Как ты думаешь, я… чем-нибудь отличаюсь от других?
- Понятия не имею, о чем болтал этот глупый старик! - с тревогой воскликнула Снеголапка. - Ты сама прекрасно знаешь, чего стоят все его знаки! Разве не его глупое пророчество погубило Лунницу? Ты ведь не поверила ему, правда?
- Он еще сказал, что меня погубит вода.
Снеголапка в бешенстве прижала уши.
- Какое он имел право пугать тебя своими бреднями! Как он посмел! - белая шерсть на ее плечах встала дыбом от возмущения. - Не слушай его, он просто мышеголовый старик. И все его пророчества не имеют никакого смысла! Никакая вода тебя не уничтожит, ты ведь не Речная кошка. Сама подумай, какой вред может причинить тебе вода? Выброси из головы все эти глупости!
Синелапка растерянно смотрела на сестру. Значит, в ней совсем нет ничего необычного? Но почему Снеголапка так в этом уверена? Неужели так уж невозможно представить, что она когда-нибудь возглавит Грозовое племя? Может быть, Снеголапка ей просто завидует? Сначала она очень хотела услышать пророчество, но потеряла к нему всякий интерес, как только узнала, что оно касается Синелапки! Это несправедливо!
- Ты в это не веришь, да?
Снеголапка отрицательно помотала головой.
- Гусохвост - выживший из ума старик. Не бери в голову. Пусть тебя это не беспокоит.
Не беспокоит? С какой это стати? Как Снеголапка не понимает - ведь если это пророчество истинно, то оно должно сыграть самую важную роль в жизни Синелапки!
Но Снеголапка уже и думать забыла о словах Гусохвоста.
- Я тоже хотела кое о чем с тобой поговорить.
- Говори, - вздохнула Синелапка.
- Это насчет Остролапника.
«Насчет Остролапника? Он-то здесь при чем?»
- Я бы хотела, чтобы ты постаралась его полюбить.
- Я? Но зачем? По-моему, он сам себя любит за десятерых, - усмехнулась Синелапка. - Кроме того, ты любишь его за нас обеих.
- Не будь такой злой.
Но Синелапка уже встала и пошла прочь.
- Я не обязана любить этого самодовольного хорька только потому, что ты от него без ума! - процедила она.
- Синелапка! - крикнула ей вслед Снеголапка, но сестра не пожелала остановиться. Почему все так плохо? Почему они не могут всегда быть такими, какими были во время битвы за Нагретые Камни, когда сражались бок о бок, защищая друг друга? Неужели Снеголапка не может хотя бы попытаться понять, насколько важно для Синелапки это пророчество?
Она сердито выбежала на поляну. Снеголапка все испортила! Синелапке хотелось поговорить с ней о смысле загадочного пророчества, а сестра только и думает, что о своем Остролапнике!
И все-таки, что если Гусохвост сказал правду? Неужели ей действительно суждено возглавить Грозовое племя?
Глава XVI
- Синелапка! Отныне тебя будут звать Синегривкой. Звездное племя гордится твоей силой и храбростью и с радостью приветствует тебя в рядах воителей Грозового племени! Служи своему племени верой и правдой.
Синегривка едва могла устоять на месте, когда Острозвезд дотронулся подбородком до ее макушки, а Грозовые коты хором закричали:
- Синегривка! Белогривка! Синегривка! Белогривка!
Белогривка прижалась к сестре.
- Все, мы - воительницы! - в восторге прошептала она.
Счастье пылающей звездой разгоралось в груди у Синегривки. Она обвела глазами своих соплеменников, гордая тем, что стала одной из них.
Вихрегон стоял рядом с Рябинкой и, гордо задрав голову, выкрикивал в небо воинские имена своих дочерей.
«Он хочет, чтобы услышала Лунница!» - догадалась Синегривка. Эта мысль пронзила ей сердце, принеся с собой какое-то болезненное утешение. Если бы только Лунница могла сейчас быть среди ликующих Грозовых котов!
В этот теплый вечер Юных листьев лагерь звенел от птичьего щебета, словно даже птицы были счастливы приходу тепла и новой жизни, обновлявшей лес. Ветерок нес в лагерь запахи дичи, теплой земли и зелени.
- По традиции наших предков Синегривка и Белогривка должны будут в молчании просидеть до самого рассвета, охраняя лагерь и покой своих соплеменников, - провозгласил Острозвезд.
