Между тем количество крыс ничуть не уменьшилось. Лорд Ветинари вник в проблему и разрешил ее памятной фразой, которая многое говорит о нем, о безрассудно щедрых предложениях и об инстинктивном стремлении анк-морпоркцев зарабатывать в любой ситуации: «Обложите налогом крысиные питомники.»
С.Р.Б.Н. Достабль тоже часто обходился без сна. Как правило, он встречался с Чалки по ночам. Чалки был крупным троллем, но на солнце начинал высыхать и осыпаться. Другие тролли смотрели на него сверху вниз, поскольку он происходил из осадочной семьи и был, следовательно, весьма низкого происхождения. Он не обижался. Характер у него был очень мягкий. Он выполнял разного рода необычные эксцентричные заказы для людей, которым срочно и без проволочек требовалось нечто необычное, и которые звенели монетами. Этот заказ был весьма необычен.— Просто ящики? — переспросил он.— С крышкой, — пояснил Достабль. — Вот как этот, который я сделал. А внутри натяни множество проволочек.Некоторые люди склонны задавать вопросы вроде "Зачем? " и «Для чего?», но Чалки зарабатывал деньги не так. Он поднял ящик и осмотрел его со всех сторон.— Сколько? — спросил он.— Для начала — десяток, — сказал Достабль. — Но, думаю, чуть погодя понадобятся еще.— Сколько десятков? — спросил тролль.Достабль поднял обе руки с растопыренными пальцами.— Я сделаю их за два доллара.— Хочешь, чтобы я себя без ножа зарезал?— Два доллара.— Доллар за каждый из этих и по полтора — следующую партию.— Два доллара.— Хорошо, хорошо. Два доллара каждый. Это будет десять за все, правильно?— Правильно.— И это я себя без ножа режу.Чалки отшвырнул ящик. Тот упал на пол и крышка с него сползла. Чуть позже маленький серый бродячий пес забрел в мастерскую в поисках чего-нибудь съедобного и некоторое время сидел, пялясь в глубину ящика. Потом почувствовал себя идиотом и похромал прочь.Ридкулли забарабанил в двери Факультета Высокоэнергетической Магии когда городские часы пробили два. Он поддерживал Прудера Стиббонса, который спал на ногах.Ридкулли мыслил не слишком быстро, но в конце концов доходил до всего.Дверь открылась и из нее возникла шевелюра Сказза.— Ты сейчас ко мне лицом? — спросил Ридкулли.— Да, Аркканцлер.— Тогда впусти нас быстрее. Роса пропитала мне башмаки.Ридкулли огляделся, придерживая Прудера.— Хотел бы я знать, что такое заставляет вас все время работать, — сказал он. — Никогда не находил магию такой уж интересной, даже когда был молодой, как вы. Отправляйся и принеси кофе для мистера Стиббонса, слышишь? А потом собери своих друзей.Сказз поспешил прочь и Ридкулли остался один, если не считать спящего Прудера.— Чем они тут заняты? — Сказал он в пространство. В сущности, он никогда не пытался в этом разобраться.Сказз работал за длинным столом у стены. Прежде всего Ридкулли разглядел небольшой деревянный круг. На нем двумя концентрическими кругами были разложены продолговатые камешки. Над всем этим нависал светильник на гнущемся штативе, который можно было перемещать по окружности вокруг всего сооружения..Это был переносной компьютер друидов, что-то вроде мобильного Круга Камней, который они именовали «колентоп». Однажды Казначей заказал один такой. Он назывался Бокс для Разъездного Жреца. Казначей так и не смог заставить его правильно работать и теперь он подпирал дверь. Ридкулли не мог понять, как эти штуки связаны с магией. В конце концов, это не более чем календарь, а нормальный календарь стоит восемь пенсов.Гораздо больше его озадачила громоздкая конструкция из стеклянных трубок. С ней Сказз, видимо, и работал. Она представляла из себя беспорядочное нагромождение гнутых трубок, банок и кусочков картона. Конструкция казалась живой.Ридкулли наклонился поближе.Она была полна муравьев.Они тысячами сновали по трубкам и сложным спиралям. В тишине комнаты их тела производили слабый бесконечный шорох.На уровне глаз Аркканцлера виднелась щель. На кусочке бумаги, приклеенной здесь же к стеклу, было написано слово «Ввод». На столе лежала прямоугольная карточка, по форме как раз совпадающая с щелью, испещренная круглыми дырками. Две круглые дырки, затем целое их скопление, затем еще две. Карандашом на карточке было нацарапано «2+2».