В технике он дока и нашел способ сделать тел, который работает на другой паре частот.
– Они вне пределов наших обычных радиодиапазонов? – спросил Роджер, с любопытством наблюдая, как Иона подцепил на руке Джордана что-то похожее на обычную пленку и начал осторожно отрывать.
– Он работает иначе, чем ваше радио, – объяснил Иона. – В общем, мы берем пару обычных радиочастот, но не модулируем их, а осуществляем между ними гармоническое биение. Есть только полдюжины пар частот, которые подходят для использования, и он взял одну, отстоящую как можно дальше от остальных, чтобы не было взаимных помех.
– А что случилось с тем, что был у твоего друга? – спросил Ференцо. – У него, надеюсь, его больше нет?
Иона покачал головой.
– Он отдал мне свой, когда решил, что родители его застукали, и сказал мне избавиться от обоих.
– Не хотел, чтобы его поймали с поличным, – констатировал Рон.
– Точно. – Иона натянуто улыбнулся. – При всем его вольнодумстве он страшно боится настоящих неприятностей.
– А почему ты их не выбросил, как он сказал? – спросил Ференцо.
Иона пожал плечами.
– Они мне нравились, и я рискнул их спрятать. Никто у меня ничего так и не спрашивал, и, в конце концов, я решил, что это была ложная тревога. В общем, когда мы познакомились с семьей Меланты, я достал их и дал один Джордану, чтобы можно было с ним связаться, когда он на территории зеленых.
– Жаль, что вы не дали один Меланте, – пробормотал Роджер.
– На самом деле мы даже это обсуждали, – сказал Зенас. – Но решили, что будет лучше, если Иона и Джордан смогут держать связь. Джордан и Меланта уже привыкли проводить время вместе без посторонних, и мы не хотели, чтобы Меланту поймали с прибором от серых. – Он поджал губы. – Хотя сейчас лучше бы у нее был тел.
– Мы также не знали, можно ли взять с собой тел в дерево и не повредить его, – добавил Иона.
Теперь он уже почти снял пленку с руки брата, остались только кончики пальцев.
– Выглядит весьма странно, – заметил Роджер. – Будто змея сбрасывает кожу.
– Или как Питер Пэн гоняется за своей тенью, – сказал Ференцо. – Трудно им управлять?
– Не очень, – заверил Иона. – Могу объяснить за пять минут.
Он отклеил пленку от последнего пальца. Держа тел перед собой, он повернулся и присел на корточки перед стулом Роджера.
– Давай левую руку.
Роджер осторожно протянул ладонь. Иона наложил тел сверху и стал прижимать и разглаживать по всей поверхности ладони и пальцев.
– Расслабься, – посоветовал он. – Больно не будет.
Он начал вдавливать тел в кожу ладони.
– Вот еще что, не знаю, поможет или нет, – сказал Роджер. – На следующий день после того, как Сирил пытался воздействовать на Кэролайн, она обнаружила, что может улавливать связь между зелеными. Правда, только на близком расстоянии и не понимает, о чем говорят, но точно может сказать, когда один зеленый общается с другим.
– Любопытно, – сказал Зенас. – Впервые такое слышу.
– Даже о Веловски? – спросил Ференцо.
– Если даже это и было, я ничего об этом не слышал.
– Я тоже, – подтвердила Лорел.
– Возможно, ему это кажется таким естественным, что он и не подумал об этом упоминать, – предположил Роджер.
Иона закончил с ладонью и начал приглаживать тел на пальцах.
– Он говорил, что получил телепатический курс по истории зеленых от вождя Элимаса. Может быть, тогда он заодно получил и возможность ощущать ваши связи.
– Я помню, что сказители говорили об этом контакте, – сказала Лорел. – Не думаю, что нечто подобное пытались делать раньше, даже с другими в нашем прежнем мире. Я иногда думаю, не это ли напряжение убило Элимаса таким молодым.
– А я иногда думаю, насколько все было бы иначе, останься он жив, – добавил Зенас. – Главное, не было бы этой борьбы за власть между Сирилом и Александром.
– С другой стороны, он бы, может, уже приказал Меланте уничтожить нас, – мрачно сказал Иона.
– Меланта не стала бы этого делать, – горячо возразил Джордан. – Кто бы ей ни приказал.
– Теперь можно спорить сколько угодно. – Иона закончил разглаживать указательный палец Роджера. – Ну, как ощущение?
– Странное.
Роджер попробовал пошевелить пальцами. Тел никак не ограничивал движения, но не давал забыть, что что-то приклеено к коже.