Синегривка склонила голову. Когда Грозовые коты начали расходиться по своим палаткам, она с облегчением заметила, что Сорняк заметно прибавил в весе. С тех пор, как дичи в лагере стало вдоволь, Сорняк и Пестролапая неизменно первыми оказывались возле кучи с добычей. Пестролапая недавно перебралась в детскую, где ожидала рождения котят Острозвезда. Оказывается, она толстела вовсе не от того, что тайком ела. Сейчас Синегривке было даже стыдно за свои глупые подозрения. Пестролапая пригласила Кривулю пожить с ней немного, чтобы в долго пустовавшей детской было не так холодно и одиноко.
Все коты были счастливы, что в Грозовом племени скоро снова появятся котята.
- А то даже как-то непривычно ходить на поганое место, не споткнувшись о пару котят по дороге, - говорила Зяблица.
Даже Шаркун с нетерпением ждал рождения котят.
- Давненько никто не нападал на мой хвост, - мечтательно вздыхал он.
Когда ночь опустилась на лес, поляна опустела и Синегривка с Белогривкой остались одни в темноте. Обе молчали. Белогривка сидела, напружинившись, то и дело обводя глазами спящий лагерь, - она очень серьезно восприняла клятву хранить покой своих соплеменников. А Синегривка смотрела на Серебряный пояс, думая о том, какой из этих бесчисленных звезд стала их мать, Лунница.
Когда рассвет начал разводить молоком черноту ночи, Синегривка с трудом заставляла себя держать глаза открытыми. Тело у нее онемело от долгого сидения. Наконец лишайник, прикрывавший вход в палатку предводителя, дрогнул, и показался Острозвезд. Запрокинув голову, он посмотрел на небо, затянутое бледно-розовой дымкой рассвета.
- Идите, поспите немного, - тихо сказал он, проходя мимо Синегривки и Белогривки.
Синегривка с радостью потянулась.
- Куда это он отправился в такую рань? - зевнула Белогривка, когда предводитель скрылся за стеной утесника.
- Сейчас же Юные листья, глупая? - напомнила ей Синегривка. - Думаю, даже предводитель может позволить себе удовольствие поохотиться спозаранку. Здорово, что в лесу снова полно дичи!
По привычке она побрела было к палатке оруженосцев, но сестра легонько схватила ее зубами за хвост.
- Эй, мышеголовая! - засмеялась Белогривка. - Мы теперь спим вон там, - она кивнула на воинскую палатку.
«Ну конечно! Интересно, какие там у них будут подстилки?»
Немного нервничая, Синегривка следом за сестрой влезла под низкую ветку и вошла в палатку. Здесь пришлось остановиться и зажмуриться, привыкая к темноте.
Воинская палатка оказалась намного шире ученической, но из-за низкой крыши казалась маленькой. Кошачьи гнездышки располагались вокруг центрального ствола кустарника и спиралью расходились к дальним краям палатки.
Солнцесвет, Вихрегон и Змеезуб спали на моховых подстилках в самом центре, а Лоскут и Дроздовик располагались ближе к краю.
Синегривка догадалась, что более молодые воины спят дальше от центра. Но где?
- Ты не видишь, где наши места? - шепотом спросила она у Белогривки.
- Вот здесь! - буркнул Лоскут, поднимая голову.
Синегривка стала осторожно пробираться между спящими, сердце у нее сильно колотилось от страха наступить кому-нибудь на хвост или разбудить шорохом.
- Можете занять места Пестролапой и Кривули, - пояснил Лоскут, кивая на два пустых гнездышка рядом с собой.
Слежавшийся папоротник на подстилке был плоским, как кролик, раскатанный лапами чудища на Гремящей тропе, от мха пахло затхлостью и сыростью, но Синегривке было все равно. Она так устала и замерзла, что с радостью уснула бы даже на голой земле.
- Спи спокойно, Белогривка, - шепнула она, с наслаждением произнося новое имя сестры. Теперь, когда палатка оруженосцев - и Остролапник! - остались в прошлом, они с сестрой снова смогут стать лучшими подругами. Будут охотиться вместе, патрулировать границы, выискивая запахи нарушителей, и никто на свете им не будет нужен. Никакой Остролапник.
Белогривка ласково дотронулась носом до ее носа:
- И ты тоже, Синегривка!
Синегривка еще немного поворочалась на подстилке Пестролапой, а потом, довольно мурлыча, уснула.
Когда она проснулась, остальные воины уже ушли. Белогривка еще спала, и тонкая травинка, торчавшая из папоротников, слегка колыхалась от ее теплого дыхания.
Синегривка ткнула сестру лапой:
- Вставай!
- А? Что?
Белогривка села, сонно хлопая глазами.
Яркое солнце просачивалось сквозь темные иглы над их головами.
- Должно быть, уже полдень, - сказала Синегривка.
