Какой же ты дурак! Ведь я могу пообещать, что выйду за тебя, а когда мы окажемся в Алабаме, то вдруг возьму и передумаю. Я не люблю тебя, это правда, но я хорошо к тебе отношусь. Мне бы не хотелось обманывать тебя или использовать в своих целях. Как ты сам этого не понимаешь? Ты говоришь, что не хочешь причинять мне зло. А как, по-твоему, это называется? Ведь ты шантажом хочешь принудить меня стать твоей женой? Ну как ты можешь быть так слеп, Кейд?..Он в задумчивости поскреб бороду.– Мне такое и в голову не приходило. Выходит, ты могла бы меня надуть, так, что ли, Эйприл?– Могла бы, – честно ответила девушка, – но ты всегда был добр ко мне, и я не хочу тебя обижать. Почему бы тебе не помочь мне просто так? А я обещаю, что постараюсь тебя полюбить. Большего я обещать не могу…Они молча смотрели друг на друга. Лицо Кейда снова озарилось надеждой.Вдруг кто-то громко забарабанил в дверь кулаком, и послышался сердитый мужской голос:– Сержант, немедленно выходите! Мы хотим знать, что происходит! Охранники грозятся уехать, боятся, что их накажут за то, что они так обращались с заключенными…От крика Кейда, казалось, задрожали стены:– Убирайся отсюда, черт тебя подери! Не смей меня беспокоить!Из-за двери послышались сдержанные ругательства солдата и его удаляющиеся шаги. Кейд подошел к Эйприл и положил руку ей на плечо.– Ты говоришь, что постараешься полюбить меня. И все же выйти за меня замуж не хочешь?– Да, но только в том случае, если ты отвезешь меня в Алабаму.– Но ведь кругом идет война!– Не обязательно прямо сейчас. Когда появится такая возможность – вот все, о чем я прошу. – Эйприл окинула Кейда внимательным взглядом. – Ах, как легко было бы тебя обмануть! Но ты был так добр ко мне, что я не в силах совершить такое предательство. Я понимаю: ты действительно по-своему любишь меня…– Ну еще бы! – с готовностью откликнулся Кейд, облизывая пересохшие губы. – Ты даже не представляешь себе, насколько сильно я тебя люблю. Конечно, надо быть полным идиотом, чтобы мечтать о такой красавице, как ты, дорогая. Да не просто мечтать, а хотеть жениться на ней. Это с моей-то внешностью! Но ведь человек должен мечтать, дорогая! Иначе лучше сразу умереть…Эйприл была растрогана. Она подошла к Кейду и обвила руками его шею.– Дорогая, тебе будет хорошо со мной, вот увидишь! Может быть, я и урод, но в женщинах разбираюсь не хуже любого красавца…– Может быть, ты наконец прекратишь твердить о том, как ты уродлив, Кейд? – вскричала она, сердито глядя на Блэкмона. – Хватит причитать по поводу своей внешности. Я вижу тебя другим – до тех пор, пока ты сам мне не напоминаешь о своем уродстве. Почему бы тебе раз и навсегда не оставить эту тему?– Блэкмон, открой! – Это был рядовой Эллисон. – Открой немедленно или я расшибу дверь!– Смотри, как бы я тебе башку не расшиб! – злобно огрызнулся Кейд. – Я же сказал, что скоро выйду. Оставь меня в покое!– Лучше выходи сейчас, а то к вечеру у тебя может не остаться ни одного охранника! Парни очень расстроены, а бабы словно взбесились. Видно, почуяли, что дело неладно, и грубят так, что к ним и не подступись! Твердят, что не желают работать, а мы, мол, не имеем никакого права их заставлять…Кейд, пробормотав грязное ругательство, решительно направился к двери. Обернувшись к Эйприл, он мягко сказал:– Видно, придется мне пойти утихомирить их, дорогая. Но я скоро вернусь. Обещаю! Глава 29 Весна 1864 года оказалась суровым временем для Юга. После битвы при Геттисберге в списках убитых, раненых и пропавших без вести с обеих сторон значилось сорок три тысячи человек. Это была первая серьезная победа северян.С падением Виксберга 4 июля моральный дух конфедератов оставлял желать лучшего. Кроме того, они испытывали острую нужду во всем: и в продовольствии и в медикаментах. В госпиталях не хватало хлороформа, морфия, хинина, болеутоляющих средств, и спекулянты всех мастей провозили лекарства через линию фронта, используя для этого пустые гробы. Женщинам удавалось пронести медикаменты в своих пышных юбках.Полевым медикам приходилось быть весьма изобретательными. Смесь кизиловой, тополевой и ивовой коры заменяла хинин. Опиум получали из цветов мака – если, конечно, их удавалось найти.