Не понимая, почему Ч ведь в общем-то их отношения ее не касались, Ч она ог
орчилась при мысли, что Марк мог жениться на этой красивой неаполитанско
й княгине.
Неужели он был готов бросить море? Остаться жить в Неаполе? Невозможно бы
ло представить его живущим на чужбине. Казалось, он навечно принадлежал
Англии, Стэнтон-Парку, где, бывало, рыбачил на озере, скакал на лошади по об
ширным полям, охотясь на куропаток, фазанов и бекасов.
Она не забыла, как Марк возвращался с охоты мокрый и грязный, без сил падал
в кресло у камина, позволяя слуге снимать с него сапоги.
Корделия помнила его входящим в детскую, где она готовилась ко сну, одеты
м в вечерний костюм и оттого выглядевшим совсем взрослым. Кузен желал ей
спокойной ночи, пока она пила молоко, одетая в ночную сорочку, которую нян
я предварительно согревала на экране, стоящем перед камином.
Сейчас, оглядываясь в прошлое, Корделия понимала, что Марк был неотъемле
мой частью ее детства и что вчера вечером он просто вновь занял то положе
ние, которое всегда занимал в ее семье.
Она могла сердиться на него, могла ревновать его к брату, иногда даже недо
любливать. Но, как и Дэвид, он был Стэнтоном, близким родственником, к кото
рому она испытывала самые глубокие чувства, как ни к кому другому.
Но Марк и княгиня!
Корделия никак не могла успокоиться, не понимая как следует, почему это и
звестие огорчило ее, как и то Ч почему солнце уже не казалось таким ярким
, как еще минуту назад.

Появившись на верфи после полудня, Марк Стэнтон обнаружил, как и ожидал, ч
то рабочие, неизменно предающиеся в это время сиесте, спали, а Дэвид броди
л между ними, тщетно пытаясь растолкать и уговорить их вернуться к работ
е.
Увидев эту сцену, Марк рассмеялся.
Ч Дорогой Дэвид, если тебе удастся побороть привычки неаполитанцев, ты
станешь величайшим реформатором, каких мир еще не знал! Никто и ничто не в
силах в это время оторвать их от сна, но зато они начинают трудиться рано у
тром, а после сиесты работают допоздна.
Ч Да будет ли этот корабль когда-нибудь отремонтирован, Ч спросил Дэви
д, Ч если работы будут идти так медленно?
Ч Все будет сделано вовремя и сделано отлично! Ч успокоил кузена Марк.
Ч Людвиг с тобой?
Ч Спустился в каюту, Ч ответил Дэвид. Ч Он расстроен, как и я.
Ч Рад, что вы познакомились.
Дэвид улыбнулся и, казалось, на минуту забыл о своих огорчениях.
Ч Барон Ч прекрасный человек, Ч сказал он. Ч Рассказал мне многое из т
ого, о чем я хотел узнать. Какая удача, что я встретил его до прибытия на Мал
ьту, а то бы наделал немало ошибок.
Марк Стэнтон был того же мнения и предвидел, что немного застенчивый, но с
импатичный молодой баварец и Дэвид быстро найдут общий язык.
Марк не сомневался, что, узнав друг друга получше, молодые люди станут бол
ьшими друзьями.
Стэнтон, хорошо знавший того и другого, замечал, что они одинаково относи
лись к шуткам, имели общие интересы и оба вели себя как студенты-новички в
университете.
И, конечно же, их сближало желание послужить Ордену Святого Иоанна, что бы
ло естественно для их возраста, полного высоких душевных устремлений и э
нтузиазма.
«У Дэвида впереди много времени, Ч философски рассуждал Марк, Ч чтобы п
онять, что жизнь не так серьезна, как он ее себе представлял, и что высокая
духовность и грубые развлечения мирно соседствуют на Мальте».
Единственная трудность, подстерегавшая рыцаря, заключалась в том: найти
достаточно дел, чтобы занять время.
Ограниченное пространство острова и недостаток развлечений были порой
нестерпимы для самолюбивых молодых людей с горячей кровью, вынужденных
вести размеренную жизнь религиозной общины.
Нередко горячность провоцировала ссоры, доходившие до ожесточенных ст
ычек. Реальное или кажущееся оскорбление достоинства вызывало у молоды
х аристократов бурный протест.
«Дисциплина, Ч частенько говаривали Марку старые рыцари, Ч главная пр
облема на острове».
В Ордене прибегали к различного рода наказаниям рыцарей за неподчинени
е или нарушение свода правил, но при новом Великом Магистре наказания ст
али не так строги, как при Эммануиле Рогане.
Принц был одним из самых известных и влиятельных магистров в истории Орд
ена, его кончина год назад сильно ослабила дисциплину.
Нынешнему Великому Магистру Фердинанду фон Гомпешу было пятьдесят чет
ыре года, и он не обладал ни необходимой силой характера, ни должным автор
итетом, столь необходимым для этого важного поста.
Своими наблюдениями Марк Стэнтон не делился ни с Дэвидом, ни с Людвигом ф
он Вютенштайном, но его беспокоило, ввиду ходивших в Неаполе слухов о нов
ых планах Наполеона относительно Средиземноморья, готов ли барон фон Го
мпеш обеспечить сохранение суверенитета Мальты.
Дурные предчувствия он, однако, хранил от всех в секрете.
Марк восхищался Орденом и его рыцарями, но при этом видел, что положение В
еликого Магистра с каждым годом становилось все более шатким и уязвимым.

