сезонов по фазам лун? А что насчет праздников – есть какие-нибудь зацепки? Можем ли мы вообще точно определить это поколение?– Вот «Анналы» Д'Изеллиона с приложением, которого я никогда раньше не встречал.Джерис вручил ему другой том, и Коналл на мгновение растерялся, как осел между двумя копнами сена.– Ты не посмотришь сначала это? – Шив протянул тонкую книжицу в голубом переплете с потемневшими от времени страницами.С другой стороны стола я едва могла разглядеть бисерный почерк, не говоря уж о том, чтобы что-то прочесть.Коналл нахмурился, достал из кармана лупу и, тихо мурлыча себе под нос, принялся изучать книгу.– «Таинства Мизаена»? – Он изумленно поднял голову. Шив кивнул.– Дневник, работа вновь посвященного, я думаю.Джерис извлек откуда-то пачку пергаментов и стал перебирать ее, что-то выискивая.– Здесь же масса всего по дальновидению, – выдохнул Коналл и посмотрел на Шива. – Я правильно читаю. Здесь говорится, что они могли не только видеть, но и слышать.– Верно. Посмотри на следующей странице.– Вот! – Джерис выхватил листок из своих записей. – Есть упоминание о «Мореплавании» Д'Оксира. Думаешь, это та книга, что мы нашли прошлой зимой?Они с Коналлом склонились над столом. Шив и Дарни терпеливо наблюдали.– Никто не хочет рассказать мне, в чем все-таки дело? – едко спросила я.Дарни открыл рот, но Шив опередил его.– Думаю, тебе можно доверять.– О да, – ввернул Джерис, бросая на меня нежный взгляд, что меня слегка встревожило.– Видишь ли, помимо странных снов, есть еще кое-что, что могло бы рассказать нам о падении Тормалинской Империи.– Хотя и сны важны. – Коналл поднял палец. – Мы только-только начинаем составлять по крупицам фактов те события, что произошли на самом деле. Столько сведений было утрачено!– Верно, и не только исторических. – Шив колебался.– Я слушаю, – напомнила я.– Мы провели огромную работу в Хадрумале, пытаясь выяснить, почему некоторые предметы вызывают у людей те странные сны. У нас нет заклинания, которое давало бы подобный эффект, но давно известно, что древние тормалинцы умели делать много такого, чего мы еще не научились воспроизводить. И вот теперь благодаря обилию материала появился шанс провести серьезное исследование.Шив пригладил волосы.– Не стану утомлять тебя подробностями…– Премного благодарна, – пробормотала я. – Извини, продолжай.– Создается впечатление, будто перед нами новая – вернее, древняя – разновидность магии.У него был вид человека, только что проигравшего в руны свое наследство.– Не понимаю.– Она коренным образом отличается от всего, что мы нынче называем магией. Она вообще не основана на стихиях.– Прости, но до меня все равно не доходит.Шив досадливо щелкнул языком.– Ты знаешь, что магия основывается на манипулировании той составной частью…– Нет, не знаю.Все уставились на меня как на какое-то невиданное чудо.– Слушайте, я никогда не имела дел с магами, – стала защищаться я.– Воздух, земля, огонь и вода, – громко заговорил Дарни из угла кабинета. – Маги являются на свет с врожденной способностью понимать и манипулировать одной из этих стихий. Благодаря обучению они могут управлять остальными. Это и есть магия.– Ну, это, конечно, не все, но в основном именно так она работает. – Шив устремил на меня серьезный взгляд. – Но магия, окружающая эти вещи, не имеет ничего общего со стихиями.– Что же она такое?– Если б я это знал, то претендовал бы на кресло Верховного мага.– Мы знаем, что она привлекает некоего рода силу, – вмешался Джерис. – В одних местах она сильнее, чем в других, но нам не удалось найти никаких общих факторов. Мы называем это «эфир» – я имею в виду источник силы. Здесь есть упоминание… – Он перетасовал свои записи.«Эфир». Милое ученое словечко, означающее, если я правильно запомнила, «разреженный воздух» или «тонкая материя». Надо полагать, простой человеческий язык не столь доверителен.– Так что вы действительно знаете?– Единственное, что у нас есть, – это фрагменты старинных тормалинских писаний и искаженные легенды таинственных культов. – Коналл для убедительности наклонился вперед. – И здесь могу пригодиться я. Я – посвященный Полдриона. Это семейное жречество, усыпальница на нашей земле, а старики здесь, в округе, весьма набожны, поэтому мы поддерживаем традицию. В прошлом году я сломал руку, рана загноилась, и я целый сезон проболел, утешаясь тем, что сравнивал все наши записи.Умеют же некоторые хорошо проводить время, подумала я.– Я наткнулся на указания, как производить манипуляции, которые жрецы называют чудесами, и обнаружил, что, следуя им, действительно могу творить чудеса.– Это звучит невероятно…Я махнула Джерису, чтобы не перебивал.– Вовсе нет. Большинство религий – чистейшей воды обман, но я сама видела, как некоторые жрецы делали штуки, которые я не могу объяснить. Продолжай, Коналл.– Позволь, я тебе покажу.Старику явно до смерти хотелось выступить со своим фокусом.– Валяй.Он поставил свечу в центр стола и продекламировал какую-то тарабарщину. Я нахмурилась, когда фитиль затлел.– Талмия медрала элдрин фрес, – повторил старик, и загорелось пламя.Когда оно погасло, я повернулась к Шиву.– Но откуда известно, что Коналл не прирожденный маг и просто не осознавал этого раньше?– Магический талант невозможно скрыть, обычно он проявляется в детстве.– Ты поджигаешь свою постель или заставляешь колодец перелиться, – добавил Дарни на удивление бесстрастно.Шив кивнул.– Как ни утаивай, это обнаружится. Некоторые таланты проявляются позднее, но самый старший возраст – по записям – по-прежнему семнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46