Голодные, босые, грязные солдаты страдали от вшей. Зачастую они отказывались мыться в ледяной воде, даже если рядом был разведен огонь. В результате возникала болезнь, известная под названием «лагерная чесотка», которую лечили зверскими средствами – настойкой из корней лаконоса и мазью, изготовляемой из бузины, смолы, свиного жира, оливкового масла и серной муки.Женщины, помещенные в новую тюрьму Доббсвилл, готовили эти лекарства, а также снадобье, которое, как считалось, излечивает венерические болезни. Если недостаток медикаментов представлял серьезную, но все же разрешимую проблему, то нехватка продовольствия была подлинным бедствием. В ход пошла конина. Чтобы хоть как-то прокормиться, они не гнушались тем, что забивали мулов, принадлежавших местным фермерам, а иногда ели даже огромных крыс. Над войсками конфедератов нависла реальная угроза голода.Многие солдаты прибегали к спасительной помощи виски – если, конечно, могли его раздобыть. Оно заглушало все чувства, даже голод. Началось дезертирство. Многие конфедераты считали, что их преданность делу Юга не предполагает вторжения на территорию северян. После двух сокрушительных поражений число самовольных побегов из армии достигло почти сотни тысяч человек.Помещенные в каторжную тюрьму Доббсвилл, женщины оказались в более человеческих условиях по сравнению с Тарборо. Конечно, тюрьма есть тюрьма, но теперь они хотя бы избавлены от притязаний похотливых охранников.Поместили узниц в небольшие бревенчатые бараки, оштукатуренные снаружи и напоминавшие жилища первых поселенцев. Пола в них не было, просто голая земля. Спали женщины на койках, расположенных в три ряда одна над другой. В бараке не было ни одного окна. Обогревом служил огромный камин. Еду готовили в самом большом бараке, где женщины питались вместе с мужчинами. В остальное время узниц и узников держали отдельно, и даже во время еды разговаривать не разрешалось.В тот солнечный день в начале марта холодный ветер гулял над склоненными спинами женщин, ковыряющихся в земле. Конечно, та работа, которую они выполняли зимой – щипали корпию и делали бинты, – гораздо приятнее, но с первым лучом весеннего солнца начинался сев. Ведь узницы Доббсвилла, как и все южане, отчаянно нуждались в продовольствии.Вдалеке, за изгородью, показался всадник, и женщины, оставив работу, загляделись на него. Это был хорошо сложенный, мускулистый, но довольно худощавый мужчина. Аккуратно подстриженные темные бакенбарды подчеркивали твердость волевого подбородка. Нос незнакомца, великолепной формы, слегка напоминающий орлиный, и темные усы, чуть прикрывавшие плотно сжатые губы, придавали ему нечто демоническое. Карие глаза, темные и горячие, как луизианский кофе, окаймляли густые и длинные ресницы, которым могла позавидовать любая женщина. Лицо мужчины покрывал бронзовый загар.На незнакомце была серая форма с блестящими медными пуговицами и золотыми эполетами.– Какой красавчик! – восхищенно произнесла Джуэл, обращаясь к Селме, работавшей неподалеку. – С таким переспишь, вовек не забудешь…– Ты только об этом и думаешь! – с упреком заметила Селма. – Мне иногда кажется, что ты скучаешь по тем мерзким охранникам, которые трахались с тобой в Тарборо…Джуэл окинула товарку презрительным взглядом.– Ну а ты, сдается мне, вообще соскучилась по этому делу! Тебя-то ведь они не приглашали из-за твоего триппера…Переступая через комья вывороченной земли, она подошла к изгороди.– Эй, капитан! Какой же ты хорошенький! Нечасто нам, бедным арестанткам, выпадает счастье видеть такого великолепного джентльмена, как ты!Джуэл выкрикнула эти слова с каким-то вызовом, надеясь, что незнакомец не оставит их без внимания и остановится поговорить.И действительно, капитан Рэнс Таггерт – а это был именно он – натянул поводья, и Виртус, как вкопанный, остановился. Рэнс увидел длинные, худые с грязными ногтями вцепившиеся в забор пальцы женщины. Изможденное лицо обрамляли нечесаные, засаленные волосы. Интересно, какое преступление она совершила? Что привело ее к такому концу? Большинство узниц Доббсвилла, как было известно Рэнсу, обвинялись в шпионаже, а поскольку многие из них к тому же больны венерическими болезнями, их держали в заключении хотя бы для того, чтобы они не заражали солдат.