А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

И пот
ому Дольф ему не особо доверял.
В окно я не глядела. Я читала и пыталась себя уговорить, что я просто в очен
ь тесном автобусе. Давно уже я решила, что летать не люблю еще и из-за клаус
трофобии. Набитый до отказа "Боинг-727" - это действительно настолько замкну
тое пространство, что дышать трудно. Включив вентилятор над сиденьем, я с
тала читать - Шерон Шинн. В нее я верила - она сможет удержать мое внимание
даже на высоте нескольких сотен футов над землей, когда лишь тонкий слой
металла отделяет меня от вечности.
Так что я не могу вам рассказать, как выглядит Альбукерк с птичьего полет
а, а дорожка, которая вела в аэропорт от самолета, ничем не отличалась от д
ругих таких же. Даже в туннеле ощущался жар, невидимой рукой давящий скво
зь пластик. В Сент-Луисе могла быть весна, но в Альбукерке уже наступило л
ето. Я стала выискивать в толпе Эдуарда и посмотрела мимо него, пока сообр
азила, что это он. Я почти не узнала его сразу, потому что он был в шляпе. Ков
бойской шляпе с затянутым за ленту пучком перьев, но вообще-то шляпа была
изрядно поношенной. Поля с обеих сторон загибались вверх, будто Эдуард в
се время ломал жесткую материю, пока она не приняла новую форму под возде
йствием настойчиво мнущих ее рук. Рубашка белая, с короткими рукавами, ка
кие продаются в любом универмаге. И к ней - темно-синие джинсы, с виду новые
, а также пара походных ботинок, которую обновкой никак не назовешь.
Походные ботинки? У Эдуарда? Он никогда не производил впечатление сельск
ого парня - истинный городской житель. Но вот он стоит и чувствует себя вп
олне комфортно. Однако никакого сходства с Эдуардом не было, пока я не гля
нула ему в глаза. Заверни его во что угодно, замаскируй как хочешь, одень к
ак Принца в "Спящей Красавице" из Диснейленда, но загляни только ему в глаз
а - заорешь и дашь деру.
Они были синие и холодные, как зимнее небо. С этими белокурыми волосами, с
утонченной бледностью Эдуард был олицетворением БАСПа.
Белый англосаксонский пр
отестант, принадлежащий к привилегированному классу (или истинный амер
иканец).
И умел выглядеть безобидно, если хотел. Актер он был превосходный,
но глаза его выдавали, когда он не заботился придать им нужное выражение.
Они очень затруднялись выполнять функцию зеркала души, поскольку таков
ой не было у Эдуарда.
Он улыбнулся мне, и глаза его оттаяли, словно тронутые слабой теплотой. Он
был рад меня видеть, неподдельно рад - насколько вообще мог бы обрадовать
ся кому-либо. И это тревожило, потому что Эдуард главным образом любил мен
я потому, что вместе мы всегда убивали больше народу, чем в одиночку. По кр
айней мере я. Насколько я понимаю, Эдуард вполне мог косить целые армии и к
огда меня нет.
- Привет, Анита!
- Привет, Эдуард.
Улыбка расплылась до ушей.
- Кажется, ты не рада меня видеть?
- Меня тревожит, Эдуард, что ты так рад мне. С моим приездом ты почувствовал
облегчение, и это меня пугает.
Улыбка растаяла, и вся доброжелательность, гостеприимство, веселье утек
ли прочь с его лица, как вода из треснувшего стакана - досуха.
- Это не облегчение, - сказал он слишком безразличным голосом.
- Ври больше, - ответила я. Хотела сказать это тихо, но шум аэропорта был как
океанский прибой - громкий и неумолчный.
Он посмотрел на меня своими безжалостными глазами и слегка кивнул, призн
ал, что ему стало легче, когда я прилетела. Может, он бы и выразил это словам
и, но вдруг рядом с ним появилась женщина. Она улыбнулась, руки ее обхватил
и Эдуарда и прижали к себе. Выглядела она на тридцать с чем-то, старше Эдуа
рда с виду, хотя его точный возраст я не бралась бы определить. Короткие ка
штановые волосы, деловая прическа, но ей она шла. Почти без косметики, но в
се равно красива. Морщинки у глаз и около губ заставили меня добавить ей е
ще лет десять. Она была пониже Эдуарда, выше меня, но все равно маленькая, х
отя слабой не казалась. Загара на ней было больше, чем требовалось бы для з
доровья, что, наверное, и объясняло морщины на лице. Но в ней чувствовалась
спокойная сила, когда она улыбнулась мне, держа Эдуарда под руку.
