«Слишком Мало. Слишком мало!» Там, на поверхности Эрны, текут мощные, глубокие потоки, и достаточно простейшей мысли, чтоб придать им форму, простейшего Творения, чтоб овладеть ими… но здесь Творение над Фэа было подобно дыханию в вакууме. Энергии было просто слишком мало.
«Но действовать надо. У нас же нет выбора». Он уже чувствовал, как сгущается над ними злобная мысль врага, точно сжимается кулак. Сколько можно ждать, пока он ударит? Вряд ли больше нескольких минут. Он вложил в Творение все, что мог: всю силу ненависти к Тарранту, всю любовь к Сиани, все отчаяние от того, что у него дважды отобрали любимую женщину — сперва те, кто напал на нее в Джаггернауте, потом предательская власть Тарранта. Если бы душевный порыв мог подчинить земное Фэа! Его равно жгло и желание, и страдание, он пытался удержать ускользающую власть, соткать из нее препону огню, дорожку, по которой он смог бы пробраться к пылающему устью. Но снова и снова ему не хватало сил. Снова и снова он начинал сначала, и тело его содрогалось от непомерных усилий, и душа его содрогалась от боли. Но связующие заклятия рассыпались, как только он их накладывал, и сила огня прорывалась сквозь любое Творение.
— Не могу, — выдохнул он. — Не могу.
Голова его пылала, мышцы дрожали, в сознании все смешалось. «Что теперь, — задыхался он в отчаянии, — что теперь?» А за спиной стояла Сиани, и ее отчаяние убивало его вернее смерти. «Я проиграл».
Сколько времени он сражался с земной Фэа? Он не смел спросить. Но с каждой секундой росла опасность. Может быть, уже отрезаны пути к бегству…
«Думай. Думай! Земное Фэа не помогает. Темное Фэа не может связать огонь. Голыми руками мы ничего не сделаем. Дальше что? Что еще?»
Вдруг он понял. И обернулся к Хессет.
— Энергия прилива…
— Нестабильна. Нельзя положиться на то, что сделано с ее помощью. Это опасно.
— К дьяволу опасность! Больше нам ничего не осталось. — Он обливался потом, но упорно не желал отходить от огня. — Ты можешь справиться с ней?
Глаза красти устремились на его лицо, но смотрела она куда-то за него. Сквозь него. Ему припомнилась Фэа прилива, растекающаяся над Морготом, яркая радуга энергии, которая внезапно вспыхнула в небесах и так же внезапно исчезла. Неустойчивая, изменчивая энергия. Опасно неустойчивая. И теперь только она была их последней надеждой.
— Я попробую, — кивнула ракханка. — Но ты же понимаешь…
— Так скорее! — Он отсчитывал в уме секунды, гадая, сколько еще времени понадобится наймитам врага, чтобы добежать сюда. — Быстрей! — Может, внимание врага не сразу обратилось на них, может, он промедлил с откликом? Дэмьен молился, чтобы это оказалось правдой. Каждая минута на счету.
Хессет повернулась к огню, и священник проследил за ее взглядом. Он попытался Увидеть силы, которые она привела в действие, но столь тонкая энергия была неподвластна наблюдению. Сколько Фэа она сумеет подчинить, и надолго ли? Рисунок приливных энергетических линий постоянно меняется, пока волна прилива огибает планету. И даже сумей она соткать колдовской мост, продержится ли тот, успеют ли они?..
— Получается, — прошептала Сиани, указывая на трещину. На одном ее краю явственно сгущался темный туман, уплотнялся на глазах, заслоняя огонь. Кровь застучала в ушах Дэмьена, взгляд его не отрывался от темного сгустка — вот он стал расти, вот протянулся к середине расщелины на несколько дюймов, на фут, два фута… Влажным от пота рукавом Дэмьен утер лоб. «Давай, Хессет. Ты можешь». Пламя яростно взревело, будто сопротивляясь невидимым путам, темно-багровые языки метались в поисках выхода, из мелких трещин потянулись струйки дыма. Дэмьен испугался, что огонь пересилит, что Творение Хессет заставит его прорваться сквозь камень в другом месте, прямо под их ногами. Последний оранжевый язык, рванувшись, лизнул высокий потолок и вдруг исчез, как не бывало. Тень затянула устье.