Рэнс вежливо притронулся к шляпе и одарил Джуэл обаятельной улыбкой:– Может быть, вы будете так любезны и поможете мне? Мне нужно отыскать офицера, который заведует этой тюрьмой.Приняв соблазнительную, по ее мнению, позу и выставив вперед тощую грудь, Джуэл начала объяснять:– Должно быть, капитан ищет майора Уитли. Так он здесь почти что и не бывает! Живет в Ричмонде. Тут у нас, правду сказать, не слишком удобно, что верно, то верно! Салунов нет, игорных домов тоже. Женщин нет. Мы не в счет, с нами якшаться не положено! Ну, ты понял, капитан, что я имею в виду… Но конечно, если такой красавчик офицер знает, на какие пружины нужно нажать, он всегда сможет найти даму в своем вкусе. Разные есть пути…– Мадам, я уверен, что это и в самом деле можно было бы устроить, – отозвался Рэнс и подмигнул Джуэл, которая сразу захихикала. – И если бы я располагал временем для подобных удовольствий, уверяю вас – именно вы были бы дамой в моем вкусе. К несчастью, я приехал сюда по неотложному делу, и для развлечений у меня нет ни минуты. Не могли бы вы сказать, кто замещает майора в его отсутствие?– Черноротый! – Джуэл словно выплюнула ненавистное имя и злобно рассмеялась. – Мы между собой так называем этого сукина сына, потому что, когда он открывает свою пасть, перед тобой словно разверзается огромная черная дыра. Зубы у него гнилые, понял? А на самом деле его зовут Блэкмон, сержант Кейд Блэкмон. Думаю, и вам лучше называть его так…Рэнс пришел в восторг от ее откровенности и с улыбкой повторил слова Джуэл:– Я тоже думаю , что так будет лучше. А теперь скажите, где я мог бы его найти? И еще одно. Не был ли кто-нибудь из здешних женщин прошлой осенью в тюрьме Тарборо?– Конечно, были. Ну и дыра, доложу я тебе! Черноротый был там за главного, и все делалось так, как он велел. А потом начальники поважнее узнали, что творится в Тарборо, и прихлопнули его кормушку. А нас перевели сюда… Здесь, понятно, тоже не курорт, но все же лучше, чем там, уж поверь мне!– Так, значит, и вы там были?Джуэл с подозрением взглянула на Рэнса. Немного отойдя от забора, она уперлась руками в бедра и с вызовом ответила:– Ну да, была. Только не вздумай расспрашивать меня, что там было и как, потому что я все равно ничего тебе не скажу.Рэнс с минуту задумчиво смотрел на Джуэл, а потом рассудил, что, пожалуй, больше узнает об Эйприл от ее подруги, чем от начальника тюрьмы.– Не бойтесь меня, мадам. Я просто ищу одну молодую женщину. Ее зовут Эйприл Дженнингс. Последние сведения о ней я получил…Он умолк, с удивлением глядя на стоявшую перед ним женщину. Ее лицо исказила такая злобная гримаса, что она невольно сжимала и разжимала пальцы, словно хотела вцепиться в кого-то своими длинными ногтями, глаза ее превратились в щелки и излучали безграничную ненависть.– Одно я могу сказать об этой девке – змея она подколодная, вот и все! Убить такую мало… Но здесь вы ее не найдете, это точно!Рэнс был озадачен. По его мнению, Эйприл была не из тех, кто наживает себе врагов. Что же она такое натворила?Джуэл уже повернулась к нему спиной, но Рэнс окликнул ее:– Послушайте! Скажите все же, где я могу найти Эйприл?– Даже если бы знала, не сказала, – бросила она через плечо. – И нечего тебе связываться с такой дрянью, как она. Давай-ка, капитан, уезжай туда, откуда приехал, потому что от Черноротого ты тоже ничего не добьешься!Рэнс тронул поводья. Поведение этой женщины было еще одной загадкой во всей этой таинственной истории. Вначале его как громом поразило известие о том, что Эйприл находится в тюрьме.Эйприл – шпионка? Абсурд! Рэнсу удалось узнать о том, как Эйприл обманом проникла к Олтону Мозли и чуть не отправила на тот свет, так разволновался раненый, увидев ее. А потом девушку отправили в Тарборо…На следующее утро после того как солдаты рассказали эту историю, Рэнс зашел навестить Эдварда и застал у его постели Треллу. Увидев Рэнса, она зарделась и быстро отвернулась. «Зря она так тревожится, – подумал тогда Рэнс. – Для меня она – просто одна из многих, и поскольку мой лучший друг ни о чем не узнает, никаких причин для беспокойства нет. В тот вечер я просто потерял контроль над собой, вот и все».