А вдруг за ней вообще не придут? От этой мысли Эйприл стало не по себе. Что, если ей суждено скончаться здесь, в этом жутком сыром погребе? Не придут, пока не будут уверены, что она умерла… У всех и без нее полно хлопот – вон сколько раненых каждый день поступает в госпиталь. Где уж тут помнить о какой-то шпионке!Эйприл охватила паника. Ее снова начало трясти – и от холода, и от страха. И хотя солнечный свет уже достаточно освещал ледник, девушке казалось, что вокруг полная темнота. У Эйприл начиналась истерика.– А вдруг она ночью утонула? Вот было бы хорошо! И нам меньше хлопот…При звуке голосов Эйприл задрала голову, со страхом ожидая, что будет дальше.– Не говори так. Неужели война превратила тебя в зверя, черт побери, и ты хочешь, чтобы бедная женщина утонула, словно крыса?– Да мне наплевать – после того что я о ней услышал! И знаешь, что удивительно? Ведь этот Мозли был простой лейтенант. Так какого черта он ей понадобился?Крышку ледника откинули, и Эйприл зажмурилась от хлынувшего вниз света.– Господи помилуй! Да она чуть не потопла в этих опилках. Ты только посмотри! Даже с собакой так не обращаются…Собака… Эйприл попыталась сосредоточиться, но это ей плохо удавалось: после всего пережитого мысли путались.– Собака… – прошептала она, протягивая руки к мужчине, спустившемуся к ней по лестнице. – Прошу вас, спасите мою собаку!– Да у вас тут нет никакой собаки, леди, – попытался он мягко урезонить ее и, положив руки на плечи Эйприл, добавил: – Обхватите-ка лучше меня за шею. Сейчас я вас вытащу отсюда. Черт, ну и гадость! Здесь даже стоять нельзя…Эйприл обхватила мужчину, насколько позволяли ее слабеющие силы. Он потихоньку выбирался по лестнице, придерживая девушку одной рукой и нащупывая ступени другой. Прижавшись к нему, Эйприл снова прошептала:– Прошу вас, спасите мою собаку!.. Я привязала ее… в амбаре… Она там умрет! Прошу вас…– Что она там бормочет, Блэкмон? – спросил второй солдат, наклоняясь над погребом. – Не хочет ехать в Тарборо? Жаль! Там как раз место для таких сучек, как она. Она ведь…– Заткнись, а не то сам полетишь в эту яму! Блэкмон вылез наверх и осторожно опустил Эйприл на землю. Она покачнулась, и он быстро придержал ее за талию. Взглянув на второго солдата, который стоял тут же, нагло ухмыляясь, Блэкмон укоризненно проговорил:– Ну что ты за человек, Хестер? Поместить женщину в такую дыру и держать там всю ночь, да еще в такой ливень!– Ты хочешь сказать, что у тебя в Тарборо лучше? По-моему, там тоже не курорт, Блэкмон! – презрительно фыркнул Сол Хестер.– В моей тюрьме по крайней мере сухо, – резко оборвал он приятеля. – Мы не закапываем преступников в землю. Она и в самом деле могла утонуть!Блэкмон осторожно убрал спутанные волосы со лба Эйприл. Теперь она могла разглядеть своего неожиданного заступника. Это был высокий, крепко сбитый мужчина. Под кустистыми бровями прятались угольно-черные глаза. В густую бороду уходил зигзагообразный шрам, начинавшийся на щеке. Волосы, доходившие ему до плеч, были так же грязны и спутаны, как и ее собственные. В серой форме, изношенной и потной, Блэкмон возвышался над Эйприл, как гора.Он был безобразен. Никогда прежде Эйприл не встречала такого уродливого человека. Если бы она где-нибудь неожиданно наткнулась на него, то, наверное, не смогла бы сдержать крика ужаса. Во-первых, он был огромен. Его ладонь была ничуть не меньше ее головы. Во-вторых, волосы. Очевидно, он весь зарос ими. Сейчас, когда Блэкмон закатал рукава, Эйприл даже не могла разглядеть его кожу – так густо он был покрыт волосами от локтей до самых кончиков пальцев. Господи, не человек, а какой-то гигантский паук!Она постаралась скрыть свое отвращение. В конце концов, несмотря на отталкивающую внешность, этот человек пока был единственным, кто проявил хоть какое-то сочувствие к ее судьбе.Однако Блэкмон, похоже, привык к той реакции, которую вызывала в людях его внешность, потому что совершенно не обиделся, а, добродушно рассмеявшись, проговорил:– Ну да, принцем меня не назовешь, это уж точно! А вот вы, как я погляжу, настоящая красавица. По-моему, я в жизни не видел более привлекательной женщины. Если вас отмыть, клянусь Богом, будет на что посмотреть!