– Будто надета половина перчатки.
– Привыкнешь. – Иона взглянул на Ференцо. – А что делать нам, пока вы с Роджером и Лорел будете искать Меланту?
– В основном жить, как жили. Вести себя как можно более естественно и ждать нашего возвращения.
– Даже нам с Ионой? – уточнил Джордан. – Хафдан-то все еще ищет нас. Я слышу звонки о нас, по меньшей мере, каждый час, с тех пор как вы сняли нас с крыши.
– Причем все более нетерпеливые, – добавил Иона. – Думаю, нам пока не стоит показываться на глаза.
Ференцо поморщился.
– Возможно, ты прав, – признал он. – Насколько подозрительно, что ты не отвечаешь на звонки?
– Да не очень. Я и раньше не отвечал, когда на меня злились, хотя уже не так часто после того, как окончил школу. – Он поднял брови. – Хорошо, ну а раз мы с Джорданом пока прячемся, почему бы нам не поехать с вами в Кэтскиллз?
Ференцо фыркнул.
– У меня что, по-твоему, автобус?
– Да и вряд ли они впустят на свою территорию двух серых, – добавил Роджер.
– Я не говорю, что мы поедем до конца, – сказал Иона. – Можно высадить нас за каким-нибудь холмом, и мы там будем ждать наготове, если вдруг понадобится помощь.
– Если кто-то увидит вас вместе с Лорел – это конец, – предупредил Зенас.
– Помощь не должна понадобиться, – подтвердил Ференцо. – Это всего лишь разведка, а не лобовая атака.
– Все-таки небольшая предосторожность не помешала бы, – сказал Рон. – И это поможет избежать встречи с Берганом.
– Пожалуй, – сказал Ференцо. – Ну… ладно.
– Но Зенас прав насчет риска. – Рон посмотрел на Зенаса. – Значит, мальчики поедут только с согласия его и Лорел.
С минуту Зенас и Лорел молча смотрели друг на друга. Наконец Зенас со вздохом кивнул.
– Хорошо, – с трудом проговорил он. – Пусть едут.
– Отлично, – сказал Ференцо. – Но я не поеду с вами по Манхэттену на глазах у всех. Можете завтра рано утром проехать на поезде по Гудзон-лейн до Пикскила?
– Почему не прямо сейчас? – предложил Джордан.
– Точно, так даже лучше, – согласился старший брат. – Сядем на ближайший поезд и посидим на каком-нибудь доме до утра. Роджер сообщит на тел, когда вы нас заберете.
– Отлично. – Ференцо поднялся. – Тогда осталось только придумать Лорел убедительную легенду. Ну что, давайте собираться.
Он подошел к Зенасу и Лорел, присел на корточки и тихо заговорил. Роджер смотрел на них и на двух серых, сидевших рядом, изумляясь такому невероятному союзу, который умудрились создать Меланта и Джордан.
– Роджер?
Он повернулся. Рядом стоял посерьезневший Джордан.
– Да?
– Я только хотел сказать спасибо за то, что вы позаботились о Меланте. – От волнения мальчик с трудом выговаривал слова.
– Пожалуйста.
Роджер почувствовал к парню прилив симпатии. Вдруг оказаться втянутым в войну и давнюю вражду, которой он не понимает и не может противостоять…
Он сжал зубы. Нет, они могут. И будут бороться.
– Мы вернем ее, Джордан, – тихо сказал он. – Не волнуйся. Мы вернем ее.
– Джордан? – позвал Иона.
Джордан поджал губы. Затем молча кивнул и подошел к брату. С минуту они тихо переговаривались с родителями, затем вышли из комнаты.
Дверь со стуком закрылась. Роджер прикрыл глаза, и сердце его вдруг пронзила боль. Зеленые и серые – две семьи, связанные любовью и взаимопомощью. – А в другом конце комнаты одиноко сидит Роджер Уиттиер, чью жену держат взаперти где-то в лесу. Жену, которую последние несколько месяцев он не ценил. А может быть, даже не любил.
Если все кончится плохо, он уже не сможет исправить эту ошибку.
Рядом послышались шаги. Он открыл глаза и увидел Ференцо, который изучающе смотрел на него.
– Договорились, – сказал полицейский. – Мы подберем Лорел завтра утром в торговой зоне в Йонкерсе.
Зеленые как раз выходили. Серые, как не без удивления заметил Роджер, уже ушли.
– Где заночуем? – спросил он.
– Здесь. Рон и Стефани сняли эту комнату, но решили, что в данных обстоятельствах лучше пойдут домой, а мы останемся.