Джинсы на ней сидели очень аккуратно, наверняка она их гладила, белая без
рукавка была с таким вырезом, что пришлось надевать кружевной топ, а в рук
ах она держала коричневую сумочку величиной почти с мой саквояж. На миг я
подумала, что Эдуард и ее встретил с самолета, но что-то было в ней слишком
свежее, неспешное. Нет, она не сошла сейчас с самолета.
- Я Донна. А ты, наверное, Анита. - Она протянула руку, и я ее пожала. Рукопожат
ие у нее было твердым, и рука не вялой. Рабочая рука. И она знала, как пожимат
ь руки. Редко кто из женщин владеет этой наукой. Она мне сразу понравилась
, инстинктивно, и так же сразу я не поверила этому чувству.
- Тед мне много о тебе рассказывал, - сказала Донна.
Я поглядела на Эдуарда. Он улыбался, и даже глаза у него смеялись. Выражени
е всего его лица, поза изменились полностью. Он чуть ссутулился, улыбка ст
ала ленивой, он просто излучал шарм рубахи-парня. "Оскара" ему за лучшую ро
ль - будто он с кем-то кожей поменялся.
Я поглядела на Эдуарда-Теда и переспросила:
- Он тебе много обо мне рассказывал?
- О да! - произнесла Донна, беря меня за руку выше локтя, но не выпуская Эдуар
да. Наверняка она любит прикосновения. Мои друзья-оборотни приучили мен
я к этим постоянным ощупываниям, но все равно я не слишком это любила. Како
е, черт побери, имеет отношение Эдуард - то есть Тед - к этой женщине?
Эдуард заговорил, слегка растягивая слова по-техасски, будто это был поч
ти забытый старый акцент. У самого Эдуарда никакого акцента не было. Голо
с чистейший и практически неопределимый, в нем совершенно не чувствовал
ось языковых интонаций тех мест, где Эдуард бывал, и тех людей, с которыми
он общался.
- Анита Блейк, я рад представить вам Донну Парнелл, мою невесту.
Челюсть у меня отвалилась до пола, и я так и уставилась на Эдуарда. Обычно
я стараюсь вести себя утонченнее... черт с ним, хотя бы вежливее. Я знала, как
ое удивление - да что там, шок - выражалось на моем лице, но ничего не могла п
оделать.
Донна рассмеялась, и это был хороший смех, теплый и чуть сдавленный, смех д
оброй мамочки. Она стиснула руку Эдуарда:
- Тед, ты был прав. Чтобы видеть ее реакцию, стоило приехать.
- Я ж тебе говорил, лапонька, - сказал Эдуард, приобнимая ее за плечи, и влепи
л ей поцелуй в макушку.
Я захлопнула рот и попыталась прийти в себя. И только смогла промямлить:

- Это... потрясающе. Я на самом деле... я... - Наконец я протянула руку и сказала: -
Поздравляю.
Но улыбнуться не смогла.
Донна воспользовалась рукопожатием, чтобы притянуть меня в объятия.
- Ты ни за что не поверишь, но Тед говорил, что он все-таки решился полезть в
петлю. - Она опять обняла меня и засмеялась. - Боже мой, девонька, я никогда н
е видела, чтобы человек так ошалел.
И вновь вернулась в объятия Эдуарда, к его улыбающемуся лицу Теда.
Мне в актерском ремесле до Эдуарда куда как далеко. Понадобились годы, чт
обы выработать каменную морду, а уж насчет лгать выражением лица и жеста
ми и речи не было. Так что я сохранила непроницаемое лицо и попыталась гла
зами показать Эдуарду, что жду от него объяснений.
Чуть отвернувшись от Донны, он улыбнулся мне своей легкой заговорщицкой
улыбкой. Это еще сильнее меня взбесило. Эдуард радовался своему сюрпризу
, черт бы его подрал!
- Тед, что за манеры! Возьми у нее сумку, - сказала Донна.
Мы с Эдуардом уставились на небольшой саквояж, который я держала в левой
руке. Он выдал мне улыбку Теда, но реплика принадлежала Эдуарду:
- Анита предпочитает носить свой груз сама.
Донна посмотрела на меня так, будто этого не могло быть. Возможно, она не т
ак сильна и независима, как кажется с виду, или еще лет на десять старше, че
м мне показалось. Другое, понимаете ли, поколение.
- Тед правду говорит, - сказала я, чуть излишне подчеркнув голосом его имя. -
Я сама ношу свой багаж.
Донна посмотрела так, будто хотела исправить мое очевидное заблуждение,
но вежливость помешала. Это выражение лица (но не молчание) напомнило мою
мачеху Джудит и увеличило возраст Донны где-то за пятьдесят. Либо она чуд
есно сохранившаяся женщина пятидесяти с чем-то, сорока с чем-то, либо ей т
ридцать с чем-то, а морщины от солнца ее старят. Совершенно непонятно.
