Всем парень вышел, то
лько выгодных дел делать не умел.
Задумал большой человек сбыть парня Гулену. И придумал это под видом бол
ьшого дела. Отправил всех трех сынов с лесом-товаром в заграницы.
Старшому (а был тот ледяшшой, худяшшой, до чужого жадный, загребушшой), ему
отец корабль снарядил дубовой, паруса шелковы, лес нагрузили самолутчей
, первосортной.
Второй был раскоряка толстенной, скупяшшой-перескупяшшой. Про себя хвал
ился: «у скупа не у нета», а от его никто не видал ничего.
Этому второму корабль был дан сосновой, паруса белополотняны, лес Ц тов
ар второсортной.
А третьему, развеселому, снарядил отец посудину разваляшшу и таку дыряву
, что из дыры в дыру светило, а вода как хотела, так и переливалась, рыбы всяк
и как на постоялой двор заходили, уходили.
В этой посудине пряма дорога на дно. Поверх воды держится, пока волной не к
ачнет.
А товар нагружен насмех: горбыли, обрезки да стары кокоры, никуда не нужны
которы, парусом Ц старой половик.
Никудышно судно снаряжено, товар никудышной нагружен. Вот как Гулену на
борт заманить?
Придумал богач тако дело: по борту разваляшшего суденышка наставил штоф
ов, полуштофов с водкой, а на корму цельну четвертну. По-за бутылками зерк
алов наставил. С берега видится, что все судно водкой полно.
Увидал Гулена развеселый груз на суденышке, созвал, собрал своих приятел
ев собутыльников, балагуров, песенников. Собрались, поглядели и песню за
пели:
Мы попьем, попьем,
Мы по морю сгуляем.
Отдали концы корабли и суденышко в одно время в одну минуту. Ледяшшой худ
яшшой да раскоряка толстяшшой большим передом опередили Гулену и в море
вышли. А Гулена с товаришшами-приятелями чуть двигаются, водку пьют, песн
и поют и не примечают, что идут десятой день девяту версту. Водку выпили, в
море выплыли. А тут развернулась погодушка грозной бурею. Вода вздыбилас
ь, волны вспенились.
Гулена за борт выкинул горбыли, обрезки да стары кокоры. Порожно суденыш
ко на воде, как чайка, сидит да по волнам летит. Гулене с товаришшами дело о
дно: хошь стой, хошь ложись, только крепче держись!
Ветер улетел, море отшумело, отработалось, в спокой улеглось.
Видит Гулена: по переду судна на воде что-то очень белет и блестит, белет и
сверкат и похоже на остров. Гулена суденышком да о самой остров и пристал.
А остров-то из чистой соли был.
Ну, мешкать не стали, дыры сквозны законопатили, соли нагрузили. Попутна в
ода да поветерь в заграницу суденышко пригнали. В гавани к стенке стали, л
юки открыли, солью торгуют.
Люди заграничны подходили, на язык соль брали, плевались, уходили.
Взял Гулена малой мешок соли и пошел по городу. В городу, в самой середине,
царь жил. У царя гостьба была, понаехали разны цари-короли. В застолье сел
и, обеда дожидаются, разговоры говорят, всяк по-своему.
Гулена зашел в кухню. Сначала обсказал: кто и откудова и с чем приехал, сол
ь показал. Повар соль попробовал:
Ц Нет, экой невкусности ни царь, ни гости цари-короли есть в жизнь не стан
ут!
Гулена говорит:
Ц Улей-ко в чашку штей!
Повар налил, Гулена посолил.
Ц Отпробуй теперича.
Повар хлебнул да ишшо хлебнул, да и все съел.
Ц Ах, како вкусно! Я распервеюшшой повар, а эдакого не едал!
Гулена все, что нужно, посолил. Поварята еду на стол таскают больши блюда,
по пяти человек несут, а добавошны к большим кажной по одному ташшит, а доб
авошных-то блюдов по полсотни.
Мало погодя в кухню царь прибежал, кусок дожевыват и повару кричит:
Ц Жарь, вари, стряпай, пеки ишшо, гости все съели и есть хотят, ждут сидят. И
что тако ты сделал, что вся еда така приятна?