Теперь они хорошо увидели, что враг сделал с Таррантом: раскаленный стальной каркас, служивший ему ложем, давал достаточно света. На толстых стальных брусьях лежало тело, сожженное до угольев, исцеленное, сожженное вновь — и так до бесконечности, так что кожа его представлялась теперь бесформенной массой спаянных воедино шрамов. Через трещины медленно сочилась кровь и шипела, вскипая и испаряясь, едва коснувшись пышущей жаром обугленной кожи. На лицо Дэмьен старался не смотреть, — на то, что от него осталось, — но в горле у него стоял глухой ком, пока он осматривал конечности Тарранта. Запястья, предплечья, лодыжки и шею охватывали широкие металлические полосы, надежно приковавшие его к пыточному станку; раскаленные, они глубоко прожгли плоть и врезались в кости.
— Сколько же…
— Восемь дней, — прошептала Сиани. — Если его притащили прямо сюда. — Она посмотрела на Дэмьена; лицо ее было мокрым от пота и слез. — Что нам делать? Как мы освободим его?
Он подавил растущую тошноту и попытался Творить. Разрушить оковы с помощью Фэа не составляло труда: разбить молекулярную решетку — одно из самых простых упражнений. Но то ли Творение Хессет совсем подавило земное Фэа, то ли сам он слишком устал — у него уже темнело в глазах, и пещера кружилась вокруг него, но наконец он признал, что потерпел поражение. Что бы он ни делал, Фэа в пещере не прибавлялось, а та энергия, что была, совсем ослабла. Таррант бы что-нибудь придумал. А он не мог.
Он поднял взгляд и встретился глазами с Сиани. В ее зрачках почему-то не было отчаяния — лишь лихорадочное возбуждение. И безумный страх. От этого сочетания у Дэмьена прошел мороз по коже.
— Холодный огонь, — прошептала она. — Меч.
Он не сразу понял.
— Но это же опасно!..
— Не для меня.
Дэмьен вспомнил нечеловеческую злобную силу, исходящую от клинка, и вздрогнул.
— Ты можешь подчинить его?
— Он подчиняет его, — чуть охрипшим голосом выдохнула Сиани. — Но я могу его использовать. Ради Джеральда.
И она пошла за мечом. Дэмьен пытался справиться с тошнотой, с ужасом понимая, на что она решилась. Если она попытается овладеть этой энергией и не справится, чем ей придется заплатить? Он вспомнил голод, что передался ему, когда он стиснул рукоять. Как называли его Потерянные? Пожиратель душ?
Сиани вернулась с ножнами в руках. Помедлив мгновение — он знал, какой страх она испытывает, он сам его испытал, — женщина вынула клинок из ножен. Охранительные чары утратили силу, и леденящая власть холодного огня вырвалась на свободу.
Жар против холода. Расширение и сжатие. Если она удержит в повиновении эту ледяную силу, если только сможет ею управлять… она разрежет оковы и освободит Тарранта. Если же нет…
Темный заслон задрожал, из-под него прорвалось пламя, лизнуло туловище Тарранта и погасло. Дэмьен увидел, что Хессет вся дрожит от напряжения, едва удерживая свое Творение. «Держи крепче», — взмолился он.
Сиани коснулась клинка и закричала, когда бело-голубая молния ударила ее в плечо. Кожа ее приобрела оттенок трупной бледности, ногти покрылись инеем. Но она крепко сжала рукоять — казалось, пальцы ее сковало морозом. Она медленно приблизила заговоренное оружие к ближайшей стальной полосе; Дэмьен видел, что она старается навязать ему свою волю, подавить его сущность своею. Острие клинка коснулось раскаленного металла. Брызнули искры. Ослепительно белая дуга встала над местом соприкосновения, холодный огонь затрещал, подобно грозовым разрядам. Вдруг меч с силой отшвырнуло, дуга погасла… Стальной наручник рассыпался на куски, окалина разлетелась, подобно шрапнели, пробив теневой заслон.
Снизу вырвался дым, склубился над колеблющимся заслоном. Сиани вновь подняла меч. «Хессет, держись!» Лицо Сиани побелело до того же трупного оттенка, что и рука. Дэмьен почти слышал, как колотится ее сердце, сбиваясь, когда убийственный холод вторгался в ее плоть. Будь он проклят! Неужели, чтобы избавить его от смерти, нужно убить ее? Вторая стальная полоса рассыпалась на хрупкие осколки. Лицо Сиани сморщилось от боли, от страха, но она продолжала. Вот освободилась шея Тарранта. Дэмьен изо всех сил стискивал рукоять своего меча. Можно ведь отрубить Тарранту другую руку, даже ступни — пусть регенерируется на досуге. Потому что уже приближались быстрые шаги, топот многих ног. Разрезана четвертая полоса. Пот на лице Сиани смерзся в кристаллы льда, застывшие слезы висели на ресницах. Пятая. Дэмьен рванулся — перед ним выросла стена огня. «Сиани!» Но стена так же быстро упала. Сиани, кажется, уцелела — только опалило волосы и покраснела кожа.