- Мы должны идти в патрулирование? - спросила Белогривка.
- Не знаю, - пожала плечами Синегривка. - Нам никто ничего не говорил.
Белогривка наклонила голову и принялась вылизывать свою грудку.
- Хочу в свой первый воинский день выглядеть безупречно, - пробормотала она.
- Я тоже.
Когда Синегривка закончила утренний туалет, язык у нее горел от усердия. Она гордо подняла голову, довольная тем, что шерстка у нее теперь гладкая и чистая, а хвост пушистый, как облако. Оглядев сестру, она заметила у нее на плече приставший кусочек мха.
- Ты кое-что забыла, - сказала она, снимая мох зубами. - Ну вот, теперь превосходно!
Теперь Белогривка стала совсем белой, как брюшко олененка.
Синегривка первой вышла из палатки. Поляна сияла под солнцем. Голубое небо висело над лагерем, а теплый ветерок ласково перебирал нежно-зеленую листву деревьев над головами котов.
- Наконец-то! - прогремел над поляной резкий оклик Солнцесвета. Он стоял возле куста крапивы и хмуро смотрел на сестер.
Синегривка и Белогривка растерянно переглянулись.
- Ты уверена, что мы не забыли про патрули? - шепотом спросила Синегривка.
Солнцесвет, сердито подергивая хвостом, ждал, пока они подойдут к нему.
- Я не собирался включать вас в рассветное патрулирование, - сразу заявил он. - Но охотничий патруль тоже ушел без вас, а это означает, что у нас будет меньше охотников и меньше дичи!
- Но нам никто ничего не сказал! - воскликнула Синегривка, возмущенная такой несправедливостью.
Почему глашатай отчитывает их, как каких-нибудь оруженосцев? Шерсть у нее встала дыбом от обиды.
- Вы теперь воительницы, - сурово напомнил Солнцесвет. - Никто не должен выцарапывать вас когтями из палатки, чтобы отправить служить своему племени!
Синегривка втянула голову в плечи и уставилась в землю, не смея взглянуть на глашатая.
- Прости.
- У меня есть для вас особое задание.
У Синегривки словно гора с плеч свалилась, когда голос глашатая потеплел. Она подняла голову:
- Какое?
- Пышноус хочет отправиться собирать мяту на территорию Двуногих.
«Собирать листья?» У Синегривки упало сердце. Это было почти так же обидно, как собирать мох в первый день ученичества!
- Я должен выделить ему охрану, - продолжал Солнцесвет.
Синегривка насторожила уши. Это звучало гораздо более заманчиво!
- Последнее время возле нашей границы патрульные стали все чаще чуять залах домашних, - объяснил глашатай. - Поэтому я не хочу отпускать Пышноуса одного.
«Вот оно что! Значит, ручные коты все-таки могут быть опасны».
Теперь Синегривка начала понимать, почему Остроавезд так рассердился, когда застал ее возле забора Двуногих. Конечно, котик по имени Джейк и мышы бы не порвал, однако предводитель хотел преподать ей хороший урок, чтобы она держалась подальше от всех домашних.
Пышноус торопливо выбежал из папоротников, глаза его сияли.
- Значит, это мои сопровождающие? - спросил он, поглядев на юных воительниц и кивая Солнцесвету.
- Да! - воскликнула Белогривка, царапнув лапой землю. - Мы позаботимся о том, чтобы тебя никто не обидел!
Ученик целителя пошевелил усами:
- Ну что ж, спасибо.
- Отправимся прямо сейчас? - спросила Синегривка.
Пышноус посмотрел на небо:
- Думаю, роса уже высохла.
- Это хорошо? - поинтересовалась Синегривка.
- Конечно. Трава высохла, а значит, не будет гнить после сбора, - пояснил Пышноус, поворачиваясь к выходу из лагеря.
Стоило им войти в лес, как Синегривка и Белогривка заняли места по обе стороны от Пышноуса. Насторожив уши, Синегривка осматривала каждое дерево, чтобы вовремя заметить любую опасность, угрожавшую ученику целителя.
- Все спокойно? - спросил Пышноус.
Показалось ей, или в его голосе, в самом деле, прозвучал едва уловимый смешок?
- Никакой опасности! - доложила Белогривка.
- Какое счастье! - вздохнул Пышноус.
Лес был наполнен свежими запахами тепла и жизни. Молодым воительницам ужасно хотелось броситься на поиски дичи, но они были не на охоте, а на важном воинском задании.