Ц Да вот человек приехал из Архангельского городу и привез соль.
Царь к Гулене:
Ц Много ли у тебя этой соли? И сколько чего хошь, чтобы мне одному всю прод
ать! Други-то цари-короли еду с солью попробовали, им без соли ни быть ни жи
ть больше. А как соль будет у меня одного, то буду я над всеми главным.
Гулена отвечат:
Ц Ладно, продам тебе всю соль, но с уговором. Чтобы вы, цари-короли, жили ми
рно, без войны, всяк на своем месте, своим добром и на чужо не зариться, на эт
ом слово дай. Второ мое условие: снаряди корабль новой из полированных де
рев с златоткаными парусами, трюма деньгами набей: передний носовой трюм
бумажными, а задний кормовой золотыми. И третье условие Ц дочь взамуж за
меня отдай, а то соль обратно увезу.
Царь согласился без раздумья. Делать все стал без промедленья.
Скоро все готово. Корабль лакированный блестит, паруса златотканы огнем
светятся.
Гулена сам себе сватом к царской дочери с разговором:
Ц Что ты делать умешь?
Ц Я умею шить, вышивать, мыть, стирать, в кухне обряжаться, в наряды наряжа
ться, петь да плясать.
Ц Дело подходяшшо, объявляю тебя своей невестой!
Девка глаза потупила, сама заалела.
Ц Ты, Гулена, царям-королям на хвосты соли насыпал, за это да за самого теб
я я иду за тебя!
ПирЦ застолье отвели.
Поехали. Златотканы паруса горят: как жар-птица летит.
Оба старши брата караулили Гулену в море у повороту ко городу Архангельс
кому. Увидали, укараулили и давай настигать. Задумали старши младшего ог
рабить, все богатство себе забрать.
Тут спокойно море забурлило, тиха вода зашумела, вкруг Гулениного корабл
я дерево забрякало, застукало. Все хламье, что заместо товару было дадено:
горбыли, обрезки да стары кокоры столпились у Гуленина корабля, Гулене, к
ак хозяину, поклон приветной отдали да поперек моря вызнялись. Гуленин к
орабль от бури и от братьев-грабителей высоким тыном загородили.
Море долго трепало и загребушшего и скупяшшего. Домой отпустило после то
го, как Гулена житье свое на пользу людям направил.
Время столько-то прошло. Слышит Гулена, что царь, которой соль купил, войн
у повел с другими царями. Гулена ему письмо написал: что, мол, ты это делашь
да думашь ли о своей голове? Слово дал, на слове том по рукам ударили, а ты сл
ово не держишь? Царски ваши солдаты раздерутся да на вас, царей, обернутся.
Царь сделал отписку, послал скору записку. Написана на бумажном обрывке
и мусленым карандашом:
Ц Я царь Ц и слову свому хозяин! Я слово дал, я вобратно взял. Воля моя. Мы, ц
ари, законы пишем, а нам, царям, закон не писан.
Малы робята и те понимают Ц кому закон не писан.
На корабле через Карпаты
(Слышал у Малины)
Я вот с дедушкой покойным (кабы был жив Ц поддакнул бы) на корабле через К
арпаты ездил.
Перва путина все в гору, все в гору. Чем выше в гору, тем больше волны.
Экой качки я ни после, ни раньше не видывал.
Вот простор, вот ширь-то! Дух захватыват, сердце замират и радуется.
Все видно, как на ладони: и города, и деревни, и реки, и моря.
Только и оставалось перемахнуть и плыть под гору с попутным ветром. Под г
ору завсегды без качки несет. Качат, ковды вверх идешь.
Только бы нам, значит, перемахнуть, да мачтой за тучу зацепили. И ни в ту, ни
в ну.
Стой, да и все тут.
Дедушка относа боялся главне всего. А ну как туча-то двинет да дождем паде
т? Эдак и нам падать приведется. А если да над городом да днишшем-то угодим
на полицейску каланчу али на колокольню?
Днишше-то прорвет, а на дырявом далеко не уедешь.
Послал дедушка паренька, Ц был такой, коком взяли его, и плата коку за нав
игацию была Ц бочка трески да норвежска рубаха.
