Тот растянулся на земле, а Блэкмон, нависший над ним, как гора, закричал:– Придержи язык, слышишь, и не смей приставать к ней! Она не то, что остальные здешние бабы. Работать в. поле будет, но только в поле, ты понял? Не рассчитывай, что тебе удастся заполучить ее к себе в постель или побаловаться с ней в кустах! Ты понял, что я сказал, или мне для верности вышибить тебе мозги, если, конечно, они у тебя есть, в чем я лично сомневаюсь…Эллисон покраснел от злости, но спорить с начальником не стал. А Кейд без улыбки, но вполне дружелюбно обратился к Эйприл:– Ступай работать, Джуэл покажет тебе, что надо делать. А я пойду и выпущу твою собаку. Я ее привязал в амбаре, чтобы она не бегала там одна. Не беспокойся, я за псиной послежу, пока она не привыкнет.Эйприл никак не могла понять этого человека. «Заботится о моей собаке, и, похоже, Счастливчик его любит, – рассуждала Эйприл, обходя рядового Эллисона. – А почему же тогда он запер его в сарае? Чтобы Счастливчик не смог прийти ко мне на помощь, услышав мои крики? Ничего не понимаю! Грубый, неотесанный мужлан – и вдруг заботится о какой-то дворняге…»Эйприл обернулась и увидела женщину, копавшуюся в земле. Ее лицо и руки были покрыты грязью. Она окинула Эйприл враждебным взглядом.– Чего тут объяснять-то? Или наша мисс Недотрога не знает, как дергать сорняки? Так для этого, по-моему, образования не нужно!– Ну-ка, заткнись! Попридержи свой поганый язык… – Эллисон занес руку, намереваясь ударить разговорившуюся женщину.Джуэл, однако, ничуть не испугалась угроз Эллисона, а продолжала с вызовом смотреть на Эйприл.– Ну, в чем дело? – язвительно осведомилась она. – Не можешь отличить сорняк от фасоли? Ты что, янки?– Нет, я с Юга, – поспешила ответить Эйприл, не понимая, за что эта женщина так ее невзлюбила. – Вообще-то я из Монтгомери – это в Алабаме, а как очутилась здесь… Это долго рассказывать. Но только я не шпионка и…– Да не нужны мне твои россказни, сука! Давай-ка опускай задницу и начинай работать. Держу пари, что ты выросла в богатстве, а папаша твой небось хлестал кнутом рабов, которые гнули на вас спину. Ты-то, наверное, ни разу за всю свою жизнь и ручек не замарала!– Джуэл, прекрати!Эллисон снова с грозным видом направился к ней. Однако смутить Джуэл, похоже, было непросто.– А ты меня не пугай, сукин сын! Ты и привел-то ее сюда только потому, что хочешь досадить мне. Ну как же – теперь новая красотка будет греть Кейду постель! Что, неправда? А мне на это наплевать, понял? И если ты надеешься, что я теперь окажусь в твоей постели…Эллисон изловчился и все-таки ударил Джуэл. Эйприл ахнула и испуганно отскочила, однако неукротимая женщина все так же с ухмылкой смотрела на охранника.– Делай, что я сказал, сука, и не рассуждай! – Лицо Эллисона снова было красным от гнева. – А впрочем, если ты предпочитаешь, чтобы я спустил с тебя шкуру, так ты этого дождешься, клянусь Богом! Сегодня же вечером затащу тебя в сарай и разложу. А там кричи не кричи, все равно никто не услышит!– Да брось болтать, Эллисон! Чего мне кричать-то? Бабам вообще от тебя мало толку, – презрительно рассмеялась Джуэл. – Давай-ка лучше убирайся отсюда, а не то я пожалуюсь на тебя Кейду. Расскажу ему, что ты увиваешься за его красоткой. Сам знаешь, что он тогда с тобой сделает! – добавила Джуэл с усмешкой.Эллисон мгновенно прикусил язык: он не сомневался, что эта чертовка может привести свою угрозу в исполнение. И, грубо толкнув Эйприл, так что та чуть не упала, проворчал сквозь зубы:– Давай-ка за работу! А с тобой я еще разберусь, сука… – Последнее явно относилось к Джуэл.Та, откинув голову, громко расхохоталась, однако этот смех, резкий и неприятный, не мог ввести Эйприл в заблуждение: она увидела, что в глазах Джуэл сверкнули слезы. Как только Эллисон отошел на достаточное расстояние, Эйприл прошептала, обращаясь к соседке:– Прости, Джуэл. Это все из-за меня…– Да ладно, – оборвала ее арестантка и, указывая на какую-то желтовато-зеленую травку, пояснила: – Это сорняки. Нам с тобой надо проползти все это проклятое поле и повыдергивать их. Только имей в виду – они колючие, так что береги пальцы!