– Они решили не ампутировать руку, – сказал Эдвард, превозмогая мучительную боль. – Хотят оставить мух в ране и посмотреть, что из этого выйдет…С болью в сердце Рэнс предупредил друга, что если мухи не справятся с инфекцией, то придется согласиться на ампутацию.– И не смей говорить, что ты скорее умрешь, старина, – бросил он на прощание. – Так поступают только трусы!– Ты и с одной рукой хоть куда, – заворковала Трелла, стараясь не встречаться с Рэнсом взглядом. – Вспомни-ка, что мы, бывало, выделывали с тобой по ночам! Я потом полдня не могла в себя прийти…Рэнс направился в штаб госпиталя, рассчитывая получить помощь в поисках Эйприл, но стоило ему переступить порог и представиться, как солдат, сидевший за конторкой, радостно вскричал:– Так вы и есть капитан Таггерт? Какая удача! Вам надлежит немедленно явиться в Ричмонд к генерал-майору Джебу Стюарту. Он знал, что вы привезли в госпиталь раненых солдат. Приказ прибыл еще вчера утром с пометкой «срочно». Так что поторопитесь!Рэнс про себя чертыхнулся. Мысль о том, что Эйприл мается в тюрьме, жгла ему сердце, но он понимал, что если Стюарт требует его к себе, да еще так срочно, значит, дело не терпит отлагательства. Рэнс только надеялся, что все это займет не слишком много времени, а потом он снова начнет поиски Эйприл.И вот Рэнс уже сидит в палатке, служащей Стюарту штабом и расположенной на окраине Ричмонда, а прославленный генерал объясняет, как остро нуждаются в лошадях его люди. Причем в самых лучших лошадях.– Впереди суровая зима, Таггерт, и я хочу задать янки жару. Им не удастся забиться в берлогу, как медведям! Мои ребята не дадут им уснуть…Рэнс знал, что генерал сдержит слово. Этот человек участвовал почти во всех крупных битвах, происходивших с начала войны.Невысокого роста, но коренастый и крепкий, Стюарт носил длинную густую бороду, чтобы, во-первых, скрыть свой маленький подбородок, а во-вторых, казаться хоть чуточку старше, ибо этому знаменитому человеку в ту пору было всего тридцать лет. Его мужество, храбрость и постоянно ровное расположение духа снискали ему славу великолепного кавалерийского офицера. Его окружение – кстати, лично им выбранное – состояло из преданных и знающих свое дело людей. От подчиненных генерал требовал профессионализма и неукоснительного соблюдения долга. А еще Стюарт слыл глубоко верующим человеком.– Разведка донесла, что за рекой Рапидан у янки пасутся превосходные лошади, – начал Стюарт, буравя Рэнса взглядом и пощипывая свою густую темную бороду. – Я мог бы послать туда моих бойцов. Но ни у кого из них нет такого опыта, как у вас. Мне не хотелось бы отправлять людей за линию фронта, чтобы они, рискуя собственной жизнью, вернулись с несколькими жалкими конягами. Только вы способны выбрать лучших из лучших, а именно такие мне и нужны для моих ребят – самые лучшие на свете лошади! Вы уже как-то здорово выручили меня, – на прощание напомнил он Рэнсу, – добыли отменных коней. Я рассчитываю на вас и в этот раз, Таггерт!Отказаться Рэнс не мог. Это его долг перед Конфедерацией и лично перед этим мужественным генералом.Итак, всю долгую зиму он скитался вместе с кавалерией Стюарта и был горд тем, что его окружают самые отважные люди в армии конфедератов. И если бы не мысли об Эйприл, неотступно преследовавшие его днем и ночью, Рэнс мог бы быть вполне доволен своей жизнью.Лишь в середине февраля Стюарт решил дать своим солдатам небольшую передышку. Все указывало на то, что с наступлением весны война возобновится с новой силой. Значит, пока кавалеристы должны хоть немного набраться сил перед грядущими сражениями. И вот теперь, пока его боевые товарищи отдыхали от ратных трудов, Рэнс ринулся в Ричмонд.Он разыскал Треллу, которая и рассказала ему, что Эдвард полностью излечился и снова вернулся в строй. Перед его отъездом между ними произошла серьезная стычка, и теперь девушка сомневалась в том, что Эдвард вообще вернется к ней. Трелла по-прежнему работала в борделе, но теперь уже в качестве проститутки.Затем Рэнс с огромным трудом и только при содействии генерала Стюарта сумел выхлопотать помилование для Эйприл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45