Дедушка приказ дал:
Ц Лезь, малец, на мачту, погляди, что оно там нас держит? Топор возьми; коли
надобно, то у тучи дыру проруби али расколи тучу.
Парень свернулся, провизию забрал, сколько надо: мешок крупы, да соли, да с
ухарей.
Воды не взял: в туче хватит.
Полез.
Что там делал? Нам не видно. Чего не знаю, о том и говорить не стану, чтобы за
вранье не ругали.
Ладно.
Парень там в туче дело справлят и что-то на поправку сделал. И уронил топо
р.
Мачты были так высоки, что топор, пока летел, весь изржавел, а топоришшо вс
е сгнило. А мальчишка вернулся стариком. Борода большушша, седа!
Но дело сделал, Ц мачту освободил.
Дедушка команду подал:
Ц Право на борт! Лево на борт!
Я рулем ворочаю. Раскачали корабль. Паруса раскрыли. Ветер попутной дерн
ул, нас и понесло под гору.
Мальчишке бороду седу сбрили, чтобы старше матери не был, опять коком сде
лали.
И так это мы ладно шли на корабле под гору, да что-то под кормой зашебаршил
о.
Глянули под корму, Ц а там мезенцы морожену навагу в Архангельск везут!
За дровами и на охоту
(Старинная пинежская сказка)
Поехал я за дровами в лес. Дров наколол воз, домой собрался ехать да вспомн
ил: заказала старуха глухарей настрелять.
Устал я, неохота по лесу бродить. Сижу на возу дров и жду. Летят глухари, Я ру
жье вскинул и Ц давай стрелять, да так норовил, чтобы глухари на дрова пад
али да рядами ложились.
Настрелял глухарей воз. Поехал, Карьку не гоню, Ц куды тут гнать! Воз дров,
да поверх дров воз глухарей.
ЕхалЦ ехал да и заспал. Долго ли спал Ц не знаю.
Просыпаюсь, смотрю, а перед самым носом елка выросла! Что тако?
Слез, поглядел: между саней и Карькиным хвостом выросла елка в обхват тол
шшиной.
Значит, долгонько я спал. Хватил топор, срубил елку, да то ли топор отскочи
л, то ли лишной раз махнул топором, Ц Карьке ногу отрубил.
Поскорей взял серы еловой свежой и залепил Карькину ногу.
Сразу зажила!
Думать, я вру все?
Подем, Карьку выведу. Посмотри, не узнашь, котора нога была рублена.
Как поп работницу нанимал
(Пинежская сказка)
Тебе, девка, житье у меня будет легкое, Ц не столько работать, сколько отд
ыхать будешь!
Утром станешь, ну, как подобат, Ц до свету. Избу вымоешь, двор уберешь, коро
в подоишь, на поскотину выпустишь, в хлеву приберешь и
спи Ц отдыхай!
Завтрак состряпашь, самовар согреешь, нас с матушкой завтраком накормиш
ь Ц
спи Ц отдыхай!
В поле поработашь, али в огороде пополешь, коли зимой Ц за дровами али за
сеном съездишь и Ц
спиЦ отдыхай!
Обед сваришь, пирогов напечешь: мы с матушкой обедать сядем, а ты Ц
спи Ц отдыхай!
После обеда посуду вымоешь, избу приберешь и Ц
спи Ц отдыхай!
Коли время подходяче, Ц в лес по ягоду, по грибы сходишь, али матушка в гор
од спосылат, дак сбегашь. До городу Ц рукой подать, и восьми верст не буде
т, а потом Ц
спи Ц отдыхай!
Из города прибежишь, самовар поставишь. Мы с матушкой чай станем пить, а ты
Ц
спи Ц отдыхай!
Вечером коров встретишь, подоишь, попоишь, корм задашь и Ц
спи Ц отдыхай!
Ужину сваришь, мы с матушкой съедим, а ты Ц
спи Ц отдыхай!
Воды наносишь, дров наколешь, Ц это к завтрему, и Ц
спи Ц отдыхай!
Постели наладишь, нас с матушкой спать повалишь. А ты, девка, день-деньско
й проспишь Ц проотдыхашь Ц во что ночь-то будешь спать?