Синегривка твердо решила, что ничто не отвлечет ее от дела. Проходя мимо песчаного оврага, она заметила мелькавшие за кустами тени. Нежнолапка и Розолапка отрабатывали боевые приемы. Интересно, что почувствовал Пышноус, когда ему объявили, что его обучение будет проходить не в песчаном овраге, а в палатке целителя?
- Ужасно жаль, что ты не воитель, - сказала она Пышноусу.
Тот с удивлением посмотрел на нее:
- Но я вовсе не хотел бы поменяться с тобой местами.
- Почему? - Белогривка посмотрела на него так, словно Пышноус заявил, будто у него за ночь выросли крылья.
- Я предпочитаю служить своему племени врачеванием, а не боевыми приемами.
- Но разве тебе никогда не хотелось поохотиться? - спросила Синегривка.
- А кто мне мешает это сделать? - спросил Пышноус и, сорвавшись с места, бросился в корни березы. Разбросав передними лапами листву, он сунул морду куда-то под корень и вытащил ее обратно с зажатой в пасти мышкой.
- Вот это да, - завопила Синегривка, подбегая к нему.
- Как ты научился охотиться? - прошептала потрясенная Белогривка.
Пышноус бросил мышь и принялся рыть когтями ямку в земле.
- Но я ведь не все время травы собираю! - он положил мышь в ямку и присыпал землей. - На обратном пути заберем, - сказал он и снова зашагал в сторону границы.
Проходя под Высокими соснами, они впервые почувствовали доносившееся из-за деревьев едкое зловоние территории Двуногих, а возле самой границы их встретил сильный запах домашних.
Солнцесвет оказался прав. Синегривка остановилась, чтобы как следует принюхаться, и попыталась вычленить из сложного клубка ароматов запах рыжего Джейка. Она сморщила нос. Домашние пахли еще хуже, чем Речные коты, и их было так много, что совершенно невозможно было отличить одного запаха от другого.
Проскочив, она бросилась догонять ушедших вперед Пышноуса и Белогривку.
- Ну, где растет эта кошачья мята? - громко спросила Синегривка.
- Возле заброшенного гнезда Двуногих, - с запинкой ответил Пышноус.
Синегривка насторожилась:
- Там опасно?
- Обычно нет.
- Но ты чем-то встревожен?
- Я перестану волноваться, когда увижу, что кошачья мята пережила морозы Голых деревьев, - ответил Пышноус.
- А если не пережила?
- Тогда придется просить Ежевичинку поделиться с нами своими запасами, вздохнул Пышноус. - Ведь кошачья мята - это единственное лекарство от зеленого кашля.
Синегривка ощетинилась. Зеленый кашель - это, конечно, очень страшная болезнь, но обращаться к целителям Речного племени унизительно! Что если Речные коты потребуют в обмен вернуть им Нагретые Камни?
Сверху пронзительно закричал дрозд.
«Интересно, кто его напугал?» Пропустив Пышноуса и Белогривку вперед, Синегривка тщательно принюхалась.
Что-то темное проскользнуло за пограничными метками.
Синегривка застыла.
«Кто это? Домашний?»
Она впилась глазами в заросли и чуть не ахнула от изумления, узнав Острозвезда. Что он здесь делает один? Низко пригнувшись, Синегривка с любопытством смотрела, как предводитель медленно приближается к забору.
Он выглядел совершенно спокойным. Должно быть, Острозвезд нисколько не сомневался, что сумеет расправиться с любым ручным котом, который посмеет перейти ему дорогу.
Одним прыжком Острозвезд взмахнул на забор и замер, заглядывая на территорию Двуногих. Чего он хочет? Ищет драки? Может быть, он хочет предупредить местных домашних, чтобы они держались подальше от территории Грозовых воителей? Возможно, нужно предложить ему свою помощь?
«Нет».
Синегривка вспомнила, как разозлился Острозвезд, когда застал ее здесь. Не хватало только, чтобы предводитель решил, будто она постоянно околачивается вокруг гнезда Двуногих! Бесшумно ступая, Синегривка отошла в кусты и бросилась догонять Пышноуса и Белогривку.
- Вот ты где! - обрадовалась Белогривка. Они с Пышноусом сидели под стеной. Выкрошившиеся камни валялись у подножия стены, а наверху зияла дыра.
- Мята растет там, - прошептал Пышноус, указывая передней лапой на стену.
- А если домашние придут туда? - вытаращила глаза Белогривка.
- Мы их распугаем! - решительно объявил Пышноус, запрыгивая на стену. - Это будет нетрудно, - бросил он сверху. - Они верят, будто лесные коты питаются костями, а когда злятся, то становятся ростом с барсуков! - хихикнул он и, перебравшись через стену, скрылся с другой стороны.
