Загос продолжал шептать:
Ц Это один из офицеров, о которых я вам говорил, один из тех, которых мы вид
ели на лестнице. Лучший дуэлист в Колибрии. Он глава… ее тюремщиков!
«Если человеку суждено было родиться драчуном, то пусть уж он будет весе
лым малым. Капитан Корвич в далеком Нью-Йорке принятый за простого капра
ла выглядел так, Ц подумал Копперсвейт, Ц как будто в его жизни не было н
и одной счастливой минуты». Билли ухмыльнулся в его сторону.
Ц Мы с капитаном, Ц громко сказал он, Ц старые друзья.
Лицо Загоса стало еще мрачнее, Копперсвейт же снова обратил все свое вни
мание на принцессу. Она упорно смотрела на сцену, но ее губы как будто шеве
лились.
Билли нагнулся ниже. Он услышал:
Ц Не рискуйте больше, мой друг.
Ц Мне понравился цветок, Ц храбро сказал Билли. Не шевельнув своей очар
овательной головкой, она
вытянула веточку из букета, приколотого к орденской ленте на ее груди. Ее
рука на миг коснулась его.
Упал занавес. В ложе и в зале зажглись огни. Они осветили Билли, целовавшег
о то цветы, то ручку принцессы Ариадны.
Видел ли это Корвич? Конечно, да! Хуже того: видела публика. Кто-то крикнул в
слух, что Копперсвейт Ц вновь назначенный американский представитель.
Кто-то подхватил этот крик, а за ним остальные. Публика поднялась на ноги
и принялась выражать криками свое одобрение.
Ц Посмотрите на его величество! Скорее!… Посмотрите на оарона!
Это говорил Загос. Под защитой барьера ложи он ударял ногой по щиколотке
Билли.
Как человек, очнувшийся от слишком живого сна, Копперсвейт взглянул чере
з зал на королевскую ложу. Там король и его премьер, наклонившись друг к др
угу, о чем-то возбужденно говорили. У обоих был крайне недовольный вид. В н
ахмуренных бровях короля чувствовалась угроза, и угроза была в улыбке Ра
слова.
Премьер-министр встал. Он поклонился публике, делая вид, что проявленный
ею энтузиазм относился к его повелителю. Величественным взмахом своей к
ороткой руки он заставил замолчать зал.
Затем, все еще улыбаясь, он заговорил.
Смущение Билли мешало ему понимать слова, но он понял, что в своей речи Рас
лов принимал все еще раздававшиеся аплодисменты, как законную дань коро
лю. Новые аплодисменты были, по-видимому, ответом на какое-то сообщение м
инистра, где имя короля Павла неожиданно сочеталось с именем принцессы А
риадны. Она Ц ее королевское величество Ц тоже встала. Она стояла рядом
с Копперсвейтом, неподвижная, как статуя, и такая же бледная. Рев толпы, в к
отором приветственные возгласы не совсем заглушали отдельные крики не
одобрения, закончил внезапно речь министра.
Ц В чем тут дело? Ц спросил Билли.
Ц Барон, Ц сказала принцесса, Ц объявил о моем обручении с… королем.
Копперсвейт поднял правую руку. Он все еще держал в ней королевские ланд
ыши. Какой же он был дурак!…
Ц Идите! Ц сказала принцесса. Затем она обратилась к Загосу:
Ц Лейтенант, берегите этого джентльмена как зеницу ока!
Рука Билли упала. Шатаясь, он шагнул к двери. Когда он проходил мимо, капит
ан Корвич засмеялся.

