- У Олафа хватило бы хладнокровия, но он бы просто меня застрелил и бросил
в какую-нибудь дыру. Отрезать голову он бы даже и не подумал. А что, если бы
выстрел меня не убил? - Он снял очки и протер глаза. - И гнил бы я заживо, пото
му что Олаф даже не подумал бы голову отрезать.
Он встряхнул головой, будто отгоняя видение, снова надел очки, а когда пов
ернулся ко мне, лицо было спокойное, непроницаемое, как обычно. Но я уже за
глянула под эту маску глубже, чем мне когда-нибудь позволялось. И только о
дного я там не ожидала найти: страха, а еще глубже под ним - доверия. Эдуард
доверял мне больше, чем свою жизнь. Он доверял мне проследить, чтобы он уме
р хорошо. Для такого человека, как Эдуард, большего доверия быть не могло.

Мы никогда не будем вместе ходить по магазинам, никогда не съедим целый п
ирог. Он никогда не пригласит меня к себе на обед или на барбекю. Мы не буде
м любовниками. Но был отличный шанс, что один из нас будет последним, кого
другой увидит перед смертью. Это не была дружба в том смысле, в каком ее по
нимают большинство людей, но все же это была дружба. Есть люди, которым я м
огла бы доверить свою жизнь, но нет никого другого, кому я доверила бы свою
смерть. Жан-Клод и Ричард постарались бы удержать меня в живых из любви и
ли того, что под этим словом понималось. Даже мои родственники и прочие др
узья боролись бы, чтобы сохранить мне жизнь. Если бы я хотела смерти, Эдуар
д бы мне ее дал. Ведь мы оба понимали, что не смерти мы боимся. А жизни.

Глава 10

Дом был двухэтажный, с разделенными уровнями - сельский дом, который мог б
ы стоять где угодно на среднем западе в районе жилищ среднего класса. Но б
ольшой двор был изрезан каменистыми дорожками, ведущими к кактусам и к н
ебольшим кустам сирени, и этого было достаточно. Другие пытались сохрани
ть газоны зелеными, будто и не живут на краю пустыни, но в этом доме такого
не было. И этот дом, и ландшафт эти люди сделали под окружающую среду и пыт
ались зря не расходовать воду. А теперь они мертвы, и им глубоко плевать на
экологические соображения и на дожди.
Конечно, кто-то из них мог быть среди уцелевших. Мне не хотелось видеть фо
тографии выживших до... до ранения. Достаточно трудно было сохранять проф
ессиональную отстраненность и без снимков улыбающихся лиц, превративш
ихся в ободранное мясо. Я вылезла из машины, молясь, чтобы в этом доме не бы
ло выживших, - не слишком обычная молитва на месте преступления. Но в этом
деле все было необычно.
Перед домом стоял полицейский автомобиль. Полисмен в мундире вышел из не
го, когда мы с Эдуардом направлялись к дому. Полисмен был среднего роста, н
о вес он имел как у человека гораздо повыше. Большая часть килограммов пр
иходилась на живот, и потому форменный ремень сполз очень низко. Пройдя в
нашу сторону пять футов, он покрылся потом, надел шляпу и засунул большой
палец за пояс.
- Чем могу быть полезен?
Эдуард в лучшем своем виде Теда Форрестера протянул руку, улыбаясь.
- Я Тед Форрестер, сотрудник... - он запнулся, читая табличку на груди полисм
ена, - Нортон. Это Анита Блейк. Старший сержант Эпплтон дал нам обоим допус
к к месту преступления.
Нортон оглядел нас с ног до головы, и в светлых глазах не сверкнула даже ис
корка дружелюбия. Руку он пожимать не стал.
- Не могли бы вы предъявить какие-нибудь удостоверения личности?
Эдуард открыл бумажник и протянул водительские права. Я подала полисмен
у лицензию истребителя. Он вернул права Эдуарда, а на мой документ прищур
ился.
- Эта лицензия в Нью-Мексико не годится.
- Я осведомлена об этом, сотрудник, - сказала я ровным голосом.
Он прищурился на меня, как только что на лицензию.
- Тогда зачем вы здесь?
Я улыбнулась, только не смогла сделать так, чтобы глаза тоже улыбались.
- Я здесь не как истребитель, а как эксперт по противоестественному.
Он отдал мне лицензию:
- Зачем тогда эта железка?
Я посмотрела вниз, на пистолет, резко заметный на фоне красной блузки. На э
тот раз улыбка у меня была неподдельная.
- Пистолет не спрятан, сотрудник Нортон, и на него есть федеральная лиценз
ия, чтобы не возиться каждый раз с разрешением на оружие, переезжая из шта
та в штат.
Ответ ему не слишком, кажется, понравился.