- Быстрее! - крикнула Белогривка, прыгая следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
- Понятия не имею, о чем болтал этот глупый старик! - с тревогой воскликнула Снеголапка. - Ты сама прекрасно знаешь, чего стоят все его знаки! Разве не его глупое пророчество погубило Лунницу? Ты ведь не поверила ему, правда?
- Он еще сказал, что меня погубит вода.
Снеголапка в бешенстве прижала уши.
- Какое он имел право пугать тебя своими бреднями! Как он посмел! - белая шерсть на ее плечах встала дыбом от возмущения. - Не слушай его, он просто мышеголовый старик. И все его пророчества не имеют никакого смысла! Никакая вода тебя не уничтожит, ты ведь не Речная кошка. Сама подумай, какой вред может причинить тебе вода? Выброси из головы все эти глупости!
Синелапка растерянно смотрела на сестру. Значит, в ней совсем нет ничего необычного? Но почему Снеголапка так в этом уверена? Неужели так уж невозможно представить, что она когда-нибудь возглавит Грозовое племя? Может быть, Снеголапка ей просто завидует? Сначала она очень хотела услышать пророчество, но потеряла к нему всякий интерес, как только узнала, что оно касается Синелапки! Это несправедливо!
- Ты в это не веришь, да?
Снеголапка отрицательно помотала головой.
- Гусохвост - выживший из ума старик. Не бери в голову. Пусть тебя это не беспокоит.
Не беспокоит? С какой это стати? Как Снеголапка не понимает - ведь если это пророчество истинно, то оно должно сыграть самую важную роль в жизни Синелапки!
Но Снеголапка уже и думать забыла о словах Гусохвоста.
- Я тоже хотела кое о чем с тобой поговорить.
- Говори, - вздохнула Синелапка.
- Это насчет Остролапника.
«Насчет Остролапника? Он-то здесь при чем?»
- Я бы хотела, чтобы ты постаралась его полюбить.
- Я? Но зачем? По-моему, он сам себя любит за десятерых, - усмехнулась Синелапка. - Кроме того, ты любишь его за нас обеих.
- Не будь такой злой.
Но Синелапка уже встала и пошла прочь.
- Я не обязана любить этого самодовольного хорька только потому, что ты от него без ума! - процедила она.
- Синелапка! - крикнула ей вслед Снеголапка, но сестра не пожелала остановиться. Почему все так плохо? Почему они не могут всегда быть такими, какими были во время битвы за Нагретые Камни, когда сражались бок о бок, защищая друг друга? Неужели Снеголапка не может хотя бы попытаться понять, насколько важно для Синелапки это пророчество?
Она сердито выбежала на поляну. Снеголапка все испортила! Синелапке хотелось поговорить с ней о смысле загадочного пророчества, а сестра только и думает, что о своем Остролапнике!
И все-таки, что если Гусохвост сказал правду? Неужели ей действительно суждено возглавить Грозовое племя?
Глава XVI
- Синелапка! Отныне тебя будут звать Синегривкой. Звездное племя гордится твоей силой и храбростью и с радостью приветствует тебя в рядах воителей Грозового племени! Служи своему племени верой и правдой.
Синегривка едва могла устоять на месте, когда Острозвезд дотронулся подбородком до ее макушки, а Грозовые коты хором закричали:
- Синегривка! Белогривка! Синегривка! Белогривка!
Белогривка прижалась к сестре.
- Все, мы - воительницы! - в восторге прошептала она.
Счастье пылающей звездой разгоралось в груди у Синегривки. Она обвела глазами своих соплеменников, гордая тем, что стала одной из них.
Вихрегон стоял рядом с Рябинкой и, гордо задрав голову, выкрикивал в небо воинские имена своих дочерей.
«Он хочет, чтобы услышала Лунница!» - догадалась Синегривка. Эта мысль пронзила ей сердце, принеся с собой какое-то болезненное утешение. Если бы только Лунница могла сейчас быть среди ликующих Грозовых котов!
В этот теплый вечер Юных листьев лагерь звенел от птичьего щебета, словно даже птицы были счастливы приходу тепла и новой жизни, обновлявшей лес. Ветерок нес в лагерь запахи дичи, теплой земли и зелени.
- По традиции наших предков Синегривка и Белогривка должны будут в молчании просидеть до самого рассвета, охраняя лагерь и покой своих соплеменников, - провозгласил Острозвезд.