Глава IX. Ночное нападение

Дикий зверь, будучи ранен, ищет одиночества, а раненый человек ищет своих
друзей. Билли стремительно обогнул угол театра и, войдя через главный вх
од, принялся разыскивать среди публики Доббинса.
В зрительном зале толпился народ. Часть публики стремилась к выходу, дру
гие оставались выражать протест против объявления премьера, причем кое-
где раздавались даже свистки. Когда Копперсвейт протолкался к тому крес
лу, где сидел американский представитель, оно оказалось пустым. Иностран
ному дипломату неудобно присутствовать при демонстрациях по внутренни
м политическим вопросам. Поэтому Доббинс уже находился на обратном пути
в американскую миссию.
Билли быстро сообразил это. Прежде чем преданный своему долгу Загос мог
догнать молодого американца, Билли, пренебрегший услугами извозчика, ск
рылся в толпе и направился через площадь Святого Иоанна Дамаскина и даль
ше по широкой Леофорус-Урании, прекрасному бульвару, соединяющему совре
менную часть Влофа с узкими и извилистыми улочками Старого города.
Американская миссия во Влофе, как и многие американские миссии, не являе
тся зданием, от которого билось бы гордостью американское сердце. Это до
вольно удобный дом, но весьма заурядного вида, и стоит он на извилистой Ры
царской улице, на полдороге между Синай-Страда и старинным Платейя-Евдо
ксия. Эта улица более живописна, нежели аристократична. Балконные окна в
торых этажей почти сходятся над головой, и фонари попадаются редко. Когд
а Билли свернул на эту улицу, мысли его были в полной власти угнетавших ег
о чувств. Он думал о том, что если он был ослом, приехав сюда, то он был двойн
ым ослом, не убив Корвича тогда же в Нью-Йорке и не женившись сразу на прин
цессе. Он ругал себя, короля и капитана с полной беспристрастностью, как в
друг его внимание привлек звук шагов.
Впереди он смутно различил фигуру женщины. Она показалась ему как будто
знакомой и двигалась по улице в одном направлении с ним.
Кто же это мог быть?
И вдруг показался еще кто-то. Из тени ближайшего подъезда, в двух шагах вп
ереди Билли и как раз напротив миссии, вынырнул человек.
Человек этот бросил взгляд на Копперсвейта и затем спокойно толкнул его
плечом в грудь. Это был любезный капитан Корвич собственной персоной.
Копперсвейт отбросил его к стене дома и сказал:
Ц Оставьте меня в покое!
Корвич не выказывал намерения послушаться. Он отскочил от стены и опять
очутился перед Копперсвейтом. Было достаточно светло, чтобы заметить зл
обную улыбку на лице колибрийца.
Ц Уступите мне дорогу, Ц сказал он, Ц а не то у вас может разболеться го
лова. Я слыхал, что в Нью-Йорке вы были подвержены головным болям.
Ц Да, Ц согласился Билли, Ц и это заразительно. Если вы меня тронете хот
ь пальцем, то это случится с вами.
Корвич разозлился:
Ц Вы посмели поднять руку на офицера гвардии его величества. Я утром при
шлю к вам моих секундантов.
Ц Отлично!
Копперсвейт искренне обрадовался. Как опытный фехтовальщик, он всегда м
ечтал хоть об одной настоящей дуэли, а в этот вечер ему и подавно было все
равно, с кем драться. Впрочем, принимая во внимание все обстоятельства, эт
от противник был ему особенно желателен. Итак, в жизни оставалось еще хот
ь немного радостей!
Ц Будьте спокойны, пришлю, Ц подтвердил еще раз капитан.
Но радость Билли уже увяла: он со вздохом вспомнил о своем официальном по
ложении.
Ц Только знаете ли, ничего из этого не выйдет, Ц сказал он. Ц Я член амер
иканской миссии и мне нельзя драться!
Билли попробовал проскользнуть вперед, подался вправо, влево, но его про
тивник каждый раз ловко загораживал ему дорогу. Как раз над ними чадил и к
оптил один из редких фонарей Рыцарской улицы. В его свете изрезанное шра
мами лицо Корвича показалось Билли какой-то дьявольской маской.
Ц Как это удачно сложилось! Ц насмешливо заметил офицер, по-прежнему з
агораживая Билли путь.
Билли ощетинился.
Ц Я хочу сказать, Ц пояснил он, Ц что мне запрещено драться на дуэли. Чт
о касается любого другого вида борьбы, то…
Он замахнулся и ударил ладонью по осклабившейся пасти колибрийца. Звук п
олучился довольно громкий.
Ц Если вы хотите отведать моего кулака, то он тоже к вашим услугам, Ц объ
явил Билли.
Впереди послышался дробный стук сапог по камням. Раздался женский крик.

Корвич пошатнулся от неожиданного удара, но быстро оправился.
Ц Пропустите меня! Ц крикнул Копперсвейт. Капитан сжал кулак. Свободно
й левой рукой он
схватил Билли за обшлаг костюма.
Ц Нет! Ц заревел он.
Ц Там кричала женщина! Ц воскликнул Билли. С Корвичем он мог драться и п
отом. Ц Разве вы не слышали? С ней что-то случилось!
Ц Вот поэтому я и не хочу пропустить вас! Ц зарычал капитан и ударил кул
аком в ухо Копперсвейту.
Билли вернул ему удар. Корвич отпарировал и сделал новый выпад. Глядя чер
ез его пригнутую голову, Копперсвейт увидел бежавшую к ним женщину. За не
й, постепенно настигая ее, мчались несколько мужчин.
Билли ненавидел применение в борьбе недозволенных приемов. Но тут у него
не было выбора. Круглая голова Корвича уперлась ему в живот, а сзади огром
ный кулак капитана отбивал барабанную дробь по тому священному месту, гд
е находились почки Билли; другая рука колибрийца держала американца за г
орло. Задыхаясь, почти теряя сознание, Билли глубоко запустил пальцы сво
ей левой руки в щетинистую шевелюру колибрийца и рванул ее кверху. Право
й рукой американец уперся офицеру в подбородок и, действуя ею как рычаго
м, начал понемногу перегибать назад голову своего противника. Тому больш
е ничего не оставалось, как уступить или дать свернуть себе шею.
Он рухнул на тротуар в то мгновение, когда женщина достигла места битвы.