- Мне было сказано пропустить вас двоих.
Предложение было утвердительное, но прозвучало как вопрос, будто он не р
ешил еще, пропустит он нас все-таки или нет.
Мы с Эдуардом стояли, изо всех сил стараясь казаться безобидными, но поле
зными. Прикидываться безвредной мне удавалось куда лучше, чем Эдуарду. Д
аже никаких усилий не требовалось. Зато он лучше напускал на себя полезн
ый вид. Он был воплощением безопасности и излучал ауру целеустремленнос
ти, на что реагируют и полицейские, и обычные люди. Я же могла только выгля
деть безвредной и ждать, пока сотрудник Нортон решит нашу судьбу.
Наконец он кивнул, будто принял решение.
- Мне положено сопровождать вас при осмотре, мисс Блейк.
Видно было, что эта работа его не радует.
Я не стала его поправлять, что надо говорить миз Блейк. Кажется, он искал т
олько повода от нас отделаться, и я не собиралась помогать ему в этом. Мало
кто из полисменов любит, когда гражданские суют нос в их расследования. Я
была не просто штатской - но также женщиной и охотницей на вампиров. Тройн
ая угроза в лучшем виде: шпак, баба и урод.
- Сюда.
Он двинулся по узкой дорожке. Я посмотрела на Эдуарда, но он просто зашага
л за Нортоном. Я последовала за ним. Такое у меня было чувство, что в ближай
шие дни мне еще не раз придется это делать.
Тихо. Очень тихо было в этом доме. Тихо шелестящий кондиционер напомнил м
не шипение воздух в больнице. У меня из-за спины вышел Нортон, и вздрогнул
а. Он ничего не сказал, только глянул на меня.
Из прихожей я направилась в большую гостиную с высоким потолком. Нортон
пошел за мной. На самом деле он чуть не наступал мне на пятки, как преданны
й пес, но исходило от него не обожание и доверие, а подозрительность и наст
ороженность. Эдуард устроился в одном из трех удобных с виду кресел с син
ей обивкой, вытянулся, скрестил ноги. Темные очки он не снял и был похож на
картину "Отдых в уютной гостиной", если кто-нибудь такую писал.
- Тебе скучно? - спросила я.
- Я это уже видел, - ответил он.
Сейчас он меньше изображал Теда и был больше самим собой. Может, ему напле
вать, что подумает Нортон, а может, надоело играть. Мне точно надоело смотр
еть.
Комната была из тех больших комнат, что объединяют гостиную, столовую и к
ухню. Хотя она и просторная, но я не очень уютно себя чувствую, когда пол тя
нется во все стороны. Я люблю, когда больше дверей, стен, перегородок. Наве
рное, сказывается моя повышенная замкнутость. Если по дому можно судить
о семье, которая в нем жила, то эти люди были гостеприимны и в каком-то смыс
ле обычны. Они покупали мебельные гарнитуры: зеленовато-голубая гостина
я, столовая темного дерева у одной стены, окно с эркером и кружевными зана
весками. На кухонном столе новая поваренная книга юго-западных блюд в тв
ердой обложке. Заложена написанным от руки рецептом. Кухня занимала мень
ше всего места - длинная и узкая, с белыми ящичками и черно-белым молочным
узором на банке с печеньем в виде коровы, которая мычала, когда у нее снима
ли голову. Покупное печенье, шоколадные палочки. Нет, я не стала их есть.
- Ищешь разгадки в банке с печеньем? - спросил Эдуард.
- Нет, - ответила я. - Мне просто хотелось знать, действительно ли она мычит.

Нортон издал тихий звук, который можно было принять за смех. Я сделала вид
, что не слышала. Хотя учитывая, что он стоял в двух футах от меня, это было н
епросто. Я резко сменила направление движения по кухне, и он чуть в меня не
врезался.
- Вы мне можете дать чуть больше места, чтобы дышать? - спросила я.
- Я следую полученным приказаниям, - ответил он с каменным лицом.
- Вам приказано стоять близко, как будто мы собираемся танго танцевать, ил
и просто сопровождать меня?
У него дернулись губы, но он сумел не улыбнуться.
- Просто сопровождать вас, мэм.
- Прекрасно, тогда сделайте два больших шага назад, чтобы мы могли перемещ
аться, не сталкиваясь.
- Я должен следить, чтобы вы ничего не изменили на месте преступления, мэм.

- Меня зовут не мэм, меня зовут Анита.
Это заставило его улыбнуться, но он тряхнул годовой и сумел улыбку убрат
ь.
- Я только выполняю приказания и ничего больше.