Ридкулли принадлежал к тому типу людей, которые дергают за все ручки, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Он взял карточку и засунул ее в щель.Характер шороха мгновенно изменился. Муравьи прокладывали путь сквозь узкие трубки, некоторые, казалось, несли какие-то семена. Раздался негромкий стук и с другого конца стеклянной путаницы выпала карточка.В ней было четыре дырки.Ридкулли все еще рассматривал ее, когда за спиной у него возник Прудер, пытающийся продрать глаза.— Наш Муравьиный Считатель, — объяснил он.— Два плюс два равно четыре, — сказал Ридкулли. — Ну и ну, я об этом и не подозревал.— Точно также он способен вычислять любую сумму.— Хочешь сказать, муравьи умеют считать?— О, нет. Не отдельные муравьи. Это довольно трудно объяснить — карточка с дырками, видите ли, перекрывает одни трубки и оставляет свободными другие и… — Прудер сбился. — Мы полагаем, устройство может что-то еще.— Что? — спросил Ридкулли.— Эээ, это мы и пытаемся выяснить.— Вы пытаетесь это выяснить? А кто все это построил?— Сказз.— А теперь вы выясняете, что оно делает?— Ну, мы полагаем, оно способно на довольно сложные вычисления. Если нам удастся напустить в него достаточное количество насекомых.Муравьи продолжали носиться внутри невообразимого стеклянного сооружения.— Когда я был молод, мы проделывали всякие штуки с крысами и белками, — сказал Ридкулли, сдаваясь перед лицом непостижимого. — Проводили все свое время около этих колес. Круг за кругом, всю ночь. Ваша работа здорово на это похожа, а?— Ну, в самом широком понимании — пожалуй, да, — сказал Прудер осторожно.— Были у нас и муравьиные фермы, — сказал Ридкулли, уносясь мыслями в прекрасное далеко. — Маленькие чертенята так и не научились пахать землю… — Он собрался. — Так или иначе, соберите здесь своих приятелей прямо сейчас.— Зачем?— Для общего образования, — ответил Ридкулли.— Мы собираемся исследовать музыку?— В свое время, — сказал Ридкулли. — Но первым делом мы собираемся кое с кем переговорить. Не до конца уверен, с кем. Но мы это узнаем, когда он появится. Или она.Глод разглядывал номер. Хозяева отеля только что удалились, после произведения всех необходимых «етта окно, оно и вправду открыто, етта насос, вы можете извлечь из него воду вот еттой рукояткой, а етто я, в ожидании кое-какой денежной операции»— Ну, и куда это годится? — спросил он. — Здесь можно положить шлем, это да. Мы играли Музыку Рока весь вечер напролет, и в результате получили такую вот комнату?— Здесь уютно, — сказал Клиф. — Послушай, тролли никогда не уделяли особого внимания роскоши.Глод посмотрел себе под ноги.— Вот что-то мягкое лежит на полу, — сказал он. — Дурак я буду, если подумаю, что это ковер. Принесите мне веник. Нет, принесите мне лопату, а уж потом веник!— Будет сделано, — сказал Бадди. Он положил гитару и растянулся на деревянной плите, которая, по-видимому, служила кроватью.— Клиф, — сказал Глод. — Могу я кое-что сказать? — Он ткнул пальцем в сторону двери. Они вышли на площадку.— Все хуже и хуже, — сказал Глод.— Угу.— Из него теперь слова не вытянешь, если он не на сцене.— Угу.— Видал когда-нибудь зомби?— Я видел голема. Мистера Дорфла с бойни «Долгая Кабанятина».— Что, этот? Он настоящий зомби?— Угу. У него в голове бумажка со святыми словами, я сам видел.— Ого! Правда? А я у него колбасу покупал.— Ну, ладно. Так что там насчет зомби?— По вкусу и не скажешь, я думал, что он действительно отличный колбасник.— Что ты там говорил насчет зомби?— Забавно — ты можешь знать кого-то в течение долгих лет, и вдруг обнаружить что он расхаживает на глиняных ногах.— Зомби, — повторил Клиф терпеливо.— Чего? А, да! Я хочу сказать, он ведет себя, как один из них, — Глод попытался припомнить каких-нибудь анк-морпоркских зомби. — Во всяком случае так, как зомби должны себя вести.— Угу. Я понимаю, что ты хочешь сказать.— И мы оба знаем — почему.— Угу. Эээ— почему?— Гитара.— А, это. Да, точно.— Когда мы на сцене, эта хреновина заряжается.Гитара покоилась на кровати Бадди в тишине и темноте, и ее струны тихонько вибрировали в такт словам гнома.