Ночью попрядешь, поткешь, повышивашь, пошьешь, и опять Ц
спи Ц отдыхай!
Ну, под утро белье постирашь, которо надо Ц поштопашь да зашьешь и Ц
спи Ц отдыхай!
Да ведь, девка, не даром. Деньги платить буду. Кажной год по рублю! Сама поду
май. Сто годов Ц сто рублев. Богатейкой станешь!
Как парень к попу в работники
нанялся
Нанялся это парень к попу в работники и говорит:
Ц Поп, дай мне денег вперед хоть за месяц.
Ц На что тебе деньги? (Это поп говорит.)
Парень отвечат:
Ц Сам понимашь, каково житье без копейки.
Поп согласился:
Ц Верно твое слово, Ц како житье без копейки!
Дал поп своему работнику деньги вперед за месяц и посылат на работу. Дело
было в утрях. Парень попу:
Ц Что ты, поп, где видано не евши на работу иттить!
Парня накормили и Ц опять гнать на работу. Парень и говорит:
Ц Поевши-то на работу? Да я себе брюхо испорчу. Теперича надобно полежат
ь, чтобы пишша на место улеглась.
Спал парень до обеда. Поп на работу посылать стал.
Ц На работу? Без обеда? Ну, нет, коли время обеденно пришло, дак обедать сад
и.
Отобедал парень, а поп опять на работу гонит. Парень попу толком объяснят:
Ц Кто же после обеда работат? Уж тако завсегдашно правило заведено Ц та
ко положенье: опосля обеда Ц отдыхать.
Лег парень и до потемни спал. Поп будит:
Ц Хошь теперича иди поработай!
Ц На ночь-то глядя? Посмотри-кось: люди добры за ужну садятся да спать вал
ятся. То и мне надоть.
Парень поел, до утра храпел. Утром наелся, ушел в поле, там спал до полден. Пр
ишел, пообедал и опять в поле спать. Спал до вечера и паужину проспал. К ужи
ну явился, наелся. Поп и говорит:
Ц Парень, что ты сегодня ничего не наработал?
Ц Ах, поп, поглядел я на работу: и завтра ее не переделать, и послезавтра не
переделать, а сегодня и приматься не стоит.
Поп весь осердился, парня вон гонит:
Ц Мне экого работника не надобно. Уходи от меня!
Ц Нет, поп, я хошь и задешево нанялся, да деньги взял вперед за месяц и буду
жить у тебя. Коли очень погонишь, я, пожалуй, уйду. Ежели хлеба дашь ден на д
есять.
Лень да отеть
(Старинная пинежская сказка, коротенька)
ЖилиЦ были Лень да Отеть.
Про Лень все знают: кто от других слыхал, кто встречался, кто и знается, и др
ужбу ведет. Лень Ц она прилипчива: в ногах путатся, руки связыват, а если г
олову обхватит, Ц спать повалит.
Отеть Лени ленивей была.
День был легкой, солнышко пригревало, ветерком обдувало.
Лежали под яблоней Лень да Отеть. Яблоки спелы, румянятся и над самыми гол
овами висят.
Лень и говорит:
Ц Кабы яблоко упало мне в рот, я бы съела.
Отеть говорит:
Ц Лень, как тебе говорить-то не лень?
Упали яблоки Лени и Отети в рот. Лень стала зубами двигать тихо, с передышк
ой, а съела-таки яблоко. Отеть говорит:
Ц Лень, как тебе зубами-то двигать не лень?
Надвинулась темна туча, молнья ударила в яблоню. Загорела яблоня, и больш
им огнем. Жарко стало.
Лень и говорит:
Ц Отеть, сшевелимся от огня. Как жар не будет доставать, будет только теп
ло доходить, мы и остановимся.
Стала Лень чуть шевелить себя, далеконько сшевелилась. Отеть говорит:
Ц Лень, как тебе себя шевелить-то не лень?
Так Отеть голодом да огнем себя извела.
Стали люди учиться, хоть и с леностью, а учиться. Стали работать уметь, хот
ь и с ленью, а работать. Меньше стали драку заводить из-за каждого куска, ло
скутка.