Какая-то горечь прозвучала в последних словах. Полисмену Нортону было п
од пятьдесят, по крайней мере с виду. Скоро он отслужит свои тридцать лет и
при этом все еще должен сидеть в машине рядом с местом преступления и вып
олнять приказания. Если он мечтал когда-то о большем, то оно в прошлом. Это
т человек принимал реальность как она есть, но такая реальность ему не нр
авилась.
Открылась дверь, и вошел человек в галстуке с ослабленным узлом, с заката
нными рукавами рубашки на загорелых предплечьях. Кожа у него была темно-
коричневой, но не от загара. Испанская кровь или индейская или и та, и друг
ая. Волосы подстрижены очень коротко - не для красоты, а потому что так удо
бнее. На бедре у него висел пистолет, к поясу штанов прикреплена золотая т
абличка.
- Я детектив Рамирес, извините, что опоздал.
При этих словах он улыбнулся и весь засиял природной жизнерадостностью,
но я этому не поверила. Слишком много раз я видела, как у копа лицо меняетс
я от приветливого до каменного за долю секунды. Рамирес предпочитал лови
ть мух на мед, а не на уксус, но я знала, что уксус у него тоже есть. До чина дет
ектива в штатском не дослужиться, не приобретя некоторой доли кислоты, н
аверное, точнее будет сказать - не потеряв невинность. В общем, как это ни н
азови, а оно должно быть. Весь вопрос только в том, насколько глубоко это с
крыто в нем.
Я все же улыбнулась и протянула руку, и он ее пожал. Рукопожатие было тверд
ым, но улыбка никуда не делась, правда, глаза были холодными и замечали все
. Уйди я сейчас, он смог бы описать меня во всех деталях вплоть до пистолет
а - или начиная с пистолета.
Полисмен Нортон все еще стоял за мной, как толстая подружка невесты на св
адьбе. Детектив Рамирес глянул на него, и улыбка стала чуть-чуть уже.
- Спасибо, сотрудник Нортон. Я теперь сам этим займусь.
Взгляд, которым ответил ему Нортон, трудно было назвать дружелюбным. Мож
ет быть, Нортону вообще никто не нравился. А может, он был белым, а Рамирес -
нет. Он был стар, а Рамирес молод. Он так и закончит свою карьеру в полицейс
кой форме, а Рамирес уже ходит в штатском. Предрассудки и зависть зачасту
ю неразлучны. А может, просто у Нортона плохое настроение.
Как бы там ни было, а Нортон вышел, как ему было сказано, и закрыл за собой дв
ерь. Накал улыбки Рамиреса подскочил еще на одно деление, когда он поверн
улся ко мне. До меня дошло, что он симпатичный в своем роде молодой парень
и сам это знает. Не то чтобы он был самовлюбленный тип, но я - женщина, а он - с
импатичный парень, и потому он надеялся, что я дам некоторую слабину. Нет,
друг, ты ошибся дверью.
Я покачала головой, но улыбнулась в ответ.
- Что-нибудь не так? - спросил он. И даже его серьезная мина была мальчишеск
ой и подкупающей. Нет, он наверняка перед зеркалом тренируется.
- Нет, детектив, все в порядке.
- Пожалуйста, называйте меня Эрнандо.
Я не могла не улыбнуться шире:
- А я Анита.
Широко и ярко вспыхнула улыбка.
- Анита - красивое имя.
- Вполне обычное, - сказала я, - а мы сейчас занимаемся расследованием прес
тупления, а не знакомством на дискотеке. Так что можете чуть пригасить св
ое очарование, и вы мне все равно будете нравиться, детектив Рамирес. Я даж
е готова поделиться с вами тем, что найду. Честно.
- Эрнандо, - поправил он меня.
Я не могла не засмеяться.
- Ладно, Эрнандо. Но действительно не надо так стараться, чтобы меня покор
ить. Я не настолько хорошо вас знаю, чтобы невзлюбить.
Тут засмеялся он.
- Это так заметно?
- Вы отлично изображаете хорошего полисмена, и этот мальчишеский шарм пр
осто прекрасен, но я уже сказала - в нем нет необходимости.
- О'кей, Анита. - Улыбка потускнела на пару ватт, но все равно он оставался от
крытым и каким-то приветливым. Меня это нервировало. - Вы уже весь дом осмо
трели?
- Нет еще. Сотрудник Нортон слишком рьяно сопровождал меня, прямо наступа
л на пятки. Трудно было ходить.
Улыбка погасла, но глаза по-прежнему остались приветливыми.
- Цвет ваших черных волос чуть темнее, чем должен был быть при такой коже.

- Моя мать была мексиканка, но большинство людей этого не замечают.
- В нашем уголке страны смешение очень велико. - Он при этом не улыбался, бы
л серьезен и чуть-чуть выглядел не так уж молодо. - Те, кто хочет заметить, з
аметят.