— Ну хорошо, что мы можем с ней сделать? — спросил Клиф.— Она же деревянная. Десять секунд работы топором и никаких проблем.— Не уверен. Это совсем необычный инструмент.— Он ведь был отличным парнем, когда мы его встретили. Ну, для человека, — сказал Глод.— Ну так что мы можем сделать? Не думаю, что нам удастся отобрать ее у него.— Может, удастся отобрать его.Гном запнулся. Его насторожило дребезжащее эхо, сопровождающее его голос.— Эта проклятая штука нас подслушивает! — сказал он. — Пошли на улицу!— Не вижу, как бы она могла нас подслушивать, — сказал Клиф. — Инструменты, они для того, чтобы слушали их.— Струны слушают, — ровным голосом сказал Глод. — Это необычный инструмент.Клиф пожал плечами:— Разобраться в этом можно одним-единственным способом, — сказал он.Ранним утром улицы заполнил туман. Вокруг Университета он принимал удивительные формы под воздействием слабого фонового магического излучения. Фигуры причудливых очертаний двигались по влажной мостовой.Две из них были Глод и Клиф.— Точно, — сказал гном. — Тут мы и были.Он уставился на девственно чистую стену.— Я знал это! — Воскликнул он. — Я ведь так и говорил! Магия! Сколько раз мы слышали эту историю? Некая таинственная лавка, которую никто раньше здесь не видел, и кто-то приходит туда и покупает некую старинную диковину, которая превращается в…— Глод.— …в своего рода талисман или бутылку, полную джиннов, а когда у него начинаются проблемы, он возвращается назад и обнаруживает, что лавка…— Глод!— …таинственным образом исчезла и вернулась в то измерения, из которого явилась… Да, что такое?— Ты не на той стороне улицы. Повернись.Глод еще немного полюбовался глухой стеной, затем развернулся и перешел дорогу.— Эту ошибку мог совершить каждый.— Угу.— И она не отменяет сказанного мной.Глод схватился за ручку двери и обнаружил, к своему удивлению, что дверь не заперта.— Сейчас где-то два часа пополуночи! Ну какая музыкальная лавка может быть открыта в это время? — он чиркнул спичкой.Вокруг них распростиралось кладбище старых инструментов. Выглядело это как стадо доисторических животных, неожиданно накрытых наводнением, а затем окаменевших.— Что это за штука вон там, похожая на змею? — прошептал Клиф.— Это называется Змея.Глоду приходилось нелегко. Большую часть жизни он был музыкантом, вид мертвых инструментов был для него невыносим, а все здешние инструменты были мертвы. Они никому не принадлежали. Никто на них не играл. Они были как безжизненные тела, люди без души. То, что наполняло их когда-то, ушло. Каждый из них являлся символом музыканта, которого оставила удача.За рощицей фаготов мерцал свет. Пожилая леди крепко спала в кресле с вязанием на коленях и шалью на плечах.— Глод.Глод подпрыгнул.— А? Чего?— Что мы тут делаем? Мы убедились, что это место на самом деле существует.— Потрогайте-ка потолок, хулиганы!Глод поморгал на арбалетный болт, упершийся ему в кончик носа, и поднял руки. Старушка перешла от сна в позицию для стрельбы, миновав каким-то образом все промежуточные стадии.— Это лучшее, что я могу сделать, — сказал он. — Эээ— Дверь была открыта, вы понимаете, и…— И вы решили ограбить бедную беззащитную старую женщину?— Не совсем, не совсем, на самом деле мы…— Я вхожу в состав Проекта Соседской Взаимопомощи Ведьм, вот так-то! Одно мое слово, и вы будете сидеть, хлопая глазами и надеясь на появление какой-нибудь зацикленной на амфибиях принцессы.— Это зашло слишком далеко, — сказал Клиф. Он наклонился вперед и его огромная рука сомкнулась на арбалете. Пальцы сжались. Брызнули щепки.— Мы совершенно безобидны, — сказал он. Мы пришли по поводу инструмента, который вы продали нашему другу на той неделе.— Вы Стражники?Глод поклонился.— Нет, ма'ам. Мы музыканты.— Думаете, мне легче от этого? О каком инструменте вы говорите?— Что-то типа гитары.Старая леди склонила голову к плечу. Ее глаза сузились.— Я не собираюсь принимать ее назад, — заявила она. — Продано и оплачено. И в хорошем рабочем состоянии, кстати.— Мы просто хотели узнать, откуда она к вам попала.— Ниоткуда она ко мне не попадала, — сказала старушка. — Она всегда тут была. И не дуй в это!Глод едва не уронил флейту, которую он машинально извлек из завала.