Ц Помогите! Ц кричала она.
Билли мгновенно узнал ее. Это была его белокурая соседка в театре, котору
ю он мысленно прозвал «валькирией». Он успел стать перед ней как раз в ту с
екунду, когда к ним подбежал первый из ее преследователей.
Копперсвейт подался в сторону и выставил вперед ногу. Нападавший споткн
улся и упал прямо на находившегося в полусознании Корвича. Вместе с ним у
пала и задребезжала на камнях толстая палка для ходьбы. Билли подхватил
ее.
Ц Возьмите вот это! Ц услышал Билли голос женщины и почувствовал, как о
на положила что-то, по-видимому, какое-то оружие, в боковой карман его кост
юма. Затем он услышал, как она побежала дальше, очевидно ища спасения в нах
одившихся близко более оживленных кварталах города. Тут другие преслед
ователи Ц их было трое Ц гурьбой подскочили к американцу. Ему стало ясн
о, что он должен во что бы то ни стало удержать их и тем обеспечить отступл
ение беглянки.
Двое из колибрийцев обнажили шпаги; третий сжимал в руке армейский писто
лет, но, видимо, не рисковал произвести шум выстрелом. В этом человеке Билл
и узнал коренастого Набукова, которого ему советовал остерегаться Заго
с. Один из людей со шпагами был тощий рыжеволосый Петр Хрозия, а третьего Б
илли не знал. Одним взмахом своей тяжелой палки Билли сломал пополам шпа
гу и вывихнул руку этому незнакомому противнику.
Он удерживал их, насколько у него хватило сил. Пользуясь своим искусство
м фехтовальщика и всей мощью своих сильных мускулов, он удерживал их дол
ьше, чем он сам предполагал это сделать. Не менее, чем они, он хотел избежат
ь выстрелов: атташе миссии должен избегать сцен с полицией, даже если пол
иция и не смеет арестовать его. Поэтому Билли ни в коем случае не хотел вос
пользоваться тем оружием, которое женщина сунула ему в карман. Так они др
ались в сравнительной тишине, нарушаемой лишь лязгом скрещиваемого хол
одного оружия, пока звук шагов убегавшей женщины не замер вдали, в направ
лении Нового города.
Теперь она была в безопасности!
Билли высоко взмахнул своей палкой. Он ударил… но не по своим врагам, а по
фонарю. Мгновенно настал мрак! Отскочив назад и перебежав через улицу, Би
лли очутился на ступенях миссии.
Ц А теперь, Ц крикнул он настолько громко, что его должны были услышать,
Ц я готов продолжать разом с любыми двумя из вас на тротуаре, но только эт
от дом Ц американская территория. Если вы поставите ногу на порог, то чер
ез пять дней здесь будет сверхдредноут и взорвет на воздух все ваше игру
шечное королевство!
Колибрийцы поняли; они отступили в нерешительности. Мог ли он считать се
бя победителем?
Из полумрака Рыцарской улицы раздался свист. Невероятно, но разве это не
лицо барона Раслова мелькнуло в слабом свете месяца, только что поднявше
гося между средневековых крыш? Лицо со свистком во рту под щетинистыми у
сами!
Нападавшие повернулись на этот звук. Снова послышался четкий стук тяжел
ых каблуков. Другая кучка людей бегом приближалась по Рыцарской улице. И
нстинктом Билли почувствовал, что эти люди Ц хотя и противники первых
Ц тоже разыскивают скрывшуюся женщину.
На его вызов не последовало ответа. Но, когда он потянулся рукой к звонку м
иссии, он узнал еще одно лицо. Он мог бы поклясться, что позади бежавших не
знакомцев он разглядел спешащую фигуру, удивительно похожую на ту, котор
ая Ц как несколько часов назад ему указывали в театре Ц принадлежала Т
онжерову, герою колибрийских республиканцев.