Эйприл невольно вздрогнула. Что он хочет этим сказать? Ей вдруг снова стало страшно.– Не нужно бояться меня, девочка. Я вовсе не собираюсь тебя обижать. Мы с тобой отлично поладим, так ведь? А вот на тех мерзавцев, что поместили тебя в такую дыру, я действительно зол не на шутку! – Он улыбнулся, обнажив гнилые, черные зубы. – Как ты себя чувствуешь? Они хоть покормили тебя?– Ну конечно, черт побери! – возмущенно вскричал его напарник, не давая Эйприл возможности ответить самой. – Дали то же, что ели сами.Блэкмон оставил этот возглас без внимания и как ни в чем не бывало продолжал:– Так что бояться меня нечего, девочка. Ну чего ты так дрожишь? Меня зовут Блэкмон. Сержант Кейд Блэкмон. С этой минуты ты должна выполнять все, что я тебе прикажу, и тогда все будет в порядке. Только помни – отныне я твой начальник, поняла?А вздумаешь мне перечить – пожалеешь! Так ты поняла или нет?Эйприл ничего не ответила. Она лишь молча смотрела на Блэкмона, надеясь, что холодное отвращение, которое вызывал в ней этот мужлан, легко прочитывается в ее взгляде. Очевидно, он догадался о чувствах Эйприл, потому что вдруг с размаху опустил свою мясистую руку ей на плечо, так что она чуть не упала.– Я, кажется, задал тебе вопрос, девочка, и жду ответа. Ты поняла меня или нет?– Поняла, черт возьми! – прошипела Эйприл сквозь зубы. – Я тебя отлично поняла. И куда ты меня теперь поведешь?– Видишь вон ту повозку?Эйприл взглянула и ахнула. Это была настоящая клетка, между деревянными планками которой вставлены железные прутья. Мрачное сооружение тащили две лошаденки, такие тощие, что можно было пересчитать им ребра.– Но ведь это клетка! – в ужасе прошептала она. – Неужели ты повезешь меня в клетке?..Вместо ответа Блэкмон снова опустил ей на плечо тяжелую руку, и Эйприл ничего не оставалось, как повиноваться. Криво усмехнувшись, он повторил:– Я ведь уже сказал – тебе нечего бояться. Слушайся меня, и мы отлично поладим. Я знаю, что не красавец, но если ты мне позволишь, я буду очень мил с тобой… – Эти слова сопровождались сальным смешком и такими двусмысленными подмигиваниями, что Эйприл снова передернуло от отвращения. – Кстати… Там, в погребе, ты мне что-то говорила про свою собаку. Так ведь?Эйприл стремительно обернулась и в упор – с надеждой – посмотрела на Блэкмона.– Я привязала ее в амбаре. Он здесь недалеко, за тем лесом… Может быть, вы отвезете меня туда? Ну пожалуйста! Иначе моя собака умрет с голоду…– Ну уж нет! – ухмыльнулся Блэкмон. – Этого я сделать не могу. А вдруг ты по дороге сбежишь? Офицерам не очень-то понравилось то, что ты натворила в госпитале, и они решили упрятать тебя в тюрьму Тарборо, причем надолго. Я даже не буду говорить, на сколько, чтобы ты не расстраивалась. Лучше тебе об этом пока не знать. Поняла?Он снова обнажил свои гнилые зубы. Эйприл передернуло от отвращения. Блэкмон снова ударил ее по плечу, но когда девушка покачнулась, подхватил, чтобы она не упала.– И прекрати задирать нос! Зачем ты всякий раз, как только я взгляну на тебя, делаешь вид, что тебя вот-вот стошнит? Изменить свою внешность я не могу, и тебе волей-неволей придется глядеть на меня. Нам предстоит провести вдвоем много, очень много времени, так что советую тебе успокоиться и принимать меня таким, какой я есть.У Эйприл еще оставалась надежда, что этот здоровяк выслушает ее. Набравшись храбрости, она начала:– Но все было совсем не так! Я не шпионка. Я пришла проведать своего жениха…Блэкмон закрыл ей рот ладонью, и Эйприл пришлось умолкнуть.– Хватит твердить одно и то же. Даже если бы я поверил, я все равно ничего не могу поделать. В моем ведении находится специальная женская тюрьма, и мне приказано доставить тебя туда. Так что полезай в повозку, и к полудню мы уже будем на месте. Я позабочусь о том, чтобы на обед тебе дали дополнительную порцию. А еще ты наденешь прелестное тюремное платье. Тебе нравится коричневый цвет? Надеюсь, что да! С этих пор ты будешь, как и все мои женщины, одеваться только в коричневое. Все мои женщины носят этот цвет.Может быть, ей не удастся сбежать от этого гориллоподобного мужлана, но попробовать все же стоит. Она резко опустила голову и впилась зубами в его руку, а ногой с силой ударила в пах. Ожидая, что тюремщик согнется пополам от боли, она рванулась бежать – сама не зная куда, но бежать, бежать быстро и долго, пока все это не останется позади, как кошмарный сон.