— …или мы окажемся по колено в крысах! — старушка повернулась к Клифу. — Всегда она тут была, — повторила она.— На ней была какая-то пометка, — сказал Клиф.— Всегда тут была, — еще раз повторила старая леди. — Даже когда я только-только завела эту лавку.— Кто ее принес?— Откуда мне знать? Я никогда имен не спрашиваю. Людям это не нравится. Проставляю на них номера, и все.Глод посмотрел на флейту. На ней болталась желтая бирка с нацарапанным на ней числом 431. Он оглядел стеллаж за самодельным прилавком. На нем лежала розовая морская раковина, тоже пронумерованная. Он облизнулся и потянулся за ней.— Прежде чем ты подуешь в нее, — предупредила старушка, — тебе бы лучше запастись девственницей для принесения в жертву, котлом плодов хлебного дерева и котлом черепашьего мяса.Следом за раковиной стояла труба, которая выглядела поразительно новой.— Ну, а это? — спросил Глод. — Она вызовет конец света и обрушит на меня небеса, если я немного подудю, так?— Интересно, как ты догадался? — спросила старая леди.Глод опустил руку и тут же что-то другое привлекло его внимание.— Какое несчастье, — сказал он, — она все еще здесь? А я и забыл про нее.— Ты о чем, — спросил Клиф и посмотрел туда, куда указал Глод. — А, это.— У нас есть немного денег. Так почему бы нам?..— Угу. Это может помочь. Только ты ведь знаешь, что скажет Бадди: Нам никогда не найти…— Это большой город. Если ты не можешь найти чего-то в Анк-Морпорке, то не сможешь найти нигде.Клиф подобрал половинку барабанной палочки и задумчиво уставился на гонг, наполовину погребенный под грудой пюпитров.— Я бы не советовала, — заметила старушка. — Если ты не хочешь, чтобы семьсот семьдесят семь воинов-скелетов выскочили из-под земли.Глод ткнул пальцем.— Мы берем вот это.— Два доллара.— Эй, почему мы должны платить? Как выясняется, это все вообще не ваше.— Заплати, — сказал Клиф с испугом. — Не торгуйся.Глод безо всякой учтивости отдал деньги, схватил пакет, которую протянула ему старушка, и с надутым видом покинул лавку.— Очаровательный у вас магазин, — сказал Клиф, разглядывая гонг.Старушка пожала плечами.— Мой друг немного расстроен, потому что считал вашу лавку одной из тех таинственных лавок, слышали, наверное, про такие в сказках? — Клиф попятился. — Ну, вы понимаете: сегодня здесь, а назавтра исчезла. Он искал вашу лавку на той стороне улицы, ха-ха!Старушка пожала плечами.— По-моему, звучит совершенно по-идиотски, — заявила она голосом, исключающим возможные глупые предположения.Клиф еще раз взглянул на гонг, пожал плечами и последовал за Глодом.Старая женщина подождала, пока их шаги затихнут в тумане. Затем она открыла дверь и окинула взглядом улицу. Удовлетворившись, по всей видимости, избытком пустоты, она вернулась к прилавку и нашарила под ним весьма странный рычаг. Ее глаза сверкнули зеленым.— Этак я скоро голову свою позабуду, — сказала она и нажала на рычаг. Загремел невидимый механизм.Лавка исчезла. Мгновением позже она возникла на другой стороне улицы.Бадди валялся на кровати и глядел в потолок.Какова пища на вкус? Он с трудом мог это припомнить. В последние несколько дней он что-то ел, должен был есть, но вкуса не помнил. Он почти ничего не помнил, за исключением игры. Голоса Глода и остальных доносились как сквозь вату.Асфальт где-то шлялсяОн заставил себя подняться и подошел к окну. Оттенки Анк-Морпорка сменялись серым в скупом предзакатном свете. Легкий ветерок веял в окно. Повернувшись наконец, он обнаружил, что посреди комнаты стоит молодая женщина.Она приложила палец к губам.— Не пытайся звать своего маленького тролля, сказала она. — Он ужинает в подвале. В любом случае, он меня не увидит.— Ты моя муза?Сьюзан нахмурилась.— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она. — Я видела их на картинках. Их, кажется, восемь, и командует ими — хм — Канталупа. Предполагается, что они защищают людей. В Эфебе верят, что они вдохновляют музыкантов и художников, но на самом деле они не сущ… — она оборвала себя и внесла поправку. — По крайней мере, я никогда их не встречала. Меня зовут Сьюзан. Я здесь, потому что… — ее голос постепенно стих.— Канталупа? — переспросил Бадди. — Я совершенно уверен, что это была не Канталупа.— Ну, неважно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