– Ладно. – Роджер вдруг почувствовал, что слишком устал, чтобы спорить или даже обсуждать. – Я так и не спросил у Ионы, как работает этот тел.
– Он объяснил мне коротенько, – успокоил его Ференцо. – Мне показалось, вам надо было побыть минуту наедине с самим собой. Не волнуйтесь – не сложнее, чем видеомагнитофон. Где оставили машину?
– На гаражной парковке на Сорок четвертой рядом с Бродвеем. Круглосуточная.
– Хорошо. Позвоню портье, чтобы принесли белье, и надо ложиться. Завтра предстоит беспокойный день.
33
Свет полумесяца, проникавший сквозь занавески, создавал в комнате мягкий полумрак; время от времени сквозняк колыхал старую ткань, и тогда на мгновение становилось чуть светлее. Свернувшись под одеялами, Кэролайн смотрела на игру теней на потолке и слушала беззвучные голоса у себя в голове. Что именно происходит, она сказать не могла, но одно было ясно.
Этой ночью зеленые не спали.
Она вслушивалась в голоса, стараясь уловить нюансы и выражения эмоций. Речь была подчинена какой-то структуре – в этом она была уверена, – и возникало свербящее ощущение, что если ей удастся нащупать какую-то ниточку, то станет понятно, о чем говорят. Но как она ни пыталась, ничего не выходило.
Хотя сейчас ее занимали более серьезные мысли.
Сумел ли Роджер выбраться из владений зеленых? По словам Сильвии, сумел, но это могла быть хитрость, призванная поддержать в душе Кэролайн ложную надежду, что муж вернется и спасет ее. А может, воины поймали его, заставив въехать в дерево или канаву, или применили трасски? Может, он ранен или даже…
Она решительно отогнала эту мысль. Даже думать об этом нельзя. Не сейчас.
А если он все-таки смог добраться до шоссе, сумел ли вернуться в город? Или на дороге дежурят посты зеленых, и ему устроили засаду? Может, они предупредили воинов в Нью-Йорке и нападут на него там? Поджидают в квартире, на случай если уставшая жертва забудет об опасности?
И даже если он избежит всех ловушек, что сделает дальше? Пойдет к Пауэллу, который наполовину убежден, что они с Кэролайн причастны к исчезновению следователя Ференцо?
Или отправится к Торвальду и к серым?
Ее пробрала дрожь. Веловски говорил, что война пока в подготовительной стадии, но, если Торвальд решит, что появилась возможность достичь успеха, уничтожив небольшую группу обслуги в доме, пути назад уже, возможно, не будет. Как только вспыхнет искра, пожар будет не остановить.
Отсюда уже действительно серьезный вопрос: что ей самой сейчас делать? Попытаться бежать или, по крайней мере, попытаться связаться с внешним миром? Или продолжать гнуть ту линию, которой она придерживалась на сегодняшнем обеде, то есть развивать отношения с Сильвией и пытаться убедить ее в ценности человеческой жизни?
Потому что срок, о котором предупреждал Сирил, быстро истекал. Что бы ни решила Кэролайн, времени до среды осталось совсем немного.
Глядя в потолок, она вдруг нахмурилась, потому что жужжание голосов прервало поток ее собственных мыслей. Что-то уж очень много зеленых там разговаривает. Даже с ее ограниченным опытом было ясно, что их гораздо больше, чем двадцать трудящихся и несколько воинов.
Что же там происходит?
Она заставила себя откинуть одеяла и спустила ноги на пол, вздрогнув, когда босые ступни коснулись холодных досок пола. Старательно избегая нескольких скрипучих половиц, которые она обнаружила, пока готовилась ко сну, Кэролайн подошла к окну и отвернула край занавески.
Лунный свет бросал мягкие тени на лес, простирающийся за домом по холмам. Никого видно не было, но, учитывая отношения зеленых с деревьями, это мало что значило. Оконную щеколду явно не трогали годами, но, поднатужившись, Кэролайн сумела приподнять ее и открыла окно.
В комнату ворвался поток холодного воздуха, и ее снова передернул озноб. По-прежнему никого не было видно, но теперь, при открытом окне, слышалось смутное движение и звуки борьбы, доносимые ветром через крышу. Что бы это ни было, звуки доносились с другой стороны дома.
Она ухватилась за раму, высунулась наружу и увидела конек крыши в нескольких футах над головой. Черепица на самом окне выглядела ненадежной, но остальная крыша была в приличном состоянии и не слишком крутая. Если соблюдать осторожность и крепко держаться за оконную раму, можно подняться до конька и посмотреть, что там происходит.