Синегривка склонила голову. Когда Грозовые коты начали расходиться по своим палаткам, она с облегчением заметила, что Сорняк заметно прибавил в весе. С тех пор, как дичи в лагере стало вдоволь, Сорняк и Пестролапая неизменно первыми оказывались возле кучи с добычей. Пестролапая недавно перебралась в детскую, где ожидала рождения котят Острозвезда. Оказывается, она толстела вовсе не от того, что тайком ела. Сейчас Синегривке было даже стыдно за свои глупые подозрения. Пестролапая пригласила Кривулю пожить с ней немного, чтобы в долго пустовавшей детской было не так холодно и одиноко.
Все коты были счастливы, что в Грозовом племени скоро снова появятся котята.
- А то даже как-то непривычно ходить на поганое место, не споткнувшись о пару котят по дороге, - говорила Зяблица.
Даже Шаркун с нетерпением ждал рождения котят.
- Давненько никто не нападал на мой хвост, - мечтательно вздыхал он.
Когда ночь опустилась на лес, поляна опустела и Синегривка с Белогривкой остались одни в темноте. Обе молчали. Белогривка сидела, напружинившись, то и дело обводя глазами спящий лагерь, - она очень серьезно восприняла клятву хранить покой своих соплеменников. А Синегривка смотрела на Серебряный пояс, думая о том, какой из этих бесчисленных звезд стала их мать, Лунница.
Когда рассвет начал разводить молоком черноту ночи, Синегривка с трудом заставляла себя держать глаза открытыми. Тело у нее онемело от долгого сидения. Наконец лишайник, прикрывавший вход в палатку предводителя, дрогнул, и показался Острозвезд. Запрокинув голову, он посмотрел на небо, затянутое бледно-розовой дымкой рассвета.
- Идите, поспите немного, - тихо сказал он, проходя мимо Синегривки и Белогривки.
Синегривка с радостью потянулась.
- Куда это он отправился в такую рань? - зевнула Белогривка, когда предводитель скрылся за стеной утесника.
- Сейчас же Юные листья, глупая? - напомнила ей Синегривка. - Думаю, даже предводитель может позволить себе удовольствие поохотиться спозаранку. Здорово, что в лесу снова полно дичи!
По привычке она побрела было к палатке оруженосцев, но сестра легонько схватила ее зубами за хвост.
- Эй, мышеголовая! - засмеялась Белогривка. - Мы теперь спим вон там, - она кивнула на воинскую палатку.
«Ну конечно! Интересно, какие там у них будут подстилки?»
Немного нервничая, Синегривка следом за сестрой влезла под низкую ветку и вошла в палатку. Здесь пришлось остановиться и зажмуриться, привыкая к темноте.
Воинская палатка оказалась намного шире ученической, но из-за низкой крыши казалась маленькой. Кошачьи гнездышки располагались вокруг центрального ствола кустарника и спиралью расходились к дальним краям палатки.
Солнцесвет, Вихрегон и Змеезуб спали на моховых подстилках в самом центре, а Лоскут и Дроздовик располагались ближе к краю.
Синегривка догадалась, что более молодые воины спят дальше от центра. Но где?
- Ты не видишь, где наши места? - шепотом спросила она у Белогривки.
- Вот здесь! - буркнул Лоскут, поднимая голову.
Синегривка стала осторожно пробираться между спящими, сердце у нее сильно колотилось от страха наступить кому-нибудь на хвост или разбудить шорохом.
- Можете занять места Пестролапой и Кривули, - пояснил Лоскут, кивая на два пустых гнездышка рядом с собой.
Слежавшийся папоротник на подстилке был плоским, как кролик, раскатанный лапами чудища на Гремящей тропе, от мха пахло затхлостью и сыростью, но Синегривке было все равно. Она так устала и замерзла, что с радостью уснула бы даже на голой земле.
- Спи спокойно, Белогривка, - шепнула она, с наслаждением произнося новое имя сестры. Теперь, когда палатка оруженосцев - и Остролапник! - остались в прошлом, они с сестрой снова смогут стать лучшими подругами. Будут охотиться вместе, патрулировать границы, выискивая запахи нарушителей, и никто на свете им не будет нужен. Никакой Остролапник.
Белогривка ласково дотронулась носом до ее носа:
- И ты тоже, Синегривка!
Синегривка еще немного поворочалась на подстилке Пестролапой, а потом, довольно мурлыча, уснула.
Когда она проснулась, остальные воины уже ушли. Белогривка еще спала, и тонкая травинка, торчавшая из папоротников, слегка колыхалась от ее теплого дыхания.
Синегривка ткнула сестру лапой:
- Вставай!
- А? Что?
Белогривка села, сонно хлопая глазами.
Яркое солнце просачивалось сквозь темные иглы над их головами.
- Должно быть, уже полдень, - сказала Синегривка.
- Мы должны идти в патрулирование? - спросила Белогривка.