С.Р.Б.Н. Достабль тоже часто обходился без сна. Как правило, он встречался с Чалки по ночам. Чалки был крупным троллем, но на солнце начинал высыхать и осыпаться. Другие тролли смотрели на него сверху вниз, поскольку он происходил из осадочной семьи и был, следовательно, весьма низкого происхождения. Он не обижался. Характер у него был очень мягкий. Он выполнял разного рода необычные эксцентричные заказы для людей, которым срочно и без проволочек требовалось нечто необычное, и которые звенели монетами. Этот заказ был весьма необычен.— Просто ящики? — переспросил он.— С крышкой, — пояснил Достабль. — Вот как этот, который я сделал. А внутри натяни множество проволочек.Некоторые люди склонны задавать вопросы вроде "Зачем? " и «Для чего?», но Чалки зарабатывал деньги не так. Он поднял ящик и осмотрел его со всех сторон.— Сколько? — спросил он.— Для начала — десяток, — сказал Достабль. — Но, думаю, чуть погодя понадобятся еще.— Сколько десятков? — спросил тролль.Достабль поднял обе руки с растопыренными пальцами.— Я сделаю их за два доллара.— Хочешь, чтобы я себя без ножа зарезал?— Два доллара.— Доллар за каждый из этих и по полтора — следующую партию.— Два доллара.— Хорошо, хорошо. Два доллара каждый. Это будет десять за все, правильно?— Правильно.— И это я себя без ножа режу.Чалки отшвырнул ящик. Тот упал на пол и крышка с него сползла. Чуть позже маленький серый бродячий пес забрел в мастерскую в поисках чего-нибудь съедобного и некоторое время сидел, пялясь в глубину ящика. Потом почувствовал себя идиотом и похромал прочь.Ридкулли забарабанил в двери Факультета Высокоэнергетической Магии когда городские часы пробили два. Он поддерживал Прудера Стиббонса, который спал на ногах.Ридкулли мыслил не слишком быстро, но в конце концов доходил до всего.Дверь открылась и из нее возникла шевелюра Сказза.— Ты сейчас ко мне лицом? — спросил Ридкулли.— Да, Аркканцлер.— Тогда впусти нас быстрее. Роса пропитала мне башмаки.Ридкулли огляделся, придерживая Прудера.— Хотел бы я знать, что такое заставляет вас все время работать, — сказал он. — Никогда не находил магию такой уж интересной, даже когда был молодой, как вы. Отправляйся и принеси кофе для мистера Стиббонса, слышишь? А потом собери своих друзей.Сказз поспешил прочь и Ридкулли остался один, если не считать спящего Прудера.— Чем они тут заняты? — Сказал он в пространство. В сущности, он никогда не пытался в этом разобраться.Сказз работал за длинным столом у стены. Прежде всего Ридкулли разглядел небольшой деревянный круг. На нем двумя концентрическими кругами были разложены продолговатые камешки. Над всем этим нависал светильник на гнущемся штативе, который можно было перемещать по окружности вокруг всего сооружения..Это был переносной компьютер друидов, что-то вроде мобильного Круга Камней, который они именовали «колентоп». Однажды Казначей заказал один такой. Он назывался Бокс для Разъездного Жреца. Казначей так и не смог заставить его правильно работать и теперь он подпирал дверь. Ридкулли не мог понять, как эти штуки связаны с магией. В конце концов, это не более чем календарь, а нормальный календарь стоит восемь пенсов.Гораздо больше его озадачила громоздкая конструкция из стеклянных трубок. С ней Сказз, видимо, и работал. Она представляла из себя беспорядочное нагромождение гнутых трубок, банок и кусочков картона. Конструкция казалась живой.Ридкулли наклонился поближе.Она была полна муравьев.Они тысячами сновали по трубкам и сложным спиралям. В тишине комнаты их тела производили слабый бесконечный шорох.На уровне глаз Аркканцлера виднелась щель. На кусочке бумаги, приклеенной здесь же к стеклу, было написано слово «Ввод». На столе лежала прямоугольная карточка, по форме как раз совпадающая с щелью, испещренная круглыми дырками. Две круглые дырки, затем целое их скопление, затем еще две. Карандашом на карточке было нацарапано «2+2».Ридкулли принадлежал к тому типу людей, которые дергают за все ручки, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Он взял карточку и засунул ее в щель.