– Меня зовут Эйприл Дженнингс. – И протянула соседке руку, и робко улыбнулась. – Надеюсь, мы подружимся. Здесь, должно быть, не очень приятно, но если мы поладим…Эйприл даже вздрогнула, когда Джуэл грубо оттолкнула ее руку и помахала пальцем перед носом.– Давай сразу договоримся: мы с тобой никогда не подружимся, потому что я не собираюсь заводить здесь друзей, поняла? Я просто выполняю свою работу, держу рот на замке и никого не трогаю. Этот ублюдок привел тебя сюда, только чтобы разозлить меня, показать, что у Кейда теперь новая подружка и я ему больше не нужна! – Она перевела дух и, забыв про сорняки и охранника, с жаром продолжала: – Только это все равно долго не продлится. Так всегда бывает, потому что никто не может удовлетворить Кейда лучше, чем я! Я его понимаю, не то что остальные. Вы, потаскушки, считаете его просто бессердечным уродливым верзилой… А я знаю, что он другой, он хороший! И если я когда-нибудь увижу, что ты завлекаешь его, то убью голыми руками, так и знай! Поняла?Эйприл не верила своим ушам. Потрясенная, она не сводила глаз с Джуэл, а та уже не могла остановиться и так же страстно продолжала:– Меня отправили сюда за то, что я шпионила в пользу янки. И я буду делать это и впредь! А пока в этой чертовой дыре я не намерена упускать Кейда Блэкмона. Он мой, так и знай! Даже если иногда позволяет себе побаловаться с кем-нибудь из вас, то это ничего не значит. Спроси любую из наших женщин, и все тебе подтвердят, что только со мной ему по-настоящему хорошо!Мне достается самая лучшая еда и вообще все самое лучшее из того, что здесь есть, потому что Кейд на самом деле ко мне привязан! Ты хорошенькая, спору нет, только не думай, что из-за этого тебе удастся одержать надо мной верх, понятно?Женщины и не заметили, как Эллисон снова оказался рядом.– Я ведь сказал, чтобы ты заткнулась. Разве ты не поняла? – закричал он и с силой ударил ее в грудь.Она попыталась защититься, но солдат одной рукой заломил ей руки, а другой схватил за волосы.– Ну так я тебя проучу, причем на виду у всех! Пошли со мной. Сейчас я привяжу тебя к дереву и отхожу ремнем так, что с тебя слезет твоя поганая шкура!– Нет! – Эйприл вскочила и попыталась отнять у него Джуэл. – Перестань сейчас же! Она ничего плохого не сделала. Не трогай ее!Эллисон сердито обернулся к новенькой:– А ты лучше не вмешивайся, красотка, а то и тебе достанется! Делай, что я сказал, поняла?– Нет! Отпусти Джуэл…Изловчившись, Эйприл схватила солдата за волосы и изо всех сил потянула вниз. Вскрикнув от боли, он выпустил Джуэл и с угрожающим видом подступил к Эйприл:– Ну, сейчас ты у меня дождешься, сука…Обе женщины в страхе прижались друг к другу, но в это время раздался спокойный голос:– Ты не сделаешь этого, Эллисон. – Это была Селма, бледная и решительная, она подходила к ним, сжимая в руках лопату. – Ты не посмеешь тронуть Эйприл, потому что в таком случае сержант Блэкмон спустит шкуру с тебя, и ты это знаешь. Так что лучше остынь и не мешай нам работать.Эллисон был красен от гнева и тяжело дышал. Наконец, глубоко вздохнув, он проворчал:– Ладно, идите работать. – И, указав пальцем на Джуэл, добавил: – Я понимаю – тебе досадно, что появилась новенькая. На этот раз, так и быть, прощаю. Но если ты еще раз выведешь меня из себя, клянусь, я так тебя отделаю, что Блэкмон месяц не захочет к тебе прикоснуться!– Иди ты к черту!Отведя душу этим восклицанием, Джуэл снова опустилась на корточки и стала дергать сорняки. На этот раз она была не в силах сдержать слез, которые, смешиваясь с грязью, оставляли светлые полосы на ее изможденном лице.Селма дружески похлопала Эйприл по спине и пробормотала:– Пойдем! Будешь работать со мной. Она любит быть одна…Джуэл подняла голову. Глаза ее сверкнули от слез и злости.– Да, черт возьми, люблю! А ты запомни, что я тебе сказала, паршивка: увижу, как ты заигрываешь с Кейдом – глаза выцарапаю!Селма увела Эйприл на другой конец поля. Там они склонились над грядкой. Селма объяснила Эйприл, как дергать траву. Вдруг женщины услышали протяжный свист охранника и подняли головы: одна из женщин сняла с себя платье и продолжала работать обнаженная, не обращая внимания на сальные шуточки Эллисона.– Как же так можно?.. – Эйприл была поражена.