Глава X. «Кое-что по-скандина
вски»

Фредерик Доббинс был так сердит, что усам его пришлось остаться без крас
ки. Он любил бесстрашного и беззаботного сына своего старого друга, люби
л его с тех пор, как Билли маленьким ребенком катался у него на плечах, но, л
юбя, он и боялся его, а когда он кого-нибудь боялся, Ц что бывало редко, Ц э
то выражалось прежде всего в том, что он начинал сердиться. Сердился он и т
еперь. В самом деле, если у него был случай утратить невозмутимость дипло
мата, то этот случай вполне представлялся ему теперь в фамильярном общен
ии Билли с августейшей особой, отчего, по мнению Доббинса, не могли не возн
икнуть всякие интриги.
Ц Скажи на милость, куда ты только не лезешь! Что тебе понадобилось в той
ложе?
Ц Принцесса послала за мной.
Ц Но что это значит? Почему?
Ц Я скромный человек. Она сказала, что ей хотелось познакомиться с амери
канцем. Она совершенно так же могла бы послать и за вами. Но вы не умеете ра
зговаривать с принцессами.
Ц Зато ты имеешь такой талант попадать в беду, какого я не знаю ни за кем д
ругим.
Среди импортированных им носов, мистер Доббинс поджидал Копперсвейта, о
трезанный закрытыми ставнями от звуков Рыцарской улицы. Теперь, приятно
расположившись в глубоком кресле, унаследованном, как и остальная обста
новка миссии, от уехавшего месяц назад предшественника мистера Доббинс
а, Билли рассказал своему шефу о ночном приключении. Рассказ был настоль
ко подробный, насколько это казалось целесообразным его не изощренному
в хитростях уму.
Ц Что же касается беды, Ц заключил он, скрывая свое истинное огорчение,
Ц то, хотя эта потасовка и была опасна, я ведь вышел из нее благополучно.
Ц Вышел! Неужели ты думаешь, что это было обыкновенное разбойное нападе
ние? Ц Голос Доббинса явно выражал его уверенность в том, что эта последн
яя беда еще вся впереди и ведет их к неведомым безднам. Ц Дай-ка мне это!
Молодой человек снял со своей широкой груди жестоко помятую веточку лан
дышей. Он грустно посмотрел на нее.
Ц Не дам!
Ц Ну, вот видишь! Ц сказал Доббинс тоном человека, доказавшего свою пра
воту. Ц А ты еще говоришь, что это дело кончено.
Ц Не это дело!
Билли нежно погладил цветы и покраснел, как школьник. Тем не менее, его взг
ляд горел решимостью, когда он поднял его на мистера Доббинса.
Ц Этому делу не будет конца!
Ц Одно есть, конечно, часть другого, Ц заявил Доббинс. Ц Все это Ц мерз
кая восточная политическая интрига. Даю голову на отсечение, что завтра
тебе придется иметь дело с полицией.
Ц С полицией?
Как раз, когда Билли, с риском для своей жизни, старался не привлекать ее в
нимания! Эти слова в устах его осторожного ментора напомнили ему об оруж
ии, которое спасенная им женщина сунула ему в карман. Он вынул этот предме
т, который оказался вовсе не револьвером, а небольшим пакетом.
Ц Черт меня возьми! Ц воскликнул Билли в удивлении.
Пакет. Неадресованный, как показал немедленный осмотр при лампе. Неадрес
ованный, но тщательно перевязанный и запечатанный многими Ц и даже очен
ь многими Ц красными сургучными печатями.
Ц Что это такое? Ц спросил американский представитель.
Ц Я не знаю! Ц должен был признаться Билли.
Ц Глупости! Ц заворчал его начальник.
Ц Право, я не знаю, Ц настаивал Билли. Ц «Валькирия» сунула мне это во в
ремя драки.
Он начал взламывать одну из печатей.
Ц Не смей открывать! Ц крикнул Доббинс. В нем, действительно, были задат
ки дипломата.
Но Билли не послушался, отлично зная, что таково тайное желание его шефа. О
н извлек на свет документ, покрытый еще большим числом печатей. Он посмот
рел на него, поднял глаза на Доббинса, опять посмотрел на загадочную бума
гу и покачал головой.
Ц Вы можете разобрать это, дядя Фред? Ц спросил он, протягивая бумагу че
рез стол.
Доббинс откинулся назад, насколько ему позволяло его шарнирное кресло:

Ц Не желаю!
Ц А я не могу, Ц сказал Копперсвейт и снова принялся разглядывать лист,
который он держал в руках. Ц Однако я чувствую, Ц добавил он, Ц что если
бы нам удалось это прочесть, многое стало бы ясным для нас во всей этой ист
ории.
Мистер Доббинс обладал тем сильнейшим видом любопытства, который любит
окутываться завесой полного равнодушия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19