Характер шороха мгновенно изменился. Муравьи прокладывали путь сквозь узкие трубки, некоторые, казалось, несли какие-то семена. Раздался негромкий стук и с другого конца стеклянной путаницы выпала карточка.В ней было четыре дырки.Ридкулли все еще рассматривал ее, когда за спиной у него возник Прудер, пытающийся продрать глаза.— Наш Муравьиный Считатель, — объяснил он.— Два плюс два равно четыре, — сказал Ридкулли. — Ну и ну, я об этом и не подозревал.— Точно также он способен вычислять любую сумму.— Хочешь сказать, муравьи умеют считать?— О, нет. Не отдельные муравьи. Это довольно трудно объяснить — карточка с дырками, видите ли, перекрывает одни трубки и оставляет свободными другие и… — Прудер сбился. — Мы полагаем, устройство может что-то еще.— Что? — спросил Ридкулли.— Эээ, это мы и пытаемся выяснить.— Вы пытаетесь это выяснить? А кто все это построил?— Сказз.— А теперь вы выясняете, что оно делает?— Ну, мы полагаем, оно способно на довольно сложные вычисления. Если нам удастся напустить в него достаточное количество насекомых.Муравьи продолжали носиться внутри невообразимого стеклянного сооружения.— Когда я был молод, мы проделывали всякие штуки с крысами и белками, — сказал Ридкулли, сдаваясь перед лицом непостижимого. — Проводили все свое время около этих колес. Круг за кругом, всю ночь. Ваша работа здорово на это похожа, а?— Ну, в самом широком понимании — пожалуй, да, — сказал Прудер осторожно.— Были у нас и муравьиные фермы, — сказал Ридкулли, уносясь мыслями в прекрасное далеко. — Маленькие чертенята так и не научились пахать землю… — Он собрался. — Так или иначе, соберите здесь своих приятелей прямо сейчас.— Зачем?— Для общего образования, — ответил Ридкулли.— Мы собираемся исследовать музыку?— В свое время, — сказал Ридкулли. — Но первым делом мы собираемся кое с кем переговорить. Не до конца уверен, с кем. Но мы это узнаем, когда он появится. Или она.Глод разглядывал номер. Хозяева отеля только что удалились, после произведения всех необходимых «етта окно, оно и вправду открыто, етта насос, вы можете извлечь из него воду вот еттой рукояткой, а етто я, в ожидании кое-какой денежной операции»— Ну, и куда это годится? — спросил он. — Здесь можно положить шлем, это да. Мы играли Музыку Рока весь вечер напролет, и в результате получили такую вот комнату?— Здесь уютно, — сказал Клиф. — Послушай, тролли никогда не уделяли особого внимания роскоши.Глод посмотрел себе под ноги.— Вот что-то мягкое лежит на полу, — сказал он. — Дурак я буду, если подумаю, что это ковер. Принесите мне веник. Нет, принесите мне лопату, а уж потом веник!— Будет сделано, — сказал Бадди. Он положил гитару и растянулся на деревянной плите, которая, по-видимому, служила кроватью.— Клиф, — сказал Глод. — Могу я кое-что сказать? — Он ткнул пальцем в сторону двери. Они вышли на площадку.— Все хуже и хуже, — сказал Глод.— Угу.— Из него теперь слова не вытянешь, если он не на сцене.— Угу.— Видал когда-нибудь зомби?— Я видел голема. Мистера Дорфла с бойни «Долгая Кабанятина».— Что, этот? Он настоящий зомби?— Угу. У него в голове бумажка со святыми словами, я сам видел.— Ого! Правда? А я у него колбасу покупал.— Ну, ладно. Так что там насчет зомби?— По вкусу и не скажешь, я думал, что он действительно отличный колбасник.— Что ты там говорил насчет зомби?— Забавно — ты можешь знать кого-то в течение долгих лет, и вдруг обнаружить что он расхаживает на глиняных ногах.— Зомби, — повторил Клиф терпеливо.— Чего? А, да! Я хочу сказать, он ведет себя, как один из них, — Глод попытался припомнить каких-нибудь анк-морпоркских зомби. — Во всяком случае так, как зомби должны себя вести.— Угу. Я понимаю, что ты хочешь сказать.— И мы оба знаем — почему.— Угу. Эээ— почему?— Гитара.— А, это. Да, точно.— Когда мы на сцене, эта хреновина заряжается.Гитара покоилась на кровати Бадди в тишине и темноте, и ее струны тихонько вибрировали в такт словам гнома.— Ну хорошо, что мы можем с ней сделать? — спросил Клиф.— Она же деревянная. Десять секунд работы топором и никаких проблем.— Не уверен. Это совсем необычный инструмент.