Селма горько усмехнулась:– Скоро сама узнаешь, милочка. Когда солнце припекает и платье липнет к телу, так поневоле постараешься от него избавиться. А потом, охранники и так уже видели наши прелести, так что какая, в сущности, разница?– Для меня – большая! – чуть не плача, вскричала Эйприл.– Это потому, что ты еще не привыкла. Бывают минуты, когда все так осточертеет, что становится все равно, жить или умереть. В общем, добро пожаловать в ад!Эйприл обвела глазами поле и увидела, что еще несколько женщин сбросили с себя одежду.– Но как может наше правительство допускать такое? – прошептала она в ужасе.– А правительство ничего не знает, – невозмутимо объяснила Селма. – Для них Тарборо – милая сельскохозяйственная ферма, где содержатся женщины-заключенные. Узнай они, что за гадости здесь творятся, тут же расправились бы с Черноротым. Как ты думаешь, для чего он держит часовых на дороге: боится, что мы сбежим отсюда? Черта с два! Просто не хочет, чтобы непрошеные визитеры застали его врасплох…А уж когда кто сюда и приезжает, все в мгновение ока становится по-другому, поверь мне! Нам выдают неизвестно откуда взявшееся белье, наводят лоск, и посетители видят отрадную картину – женщины выполняют кое-какую легкую работу. Все довольны и счастливы! А вздумай кто-нибудь пожаловаться, так сержант найдет способ расправиться с доносчицей…Селма ожесточенно выдергивала сорняки и не обращала внимания на кровь, сочившуюся из пораненных пальцев.– Черноротый знает свою выгоду. Наша тюрьма для него – золотое дно! Живет себе припеваючи да еще и спит с любой бабой, когда пожелает. На воле ему небось нелегко бывает их уговорить: ты же сама видишь, какой он урод! А кроме того… Сейчас идет война, и ему не надо беспокоиться, что янки всадят в него пулю. Чем не рай? И охранники до смерти рады, что служат здесь, а не сражаются на фронте…– А женщины? – не отступала Эйприл. – Неужели, выходя на свободу, они не сообщают о том, что здесь происходит?Селма с горечью усмехнулась:– И кому, ты думаешь, власти больше поверят – уважаемому офицеру-конфедерату или бывшей заключенной? И потом, не так уж много женщин пока вышло отсюда. Если Черноротый подозревает, что женщина может на него донести, он просто убирает ее с дороги…– Господи! – Эйприл покачала головой, не веря своим ушам. – Ты говоришь об… убийстве?..– Ну зачем такие громкие слова, милочка? Я говорю лишь о «несчастных случаях». Например, тебя может укусить змея или ты ненароком провалишься в болото.– А если женщина, выйдя отсюда, оказывается… ну, ты понимаешь… в интересном положении, что тогда? Неужели власти не интересуются, как это произошло?– Да, такое бывает. – Селма пожала плечами. – Тогда ее просто держат где-нибудь в отдаленном месте, пока она не родит. Ребенка, конечно, отбирают – на свете ведь полно женщин, которые не могут родить сами. Им и отдают…Эйприл опустила голову и принялась дергать сорняки, время от времени прогоняя надоедливых комаров, вившихся вокруг нее, утирая пот, застилавший глаза. Ей вспомнились горькие слова Селмы: «Добро пожаловать в ад!» Очевидно, она и в самом деле очутилась в аду… Глава 25 Эйприл беспокойно металась на жесткой кровати. От влажной ночной духоты зудела кожа. Звенели комары, и она в бешенстве начинала молотить руками воздух.Хотя оба окна были открыты, в комнате не чувствовалось даже дуновения ветерка. Дверь отворять запрещалось. «Змеи», – коротко объяснил сержант Блэкмон. Даже днем приходилось опасаться этих бесшумных черных тварей, наползавших в лагерь с болота.Руки Эйприл, покрытые ссадинами и мозолями, горели, как в огне. Все тело ломило. Селма уверяла, что к этому можно привыкнуть, но со времени прибытия Эйприл в Тарборо прошел уже целый месяц, а она все еще страдала.Издалека донесся пронзительный смех. И так каждую ночь… Стоило женщинам поужинать и вымыться, как в комнату по одному входили охранники и выбирали себе партнершу на ночь. Некоторые женщины шли на это с удовольствием, но в большинстве случаев пытались сопротивляться.Эйприл подумала о Редоре Гримсли. Совсем молоденькая, почти девочка. Кажется, ей нет и четырнадцати. Она прибыла в Тарборо через неделю после Эйприл в наказание за то, что по ночам воровала провизию для янки. Эта девочка не была особенно хорошенькой, но огромные карие глаза придавали ей трогательный вид, а усеянный веснушками вздернутый нос подчеркивал ее юность и невинность.