Сначала, однако, надо подумать о том, как там не замерзнуть. И, что не менее важно, о том, чтобы ее не увидели.
Коричневая куртка и синие слаксы, пожалуй, достаточно темные, чтобы скрыть ее в лунном свете. Туфли тоже были темные, но подошвы никак не подходили для лазания. Придется лезть босиком и надеяться, что никто не приметит два светлых пятна на фоне черепицы.
С лицом, однако, дело другое. Кэролайн дважды оглядела комнату в поисках подходящей маскировки, до того как ее наконец не осенило. Вытащив края одеял из-под матраца, она достала из сумочки складные ножницы и отрезала от самого темного полоску в четыре дюйма шириной. Затолкав одеяла на место, она обмотала новоявленный шарф вокруг головы как ленту, скрестила на затылке и обернула рот и нос. Затем скрестила еще раз и связала на затылке, оставив, таким образом, только полоску вокруг глаз. Вернулась к окну, открыла его и, глубоко вздохнув, полезла на крышу.
Черепица оказалась еще холоднее, чем пол, и Кэролайн с сожалением вспомнила о кроссовках, оставленных дома в шкафу. Она ухватилась за раму и осторожно поднялась наверх по склону крыши.
Глазам ее предстала невероятная картина. На всем протяжении широкой лужайки двигались темные фигуры: бегали, прыгали, прятались за деревьями и даже будто танцевали друг с другом. Некоторые что-то держали в руках, периодически слышались глухие хлопки. В руке у одной из фигур что-то блеснуло, и она поняла, что это нож.
Тут, наконец, все стало понятно. Издававшие хлопки предметы были пейнтбольными ружьями, мелькающие ножи – преображенными трассками, а танцующие – борющимися друг с другом зелеными.
Это была не ночная физзарядка. Это были военные учения.
Кэролайн высунула голову повыше. Теперь стало видно, что у кромки леса тоже есть зеленые, они то прятались в деревья, то выходили из них, нападая на тех, кто был с ружьями, и уклоняясь от выстрелов. На правом крыле дома она увидела нескольких зеленых, которые стреляли с крыши и из окон верхнего этажа. С замиранием сердца она поняла, что те имитируют атаку серых с домов в Нью-Йорке. Посмотрев на лес, она увидела, что на верхушках самых высоких деревьев сидят зеленые и стреляют по своим товарищам внизу.
А там, где главное здание соединялось с правым крылом, как скала на берегу быстрой реки, стояла Сильвия.
Она стояла, уперев руки в бока, молча наблюдая за происходящим, немного в стороне от событий. Иногда она подавала знак рукой и дважды подзывала группу зеленых, что-то объясняя, перед тем как снова отправить их на позиции. Но в основном наблюдала.
В течение нескольких минут Кэролайн тоже наблюдала со смесью ужаса и восхищения. В движениях воинов была странная красота, какая-то балетная грация в том, как они боролись. Зеленые трудящиеся, как сказала Сильвия, – лучшие в мире. Зеленые воины, очевидно, были того же класса.
Но никакая грация и мастерство не могли заслонить главную цель учений. Они тренировались, чтобы убивать. Скоро, может уже через несколько дней, в окрестностях Манхэттена они применят те же ножи против серых.
Она вцепилась в черепицу. Пока еще есть возможность это остановить. Должна быть.
Слева вдруг показались оранжевые огоньки. Из леса появился автомобиль, у которого горели только габариты, и направился к дому, осторожно объезжая боровшихся.
Кэролайн застыла, наблюдая поверх конька крыши, как машина остановилась и из нее вышел высокий зеленый. На минуту он задержался, осматривая поле битвы. Затем направился через лужайку к Сильвии, держась в стороне от сражавшихся.
Кэролайн нахмурилась, стараясь разглядеть в темноте вновь прибывшего. Видно было не очень хорошо, но по тому, как изменились свербящие в голове голоса, она поняла, что это сам Николос. Какое-то время он беседовал с Сильвией, та указывала на различные части поляны, очевидно докладывая о ходе учений. Иногда Николос что-то спрашивал, но главным образом говорила Сильвия.
И вдруг Сильвия показала на дом.
Кэролайн сжалась от внезапного предчувствия. Она опустила голову и без промедления начала спускаться по скату так быстро, как могла. Добравшись до окна, она влезла в комнату и закрыла окно, не забыв про задвижку. Сбросив куртку и слаксы, она сложила их на стуле, потом затолкала шарф-маску под матрац.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53