— Он ведь был отличным парнем, когда мы его встретили. Ну, для человека, — сказал Глод.— Ну так что мы можем сделать? Не думаю, что нам удастся отобрать ее у него.— Может, удастся отобрать его.Гном запнулся. Его насторожило дребезжащее эхо, сопровождающее его голос.— Эта проклятая штука нас подслушивает! — сказал он. — Пошли на улицу!— Не вижу, как бы она могла нас подслушивать, — сказал Клиф. — Инструменты, они для того, чтобы слушали их.— Струны слушают, — ровным голосом сказал Глод. — Это необычный инструмент.Клиф пожал плечами:— Разобраться в этом можно одним-единственным способом, — сказал он.Ранним утром улицы заполнил туман. Вокруг Университета он принимал удивительные формы под воздействием слабого фонового магического излучения. Фигуры причудливых очертаний двигались по влажной мостовой.Две из них были Глод и Клиф.— Точно, — сказал гном. — Тут мы и были.Он уставился на девственно чистую стену.— Я знал это! — Воскликнул он. — Я ведь так и говорил! Магия! Сколько раз мы слышали эту историю? Некая таинственная лавка, которую никто раньше здесь не видел, и кто-то приходит туда и покупает некую старинную диковину, которая превращается в…— Глод.— …в своего рода талисман или бутылку, полную джиннов, а когда у него начинаются проблемы, он возвращается назад и обнаруживает, что лавка…— Глод!— …таинственным образом исчезла и вернулась в то измерения, из которого явилась… Да, что такое?— Ты не на той стороне улицы. Повернись.Глод еще немного полюбовался глухой стеной, затем развернулся и перешел дорогу.— Эту ошибку мог совершить каждый.— Угу.— И она не отменяет сказанного мной.Глод схватился за ручку двери и обнаружил, к своему удивлению, что дверь не заперта.— Сейчас где-то два часа пополуночи! Ну какая музыкальная лавка может быть открыта в это время? — он чиркнул спичкой.Вокруг них распростиралось кладбище старых инструментов. Выглядело это как стадо доисторических животных, неожиданно накрытых наводнением, а затем окаменевших.— Что это за штука вон там, похожая на змею? — прошептал Клиф.— Это называется Змея.Глоду приходилось нелегко. Большую часть жизни он был музыкантом, вид мертвых инструментов был для него невыносим, а все здешние инструменты были мертвы. Они никому не принадлежали. Никто на них не играл. Они были как безжизненные тела, люди без души. То, что наполняло их когда-то, ушло. Каждый из них являлся символом музыканта, которого оставила удача.За рощицей фаготов мерцал свет. Пожилая леди крепко спала в кресле с вязанием на коленях и шалью на плечах.— Глод.Глод подпрыгнул.— А? Чего?— Что мы тут делаем? Мы убедились, что это место на самом деле существует.— Потрогайте-ка потолок, хулиганы!Глод поморгал на арбалетный болт, упершийся ему в кончик носа, и поднял руки. Старушка перешла от сна в позицию для стрельбы, миновав каким-то образом все промежуточные стадии.— Это лучшее, что я могу сделать, — сказал он. — Эээ— Дверь была открыта, вы понимаете, и…— И вы решили ограбить бедную беззащитную старую женщину?— Не совсем, не совсем, на самом деле мы…— Я вхожу в состав Проекта Соседской Взаимопомощи Ведьм, вот так-то! Одно мое слово, и вы будете сидеть, хлопая глазами и надеясь на появление какой-нибудь зацикленной на амфибиях принцессы.— Это зашло слишком далеко, — сказал Клиф. Он наклонился вперед и его огромная рука сомкнулась на арбалете. Пальцы сжались. Брызнули щепки.— Мы совершенно безобидны, — сказал он. Мы пришли по поводу инструмента, который вы продали нашему другу на той неделе.— Вы Стражники?Глод поклонился.— Нет, ма'ам. Мы музыканты.— Думаете, мне легче от этого? О каком инструменте вы говорите?— Что-то типа гитары.Старая леди склонила голову к плечу. Ее глаза сузились.— Я не собираюсь принимать ее назад, — заявила она. — Продано и оплачено. И в хорошем рабочем состоянии, кстати.— Мы просто хотели узнать, откуда она к вам попала.— Ниоткуда она ко мне не попадала, — сказала старушка. — Она всегда тут была. И не дуй в это!Глод едва не уронил флейту, которую он машинально извлек из завала.— …или мы окажемся по колено в крысах! — старушка повернулась к Клифу. — Всегда она тут была, — повторила она.