- Не знаю, - пожала плечами Синегривка. - Нам никто ничего не говорил.
Белогривка наклонила голову и принялась вылизывать свою грудку.
- Хочу в свой первый воинский день выглядеть безупречно, - пробормотала она.
- Я тоже.
Когда Синегривка закончила утренний туалет, язык у нее горел от усердия. Она гордо подняла голову, довольная тем, что шерстка у нее теперь гладкая и чистая, а хвост пушистый, как облако. Оглядев сестру, она заметила у нее на плече приставший кусочек мха.
- Ты кое-что забыла, - сказала она, снимая мох зубами. - Ну вот, теперь превосходно!
Теперь Белогривка стала совсем белой, как брюшко олененка.
Синегривка первой вышла из палатки. Поляна сияла под солнцем. Голубое небо висело над лагерем, а теплый ветерок ласково перебирал нежно-зеленую листву деревьев над головами котов.
- Наконец-то! - прогремел над поляной резкий оклик Солнцесвета. Он стоял возле куста крапивы и хмуро смотрел на сестер.
Синегривка и Белогривка растерянно переглянулись.
- Ты уверена, что мы не забыли про патрули? - шепотом спросила Синегривка.
Солнцесвет, сердито подергивая хвостом, ждал, пока они подойдут к нему.
- Я не собирался включать вас в рассветное патрулирование, - сразу заявил он. - Но охотничий патруль тоже ушел без вас, а это означает, что у нас будет меньше охотников и меньше дичи!
- Но нам никто ничего не сказал! - воскликнула Синегривка, возмущенная такой несправедливостью.
Почему глашатай отчитывает их, как каких-нибудь оруженосцев? Шерсть у нее встала дыбом от обиды.
- Вы теперь воительницы, - сурово напомнил Солнцесвет. - Никто не должен выцарапывать вас когтями из палатки, чтобы отправить служить своему племени!
Синегривка втянула голову в плечи и уставилась в землю, не смея взглянуть на глашатая.
- Прости.
- У меня есть для вас особое задание.
У Синегривки словно гора с плеч свалилась, когда голос глашатая потеплел. Она подняла голову:
- Какое?
- Пышноус хочет отправиться собирать мяту на территорию Двуногих.
«Собирать листья?» У Синегривки упало сердце. Это было почти так же обидно, как собирать мох в первый день ученичества!
- Я должен выделить ему охрану, - продолжал Солнцесвет.
Синегривка насторожила уши. Это звучало гораздо более заманчиво!
- Последнее время возле нашей границы патрульные стали все чаще чуять залах домашних, - объяснил глашатай. - Поэтому я не хочу отпускать Пышноуса одного.
«Вот оно что! Значит, ручные коты все-таки могут быть опасны».
Теперь Синегривка начала понимать, почему Остроавезд так рассердился, когда застал ее возле забора Двуногих. Конечно, котик по имени Джейк и мышы бы не порвал, однако предводитель хотел преподать ей хороший урок, чтобы она держалась подальше от всех домашних.
Пышноус торопливо выбежал из папоротников, глаза его сияли.
- Значит, это мои сопровождающие? - спросил он, поглядев на юных воительниц и кивая Солнцесвету.
- Да! - воскликнула Белогривка, царапнув лапой землю. - Мы позаботимся о том, чтобы тебя никто не обидел!
Ученик целителя пошевелил усами:
- Ну что ж, спасибо.
- Отправимся прямо сейчас? - спросила Синегривка.
Пышноус посмотрел на небо:
- Думаю, роса уже высохла.
- Это хорошо? - поинтересовалась Синегривка.
- Конечно. Трава высохла, а значит, не будет гнить после сбора, - пояснил Пышноус, поворачиваясь к выходу из лагеря.
Стоило им войти в лес, как Синегривка и Белогривка заняли места по обе стороны от Пышноуса. Насторожив уши, Синегривка осматривала каждое дерево, чтобы вовремя заметить любую опасность, угрожавшую ученику целителя.
- Все спокойно? - спросил Пышноус.
Показалось ей, или в его голосе, в самом деле, прозвучал едва уловимый смешок?
- Никакой опасности! - доложила Белогривка.
- Какое счастье! - вздохнул Пышноус.
Лес был наполнен свежими запахами тепла и жизни. Молодым воительницам ужасно хотелось броситься на поиски дичи, но они были не на охоте, а на важном воинском задании.
Синегривка твердо решила, что ничто не отвлечет ее от дела. Проходя мимо песчаного оврага, она заметила мелькавшие за кустами тени. Нежнолапка и Розолапка отрабатывали боевые приемы. Интересно, что почувствовал Пышноус, когда ему объявили, что его обучение будет проходить не в песчаном овраге, а в палатке целителя?