А как лень изживем Ц счастливо заживем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
лько выгодных дел делать не умел.
Задумал большой человек сбыть парня Гулену. И придумал это под видом бол
ьшого дела. Отправил всех трех сынов с лесом-товаром в заграницы.
Старшому (а был тот ледяшшой, худяшшой, до чужого жадный, загребушшой), ему
отец корабль снарядил дубовой, паруса шелковы, лес нагрузили самолутчей
, первосортной.
Второй был раскоряка толстенной, скупяшшой-перескупяшшой. Про себя хвал
ился: «у скупа не у нета», а от его никто не видал ничего.
Этому второму корабль был дан сосновой, паруса белополотняны, лес Ц тов
ар второсортной.
А третьему, развеселому, снарядил отец посудину разваляшшу и таку дыряву
, что из дыры в дыру светило, а вода как хотела, так и переливалась, рыбы всяк
и как на постоялой двор заходили, уходили.
В этой посудине пряма дорога на дно. Поверх воды держится, пока волной не к
ачнет.
А товар нагружен насмех: горбыли, обрезки да стары кокоры, никуда не нужны
которы, парусом Ц старой половик.
Никудышно судно снаряжено, товар никудышной нагружен. Вот как Гулену на
борт заманить?
Придумал богач тако дело: по борту разваляшшего суденышка наставил штоф
ов, полуштофов с водкой, а на корму цельну четвертну. По-за бутылками зерк
алов наставил. С берега видится, что все судно водкой полно.
Увидал Гулена развеселый груз на суденышке, созвал, собрал своих приятел
ев собутыльников, балагуров, песенников. Собрались, поглядели и песню за
пели:
Мы попьем, попьем,
Мы по морю сгуляем.
Отдали концы корабли и суденышко в одно время в одну минуту. Ледяшшой худ
яшшой да раскоряка толстяшшой большим передом опередили Гулену и в море
вышли. А Гулена с товаришшами-приятелями чуть двигаются, водку пьют, песн
и поют и не примечают, что идут десятой день девяту версту. Водку выпили, в
море выплыли. А тут развернулась погодушка грозной бурею. Вода вздыбилас
ь, волны вспенились.
Гулена за борт выкинул горбыли, обрезки да стары кокоры. Порожно суденыш
ко на воде, как чайка, сидит да по волнам летит. Гулене с товаришшами дело о
дно: хошь стой, хошь ложись, только крепче держись!
Ветер улетел, море отшумело, отработалось, в спокой улеглось.
Видит Гулена: по переду судна на воде что-то очень белет и блестит, белет и
сверкат и похоже на остров. Гулена суденышком да о самой остров и пристал.
А остров-то из чистой соли был.
Ну, мешкать не стали, дыры сквозны законопатили, соли нагрузили. Попутна в
ода да поветерь в заграницу суденышко пригнали. В гавани к стенке стали, л
юки открыли, солью торгуют.
Люди заграничны подходили, на язык соль брали, плевались, уходили.
Взял Гулена малой мешок соли и пошел по городу. В городу, в самой середине,
царь жил. У царя гостьба была, понаехали разны цари-короли. В застолье сел
и, обеда дожидаются, разговоры говорят, всяк по-своему.
Гулена зашел в кухню. Сначала обсказал: кто и откудова и с чем приехал, сол
ь показал. Повар соль попробовал:
Ц Нет, экой невкусности ни царь, ни гости цари-короли есть в жизнь не стан
ут!
Гулена говорит:
Ц Улей-ко в чашку штей!
Повар налил, Гулена посолил.
Ц Отпробуй теперича.
Повар хлебнул да ишшо хлебнул, да и все съел.
Ц Ах, како вкусно! Я распервеюшшой повар, а эдакого не едал!
Гулена все, что нужно, посолил. Поварята еду на стол таскают больши блюда,
по пяти человек несут, а добавошны к большим кажной по одному ташшит, а доб
авошных-то блюдов по полсотни.
Мало погодя в кухню царь прибежал, кусок дожевыват и повару кричит:
Ц Жарь, вари, стряпай, пеки ишшо, гости все съели и есть хотят, ждут сидят. И
что тако ты сделал, что вся еда така приятна?