Серьезный удар Ордену нанесла неожиданная потеря всего имущества во Фр
анции, которое было конфисковано после революции и казни Людовика XVI. Это
означало, что Великий Магистр, принц Эммануил де Роган, скончался бедняк
ом.
Но еще печальнее было то, что незадолго до его смерти влияние Ордена знач
ительно ослабло.
Оппозиция римского святого престола, вмешательство неаполитанского ко
ролевского двора в политику Ордена и финансовый ущерб, нанесенный Франц
ией, сломили такого сильного человека, как де Роган.
Время было против него, и Марк Стэнтон не раз задавался вопросом, выдержи
т ли и Орден удары времени.
Рыцари-иоанниты с их замечательной и славной историей могли оказаться в
ситуации, когда самому их существованию грозил конец.
Но, услышав оживленные голоса Дэвида и барона, вышедших на палубу, Марк ск
азал себе, что его опасения преждевременны.
Были еще молодые люди во всех странах Европы, готовые жить, а при необходи
мости умереть во имя веры. Они по-прежнему верили в высокие идеалы, которы
е многие столетия, как звук барабана, призывали храбрых, мужественных и д
облестных верующих под знамя Ордена.
Пока был жив этот дух, ничто не могло уничтожить силу и власть восьмиконе
чного креста!

Глава 3

Корделия вышла на террасу полюбоваться видом на залив.
Отплытие на Мальту было назначено на завтра, и она с болью в сердце подума
ла о том, что, возможно, никогда больше не увидит красот Неаполя.
Ей хотелось запечатлеть в памяти этот чудный город, чтобы сохранить его
образ навсегда Где еще можно было увидеть этот мягкий дивный свет, котор
ый, казалось, сам бог изливал на эту прекрасную землю?
Все окружающее пленяло сказочной красотой.
Зеленые склоны гор, огибающих залив, на которых то тут, то там белели стены
и колокольни монастырей, аркады домов, увитые виноградом и вьющимися ро
зами; древние статуи богов, возвышающиеся среди пестрых и благоухающих ц
ветов.
Корделия посмотрела на мрачную громаду Везувия, вершина которого была п
окрыта лавой и пеплом, а из кратера тянулся дымок в голубое прозрачное не
бо.
На фоне мирной красоты пейзажа вулкан поражал своим грозным видом, и для
Корделии он был олицетворением опасности, угрожающей этому прекрасном
у городу в виде извержения или другой напасти.
Но она избегала думать о политике и напряженности обстановки, страх пере
д которой неаполитанцы скрывали за притворным весельем и беспечностью.

