И в Средиземье мне теперь дороже всего
Hе гор вершины, не лесов наряд,
Hе гномов мастерство, ни эльфов волшебство,
А селянина добрый понимающий взгляд.
Гном уйдет под гору - и ищи его там,
Покуда не оборвешь свою нить.
Эльфы тоже все больше сидят по лесам,
Да его и в поле не вдруг победить.
В Гондоре каждый владеет мечом,
В Глухоманье врасплох никого не застать.
Hо если не мы, то кто же еще
От этих сел отгонит Темную Рать?
И бродим мы все по одному и вдвоем
По лесам-полям, по землям своим,
И бьемся чуть не каждую ночь с врагом,
Который, похоже, непобедим.
И текут чередой крестьянские дни,
Колосится рожь и растет семья.
Я иду и вижу - спокойны они,
А значит, справно делаю дело я.
3. Роханская песня (Печкин)
Огромным ковром
Степь под копытом
Огромным шатром
Хрустальное небо
Ветер ласкает
Конские гривы
В полную силу
Солнце сияет
Рохана детям
Степь мать родная
Волка повадкам
Лани обычаям
Ветра приметам
Звезд указаньям
Трав назначеньям
Каждый обучен
Рохана детям
Битва не в новость
Если огни
Взлетят над холмами
Копья их крепки
Стрелы их метки
Hа ярком солнце
Мечи их сверкают
Роханцы мчатся
По зову Hаместника
Путь их лежит
Hа восток к Андуину
Враг наступает
Бой будет жаркий
Битва честная
Славное дело
4. Дальняя Дорога (JRRT - Печкин)
А ну, развею тишину,
Спою, как пели в старину,
Пусть ветер воет на луну
И меркнет небосвод,
Пусть ветер воет, вьюга вьет -
Я все равно пойду вперед,
А чтоб укрыться от невзгод,
Во флягу загляну.
V. Mordor & Dark Forces (Мордор и силы Тьмы)
1. Орки (Печкин - ?)
Где горные пики горят серебром
Где в ущельях лишь сила - закон
Где черные скалы со всех сторон
Там мы - берегись - живем
Силен и храбр наш высокий род
Всем нижним внушаем мы страх
Hаша власть в наших горах
Безнаказанным враг не уйдет
Мы срываемся точно лавина с гор
Возвращаемся с победой в дом
Мы сеем ужас и смерть кругом
И идет хозяином внизу - орк
2. Hазгул (Печкин)
Я Hазгул, я - смерть
Hепобедимый демон
Всей жизни я чужд
И смерть мое дело
Hа лике моем
Лежит снег не тает
И жертва моя
Hе ускользает
Я Hазгул, я - смерть
Я - верное убийство
Омывшись в крови
Мой меч остался чистым
Гоню я коня
Меж брошенных башен
Я холоден сам
Мне холод не страшен
Я Hазгул, я - смерть
Я в полночь глухую
Горячую кровь
Мучительно чую
Ведет меня след
Мне отданной жертвы
Смертелен мой меч
Кинжал хуже смерти
Кто принял его
В том кровь замерзает
По времени он
И вовсе истает
И станет как я
И жизнь он отринет
Возьмет его тьма
И призраки примут.
3. Умертвия (Печкин, JRRT - Печкин)
Там, где Вековечный Лес | Am |
Высит кроны до небес, | G |
Там, где бесконечный Тракт
Режет горизонт в ветрах;
Там, где травы зелены,
Где холмы цикад полны,
Дети Арнорской земли
Вечный свой приют нашли.
Где кирпичная стена
Из травы едва видна,
Тут курганы по холмам
И могилы по норам.
Тут живые не живут,
Путника не встретишь тут.
Тут зловещие края.
Тут умертвий злых земля.
Те умертвия пришли
Из неведомой земли,
Из времен, что скрыты мглой,
Злою мертвою ордой.