— На ней была какая-то пометка, — сказал Клиф.— Всегда тут была, — еще раз повторила старая леди. — Даже когда я только-только завела эту лавку.— Кто ее принес?— Откуда мне знать? Я никогда имен не спрашиваю. Людям это не нравится. Проставляю на них номера, и все.Глод посмотрел на флейту. На ней болталась желтая бирка с нацарапанным на ней числом 431. Он оглядел стеллаж за самодельным прилавком. На нем лежала розовая морская раковина, тоже пронумерованная. Он облизнулся и потянулся за ней.— Прежде чем ты подуешь в нее, — предупредила старушка, — тебе бы лучше запастись девственницей для принесения в жертву, котлом плодов хлебного дерева и котлом черепашьего мяса.Следом за раковиной стояла труба, которая выглядела поразительно новой.— Ну, а это? — спросил Глод. — Она вызовет конец света и обрушит на меня небеса, если я немного подудю, так?— Интересно, как ты догадался? — спросила старая леди.Глод опустил руку и тут же что-то другое привлекло его внимание.— Какое несчастье, — сказал он, — она все еще здесь? А я и забыл про нее.— Ты о чем, — спросил Клиф и посмотрел туда, куда указал Глод. — А, это.— У нас есть немного денег. Так почему бы нам?..— Угу. Это может помочь. Только ты ведь знаешь, что скажет Бадди: Нам никогда не найти…— Это большой город. Если ты не можешь найти чего-то в Анк-Морпорке, то не сможешь найти нигде.Клиф подобрал половинку барабанной палочки и задумчиво уставился на гонг, наполовину погребенный под грудой пюпитров.— Я бы не советовала, — заметила старушка. — Если ты не хочешь, чтобы семьсот семьдесят семь воинов-скелетов выскочили из-под земли.Глод ткнул пальцем.— Мы берем вот это.— Два доллара.— Эй, почему мы должны платить? Как выясняется, это все вообще не ваше.— Заплати, — сказал Клиф с испугом. — Не торгуйся.Глод безо всякой учтивости отдал деньги, схватил пакет, которую протянула ему старушка, и с надутым видом покинул лавку.— Очаровательный у вас магазин, — сказал Клиф, разглядывая гонг.Старушка пожала плечами.— Мой друг немного расстроен, потому что считал вашу лавку одной из тех таинственных лавок, слышали, наверное, про такие в сказках? — Клиф попятился. — Ну, вы понимаете: сегодня здесь, а назавтра исчезла. Он искал вашу лавку на той стороне улицы, ха-ха!Старушка пожала плечами.— По-моему, звучит совершенно по-идиотски, — заявила она голосом, исключающим возможные глупые предположения.Клиф еще раз взглянул на гонг, пожал плечами и последовал за Глодом.Старая женщина подождала, пока их шаги затихнут в тумане. Затем она открыла дверь и окинула взглядом улицу. Удовлетворившись, по всей видимости, избытком пустоты, она вернулась к прилавку и нашарила под ним весьма странный рычаг. Ее глаза сверкнули зеленым.— Этак я скоро голову свою позабуду, — сказала она и нажала на рычаг. Загремел невидимый механизм.Лавка исчезла. Мгновением позже она возникла на другой стороне улицы.Бадди валялся на кровати и глядел в потолок.Какова пища на вкус? Он с трудом мог это припомнить. В последние несколько дней он что-то ел, должен был есть, но вкуса не помнил. Он почти ничего не помнил, за исключением игры. Голоса Глода и остальных доносились как сквозь вату.Асфальт где-то шлялсяОн заставил себя подняться и подошел к окну. Оттенки Анк-Морпорка сменялись серым в скупом предзакатном свете. Легкий ветерок веял в окно. Повернувшись наконец, он обнаружил, что посреди комнаты стоит молодая женщина.Она приложила палец к губам.— Не пытайся звать своего маленького тролля, сказала она. — Он ужинает в подвале. В любом случае, он меня не увидит.— Ты моя муза?Сьюзан нахмурилась.— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она. — Я видела их на картинках. Их, кажется, восемь, и командует ими — хм — Канталупа. Предполагается, что они защищают людей. В Эфебе верят, что они вдохновляют музыкантов и художников, но на самом деле они не сущ… — она оборвала себя и внесла поправку. — По крайней мере, я никогда их не встречала. Меня зовут Сьюзан. Я здесь, потому что… — ее голос постепенно стих.— Канталупа? — переспросил Бадди. — Я совершенно уверен, что это была не Канталупа.— Ну, неважно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33