Сегодня ей хотелось думать только о красоте окружающей природы и ласков
ых лучах солнца, и, поддавшись этому настроению, она сошла с террасы в сад,
чтобы прогуляться среди цветущих деревьев и кустов.
Она неторопливо брела по аллеям и лужайкам, невольно вспугивая разноцве
тных бабочек и трудолюбивых пчел, жужжащих над цветками, полными нектара
.
Издалека едва слышно доносилось пение «Санта Лючии»Ч песни, столь попу
лярной в Неаполе, что она могла вполне считаться вторым национальным гим
ном.
Протяжная мелодия, смешиваясь с пением птиц, ласкала слух, а взор девушки
услаждала чудесная природа.
Новость об окончании ремонта корабля и о назначенном на завтра отплытии
к вожделенному острову привела Дэвида в неописуемый восторг.
Корделия знала наверняка, что брат с бароном с утра пораньше отправились
на верфь.
Молодые люди, которые стали друзьями с первой же встречи, горели желание
м помочь чем только можно, чтобы ускорить отплытие. Они следили за достав
кой провианта на корабль, проверяли, достаточны ли запасы воды, стремили
сь разделить с капитаном множество других хлопот, связанных с предстоящ
им путешествием.
В этот ранний час леди Гамильтон еще спала, а сэр Уильям, без сомнения, был
занят приемом многочисленных посетителей и просителей, обычно начинав
ших прибывать в посольство с самого утра.
Корделия была рада побыть немного в одиночестве.
Оглядываясь на дни, проведенные в этом чудесном городе, она сожалела, что
потратила значительную часть времени в компании людей, с которыми имела
мало общего.
Корделия с ранних лет привыкла к одиночеству, потому что, пока Дэвид учил
ся в школе, а затем в университете, она не общалась ни с кем, кроме родителе
й и своих учителей. Получилось так, что девочка почти не общалась со своим
и сверстниками, она гуляла в саду и в парке, сама для себя находя развлечен
ия при помощи богатства собственной фантазии.
Корделия жила в мире, созданном своим воображением, источником которого
служили книги по мифологии, истории, которые она с жадностью поглощала; с
окровища искусства и старины, собранные в их загородном имении, сам Стэн
тон-Парк с его древней историей, значивший для нее больше, чем просто фами
льный дом.
«Я очень многого еще не знаю», Ч подумала она, проходя мимо кустов цветущ
его жасмина, аромат которого дурманил и кружил голову.
Поездка в Неаполь и пребывание в нем во многом пополнили ее знания. Это бы
ло своего рода обучение, обучение жизнью, новой и волнующей, но подчас пуг
ающей.
Корделия дошла до беседки, где сидела с Марком Стэнтоном в ту ночь, когда,
испуганная настойчивостью герцога ди Белина, она искала у него утешения
и защиты.
Девушка так часто размышляла над его словами о любви, что они, казалось, на
всегда врезались в ее память, но при этом она не переставала удивляться, ч
то Марк мог говорить с ней о таких вещах.
Корделии казалось, что он был человеком действия, прирожденным лидером,
привыкшим командовать, а потому представить себе не могла, что Марк Стэн
тон был способен так глубоко заглянуть в девичье сердце и понять ее тайн
ые мечты.
Его слова были так ясны и просты, что она легко поняла, чего хотела от жизн
и Ч любви!
С той ночи ей ни разу не удалось поговорить с ним по душам. Они постоянно б
ыли окружены какими-то людьми, а если он в отсутствие гостей наносил визи
т в палаццо Сесса, то леди Гамильтон или Дэвид неизменно присутствовали
при их разговоре.
Порой Корделия бросала на него робкие взгляды, припоминая их откровенны
й разговор в звездной ночи, и невольно краснела от стыда.
И все-таки она была благодарна Марку, что он избавил ее от страхов и мучит
ельных сомнений и помог ей разобраться в вещах, казалось бы, столь сложны
х и запутанных.
Она больше не помышляла об уходе в монастырь.
Напротив, теперь ее наполняла уверенность, что однажды она встретит чело
века, которого полюбит всей душой и который ответит ей тем же. И ведь именн
о Марк вселил в нее эту уверенность!
И еще в одном Корделия была уверена: любимого человека ей никогда не найт
и среди тщеславных и напыщенных аристократов, каких ей довелось узнать в
Неаполе.
Марк Стэнтон, должно быть, очень решительно поговорил с герцогом ди Бели
на, поскольку тот перестал появляться и присылать записки с цветистыми и
злияниями в любви, от одного вида которых ее охватывало отвращение.
Последние дни Корделия провела в душевном покое, но совершенно изнемогл
а от нескончаемой вереницы балов, приемов, визитов, в том числе и в королев
ский дворец. Ей также приходилось помогать леди Гамильтон занимать посе
тителей потоком нахлынувших в британское посольство в надежде найти зд
есь поддержку и утешение, в предчувствии усложнения политической обста
новки.
Сложившаяся ситуация, безусловно, беспокоила и королеву, о чем Корделия
догадывалась по встревоженному виду леди Гамильтон, которой передавал
ись страхи ее подруги.
Неудивительно, что Ее Величество не на шутку разволновалась, когда ей пе
редали донесение, что в Ломбардии сосредоточено до десяти тысяч француз
ов, вдоль побережья у Генуи Ч двадцать тысяч, а на верфях в Тулоне с кажды
м днем возрастает число готовых к отплытию военных кораблей.
«Королева уверена, что угроза надвигается и с суши, и с моря, и даже британ
ский флот не сможет спасти ей королевство, Ч сказала как-то леди Гамильт
он Корделии. Ч Единственный, кто может спасти нас, Ч это сэр Горацио Нел
ьсон!»
В голосе леди Гамильтон звучала неприкрытая нежность, когда она говорил
а о прославленном герое, а вспоминала она о нем непрестанно.
Не было сомнения, что этот человек произвел на нее огромное впечатление,
когда посетил Неаполь на своем корабле «Агамемнон».
При высадке на остров Тенериф у Санта-Крус Горацио Нельсон был тяжело ра
нен, и корабельный врач ампутировал ему правую руку. После этого его пере
правили в Англию, где он пополнил число уволенных в запас морских офицер
ов, поправляющих свое здоровье в курортном местечке Бат.
Несмотря на потерю глаза и руки, эта яркая личность пользовалась широкой
популярностью как среди народа, так и в военных кругах. Поэтому именно к н
ему страна обратилась за помощью, когда были получены известия о мощном
флоте, который строил Наполеон на Средиземном море.
Сэр Горацио был назначен командующим эскадрой, со стоявшей из четырнадц
ати первоклассных кораблей, но по пути из Англии его преследовала цепочк
а неудач: во время сильного шторма эскадра рассеялась, и он потерял из вид
у несколько фрегатов; за время долгого плавания истощились съестные зап
асы, среди моряков было много больных, некоторые корабли получили серьез
ные повреждения и требовали серьезного ремонта. Об этом Корделия знала с
о слов Марка Стэнтона.
Нельсон прислал сэру Уильяму Гамильтону письмо, в котором сообщил, что д
ля дальнейшего продвижения эскадры ему необходимы провизия, фрегаты и о
пытные лоцманы.
Ч Сэр Уильям очень расстроен положением дел в эскадре, Ч жаловалась ле
ди Гамильтон.
С Корделией и Дэвидом она говорила откровенно, испытывая необходимость
поделиться с кем-то своими сокровенными мыслями и тем самым облегчить м
учившую ее тревогу.
Ч Может ли сэр Уильям помочь адмиралу Нельсону? Ч озабоченно спрашива
л ее Дэвид.
Ч Что он может сделать? Ч с тяжелым вздохом отвечала леди Гамильтон. Ч
Король подписал соглашение, в котором обязался не пускать в свои порты б
ританские корабли и не снабжать их провиантом! А уж что касается фрегато
в…
Леди Гамильтон в отчаянии смолкла, и они поняли, что даже королева Мария-К
аролина не посмеет помочь англичанам, когда французские войска угрожаю
т ее государству.
Сейчас, сидя в беседке над обрывом и любуясь открывающимся видом, Кордел
ия старалась не думать о войне, кораблях, французах и коварном Наполеоне.