Тут деревья не растут,
Зверя нет и птицы тут,
Только тысячи цикад
Да полыни аромат.
В небе нет ни облачка.
Тишина, покой, тоска.
И повсюду без конца -
Белый камень в три зубца.
Как стемнеет - все обман.
Из земли встает туман,
И трезубцы на холмах
Тускло светятся впотьмах.
Мертвецы в могилах в ряд:
Тут они некрепко спят.
Услыхав беззвучный зов,
Упадет с ларца засов.
Песнь глухая из земли -
Стоны, вздохи поплыли;
Ночь, проклявши, тянет день,
Свет прогнавши, стонет тень.
Побежишь во тьму на звук,
Вдруг прервется сердца стук:
Взгляд мертвящий ледяной
Вдруг почуешь над собой.
Позабудешь все, чем жил,
Все, что на свету любил.
Страшен будет твой удел -
Ряд продолжишь мертвых тел.
Но, быть может, повезет - | Em | G |
Мудрый вдруг тебя спасет.
Он заклятье может снять
И умертвия прогнать.
Встанешь ты под солнце дня,
Тусклым золотом звеня;
Ветхий саван на тебе -
Радуйся своей судьбе.
Что найдешь в могиле ты,
Положи и очерти
И заклятье мертвых сил
Над добром произнеси,
Чтобы тени никогда
Не вернулись бы сюда:
"Пусть владеет, кто найдет;
Пусть, что хочет, то берет;
Пусть не будет в том вреда;
Пусть он не придет сюда;
Лучше будет так ему;
Всякий знает, почему;
Власти же залог моей -
Солнца золото огней,
Лунной силы серебро,
Звездный свет и жар костров."
Только где он, Мудрый тот?
Не услышит, не придет.
И лежишь недвижно ты
В песне стылой темноты,
Чтоб считать бессчетный срок.
Меч на горле поперек.
Рукоять так далека,
Подберется к ней рука.
Мгла клубится и плывет;
Слабый голос твой зовет,
Но слова, что хуже нет,
Слышишь ты себе в ответ:
"Костенейте под землей
До поры, пока с зарей
Тьма кромешная взойдет
На померкший небосвод;
Чтоб исчахли дочерна
Солнце, звезды и Луна;
Чтобы властвовал один
В мире Черный Властелин!"
VI. Wizards (Мудрые)
1. Славословие Элронду (Печкин)
Славься, о Элронд, в замке своем!
Ныне тебе твою славу поем!
Элронд, долины Раздол господин;
Диара внук, Эарандила сын;
Хозяин земли, куда злу хода нет;
Эльфов властитель, имеющий свет;
Элронд - герой многих тяжких побед;
Элронд - свидетель расцветов и бед;
Элронд в Союза Последнего год
дошел вплоть до самых до Вражьих Ворот;
Элронд - участник бессчетных боев;
Элронд - свидетель далеких веков
и поражений, что много несли
горя и плача для Светлой Земли;
Элронд пронзает густейший туман;
Элронд вскрывает хитрейший обман;
Мудростью Элронд безмерно могуч,
средь эльфов пресветлых как солнечный луч;
Тех, кому равных по мудрости нет,
Элронд сзывает в Раздол на Совет;
Элронд повсюду имеет друзей
даже в тех странах, что ночи черней;
Элронда замок - домашний приют
тем, кого больше нигде уж не ждут;
В долины Раздольские злу не пройти,
напастям здесь горестным нету пути;
И счастливо зажил здесь Дивный Народ,
Встречая гостей каждый день круглый год;
Славься же, Элронд, в замке своем!
Ныне тебе твою славу поем!
2. Саруман Белый. Закрытое заседание Совета Мудрых года 1418 Т.Э.
(Печкин)
Гэндальф Серый:
Так ответил я Совету
на вопрос, что был мне задан:
где я был весною этой;
почему, хоть обещал я,
не пришел на помощь другу;
и Эрестору ответил,
почему здесь с нами нету
Сарумана из Ортханка -
ибо звать ли его Белым,
сохранять ли впредь нам титул
Мудрого за Саруманом?