Однако сержант Кейд Блэкмон даже не шелохнулся.Эйприл не верила своим глазам, а он стоял и улыбался, как будто она пошутила.– Неужели ты думаешь, что такая малявка, как ты, может причинить мне вред? Тогда, милочка, тебе предстоит многому научиться!..С этими словами он легко подхватил Эйприл на руки и понес к повозке.– У меня ведь там… дай-ка припомнить… ну да, двадцать две таких пташки, как ты, – продолжал рассуждать он как бы с самим собой. – И со всеми я справляюсь практически один. Мои девочки это знают, вскоре узнаешь и ты. А если будешь и дальше артачиться, я могу рассердиться, и тогда тебе придется очень плохо. Мне самому бы этого не хотелось. Дело в том, что когда меня заносит, я не могу остановиться. А силой, как видишь, меня Бог не обидел!В доказательство своих слов Блэкмон легко, словно пушинку, подхватил Эйприл одной рукой, а другой принялся открывать клетку. Толкнув девушку внутрь, он запер дверцу.– Ехать нам не так чтобы далеко. Часа за три обернемся. Вымоем тебя, накормим. Ты и так красивая девушка, а уж если тебя отмыть…Эйприл рванулась вперед и, вцепившись в стальные прутья, начала изо всех сил трясти их, словно надеясь сломать.– Ах ты грязный ублюдок! Ты такой же, как они все. Почему ты мне не веришь? Я только хотела повидать Олтона… рассказать ему все… О Господи, да что толку с тобой разговаривать?..Она без сил опустилась на пол, судорожно всхлипывая и ненавидя себя за эту слабость… ненавидя всех и каждого, кто довел ее до такого состояния.Блэкмон тронул поводья, и повозка медленно двинулась в путь. Обернувшись и внимательно посмотрев на Эйприл, он неожиданно спросил:– Так где, ты говоришь, привязана твоя собачонка?Эйприл удивленно подняла голову, не веря своим ушам.– Что ты сказал? – прошептала она. Наверное, она ослышалась. Или, может быть, Блэкмон нарочно дразнит ее. Неужели его и впрямь обеспокоила судьба Счастливчика?Наслаждаясь ее замешательством, верзила рассмеялся.– Я спросил, где ты оставила свою собаку. Ты ведь говорила, что не хочешь, чтобы она сдохла от голода? Ну, а если не скажешь, где она привязана, как же я смогу забрать ее?Господи! Неужели и правда?.. Эйприл с бьющимся сердцем объяснила Блэкмону, где находится Счастливчик. А вдруг этот громила не шутит? Конечно, Счастливчик всего-навсего дворняга, но больше у нее все равно никого нет. Пес привязан к ней, любит ее, доверяет. Не может же она бросить бедное животное на произвол судьбы!– Ну, значит, мы сейчас же за ним и поедем, – объявил Блэкмон и подмигнул Эйприл. – Я, конечно, далеко не красавец, милочка, но и не подлец, так и знай.И он свернул с дороги. Повозка покатила к сараю, где был привязан Счастливчик. Глава 24 Эйприл сидела в ржавой лохани с холодной водой. Прикосновение дешевого едкого мыла к коже было неприятно, но она знала, что Кейд Блэкмон выполнит свою угрозу и собственноручно вымоет ее, если Эйприл не сделает этого сама. Одно из основных требований в «его» лагере, как он выразился, заключается в том, чтобы женщины мылись ежедневно.– Я, может быть, и не красавец, – самокритично говорил он, – но я не потерплю, чтобы на мне или на ком-нибудь из вас завелись вши. Так что привыкай мыться каждый день, нравится тебе это или не нравится.Эйприл попыталась было пожаловаться на отсутствие горячей воды, но Блэкмон только рассмеялся ей в лицо и заявил, что пусть скажет спасибо за то, что в Тарборо есть хотя бы лохань.– А иначе тебе пришлось бы мыться в ручье. Во-он там!Смывая мыло, Эйприл посмотрела в окно. Их было два в этой небольшой хижине. «Вон там» означало непроходимый лес. Насколько хватало глаз, вокруг простирались деревья, стволы которых были скрыты густым подлеском и кустарником выше человеческого роста. Поляну, на которой располагалась тюрьма, даже трудно было назвать поляной. Деревья кое-как вырубили, оставив там и сям торчащие пни.