Ц Да вот человек приехал из Архангельского городу и привез соль.
Царь к Гулене:
Ц Много ли у тебя этой соли? И сколько чего хошь, чтобы мне одному всю прод
ать! Други-то цари-короли еду с солью попробовали, им без соли ни быть ни жи
ть больше. А как соль будет у меня одного, то буду я над всеми главным.
Гулена отвечат:
Ц Ладно, продам тебе всю соль, но с уговором. Чтобы вы, цари-короли, жили ми
рно, без войны, всяк на своем месте, своим добром и на чужо не зариться, на эт
ом слово дай. Второ мое условие: снаряди корабль новой из полированных де
рев с златоткаными парусами, трюма деньгами набей: передний носовой трюм
бумажными, а задний кормовой золотыми. И третье условие Ц дочь взамуж за
меня отдай, а то соль обратно увезу.
Царь согласился без раздумья. Делать все стал без промедленья.
Скоро все готово. Корабль лакированный блестит, паруса златотканы огнем
светятся.
Гулена сам себе сватом к царской дочери с разговором:
Ц Что ты делать умешь?
Ц Я умею шить, вышивать, мыть, стирать, в кухне обряжаться, в наряды наряжа
ться, петь да плясать.
Ц Дело подходяшшо, объявляю тебя своей невестой!
Девка глаза потупила, сама заалела.
Ц Ты, Гулена, царям-королям на хвосты соли насыпал, за это да за самого теб
я я иду за тебя!
ПирЦ застолье отвели.
Поехали. Златотканы паруса горят: как жар-птица летит.
Оба старши брата караулили Гулену в море у повороту ко городу Архангельс
кому. Увидали, укараулили и давай настигать. Задумали старши младшего ог
рабить, все богатство себе забрать.
Тут спокойно море забурлило, тиха вода зашумела, вкруг Гулениного корабл
я дерево забрякало, застукало. Все хламье, что заместо товару было дадено:
горбыли, обрезки да стары кокоры столпились у Гуленина корабля, Гулене, к
ак хозяину, поклон приветной отдали да поперек моря вызнялись. Гуленин к
орабль от бури и от братьев-грабителей высоким тыном загородили.
Море долго трепало и загребушшего и скупяшшего. Домой отпустило после то
го, как Гулена житье свое на пользу людям направил.
Время столько-то прошло. Слышит Гулена, что царь, которой соль купил, войн
у повел с другими царями. Гулена ему письмо написал: что, мол, ты это делашь
да думашь ли о своей голове? Слово дал, на слове том по рукам ударили, а ты сл
ово не держишь? Царски ваши солдаты раздерутся да на вас, царей, обернутся.
Царь сделал отписку, послал скору записку. Написана на бумажном обрывке
и мусленым карандашом:
Ц Я царь Ц и слову свому хозяин! Я слово дал, я вобратно взял. Воля моя. Мы, ц
ари, законы пишем, а нам, царям, закон не писан.
Малы робята и те понимают Ц кому закон не писан.
На корабле через Карпаты
(Слышал у Малины)
Я вот с дедушкой покойным (кабы был жив Ц поддакнул бы) на корабле через К
арпаты ездил.
Перва путина все в гору, все в гору. Чем выше в гору, тем больше волны.
Экой качки я ни после, ни раньше не видывал.
Вот простор, вот ширь-то! Дух захватыват, сердце замират и радуется.
Все видно, как на ладони: и города, и деревни, и реки, и моря.
Только и оставалось перемахнуть и плыть под гору с попутным ветром. Под г
ору завсегды без качки несет. Качат, ковды вверх идешь.
Только бы нам, значит, перемахнуть, да мачтой за тучу зацепили. И ни в ту, ни
в ну.
Стой, да и все тут.
Дедушка относа боялся главне всего. А ну как туча-то двинет да дождем паде
т? Эдак и нам падать приведется. А если да над городом да днишшем-то угодим
на полицейску каланчу али на колокольню?
Днишше-то прорвет, а на дырявом далеко не уедешь.
Послал дедушка паренька, Ц был такой, коком взяли его, и плата коку за нав
игацию была Ц бочка трески да норвежска рубаха.