- Я могла бы быть наполовину смуглой итальянкой.
На это он чуть улыбнулся:
- В Нью-Мексико смуглых итальянцев немного.
- Я здесь слишком недолго, чтобы что-нибудь заметить.
- Вы первый раз здесь?
Я кивнула.
- И как вам пока что?
- Я видела больницу и часть этого дома. Думаю, маловато будет, чтобы состав
ить мнение.
- Если у меня выдастся свободная минутка, пока вы здесь, я был бы рад показа
ть вам то, на что здесь у нас стоило бы посмотреть.
Я заморгала. Может, этот мальчишеский шарм и не был полицейской тактикой.
Может, он - подумать только? - клинья подбивает?
Я не успела придумать ответ, как подошел Эдуард, сияя в лучших традициях с
тарины Теда.
- Детектив Рамирес, рад снова вас видеть.
Они пожали друг другу руки, и Рамирес одарил Эдуарда улыбкой, столь же иск
ренней, как у самого Эдуарда. Поскольку я знала, что Эдуард притворяется, б
ыло неприятно смотреть, насколько похожи у них выражения лиц.
- И я рад вас видеть, Тед. - Он снова повернулся ко мне. - Пожалуйста продолжа
йте осмотр. Тед мне много о вас рассказывал, и я надеюсь, ради нашей общей п
ользы, что он не преувеличил ваши таланты.
Я посмотрела на Эдуарда, он только улыбнулся мне. Я нахмурилась:
- Ладно, постараюсь никого не разочаровывать.
И я вернулась в гостиную, сопровождаемая детективом Рамиресом. Он дал мн
е больше места для маневра, чем Нортон, но следил за мной. Может, хотел назн
ачить свидание, но смотрел он на меня не так. Он смотрел на меня, как коп, кот
орый хочет знать, что я делаю, как реагирую. Это повысило мое мнение о его п
рофессионализме.
Эдуард сдвинул очки настолько, чтобы глянуть на меня, когда я проходила м
имо. Он улыбался, почти скалился. Все было ясно по его лицу - он забавлялся п
опытками Рамиреса флиртовать. Я отмахнулась от него, прикрыв этот жест д
ругой рукой, чтобы видел только Эдуард.
Он засмеялся, что прозвучало здесь уместно. Этот дом был построен, чтобы л
юди в нем смеялись. Когда смех умолк, наступила тишина, будто вода сомкнул
ась над брошенным камнем и звук растаял в глубоком молчании, которое ста
ло еще тише.
Я стояла посреди светлой гостиной с таким ощущением, что нахожусь на рас
продаже и сейчас войдет агент по недвижимости, ведя экскурсию потенциал
ьных покупателей. Вот так этот новый дом походил на только что развернут
ый подарок. Но было здесь такое, чего не допустил бы никакой агент по недви
жимости. На кофейном столике светлого дерева лежала газета, сложенная вч
етверо на бизнес-приложении. На приложении было написано "Нью-Йорк тайме
", а на других листах - "Лос-Анджелес трибьюн". Наверное, бизнесмен, недавно п
риехавший из Лос-Анджелеса.
На углу кофейного столика стояла большая цветная фотография, изображав
шая пожилую пару, лет за пятьдесят, и с ними мальчишку-подростка. Все они у
лыбались и обнимали друг друга, как обычно бывает на фотографиях. Вид у ни
х был счастливый и безмятежный, хотя по фотографиям трудно судить. Камер
у обмануть легко.
Я оглядела комнату и увидела фотографии поменьше на белых полках, занима
вших почти всю стену. Они стояли между сувенирами, почти все - на индейску
ю тему. Но эти снимки поменьше были такими же безмятежными, с теми же улыбк
ами. Счастливая и процветающая семья. Мальчик и мужчина, загорелые и весе
лые, на лодке, на фоне моря и с большой рыбой в руках. Женщина и три девочки п
екут печенье, все в рождественских передниках. Не меньше трех фотографий
взрослых пар с одним-двумя детьми. Девочки с той рождественской фотогра
фии - внучки, наверное.
Я глядела на пару и высокого загорелого подростка и надеялась, что они ме
ртвы, так как даже думать, что кто-то из них лежит в той больнице, было... не сл
ишком уютно. Но к чему сомневаться - они действительно мертвы, и мысль эта
утешала.
Я стала рассматривать индейские поделки, выстроившиеся на полках. Некот
орые из них предназначались для туристов: копии разрисованных горшков, с
лишком новые, чтобы быть настоящими, самодельные куклы, вполне подходящи
е для детской, головы гремучих змей в бессильном броске, погибших еще до т
ого, как их убийца открыл им пасти, чтобы придать страшный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11