Редора жила в маленьком городке в Пенсильвании. Ее отец был убит в одном из первых сражений, а мать умерла этой зимой от лихорадки. Впрочем, Редора считала, что мать умерла, потому что была не в силах вынести потерю мужа. Девочку, оставшуюся совсем без родственников, взял под свое покровительство солдат-янки. Он заботился о ней и обещал жениться, как только кончится война. В это смутное время, когда над каждым висела угроза неминуемой гибели, Редора не видела ничего плохого в том, чтобы отдаться ему полностью, доказать, что его любит.Когда Джаспера Уайли убили, с плачем рассказывала Редора Селме и Эйприл, она осталась в его полку. Это были их товарищи – ее и Джаспера, – и они были готовы заботиться о ней. Кроме того, продолжала Редора, она многое умела – готовить, мыть посуду, стирать. Даже научилась чистить солдатские ружья. И они, из уважения к Джасперу, никогда не позволяли себе ничего «такого», горячо уверяла собеседниц Редора.А потом их небольшой отряд оказался отрезанным от полка. Они стали пробираться лесом. Редора воровала еду у южан. На случай если ее схватят, у девочки была готова правдоподобная история: она-де потерялась и пытается найти свой дом. К несчастью, в конце концов ее действительно обнаружили. Но южане заподозрили что-то неладное, тайком проследили за Редорой, схватили ее друзей, а девочку обвинили в шпионаже. Так она очутилась в Тарборо.Первые две ночи Редору никто не трогал, а потом за ней явился рядовой Эллисон. Бедная девочка кричала и кусалась. Селма и Эйприл пытались прийти ей на помощь, но он лишь грубо отшвырнул их, позвал других охранников и, пока те держали женщин, унес отчаянно вопившую Редору. Всю эту бесконечную ночь в бараке были слышны ее крики. Можно было себе представить, какие муки она испытывала…На следующее утро Редора уже не выглядела так свежо и невинно, как накануне. Теперь она казалась старше и мудрее, а в ее глазах поселились печаль и горечь. С той ночи Редора ни разу не улыбнулась. Эйприл она напоминала нежный цветок, грубо вырванный безжалостной рукой из родной почвы и обреченный на увядание.Она по-прежнему сопротивлялась, когда по вечерам за ней приходили охранники, но уже не так яростно. Да и что могла сделать слабая девочка против дюжих парней!Снова Эйприл услышала пронзительный смех. Селма, лежавшая на соседней кровати, прошептала:– Это не Редора. Уж ей-то явно не до смеха! Это, должно быть, шлюха Джуэл. Она всегда старается кричать погромче, чтобы Блэкмон услышал и приревновал.Эйприл положила руки под голову и задумчиво уставилась в потолок.– Как ты думаешь, Селма, почему она так себя ведет? Неужели любит его?– Не знаю, – со вздохом ответила та. – Он выбирает Джуэл гораздо чаще, чем других. Пару раз в воскресенье даже возил ее кататься. Я видела, как они смеялись – видно, им было хорошо вместе. А вообще-то он ничего – когда в хорошем настроении, конечно. К сожалению, это редко случается…– Угу, – согласилась Эйприл. – Он забрал у меня собаку, и что удивительно: Счастливчик идет к нему охотнее, чем ко мне! А ведь собаки обычно не любят плохих людей, правда?– Черноротый, конечно, негодяй, но может быть и добрым, например, с собакой. Кто знает?.. Одно я знаю наверняка – к тебе он неравнодушен. Но вот что непонятно – почему никогда не присылает за тобой ночью? Неужели он никогда не подкатывался к тебе?..Эйприл даже Селме не рассказывала о том, как в день ее приезда Кейд набросился на нее и пытался изнасиловать, но в последний момент вдруг словно передумал, причем без всяких объяснений. Это было так удивительно… Почему-то Эйприл не могла заставить себя обсуждать это с подругой. С тех пор Блэкмон вообще вел себя странно: разговаривал с Эйприл так же грубо, как и с остальными женщинами, задавал не меньше работы, но стоило девушке отвернуться, тюремщик устремлял на нее взгляд, полный непонятной нежности. Однажды она поймала этот взгляд…– Ничего, рано или поздно полезет к тебе. А вообще в последнее время с Черноротым явно что-то случилось. Обычно он несколько недель забавлялся с новенькими, а вот тебя не взял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45