Эта тюрьма располагалась в настоящей глуши и поражала своими скромными размерами. Все узницы содержались в одной камере – как раз в той, где сейчас мылась Эйприл. Вдоль стен стояли двадцать ветхих коек, между которыми оставалось пространство всего в несколько сантиметров. Ни подушек, ни простыней, ни одеял не было – только грубый матрас лежал на каждой кровати. В одном углу стоял длинный, грубо сколоченный стол, в другом – несколько ночных горшков и лохань.– Раньше здесь была церковь, – объяснил Кейд. – Но людей здесь жило немного, а когда началась война, то и те перебрались отсюда, боялись оставаться одни в этой глуши, когда придут янки.Эйприл с отвращением огляделась и пробормотала:– Настоящий свинарник!– А наши власти и считают преступников свиньями. – Блэкмон фыркнул. – Скотом, подонками, ничтожеством! И в большинстве случаев они правы. Взять хотя бы моих женщин…Неожиданно его голос смягчился. Он с нежностью провел по руке Эйприл.– Сдается мне, ты не такая. Получше всех остальных. Я надеюсь, что…Эйприл отпрянула и принялась яростно тереть место, которого коснулись толстые пальцы Блэкмона.– Не смей меня трогать! – яростно выкрикнула она. – Да, я теперь узница, но это не значит, что я позволю тебе…С неожиданным проворством Блэкмон схватил ее за плечи и легонько потряс.– А теперь слушай меня! Слушай хорошенько, потому что я уже устал повторять тебе одно и то же. Я здесь хозяин. Босс, главный, господин – называй как хочешь. Любое мое желание выполняется беспрекословно. И трогать тебя я буду тогда, когда мне этого захочется, и не только тебя, но любую из вас. Я могу быть хорошим, а могу быть страшным. Так что выбирай сама! Мне без разницы…И он с такой силой огрел Эйприл по плечу, что она чуть не полетела носом в лохань.– А теперь давай мойся. Сегодня можешь отдыхать – представляю, как ты намучилась в этом погребе! – а завтра будешь работать в поле наравне с остальными. Хотите есть – вкалывайте! Еда сама с неба не свалится…Счастливчик угрожающе зарычал, увидев, как неделикатно обращаются с его хозяйкой. Кейд погладил пса по голове и сказал:– Успокойся, малыш! Сдается, мы с тобой отлично поладим. Я давно мечтал завести собаку. Так что будешь жить со мной в моей берлоге.Эйприл взглянула туда, куда показывал Блэкмон, и увидела сравнительно новую хижину. Неподалеку от нее виднелось еще одно бревенчатое строение, чуть побольше.– Вон там я и живу. – Кейд кивнул на хибарку поменьше. – А мои ребята – во второй. И не верти головой – у тебя еще будет время привыкнуть.К удивлению Эйприл, он вышел, оставив ее принимать ванну в одиночестве, и увел с собой Счастливчика.Она была рада этой кратковременной передышке. Блэкмон оставался для нее загадкой. Конечно, он безобразен и отвратителен, но вместе с тем в нем чувствовалась какая-то душевная теплота.Эйприл вытиралась мешковиной – единственным предметом, который в этой Богом забытой дыре мог сойти за полотенце, – когда дверь без предупреждения распахнулась. Она ахнула и попыталась прикрыть мешковиной свою наготу. На пороге стояла высокая худая женщина болезненного вида. Ее бледные щеки обрамляли жиденькие волосы. Глубокие черные тени пролегли под зелеными глазами. Когда-то эти глаза, наверное, искрились весельем, сейчас же они были тусклыми, безжизненными и унылыми.– Так, значит, Черноротый привез новую арестантку, – бесстрастно констатировала женщина.Она неторопливо подошла к одной из коек, улеглась на живот и принялась рассматривать Эйприл.– Меня зовут Селма. А тебя?– Эйприл Дженнингс, – тихо ответила девушка. – А кто такой Черноротый?– Да это мы так называем Блэкмона Фамилия Блэкмона (Blackmon) и его прозвище Черноротый (Blackmouth) по-английски созвучны. – Примеч. пер.

за его жуткие гнилые зубы. Ты же видела: стоит ему открыть свое хлебало, так прямо дрожь берет от этой черноты. – Она подперла щеку. – А как ты здесь очутилась? Чего натворила?– Ничего я не натворила, – с горечью ответила Эйприл. – Они говорят, что я шпионка, но это неправда!– Да они всех считают шпионами. Со мной та же история. Жила я себе поживала, мое ремесло меня неплохо кормило, так надо же было такому случиться: какой-то плюгавый капитанишко вдруг заявляет, что я его заразила триппером. Ну и отправил меня сюда. Я здесь уже почти год.Эйприл смущенно заморгала:– Триппером? Простите, я вас не понимаю…– Господи, милочка, да ты, видать, еще совсем зеленая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45