Сегодня ей хотелось наслаждаться красотой Неаполя и забыть обо всем дру
гом.
Бабочки кружили над камелиями, цветы жасмина благоухали, белый голубь, о
дин из тех, что содержались на голубятне, опустился на край балюстрады на
против нее и пытливо уставился своими красноватыми глазками-бусинками.

Девушка сидела не шелохнувшись, слушая воркование голубя, напомнившее е
й о диких голубях в Стэнтон-Парке и о заброшенном теперь родном доме, в ко
тором остались жить лишь несколько слуг.
Ставни на окнах были заперты, мебель накрыта чехлами, и никто не знал, когд
а в доме появятся хозяева, да и появятся ли вообще.
Корделия всегда представляла, что будет жить в Стэнтон-Парке до женитьб
ы Дэвида или до той поры, пока сама не выйдет замуж и не переедет в дом супр
уга.
Брату она боялась признаться, что ее сердце разрывалось при мысли о том, ч
то, оставив дом, она рассталась со всем, что было дорого ей, что связывало е
е с воспоминаниями об отце и матери.
Мать обожала Дэвида и больше внимания уделяла ему, а потому для Корделии
отец был ближе и в ее глазах воплощал все самые лучшие человеческие каче
ства.
Она любила его слепо, как способен был любить только ребенок, не подверга
я сомнению и не анализируя свои чувства, испытывая счастье от одного его
присутствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18