«Удержи его, Хессет. Еще чуть-чуть».
Когда Сиани разбила шестую полосу и перешла к седьмой, Дэмьен ухватил Охотника за руку. Горячая кровь ошпарила его ладонь, но беречься уже было некогда. Как только распалась последняя полоса, он рванул тело со всей силой. Оно подалось легко, как сломанная кукла; корка обгорелого мяса, прижарившаяся к раскаленному каркасу, отвалилась, рубцы потрескались, когда Дэмьен проволок его по стальным брусьям, — и вот они уже за пределами трещины, и как раз вовремя. Тонкий красный язычок прорвался сквозь заслон — и внезапно пламя с ревом взлетело к потолку, забушевав с новой силой. Слыша, как трещат в жару волосы, Дэмьен молился, чтобы Сиани успела отскочить.
Он оттащил тело подальше и протер глаза от заливающего их пота. Рукав его был весь в крови — его или Тарранта? Какая разница. Руку, которой он схватился за Охотника, покрывали волдыри. Правую руку тоже — черт! Как теперь держать меч?
— Идут! — прошипела Хессет.
Схватив меч, он взвыл от боли в обожженной руке. И увидел, что Сиани заворачивает тело в кусок материи — плащ Тарранта? — так, чтобы его можно было нести.
Вот они. Их было много, как он и боялся, но первыми прибежали не обученные воины, а шестеро пожирателей душ, из тех, что обитают в подземном логове. Это, конечно, лишь первая волна — те, что оказались ближе всех к огню, когда в их дела вмешались враги. Потом подоспеют и другие, числом поболее, лучше вооруженные и гораздо более опасные. Но на первый раз хватит и этих.
Дэмьен повернулся лицом к нападающим, и жар опалил его спину. Над ухом просвистела стрела — стреляла Сиани, но взяла слишком высоко и попала в стену. Хессет тоже вскинула арбалет и всадила стрелу точно в поясницу одной из тварей; острие пропороло живот и вышло через спину, но страшилище успело дотянуться до руки красти и попыталось вырвать арбалет, длинные когти вонзились в руку; свистнула еще одна стрела, и на этот раз попала — когтистая рука задымилась. Только двое из нападающих были вооружены здоровенными мечами, но держали их неуклюже, точно не привыкли сражаться. Дэмьен, вступив в бой с первым, оставался спиной к огню — как можно ближе, чтоб не зашли с тыла, — и лихорадочно думал, каким образом можно поразить их насмерть. Просто коснуться? Разрубить тело? Он отбил меч противника книзу — тот звякнул о каменный пол — и быстро ударил по клинку ногой. Плохая сталь с хрустом переломилась, а противник, качнувшись вперед, наткнулся прямо на меч Дэмьена. Тот выдернул лезвие, застрявшее меж ребер, и вовремя увернулся от удара с другой стороны; ему, правда, задело руку, но не сильно, и он поспешил перехватить инициативу. Куда, к дьяволу, смылся утыканный? Он увидел, что Хессет и один из нападающих схватились врукопашную, смутно вспомнил, что один загорелся, один наступал на Сиани, с двоими он разбирался сам… А где еще один? Исчез, как и утыканный. Дэмьен всем сердцем понадеялся, что тот сумеет выпутаться, — не хватало еще самим искать отсюда выход.
Сзади вдруг раздался вопль — вроде бы не одного из его спутников, — и чье-то тело шлепнулось на металлический каркас. Вопль перешел в дикий визг, послышалось шипение горящего мяса — это Сиани отшвырнула тварь прямо в огненное жерло.
«Молодец!» Он парировал удар, который чуть не снес ему голову, и быстро откинулся спиной к стене. Один, второй, третий… еще одного недостает. Он увидел, как Хессет упала, противник навалился сверху — Дэмьен до тошноты испугался за красти, зная, что сейчас происходит, но ничем не мог помочь — в живот ему целилась острая сталь, в лицо — острые когти. Перехватив меч двумя руками, он отбил одного и как следует пнул другого, угодив прямо в коленную чашечку. Из чего бы ни состояла их плоть, они были уязвимы в суставах, как и люди, и противник с воем покатился по полу. Следующий пинок попал ему в лицо. Хрустнули кости, плеснула кровь — с этим было покончено; второй же неудачно открылся и рухнул, заливаясь кровью, с огромной дырой в боку.