Они зашагали по залу ожидания передо мной рука об руку. Я пошла за ними, но
не потому, что саквояж был слишком тяжел, просто мне надо было прийти в себ
я. Я видела, как Донна утыкается головой в плечо Эдуарда, поворачивается к
нему лицом, улыбается, сияет. Эдуард-Тед нежно наклонял к ней лицо и что-то
шептал, а она смеялась.
Меня аж замутило от всего этого. Что позволяет себе Эдуард, как он обращае
тся с этой женщиной? Или она тоже наемный убийца и столь же хорошая актрис
а? Почему-то я в это не верила. А если она действительно та, кем кажется - жен
щина, влюбленная в Теда Форрестера, которого вообще нет на свете, - то я, фиг
урально говоря, готова была набить Эдуарду морду. Как он мог втянуть ни о ч
ем не подозревающую женщину в свою легенду? Или (и эта мысль показалась ди
кой) Эдуард-Тед действительно влюблен? Десять минут назад я бы сказала, чт
о он не способен на глубокие чувства, но сейчас... сейчас я вообще ничего не
понимала.
Аэропорт Альбукерка был исключением из выведенного мною правила, что вс
е аэропорты выглядят одинаково и не определишь, в какой части страны и да
же мира находишься - ты просто в аэропорту. Если есть какие-то декорации, т
о они обычно берутся из другой культуры, как те морские пейзажи, что висят
в барах, расположенных вдали от моря. Но здесь было по-другому. Во всем ощу
щался привкус юго-запада. Многоцветная мозаика или живопись с доминирую
щей бирюзой или кобальтом украшала почти все лавки и киоски. На полпути о
т самолета до входа в аэропорт стояла небольшая палатка, в которой прода
вались изделия из серебра. Толпа осталась позади, и шум вместе с нею. Мы вы
шли в мир почти звенящей тишины, окруженной белыми-белыми стенами и огро
мными окнами. Альбукерк раскинулся за этими окнами плоской равниной в ко
льце черных гор, похожих на театральные, в чем-то нереальные декорации. Жа
р давил даже при работающем кондиционере - то есть не было по-настоящему
душно, но ты мог себе представить, каково это на самом деле. Вокруг совсем
чужой пейзаж, отчего я еще острее чувствовала, что брошена на произвол су
дьбы. Единственное, что мне нравилось в Эдуарде, так это его способность н
икогда не меняться. Он был таким, каким был, и вот сейчас по-своему, по-извр
ащенному надежный, Эдуард подал мне такой крученый мяч, что отбивай как х
очешь.
Донна остановилась и повернулась, увлекая за собой Эдуарда.
- Анита, это слишком тяжелая сумка. Пожалуйста, позволь Теду ее понести. - И
она добродушно подтолкнула его в мою сторону.
Эдуард направился ко мне. Даже походка у него стала переваливающейся, ка
к будто он много времени проводил в седле или на лодке. А с лица не сходила
улыбка Теда, только глаза выглядывали из-под маски. Мертвые глаза, пустые
, и любовь не сияла в них. Черт бы его побрал. Он действительно наклонился в
перед, и его ладонь стала смыкаться над моими пальцами и ручкой сумки.
- Не смей! - прошипела я, вложив в это слово всю свою злость.
У него чуть округлились глаза, и он знал, что я говорю не только о сумке. Вып
рямившись, он обратился к Донне:
- Она от моей помощи отказывается.
Он чуть подчеркнул слово "моей".
Она укоризненно цокнула языком и подошла к нам.
- Ну не будь упрямой, Анита. Пусть Тед тебе поможет.
Я посмотрела на нее, зная, что беспристрастным мое лицо не назовешь, совсе
м сменить его злое выражение я не могла.
Донна чуть удивленно подняла брови.
- Я тебя чем-нибудь обидела?
Я покачала головой:
- Нет, я на тебя не сержусь.
Она обернулась к Эдуарду:
- Милый Тед, кажется, она на тебя сердится.
- Думаю, ты права. - Глаза у него снова искрились любовью и весельем.
Я попыталась спасти положение:
- Да нет, просто Тед должен был мне сказать о вашей помолвке. Я не люблю сюрп
ризов.
Донна склонила голову набок, посмотрела на меня долгим, изучающим взгляд
ом. Хотела было что-то сказать, но передумала.
- Ладно, я постараюсь со своей стороны не преподносить тебе больше сюрпри
зов.
Она чуть плотнее прижалась к руке Эдуарда, и взгляд ее карих глаз стал чут
ь менее дружелюбным.