Мы сегодня все узнали,
и считаю я, что нужно
суд устроить над Верховным -
ведь судить его мы вправе.
Эрестор из Раздола:
Горькое сказал ты слово;
к прежним бедам Средиземья
новую напасть прибавил...
Право есть у нас такое,
есть оно в уставе нашем;
но сперва обсудим вот что:
мог ли Белый быть неправым?
Оттого, что нас он предал
и ни в грош теперь не ставит,
или, что звучит вернее,
с нашего пути свернул он,
мы его считать не можем
заблудившимся в потемках
и утратившим рассудок.
Сами мы его назвали
самым между нас мудрейшим,
и открыты Саруману
тайны мира много дальше,
чем из Мудрых нас любому:
кто из нас тут поручится,
что не мы, а он ошибся?
Галдор из Гавани
То, что говорил ты, Серый,
об реченьях Сарумана -
черные его расчеты,
речи мрачные о Силах -
все в моих туманных мыслях
странный образ пробудило:
кто-то черный, бесноватый,
с полумертвыми глазами -
но не схожий с Сауроном -
говорил он те же речи,
хоть похож совсем и не был
и на Белого в Ортханке,
величавого владыку...
Элронд из Раздола:
Этот образ мрачный знаю,
знаю я твое виденье -
некогда я с ним встречался
в предсказаньях и виденьях;
но и он - еще не довод,
Эрестору не ответ он:
мы на знаем, кто он будет,
что свершит и чем покончит,
если сможет что покончить.
Боромир из Гондора:
Совершенно непонятны,
Элронд, мне твои сомненья!
Белый предал Средиземье!
Белый в сговоре с врагами;
если ж нет, то вступит вскоре!
Ну, а мы все тут решаем,
"мог ли Белый быть неправым"!
Если б я сейчас был дома,
взял бы я мечей три сотни,
благо орки в отдаленьи
и затишье на востоке,
заявился бы в Ортханк я,
там бы сам спросил построже,
чем Верховный Мудрый занят?!
Если что, то я в Ортханке
быстро бы навел порядок!
Элронд:
Даже если бы не знал я,
что в Совете лишь послом ты,
что не Мудрый ты с Соцветьем,
то сейчас бы это понял.
Но прости мне эту дерзость.
Ты неправ, и хорошо, что
ты не в Гондоре сегодня:
если бы ты сейчас был дома,
Саруман послов коварных
не к отцу послал бы в залу,
а к тебе, и был бы точно
ты обманут их речами,
как обманут - ныне ясно -
повелитель Мустангрима;
и свои уж точно сотни
на Раздол бы ты направил;
здесь бы ты их и оставил,
но и нас бы обессилил.
Это на руку быть может
лишь тому, кто враг нам только.
Ты решаешься поспешно
на немалые свершенья -
Мудрый же семь раз отмерит,
да и то порой не режет.
В нерешительности хочешь
упрекнуть Совет? Не надо!
Осмотрительность Совета -
не порок, но бремя злое,
ибо каждую ошибку
кровью и слезой оплатит
и оплачет Средиземье.
Мы должны об этом помнить,
говоря любое слово,
ежедневно, ежечасно.
И поэтому так важно
нам решить, кто прав, сначала.
Пусть нам скажет первым слово
тот, кто против Сарумана.
Кто Верховного осудит,
и кто после оправдает,
чтобы истина родилась
в споре меж двух крайних мнений?
Арагорн из Арнора:
Я скажу всему Совету
против Сарумана слово,
ибо не боюсь его я:
если дунадан таится,
то и смерть не всяко сыщет.
Боромир не прав был в чем-то,
но в одном он прав был точно:
Белый предал Средиземье.
Страшно мне сегодня вспомнить,
сколько лет его советы
были нам как откровенья!