- Ужасно жаль, что ты не воитель, - сказала она Пышноусу.
Тот с удивлением посмотрел на нее:
- Но я вовсе не хотел бы поменяться с тобой местами.
- Почему? - Белогривка посмотрела на него так, словно Пышноус заявил, будто у него за ночь выросли крылья.
- Я предпочитаю служить своему племени врачеванием, а не боевыми приемами.
- Но разве тебе никогда не хотелось поохотиться? - спросила Синегривка.
- А кто мне мешает это сделать? - спросил Пышноус и, сорвавшись с места, бросился в корни березы. Разбросав передними лапами листву, он сунул морду куда-то под корень и вытащил ее обратно с зажатой в пасти мышкой.
- Вот это да, - завопила Синегривка, подбегая к нему.
- Как ты научился охотиться? - прошептала потрясенная Белогривка.
Пышноус бросил мышь и принялся рыть когтями ямку в земле.
- Но я ведь не все время травы собираю! - он положил мышь в ямку и присыпал землей. - На обратном пути заберем, - сказал он и снова зашагал в сторону границы.
Проходя под Высокими соснами, они впервые почувствовали доносившееся из-за деревьев едкое зловоние территории Двуногих, а возле самой границы их встретил сильный запах домашних.
Солнцесвет оказался прав. Синегривка остановилась, чтобы как следует принюхаться, и попыталась вычленить из сложного клубка ароматов запах рыжего Джейка. Она сморщила нос. Домашние пахли еще хуже, чем Речные коты, и их было так много, что совершенно невозможно было отличить одного запаха от другого.
Проскочив, она бросилась догонять ушедших вперед Пышноуса и Белогривку.
- Ну, где растет эта кошачья мята? - громко спросила Синегривка.
- Возле заброшенного гнезда Двуногих, - с запинкой ответил Пышноус.
Синегривка насторожилась:
- Там опасно?
- Обычно нет.
- Но ты чем-то встревожен?
- Я перестану волноваться, когда увижу, что кошачья мята пережила морозы Голых деревьев, - ответил Пышноус.
- А если не пережила?
- Тогда придется просить Ежевичинку поделиться с нами своими запасами, вздохнул Пышноус. - Ведь кошачья мята - это единственное лекарство от зеленого кашля.
Синегривка ощетинилась. Зеленый кашель - это, конечно, очень страшная болезнь, но обращаться к целителям Речного племени унизительно! Что если Речные коты потребуют в обмен вернуть им Нагретые Камни?
Сверху пронзительно закричал дрозд.
«Интересно, кто его напугал?» Пропустив Пышноуса и Белогривку вперед, Синегривка тщательно принюхалась.
Что-то темное проскользнуло за пограничными метками.
Синегривка застыла.
«Кто это? Домашний?»
Она впилась глазами в заросли и чуть не ахнула от изумления, узнав Острозвезда. Что он здесь делает один? Низко пригнувшись, Синегривка с любопытством смотрела, как предводитель медленно приближается к забору.
Он выглядел совершенно спокойным. Должно быть, Острозвезд нисколько не сомневался, что сумеет расправиться с любым ручным котом, который посмеет перейти ему дорогу.
Одним прыжком Острозвезд взмахнул на забор и замер, заглядывая на территорию Двуногих. Чего он хочет? Ищет драки? Может быть, он хочет предупредить местных домашних, чтобы они держались подальше от территории Грозовых воителей? Возможно, нужно предложить ему свою помощь?
«Нет».
Синегривка вспомнила, как разозлился Острозвезд, когда застал ее здесь. Не хватало только, чтобы предводитель решил, будто она постоянно околачивается вокруг гнезда Двуногих! Бесшумно ступая, Синегривка отошла в кусты и бросилась догонять Пышноуса и Белогривку.
- Вот ты где! - обрадовалась Белогривка. Они с Пышноусом сидели под стеной. Выкрошившиеся камни валялись у подножия стены, а наверху зияла дыра.
- Мята растет там, - прошептал Пышноус, указывая передней лапой на стену.
- А если домашние придут туда? - вытаращила глаза Белогривка.
- Мы их распугаем! - решительно объявил Пышноус, запрыгивая на стену. - Это будет нетрудно, - бросил он сверху. - Они верят, будто лесные коты питаются костями, а когда злятся, то становятся ростом с барсуков! - хихикнул он и, перебравшись через стену, скрылся с другой стороны.
- Быстрее! - крикнула Белогривка, прыгая следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24