Дэмьен огляделся — кругом были только кровь и смерть. Он перепрыгнул через одно из тел и поспешил туда, где лежала Хессет и где поднимался на ноги ее противник. Глаза ракханки были пустыми, бессмысленными, как у рыбы, выброшенной на берег. И совершенно ясно было, почему ликовала насытившаяся тварь. Глаза страшилища на мертвенно-бледном лице настолько походили сейчас на глаза Хессет — та же форма, то же выражение, — что Дэмьена охватил леденящий ужас. Он занес меч, но рядом просвистела стрела…
…И вспыхнул яркий свет, когда острие, напитанное Огнем, проткнуло глаз чудовищу и глубоко вонзилось в его мозг. Взвизгнув, тварь опрокинулась на спину, из отверстия хлынула черная кровь и вместе с ней потекла слизистая пена. Тварь судорожно извивалась, а Огонь пожирал ее мозг, и волны боли пробегали по телу, бившемуся в беззвучной агонии.
Сиани помогла Хессет подняться — удивительно, но ракханка, похоже, не понимала, где она и что происходит. Вдруг ей на глаза попалось тело твари. И вся память разом вернулась к ней. Красти пошатнулась — Сиани помогла ей удержаться на ногах — и тихо всхлипнула от ужаса.
— Потерянный… — начал было Дэмьен, но Сиани не дала ему закончить, показав на стену пещеры как раз над входом в туннель.
Там, вцепившись в неровный камень, утыканный гордо демонстрировал тело поверженного врага. Оно болталось вниз головой, подвешенное за ногу, а веревкой служил обвившийся вокруг щиколотки цепкий хвост пещерного ракха. Горло твари было вырвано напрочь. Когда утыканный заметил, что они его увидели, он отпустил тело, и оно шлепнулось на пол как мешок с песком, только хрустнули кости. Потерянный пополз вниз, цепляясь за незаметные выступы гибкими пальцами и помогая себе хвостом.
Дэмьен пересчитал трупы. Шесть. Вроде бы все. Но скоро здесь их появится куда больше.
— Пора бежать, — пробормотал, он. Поднял тело Тарранта, завернутое в тряпье, и взвалил на плечо. Неизвестно, оставалась ли жизнь в этом искалеченном обрубке, но хотя бы жар немного остыл. Потом выяснится.
И они побежали. Не так чтобы очень быстро — ведь Хессет была изранена, а Дэмьен нагружен. Ракханка пару раз обернулась, как будто Творя что-то, но Дэмьен не мог понять, откуда у нее силы на это. Сам он прижимал к груди раненую руку, чтобы кровь не капала на пол, — если они оставят в этом демонском лабиринте такой ясный след, никакое Творение их не спасет.
И вот он, узкий лаз, через который они попали в логово. Сиани, которая, убегая, захватила вещи Тарранта, теперь расстелила длинную шелковую тунику поверх острых каменных крошек и ползком нырнула в проход. Меч Тарранта, заботливо спрятанный в ножны, она тащила с собой. За ней поползла Хессет, вымазав кровью расстеленный шелк. Потом утыканный. Дэмьен уже слышал слабый шум погони позади. Он опустил наземь тело Тарранта — еще горячее, еще кровоточившее, еще совершенно безжизненное — и с усилием протолкнул его как можно дальше в проход, чтобы там его подхватил утыканный. Накидка, которой Сиани обернула израненное тело, предохраняла посвященного от острых режущих граней, но Дэмьен увидел, что у выхода из туннеля темная кровь, просочившись сквозь шерсть, испачкала каменный пол. Священник быстро освободился от оружия, протянул его в узкую дыру, туда же бросил смятую, пропитанную кровью тунику Тарранта. Потом, неловко придерживая руку, пополз сам — ногами вперед. Когда он добрался до выхода, за ноги его ухватились руки товарищей, потянули, но он отпихнул их и, застряв на полпути, нащупал в темноте два отломанных по дороге вниз сталагмита.
Земной Фэа по-прежнему было мало, но для такого Творения много и не требовалось: всего пара секунд ушла на то, чтобы прирастить их на свои места. Проход был закрыт. Дэмьен продвинулся к выходу, его потянули за ноги и помогли выбраться наружу. Острые камни ободрали ему бока и шею, но проход остался позади — и как раз вовремя. На другом конце норы вспыхнул свет, и совсем рядом послышались голоса.
Они припали к земле и ждали с колотящимися сердцами. Хессет Затемняла их путь, но насколько ей это удалось? За ними мог остаться предательский след крови или просто запах пота, по которому демоны их выследят. Потому и рисковал Дэмьен, тратя бесценные секунды на Творение со сталагмитами. Насколько можно было судить, хитрость сработала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64