Я поняла, вздохнув, что Донна теперь решила, будто я ревную. Слишком сильно
й была моя реакция для дружеских и деловых отношений. Я не могла сказать е
й, что именно мне не нравится, поэтому и смолчала. Пусть лучше она думает, ч
то у нас с Тедом что-то было, чем узнает правду. Видит Бог, ей предпочтитель
нее принимать нас за бывших любовников. Она любила не существующего реал
ьно человека, даже если и опиралась на самую что ни на есть настоящую руку.

Я крепче сжала ручку сумки и двинулась к выходу, шагая рядом с Донной. Ей б
ыло бы неловко, если бы я шла сзади, поэтому я с ними поравнялась. Я и в лучши
е времена не слишком умею поддерживать светскую беседу, а сейчас и подав
но ничего не приходило в голову, поэтому наше молчание становилось все т
ягостнее для меня и для Донны. Для нее - потому что она по натуре своей была
женщиной общительной. Для меня - потому что я знала, как мучительно для не
е такое молчание, и не хотела усугублять неловкость сложившейся ситуаци
и.
Она прервала молчание первой.
- Тед мне говорил, что ты - аниматор и охотник на вампиров.
- Я предпочитаю слово "истребитель", но он прав. - И в отчаянной попытке быть
вежливой я спросила: - А чем ты занимаешься?
Она наградила меня ослепительной улыбкой, которая выделила складки с об
еих сторон тонких и чуть-чуть напомаженных губ. Я обрадовалась, что на мне
нет косметики: может быть, это убедит ее, что я не охочусь за Эдуардом-Тедо
м.
- У меня магазин в Санта-Фе.
- Она продает аксессуары для экстрасенсов, - добавил Эдуард, улыбнувшись
мне поверх ее головы.
Мне стоило труда сохранить невозмутимое выражение лица.
- А какие аксессуары?
- Хрустальные шары, карты таро, книги - в общем, полный набор всего.
Я хотела сказать: "Ты же не экстрасенс", но промолчала. Мне встречались люд
и, убежденные, что у них есть парапсихический талант, которого на самом де
ле не было. Если Донна из тех, кто умеет себя обмануть, зачем мне прокалыва
ть этот мыльный пузырь? Поэтому я сказала:
- И в Санта-Фе такие вещи хорошо идут?
- О, у нас было полно лавок вроде моей, "Новый век" в Санта-Фе пошел на ура, но п
отом налоги на недвижимость взлетели до небес, и почти все новые экстрас
енсы переехали дальше в горы, в Таос. За последние лет пять энергия в Санта
-Фе поменялась. Она по-прежнему положительна, но в Таосе теперь лучше. Не з
наю почему.
Она говорила об "энергии" как об общепризнанном факте и не пыталась объяс
нять, будто я и так пойму. Она придерживалась общего мнения, что если ты за
рабатываешь на жизнь поднятием мертвых, то ты и в других областях тоже эк
страсенс. Часто так оно и есть, но не всегда. То, что, по ее словам, является э
нергией, я называла ощущением места. У некоторых мест есть ощущение, хоро
шее или плохое, бодрящее или опустошающее. Старая идея genius loci продолжала жит
ь и процветать в новом веке под иным именем.
- А карты ты читаешь? - спросила я. Это был вежливый способ узнать, верит ли о
на, что у нее есть сила.
- О нет, - ответила Донна. - У меня очень малые способности. Мне бы хотелось ч
итать по картам или хрусталю, но я всего лишь умею их хранить. Мой талант в
этой жизни - помогать другим открывать свою силу.
Похоже было на слова психотерапевта, который верит в прошлые жизни. Я дос
таточно встречала их у могил, чтобы знать этот жаргон.
- Значит, ты не экстрасенс? - спросила я, просто чтобы убедиться, что она это
знает.
- Совсем не экстрасенс. - Она мотнула головой, подчеркивая свои слова, и я з
аметила, что у ее золотых сережек форма египетского креста.
- Вообще-то большинство тех, кто идет в этот бизнес, экстрасенсы.
Она вздохнула:
- Экстрасенс, к которой я сейчас хожу, говорит, что в этой жизни я блокирова
на, потому что в прошлый раз злоупотребила своим даром. Она говорит, что в
следующий раз магия будет мне доступна.
Ей все-таки кажется, что я верю в реинкарнацию и в психотерапию прошедшей
жизни - из-за моей профессии. Или же Эдуард-Тед врал ей насчет меня просто
ради собственного удовольствия. Однако я не стала говорить, что я христи
анка и в реинкарнацию не верю. В конце концов, на планете больше религий, в
ерящих в реинкарнацию, чем не верящих. Кто же я такая, чтобы придираться?
И все же я не смогла удержаться от еще одного вопроса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11