Ведь кто ведает из Мудрых,
как давно он обманул нас?
Был он главным полководцем
в той войне, что на востоке
мы вели тому полвека -
какова его заслуга
в наших страшных пораженьях?
Если ж он на верной тропке -
почему не поделился
с нами правдою своею,
как заведено в Совете?
Погубить он нас замыслил -
мы ж должны сопротивляться
до поры, покуда время,
кто из нас был прав, покажет.
Если только ждать нам можно.
Впрочем, кажется, я понял
суть случившейся измены:
жаждет Саруман Всевластья!
Средиземье все он хочет!
Хочет править он на троне
и владычествовать в душах,
чтобы на него молились,
чтоб его все трепетали;
страха пред собою жаждет
низкая его душонка!
Хочет он царем и богом
обитать над Средиземьем!
Вот, как вижу я сегодня,
можно быть мудрее Мудрых,
и притом с душой гнуснейшей.
Нет, с Врагом извечным нашим
Белый сговор не затеет -
ни к чему ему соперник.
Он один сидеть желает
на престоле Средиземья.
И не зря повадки Вражьи
изучил он превосходно:
Саурон покончит с нами -
он покончит с Сауроном.
Но - и я уверен в этом -
Средиземья мы без боя
не сдадим ни Барад-дуру,
что укрылся в скалах черных,
ни Ортханку в Белых Скалах.
Мустангрим ему доступен...
Денетор уж стар и болен.
Но почто же нету с нами
ристанийского владыки?
Мне пока что неизвестно
точно - есть лишь подозренья,
и дай бог, чтоб я ошибся!
Кто ж из наших остается
в тех краях, Совету верный?
Только Боромир горячий,
kois aj ma'gadeh ta onnink,
eji skilldim sirnaj aju.
Min sidh skridhna tejr erinn
en ijr ingolejnijr o'sa',*
он нас выручит на Юге,
Гондор сохранит за нами,
Саруману не поддастся.
Вот мои какие мысли.
Элронд:
То, что говорил ты, Адан,
темный страх в меня вселяет -
хуже, чем иновременный
мрачный призрак с мертвым взглядом,
мне привиделись виденья...
Да, болезнь всевластья жажды
существует для Великих;
от нее не застрахован
ни мудрейший, ни сильнейший -
к всякому найдет дорожку
сладкая мечта об этом,
мысль о самовластьи полном,
о божественной управе
и о том своем порядке,
мудром, прочном и прекрасном,
что по-своему построить
сможешь, как ее получишь.
И покуда есть возможность -
А она в Кольце сокрыта -
нет лекарства той болезни,
нету ей противоядий.
Но скажу Совету вот что:
если б мог я быть уверен,
что под властью Сарумана
будет счастливей, чем ныне,
Средиземье - я отдал бы
сам ему бразды правленья
над моим Раздолом милым.
Возраженья ваши слышу,
принимаю во вниманье,
но позвольте мне закончить,
я не все еще сказал вам.
Сам я эльф наполовину,
и могу ль не ненавидеть
то, что вижу в тех виденьях -
осчастливленное стадо
реалистов, оптимистов,
общим рабством единенных:
с именем Его ложатся,
с именем Его проснутся,
с маршем бравым в честь Владыки
отправляются работать -
не за страх притом, за совесть;
шлют подарки отовсюду
Властелину, уверенья
о любви и почитаньи,
как отца и мать родную,
как богов не почитают;
не поют уж правда песен
ни о том, что было раньше -
было то лишь, что Владыка
совершил на благо дела
и о чем поведал миру -
ни о том, что ныне с ними -
ведь Владыка с ними ныне -
ни о том, что будет дальше -
Саруман из Первородных,
жить он будет очень долго -
лишь о Нем, о Нем великом
песни громкие поются,
величанья, славословья,
со слезами умиленья,
с искренностью, с болью, с верой -
если ж нет, ты враг Владыке,
а Владыка как отец нам,
значит, враг ты нам отныне...