Дедушка приказ дал:
Ц Лезь, малец, на мачту, погляди, что оно там нас держит? Топор возьми; коли
надобно, то у тучи дыру проруби али расколи тучу.
Парень свернулся, провизию забрал, сколько надо: мешок крупы, да соли, да с
ухарей.
Воды не взял: в туче хватит.
Полез.
Что там делал? Нам не видно. Чего не знаю, о том и говорить не стану, чтобы за
вранье не ругали.
Ладно.
Парень там в туче дело справлят и что-то на поправку сделал. И уронил топо
р.
Мачты были так высоки, что топор, пока летел, весь изржавел, а топоришшо вс
е сгнило. А мальчишка вернулся стариком. Борода большушша, седа!
Но дело сделал, Ц мачту освободил.
Дедушка команду подал:
Ц Право на борт! Лево на борт!
Я рулем ворочаю. Раскачали корабль. Паруса раскрыли. Ветер попутной дерн
ул, нас и понесло под гору.
Мальчишке бороду седу сбрили, чтобы старше матери не был, опять коком сде
лали.
И так это мы ладно шли на корабле под гору, да что-то под кормой зашебаршил
о.
Глянули под корму, Ц а там мезенцы морожену навагу в Архангельск везут!
За дровами и на охоту
(Старинная пинежская сказка)
Поехал я за дровами в лес. Дров наколол воз, домой собрался ехать да вспомн
ил: заказала старуха глухарей настрелять.
Устал я, неохота по лесу бродить. Сижу на возу дров и жду. Летят глухари, Я ру
жье вскинул и Ц давай стрелять, да так норовил, чтобы глухари на дрова пад
али да рядами ложились.
Настрелял глухарей воз. Поехал, Карьку не гоню, Ц куды тут гнать! Воз дров,
да поверх дров воз глухарей.
ЕхалЦ ехал да и заспал. Долго ли спал Ц не знаю.
Просыпаюсь, смотрю, а перед самым носом елка выросла! Что тако?
Слез, поглядел: между саней и Карькиным хвостом выросла елка в обхват тол
шшиной.
Значит, долгонько я спал. Хватил топор, срубил елку, да то ли топор отскочи
л, то ли лишной раз махнул топором, Ц Карьке ногу отрубил.
Поскорей взял серы еловой свежой и залепил Карькину ногу.
Сразу зажила!
Думать, я вру все?
Подем, Карьку выведу. Посмотри, не узнашь, котора нога была рублена.
Как поп работницу нанимал
(Пинежская сказка)
Тебе, девка, житье у меня будет легкое, Ц не столько работать, сколько отд
ыхать будешь!
Утром станешь, ну, как подобат, Ц до свету. Избу вымоешь, двор уберешь, коро
в подоишь, на поскотину выпустишь, в хлеву приберешь и
спи Ц отдыхай!
Завтрак состряпашь, самовар согреешь, нас с матушкой завтраком накормиш
ь Ц
спи Ц отдыхай!
В поле поработашь, али в огороде пополешь, коли зимой Ц за дровами али за
сеном съездишь и Ц
спиЦ отдыхай!
Обед сваришь, пирогов напечешь: мы с матушкой обедать сядем, а ты Ц
спи Ц отдыхай!
После обеда посуду вымоешь, избу приберешь и Ц
спи Ц отдыхай!
Коли время подходяче, Ц в лес по ягоду, по грибы сходишь, али матушка в гор
од спосылат, дак сбегашь. До городу Ц рукой подать, и восьми верст не буде
т, а потом Ц
спи Ц отдыхай!
Из города прибежишь, самовар поставишь. Мы с матушкой чай станем пить, а ты
Ц
спи Ц отдыхай!
Вечером коров встретишь, подоишь, попоишь, корм задашь и Ц
спи Ц отдыхай!
Ужину сваришь, мы с матушкой съедим, а ты Ц
спи Ц отдыхай!
Воды наносишь, дров наколешь, Ц это к завтрему, и Ц
спи Ц отдыхай!
Постели наладишь, нас с матушкой спать повалишь. А ты, девка, день-деньско
й проспишь Ц проотдыхашь Ц во что ночь-то будешь спать?