Ну да что за дело в песнях?
Ведь зато почти нет нищих,
нет сирот, бродяг, голодных -
каждый сыт, и все при деле!
Не дымятся пепелища,
войны все давно забыты:
подпирается калитка
заржавевшей алебардой.
Мир всем и благоволенье,
с кем нам биться - все едины,
все под взором Властелина...
Раб, хотя бы и счастливый,
ненавистен мне, но все же
я отдал бы Саруману
все, чем я сейчас владею,
все, над чем сейчас хозяин,
если б мог в нем быть уверен.
Впрочем, нет! Сказал бы людям,
ничего не приукрасив,
уговаривать не стал бы,
отговаривать не взялся -
пусть бы сами все решили,
что за жизнь им по нраву.
Ведь народ порой решает
помудрее всяких Мудрых.
И тогда, по крайней мере,
мы не будем виноваты
в этом выборе народном,
если будет он неверным.
Думаю, со мной согласен
будет Гэндальф, мой соратник.
Если да, то пусть он скажет;
если нет, конечно, тоже.
Гэндальф:
Нет, сейчас с тобою друг твой,
Гэндальф Серый, не согласен!
Вот что я скажу Совету:
Обмануть народ нетрудно:
Сарумановы посланцы
хоть кого к себе заманят -
по себе я это знаю.
Во-вторых, еще скажу я:
проклянут нас все народы,
что мы им не помешали
в эту пропасть шаг свой сделать,
совершить их ложный выбор.
В остальном же рассуждал ты,
как достойный быть мудрейшим.
Наконец, скажу я вот что:
Все, что Саруман построит,
это царствие порядка,
этот рай для нищих духом,
на крови он будет строить!
На крови всех несогласных;
ну, а их немало будет -
Средиземье, я надеюсь,
к скотской жизни не готово,
к той, что описал ты, Элронд.
На крови иных народов -
в этом Белый сам признался,
он сказал мне: "Время эльфов
и побочных завершилось,
и пора настала Людям
место для себя расчистить."
И рекою будет литься
кровь в владеньях Сарумана
долго - ежели не вечно,
ибо как ему удастся
все умы без исключенья
подчинить своей идее,
подчинить себе все души?
Он и сам не верит в это.
Говорил об этом он мне:
"Исходя из дуализма
всех вещей, что есть в природе,
с нарастанием порядка
будет также в государстве
нарастанье беспорядка,
и врагов все больше будет".
Так сказал он, и был прав он:
чем страшнее будут пытки,
чем мучительней работа,
тем народ, который все же
стадом весь никак не сделать,
будет злее и сильнее.
И конечная победа
будет рано или поздно
за народом. Так извечно
было, есть и, знаю, будет.
Но какой ценой великой
обойдется та победа?!
Сотни тысяч, миллионы
самых светлых лучших жизней!
Беды, горести, лишенья
и, чего и Враг не смог бы -
страх в десятках поколений,
страх в крови и несвобода!
Мудрые! Навряд ли мудро
упряжь доверять такому,
кто не знает, как ей править,
не сказав сперва про норов
каждой лошади в упряжке.
Все мы объясним народам,
да и сами разберемся
досконально - и тогда уж
голосуйте, ради бога.
От себя же говорю я:
воле Белого кровавой
буду я сопротивляться
до последней капли крови -
а она падет нескоро!
Я силен! В былые годы
с Сауроном я тягался
силою своей и мощью,
я силен. И ты, о Элронд!
Вы, о Кирдан с Арагорном!
Ты, о Боромир горячий!
Все посланцы Средиземья!
Говорю я Саруману:
"Нет!" Вы присоединитесь?
[* - Здесь Арагорн, видимо, из соображений деликатности, переходит на язык,
неизвестный ни Боромиру, ни, определенно, Толкиену; однако, мне известно,
что именно он сказал. А вам интересно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52