Ночью попрядешь, поткешь, повышивашь, пошьешь, и опять Ц
спи Ц отдыхай!
Ну, под утро белье постирашь, которо надо Ц поштопашь да зашьешь и Ц
спи Ц отдыхай!
Да ведь, девка, не даром. Деньги платить буду. Кажной год по рублю! Сама поду
май. Сто годов Ц сто рублев. Богатейкой станешь!
Как парень к попу в работники
нанялся
Нанялся это парень к попу в работники и говорит:
Ц Поп, дай мне денег вперед хоть за месяц.
Ц На что тебе деньги? (Это поп говорит.)
Парень отвечат:
Ц Сам понимашь, каково житье без копейки.
Поп согласился:
Ц Верно твое слово, Ц како житье без копейки!
Дал поп своему работнику деньги вперед за месяц и посылат на работу. Дело
было в утрях. Парень попу:
Ц Что ты, поп, где видано не евши на работу иттить!
Парня накормили и Ц опять гнать на работу. Парень и говорит:
Ц Поевши-то на работу? Да я себе брюхо испорчу. Теперича надобно полежат
ь, чтобы пишша на место улеглась.
Спал парень до обеда. Поп на работу посылать стал.
Ц На работу? Без обеда? Ну, нет, коли время обеденно пришло, дак обедать сад
и.
Отобедал парень, а поп опять на работу гонит. Парень попу толком объяснят:
Ц Кто же после обеда работат? Уж тако завсегдашно правило заведено Ц та
ко положенье: опосля обеда Ц отдыхать.
Лег парень и до потемни спал. Поп будит:
Ц Хошь теперича иди поработай!
Ц На ночь-то глядя? Посмотри-кось: люди добры за ужну садятся да спать вал
ятся. То и мне надоть.
Парень поел, до утра храпел. Утром наелся, ушел в поле, там спал до полден. Пр
ишел, пообедал и опять в поле спать. Спал до вечера и паужину проспал. К ужи
ну явился, наелся. Поп и говорит:
Ц Парень, что ты сегодня ничего не наработал?
Ц Ах, поп, поглядел я на работу: и завтра ее не переделать, и послезавтра не
переделать, а сегодня и приматься не стоит.
Поп весь осердился, парня вон гонит:
Ц Мне экого работника не надобно. Уходи от меня!
Ц Нет, поп, я хошь и задешево нанялся, да деньги взял вперед за месяц и буду
жить у тебя. Коли очень погонишь, я, пожалуй, уйду. Ежели хлеба дашь ден на д
есять.
Лень да отеть
(Старинная пинежская сказка, коротенька)
ЖилиЦ были Лень да Отеть.
Про Лень все знают: кто от других слыхал, кто встречался, кто и знается, и др
ужбу ведет. Лень Ц она прилипчива: в ногах путатся, руки связыват, а если г
олову обхватит, Ц спать повалит.
Отеть Лени ленивей была.
День был легкой, солнышко пригревало, ветерком обдувало.
Лежали под яблоней Лень да Отеть. Яблоки спелы, румянятся и над самыми гол
овами висят.
Лень и говорит:
Ц Кабы яблоко упало мне в рот, я бы съела.
Отеть говорит:
Ц Лень, как тебе говорить-то не лень?
Упали яблоки Лени и Отети в рот. Лень стала зубами двигать тихо, с передышк
ой, а съела-таки яблоко. Отеть говорит:
Ц Лень, как тебе зубами-то двигать не лень?
Надвинулась темна туча, молнья ударила в яблоню. Загорела яблоня, и больш
им огнем. Жарко стало.
Лень и говорит:
Ц Отеть, сшевелимся от огня. Как жар не будет доставать, будет только теп
ло доходить, мы и остановимся.
Стала Лень чуть шевелить себя, далеконько сшевелилась. Отеть говорит:
Ц Лень, как тебе себя шевелить-то не лень?
Так Отеть голодом да огнем себя извела.
Стали люди учиться, хоть и с леностью, а учиться. Стали работать уметь, хот
ь и с ленью, а работать. Меньше стали драку заводить из-за каждого куска, ло
скутка.
А как лень изживем Ц счастливо заживем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40